Пауло Коэльо "Одиннадцать минут" фрагмент с. 96-100
Прошу вас Прочитать, и высказать свою Точку Зрения на
Мысли приведённые Автором (Паул Коэльо) ниже:
И тогда Мария, вспомнив о своей единственной подруге, решила зайти к библиотекарше и сказать, что больше они не увидятся.
Ей казалось, что она простояла в пробке целую вечность, дожидаясь, когда наконец курды (да-да, опять курды!) завершат свою демонстрацию и дадут машинам проехать. Но теперь, впрочем, это не имело особого значения - с недавних пор своим временем она распоряжалась сама.
Библиотека уже закрывалась.
- Может быть, я перехожу за грань приличий, но, кроме вас, мне не с кем обсудить кое-какие проблемы, - сказала библиотекарша, увидав Марию.
Не с кем? У нее нет подруги? Прожить целую жизнь в одном городе, целый день видеть перед собой такое множество людей - и не найти собеседницу? Наконец-то Мария нашла такую же, как она сама, а вернее сказать - как все на свете.
- Я долго думала о том, что прочла про клитор... "О Господи! Неужели - опять об этом?!"
- ...и вспомнила, что хотя мне всегда было хорошо с мужем, но я почти никогда не испытывала оргазма. Как вы считаете, это - нормально?
- А то, что курды каждый день устраивают демонстрацию, - нормально? А то, что влюбленные женщины убегают от своих волшебных принцев, - нормально? И что люди размышляют о фермах вместо того, чтобы думать о любви, - тоже нормально? Мужчины и женщины продают свое время, которое никакими силами не смогут выкупить, - это как? А поскольку подобное происходит, то, что бы я по этому поводу ни думала, получается - нормально. Все, что совершается вопреки законам природы, что противоречит нашим самым сокровенным желаниям, представляется нам нормальным, хотя в глазах Господа Бога это - жуткое искажение. Мы ищем собственный ад, мы тысячелетиями созидали его и вот после огромных усилий можем теперь с полным правом выбрать себе наихудший образ жизни.
Мария взглянула на сидевшую перед ней женщину и - впервые за все время знакомства - спросила, как ее зовут (ей была известна только фамилия библиотекарши). Оказалось - Хайди. И вот эта Хайди тридцать лет пробыла в браке и никогда - ни разу! - не спросила самое себя, а в порядке ли это вещей, что спишь с мужем и не получаешь никакого удовлетворения.
- Я не уверена, что мне следовало читать все это. Может, лучше было бы коснеть в невежестве и пребывать в уверенности, что верный супруг, квартира с видом на озеро, трое детей и неплохая работа в государственном учреждении - это предел мечтаний для всякой женщины. А после того, как вы пришли сюда, и после того, как я прочла эти книги, вдруг задумалась над тем, во что я превратила собственную жизнь. И что же - это у всех так?
- С полной определенностью могу вам сказать - у всех, - рядом с этой женщиной, задававшей ей вопросы и просившей совета, Мария, хоть и была вдвое моложе, чувствовала себя мудрой и всезнающей.
- Хотите, я расскажу поподробней? Мария кивнула.
- Ну, разумеется, вы еще слишком молоды и кое-чего понять просто не сможете, но мне бы хотелось немножко поделиться с вами своим горьким опытом именно для того, чтобы вы не повторили моих ошибок.
Но почему, почему мой муж никогда не уделял внимания клитору?! Он был уверен, что главное - это влагалище и только оно дарит женщине наслаждение. О, если бы вы знали, каких трудов стоило мне притворяться, изображая то, что, по его мнению, я должна была чувствовать! Да, конечно, я испытывала приятные ощущения, но не более того... И лишь в те моменты, когда чувствовала фрикции в верхней части... вы меня понимаете?
- Вполне.
- И только сейчас я поняла, почему так происходило! Здесь все написано, - она ткнула в лежавшую на столе книгу, названия которой Мария рассмотреть не могла.
