книга Посмотри в зеркало

     Часть 1. Посвящение в судьи

     Глава 1. Не на той полосе

     В коридоре послышались топот ног, пьяный говор и заливистый женский хохот. По соседству с грохотом хлопнула стальная дверь, и вскоре за стеной загремела музыка – песни, повествующие о нелёгкой жизни за колючей проволокой. Семён открыл глаза и взглянул на часы: пять минут шестого. Вот сволочи! Опять где-то кутили всю ночь, теперь вот к утру пьяной толпой припёрлись в общагу. И сразу врубили долбанный «русский шансон». А ведь так надеялся отоспаться в субботу. Но ничего не поделаешь, придётся лежать и ждать, когда они угомоняться. Идти разбираться с ними – себе дороже. Сходил однажды…
     Но лежать и слушать вскоре стало невмоготу. С тяжёлым чувством собственного бессилия Семён выбрался из постели. С ненавистью посмотрел на стену, за которой шло разгульное веселье, словно стена была во всём виновата. Ну, что за чёртова жизнь?! Что за чёртова страна?! Эх, Россия-матушка – рай для сволочей. Нет на них ни суда, ни управы. Можно, конечно, вызвать полицию. Их утихомирят и, наверное, оштрафуют. Но как бы потом за это не пришлось поплатиться. Нет, так его надолго не хватит. Надо срочно искать другое жильё.
     Семён оделся и вышел на улицу. Раннее апрельское утро встретило его прохладой. Он посмотрел на окна общежития. На третьем этаже одно окно было распахнуто, и из него неслись пьяные крики и музыка. А ведь вокруг люди. Все хотят выспаться в выходной день. Но молчат. Терпят и молчат. Потому что боятся. Потому что нет закона, который мог бы их защитить от распоясавшихся подонков. Семён стиснул зубы.
     «Гранату бы сейчас, - думал он, кипя в бессильной злобе. – Разнёс бы всю эту мразь».
     Но гранаты не было. Да и будь она, вряд ли он решился бы на столь отчаянный поступок. Можно сколько угодно тешить себя детскими фантазиями. С реальной жизнью они не имеют ничего общего.
     Но вот, похоже, шумная компания успокоилась. Свет продолжал гореть, но музыки и криков уже не было слышно. Появилась надежда, что эта банда притомилась от ночного разгула и скоро совсем угомонится. Семён поднялся в свою комнату и вновь забрался в постель. Но не успел он заснуть, как шум возобновился. Теперь члены компании стали выяснять отношения. Орали мужики, визжали женщины. Грохотали мебель и посуда. Испытывая в душе обиду на всё человечество и саму жизнь, Семён потянулся к мобильнику.
     - Алло! – послышался в трубке сонный голос.
     - Витёк, это я – Семён.
     - Какой ещё Семён?
     - Валежников. Какой же ещё? У тебя среди знакомых много Семёнов?
     - Ты совсем охренел, Семён Валежников? – закричал Виктор. – Шесть часов утра! Я лёг спать в начале третьего…
     - Да не ори ты! – оборвал его Семён. – Я тоже спать хочу.
     - Ну, так спи. Кто тебе мешает?
     - Кто мешает? Соседи за стеной мешают. У них там очередная оргия.
     - Это те, которые тебя в прошлый раз уделали? – спросил Виктор уже голосом проснувшегося человека.
     - Они, - ответил Семён мрачно. Неприятное воспоминание больно резануло душу.
     - Понятно, - сказал Виктор после короткой паузы. – Чего от меня хотел-то?
     - Приюти часика на три. А лучше на четыре. Можешь?
     - Да хоть на четыре с половиной! Давай, скачи ко мне. А то твои соседи ненароком вспомнят, что ты с ними ссорился. Не ровен час, грохнут тебя по пьяни.
     Возможно, своё предупреждение Виктор сказал в шутку, но оно имело под собой вполне реальную основу. Затуманенные алкоголем мозги могли толкнуть пьяный сброд на подобные действия. Семён быстро собрался, вышел из общаги и вскоре уже стоял на остановке общественного транспорта. Однако сразу уехать не удалось. Ранним субботним утром дождаться рейсовый автобус или маршрутное такси оказалось довольно сложно. Потоптавшись на остановке безрезультатно двадцать минут, он поймал таксомотор.
     Виктор впустил друга в квартиру, дал ему подушку и плед.
     - Заваливайся на диван, - сказал он. – Вздремнём пару часиков.
     Уговаривать гостя не пришлось. Семён с удовольствием растянулся на диване, укрывшись пледом. Засыпая, он думал о том, какое счастье иметь по соседству нормальных людей, а не отмороженных придурков.

     Они проспали до половины одиннадцатого. Более трёх  часов дополнительного сна принесли заметное улучшение общего состояния, но голова оставалась тяжёлой. После  процедуры умывания Виктор предложил позавтракать. Нарезав сыр и колбасу, он с сожалением изрёк:
     - А вот винишка нет. Придётся сбегать в магазин. Бросим жребий?
     - Давай без вина обойдёмся, - предложил Семён. – Кофейку попьём.
     - Чего так? – удивился Виктор.
     - Да так, не хочу.
     - Может быть, тебе идти неохота. Так я сгоняю – без проблем.
     - Нет, я действительно не хочу. Надоело одно и то же: как выпьем, так начинаем тарахтеть про баб да правительство. Вывод всегда один: и те, и другие – сволочи. Я это уяснил и запомнил. Нет смысла опять мусолить эту тему.
     Виктор пожал плечами.
     - Как скажешь. Наше дело – предложить, ваше – отказаться.
     Он поставил чайник. Достал из шкафчика банку растворимого кофе.
     - А что, Сёма, ты считаешь иначе? Не сволочи они?
     - Ты кого сейчас имел в виду: баб или правительство?
     - И тех и других.
     Семён неопределенно мотнул головой.
     - Не знаю. Сволочей везде хватает. И среди мужиков тоже. Но есть же и хорошие люди. Не могут все быть сволочами.
     - А ты кого сейчас имел в виду? Кто «все» не могут быть сволочами?
     - Я имел в виду, главным образом, тех. Ну и немножко других. Должны же где-то быть нормальные женщины и нормальные политики. Иначе жить тошно. Полная безнадёга.
     Виктор саркастически хмыкнул.
     - Должны, конечно, быть. Но это не значит, что они есть. А надёга или безнадёга – это от нас самих зависит. На себя надеяться надо.
     Чайник забурлил и отключился. Виктор разлил кипяток по чашкам.
     - Вот скажи, Сёма, много хорошего ты видел от женщин? – продолжал он. – А я? Много? Два раза был женат – одна хлеще другой. Но я-то ладно, хоть без крыши над головой не остался. Пусть маленькая хата, однокомнатная, но своя. А тебя твоя Валька вышвырнула как котёнка. И плевать ей на тебя и на твои проблемы.
     - Да я сам ушёл. Не стал делёжкой заниматься, - пробормотал Семён. – Что там было делить? А так хотя бы у неё жильё нормальное.
     - Ах, да, конечно! – сердито воскликнул Виктор. – Мы же мужчины! Рыцари! А они бедные слабые существа. Вот на этом они нас постоянно и разводят. Да разве только мы с тобой прокололись по этой части? Посмотри на другие семьи. Кошмар! У некоторых внешне всё благополучно, а копни поглубже – ничего хорошего. Или баба трясёт мужика как грушу, или гнобит под каблуком, или рогами обвешивает как новогоднюю ёлку.
     Семён тоже начал сердиться.
     - Слушай, тебя и под кофе несёт на ту же тему? Что предлагаешь-то? Плюнуть на женщин и обходиться без них? Есть, конечно, другие варианты, но ни один из них мне абсолютно не нравится. Сам-то сколько подруг поменял за последнее время?
     Виктор рассмеялся.
     - Разве я сказал, что надо обходиться без женщин? Нет. Зачем отказываться от радостей земных? Влечение к ним заложено в нас природой. Как говорится, сексу не прикажешь. Встречайся с ними, спи с ними. Но планы строй согласно собственным интересам, а не подстраивайся под их прихоти. И в душу их не пускай, иначе наплюют в неё или как-нибудь по-другому нагадят. Для себя живи, а не для тёток.
     У Семёна лопнуло терпение.
     - Всё, хватит! Надоело! Не хочу больше слышать об этом. Ты меня достал своей болтовнёй. Неужели поговорить больше не о чем?
     - Ладно, не будем о бабах, - легко согласился Виктор. – Давай поговорим о правительстве.
     - Ну, уж нет!
     - Ладно-ладно, Сёма, не заводись! – миролюбиво заговорил Виктор. – Я гляжу, ты всерьёз расстроился. Достали тебя твои соседи?
     Семён тяжело вздохнул.
     - Да если бы только они. Не пойму, что происходит. Какая-то чёрная полоса. Постоянно натыкаюсь на жуликов, хамов, хулиганов. Одни неприятности. Словно кем-то запущена программа, чтобы доконать меня. Слушай, может быть, и вправду на меня какую-нибудь порчу навели? Или ещё что?
     Виктор небрежно махнул рукой.
     - Я в эту белиберду не верю. Всё объясняется гораздо проще. Власть распустила людей, вот и развелось всякой мрази. Скоро пройти по улице будет нельзя без каски и бронежилета. И вот тут, Сёма, самое время поговорить о правительстве.
     - Как-нибудь в другой раз, - Семён встал из-за стола. – Пойду я, Витёк. Загостился у тебя. Спасибо за завтрак!
     - А за диван?
     - За диван отдельное спасибо!
     Семён простился с хозяином и вышел во двор. На душе было паршиво. Жизнь дала трещину, и эта трещина стремительно разрасталась. В тридцать три года он вдруг почувствовал себя стариком.

     * * *

     Два паренька на ринге отчаянно молотили друг друга. Каждый из них стремился как можно крепче накостылять противнику, совершенно забывая о собственной защите. Остальные ребята уже отработали спарринги и теперь стояли в стороне, наблюдая за последней схваткой. У противоположной стены спортивного зала бывший боксёр Евгений Вдовин отрабатывал удары на большой цилиндрической груше.
     Тренер Павел Федосов остановил поединок и сделал обоим соперникам серьёзное внушение. Потом объявил:
     - Тренировка окончена. Все свободны.
     Молодые боксёры отправились в душевую. Федосов подошёл к Евгению.
     - Женя, хватит избивать беззащитную грушу, - сказал он с усмешкой. – Пользуешься тем, что она сдачи не даёт.
     Евгений отвлёкся от своего занятия.
     - Надо же как-то форму поддерживать, - сказал он. – Не хочу терять навыки.
     - Тебя никто не выгонял. Сам решил бросить.
     - Паша, мне уже двадцать девять. Староват для бокса.
     - Некоторые и в сорок пять не хуже молодых боксируют. Ладно, дело твоё, - Павел подмигнул Вдовину, кивнув в сторону ринга. – Не хочешь проверить себя?
     Евгений немного подумал.
     - Не знаю, - сказал он. – Боюсь, что не соперник я тебе нынче. Форма уже не та.
     - Да ладно, Женёк, не прибедняйся, - Павел хлопнул его по плечу. – Всё у тебя в норме. Пойдём, побьёмся не в серьёз. Так, легонько, для забавы. Заодно и форму проверишь. Или боишься? Да ну! Ни за что не поверю, что Женя Вдовин смалодушничал.
     Евгений с трудом сдержал усмешку. Примитивный психологический манёвр Федосова разгадать было не трудно. Во времена спортивной молодости им неоднократно приходилось спарринговать вместе. И гордый, самолюбивый Паша ни разу не смог одержать верх. Три года назад Вдовин ушёл из бокса. А Павел Федосов перешёл на тренерскую работу. И хотя Евгений время от времени посещал спортзал, чтобы постучать по груше, всё же его спортивный уровень был уже совсем не тот, что раньше. Видимо, этим и решил воспользоваться Павел, чтобы отыграться на недоступном прежде сопернике и тем самым пощекотать своё ущемлённое самолюбие. Впрочем, гордости и самолюбия Евгению самому было не занимать, но в последнее время на многие вещи он стал смотреть иначе. Ладно, пусть Паша потешит свой гонор, если ему так этого хочется. Ну, покажет он своё превосходство – что с того?
     - Хорошо, - сказал Евгений. – Идём на ринг.
     С первых секунд Вдовин почувствовал, что и в самом деле значительно утратил прежний уровень. Соперник то и дело доставал его, демонстрируя более высокую реакцию и технику. При этом его удары становились всё мощнее и вскоре стали представлять серьёзную угрозу. На лёгкую забаву поединок был уже совсем не похож. Но Евгений не хотел напоминать сопернику о предварительном условии, считал это ниже своего достоинства. Каждый пропущенный удар вызывал в нём ожесточение. И вот уже как в прежние годы он предельно собрался и сосредоточился, отражая атаки соперника и выжидая удобный момент для ответного натиска.
     Обманным движением левой Павел заставил его раскрыться и сразу же бросил вперёд правую руку. Евгений успел уклониться, так что удар пришёлся вскользь по правой скуле. Левым свингом он достал ухо соперника, после чего нанёс удар правой рукой в лицо. Брызги крови полетели в разные стороны. Федосов опрокинулся на пол. Нижняя часть лица была залита кровью.
     - Сволочь! – закричал он. – Ты мне нос сломал!
     Евгений развёл руки в стороны, как бы демонстрируя своё недоумение.
     - Извини, не хотел. Не думал, что ты так глупо подставишься.
     - Да пошёл ты!.. – продолжал кричать Павел. – Вали отсюда! И чтоб ноги твоей здесь больше не было, понял?!
     Евгений стянул с кистей рук перчатки, швырнул их на пол.
     - Понял. В душевую могу пойти?
     - Дома сходишь.
     Вдовин презрительно усмехнулся.
     - Да, конечно. Прощай, бывший друг!
     Он выбрался за канаты и пошёл в раздевалку.

