- Давай съездим на море? – Алекс водил пальцем по моей спине, и мне казалось, что он чертит какие-то цифры. Цифры, которые складывались в моей голове в имена прислуги или неизвестных мне женщин, о которых когда-либо рассказывала Трина.
- Ты же считал, что отпуска для пенсионеров? – пряча победную улыбку, я перевернулась и устроилась на боку, заметив искорку лукавства, блеснувшую в его глазах.
- Я и не говорю о том, чтобы греться на солнце сутками напролет три недели. Хочу сменить обстановку на пару дней. Как тебе?
- Если ты выключишь телефон, и мне не придется каждые десять минут с головой погружаться в твои переговоры, то с удовольствием.
Будто в подтверждение моих опасений мобильный телефон завибрировал. Алекс бросил куда-то в сторону моего плеча извиняющийся взгляд и потянулся к трубке, что гулким мерным трением о тумбочку оповещала о настойчивости человека на том конце провода. Кровать была столь широка, что парню пришлось перекатиться значительно ближе к краю, чтобы ответить на звонок. Мои волосы на фоне белоснежного покрывала казались почти черными, и какое-то время я занимала себя съёмками на фронтальную камеру телефона серии бессмысленных фотографий. Алекс уверенно и громко советовал кому-то заглянуть в те или иные статьи каких-то законов. Их номера мне ни о чём не говорили. При этом он расхаживал по своей спальне, активно жестикулируя, словно собеседник мог его видеть. Наконец, Алекс замер у окна, протянувшегося от стены до стены и упиравшегося толстым стеклом в пол.
Родители подарили ему на совершеннолетие пентхаус в одном из небоскребов в центре столицы. Вид из каждой комнаты открывался такой, что дух захватывало. Мой родной город лежал под ногами огромным макетом, изрезанным нитками дорог, вдоль которых росли крошечными коробками дома, магазины, фабрики. За горизонт опускалось абрикосовое сентябрьское солнце, заливая миниатюрные улицы пастельным светом.
Я поднялась с кровати и, поймав взгляд Алекса, настойчиво постучала по воображаемому циферблату наручных часов. Он скосил глаза к трубке и скорчил жалобную рожицу, демонстрируя невозможность прекратить разговор немедленно. Я успела сходить в душ, нанести макияж, перетянуть лавандовое платье тонким поясом на талии и прочитать пару страниц очередной рукописи. Сюжет в целом можно было назвать захватывающим. Начинающий автор писал в жанре психологического триллера, и, не смотря на клишированность подобных книг, мне до сих пор не удалось разгадать основную интригу романа.
Алекс бросил телефон на покрывало. В интерьере он придерживался категоричного минимализма. Кроме кровати, тумбочек и встроенного в потолок телевизионного экрана в комнате не ничего не стояло и не лежало. Раздвижные двери вели в гардеробную, пройдя которую насквозь можно было оказаться в просторной ванной комнате с двухместным джакузи у окна.
- Десять минут, и выезжаем, вишенка, - он поцеловал меня в макушку и ушёл выбирать рубашку для ужина с родственниками.
В тот вечер мы были приглашены на небольшое семейное торжество, двадцать четвертую годовщину свадьбы родителей Алекса. К нам планировали присоединиться его бабушка, которая выбиралась из дома крайне редко и неохотно, дядя с тётей и кузины. Мне нравилась семья Ло. Со стороны они напоминали глянцевой постер в журнале, рекламирующем идеальную зрелую жизнь. Красивые дети, самостоятельные, но всё ещё привязанные к отчему дому. Мужчины и женщины в современной, но не кричащей одежде. Разговоры на нейтральные темы, сдобренные мягким юмором.
Когда мы приехали, стол был уже накрыт. Нелли Ло, мама Алекса расцеловала меня в обе щёки, похвалила платье, поинтересовалась, как дела у моих родителей. Я знала, что приняли меня хорошо и рассматривали как вполне достойную партию для единственного сына. Впрочем, если не брать в расчет статус и финансовое положение моей семьи, я действительно сделала со своей стороны всё, чтобы проявить себя лучшим образом. Была вежлива, поздравляла с семейными праздниками, не забывала приходить в гости с любимыми госпожой Ло пионами, с удовольствием приносила господину Ло книжные новинки, никогда не отказывала в помощи.