- И только сейчас я поняла, почему так происходило! Здесь все написано, - она ткнула в лежавшую на столе книгу, названия которой Мария рассмотреть не могла. - Оказывается, есть нервный узел, идущий от клитора к "точке G", он-то все и определяет! Вы знаете, что такое "точка G"?
- Как не знать, - отвечала Мария, на этот раз играя роль Наивной Девочки. - Мы об этом говорили в прошлый раз. Сразу как войдешь, на первом этаже, окошечко на задний двор.
- Да-да-да, конечно! - глаза библиотекарши сияли. - Хоть сами проверьте: спросите ваших подруг об этом, и вот увидите - ни одна не ответит! Какая нелепость! Но точно так же, как этот итальянец открыл клитор, "точка G" - это открытие нашего века. Очень скоро о нем напишут все газеты, и тогда отговориться незнанием будет уже нельзя! Мы станем свидетелями настоящего переворота!
Мария взглянула на часы, и библиотекарша заторопилась - надо было успеть рассказать этой юной красотке, что и женщины имеют право на счастье, на удовлетворение желаний, чтобы уже следующее поколение могло в полной мере воспользоваться плодами необыкновенных научных открытий.
- Доктор Фрейд был с этим не согласен уже в силу того, что родился мужчиной и, получая оргазм благодаря пенису, считал, что центр нашего наслаждения - во влагалище! Мы должны вернуться к своей сути, к тому, что всегда дарило нам наслаждение, - к клитору и "точке G". Очень, очень немногие женщины способны получить удовлетворение во время полового акта, и потому, если вы не относитесь к их числу, я предлагаю вам - измените позу! Пусть ваш партнер будет снизу, а вы - сверху. Доминируйте - и ваш клитор получит более сильную стимуляцию, и вы, а не ваш партнер будете определять продолжительность и интенсивность стимуляции, которая вам необходима! Нет! Стимуляции, которой вы заслуживаете!
Мария между тем лишь притворялась, будто все это ей не слишком интересно. Так, значит, она не одна такая! Так, значит, с ней все в порядке, и это - вопрос анатомии! Огромная, неподъемная тяжесть свалилась у нее с души, и ей захотелось поцеловать библиотекаршу. Как хорошо, что это открылось ей сейчас, пока она еще молода! Какой сегодня замечательный день!
Хайди улыбнулась с видом заговорщицы:
- Они не знают, что у нас тоже бывает эрекция! Эрекция клитора!
"Они" явно относилось к мужчинам. Мария, сочтя, что разговор зашел достаточно далеко, набралась храбрости и спросила:
- А у вас был кто-нибудь, кроме мужа?
Спросила - и сама испугалась того эффекта, который произвели ее слова. Глаза Хайди вспыхнули - вероятно, огнем священного негодования, - она густо покраснела то ли от гнева, то ли от смущения. Несколько минут в душе ее шла борьба - признаться или солгать.
Схватка эта окончилась вничью. Она предпочла сменить тему.
- Вернемся к нашей эрекции. Так вот, клитор обладает способностью набухать кровью, становясь твердым и упругим. Вам это известно?
- С детства.
Ответ несколько сбил библиотекаршу с толку. Она, вероятно, в свое время не уделила этому явлению должного внимания.
- И круговые движения пальца, не прикасающегося к самой головке, способны стократно усилить наслаждение. Это надо усвоить! Это надо знать! Мужчины же, если и стимулируют клитор, сразу же дотрагиваются до его верхней части, не подозревая даже, что это иногда может вызвать болезненные ощущения. Вы согласны? А потому уже после первой или второй встречи инициативу надо брать на себя: займите положение сверху, сами определяйте, как и куда должно быть направлено давление, уменьшайте или увеличивайте его по своему вкусу.
И, кроме того, здесь сказано - совершенно необходим откровенный разговор с партнером.
- А вы-то сами когда-нибудь вели с мужем откровенные разговоры?