     Едва перешагнув порог квартиры, Евгений первым делом полюбовался на себя в зеркало. Так и есть, правая скула слегка припухла. В остальном, кажется, внешний вид не слишком пострадал.
     Из кухни в прихожую вышла мать. Пригляделась к сыну.
     - Женя, ты подрался?
     - Нет, мам, на ринге побоксировал.
     - Чего же тогда невесёлый такой? Проиграл бой?
     Евгений небрежно махнул рукой.
     - Так, ерунда. С Пашкой поссорился. Повёл он себя по-свински. Из-за этого и настроение испортилось. Ладно, ничего страшного. Поеду к Маше, она его быстро поднимет.
     - Не переживай – помиритесь, - успокоила мать.
     - Вряд ли. Лично у меня нет желания мириться с ним.
     - Надо помириться, сынок, - настойчиво сказала мать. – Будь снисходителен к чужим недостаткам. Всё же Паша – твой старый друг.
     - Мама, у меня тоже есть свои недостатки, требующие снисходительного отношения, - возразил сын. – И один из этих недостатков – нетерпимость к тем, кто ведёт себя по-свински.
     Мать махнула рукой, как бы прикрывая тему.
     – Ладно, сами разберётесь. Кушать будешь?
     - Нет, мам, не буду. Приму душ и поеду. У Маши поем.
     Он взял полотенце и отправился в ванную.

     * * *

     Чтобы пройти к автобусной остановке, требовалось обогнуть длинный много-подъездный дом. К торцу дома примыкало высокое крыльцо, ведущее к двери, над которой красовалась надпись «Живое пиво». У крыльца топтались трое мужиков с похмельными злыми лицами. Увидев Семёна, мужики преградили ему путь.
     - Слышь ты! Дай стольник – здоровье поправить. Нам не хватает.
     Семён обошёл троицу. Один из мужиков схватил его за рукав.
     - Оглох, что ли? Сотню дай!
     - Не дам, - Семён рывком освободил руку и быстро зашагал дальше.
     Мужики ринулись за ним.
     - Ты чё, падла, не понял?.. Щас всё отберём!.. Затопчем нахрен!.. – слышались сзади полупьяные голоса.
     Не доходя до остановки шагов десять-двенадцать, они настигли его. Кто-то ударил кулаком по голове. Семён сделал рывок вперёд и повернулся, чтобы быть готовым защищаться. Пьяницы обступили его. Они все были выше ростом, нежели он. А драка для них, скорее всего, была делом привычным. Семён ударил одного из них кулаком в челюсть, но у того лишь голова откинулась назад. Ответным ударом мужик свалил Семёна на землю. И сразу же все трое стали бить его ногами.
     - Эй, мужики! – послышался рядом чей-то голос. – Что ж вы втроём на одного? Так не годится.
     Молодой высокий мужчина пытался утихомирить распоясавшуюся троицу. Бросив жертву, похмельные хулиганы обратили свою злобу против непрошенного заступника. Однако на этот раз им не повезло – парень оказался вёртким. Ловко увёртываясь от чужих кулаков, он хлёсткими и точными ударами в течение минуты уложил всех троих на землю. Вытирая рукавами разбитые в кровь лица, мужики бросили злобные взгляды на врага, который оказался им не по зубам, и потопали в сторону магазина «Живое пиво». Парень напоследок дал одному из них пинка под зад. Мужик обернулся, ткнул в сторону парня указательным пальцем и злобно произнёс:
     - А вот за это, падла, ты мне кровью заплатишь.
     - Давай, чеши! – весело крикнул ему вослед молодой мужчина. – А то ещё получишь.
     Семён оглядел себя. Одежда была вымазана в грязи – земля в апреле ещё совсем сырая.
     - За что они тебя? – спросил незнакомец.
     - Деньги требовали.
     - Понятно. Сильно побили?
     - Нет, не успели. Одежду вот только всю в грязи выпачкали. А ты молодец! Быстро их утихомирил. Спасибо тебе!
     Парень небрежно махнул рукой.
     - Да ладно! Это ж нормально. Люди должны помогать друг другу. Ты лучше скажи, далеко тебе добираться до дома?
     - На автобусе минут двадцать пять.
     Парень покачал головой.
     - Да, в таком виде…
     - Ничего страшного, - сказал Семён. – Здесь поблизости живёт мой друг. Я от него шёл. Придётся вернуться. Вот только бы на тех придурков опять не нарваться.
     - Не волнуйся, я провожу тебя. В какой стороне твой друг обитает?
     Семён указал рукой.
     - Так нам практически по пути, - сказал парень. – Подруга у меня здесь. Да можно сказать, что невеста. Тебя как звать-то?
     - Семён.
     - А я Женя. Ну что, Семён, пошли!
     Они прошли мимо торца дома с высоким крыльцом. Похмельных мужиков там уже не было. Видимо, алкаши пошли искать заветный стольник в другом месте.
     Евгений внимательно взглянул на попутчика.
     - Ты чего такой мрачный? Расстроился из-за хулиганов?
     - Не только из-за этих, - ответил Семён. – В последнее время сталкиваюсь с подобной мразью едва ли не на каждом шагу. Как будто я притягиваю их к себе.
     - Так, может быть, и в самом деле притягиваешь?
     - Может быть. И что с этим делать?
     - Не притягивать.
     Семён усмехнулся.
     - Хороший совет! А как применить его на практике? Проведи инструктаж.
     - Да всё очень просто, Сёма. Вот идёшь ты по жизни, как по пешеходной дорожке: чёрная полоса, белая полоса, опять чёрная. И так далее. Вся хитрость в том, что нужно дойти до белой полосы, развернуться на девяносто градусов и идти вдоль по ней.
     На этот раз Семён не удержался от смеха.
     - Женя, ты меня просто обезоружил. Идти по белой полосе – замечательная мысль! Только это красивая метафора – не более того. Реально-то что нужно сделать?
     Евгений остановился.
     - Реально нужно поменять программное обеспечение вот здесь, - он постучал себя пальцами по лбу. – Всё начинается с образа мышления. Пока ты думаешь о том, что ты ненавидишь и чего очень не хочешь, оно постоянно будет тебя преследовать. Настрой свои мысли на то, что тебе нравится, чего бы ты хотел в своей жизни – и она, то есть жизнь, начнёт меняться в лучшую сторону.
     - Ну, хорошо, - согласился Семён. – Не буду спорить. Говоришь ты правильно. А вот самому тебе удаётся свою теорию применить на практике? Приведи хот бы один пример.
     - Да, Семён, удаётся. И пример привести могу. Вот сегодня я поссорился со своим старым другом. И, скорее всего, навсегда поссорился. Раньше меня бы это очень расстроило. А сейчас – нет. Я говорю себе: если этот человек так легко разорвал нашу дружбу, значит, он и должен был уйти из моей жизни.
     - Выходит, я не на той полосе повернулся на девяносто градусов?
     - Выходит, что так.
     Семён задумался. В словах собеседника, несомненно, был смысл. Но что-то не позволяло полностью принять его доводы. Найдя нужный аргумент, он сказал:
     - Ладно, я могу согласиться, что в отдельных случаях твоя теория работает. Ссора с другом – вещь неприятная. Но её можно пережить. А как быть мне, если соседи за стеной регулярно собирают пьяные компании и устраивают шумные попойки с драками? Как нащупать эту светлую полосу, если всю ночь пялишься в потолок и ждёшь, когда, наконец, тебе позволят уснуть? Только не советуй мне пойти к соседям и по-хорошему с ними договориться. Я уже пробовал.
     Евгений кивнул в знак согласия.
     - Да, я понимаю. Сделать что-то в данной ситуации довольно сложно. А уговаривать подобный сброд угомониться не только глупо, но и опасно. Но даже такую ситуацию можно исправить, если изменить своё мировоззрение.
     - Как?
     Евгений немного подумал, потом сказал, пожимая плечами:
     - Я не смогу тебе объяснить в двух словах. Ты ещё не готов принять эту информацию. Понимаешь, её нужно не только умом понять, но и душою усвоить. Тогда всё станет на свои места.
     Он ещё немного подумал и вдруг предложил:
     - А знаешь, Сёма, пойдём со мной.
     Семён слегка опешил.
     - Куда пойдём? К твоей невесте? – спросил он удивлённо.
     - Ну да. Вернее, не только к ней. Маша и Катя – сёстры-близнецы. Они живут вместе в одной квартире, которая осталась им после гибели родителей. Маша – моя невеста. А у Кати пока нет кавалера. Кстати, ты женат?
     - Уже нет.
     - А подружка имеется?
     - Так, ничего серьёзного. Встречаемся время от времени без взаимных обязательств и планов на будущее.
     - Ну вот! Выходит, что тебя ничто не связывает. Пойдём, Сёма, познакомишься с девушками, - Женя заговорщицки подмигнул Семёну. – Катюша – классная девчонка. Кто знает – может быть, вы понравитесь друг другу. Не упускай момент.
     Семён критически оглядел себя.
     - Да, в таком виде я без сомнения покорю её сердце.
     - Ничего, почистишь пёрышки – и сразу примешь другой вид.
     Семён ещё немного поколебался. Потом сказал:
     - Но ты хотя бы согласуй этот вопрос с девушками. Позвони им. А то свалимся как снег на голову.
     - Пожалуй, ты прав.
     Евгений позвонил своей подруге и объяснил ей ситуацию. Закончив разговор, он сообщил:
     - «Добро» получено. Идём!
     Вскоре они подошли к дому, где жили сёстры. У двери подъезда Семён спросил:
     - Женя, скажи: всей этой премудрости тебя подруга научила?
     - Да. Раньше я был от этой темы далёк. Но мне повезло – я встретил Машу.
     - А она где набралась этих знаний?
     - Маша и Катя работают в центральной библиотеке. Обожают книги. Много читают. Увлекаются эзотерикой и разной познавательной литературой. Кроме всего прочего, они интересуются древней историей, традициями и мировоззрением нашего народа в дохристианскую эпоху. А нравы в те времена были очень мудрые и строгие.
     - То есть по части честности, верности, искренности у них полный порядок?
     - На высшем уровне.
     Семён грустно улыбнулся.
     - Значит, всё же есть ещё на Земле хорошие женщины?
     Евгений удивлённо взглянул на него.
     - Что за глупый вопрос? Конечно, есть!
     - Ну, тогда, может быть, и мне повезёт.
     Евгений набрал номер квартиры на пульте домофона. Послышался ответный сигнал.
     - Повезёт, - сказал он, распахивая перед Семёном дверь. – Заходи, дружище.

     Глава 2. Сёстры

     Маша и Катя не просто походили друг на друга. Их невозможно было различить. Такого идеального сходства Семёну прежде видеть не доводилось. Черты лица, улыбка, глаза – словно были отлиты в одной литьевой форме. Плюс ко всему абсолютно одинаковые манеры говорить и двигаться. Да ещё одинаковые причёски, сотворённые из волос одного цвета. И в завершении характерная для близнецов привычка одинаково одеваться. Надо сказать, что причёски и одежда произвели на Семёна особое впечатление. На девушках были длинные платья из лёгкой ткани. А светлые волосы, тоже длинные, заплетены в косы и красиво уложены кольцами.
     Незваного гостя сёстры встретили доброжелательно. Они предложили ему принять ванну, а его одежду запустили в стирку. После процедуры омовения Семён облачился в предоставленный Катей махровый халат.
     Хозяйки позвали гостей к столу. Мужчины прошли на кухню. В женском халате, который, к тому же, был ему тесноват, Семён чувствовал себя не вполне уютно. Но остальные, казалось, не придавали его внешнему виду никакого значения и шуток на его счёт не отпускали. Гость испытывал определённые трудности в обращении к хозяйкам квартиры, так как не мог отличить их одну от другой. Евгений нашёл выход из положения – он смастерил импровизированные бейджики и приладил их к одежде близняшек.
     Как и следовало ожидать, разговор начался с сегодняшнего происшествия. Семёну не очень хотелось касаться этой темы. Но к нему обратились с вопросами. Пришлось отвечать. Он коротко рассказал об инциденте, сместив главный акцент на ту неоценимую помощь, которую оказал ему Евгений.
     Маша ласково прижалась к плечу своего возлюбленного.
     - Женя у меня настоящий герой! – сказала она с гордостью. – Он никого не боится.
     - Ну, уж скажешь – никого! – возразил Евгений. – Не преувеличивай.
     - А я и не преувеличиваю, - ответила Маша. – Ты же боксёр. А боксёрами бывают только смелые парни.
     - Я бывший боксёр.
     - Ну и что? К тому же, ты продолжаешь заниматься.
     - Уже нет. Я с Пашкой поссорился. Теперь он меня в спортзал не пустит.
     Маша удивлённо взглянула ему в глаза.
     - Чего так? Вы же столько лет дружили! Опять поддался на эмоции?
     Евгений беспечно улыбнулся.
     - Нет, Маша, с эмоциями у меня полный порядок. Просто ситуация так сложилась. Он предложил легонько побоксировать, а сам начал лупить что есть силы. Вот я ему и врезал. А он обиделся.
     Катя тоже улыбнулась и сказала:
     - Правильно, Женя! Агрессора надо останавливать. Молодец, что врезал! Зачем тебе такой друг, который сам бьёт, а в ответ получать не любит? – она взглянула на Семёна. – Ты как считаешь?
     - Я согласен полностью, - ответил он. – Женя поступил по справедливости. Мне повезло меньше. Я не смог отбиться от хулиганов. Стукнул одного, а он лишь покачнулся. Зато мне в ответ так припечатал, что я на ногах не устоял.
     - Значит, ты не умеешь драться, - сказала Маша. – Мы это дело исправим. Прямо сейчас возложим на Женю обязательство научить тебя премудростям бокса.
     - Не поздно ли? – усомнился Семён.
     - Разве ты уже умер?
     - Стоп-стоп, друзья мои! – воскликнул Евгений. – Вы, конечно, хорошо всё придумали. Но у меня возник закономерный вопрос: где мы будем заниматься? В спортзал мне путь заказан.
     - Так уж и заказан? – спросила Маша. – Не преувеличивай, Женя. Сегодня поссорились, завтра помиритесь. Успокоится твой друг, подумает и поймёт, что погорячился. И будет у вас всё по-прежнему.
     Евгений упрямо мотнул головой.
     - Нет, Маша, ты ничего не поняла. Дело не в его позиции, а в моей. Я не хочу с ним мириться. Этот человек меня разочаровал.
     - Ты слишком категоричен.
     - Зато честен. Не лгу ни себе, ни другим. И если человек в моих глазах повёл себя недостойно, руки ему я больше не подам. И подачки его мне не нужны.
     Сёстры переглянулись.
     - Я согласна, - сказала Маша.
     - С чем согласна? – спросил Евгений.
     - С тем, что предлагает Катя.
     - А что она предлагает?
     - Она предлагает заниматься у нас.
     Семён с удивлением взглянул на Катю.
     - Ты действительно это предложила?
     - Да, - ответила она.
     - Но я не слышал.
     - И Женя не слышал. А Маша услышала.
     - Не удивляйся, Сёма, - сказал Евгений. – Скоро ты к этому привыкнешь. Близняшки чувствуют и понимают друг друга с полувзгляда. Но лично я не готов принять от них такие жертвы.
      - Женя, о чём ты говоришь?! – возразила Маша. – Какие жертвы? Мы с Катей вдвоём живём в трёхкомнатной квартире. Одна комната практически пустует. Её можно при желании переоборудовать в спортзал – небольшой, но всё же…
     - Так-так, - Евгений немного подумал. – Груша и пара перчаток у меня дома есть. Значит, с тебя, Сёма, причитается ещё одна пара. Это для начала. А дальше будет видно.
     Потом они переключились на другие темы. Разговор протекал неспешно, с безобидными шутками и смехом. В ванной комнате негромко урчала стиральная машина, удаляя грязь с испачканной одежды гостя. На Семёна вдруг нашло умиротворение, словно он наконец-то попал в окружение самых близких ему людей. И ещё, как ему показалось, Катя с интересом поглядывала на него.
     После застолья расположились в гостиной.
     - Ну что, друзья мои, чем займёмся? – спросил Евгений.
     - А что ты сам предложишь? – задала встречный вопрос Маша.
     - Я бы предложил куда-нибудь сходить. За окном распогодилось. Но ничего не поделаешь, надо считаться с обстоятельствами.
     - Пойдите вдвоём, - сказала Катя. – А я займу гостя, чтобы он не скучал.
     Женя вопросительно взглянул на Машу. Она в ответ пожала плечами. Семён почувствовал себя неловко. Катя заметила это.
     - Всё в порядке. Идите, - сказала она.
     - Хорошо, - согласилась Маша. – Пойду переодеваться. Катюша! – обратилась она к сестре. – Поможешь мне?
     - Да, конечно!
     Катя поднялась и вслед за сестрой скрылась за дверью спальни.