Но секрет моего успеха крылся, конечно, ещё и в дружбе наших отцов. Точнее, изначально мой папа учился вместе с дядей Алекса, братом господина Ло. Совместные туристические походы, вечеринки, пересечения по работе, жены, отдавшие предпочтение одному стилисту, близкие по возрасту дети. Всё это способствовало активному развитию дружеских отношений. В скором времени отец Алекса стал частью их компании. Ло знали меня с детства, были в курсе моих достижений в учебе, имели представление о моем круге общения. Стало быть, я не смогла бы преподнести им какой-либо неприятный сюрприз. Именно поэтому, когда мы с Алексом осознали, что наши чувства уже давно не приятельские, родители будто бы даже выдохнули с облегчением.
Все расселись за столом. Я оказалась между Алексом и его кузиной Евой, высокой блондинкой со сдобными плечами в духе картин Рубенса. Наверно, будь мы ровесницами, неминуемо бы стали подругами. Но когда я ещё играла в куклы, девочки Ло уже бегали на свидания с одноклассниками. В период моих первых прогулок за ручку по набережной, они мечтали примерить свадебные платья. Эти несколько лет разницы в возрасте ощутимо сказывались на нашем общении, которое только в последние три-четыре года стало носить характер равного. Но для более ощутимого сближения, видимо, было уже поздно.
Напротив меня разместилась Магдалина Ло, тётя Алекса в кремовой шёлковой блузке с очаровательной брошью на воротничке. Это маленькое украшение привлекло моё внимание, и я с трудом оторвалась от изучения узора, в который сложились гиацинты.
- Как это прекрасно, когда за столом собираются родные люди, - Нелли зажмурилась на секунду, окинула гостей ласковым взглядом и подняла бокал с белым вином.
- Первый бокал мы хотим поднять за вас, за нашу семью, - на этих словах господин Ло посмотрел на меня многозначительно, улыбнулся уголком губ и пригубил напиток. Гости почти синхронно взмахнули бокалами. Теперь торжественное открытие ужина можно было считать состоявшимся.
Три служанки выставили перед нами белоснежные тарелки с брускеттами, щедро смазанными сырным кремом, усыпанными вялеными помидорами и свежим базиликом. Я с аппетитом поднесла хрустящий хлеб к губам, но ощутила на себе пристальный взгляд и вернула закуску обратно на тарелку. Эвелина, старшая сестра Евы, смотрела на меня через стол. Её золотистые локоны искусный мастер собрал в незатейливую, но подчеркивающую игру цвета и пышность копны, прическу. Она промокнула нежно-розовые губы салфеткой и обратилась ко мне:
- Вера, я видела анонс «Пятницы». Тебя можно поздравить?
- Поздравлять, по сути, не с чем, - ответила я с ложной скромностью. В действительности, впервые за последний месяц, в моей душе зародилось чувство приятного нетерпеливого ожидания. – К тому же, Алекс тоже там будет.
Эвелина говорила о популярном ток-шоу, еженедельно транслируемом центральным каналом в соответствующий день недели. Организаторы приглашали принять участие известных политиков, актеров, певцов, писателей и прочих медийных личностей, а разговор строили вокруг одной из тем, актуальных для даты выхода программы в эфир. Я была несказанно удивлена, когда робот-администратор спросил, желаю ли я переговорить с Дью Валесски, ведущим и одним из продюсеров «Пятницы». Как оказалось, этот мужчина с деликатным бархатным голосом уточнял, интересно ли мне участие.
Конечно же, мне было интересно. Какая двадцатидвухлетняя девушка откажется появиться в студии, познакомиться лично с теле-звездой, увидеть себя на экране и, кроме того, поговорить о любимой теме – современной литературе и её влиянии на развитие тинэйджеров. Дью Валесски назвал меня самым молодым и инициативным редактором нашего времени, и я окончательно растаяла.
Алекс, как и я, был в числе приглашенных на передачу. Наверно, его роль сводилась к оценке допустимости тех или иных сюжетов с точки зрения Конвенции.
- Мне кажется, для вас, как для пары, совместное участие в «Пятнице» - это прекрасная возможность укрепить свой статус, - Эвелина мечтательно вздохнула.
Я коротко улыбнулась, не желая вступать в полемику и доказывать, что публичность – не главная и не лучшая составляющая отношений.
- Число твоих поклонников увеличится стократно, - Алекс широко улыбнулся, незаметно сжал мою руку под столом и свел высказывание кузины к простенькой шутке. – Спокойствие мое твоя растущая известность точно не укрепит.