Но Хайди снова ушла от прямого ответа, сославшись, что тогда были другие времена. Ей гораздо интересней было поделиться впечатлениями от прочитанного:
- Постарайтесь представить себе, что клитор - это стрелка, и попросите своего партнера двигать ее с 11 часов до 1 часа. Понятно?
Чего уж тут не понять, думала Мария, не вполне разделяя мнение автора книги, хотя все это было не так уж далеко от истины. Но когда речь зашла о часах, она взглянула на свои, сказала, что пришла только попрощаться, ее пребывание в Швейцарии подходит к концу. Библиотекарша словно не слышала:
- Хотите, дам вам эту книгу?
- Нет, спасибо. Мне надо думать о другом. - И что же - ничего нового не возьмете?
- Нет. Я возвращаюсь домой. Хочу вас поблагодарить - вы всегда относились ко мне с пониманием и уважением. Может быть, когда-нибудь мы еще с вами увидимся.
Они обменялись рукопожатием и пожелали друг другу счастья.
***
Хайди дождалась, когда за Марией закроется дверь, и лишь после этого, дав себе волю, с размаху стукнула кулаком по столу. Почему, почему она не воспользовалась моментом и не поделилась с этой девушкой тем, что, судя по всему, унесет с собой в могилу?! Если уж у бразильянки хватило отваги спросить, случалось ли ей изменить мужу, почему было не ответить ей, особенно теперь, когда она открыла для себя новый мир, в котором женщины наконец-то признали, что достичь вагинального оргазма очень трудно?
"Ладно, это не так уж важно. Жизнь не сводится только к сексу".
Пусть это не самое главное в мире, но важность его неоспорима. Она оглянулась по сторонам: большая часть всех этих тысяч книг, заполнявших полки, повествуют о любви. Все это - одна нескончаемая история любви, причем одна и та же история: кто-то кого-то любит, встречает, теряет и обретает вновь. Родство и притяжение душ, странствия на край света, приключения, заботы, тревоги и лишь изредка кто-нибудь решится сказать: "Видите ли, дорогой мой, следует лучше понимать тело женщины".
Почему книги не говорят об этом открыто?
Потому, надо полагать, что никому это по-настоящему не надо. Мужчине - потому, что он продолжает искать новизны с тех самых пор, как был пещерным человеком, которого вел могучий инстинкт продолжения рода. Ну, а женщине? По собственному опыту Хайди могла судить, что получить наслаждение в объятиях своего избранника хочется лишь в первые годы брака, а потом страсть утихает, превращаясь во все более редкое исполнение супружеских обязанностей, но женщина никогда не признается в этом, ибо думает, что такое случилось с ней одной. И все лгут, вводя в заблуждение подруг, притворяясь, что устали от любви, что не в силах еженощно удовлетворять желание мужа.
И тогда они стараются занять себя чем-нибудь еще - воспитывают детей, возятся на кухне, наводят в доме порядок, оплачивают счета, терпеливо и кротко сносят выходки мужа, путешествуют (хотя во время этих путешествий больше думают о детях, чем о себе). Некоторые даже занимаются любовью. Но только не сексом. Да, ей следовало бы быть более откровенной с этой бразильской девушкой, на вид такой невинной, по возрасту годящейся ей в дочери и еще не успевшей понять, как устроен мир. Она эмигрантка, живет на чужбине, тяжело и много работает (и работа, наверно, не доставляет ей удовольствия), ждет встречи с человеком, за которого можно будет выйти замуж, изобразить во время медового месяца неземное наслаждение, обрести стабильность и защиту, продолжить этот таинственный человеческий род - и сразу же забыть все эти оргазмы, клиторы, "точку G", открытую, подумать только, лишь в XX веке! Стать верной женой, хорошей матерью, стараться, чтобы дом был уютен и изобилен, время от времени мастурбировать, думая о встреченном на улице мужчине, который поглядел на нее с вожделением.