     Прикрыв за собою дверь, она остановилась в ожидании вопроса.
     - Он тебе понравился? – спросила Маша, вынимая из шкафа длинное выходное платье.
     Катя ответила уклончиво:
     - О каких-то чувствах говорить рано. Но впечатление производит приятное. У тебя другое мнение?
     - Нет, мне он тоже показался симпатичным. Но всё же это совершенно незнакомый человек.
     - Ты боишься за меня?
     - Беспокоюсь. Обстоятельства, по которым он сюда попал, заставляют задуматься.
     - Такая неприятность может произойти с любым порядочным человеком.
     - Да, конечно. Я говорю всего лишь об элементарной осторожности.
     Маша закончила переодевание. Катя помогла ей застегнуть платье на спине. Потом обняла сестру.
     - Всё будет в порядке, Маша. Не волнуйся.
     Сёстры вернулись в гостиную.

     * * *

     Вскоре Семён и Катя остались вдвоём. Он сидел в кресле рядом с журнальным столиком. Она – напротив него на диване. Молчание несколько затянулось. Но Семён никак не мог придумать, с чего начать разговор.
     - Я очень рад, что познакомился с вами, - сказал он первое, что пришло в голову.
     Катя смотрела на него с мягкой улыбкой. Потом сказала:
     - Мне показалось, что ты чувствуешь себя не слишком комфортно.
     Он неловко пожал плечами.
     - На то есть причины. Во-первых, свалился как снег на голову. Во-вторых, сижу в чужой квартире в женском халате.
     - Твоя одежда уже сушится.
     Они помолчали.
     - Почему ты решила пожертвовать комнатой? – спросил Семён.
     Она засмеялась.
     - Не скажу!
     - Но ведь не ради меня?
     - Почему так думаешь?
     - Потому что я тебе совершенно чужой человек.
     - Чужой человек, – повторила за ним Катя. – Это ты так решил? Тогда попробуй объяснить мне, что такое «чужой человек», и чем он отличается от близкого. По каким критериям ты это определяешь?
     - Ну… – Семён слегка задумался в поиске нужных слов. – Близкий – это тот, кого хорошо знаешь, кому доверяешь на сто процентов.
     - Ага! – Катя опять рассмеялась. – Стало быть, ко мне у тебя нет никакого доверия?
     - Нет, что ты…
     - Или ты меня предупреждаешь, чтобы я остерегалась тебя?
     Семён тоже рассмеялся.
     - Хорошо, я сдаюсь. Значит, мы с тобой близкие люди? Мне эта мысль нравится. Я согласен быть тебе близким человеком.
     Наклонив голову, Катя с интересом смотрела на гостя.
     - Женя сказал, что у тебя в жизни началась чёрная полоса. Это так?
     - Да, - ответил он. – Неприятности тянутся непрерывной цепочкой. За что они мне – понять не могу.
     - Поставь вопрос по-другому: для чего?
     Семён пожал плечами.
     - Что это изменит? За что или для чего – всё равно ничего не ясно.
     - Может быть, для того, чтобы ты научился во всём находить положительные стороны? – предположила она.
     - Что же положительного можно найти в неприятностях? – удивился он. – Они потому и неприятности, что в них нет ничего приятного.
     - А если приглядеться?
     - Всё равно не вижу.
     Катя продолжала разглядывать его. Неожиданно спросила:
     - Тебе интересно со мной?
     - Да, - признался он. – Мне с тобой интересно и очень приятно.
     - Почему?
     - Ты мне нравишься. Очень нравишься.
     - Почему?
     - Ты необыкновенная.
     - Но ведь тебя сюда привели неприятности. Разве не так?
     - Да, действительно, - вынужден был согласиться он. – Я как-то не подумал. Видимо, я многого в жизни не понимаю.
     - Все мы чего-то не понимаем, - сказала она. – Главное не в этом.
     - А в чём главное?
     - В желании понять.
     Они сидели напротив и смотрели друг на друга. Но в окружающем пространстве что-то происходило в этот момент. Чьей-то невидимой рукой писался новый сценарий, в котором главные роли были отведены этим двум едва знакомым людям – мужчине и женщине.
     - Ты научишь меня? – спросил он.
     - Чему?
     - Во всём видеть положительную сторону.
     - Ты сам научишься. А я помогу тебе, - пообещала Катя. – Но немного позже. Не сейчас. Хорошо?
     - А что сейчас?
     Катя поднялась с дивана.
     - Потанцуем?
     Семён взглянул на женский халат, в который был облачён. Хотел пошутить относительно комичности своего внешнего вида. Но вдруг спохватился, что сейчас его шутка прозвучала бы нелепо и неуместно.
     Он тоже поднялся.
     - С удовольствием!
     Катя включила музыкальный аппарат. Зазвучала мягкая, спокойная мелодия. Семён подошёл к девушке, осторожно обнял её, повёл в медленном танце, с удивлением обнаруживая в своей душе то трепетное волнение, которое свойственно юношам пятнадцати-семнадцати лет.

     Поздно вечером, сидя в своей комнате, Семён постоянно думал о Кате. Она была совсем не похожа на всех прочих женщин, с которыми ему довелось встречаться по жизни. Но светлым, чистым мыслям очень мешали крики за стеной: хриплый и грубый – мужской, резкий и визгливый – женский. Ругань сопровождалась грохотом падающих предметов и звоном бьющегося стекла. Весёлая бесшабашная попойка соседей закончилась мрачным и злобным похмельем.
     Семён нацепил на голову массивные наушники и включил музыку. Так он периодически спасал себя от нежелательных звуков, проникающих в его жизнь из грязного отвратительного мира, существующего в непосредственной близости.   Предстояло пережить ещё один неприятный вечер.

     * * *

     Воскресный день выдался тёплым и солнечным. Как и было условлено, к двенадцати часам дня Валежников прибыл в квартиру Кати и Маши. Евгений был уже там. Девушки облачились в выходные наряды, надели поверх лёгкие куртки, после чего четверо молодых людей, разделившись на пары, вышли на прогулку.
     Маша и Женя ушли чуть вперёд. Катя взяла Семёна под руку. Так они несколько минут шли молча, с удовольствием оглядываясь по сторонам и вдыхая свежий весенний воздух. Потом Катя спросила:
     - Как у тебя прошёл вечер?
     - Слушал музыку и думал о тебе, - ответил Семён.
     - Соседи беспокоили?
     - Соседи были заняты внутрисемейными разборками. Выясняли отношения посредством изысканных выражений и, похоже, с рукоприкладством.
     Катя весело взглянула на собеседника.
     - Надеюсь, ты не позволил себе разозлиться?
     - Нет, что ты! – сказал Семён, напустив на себя важный вид. – Я проникся к ним глубокой благодарностью. Лежал на кровати и думал: «Спасибо вам, мерзавцы, за то, что вы вчера утром вынудили меня сбежать из общежития; за то, что из-за вас я нарвался на других мерзавцев, получил по морде и в результате встретил самую прекрасную в мире девушку».
     Катя звонко рассмеялась.
     - Быстро усваиваешь уроки! Просто на лету схватываешь. Молодец! – она заглянула ему в глаза. – А если серьёзно?
     Он остановился.
     - Я вполне серьёзно говорю, Катюша: ты самая прекрасная в мире девушка!
     - И о благодарности соседям – тоже серьёзно? – спросила она.
     Он с грустной улыбкой покачал головой.
     - Нет, конечно. Но у меня есть большие наушники, которые я надеваю время от времени, чтобы отгородиться от внешнего мира. Крики соседей мешали мне думать о тебе, а музыка – нет.
     Маша и Евгений заметили, что вторая пара отстала, и тоже остановились.
     - Эй, не отставайте! – крикнул Женя.
     - Не ждите нас, - ответила Катя. – У нас планы изменились.
     Евгений переглянулся с Машей. Они что-то негромко сказали друг другу. Потом помахали руками.
     - Пока! – попрощались они и продолжили свой путь.
     Семён с любопытством взглянул на Катю.
     - Что изменилось в наших планах? – спросил он.
     Она молча смотрела на него. И вдруг тихонько попросила:
     - Пригласи меня в гости.
     Он растерялся от неожиданности.
     - В гости? Ко мне? Нет, Катя, я не могу.
     - Почему?
     - Потому что… Потому что это общежитие – мрачная грязная дыра. Потому что там поселились отнюдь не самые лучшие представители человеческого общества. Потому что там находиться неприятно и даже опасно.
     - Но ведь ты живёшь в этом общежитии, - не отступала она.
     - Да, я там живу. Но в ближайшее время планирую снять другое жильё. Просто на тот момент у меня было туго с деньгами, и я выбрал вариант подешевле.
     Они смотрели друг на друга и молчали. Семёну казалось, что Катя едва заметно улыбается.
     - Ну, зачем тебе понадобилась эта помойка? – спросил он.
     - Помойка? – переспросила она. – Ты так называешь место, в котором живёшь?
     - Да.
     - Хочу кое-что проверить, - сказала Катя.
     - Хочешь удостовериться, с кем имеешь дело?
     - В этом нет необходимости. А вот с твоими соседями я бы познакомилась.
     - Ты шутишь? – спросил Семён удивлённо.
     Он и в самом деле не мог понять, шутит она или нет. Катя тихонько засмеялась.
     - Сём, ну чего ты? Меня и вправду заинтересовали твои соседи. Понимаешь, мне ещё не приходилось близко общаться с подобными людьми. Они для меня загадка. И я хочу кое в чём убедиться…
     - Нет, Кать, это ты «чего»?! Постарайся понять простую вещь: это не люди. Это твари! В них нет ничего человеческого. Понимаешь? Это звери, способные походя, избить, покалечить, убить. Любого – без разбора. Я не хочу рисковать твоей жизнью.
     - Там что – каждый день кого-то убивают? Или калечат?
     - Ну,… нет, конечно. Такое случается нечасто. Зато орут и скандалят с завидным постоянством. Ты там таких слов наслушаешься, каких сроду не слыхивала.
     - Пополню свой словарный запас.
     Она продолжала смотреть на него. Потом ласково погладила его по руке.
     - Идём!
     Он тяжело вздохнул.
     - Ладно. Идём – так идём. Только пешком далеко будет – часа полтора идти, а то и два. Лучше на автобусе.
     - Ничего. Нам спешить некуда. Прогуляемся.
     Они побрели по весеннему городу. Светило яркое солнце. Беспокойно гомонили птицы. Свежий ветерок приятно холодил щёки. Но настроение у Семёна было отнюдь не солнечным. Вести свою любимую девушку в замусоренное здание с испачканными и исписанными похабными выражениями стенами – этого ему сейчас совсем не хотелось. Катя изредка поглядывала на него и сдержанно улыбалась.
     По пути они зашли в продовольственный магазин, купили чай и сладости.

