- А ваш-то плавает быстрее всех – с ехидцей произнес Постников, рассекая широкими шагами кабинет директора лаборатории. То, что капитан первого ранга не назвал Алекса по имени, говорило само за себя: он был раздражен. Сидящий в своем кресле, Михаил Андреевич перевел взгляд на меня.
- Естественно, Сергей Михайлович, - я широко улыбнулся, - ведь он кандидат в мастера спорта по плаванию. Было бы нелепо ожидать другой результат.
- Нет, Степан Олегович, он быстрее всех вернулся назад, к кораблю. Улепетывал, как должник от коллектора. Даже Зайцеву оставил позади. Не постеснялся. А она чемпионка флота, мастер спорта международного класса.
Передо мной лежали личные дела команды морских пловцов. Дела Алекса среди них не было, это понятно, но не было и дела Натальи Зайцевой.
- Простите, а как Зайцева попала в команду?
- Вы же вчера сказали, цитирую: “Двух человек заменить. Один будет Алекс. Другой – решайте сами”.
Или я в чем-то ошибся?
Михаил Андреевич, методично поворачивал голову и, широко раскрытыми глазами, смотрел то на Постникова, то на меня. Как та сова.
- Почему, все-таки, Зайцева?
- Она боец группы.
- А где ее личное дело?
- Она идет под грифом “Двойной вектор”: знакомиться с делом можно только в секретке.
- Хорошо, пусть она будет для меня инкогнито. - Но, зная характер Алекса, не верилось, что он способен на антиподвиг, тем более в глазах дамы. Я обратился к Михаилу Андреевичу.
– А какую задачу получили пловцы?
- В километре от места доставки находилось затонувшее японское судно, танкер – цель группы. Пловцам предстояло достичь “Сикоку Мару #2”, проверить наличие или отсутствие мин и вернуться на корабль. Их сопровождал подводный беспилотник “Сателлит” для видеосъемок операции. Действия записывались на носитель беспилотника, и, одновременно, передавались на корабль доставки, где также фиксировались на носитель.
- Мы можем посмотреть запись?
- О, да. - Михаил Андреевич широко улыбнулся. – Четкое кино. Факты, как говорится, бьют…
Мы с Постниковым сели по обе стороны стола переговоров, в торце которого, на стене, высветился приличных размеров прямоугольник “плазмы”. И через мгновение, вместе с беспилотником, мы уже плыли под водой, фиксируя под нами действия группы. Пять пловцов в легководолазных костюмах черно-коричнего цвета, а на баллонах еще добавлен зеленоватый. Маскировка впечатляет. По комплекциям определил Алекса и Зайцеву, они схожи, только бедра у Алекса скромнее. Группа выстроилась клином (отсюда, наверное, и название): впереди вожак стаи, правее и левее, по нисходящей, по два пловца. Алекс и просто Наташа плывут в левом крыле, причем голова Алекса на уровне бедер Зайцевой. Умеет.
- Пятнадцать минут никаких сигналов, я думаю можно промотать? – Михаил Андреевич вопросительно глянул на Постникова, тот – на меня. Я кивнул. Замелькали ускоренные кадры. – А вот сейчас прошу внимания.
Картина приняла обычные очертания. Движение клина затормозилось: вожак и правое крыло перестали двигаться вперед, синхронно кувыркнулись и помчались в противоположном направлении. Левое крыло продолжало движение, однако скорость Зайцевой замедлилась. Алекс поравнялся и приблизился к ней, даже руки протянул, причем одну к своей маске. Ясно, ус подкрутить. Но его коллега вдруг сделала сальто вперед, развернулась и резко поплыла вслед за товарищами.
Аппарат бесстрастно фиксировал действия Алекса. Тот секунд тридцать постоял вертикально, как бы давая фору своей пассии, а затем, вытянув руки над головой, соединил ладони, лег на бок и помчался за группой. Беспилотник следовал за ним. Алекс сам придумал этот стиль плавания. Так пловцы-спортсмены ныряют в воду со своей тумбочки и под водой, кто дольше продержится, плывут волнообразно, вверх-вниз, вверх-вниз, чтобы вынырнув, по дорожке двигаться заданным стилем. Алекс под водой бросает тело влево-вправо, та же волна, но, как он поясняет, сопротивление меньше. Может он и прав. Он догнал группу, догнал Зайцеву, которая шла впереди, глянул на нее, и ускорился. Конечно, к кораблю он прибыл первым.