Делать вид, соблюдать приличия - Господи, почему наш мир так заботится о внешних приличиях?!
Из-за них она и не ответила на вопрос, был ли у нее кто-нибудь, помимо законного супруга.
Эта тайна умрет во мне и вместе со мной, подумала она. Муж всегда был для нее всем на свете, хотя секс у них остался в далеком прошлом. Он был идеальным спутником жизни - честным, щедрым, добрым. Он делал все, чтобы его семья ни в чем не нуждалась, чтобы все, кто находился в его "зоне ответственности", были счастливы. Именно о таком муже мечтают все женщины, и потому Хайди так терзало воспоминание о том, как однажды она пожелала другого - и желание свое исполнила.
Она вспомнила, как они встретились. Она возвращалась из горного городка Давоса, когда из-за схода лавины движение поездов было на несколько часов прервано. Хайди позвонила домой, предупредив, чтобы не беспокоились, купила несколько журналов и приготовилась к долгому ожиданию.
И тут увидела неподалеку человека с рюкзаком и спальным мешком. У него были полуседые волосы, темное от загара лицо, и он, казалось, был единственным, кого нисколько не тревожило, что поезда не ходят. Наоборот, он беспечно улыбался и оглядывался по сторонам, ища, с кем бы поговорить. Хайди открыла было журнал, но тут - о, как таинственно устроена жизнь! - встретилась с ним глазами и, прежде чем успела отвести их, он уже оказался рядом.
И заговорил, не дав Хайди со свойственной ей учтивостью извиниться и сказать, что ей нужно дочитать важную статью. Сказал, что он иностранец, писатель, что в Давосе у него была деловая встреча, а теперь из-за того, что поезда не ходят, он не успевает в аэропорт. Не поможет ли она ему найти в Женеве отель?
Хайди поглядела на него с удивлением: опоздать на самолет, сидеть здесь, на неудобной станции, ожидая, пока ситуация не разрешится, - и при этом сохранять полнейшее хладнокровие и благодушие.
А он между тем продолжал говорить с ней так, словно они были давным-давно знакомы. Рассказывал о своих путешествиях, о тайне писательского ремесла и - к удивлению и ужасу своей собеседницы - обо всех женщинах, которых любил на протяжении жизни. Хайди только кивала, а он говорил без умолку. Время от времени извинялся за то, что совсем заболтал ее, просил рассказать о себе, но на это она могла ответить лишь: "Я - человек, ничем не примечательный, такая же, как все".
И внезапно она поймала себя на том, что не хочет, чтобы пришел поезд, ибо этот разговор захватывал ее все сильнее и сильнее, и речь у них шла о таком, что было ей знакомо только из книг. И, зная, что никогда больше не увидит этого человека, а потому набравшись храбрости (позднее она сама не понимала, как решилась на такое), Хайди принялась расспрашивать его обо всем, что ее интересовало. Она переживала в ту пору не лучшее время - муж стал очень ворчлив и брюзглив, часто раздражался по пустякам, и Хайди хотела знать, как бы она могла сделать его счастливым. Незнакомец сделал несколько точных и оригинальных замечаний, рассказал к случаю какую-то историю, но то, что она упомянула мужа, не очень его обрадовало.
"Вы - очень интересная женщина", произнес он фразу, которую она не слышала уже много лет.
Она не знала, как реагировать на это, и писатель, видя ее замешательство, заговорил о пустынях, о горах, о затерянных в глуши городках, о женщинах под покрывалом или обнаженных по пояс, о воинах, морских разбойниках, мудрецах.
Пришел поезд. Они сели рядом, и Хайди была уже не замужняя дама, мать троих детей, владелица шале на берегу озера, а искательница приключений, едущая в Женеву впервые в жизни. Она разглядывала проплывавшие в окне вагона горы, реку, и ей было хорошо от близости мужчины, желающего соблазнить ее (потому что все мужчины только о том и думают) и потому старающегося изо всех сил произвести на нее впечатление.