- Ну надо же, как здорово! – воскликнула Нелли, опустив на стол приборы, и с укором посмотрела на сына. – Алекс, ты нам даже ничего не рассказал.
- Зачем рассказывать, когда можно сразу показать, - тот, в свою очередь, подмигнул матери.
- Вера, что думают об участии твои родители? – дядя Алекса кинул на меня заинтересованный взгляд через стол, на который одна из служанок уже водрузила чудно пахнущее блюдо с очередной закуской, жареными на гриле морепродуктами на любой вкус и цвет.
- Мама сказала, что она – мои планы на все выходные. Поедем выбирать одежду и аксессуары для эфира. А папу ждёт сюрприз, когда он вернется из командировки.
- Когда он возвращается? – уточнил отец Алекса.
- Через неделю.
- Будь осторожна, Вера. Журналисты любят задавать провокационные вопросы, - дядя Алекса подмигнул мне, и закинул в рот кольцо кальмара.
- Стэм, не пугай девочку. Вера – умница, сообразит, как ответить, - Нелли нежно улыбнулась мне. – Я так рада за вас. Такие молодые и уже такие успешные.
- Для девушки это не единственный показатель успеха, - бабушка Алекса подала голос впервые за вечер и серьёзно посмотрела на внука. – Ты же понимаешь, о чём я, не так ли?
- Твои намёки прозрачнее воды, - Алекс усмехнулся и демонстративно покачал свой стакан. – Обещаю, ты узнаешь первой.
- Если доживу, - пробормотала престарелая госпожа Ло, поджав губы. Она считала, что наши отношения непозволительно затянуты и порочат мою репутацию.
- Кстати, об успехе, - Магдалина активно помахала младшей дочери, и Ева неохотно продемонстрировала нам платиновое кольцо с классическим бриллиантом в три-четыре карата на безымянном пальце.
- Милая, как замечательно! – Нелли послала племяннице воздушный поцелуй. – Но кто твой избранник? Мы даже не знали, что ты с кем-то встречаешься.
- Публичность не всегда укрепляет статус, - Ева кротко улыбнулась и опустила ладонь на колени. Я почувствовала, как лёгкий жар охватил мои щёки, и понадеялась, что пудра и румяна скроют естественную пунцовость. Она просто хотела пошутить? Намекнула сестре на неуместность высказывания? Указала на хрупкость наших с Алексом отношений?
- Кто он? Как его зовут? – прожевав, поинтересовался отец Алекса.
- Ты даже не представляешь, как нам повезло, Артур, - Стэм наградил брата довольным взглядом. – В копилке наших именитых родственников прибавление. Жених моей дочери – Тони Валентайн.
- Валентайн? Сын нефтяного магната?
- Именно. Ему двадцать семь лет. Он амбициозен, умен, заботлив. Чего ещё может желать любящий отец?
Ева всё это время без тени улыбки разглядывала салат из тёплой печени и перепелиных яиц в своей тарелке. Почему-то она совершенно не походила на счастливую невесту. Скорее даже наоборот. Ева выглядела задумчивой, уставшей и, может быть, удрученной. Когда в арсенале Стэма Ло закончились факты биографии Тони Валентайна, она откинула со лба светлую прядь и повернулась ко мне:
- Вера, а что будет за тема у передачи? Что-то, связанное с литературой, наверно? Я, к сожалению, пока не видела анонс.
- Да, всё верно. Литература и подростки, если быть точнее, - ответила я растерянно. Мне казалось неуместным разглагольствовать о ток-шоу, отвлекая внимание семьи от такого грандиозного события, как помолвка.
- А кто ещё приглашён?
- В первую очередь, Алекс, - я улыбнулась парню, который до настоящего момента будто даже не собирался хоть немного похвалиться перед родными предстоящим мероприятием. Можно было подумать, что это не первые в его жизни съёмки.
- Братишка, а ты в качестве кого? – Ева усердно не желала возвращаться к обсуждению своего жениха.
- Соблюдение Конвенции при выходе книги в печать. Ничего интересного. Я буду самым занудным гостем из всего списка, - он театрально развёл руками и ободряюще подмигнул мне.
- Кто ещё?
- Натан Онелло, - слишком быстро ответила Эвелина, опередив меня, и её глаза томно блеснули.