     * * *

     В общежитии было относительно спокойно. Разгульный вечер ещё не наступил. Изредка в коридоре слышались чьи-то громкие разговоры. Соседи за стеной уже не вели боевых действий, лишь изредка беззлобно переругивались.
     Заварив чай в небольшом фаянсовом чайничке, Семён вдруг спохватился.
     - Катя, я совсем забыл про сахар. Он у меня вчера закончился. Может быть, так попьём?
     Она отрицательно покачала головой.
     - Нет. Я не люблю без сахара.
     - Ладно, придётся сбегать в магазин, - он внимательно посмотрел ей в глаза. – Катюша, побудь одна. Закройся в комнате и никому не открывай. Я быстро.
     Его строгий инструктаж развеселил гостью.
     - Сёма, успокойся, сядь на место. Не надо бежать в магазин. Сахар у соседей попросим, - она указала рукой на стену, за которой изредка слышалась ругань. – Здесь живут те, кто тебя беспокоит?
     - Да, к ним лучше не соваться.
     - Хорошо, я учту.
     Катя взяла сахарницу и направилась к выходу. Семён поднялся.
     - Подожди, вместе сходим.
     Но она неожиданно воспротивилась.
     - Я пойду одна, а ты подожди меня здесь. Возражения не принимаются.
     Не дожидаясь ответа, Катя исчезла за дверью. Спустя две минуты она вернулась с полной сахарницей. Поставив сахарницу на стол, смущённо улыбнулась.
     - Я просила на донышке, но они насыпали под самый верх. Сказали, что возвращать не нужно.
     Семён не успел ни о чём спросить, как в комнату заглянул покрытый татуировками сосед-уголовник.
     - Слышь, барышня, - сказал он непривычно мягким голосом, обращаясь к Кате, - если что ещё потребуется, ты не стесняйся, спрашивай, - он вдруг приятельски подмигнул. – Может, вы чего покрепче хотите? У меня водка есть.
     - Нет-нет, спасибо! Нам больше ничего не нужно, - Катя улыбнулась ему в ответ.
     Сосед исчез за дверью. Семён открыл рот от удивления.
     - Так ты к этим ходила? – спросил он, ткнув пальцем в стену.
     - Ага! – подтвердила Катя. – И они меня не съели.
     За стеной вновь послышались громкие голоса. Семён прислушался, потом сказал, не скрывая удивления:
     - Катюша, я ничего не понимаю. Что ты с ними сделала? Они даже материться перестали.
     Катя опять улыбнулась.
     - Сёма, у нас чай стынет. Давай попьём. А потом поговорим.
     Они пили чай в полном молчании. Семён с возрастающим интересом поглядывал на свою необыкновенную подругу. А она продолжала улыбаться, забавляясь его растерянностью.
     Допив свою порцию чая, Катя сказала:
     - Всё дело в том, Семён, какие чувства ты испытываешь. Существует общее энергетическое пространство, на уровне которого твои эмоции считываются другими людьми. Испытываешь неприязнь, злобу, враждебность – в ответ получаешь то же самое. А если кого-то боишься, твой страх именно его и притянет. Прежде чем постучаться в комнату твоих соседей, я настроилась положительно по отношению к ним, мысленно пожелала им добра, и они ответили мне добром. Вот и вся премудрость.
     Семён с трудом верил своим ушам.
     - Так всё просто? Пожелала добра – и все проблемы решены?
     - Ну, может быть, и не совсем просто, - ответила Катя. – Желать добра надо искренне, от души, а не формально. Это не у всех получается. Всё зависит от того, какой энергии человек накопил в себе больше – тёмной или светлой.
     - И ты… постоянно желаешь другим людям добра?
     - Да.
     - Независимо от того, что представляет собой тот или иной человек?
     - Да.
     - Но ведь вчера ты похвалила Женю за то, что он врезал бывшему другу. Как это понимать?
     Катя смотрела на него с ласковой, нежной улыбкой.
     - Сёмочка, милый, здесь нет противоречия. Я сказала, что агрессора надо останавливать. Но я не говорила, что его надо ненавидеть. Иногда жёсткие ответные действия идут на пользу самому агрессору – заставляют его задуматься и сделать выводы.
     Семён смотрел ей в глаза, и в его душе перемешались самые разные чувства: удивление, восхищение, обожание и нежность.
     - Катенька! – проговорил он взволнованно. – Милая моя Катенька! Как же мне повезло с тобой!
     Он взял её руку, поцеловал. Катя на секунду прижалась к нему. Потом поднялась со стула.
     - Пойдём, Сёма!
     - Куда? – спросил он. Теперь ему не хотелось уходить из этой комнаты.
     - Пойдём на свежий воздух, - ответила она. – Туда, где люди. Много людей.
     Они до вечера бродили по городу. Катя делилась с Семёном своими знаниями по эзотерике, по древней истории и традициям своего народа. Различная на первый взгляд информация имела одну общую основу: она призывала к духовному росту, душевной чистоте и неустанной работе над собой. Она вела к Свету.

     Глава 3. Князь Светозаров

     Рабочий день у Семёна прошёл на высоком душевном подъёме. Всё удавалось легко, любое дело ладилось. С коллегами и прочими связанными с ним по долгу службы сотрудниками предприятия легко находился общий язык по любым спорным вопросам. Даже заведующая химической лабораторией – жутко вредная тётка – сегодня была с Валежниковым крайне любезна. Катина психологическая установка не просто работала – она давала ощутимые результаты. Причём, в первый же день.
     В таком приподнятом настроении Семён возвращался с работы. Проехав бульварное кольцо, автобус повернул направо и покатил по дороге. Валежников посмотрел в окно. Народу на бульваре было немного. Люди бродили небольшими группами, парами и поодиночке, наслаждаясь тёплой солнечной погодой. Семёну вдруг очень захотелось побродить в одиночестве, поразмышлять над своею жизнью, помечтать о будущем. На ближайшей остановке он вышел из автобуса и бесцельно побрёл по бульвару. По пути купил мороженое. Неспешно шагая по брусчатке, Семён с удивлением думал о том, что человеческая жизнь непредсказуема. Ещё два дня назад он не видел в жизни просвета, ненавидел окружающих его людей, не верил в собственное будущее. И вот всё изменилось самым сказочным образом.
     Дойдя до проспекта, пересекающего бульвар, Семён повернул в обратную сторону. Когда мороженое закончилось, он огляделся в поисках урны, чтобы избавиться от обёртки. Сбоку между газонами пролегала узкая брусчатая дорожка, ведущая к пешеходному переходу. По обеим сторонам дорожки располагались скамьи. На одной скамейке сидели две молодые хорошенькие девушки и щебетали как весенние ласточки. Семён бросил обёртку от мороженого в урну, потом расположился на свободной противоположной скамье, с удовольствием поглядывая на звонкоголосых девчонок. Их оживлённый разговор, беззаботный смех и выразительные жесты и мимика наполняли окружающее пространство энергией жизни. И Семён по-доброму, почти с нежностью, смотрел на этих девушек, мысленно посылая им самые светлые пожелания.
     Вдруг одна из них, красивая и статная, повернула голову в сторону сидящего на противоположной скамье незнакомца. Выражение её лица стало надменным и неприязненным.
     - Чего уставился? – спросила с вызовом.
     Неожиданная грубость неприятно резанула слух.
     - Что? – спросил он растерянно.
     - Что слышал! – огрызнулась девчонка. – Спрашиваю: чего зенки пялишь?
     Её подружка со странной улыбкой наблюдала за сценой в ожидании дальнейших событий.
     - Ты почему хамишь? – возмущённо воскликнул Семён, оправившись от первого потрясения. – На неприятности нарываешься?
     - Чего-о? – развязно протянула девица. – Лучше вали отсюда, пока цел.
     Подружка наклонилась к ней и что-то тихонько сказала. Но та лишь небрежно махнула рукой.
     - Сейчас сюда Леший приедет. Он этому уроду вправит мозги.
     Семён сидел, потрясённый такой наглой бесцеремонностью. В груди клокотало от гнева. Хрустальный замок, в котором поселилась любовь ко всему человечеству, в один миг разлетелся вдребезги.
     Вскоре на краю дороги остановился спортивный болид. Высокий парень атлетического сложения, затянутый в кожу, поставил мотоцикл на подножку и подошёл к скамейке, на которой сидели девушки. Они обменялись бурными приветствиями. Потом нагрубившая Семёну девица указала на него рукой и что-то сказала парню. Тот повернулся, окинул Валежникова пренебрежительным взглядом, затем подошёл к нему вплотную.
     - Ты чего выступаешь, чмо болотное?
     - Я не чмо и не выступаю, – сказал Семён раздражённо. – Ты такой же хам, как и твоя подружка.
     Парень схватил его за грудки, резко сдёрнул со скамьи.
     - Ещё вякнешь, я тебя по тротуару размажу. Понял?
     Его приятельница злорадно хихикнула. Но другой девушке эта сцена, как видно, пришлась не по душе.
     - Лёша, не надо! Не трогай его! – крикнула она испуганно.
     Парень ещё десяток секунд смотрел в глаза Семёну, потом небрежно швырнул его обратно на скамью. Первая девица бросила презрительный взгляд на поверженного врага.
     - Повезло тебе, урод. Скажи Светке спасибо.
     Девушки расстались, поцеловавшись на прощание. Та, которую назвали Светкой, ушла дальше по бульвару, а её бесцеремонная подружка вместе с бой-френдом пошла к его мотоциклу. Они остановились у кромки дороги и о чём-то разговорились. А Семён продолжал сидеть на скамье, с ненавистью глядя им вслед. Душу разрывала обида от перенесённого унижения. Но что он мог сделать в данной ситуации? Даже если бы Женя научил его драться – что толку? Да и сам Женя вряд ли бы справился с таким здоровяком.
     - Несправедливо! – услышал Семён чей-то голос.
     Он повернул голову и увидел на другом краю скамейки мужчину лет сорока. Откуда он взялся, было совершенно не понятно. В глазах незнакомца читалось сочувствие.
     -  Что вы сказали? – спросил Семён машинально.
     - Я говорю: несправедливо получилось, - повторил незнакомец. – Вас оскорбили, унизили – ни за что, ни про что. Теперь эти двое спокойно сядут на мотоцикл и уедут. Зло останется безнаказанным. Так не должно быть.
     От этих слов Валежников почувствовал себя ещё хуже. Непрошенный доброжелатель вроде бы проявил сочувствие, а реально дал понять, что был свидетелем унижения. В груди Семёна всколыхнулась злость – на этот раз в адрес соседа по скамье.
     - Что вы предлагаете? – спросил он угрюмо. – Догнать того амбала и набить ему морду? Попробуйте сами это сделать.
     - Нет-нет, что вы! – торопливо воскликнул незнакомый мужчина. – Я понимаю, что вам с ним не совладать. Молодой человек возомнил, что превосходство в физических данных позволяет ему безнаказанно оскорблять других людей, - мужчина пересел поближе к Семёну и продолжил: – Но наказать его можно и даже нужно. А заодно и его спутницу. Ведь она виновата перед вами даже больше, чем он. Согласны?
     - Хорошо, я с вами полностью согласен. Они меня жестоко оскорбили, и я хотел бы их наказать. Как это сделать?
     - Очень просто! – заверил незнакомец. – Гораздо проще, чем вы можете предположить. Готовы слушать?
     Семён утвердительно кивнул.
     - Прекрасно! Так вот, эти двое ещё немного побеседуют, потом сядут на мотоцикл и поедут через кольцо. Поедут на большой скорости. Вон там, на вираже мы их столкнём с дороги. Вернее, столкнёте их вы с моей помощью.
     Несмотря на крайне подавленное настроение, Семён едва удержался, чтобы не расхохотаться.
     - Скажите, вы в своём уме? – спросил он собеседника.
     - Абсолютно, - заверил тот.
     - Лично я в этом сомневаюсь. Во-первых, откуда вам известно, что они поедут через кольцо, а не прямо или направо? Во-вторых… Ну, посудите сами: что вы мне предлагаете? Столкнуть мотоцикл с дороги? Каким образом? Бежать вслед за ним, а на кольце поравняться и толкнуть его в бок? Или я чего-то не понял?
     - Вот именно: вы не поняли, - мягко сказал собеседник, даже не обидевшись на резкую отповедь. – Мы не в прямом смысле столкнём мотоцикл. Я выразился иносказательно. Ваши обидчики разобьются сами. Мы лишь слегка им поможем.
     - Но как?! – воскликнул Семён, всё ещё ничего не понимая.
     - Положим камень под заднее колесо.
     - Час от часу не легче!
     - Успокойтесь, друг мой! – терпеливо продолжал незнакомец. – Я не строю детских фантазий, а говорю о вполне реальных вещах. Разве вы не слышали о том, что мысль человеческая материальна?
     - Да, я слышал об этом не далее как вчера, - сказал Семён. – Что из этого следует?
     - А следует из этого, что силой мысли можно творить всё, что угодно. Можно влиять на поведение других людей. Можно менять погоду. Изменять химический состав веществ. И даже создавать предметы из ничего. Вот этим, последним, мы сейчас и займёмся. Я вам предлагаю провести эксперимент.
     - Мне кажется, вы меня спутали с Иисусом Христом. Я не способен творить чудеса.
     - Я никого ни с кем не путаю, и возможности людей оцениваю адекватно, - всё также мягко говорил незнакомец. – Просто вы сами ещё не знаете, на что способны.
     - Что вы от меня хотите?
     - От вас требуется сущий пустяк: поверить в то, что наш эксперимент получится. Всего лишь на одну минуту поверить. Ну, подумайте сами: что вы теряете в случае неудачи? Абсолютно ничего. А если наша задумка сработает? Вы не просто накажете зло. Перед вами откроется целый мир неограниченных возможностей, о которых прежде вы даже мечтать не могли. Разве не стоит попробовать? Что скажете?
     Семён неуверенно пожал плечами.
     - Даже не знаю… Странно всё это. Похоже на игру.
     - Совершенно верно! – воскликнул мужчина. – Воспринимайте это как игру. Но игры бывают серьёзными, с высокими ставками. И отношение к ним, соответственно, очень серьёзное. Вы же включаетесь в крупную игру с нулевым капиталом и, по сути, ничем не рискуете.
     - Что я должен делать?
     - Вам нужно мысленно создать камень размером с куриное яйцо и также мысленно положить его под заднее колесо в тот момент, когда мотоцикл достигнет середины кольца. Ещё раз хочу напомнить: от вас требуется полная уверенность в успехе нашей затеи.
     - Хорошо, - согласился Семён. – Я готов.
     - Прекрасно, друг мой! – похвалил его незнакомец. – Приступайте к созданию камня. Кстати, ваши недруги уже седлают мотоцикл.
     Семён пару раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и начал строить в своём воображении камень, очень похожий на куриное яйцо.

