- Девоньки, вы что сидите в палате? На улице такая теплынь! Врачей никого нет, так что мы сегодня сами себе – господа! Пойдемте на улицу, там такой аромат соснового леса!
- Лиля, а ты с кем там? Одна или с Алексеем? Смотри, долго не засиживайся. Вот, возьми душегрейку, пригодится.
- Не надо,- глаза женщины блестели такой радостью, что мы переглянулись и одновременно улыбнулись. – У Алеши пиджачок, он меня им и укрывает.
Валя с материнской лаской смотрела на подругу:
- Дай Бог ей счастья! Так мне ее жалко. Плюнули бы на его детей и жили бы вместе. У Лили большая квартира. Им на двоих – впору в футбол играть в комнатах.
- Надо просто посадить детей и поговорить. Пусть отец на старости лет будет счастливым. А где его жена? Они, что разошлись? – Осторожно спросила я.
- Первая жена умерла давно, наверное, лет 15 назад. Так он до сих пор все один да один. Я пыталась поговорить с ними, но они так посмотрели на меня, что я сразу прикусила язык. Знаешь, что они потом сказали отцу?
- Нечего на старости лет себе обузу на шею вешать, да людей смешить. Больно ты ей нужен! Если хочешь с ней жить, продай квартиру, деньги раздели между детьми и живи себе на здоровье. Судись потом с ней! Уже песок сыпется сзади, а они все любовь да любовь! Стыд-то, какой! И этой старухе, (то есть мне) скажи, пусть не вмешивается в наши семейные дела. Уже из ума выживает, а пытается еще советы давать!
И я поняла, что перед такими детьми не стоит бисер метать, все равно не поймут…
Лиля еще раз позвала их гулять, а потом махнула рукой и исчезла. Послышался веселый голос Алексея. Я выглянула в окно. Два седых человека, взявшись под руку, медленно пошли по аллее.
- Надо же, - подумала я, - как любовь окрыляет людей. Еще вчера Лиля сидела и плакалась на свою судьбу, а сегодня - сияющая женщина!
- Ну, а дальше, Валя? Что было дальше? Иван же весь ваш разговор слышал. Он не прогнал твою дочь из дома?
- Да лучше бы прогнал…Я бы его поняла. Он перестал со мной разговаривать. А в ту ночь, не пришел домой ночевать. Это было впервые. Я прождала его до петухов. Сколько раз выходила на улицу, но все безрезультатно. И телефон свой отключил. Ох, и наревелась я в ту ночь! А под утро сон сморил меня.
Я уснула. Вижу сон. Будто Лешка пришел из армии, такой красивый и не один. Ведет по улице девушку, а она такая славная, вся светится. Как ангел! И мы с Иваном их встречаем. А вокруг соседи, все смеются, радуются. Только Олеся моя стоит в стороне, и все ее обходят, как прокаженную. Так мне стало больно за дочку, я подбежала к ней, беру ее за руку, а рука вся черная, обугленная. И вдруг она стала смеяться, да так страшно! Смех перешел в хохот. Люди отшатнулись от нее, а я обняла ее и кричу: «Олеся, доченька. Что с тобой! Что с тобой случилось?» Я глянула ей в глаза, а у нее нет зрачков. Она протянула свою черную руку и показывает на небо и хохочет…От испуга я закричала и…проснулась.
Смотрю, а Иван стоит рядом и смотрит на меня. А глаза такие грустные. Сроду у него таких глаз я не видела. Я потянулась к нему, а он отодвинулся в сторону, присел на стул и говорит:
- Валя, нам надо с тобой серьезно поговорить.
Я поняла, что этот разговор ничего хорошего не принесет.
- Валюша, ты знаешь, что я очень люблю тебя, да и Лешка тебя считает родной. Но так жить я не могу. Твоя дочь скоро и меня с сыном выживет из дома. Леха же скоро вернется из армии, женится. Я его не собираюсь отделять. Дом большой, пусть живет в своем доме, а не мыкается по чужим углам. А твоя Олеся и тебя из дома выжила, а теперь и за меня взялась. Мне очень трудно говорить, но ты должна принять какое-то решение, Валя.
С этими словами он встал и вышел. И, знаешь, Люда, мы, как договорились, перестали общаться друг с другом.. Так, перебрасывались обрывками фраз. Исчезла та теплота, которая нас связывала.
И что самое страшное - он стал ночевать на сеновале. Со мной не ложился в одну постель. А иногда, вообще, не приходил домой. Нет, ты не думай, женщины у него не было. Это я точно могу сказать. Он уходил к другу и там напивался. А ведь капли в рот не брал! И я запаниковала. Я не хотела терять его из-за дочери.