- Это тот депутат, что ратует за отмену книг? – ухмыльнулся Стэм.
- Он самый, - я вздохнула.
- Хотите, я пойду с вами? Для моральной поддержки? – спросила Эвелина.
- Сестренка, мне чудится, или ты жаждешь познакомиться с этим типом? – Алекс удивленно вскинул брови.
- Что за глупости, нет, конечно, - фальшиво покачала головой Эвелина и разочарованно опустила взгляд в свою тарелку.
- А из вменяемых личностей? – продолжил расспросы Стэм. – Кроме вас, конечно.
- Кроме нас, как я поняла из списка участников, который мне любезно выслала помощница Дью Валесски, планировали прийти на запись директор школы для жителей с лучшими результатами экзаменов за прошлый год и Гвендалин Лисс. Проще говоря, дискуссия обещает быть интересной и, может быть, даже жаркой.
Гвендалин Лисс пару лет назад написала трилогию о девочке-оборотне, которая набрала популярность и побила все рекорды продаж за тот год. Книги выпустило наше издательство, но тогда главным редактором ещё был дедушка Мике. По этой причине познакомиться с известной писательницей лично мне пока не доводилось. Таким образом, участие в этом ток-шоу оказалось для меня отличным подспорьем в работе. Ходили слухи, что Лисс трудится над новым романом, и я во что бы то ни стало хотела заполучить рукопись себе.
Мы поговорили ещё о последнем выпуске «Пятницы», где обсуждалось набирающее известность веяние отменить систему оценки знаний в школе для жителей, так как наказания за неподготовленность к уроку в виде плохих отметок развивают комплексы и неуверенность в себе. Нелли попыталась расспросить Еву о том, какой она видит церемонию и начала ли выбирать платье. Но девушка отвечала лаконично и отчаянно переводила тему. Эвелина рассказала о новом фитнес-клубе с уникальной программой для похудения.
Когда все поднялись из-за стола, я спросила у господина Ло разрешения зайти в его библиотеку. Соврала, что не могу найти у отца Керуака, которого очень хочу почитать, а в книжных магазинах, что он и сам, конечно же, знал, литературу прошлых веков так легко не купишь.
В действительности меня интересовали учебники истории, коллекция которых здесь была куда внушительнее, чем в моём доме. Я надеялась отыскать издание тридцатых-сороковых годов двадцать первого века, чтобы прочитать минимально искаженное описание событий.
Господин Ло был аккуратистом, и книги в его библиотеке располагались в алфавитном порядке по фамилии автора. Я двинулась слева направо, в попытке зафиксировать беглым взглядом подходящее название. Но вместо исторического фолианта заметила «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери, почему-то втиснутый между Далем и Данте. Отец подарил мне эту книгу много лет назад на новый год. Её, «Убить пересмешника» Харпел Ли и «Прислугу» Кэтрин Стокетт. Я была в таком восторге от этой подборки, что зачитала белоснежные странички до заметных невооруженным глазом засаленных отпечатков пальцев в уголках. Протянув руку, я вытянула роман и залюбовалась оформлением. Обложку выполнили из шпона в виде большого спичечного коробка. На боковину даже нанесли терку для разжигания, а единица представляла собой самую настоящую спичку. Я с детским восторгом изучала необычное издание. То, что преподнес мне папа, было значительно проще. Но я знала, как тяжело добыть такие книги, потому совершенно не переживала из-за стиля картинок или качества страниц. Содержание было куда важнее.
Я пролистала книгу, которую будто бы даже никто никогда не открывал. Переплет сладко захрустел под моими руками. Я быстро листала, и в уголках, там, где стояли номера страничек, получалась движущаяся картинка из множества кадров – зажигалась спичка, вспыхивало пламя. Мне под ноги вывалился какой-то листок. Подобрав его, я растерлась от удивления. На моей ладони лежала фотография четырнадцатилетней меня и мамы. Мы смеялись над чем-то, схватив друг друга за плечи. Я смотрела перед собой, не в силах двинуться с места. В книги, купленные мне в подарок, папа всегда вкладывал фотографии, что снимал на свой раритетный пленочный фотоаппарат. Он говорил, что я могу использовать их в качестве закладок, чтобы всегда помнить, что за чертой вымышленного мира меня ждёт реальный, ничуть не менее интересный.