     * * *

     Тяжёлую мощную машину резко бросило вправо. Вслед за мотоциклом по асфальту закувыркались слетевшие с него люди. Послышался глухой удар, и вслед за ним – истошный женский крик. Шокированный этой сценой, Семён вскочил на скамейку, пытаясь что-то разглядеть.
     - Что?! Что там случилось?! – испуганно воскликнул он.
     - Случилось то, что мы планировали, - спокойно ответил незнакомец. – Ваши обидчики понесли заслуженное наказание.
     - Но… что с ними?
     - Не волнуйтесь. Рядом опорный пункт полиции. Сотрудники уже зафиксировали происшествие и сейчас вызовут «скорую». Наши непобедимые гонщики останутся живы. Но им придётся много выстрадать. Таково наказание, которое они заслужили. Юноша ударился грудью о руль и сломал два ребра. Обломки рёбер проткнули ему левое лёгкое. Девушка ударилась щитком о бордюр и разбила щиток. Осколок органического стекла порезал ей лицо.
     - Но отсюда плохо видно. Откуда вам всё известно?
     - Мне необязательно что-то видеть. Я знаю сценарий, по которому разыгрались события.
     Семён несколько секунд удивлённо смотрел ему в глаза, потом опустился на скамью и уткнул лицо в ладони.
     - Ч-ч-чёрт! – пробормотал он. – Неужели это я сделал? Не могу поверить.
     - Это сделали вы, - убедительным тоном произнёс мужчина. – Вас что-то удивляет или, может быть, не устраивает? Если так, то ваша реакция мне кажется странной и нелогичной. Вы жаждали возмездия, но не верили в его возможность. Теперь, когда возмездие свершилось, вы вместо радости победы испытываете крайнее огорчение. Где же тут здравый смысл?
     - Я не хотел так жестоко…
     - Не хотели? Да вы готовы были убить их!
     - Но это были эмоции. А теперь получается, что я покалечил совсем ещё молодых людей. И всё из-за чего? Из-за ущемлённого самолюбия.
     - Из-за оскорблённого достоинства. К тому же, данную ситуацию вы воспринимаете абсолютно неверно. В чём вы себя обвиняете?
     - В том, что причинил людям зло.
     - Я вас умоляю! – незнакомец громко рассмеялся. – Впрочем, при поверхностном суждении, не вникая в глубинную суть дела, можно согласиться с вашим выводом. Однако давайте для начала попробуем выяснить, что такое добро и что такое зло. Можете дать мне конкретное определение? Увы, друг мой, не можете. Потому что эти два понятия условны, относительны. Всё зависит от того, под каким углом вы смотрите на то или иное событие.
     Семён удивлённо взглянул на собеседника.
     - То есть если сменить ракурс, то можно прийти к заключению, что я только что сделал для этих ребят доброе дело?
     - Да! Вы абсолютно правы! – воскликнул тот. – Как бы странно ни звучали мои слова, но всё обстоит именно так. Не удивляйтесь. Я вам сейчас охотно поясню. Вот представьте. Молодой мужчина. Он энергичен, напорист, физически крепок. Хозяин жизни. У него всё схвачено. Ему всё позволено. С ним рядом девушка. Её сила в красоте. Она высокомерна и бесцеремонна. А теперь попробуйте представить, скольких людей эти двое оскорбили, унизили, втоптали в грязь, нанесли душевные раны. И не только душевные. Они продолжали бы это делать, не задумываясь о последствиях. Но, как известно, за всё надо платить. Подумайте, какую карму они себе нарабатывали. Теперь же всё круто изменилось. Выздоровление парня будет долгим и мучительным. Вольно или невольно ему придётся много размышлять и делать соответствующие выводы. Проблемы с физическим здоровьем станут его спутниками по жизни, но они очистят и исцелят его душу. То же самое произойдёт и с девушкой. Всякий раз, глядя на себя в зеркало, она будет видеть шрам на своём лице как наказание за былое высокомерие. Ей тоже предстоит переосмыслить своё жизненное кредо. Так что, друг мой, вы оказали этим двоим неоценимую услугу – помогли им в значительной степени развязать кармические узлы.
     - А как же быть с моими кармическими узлами? – спросил Семён. – Получается, что своим поступком я очистил карму другим людям, взвалив их грехи на себя?
     Собеседник вновь беззаботно засмеялся.
     - Всё не так мрачно, уверяю вас, - сказал он. – Вы тоже не остались в накладе. Вам, наверное, известно, что главным является не само действие, а его мотив, подоплёка, эмоциональная окраска. Вспомните, какие чувства обуревали вас до того, как свершилось возмездие: обида, разочарование, бессильная злоба. Не самый праведный набор, верно? Теперь же ваша душа наполнена сочувствием и сожалением, то есть добрыми и светлыми чувствами.
     - Пожалуй, вы правы, - задумчиво пробормотал Семён. – Нельзя впускать в душу ненависть. А останавливать обидчиков можно и даже нужно. Одного не пойму: как у меня это получилось? Прежде я не замечал в себе таких способностей.
     - Я поделился с вами своей силой, - ответил незнакомец. – Подключил к своему эгрегору.
     Семён почувствовал, как по спине пробежал озноб.
     - Кто вы? – спросил он.
     - Ах, да! – спохватился собеседник. – Я совсем забыл представиться. Простите великодушно! Моя фамилия Светозаров. Глеб Светозаров. А вы?..
     - Семён. Фамилия моя Валежников.
     - Очень приятно, дорогой Семён! – весело воскликнул Светозаров. – Хочу признаться, вы мне сразу понравились. Уверен, что мы станем друзьями. А коли так, предлагаю сразу перейти на «ты». Согласен, друг мой?
     - Согласен, - сказал Семён. – Но я всё ещё не могу поверить в реальность происходящего. И ты не ответил на мой вопрос по существу.
     - Да-да, тебя интересует, кто я. А что бы ты сам мог предположить?
     Семён неуверенно пожал плечами.
     - Ещё недавно подумал бы, что ты маг или колдун.
     - А теперь?
     - Ну, … может быть, потомок древних русских волхвов?..
     Глеб весело рассмеялся.
     - Почему ты так решил?
     - Ты обладаешь тайными знаниями и сверхъестественными способностями. Понимаешь истинную суть вещей. Это очевидно. И ещё у тебя символичная фамилия, словно уходящая корнями во времена наших далёких славянских предков.
     - Увы, Семён, я иноземец. То есть предки мои были иноземцами, - поправил себя Глеб. – Светозаров – всего лишь благозвучный перевод моей настоящей фамилии. Я уж и не вспомню, какой она была в оригинале. Так что не спрашивай. А в буквальном переводе она звучит как «светлейший», «сиятельный».
     - Прямо как приложения к княжескому титулу, - не удержался от иронии Семён.
     - Ты угодил прямо в «десятку», - мгновенно отозвался Светозаров. – Я и есть князь. Самый настоящий! Не веришь? Впрочем, не будем придавать этой мелочи большое значение. Я отвечу на твой вопрос. Ты прав: мне открыты великие тайны и даны неограниченные возможности. Я принадлежу к числу немногих посвящённых. У меня своя особая миссия.
     - В чём она заключается?
     - Я восстанавливаю в мире справедливость.
     - Почему же её так мало? Плохо восстанавливаешь?
     - Мне не позволено вмешиваться напрямую. Я могу действовать лишь через своих единомышленников и последователей – ответственных, справедливых, благородных людей. Таких, как ты. Мне нужны помощники, способные защищать обиженных и наказывать виновных. Судьи и исполнители приговоров в одном лице. Увы, таких людей немного.
     - Ты предлагаешь мне?.. – спросил Семён, испытывая сильное волнение.
     - Да.
     - Но я…  слаб и непригоден для этой роли.
     Глеб Светозаров пристально смотрел на него. Зелёные глаза, казалось, проникали в самую душу.
     - Сила человека не в накачанных бицепсах и пудовых кулаках. Ты сегодня легко справился с трудным и сложным заданием. Оно под силу лишь единицам. Не сомневайся: ты – избранный.
     Семён интенсивно потёр виски. Неужели всё это происходит на самом деле?
     - Что от меня требуется? – спросил он.
     - Судить и наказывать, - ответил Глеб.
     - Вот так – сразу?
     - Почему бы и нет?
     - Но я совсем не готов.
     - Ты готов и уже доказал это.
     - Но я полагал, что необходимы определённые ритуалы: обряд посвящения, инструкции, испытательный срок. Возможно, ещё что-то.
     - А ты, оказывается, бюрократ, - сказал Светозаров, саркастически усмехнувшись. – Успокойся, Семён, ничего подобного тебе не нужно. Всё произойдёт само собой, как только ты начнёшь действовать. Это и будет твоим посвящением в судьи. Зачем тебе инструкции и испытательный срок? У тебя есть совесть. Руководствуйся ею и только ею. Никаких приказов, наставлений, распоряжений с моей стороны не будет. Ты абсолютно волен в своих действиях. По мере необходимости я буду давать тебе подсказки и советы, но брать их во внимание или нет – твоё право.
     - И ты уверен, что я справлюсь?
     - Я в этом не сомневаюсь. Отныне ты будешь находиться под моей защитой и покровительством. Получив доступ к моему эгрегору, ты откроешь в себе невиданные доселе возможности: силу, решительность, бесстрашие, неисчерпаемую энергию, неуязвимость. Они уже пробуждаются в тебе. Разве ты этого не чувствуешь?
     - Не знаю, - неуверенно пробормотал Семён. – Кажется, что-то меняется.
     - Ну что же, друг мой, пора прощаться, - Светозаров протянул ему ладонь.
     Валежников машинально пожал протянутую руку и вдруг спохватился.
     - Постой, Глеб! Ты говорил, что усилием мысли можно менять химический состав вещества. Что для этого нужно?
     Светозаров смотрел ему в глаза с едва заметной улыбкой.
     - Сущий пустяк, - ответил он. – Надо немного знать химию, уметь читать формулы и образно представлять структуру вещества на атомно-молекулярном уровне. Я рад, что ты уже начал строить серьёзные планы.
     - Нет-нет, я пока никаких планов не строю, - поспешно сказал Семён. – Так, спросил на всякий случай.
     - Но ведь ты подумал о конкретных людях?
     - Да, но я не уверен, что когда-нибудь смогу …
     - Сможешь. Они тебе сами в этом помогут.
     Новый знакомый повернулся и ушёл. Семён взволнованно смотрел ему вслед. В груди отчаянно колотилось сердце. В жизни Валежникова начинались перемены, манящие и пугающие одновременно.

     Глава 4. Когда нет выбора

     - Мужчины, пора ужинать, - позвала Катя. А может быть, Маша. Семён пока не научился различать их по голосу.
     Он стянул с рук боксёрские перчатки.
     - Что скажешь, Женя? Есть хоть какие-нибудь сдвиги?
     - О результатах говорить рано, - ответил Евгений. – Занимаемся третий вечер, да  и то по сорок минут максимум. Задатки у тебя есть. Боксёром тебе уже не стать – возраст не тот. Но грамотно работать кулаками, чтобы постоять за себя, при желании научишься.
     Они поочерёдно приняли лёгкий душ и присоединились к дамам за обеденным столом.
     - Как мой Сёмушка? – спросила Катя, обращаясь к Евгению. – Даёт тебе отпор?
     - Мы пока отрабатываем удары на груше, - сказал Женя. – Потом займёмся блоками, уклонами и прочими манёврами. Работать в паре ещё рано.
     - А когда начнёте работать в паре?
     - Думаю, что недельки через три-четыре.
     Катя прижалась плечом к Семёну и шепнула:
     - Я в тебя верю.
     - Для меня это главное. Значит, всё будет замечательно, - также шёпотом ответил он.
     - О чём вы там шепчетесь? – поинтересовалась Маша. – Ну-ка признавайтесь?
     - Это наш большой секрет, - ответила Катя. – Но если очень попросите, я его открою вам.
     - Очень просим! – почти в один голос воскликнули Женя и Маша.
     - Мы с Сёмой разрабатываем тактику, чтобы через месяц он в поединке победил Женю.
     Семён поперхнулся от смеха.
     - Однако! – озадаченно произнёс Евгений. – Планы у вас, ребята, наполеоновские. Я, конечно, не чемпион мира по боксу, но и далеко не последний в этом виде спорта. Чтобы вот так с нуля за месяц обойти меня, надо иметь незаурядные способности.
     - А почему ты решил, что у Сёмы их нет? – спросила Катя с шутливым вызовом. – Может быть, он и есть незаурядный человек.
     - Как Рой Джонс?
     - Как Нео из «Матрицы».
     - Ага, понял: наш Семён – избранный, - заключил Женя. – Тогда у меня действительно нет шансов.
     От этих слов у Семёна побежал холодок по спине. Он словно услышал голос Глеба Светозарова, почувствовал на себя пронзительный взгляд его зелёных глаз. Странная, непонятная суть недавних событий вновь растревожила душу.
     - Нет-нет, ребята! – запротестовал он. – Давайте прекратим этот разговор. Я понимаю, что вы шутите, но лучше поговорим о чём-нибудь другом.
     Катя взяла его за руку, заглянула в глаза и улыбнулась.