В тот же день, я стала искать для дочери с внучкой другое жилье. Многие сдавали свои дома, можно сказать – за копейки. Люди переезжали в город, а дома оставались пустыми. Нашла я домик - чистенький, со всеми удобствами. Да еще и обстановка от хозяев осталась. Словом, заходи и живи.
Через неделю Олеся с Любой переехали. Уговорила я их. Поговорила с Ваней и заплатили хозяйке за аренду дома на полгода вперед.
Когда они переезжали, Иван протянул мне пачку денег:
- Дай Олесе. Им будут нужны деньги. Пусть обустраиваются.
Ваня мой очень понятливый, да и обиду долго не мог держать. Быстро отходил. Всех жалел, всем помогал. Вот и моей дочке постоянно помогал, то продуктами, то деньгами. – Валя замолчала.
Глаза старой женщины потускнели. Голос почти перешел в шепот:
- До сих пор каюсь, что я выбрала мужа, а не ушла вместе с дочерью! С моей Олесей случилась беда. Она стала инвалидом. Сядет на скамейку, уставится в одну точку и плачет. Да так жалобно, что сердце у меня разрывается. Врачи говорят, что у нее тихое помешательство на нервной почве. Но временами она, словно просыпается от глубокого сна. Глаза распахнет, а они такие ясные-ясные. И начинает что-то мне рассказывать. Часто вспоминает свое детство и смеется, что была такой толстушкой. Мы же ее опять забрали к себе. Она живет с нами, во времянке. Лешка, сын Ивана, привез из армии девушку, Наташу. Такая славная, хорошая. Так заботливо ухаживает за Олесей. И Олеся, кажется, полюбила ее. Все было бы хорошо, если бы не болезнь Олеси.
Я похолодела. О том, что дочь больная, Валентина даже не намекала. Да и Лиля, когда рассказывала о своей подруге, тоже не говорила о такой трагедии. Я удивленно смотрела на рассказчицу.
-Да, да…Не удивляйся. Людмила. Я никому об этом не рассказывала. А Лиле тем более. Она и так ненавидит мою дочь, не может простить ей меня. А узнала бы, сказала , - что так ей и надо, что Бог ее наказал.
- Валя, а как она заболела? Что ее так подломило, что она, ну, заболела такой нехорошей болезнью.
…В тот день Валентине нездоровилось. Страшно разболелась голова. Да и поясницу так ломило, что она, подоив корову, еле-еле встала на ноги. Пока донесла подойник с молоком до дома, несколько раз отдыхала. А дома, попросила Наташу процедить молоко, а сама легла на кровать. Проснулась, а возле нее Наталья Алексеевна, врач. Измерила ей давление, температуру. Валентина где-то заразилась гриппом. Целых два дня температуру у Валентины не могли сбить. Почти трое суток провалялась с женщина в постели. Лежала больная, а все переживала, как там дочь.
В последнее время Валентина не могла понять, что такое с ее Олеськой. Та не ходила, а летала. Глаза сияли.
- Никак влюбилась, - думала мать, - вот и ладненько. Главное, чтобы человек был хороший. Но сколько не гадала Валентина, не могла понять, кого же могла так полюбить ее дочка. В селе не было ни одного стоящего неженатого мужика.
- Неужели ее дочь позарилась на семейного, - с беспокойством думала мать. А спросить дочку боялась. Отношения между матерью и дочкой только-только стали налаживаться. Боялась, что дочь опять станет колючей, неуправляемой.
- Подождем, потом сама расскажет, - с улыбкой думала Валентина. – Любовь скрыть невозможно! Она вырвется наружу рано или поздно.
Проснувшись, Валя не могла понять, куда все исчезли. Дома не было ни мужа, ни Лешки с невесткой. Где-то, часа через два. Раздались шаги. Наташка сразу пошла на кухню, готовить обед. Лешка, переглянувшись с отцом, как-то испуганно посмотрев на Валю, вышел. А Иван присел на кровать, на которой лежала жена:
- Валюша, ты только не волнуйся. Ничего страшного не произошло. Олесю увезли в больницу. Люба поехала вместе с матерью. Скорее всего, там и останется на ночь.
Испуганная Валя побежала в больницу. Иван еле догнал жену.
Врач травматолог, к которому вошли Валентина с Иваном, посмотрев на них, отложил бумаги.
- Вы родители, так я понимаю. У вашей дочери черепно-мозговая травма. Ничего хорошего сказать я вам не могу. Надо везти ее в город, у нас нет таких специалистов, чтобы могли сделать ей операцию. Вашей дочери нужен хороший нейрохирург.