Не понимая, что делаю, я добрела до полок с авторами, чьи фамилии начинались на букву «к», вытащила несколько романов Керуака, даже не разбирая названия, спрятала свою находку между ними и вернулась в гостиную.
- Я возьму эти книги почитать? – спросила я, не подходя слишком близко к господину Ло.
- Какие захочешь, Вера, - откликнулся он, даже не взглянув в мою сторону. Артур Ло был увлечен разговором со своим сыном.
Поборов оцепенение, я вернулась в холл с высокими, будто в храме, потолками, и спрятала книги в своей сумке. После подошла к Нелли и постаралась включиться в её непринужденную беседу с племянницами за завершающей чашкой чая. К счастью, Алекс достаточно быстро напомнил отцу, что завтра утром нам рано вставать, в связи с чем мы вынуждены незамедлительно отправиться домой.
- Ты какая-то напряженная, - констатировал он уже в машине. Мы сидели на заднем сидении, и я не отпускала из рук свою сумку. Белую и большую. С такой смело можно уезжать на пару дней, вместив весь необходимый запас одежды и косметики. Сейчас груз в ней был куда более ценный. Этот груз возвращал меня в тот год, когда папа подарил мне «451 градус по фаренгейту». В тот год, когда папа чуть не погиб.
- Просто голова разболелась.
В ответ Алекс молча открыл настежь окна, и салон заполнил терпкий осенний воздух. Мой любимый. Пахло свежестью, сыростью и чем-то ещё. Неуловимым, но вдохновляющим. Я кивнула в знак благодарности и опустила свободную руку, позволяя ветру запутать мои волосы.
- У нас всё хорошо? – через некоторое время спросил Алекс.
- Почему ты спрашиваешь? – я оторвалась от созерцания мелькающих за окном улиц, заполненных светом чужих окон, в которых можно было разглядеть шторы, высокие шкафы и даже фигуры людей.
- Ты как будто отдаляешься. Выглядишь всё время измученной, усталой. Я потому и предложил отпуск. Подумал, тебе не помешает отдохнуть.
- Спасибо, мармеладный медвежонок, - я улыбнулась через силу и положила голову ему на плечо. Последнее время мне действительно не хотелось обсуждать с Алексом свои проблемы. Он бы, скорее всего, не понял меня или даже осудил. Сказал бы, что с провокационным романом лучше не связываться. Что копаться в сейфе отца не красиво. Что забивать себе голову какими-то документами бессмысленно. Что сопереживать служащей не правильно.
- Так что?
- Дело не в тебе, - я не успела закончить фразу. Алекс отстранился и приложил ладонь ко лбу.
- Вера, лучше не продолжай. Ни один хороший разговор с такой фразы начинаться не может.
- Нет, нет, я не о том, - я испуганно схватила его за рукав, и этот мимолетный страх меня как будто успокоил. Я всё ещё боялась потерять его, сделать больно, оттолкнуть. - Я хотела сказать, что действительно устаю последнее время. И я не отдаляюсь. Просто чувствую себя не важно.
- Правда? – он повернулся и посмотрел мне в глаза. Автомобиль въехал на подземный паркинг дома Алекса и направился к своему месту.
- Конечно, - я ответила уверенным взглядом и сжала его пальцы. – Ты прав. Отпуск – отличная идея.
Когда мы легли в постель, он укрыл меня одеялом до самого подбородка, прижался к моей спине и еле слышно прошептал:
- Мне жаль 613.
Утром мы вели себя как обычно. Собрались и спустились в уличное кафе, где часто завтракали, когда я оставалась ночевать у Алекса. Нам нравилось сидеть на свежем воздухе, смотреть на идущих мимо людей, пить кофе с двойной порцией молока и что-нибудь планировать. Тем утром мы планировали отпуск. Я попросила его дать мне месяц, чтобы побыть рядом с Триной после казни её сестры хотя бы какое-то время. Он согласился, и мы вернулись к списку пассивных развлечений, которые бы стоило освоить, выбравшись к морю. Мы определились с названиями фильмов для просмотра в самолете. Договорились отправить друзьям и родным открытки обычной почтой. Непременно с забавными подписями.
Уют прохладного сентябрьского утра пробрался под мой вишнёвый кардиган и заполнил грудную клетку чуть колючим шерстяным теплом. На работу я ехала с блуждающей на губах улыбкой и даже переключила для разнообразия собственные музыкальные треки на радио, погрузившись в бессмысленную болтовню бодрых ди-джеев.