- Ну и в чем Алекс не прав? Повернул назад он позже всех, движение начал позже всех, а то что опередил всех – это его стиль: не проигрывать. А вообще-то я бы хотел послушать и Зайцеву, и Алекса. И вашего сотрудника. Ведь он был на корабле? Это тот же человек?
- Сотрудник тот же и он сейчас в лаборатории.
- Сергей Михайлович, вы распорядитесь насчет пловцов, а мы с Михаилом Андреевичем пойдем в лабораторию.
Нужное нам помещение находилась в соседнем здании, куда мы благополучно попали по застекленному соединительному коридору. С утра, когда в восемь часов Алекса забирал микроавтобус, да и позже, когда за мной заехал синий Лэнд Ровер с неприметным номером, был туман. А сейчас распогодилось, и солнце ярко пробивало стекло коридора. Михаил Андреевич открыл дверь своим ключом и на нас хлынули звуки: и рокот волн, и шум прибоя, и крики чаек, и трели дельфинов, и все это на фоне чего-то тревожного. Войдя в лабораторию, где, у стены без окон, располагалось всяческое оборудование, а на стене плазменные экраны, мы оказались за спинами пяти сотрудников. Друг от друга их отделяли стеклянные перегородки, перед каждым стоял монитор. На всех мониторах были карты. Я полюбопытствовал: двое играли в “Черви”, двое в “Косынку”, один увлекся “Пауком”.
У всех на ушах гарнитура.
- Почему они дергаются? Причем разными ритмами.
- Изучают звуки моря. Это их работа.
- Кто сопровождал “Клин”?
- Вот, Эдуард Павлович – Михаил Андреевич положил руку на плечо любителя “Паука”, отчего тот дернулся и резко повернулся к нам.
- Ну и шутки у вас, господа. Чуть заикой не оставили – он стащил наушники.
- Простите, Эдуард Павлович, а что за мелодию вы сейчас слушали? Уж не финал ли первого концерта Чайковского? – поинтересовался я, поскольку его движения вписывались в обозначенное произведение. Видимо я угадал, поскольку глаза ученого округлились, но его спас начальник лаборатории.
- Я же говорил, что инфразвуки они изучают, так ведь?
У Эдуарда Павловича не было выбора, поэтому он согласился с рекомендацией шефа. Мгновенно карты исчезли со всех мониторов, ученые поснимали наушники и обернулись к нам.
И началось. Вопрос – ответ, вопрос-ответ… Вопросы задавал я, а отвечал тот сотрудник, к которому я обращался. Меня интересовали два направления: волновое воздействие на пловцов и возможность утечки информации о выходе группы к цели. Телефон мой трудился в роли диктофона; будет чем заняться в гостинице.
Минут через сорок мы вернулись в кабинет начальника лаборатории. Постникова там не было.
- Поскольку время обеденное, предлагаю пройти в наше кафе. – Глаза у Михаила Андреевича загадочно блеснули, вероятно, был подготовлен алкогольный сюрприз.
- Согласен.
Но выйти мы не успели. Первым в кабинете появился Сергей Михайлович, следом шла Зайцева, в джинсах и кофточке, за ней, кто бы сомневался, Алекс. А вот за ним появились новые персонажи. Двое, одетые как в фильме “Люди в черном”: костюмы и галстуки, правда, серого цвета, лица соответствуют.Один с дипломатом. Зацепившись за нагрудный карман пиджака, висели очки-хамелеоны. Я почуял недоброе, уж очень напряженно они смотрели на Алекса.
- Почему Алекс в наручниках? И это из-за победы в плавании? Что ему вменяется? – Я спрашивал у Постникова, но ответил один из серых персонажей, без дипломата, видимо, старший.
- Терроризм.