Пришел поезд. Они сели рядом, и Хайди была уже не замужняя дама, мать троих детей, владелица шале на берегу озера, а искательница приключений, едущая в Женеву впервые в жизни. Она разглядывала проплывавшие в окне вагона горы, реку, и ей было хорошо от близости мужчины, желающего соблазнить ее (потому что все мужчины только о том и думают) и потому старающегося изо всех сил произвести на нее впечатление. Она думала о том, в скольких других мужчинах угадывала она это желание, никогда не давая никому ни малейшего шанса, - но сегодня мир стал иным, а она - подростком тридцати восьми лет от роду, с замиранием сердца наблюдающей за тем, как ее обольщают. Ничего прекрасней не испытывала она никогда.
Осенней порой ее жизни - пожалуй, слишком рано пришла она, эта пора, - когда казалось, что сбылось уже все, о чем загадывала, появился этот человек и, не спросив разрешения, приблизился вплотную. Сойдя на перрон женевского вокзала, она показала ему отель (самый скромный, как он настойчиво повторял, потому что должен был улететь на родину в тот же день и не желал ни на час задерживаться в безумно дорогой Швейцарии), а он попросил ее дойти с ним до номера, посмотреть, все ли там в порядке. Хайди согласилась, хоть и догадывалась, что ее ждет. Едва за ними закрылась дверь, они принялись целоваться с неистовой страстью, он сорвал с нее одежду и - Боже милосердный! - оказалось, что этот писатель знает тайные тропы, ведущие женщину к наслаждению. Видно было, что все страдания женщины и причины того, что называется умным словом "фрустрация", для него - открытая книга.
Они предавались любви целый день, и лишь когда начало смеркаться, очарование рассеялось, и Хайди произнесла фразу, которую, будь ее воля, не произнесла бы никогда:
"Я должна идти домой. Меня ждет муж".
Он закурил. Оба некоторое время молчали, и никто из них не сказал "Прощай". Хайди поднялась и вышла из номера, не оглядываясь и зная - что бы ни было сказано, будет бессмысленно.
Больше она никогда не видела этого человека, но преждевременной осенью своей жизни на несколько часов перестала быть верной женой, хозяйкой дома, любящей матерью, образцовой служащей, преданной спутницей жизни - и превратилась просто в женщину.
Еще несколько дней после этого муж то и дело удивлялся, что она сама на себя непохожа - то непривычно весела, то странно задумчива: он не мог толком объяснить, что его удивляет. Но прошла неделя, и все стало как всегда.
"Как жалко, что я не рассказала свою историю этой бразильской девочке, - думала Хайди сейчас. - А впрочем, она бы все равно ничего не поняла, потому что продолжает жить в мире, где еще существует верность, а клятвы в любви даются навечно".
Книга Пауло Коэльо "Одиннадцать минут" Фрагмент страницы 96-100.
Пришлось Прочитать Всю Книжку чтобы Прочитать ИМЕННО ЭТИ МЫСЛИ!
Они действительно заставляют задуматься!
О Чувствах, Которые мы Убиваем,
боясь преодолеть навязанные нам кем-то моральные барьеры...
А что за ними???
Ни чего Страшного...
В этом и состоит Счастье Личности!
Забегать за Условные Рамки наслаждаясь ЖИЗНЬЮ ДЛЯ СЕБЯ!
Если вы Прочитали Этот Фрагмент книги Пауло Коэльо,
Поделитесь пожалуйста своим Мнением!
Буду очень Признателен!
Но Ответить не смогу,
Проблемы в ограничении Интернета!
Но как только они минуют,
Обязательно подискутирую с Вами!
Независимо от Вашей точки зрения!
Буду рад любой из них,
Ведь Всё имеет разные углы зрения!
С Уважением!(СВ(к))
"я прочитал мнение Автора!
Который Мужчина!
И он Заинтересован в Разложении Морального образа Женщины,
для её большей доступности!
А может быть он Действительно Прав???