Я с нетерпением ждала выходных с мамой. Последний месяц мы почти не проводили время вдвоём. Я либо пропадала на работе, либо оставалась у Алекса, либо теряла голову в своём никуда не ведущем расследовании. Мой привычный распорядок и стиль жизни трещал по швам. Теперь же я вознамерилась зашить его попрочнее и вернуться к делам сильной, уверенной в себе и, может быть, чуть более наблюдательной. Первым стежком должна была стать эта суббота. Ведь что может быть прекраснее перекусов в закусочных торговых центров, примерок осенней одежды и мамы рядом?
Я с улыбкой вошла в издательство, заглянула поздороваться с ребятами и устроилась в своём кабинете. Заботливо подготовленный роботом кофе согревал ладонь. На столе лежала не дочитанная интересная рукопись, которую я вознамерилась издать. Я предвкушала радость начинающего автора, работу над презентацией, старт продаж. Я представляла себе, как подарю эту книгу Алексу. Ему нравились психологические триллеры. Пожалуй, этот жанр привлекал его сильнее прочих. Наверно, вопреки рутинной работе, он, как и я, любил разгадывать загадки.
Я сделала пометку на полях. Один из вспомогательных персонажей, на мой взгляд, заслуживал чуть большего развития, о чём я намеревалась сообщить автору. От приятного чтения меня оторвал визит Мике. Он постучал, а после просунул в щель кудрявую голову и спросил, можно ли войти. Я указала на одно из кресел на колесиках возле моего рабочего стола, и парень сел в него, сложив перед собой руки.
- Вера, я увидел в твоём расписании участие в «Пятнице», - начал он, тщательно подбирая слова.
- Всё верно.
- Я думаю, ты должна отказаться.
- С чего это вдруг? – я нахмурилась и отставила в сторону наполовину полный стакан с кофе.
- Мне кажется, что-то здесь не так. Сама подумай, много женщин-жителей ты видела в этом ток-шоу? Я не могу вспомнить ни одной, а моя мама не пропускает ни одного выпуска, так что, поверь мне, я знаю, о чем говорю.
- Значит, буду первопроходцем, - я язвительно улыбнулась.
- Вера, подумай сама. Ты – не известная личность. Ты просто главный редактор издательства. Люди не покупают футболки с твоими фотографиями. Более того, люди не знают о тебе. Если и знают, то, как дочь Вика Файта. С чего им приглашать тебя на программу?
- А почему нет? Мы – ведущее издательство страны. Я – главный редактор, отвечающий за выпуск художественной литературы. Самой интересной литературы, как мне кажется.
- С отделом из трёх человек.
- Мике, я не пойму, ты мне завидуешь?
- С чего бы? – щеки парня налились бледно-розовым румянцем. – Я не хочу, чтобы ты попала в неприятную ситуацию.
- В какую, например?
- Кто там будет, кроме тебя?
- Посмотри программу, и узнаешь, - разговор начинал меня раздражать. Я не понимала, почему мой помощник так возражает, против моего участия в этом ток-шоу. Сотни жителей и исполнителей приходили в студию, делились своим мнением по разным вопросам, шутили. Я была уверена, что такая реклама пойдёт на пользу не только мне, но и имиджу издательства в целом.
- Дай угадаю. Натан Онелло? – Мике скептически поднял бровь.
- Да, и что?
- Ты не понимаешь? Вас столкнут лбами и заставят спорить. Доказывать друг другу свои точки зрения.
- Это же здорово. Интересный спор всегда оживляет любое обсуждение. И потом, там будет Алекс.
- Он-то зачем?
- В каком смысле? Он будет комментировать положения Конвенции в части литературы.
- Вера, не в обиду тебе и твоему парню, но он как личность никому не интересен. Он всего лишь помощник судьи. Интерес представляет его отец. Равно как и в случае с тобой. Послушай меня. Это будет не ток-шоу. Это будет реалити-шоу с вашим участием.
- Всё. Я тебя услышала. Спасибо за мнение. Возвращайся, пожалуйста, к работе, - я прижала пальцы к вискам и глянула на парня исподлобья.
- Как скажешь, босс, - он обиженно пожал плечами и вышел из кабинета. Я глотнула кофе из наполовину пустого стакана и вернулась к прочтению рукописи. Но усилиями краснеющего Мике шарм моего сентябрьского утра был безнадёжно утрачен.