Но Олеся так и не поправилась до конца. Почти полгода провалялась женщина в больницах . Ее речь стала непонятной. Она с трудом выговаривала слова.
Никто не мог понять, кто и за что так избил Олесю. Только через месяц, когда Валентину вызвали в милицию, она увидела этого садиста. Это был Руслан! Ее бывший зять. Это он так зверски избил и нанес ей такие травмы. Валентина готова была вцепиться в горло своему бывшему зятю, но следователь остановил ее.
По его словам он проиграл и квартиру, и все вещи, которые были в доме. На вопрос следователя, почему он так жестоко избил свою жену, он, без тени сожаления, ответил:
- Не надо было мне грубить!
Только потом, когда Олеся вышла из больницы, она рассказала матери, что случилось в тот день.
Было уже очень поздно. Зазвенел звонок на входной двери.
Олеся опешила, когда в глазок на двери увидела Руслана с букетом роз в руках. Сердце заколотилось так, что она прижала его руками, чтобы оно не выскочило. Она поняла, что время не излечило ее от любви к нему.
Почти месяц Руслан обхаживал Олесю, чтобы она простила его. Дарил ей цветы, приносил подарки, устраивал романтические вечера. Вездесущие соседки видели, как Руслан глубокими ночами приезжал к Олесе. Они же и рассказали следователю, что возможно, он и избил их соседку. В тот день громкую ссору слышала не одна соседка
В то утро, после бурной ночи любви, Руслан, закурив сигарету, сказал Олесе, что за ним охотятся его должники. И если он не заплатит деньги, то, возможно его убьют:
- Так что, Олеся, скоро меня не будет. Денег таких у меня нет, да и найти негде. Ну ничего, моя любимая, ты еще молодая, найдешь другого.
Олеся заплакала. Она не могла представить себе, что опять потеряет его. Она стала думать. Ссуду ей в банке не дадут. Сумма не маленькая. Может быть занять у Ивана Ивановича? У них должны быть деньги. Они недавно продали трех быков, да и мама говорила, что накопили деньги, чтобы купить Лешке дом в городе. А дом в городе стоит недешево. Нет, мама не разрешит занять деньги для Руслана. Она его ненавидит. Что же делать?
- Олеся, ты не думай, родная. Что будет, то и будет. Главное, что я увидел тебя. Что ты простила меня за все. Я так люблю тебя, Олеся, родная моя!
Руслан, поцеловав жену, зашлепал босыми ногами во двор, попить. Ему нравилась колодезная вода. В кармане его брюк, зазвонил телефон. Олеся взяла трубку. Женский юный голосок проел в телефоне:
- Рустик, милый, ну когда ты приедешь? Я соскучилась. Или ты там трахаешь свою лохушку? Что ты молчишь? Она дала тебе деньги?
У Олеси внутри все похолодело. Она не могла выговорить ни слова. Вошел Руслан. Увидев Олесю с телефоном в руках, все понял.
- Кто тебе разрешил брать мой телефон?
- Руслан, зачем ты обманул меня? Кто она такая? Почему она называет меня лохушкой? О каких деньгах она говорит? – Олеся зарыдала.
-
- Убирайся вон! И никогда, слышишь, никогда больше не приходи ко мне! Ты, подонок, каких свет еще не видел!
Олеся открыла дверь и стала выбрасывать его вещи на улицу.
- А потом, он ударил меня кулаком по лицу. Потом еще и еще. Я упала. Дальше я ничего не помню, - Олеся виновато смотрела на мать, полными от слез глазами. – А там, мама, высоко в небе, я видела моего папу. Он сказал, что я скоро увижусь с ним. И еще он сказал, что все у меня будет хорошо, только не здесь, не на земле. А там, где живут ангелы…
Валентина заплакала.
- Помнишь, мой сон…Это был вещий сон. Моя дочь скоро покинет меня. Она тает на глазах. Если бы ты знала, как болит моя душа. Временами, мне кажется, что все нутро у меня горит…
Этому подлецу дали три года…Что такое – три года! Искалечил мою дочь, изранил мне душу, а ему дали такой маленький срок…
- Люда, ты только Лиле не говори об этом разговоре. Не хочу, чтобы она знала. А ты уедешь через неделю, и скорее всего, мы с тобой больше и не встретимся. На душе у меня так муторно. Вот я и не выдержала и все рассказала тебе.
Иногда, какой бы ты сильной не была, но так хочется поплакаться в жилетку хорошему человеку. А ты хорошая, я вижу людей насквозь…
2016 год.