     Спустя полчаса они вдвоём стояли у порога.
     - Я провожу тебя, - сказала Катя и, видя, что он собирается возразить, добавила: – Хочу погулять с тобой.
     Они вышли во двор. Было ещё довольно светло, но вечерний воздух уже успел наполниться прохладой. Семён взглянул на спутницу.
     - Не будем долго бродить, - сказал он. – Ты слишком легко одета.
     - Я не замёрзну, - ответила она. – Побродим подольше. Пусть Маша и Женя побудут вдвоём.
     - Думаешь, что мешаешь им?
     Катя утвердительно кивнула.
     - Да, определённые неудобства я им создаю. С этим приходится считаться.
     Семён остановился, взял девушку за плечи.
     - Катюша, поедем ко мне! Правда, сегодня пятница. Скорее всего, соседи устроят шумную гулянку. Но зато мы будем всю ночь вдвоём…
     Она опустила голову.
     - Сёма, я не могу.
     - Почему?
     - Потому что мы едва знакомы. Всего несколько дней.
     - Ты боишься меня? – спросил он удивлённо.
     Она негромко засмеялась.
     - Ну, что ты! Нет, конечно.
     - Но всё же сомневаешься во мне?
     - Да нет же! Нет!
     - Тогда почему?
     - Потому что нельзя, - сказала Катя мягким тихим голосом. – Это было бы… неправильно.
     Он понимающе кивнул.
     - Да, конечно: твоя вера не позволяет…
     Катя посмотрела ему в глаза и сказала, словно извиняясь:
     - Это не вера, Сёма. Религия здесь совершенно ни при чём. Это мировоззрение, основанное на глубинных знаниях и мудрости предков. Современные люди не просто забыли о нём – их целенаправленно отлучили от древних учений. Но ведь эти учения базировались не на пустом месте. Во всех традициях был заключён глубокий смысл. Мы с тобой уже беседовали на эту тему.
     - Да, я помню, - сказал Семён. – Однако очень быстро холодает. Мне кажется, что ты замёрзла.
     - Немножко, - призналась она.
     - Я провожу тебя домой.
     - Лучше погрей, - попросила Катя.
     Семён обнял девушку, прижал её к себе.
     - Скажи, Катюша, - спросил он полушёпотом, - у тебя ещё никого не было?
     - Ты имеешь в виду мужчин?
     - Да.
     - Не было.
     - Странно. Ты очень красивая девушка.
     - Тебе известна причина.
     Семён ещё крепче обнял её, поцеловал.
     - Да, конечно. Ты необыкновенная!
     - Ты тоже необыкновенный, - сказала она. – Почему ты смутился, когда тебя назвали избранным?
     - Потому что я самый что ни на есть обычный, самый заурядный человек.
     Катя слегка отстранилась и вновь заглянула ему в глаза.
     - Ты сам убедил себя в этом, потому что настоящей цены себе не знаешь. На самом деле всё обстоит иначе. Ведь из всех мужчин на свете я избрала тебя. Значит, для меня ты избранный. Мне не надо никого другого. Я всего лишь прошу тебя немного подождать. Ты готов к этому?
     - Да, я готов. Скажи, сколько мне ждать? Год? Три? Десять?
     Катя засмеялась.
     - Нет же, Сёма! Я прошу подождать совсем немного, чтобы мы могли лучше узнать друг друга и убедиться в глубине своих чувств. Я не хочу строить свою жизнь методом проб и ошибок. Мне нужен мой мужчина – единственный и на всю жизнь.
     Семён вновь привлёк её к себе.
     - Да, милая, я буду ждать столько, сколько потребуется.
     - Мы увидимся завтра? – спросила она.
     - Непременно. А сейчас я верну тебя твоей сестре, иначе простудишься. Ты уже вся дрожишь.
     Они пошли обратно к Катиному дому.

     * * *

     Когда Семён вернулся в свою комнату, пьяное веселье за стеной уже было в самом разгаре. Это немного обнадёживало: рано начали – возможно, и угомонятся раньше. Он привычно нацепил на голову наушники и включил лёгкую инструментальную музыку, предаваясь размышлениям о недавнем разговоре с Катей. Шум из соседней комнаты теперь доносился чуть слышно и не слишком досаждал. Однако вскоре стал раздаваться методичный стук, словно кто-то колотил в стену. Сначала Семён его игнорировал. Но стук назойливо влезал в его сознание и не давал сосредоточиться.      Чтобы не поддаться негативным эмоциям, Семён несколько раз глубоко вздохнул и снял наушники.
     Колотили в дверь. Он поднялся, подошёл к двери и распахнул её. Перед ним стоял сосед-уголовник, у которого Катя в минувшее воскресенье брала сахар.
     - Привет, братан! – сказал он, переминаясь с ноги на ногу и заглядывая в комнату поверх плеча Семёна. – А ты чё, один сегодня?
     - Ну да, - сказал Семён. – А кого ты хотел увидеть?
     - Ну, выходной, вроде… Я думал, ты барышню свою приведёшь.
     Семён напрягся. Интерес буйного соседа к Кате его всерьёз обеспокоил.
     - Зачем тебе моя барышня понадобилась? – задал он вопрос.
     - Да я так, из любопытства спросил, - сосед ещё немного помялся, потом сказал: – Короче, такое дело, братан. У нас с тобой, помнится, кипиш был. Ты нам чуток праздник испортил, а мы тебе за это портрет слегка отретушировали. Дело прошлое, но обидки взаимные остались. Это нехорошо. Надо разрулить проблему.
     - Да ладно, - сказал Семён. – Забудем – и дело с концом.
     - Нет, кореш, это не по понятиям. Так дела не делаются. Кто же нестыковки на сухую разруливает? Без водяры у нас мира не получится. Короче, пойдём – бухнёшь с нами. С корешами моими познакомишься. Что скажешь?
     Семён лихорадочно соображал, как ему быть в данной ситуации. Идти на пьянку в компанию отмороженных головорезов было страшновато. Но отказ мог грозить ещё большей неприятностью.
     Сосед начинал заметно терять терпение.
     - Чего ты менжуешься?
     - Ну… вдруг я не впишусь в вашу компанию.
     - Не бзди, впишешься. Веди себя правильно, и всё будет пучком. Если подружимся, тебя ни одна падла вокруг пальцем не тронет. Гадом буду!
     Семён смотрел на него и с удивлением обнаруживал, что этот представитель тёмного криминального мира ничуть не старше его самого. Даже, скорее всего, моложе. Но образ жизни наложил на него свой неизгладимый отпечаток, превратив в такого матёрого зверя, перед которым он, Семён Валежников, выглядел слабым, неопытным, беззащитным цыплёнком.
     - Ну, чё ты опять в молчанку ушёл? – спросил сосед недовольным голосом. – Идёшь к нам или нет?
     - Если откажусь, ты ведь не поймёшь?
     - Правильно соображаешь.
     - Ладно, идём.
     Из соседской комнаты выглянул мужик не менее живописного вида. Окинув мутным взором Семёна, он сердито крикнул:
     - Бадан, ты какого хрена с ним церемонишься? Бери этого фраера за шкварник и тащи сюда.
     - Не гоношись, - сказал сосед. – Мы с корешем вопрос полюбовно решили, - он взглянул на Семёна. – Пошли! Братва нервничает.
     В соседской комнате было накурено так, что в горле першило. В нос ударил неприятный запах. Всюду грязь и мусор. Компания состояла из трёх мужиков, включая Бадана, и трёх женщин. Они расположились за столом, на котором стояла бутылка с водкой и скудная закуска, состоявшая, главным образом, из рыбных консервов и солёных огурцов. В углу у окна сверкала стеклом батарея пустых бутылок.
     Всех присутствующих Семён видел и раньше. У мужской части компании вид был более чем угрожающий. От таких людей хотелось держаться подальше. Семён так и поступал. Но всё же один раз по собственной глупости решил объясниться с ними по-человечески. Очень хотелось выспаться, вот он и попросил соседей не шуметь. Тогда он в полной мере почувствовал на себе, с каким зверьём связался. Эти выродки хорошо знали, куда нужно бить, и умели это делать. Каждый удар причинял телу нестерпимую боль. Экзекуция продолжалась всего две-три минуты. Потом мужики ушли, а Семён остался лежать на грязном полу коридора в собственной крови и рвоте.
     Женщины выглядели неплохо и вполне могли бы считаться привлекательными, если бы не вульгарная косметика и мерзкое циничное выражение на лицах. Да и пристрастие к алкоголю уже начало накладывать свой характерный отпечаток. С такими дамами Семён также предпочитал держать приличную дистанцию. И сейчас он видел кривые усмешки на их лицах, когда они разглядывали его.
     - Братва! – сказал Бадан. – Это мой сосед. Мы с ним уже как-то пообщались, а вот познакомиться забыли.
     Раздался дикий хохот.
     - Короче, щас мы это дело исправим, - он посмотрел на Валежникова. – Тебя как звать?
     - Семён.
     - Ну вот, наш человек! – воскликнул Бадан с шутовским восторгом и пропел: – «Сэмэн, ходите рядом сбоку. Без вас мне жутко одиноко».
     Он похлопал Семёна по спине.
     - Не тушуйся, Сэмэн. Здесь все свои. Вот мои кореша – Тяпа и Жетон. А это наши тёлки – Ирка, Ленка и Томка. Давайте, братаны, потеснимся, - распорядился он.
     После нехитрых перемещений Семёну нашлось место на краешке кровати. Также для него нашёлся и гранёный стакан. Тяпа раскупорил бутылку, разлил водку по стаканам. С громким стуком чокнулись, после чего резво опрокинули спиртное в рот. Наспех закусив, опять дружно задымили сигаретами. Семён отпил половину своей порции и поставил стакан на стол. Жетон бросил на него недружелюбный взгляд.
     - Чувак, ты чего дуру гонишь? – сказал он с угрозой в голосе. – До дна пей, понятно?!
     - Да не привык я помногу… – начал Семён.
     Женщины покатились со смеху.
     - Чувак, ты сам понял, чё сказал? – спросил Жетон. – Где тут много? Одну бутылку на семь харь разлили. Даже по полстакана не получилось.
     - Ты, Сэмэн, кончай выделываться, - также недовольно сказал Бадан. – Не зли братву. Ещё схлопотать хочешь?
     Не дожидаясь дальнейших предупреждений, Семён быстро допил содержимое стакана. Бадан одобрительно хлопнул его по плечу.
     - Ну вот, совсем другое дело. Теперь и про любовь побазарить можно.
     Он выдержал паузу, глядя на Валежникова с мерзкой ухмылкой. Потом обратился к своим дружкам:
     - Тут такое дело, братаны. У нашего друга Сэмэна сегодня непруха вышла – его барышня не пришла к нему. Как сказал Шурик Розенбаум, ждёт его дома холодная постель. Давайте выручим парня – выделим ему на ночь одну тёлку.
     Все дружно уставились на Семёна, словно впервые увидели его.
     - Нахрен он тебе сдался? – спросил Тяпа. – Если к нему баба не пришла, это его проблема. Пусть сам себя обслуживает.
     - Не гони пургу, - осадил его Бадан. – Он теперь наш кореш, а корешам помогать надо.
     - Ну, так и клади под него свою бабу.
     Семён слушал их перепалку, и его душу заполняло тяжёлое беспокойство. Он уже начинал догадываться, к чему идёт разговор. И Бадан подтвердил его опасения.
     - Без проблем! – сказал он. – Если Сэмэн выберет Ирку, пусть трахает её. Хоть всю ночь. Мы же теперь свои люди. Завтра он сюда приведёт свою барышню, и мы сочтёмся.
     Дело принимало серьёзный оборот. Семён понимал, что прямо отказать или попытаться встать и уйти сейчас крайне опасно. Последствия могут быть слишком тяжёлыми.
     - Ты забыл Ирку спросить, - осторожно возразил он. – Она может не согласиться.
     - Это не твоё собачье дело, - грубо отрезал Бадан и обратился к своей сожительнице: – Скажи ему!
     - А мне без разницы, - ответила та. – Я давно с фраерами не кувыркалась.
     - Замётано! – сказал Бадан. – Вопросы есть?
     Семён с трудом сдерживал нервную дрожь. Он не видел выхода из сложившейся ситуации. По-человечески объясниться в этой стае волков было невозможно. Сохраняя остатки надежды, он выставил последний аргумент:
     - Ладно, твоя Ирка согласна. А моя подруга вряд ли согласится. Я не смогу её уговорить. Понимаешь? Не захочет она с тобой  дело иметь.
     Бадан наклонился к нему вплотную и злобно заговорил, дыша в лицо:
     - Согласится – не согласится. Захочет – не захочет. Мне похрен, понял! Ты её сюда приведи, в свою комнату. Дальше я без тебя разберусь. Короче, завтра она должна быть здесь. Попробуешь выкинуть фокус, огребёшь по полной. Я тебя порву на куски и раскидаю по мусорным бакам.
     Он вновь сел прямо и распорядился:
     - Тяпа, разливай водяру.
     - Мы последний пузырь прикончили, - сообщил Тяпа, показывая пустую бутылку.
     Все опять уставились на Семёна.
     - Ну чё, фраер, скачи в ларёк, - сказал Жетон. – Нефиг на халяву водку жрать.
     Семён быстро поднялся. Ему не терпелось поскорее вырваться из этой комнаты. Хотя бы на короткое время.
     - Сколько купить? – спросил он.
     - Три пузыря.
     - Три пузыря на такую ораву? – недовольно скривился Тяпа. – Нам и четырёх может не хватить.
     - Ладно, пусть четыре возьмёт, - сказал Бадан. – Если не хватит, ещё сбегает.
     Семён торопливо вышел из комнаты. Он зашёл к себе – взял деньги и пакет – и побежал вниз по лестнице, на свежий воздух.
     Его трясло мелкой дрожью.

