Если я запамятовал, то пусть он и Бог меня простят, но звали его Юрий. Пониже моих 172см. ростом, но "оченно косая" сажень в плечах. Упёртый, но разве это плохое качество для мужика? Пока молодым был, дважды "синячищи" под глазом не пожелал объяснить даже под угрозой "вечного рабочего на кухне". Трудолюбив был, умом бог не обидел, а по сему уже через полгода с небольшим службы во взводе стал основным водителем КрАЗа-219-го (рядный двухтактный двигатель и мах скорость 65 км в час, НО ОГРОМНАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ПЛАТФОРМА), что было очень важно при подготовке работ (подземных ядерных испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне).
А на полгодика позднее "принесла нелёгкая" во взвод рядового Нечипаренко: ростом с пару коломенских вёрст и "сачковитого бесхребетника" до ужаса. Поставил его вторым к Микрюкову. А на его прямой, как всегда, вопрос:
- За что, товарищ старший лейтенант?,- ответил ему с его же прямотой:
- Не к кому больше, Юра, зашибут убогого.
Разгар казахстанского лета приходился на разгар подготовки к очередной РАБОТЕ (к очередному ядерному, повторюсь, испытанию). Сдаётся мне, что я уже упоминал о том, что в это время водители моего ПЕРВОГО взвода 1-й роты 1356 оаб, кразисты, с ног валились от усталости, но не плакались и старались держать эти допотопные уже в то время "двухтактники" свои "на мази", что называется, ведь поломка переводила их из водителей в разряд рабочих по кухне. И питались кое-как: к банке "семилапатинской" свиной тушёнки, что выдавалась на обед, прикупали за свои деньги фасоль в томатном соусе (в смеси этой жир свиной с волосками мяса хоть к нёбу не прилипал на жаре). Я тоже сдавал деньги в "общий котёл", если, а чаще всего так и было, был начальником колонны...
Так вот, кажется опять повторяюсь, когда садились обедать после разгрузки колонны на площадке Балапан, то "общим собранием" решали: на обед по полбанки тушёнки и полбанки же фасоли, а Микрюков, не терпящим возражения голосом, заявлял:
- Нечипару банку!,- пожрать при своём дядистёпином росте тот любил.
Выпал и мне однажды перерыв в ежедневных рейсах: заступил дежурным по парку автобата. Вышел на крыльцо КТП уже далеко за полночь, а в "родном" боксе свет горит:
- Дневальный!!!
- Товарищ старший лейтенант, там Микрюков под своим ящером до сих пор на брюхе ползает.
Захожу в бокс и слышу:
- Штанги менял, а потому прошприцевать не успел, ещё десять минут, ну, пожалуйста...
Через полчаса свет в боксе погас.
А через "энное" "какличество" дней, я только успел поужинать после очередного вождения колонны на Балапан, как кто-то "затарабанил" в дверь квартиры. Оказалось водитель ГАЗ-69-го, посланный дежурным по парку за мной , мол Микрюков напарника своего убьёт, а тех, кто мешает, покалечит...
Приезжаю. Оказывается очередь прошприцевать машину (пыль неимоверная, даже если рот не раскрывать, на зубах скрипела) была Нечипаренко, а Юрий, почуяв что-то неладное, пришёл в бокс и видит, что Нечипор, бросив шприц на подножке КрАЗа и набрав солидола в руку, "лазает" под машиной и чистой смазкой обмазывает не только тавотницы, но и выходные контрольные отверстия... Потому и накрылись"медным тазом" 2 штанги несколько ранее...
Бил он, Микрюков, Нечипара шприцем, не давая вылезти из под машины, а дневальных, пытавшихся ему помешать, ногами. Только дежурного по парку, призванного на помощь, не ударил и даже не попытался отпихнуть. А увидев меня, взмолился, чего от него ранее я и ожидать не мог:
- Уберите эту... змеюку от меня, не хочу я за эту тварь на зоне оказаться...
P.S. Что-то как-то нудно вышло, но суть надеюсь понятна.