2. Эфирные центры дело тонкое.
Видение-понятие: Какие-то стеклянные штуки обнаруживаю. Стараюсь не показать их другим. Вроде бы, и не нужны они мне. Но если другие узнают, растащат. А своё добро, хоть и не нужно оно, всё равно жалко.
В начале девяностых разные духовные учители говорили нам, начинающим заниматься духовными практиками, что в человеке есть эфирные центры, которые требуют внимательного отношения к себе. Жили мы все до того, понятия не имея, что надо как-то за своими физическими телодвижениями следить, сопоставляя их с состоянием эфирных центров. А теперь узнали, что эфирные центры не любят длительных перегибов тела: например, нельзя долго стирать белье в ванной в согнутом положении. Всем нельзя, не только тем, кто занимается духовными практиками. А кто занимается, тем больше нельзя, так как у них эфирные центры активизируются. Обычно люди сталкиваются с этим «нельзя», когда боли начинаются в пояснице такие, что согнулся и уже не разогнуться. Ишиасом, помню, называл один наш поэт и журналист Юрий Солонин это у себя. Некоторые так и ходят почти под прямым углом на старости лет. Одну мою соседку Светку дети заставили сад продать, потому что видят, вот-вот мамаша их загнется совсем. Она, как приходит в сад, так не разгибается. А не разгибается потому, что тяга есть такая в саду, чтобы обиходили его везде. Надо, чтобы нигде ни одной травинки, ни одной соринки и ни одного вредителя. Постоянно она боролась то с медведками, то с кротами. Я постоянно борюсь только с муравьями и еще со слизнями, которые любят в перец заползать и гадить там. Если со всеми вредителями бороться и за всеми сорняками следить, то надо с утра до вечера в саду не разгибаться. Новая соседка Светка, смотрю, на сорняки обычно всю свою многочисленную семью собирает периодически. И все равно вьюны у нее аж на верх сетки (изгороди) выбираются.
Лично я особо нигде не перетрудился, но стал наблюдать за собой и заметил, что, действительно, возникают неприятные ощущения от перегибов, особенно когда стираешь в ванной. Заметить это легко, когда занимаешься чем-то, что не очень по Душе. А потом в видении мне показали, что легко могли бы мои головные эфирные центры разбиться, когда я поскользнулся зимой на улице и чуть не упал на спину, согнувшись при этом так, что чуть не мостик сделал. Показали мне (в первой книге), что головные эфирные центры как хрустальные фужеры в железной раковине: неосторожное движение – и разбиваются. Следствием может быть смерть, причину которой врачи установить не в состоянии, потому что голова для них дело темное. Вообще весь эфирный столб в человеке для врачей дело темное: лечат они ишиас, радикулит, позвоночные диски научились ремонтировать, -- то есть имеют врачи дело со следствием. Со следствием имеют дело и целители, хотя у них есть возможность заглянуть глубже. Но они обычно этого не делают, потому что руководят ими с тонкого плана Духи, у которых, поскольку они в старых пределах работают, своё на уме.
Знание об эфирных центрах к нам пришло с Востока, где Духи не такие черти, как на Западе. На Западе людьми руководят Духи, похожие на самих людей на Западе. Те и другие такие, что палец в рот им не клади – всю руку отхватят. Если что-то узнают люди на Западе об эфирных центрах, то могут начать и дальше интересоваться устройством своего тела. А узнав устройство, они научатся справляться со своими болячками. В принципе, можно даже психику человека поправить, вернув на место в его внутреннем механизме то, что сдвинулось. Не надо этого Духам, поскольку через болезни их механизмы воздействуют на человека. В целом, есть комплекс механизмов, которые своими воздействиями заставляют человека двигаться в нужном Инволюции направлении.
В частности, почти каждый хочет завести семью, построить дом, вырастить сына. Хотят этого люди потому, что механизм, создающий общество, воздействует на каждого члена соответствующим образом. В соседнем саду, где крапива выросла с человека ростом, появился вдруг новый хозяин. Он мотогонщик, четвертое место в области, у него жена, которая тоже гоняет на квадрацикле, сын дошкольного возраста. Не будь у него семьи, стал бы он покупать сад? Одному человеку ничего не нужно. Есть семья – нужен и сад, и машина, и гараж, чтобы было чем похвастаться перед родными, знакомыми, друзьями. Участок шесть соток он очистил так, что деревья и кусты остались только по краям. Старый домик снес, построил новую шикарную дачу (гастрабайтеры строили). Теперь на его участок въезжают друзья на мотоциклах, на машинах, дети гоняют на велосипедах, играют в футбол, в выходные на шашлыки гостей приглашает, а в будни по вечерам отец учит сына гонять на мотоцикле так, чтобы занять первое место.
Пока молодые, у них ничего не болит. Где-то они работают, после работы – в саду. Это нормально, поскольку до 42 лет человек должен проходить уроки жизни (рисунок 36). То есть инволюционные механизмы должны работать. И могут они нормально работать, пока человек не знает, как устроен этот мир и что такое он сам по отношению к этому миру. А этот мир, как мы выяснили, тюрьма. Однако тюрьма так устроена, что человек не знает, что это тюрьма, и даже наоборот – такое представление у человека создается, что это прекрасный мир. И всё в этом мире прекрасно: и женщины, и дети, которых он любит, а любит, между прочим, только потому, что есть соответствующие механизмы. Стал бы человек всё это любить и всем этим с любовью заниматься, если бы сразу узнал, что это всё карликовые дела, в сравнении с делами, которые он мог бы делать, по скрытому устройству своему: буквально «горы ворочать» человек мог бы. Когда-то он ворочал эти горы. Сейчас ученые только гадают, как из огромных камней древние люди построили Стоунхендж, например.
Эфирные центры это те опоры, опираясь на которые, если разбудить их до соединения с главной основой, человек мог бы вселенные крутить, не говоря об отдельных планетах и системах, вроде Солнечной.
Однако до всего этого далеко, пока работает инволюционный механизм беречь построенное. Кто занимался хозяйством, те знают, как трудно выбросить что-то из хозяйства, что было когда-то нужно, а теперь не нужно. Хозяйство такое дело, что в нем когда-нибудь может пригодиться то, что сейчас не требуется. Чтобы совсем дома хламом не зарасти, механизмом придумано на дачу отправлять ненужное. У моего соседа Петра, у которого сад зарос крапивой, когда он заболел, столько всего было запасено, что сейчас новый владелец всё это сжигает и хватит ему еще сжигать этого надолго. А Петру этого всего так жалко было, что когда бомжи подожгли сложенные им на веранде рамки от парника, его чуть инфаркт не хватил. Не сгорели его рамки, только пленка оплавилась, но он же каждую рамку сам из дерева выпиливал (продольная ножовка нужна, чтобы вдоль дерево пилить), строгал, соединял, как соединяют обычно столяры, без гвоздей. Повторю, всё, что с любовью делал в саду Петр, его сын, у которого семьи не было, запустил, а новый хозяин сжег.
У пожилых людей в шифоньерах собирается столько вещей, что чуть не раздуваются шифоньеры. К некоторым вещам они так привыкают, что латают и перелатывают, и дальше носят. Другие вещи вообще по многу лет не надевают, но и их не выбрасывают, потому что они еще целые, их можно носить. Раньше все материалы и вещи делались такими, чтобы навек, в отличие от нынешних, которых на год-два хватает. Вроде бы, новые технологии, лучше должны быть товары, но они хуже, потому что это капиталистические технологии, от которых требуется только в магазине показать товар лицом, а дальше – надо, чтобы этот товар тут же развалился и покупатель опять пришел в магазин.