     * * *

     Во дворе он немного постоял, отдышался после вонючей прокуренной комнаты. Вместе с прохладным уличным воздухом его постепенно стало наполнять спокойствие. Бурлящие, взбудораженные мысли стали понемногу входить в плавное спокойное русло. Чёрт возьми, чего он так распсиховался?! Почему решил, что оказался в безвыходной ситуации? В прошедший понедельник Семён по совету случайного встречного смог совершить то, во что сам до сих пор верил с трудом. Но ведь он это сделал! А потом поинтересовался  у нового знакомого, как можно изменить химический состав вещества. Разве не эту блатную компанию он тогда имел в виду? И Глеб Светозаров выдал ему тогда необходимую информацию.
     Нервная дрожь сменилась спокойствием и решимостью. В ближайшем ларьке Семён купил четыре бутылки водки. На обратном пути он вновь задержался во дворе. Поставил пакет на лавочку. Потом извлёк из него бутылку водки и поставил рядом. Сосредоточив взгляд на её содержимом, Семём мысленно сформировал молекулярную структуру метилового спирта. Потом также усилием мысли раздробил её на множество мелких структур, каждая из которых стала дробиться на ещё более мелкие – и так далее. Семён уже не мог разглядеть сцепленные в молекулу метанола атомы, но чувствовал, что процесс продолжается, стремительно ускоряясь. Ту же самую процедуру Валежников проделал поочерёдно с содержимым остальных бутылок.
     Он поднялся на третий этаж, вошёл в соседскую комнату. Присутствующие в смачных выражениях объяснили ему, что он ходил слишком долго и что в следующий раз за это последуют штрафные санкции. Семён не стал оправдываться. Он молча выставил на стол четыре бутылки водки.
     - Садись, - сказал Бадан. – Выпьешь с нами.
     - Да ладно, мужики, я больше не хочу, - попытался отказаться Семён. – Продолжайте без меня.
     - Ты чё, не понял?
     - Вам же больше достанется…
     - Сядь, фраер! – рявкнул Жетон, приподнимаясь из-за стола.
     Ирка хихикнула и сказала:
     - Ты, Петруха, не кричи так на моего Сэмэнчика. Вдруг мальчик описается от страха. А мне с ним ещё в одну постельку ложиться, - она взглянула на Семёна с ухмылкой. – Иди ко мне, малыш, я тебя пригрею.
     Семён опять присел на краешек кровати. Бадан налил всем по половине стакана. Все, кроме Семёна, с поразительной лёгкостью опрокинули в себя очередную немалую порцию алкоголя. Валежникова вновь охватило волнение, однако мысль работала чётко. Он пристально всматривался в содержимое своего стакана, пытаясь вернуть напитку первоначальную молекулярную структуру. Но ему не давали сосредоточиться.      Сначала Бадан ткнул его кулаком в плечо.
     - Чего мозги паришь? Все уже выпили.
     - Я сейчас… настраиваюсь… - пробормотал Семён, продолжая мысленно строить молекулу.
     Женщины громко расхохотались. Невзлюбивший Семёна Жетон вновь угрожающе приподнялся.
     - Чувак, я сейчас тебе эту водку вместе со стаканом в глотку затолкаю.
     - Да-да, сейчас, - бормотал Семён.
     Ему не хватало совсем немного времени. Молекулярная структура водки стремительно дробилась в содержимом его стакана, но процесс ещё не был окончательно завершён. Однако собутыльники не были настроены ждать. Бадан схватил со стола нож и приставил его к горлу Семёна.
     - Пей, сука!
     Семён вздохнул: будь что будет! Он поднял стакан и разом выпил его содержимое.
     - Ну вот, малыш, а ты боялся, - сказала Ленка.
     - А теперь вали отсюда, козёл! – прорычал Жетон.
     Под всеобщий хохот Семён быстро встал и вышел из комнаты. Он вернулся к себе, лихорадочно соображая, что делать дальше. Ему самому не очень-то верилось, что трюк с изменением молекулярной структуры сработает. Точнее сказать, он в это верил, хотя испытывал определённые сомнения. Но в данной ситуации любой результат мог обернуться против него.
     Если с водкой никаких изменений не произошло, то вся уголовная шайка по соседству останется невредимой. Бадан положил глаз на Катю. Вряд ли он изменит свои намерения. Не получив желаемое, бандюга, скорее всего, постарается исполнить свою угрозу. Значит, уже завтра надо будет спешно уносить отсюда ноги. Ну а если водка всё же превратилась в метиловый спирт? Тогда у Семёна ничуть не меньше оснований беспокоиться за свою жизнь. Надо срочно чистить желудок.
     Он торопливо направился к туалету, но в это время в дверь настойчиво постучали. Семён подошёл к двери и, чуть помешкав, открыл её. Грубо оттолкнув хозяина, в комнату вошла Ирка.
     - Чего заперся, малыш? – спросила насмешливо. – Забыл про меня?
     Она была пьяна, но держалась довольно крепко. Семён поразился такой устойчивостью к алкоголю. Как он заметил, женщины пили наравне с мужчинами. Судя по количеству пустых бутылок, каждый из них к его приходу принял «на грудь» около полутора литров водки. И после такой дозы спиртного эта представительница «слабого пола» не свалилась, а пришла к соседу для интимных отношений!
     - Слушай, давай сделаем так, - предложил Семён. – Ты посидишь тут немного, а потом вернёшься и скажешь, что переспала со мной.
     - Ага, щас! – отмела его идею Ирка. – Снимай штанишки, фраер, - она бросила на него пристальный взгляд. – Чего ты боишься? Я не трипперная.
     Женщина скинула с себя одежду, представив мужскому взору своё тело, богато разрисованное татуировками. Семён лихорадочно соображал, как от неё избавиться.
     - Слушай, я не могу, – пробормотал он.
     Она ухмыльнулась.
     - Проблемы, что ли? Не бойся, я всё сделаю.
     - Кажется, я заболел. Знобит меня.
     Его действительно охватила дрожь. Возможно, давали знать о себе опять разгулявшиеся нервы. Но поскольку к ознобу стали всё явственнее примешиваться тошнота и головокружение, то причиной этих симптомов вполне могло служить отравление.
     - Ты чё выделываешься, козёл?! – злобно прошипела Ирка.
     Она резко ткнула его кулаком в солнечное сплетение. Семён почувствовал приступ дурноты.
     - Ты чего делаешь! – воскликнул он. – Не видишь, что мне плохо? Меня сейчас стошнит.
     Женщина крепко ударила его по печени. От неожиданной острой боли Семён опустился на пол.
     - Погоди, фраер! – пригрозила Ирка. – Щас ты не только обрыгаешься. Щас ты описаешься и обкакаешься.
     Она торопливо вышла из комнаты. Семён метнулся к двери и запер её. Не прошло и минуты, как по двери загремели мощные удары. А вслед за ними послышались угрозы расправы, высказанные в смачных и убедительных выражениях. После безуспешных попыток взломать железную дверь, послышался голос Бадана:
     - Ладно, братва, пошли – допьём водяру. А потом мы доберёмся до этого хмыря.
     Они ушли. За стеной возобновилась шумная гулянка. Семён накинул на плечи куртку, осторожно выглянул в коридор, потом запер дверь на ключ и побежал вниз по лестнице.
     Во дворе его стошнило. Всё же отравление – подумал он. Отойдя от общежития, Семён приютился под деревом в соседнем дворе и старательно опустошил свой желудок, раз за разом засовывая пальцы в рот. Вскоре ему стало значительно легче. Но озноб не проходил. Напротив, уличная прохлада весьма ощутимо усиливала его. Побродив по ночному городу и дрожа всем телом около часа, Семён решил плюнуть на всё и вернуться к общежитию. В окне на третьем этаже по-прежнему горел свет, но оттуда уже не доносилось ни звука. Валежников осторожно поднялся к себе, заперся в комнате и лёг спать.

     * * *

     Посторонний звук настойчиво вклинивался в его сон. Семён с трудом разлепил глаза. Часы показывали половину десятого. Кто-то опять колотил в его дверь. Он подошёл к двери, постоял в нерешительности, потом спросил:
     - Кто там?
     - Полиция. Следователь Матвеев. Немедленно откройте!
     Семён открыл дверь. Мужчина лет сорока пяти в гражданском костюме предъявил ему своё удостоверение: Матвеев Юрий Александрович. Валежников впустил его в комнату.
     - Что случилось? – спросил он.
     - Сейчас мы об этом потолкуем, - сказал следователь.
     Он расположился за столом. Попросил Семёна сесть напротив. Потом достал из портфеля лист бумаги и авторучку.
     - Сейчас я буду задавать вопросы, а вы отвечать на них честно и правдиво. Итак, где вы были сегодня в восемь часов утра?
     - Здесь, в комнате. А что случилось?
     - К вам стучался оперуполномоченный. Почему не открыли?
     - Я спал. Не слышал, - ответил Семён, чувствуя нарастающую тревогу. – А в чём дело?
     Матвеев бросил на него изучающий взгляд.
     - Ваших соседей сегодня утром увезли. Двоих – в реанимацию, четверых – в морг. Свидетели показали, что вы пили вместе с ними. Признаёте этот факт?
     Валежников опустил голову.
     - Признаю.
     - Хорошо! – следователь довольно качнул головой. – У вас прежде был конфликт с этими людьми?
     - Да, - признался Семён. – Однажды они меня крепко побили, - он поднял глаза на следователя. – Думаете, что я отомстил им?
     - Кое-кто из свидетелей уверен в этом. И не без оснований. Пили вместе семь человек, а отравились шестеро. Как вы это объясните?
     - Да очень просто! – взволнованно воскликнул Семён. – Я тоже отравился. Полночи бродил по городу. Меня несколько раз стошнило.
     - Но всё же…
     - Я выпил в общей сложности граммов двести, не больше. А они, извиняюсь, по сколько выжрали? По три с половиной бутылки на человека, включая женщин!
     - Как вы оказались в их компании? – спросил Матвеев.
     Валежников опять опустил глаза.
     - Пригласили. Вроде как решили замять тот конфликт. Чтобы без обидок.
     - И вы не захотели отказаться?
     - Не рискнул. Попытался в начале – не получилось.
     - Понятно. За водкой в последний раз, насколько мне известно, ходили вы?
     - Да.
     - Где приобрели?
     - В ларьке при остановке.
     - Ну, хорошо. На этом пока закончим, - следователь поднялся. – Сегодня к трём часам явитесь ко мне в кабинет.
     Он вручил Валежникову повестку и ушёл. Семён вернулся за стол, чтобы обдумать случившееся и своё положение, но вдруг почувствовал зверский голод. Пустой желудок так требовательно напомнил о себе, что все прочие вопросы отодвинулись на второй план. Семён включил чайник и направился к холодильнику.

     Глава 5. Бежевое кашне

     Следователь Матвеев едва заметно улыбался, глядя на посетителя. А тот терпеливо ждал начала разговора.
     - Итак, уважаемый Семён Дмитриевич Валежников, на данный момент мы располагаем следующей информацией, - заговорил следователь. – Участники попойки отравились метиловым спиртом. После нашего с вами утреннего разговора ещё один из них отправился в мир иной. В живых остался только один. Не считая вас, разумеется.
     - Кто из них выжил? – спросил Семён.
     - Для вас это важно?
     - Любопытствую.
     Следователь кивнул.
     - Я вас понимаю. Выжил Михаил Тяпкин. Вас это радует или огорчает?
     - Тяпа, значит… – пробормотал Семён. – Не самый лучший персонаж, но и не худший.
     Следователь опять сделал паузу, внимательно наблюдая за собеседником. Потом сказал:
     - Для вас это фактически не имеет никакого значения. Если ему и удастся выкарабкаться, ничего хорошего его не ждёт – либо паралич, либо слепота, либо и то и другое. Однако вернёмся к делу. В указанном вами ларьке мы провели проверку алкогольной продукции. Обнаружили партию палёной водки – этиловый спирт, разбавленный водой. Но метанол не обнаружили ни в одной бутылке.
     - Что из этого следует?
     - Что вы чего-то недоговариваете. Вы точно назвали место приобретения спиртного? Поймите меня правильно: могут пострадать другие люди.
     - Да, я купил водку именно там.
     - В таком случае есть что-то ещё, о чём вы умалчиваете.
     Под его пристальным взглядом Семён невольно поёжился.
     - Скажите, я – единственный подозреваемый?
     Матвеев небрежно махнул рукой.
     - Не волнуйтесь, пройдёте по делу как свидетель, - он наклонился к Семёну и заговорил доверительным голосом: – Честно говоря, у меня нет никакого желания заниматься этим делом. Хочу спустить его на тормозах. Подохли – и чёрт с ними! Невелика потеря для родины. Я бы не стал вас тут мурыжить, но формальности… Да и любопытство разбирает. Чувствую, что-то здесь кроется непростое, а понять не могу. Может быть, сообщите по секрету? Не для протокола.
     Валежников молчал.
     - Понимаете, Семён Дмитриевич, - продолжал следователь, - тут всё как-то не клеится одно к другому. Ну, с какой стати рецидивист Баданов стал бы вас тащить в свою компанию? Мировую с вами распить? Да чушь полная! Плевать ему на ваши обидки. Таких, как вы, у него сотни. Что же он, всех за стол к себе приглашает? Нет, тут что-то не то. Что-то ему нужно было от вас. Ведь так? Признайтесь!
     Семён упрямо помотал головой.
     - Вы меня извините, но… не признаюсь.
     - Вот! Вот! – воскликнул следователь. – Не подвела меня интуиция. Была интрижка. Была! Но не стану вас больше задерживать. Возьмите пропуск. Можете быть свободны.
     Валежников спустился на первый этаж. На выходе предъявил в окошечко пропуск. Дежурный сержант взял бумажку и дружески подмигнул ему.
     - Герой начинает действовать, - сказал он. – Похвально!
     Семён вгляделся в его лицо.
     - Глеб?! – воскликнул он удивлённо. – Я не узнал тебя сразу.
     - Богатым буду.
     - Значит, ты здесь работаешь?
     - И здесь тоже, - ответил Светозаров. – Я там, где я нужен. Но давай поговорим о тебе. Теперь ты убедился, что всё возможно?
     - Да, но… – Семён покосился на второго сержанта, который сидел за столом и что-то писал в тетради.
     - Не волнуйся, он нас не слышит, - успокоил Глеб. – Нас никто не слышит. Так что означает твоё «но»?
     - Я сам едва не отравился. Для меня могло всё плохо кончиться.
     - Это потому что ты впустил в себя сомнения и страх. Позволил себе забыть о том, что ты – избранный. Впредь это тебе послужит уроком. Ты всё можешь – помни об этом!
     - Да, теперь я буду помнить, - сказал Семён.
     Он вдруг почувствовал себя легко и свободно. Тяжкий груз минувшей ночи свалился с его плеч.
     - Спасибо тебе, Глеб, за поддержку и добрые советы!
     Светозаров хитро улыбнулся.
     - Хочешь ещё один добрый совет?
     - Да, конечно!
     Глеб пристально посмотрел ему в глаза и негромко, но твёрдо сказал:
     - Встретишь мужчину в бежевом кашне – убей его!
     Семён опешил. Такого совета он не ожидал.
     - Как это – убей! За что? – спросил он растерянно.
     - Слишком много вопросов, - сказал Глеб. – Просто доверься мне. Поверь, что так нужно.
     - Но я имею право знать. Если ты требуешь…
     - Я ничего не требую, - прервал его Светозаров. – Я предлагаю и советую. Следовать моим советам или нет – твоё право, - он холодно взглянул на Валежникова. – Вы свободны, гражданин!
     Семён продолжал топтаться у окошечка. Второй сержант оторвался от тетрадки и бросил на него недовольный взгляд.
     - Ну, чего глаза мозолишь? Тебе ясно сказано: свободен!

     На крыльце общежития он столкнулся с неприятным типом небольшого роста и неопределённого возраста. Мужик вцепился в его рукав.
     - Стой! – прохрипел он. – Допрыгался, гадина?
     - Ты о чём, дядя? – спросил Семён.
     - Скоро тебя отправят в СИЗО. Там тебе кранты, понял!
     Валежников стряхнул его руку.
     - Ошибаешься. С меня сняты подозрения.
     Мужик сделал свирепое лицо.
     - Отмазался, значит? Тогда я тебя, гнида, сам кончу!
     Семён смотрел на него, не чувствуя ничего, кроме брезгливого отвращения. Он схватил мужика за отвороты куртки, припечатал к стене.
     - Скажи честно: у тебя есть бежевое кашне? – спросил, гневно дыша в лицо.
     - Нет! – растерянно ответил мужик, ошеломлённый таким неожиданным поворотом  в разговоре.
     - Жаль! Я бы тебя с удовольствием убил.
     Он отпустил ворот недруга и, войдя в общежитие, стал подниматься по ступенькам. Мужик неуверенно двинулся вслед за ним.
     - Слышь! – крикнул он. – А что у тебя с глазами?

     * * *

     Семён вышел из автобуса и нос к носу столкнулся со своим другом Виктором Жигалиным.
     - Блин, Сёмка, ты ко мне? – спросил Виктор. – Почему не позвонил? Мне сейчас по делам уехать нужно. По личным делам, - уточнил он с ухмылкой.
     - Нет, Витёк, успокойся. Подруга у меня здесь.
     - Разве она здесь живёт? Или новой обзавёлся?
     - Новой.
     - Молодец! Поздравляю! – Виктор одобрительно хлопнул его по плечу. – Ты, главное, мои советы не забывай.
     - Я не забываю, - сказал Семён. – Но с тобой, Витя, мне тоже надо пообщаться – поговорить по душам.
     В глазах Виктора мелькнуло любопытство.
     - Что за необходимость? Насчёт новой подруги посоветоваться хочешь?
     - Нет, тут другое. Накопилось всего… Хочется поделиться с кем-то. А пока никому, кроме тебя, я не могу открыться.
     - Что стряслось? Серьёзное что-то?
     - Очень! Может, вечерком встретимся?
     - Извини, Сёма, сегодня не получится. Давай завтра – часиков в двенадцать у меня дома. Годится?
     - Да, вполне.
     - Ну всё, бывай! Мой автобус подходит.
     Виктор уехал. Семён постоял ещё немного и пошёл в сторону дома, в котором жила его девушка. Ему очень хотелось рассказать обо всём Кате, услышать её мнение. Но он опасался, что она не поймёт его, осудит. Ему было страшно поставить под удар их ещё не слишком прочные отношения. Нет, пока ничего он ни Кате, ни Маше, ни Жене рассказывать не будет.

     Катя была дома одна. Она сразу почувствовала неладное. Внимательно оглядев гостя, с тревогой спросила:
     - Сёма, что случилось?
     Он попытался принять бодрый вид.
     - Так, ерунда. Ничего особенного.
     - Меня такой ответ не устраивает, - не отступала она. – Ты неважно выглядишь. Проходи в комнату. Сейчас ты мне всё расскажешь.
     Они прошли в гостиную и расположились рядышком на диване.
     - Я ждала тебя сегодня утром, - сказала Катя. – Ты не приехал и не позвонил, - она немного помолчала. – Я хотела позвонить тебе сама, но не решилась. Подумала, что мой звонок может оказаться не кстати.
     - Ты подумала, что я мог быть с другой? – спросил Семён.
     - Ну… да, - сказала она с заминкой. – Ты ведь не говорил мне, что у тебя есть девушка. А у меня с утра на душе тревога.
     Семён энергично потряс головой.
     - Катя, у меня никого нет, кроме тебя. Были отношения, которые ничего не значили. Но они прекратились, как только я познакомился с тобой. Женя тебя неверно информировал.
     - Не сердись на Женю, - попросила Катя. – Он предположил, что ты поехал к своей бывшей подруге, чтобы объясниться с ней и поставить точку в отношениях.
     Семён взял девушку за руку.
     - Нет, Катюша, в этом не было необходимости. А объяснялся я сегодня со следователем.
     Он рассказал Кате о событиях минувшей ночи и утра, не упомянув лишь о настоящей причине отравления и о Глебе Светозарове. Девушка слушала, и краска сходила с её лица. Когда Семён закончил рассказ, она в отчаянии воскликнула:
     - Сёма, это я во всём виновата! Ты из-за меня едва не погиб.
     - Ты же не могла знать, как всё может обернуться, - попытался он оправдать её. – Это не вина, а нелепая случайность.
     - Нет, Сёма, ты не понимаешь, - горячо продолжала Катя. – Это мне урок за гордыню. Я возомнила, что обрела способность контролировать эмоции людей, снижать их агрессию, вызывать добрые чувства. Я была жутко довольна собой, когда мне легко удалось найти общий язык с твоими агрессивными соседями. Мне казалось, что отныне они будут вести себя более спокойно и миролюбиво. А вышло всё наоборот. Я едва не погубила тебя!
     Семён обнял её, привлёк к себе.
     - Успокойся, Катюша. Всё обошлось. Мы не всегда можем предугадывать последствия наших поступков.
     - Дело не в этом, Сёмушка, - тихонько проговорила Катя, прижимаясь к нему. – Наши поступки – лишь отражение нашего внутреннего мира. Мы должны помнить о том, что являемся маленькой частичкой человеческого общества. Когда человек забывает об этом, Вселенная тут же спешит ему напомнить. Мы не должны позволять себе уверовать в собственную исключительность.
     Семён задумался. Светозаров назвал его избранным, дал ему право судить и наказывать людей. Но кто он сам? Князь? Где его княжество? Кто его наделил такими полномочиями? С другой стороны, Глеб уже дважды проявил своё могущество и проницательность. И разве не благодаря его влиянию Валежников смог избавиться от опасных соседей и тем самым спасти себя и Катю?
     Семён тряхнул головой, отгоняя противоречивые мысли. Сейчас ему не хотелось думать об этом. Он ещё крепче прижал к себе любимую девушку, шепнул ей на ухо:
     - И всё же для меня ты необыкновенная, а значит – исключительная.
     - А ты для меня – избранный, - прошептала она в ответ.
     Он поцеловал её и задал коварный вопрос:
     - Значит, теперь у тебя на мой счёт отпали последние сомнения?
     Катя заглянула ему в глаза, улыбнулась.
     - Я поняла смысл твоего вопроса. Увы, Сёмушка, скоро вернутся Маша и Женя. Придётся тебе ещё подождать.
     Словно подтверждая её слова, послышалась трель дверного звонка. Катя поднялась с дивана и пошла открывать.

     Ему не хотелось сегодня ничем заниматься. Но Евгений настоял на получасовой тренировке. Под его наблюдением Семён добросовестно отрабатывал удары по груше. По окончании занятия Женя с удивлением сказал:
     - У тебя отличные результаты! Сегодня ты классно отработал, почти без помарок. А ещё жаловался на плохое самочувствие.
     Уходя, Семён предупредил Катю о том, что на завтра у него назначена встреча с другом и что по этой причине он задержится.

     * * *

     На следующий день в половине двенадцатого Семён шагал к дому Виктора. Он приехал немного раньше, времени в запасе было достаточно, поэтому он, не торопясь, шёл прогулочным шагом. Весна вступила в свои права. Звонко чирикали воробьи. На газонах деловито сновали длинноносые грачи. У стены ближайшего дома два кота, шипя и крича, выясняли отношения.
     Оглядываясь по сторонам, Семён нечаянно столкнулся с интеллигентного вида мужчиной лет пятидесяти и поспешно извинился.
     - Ничего страшного. Не волнуйтесь, - ответил мужчина дружелюбным голосом.
     Семён замер: шею незнакомца прикрывало кашне бежевого цвета. Мужчина улыбнулся и пошёл своим путём. Семён растерянно смотрел ему вслед. Если следовать совету Глеба Светозарова, он должен убить этого человека. Как? И, главное – за что? Душа забеспокоилась от предчувствия чего-то недоброго. Учитывая направление движения незнакомца и стараясь самому не бросаться в глаза, Валежников стал торопливо обходить ближайший дом с другой стороны, чтобы с противоположного торца встретить и взять под наблюдение контролируемый объект. Но тот, увы, не появлялся в поле зрения. Семён осторожно обошёл торец и выглянул во двор дома.
Незнакомый мужчина сидел на скамейке рядом с девочкой лет семи. Они оживлённо разговаривали и негромко смеялись. Потом мужчина наклонился к уху девочки и что сказал ей. Она отрицательно замотала головой. Незнакомец поднялся, взял девочку за руку.
     «Пикнешь – убью!», – прозвучало у Семёна в голове.
     Он весь напружинился. Что это было? Он действительно услышал эту короткую фразу, или она спонтанно родилась в его собственном мозгу? Неужели и на этот раз Глеб оказался прав? Тем временем незнакомец, держа девочку за руку, повёл её в сторону соседнего двора. Валежников направился вслед за ними, осторожно сокращая дистанцию.
     - Сёмка, привет! – услышал он сзади весёлый возглас.
     Семён обернулся. К нему, беззаботно размахивая пластиковым пакетом, торопливо шагал Виктор.
     - Я не предполагал, что ты явишься раньше времени, - начал он с ходу. – Вот, думаю, пока есть время, сбегаю в магазин, куплю вина и закуски. А то опять придётся вести сухие беседы.
     - Витя, тут такое дело… – взволнованно заговорил Семён.
     Он повернул голову в сторону преследуемых… и не обнаружил их.
     - Витька, чёрт тебя подери! – воскликнул он в отчаянии. – Как ты не вовремя! Я потерял их.
     - Кого ты потерял? – не понял Виктор.
     - Мужика примерно пятидесяти лет в бежевом кашне. С ним девочка. На вид – первоклассница.
     - Зачем они тебе?
     - Витя, их надо срочно найти. Они шли в ту сторону. Бежим скорее!
     Он побежал. Ничего не понимающий Виктор – вслед за ним.
     - Да объясни ты толком, что случилось, - проворчал он на ходу.
     - Мужик похитил девчонку – понимаешь?! – ответил Семён, отчаянно крутя головой по сторонам. – Их надо найти, пока не поздно.
     - Да с чего ты взял, что он её похитил? Может быть, это дед и внучка.
     - Я это чувствую!
     Виктор остановился.
     - Сёма, а ты, часом, умом не тронулся? – спросил он и, бросив взгляд в сторону дороги, сказал: – Да вон они – в машину садятся.
     Семён рванулся туда. Он не успел добежать, когда машина тронулась с места и исчезла из вида. Вскоре он был у дороги. Виктор поравнялся с ним.
     - Сёмка, ну чего ты всполошился? Какие у тебя основания считать, что девочку похитили?
     - Витя, я теперь не сомневаюсь в этом! – в отчаянии воскликнул Семён. – Девочка похищена. Мужик увёл её силой. Меня предупреждали, что мужчину в бежевом кашне надо… остановить. А я опять проявил нерешительность. Если девочка погибнет, её смерть будет на моей совести.
     - Кто тебя предупреждал?
     - Потом! Потом расскажу. Сейчас надо что-то делать.
     - Да что мы можем сделать? Мы и разглядеть-то толком ничего не успели. Только цвет машины знаем. Ни марки, ни номера… С такой базой данных и в полицию звонить смысла нет.
     Валежников внезапно успокоился.
     - Мы их найдём, - сказал он твёрдо.
     - Да где мы их?.. – начал возражать Виктор, но, взглянув в его лицо, внезапно осёкся.
     Семён остановил такси. Сел рядом с водителем. Виктор расположился на заднем сидении.
     - Куда? – спросил водитель.
     - Пока прямо. Потом видно будет. Но ехать надо быстро.
     Таксист удивлённо взглянул на него и включил скорость. Они покатили по городу. Семён беспрерывно крутил головой, вслушиваясь и всматриваясь в окружающее пространство, словно считывая с него доступную только ему информацию. Он периодически давал указания водителю, куда свернуть, где прибавить скорость, где, напротив, снизить её, чтобы определиться, куда ехать дальше. Таксист послушно выполнял команды странного пассажира, но в его лице всё явственнее проглядывало беспокойство. Да и Виктор Жигалин был не менее обеспокоен поведением своего друга.
     Когда проехали пост ДПС, таксист занервничал.
     - Я за город не поеду, - решительно заявил он, притормаживая.
     - Почему? – спросил Семён.
     - Потому что мне не известно, что у вас на уме.
     - Да всё в порядке, отец. Мы не бандиты. Нам надо догнать чёрную иномарку.
     - Зачем?
     - В ней девочка, которую похитил владелец машины.
     У таксиста вытянулось лицо.
     - Почему в полицию не заявляете?
     - Потому что мы не знаем госномер автомобиля, - сказал Виктор. – Даже марку разглядеть не успели.
     - Но я его узнаю, как только увижу, - заверил Семён. – Мы теряем время. Поехали!
     - Ладно, чёрт с вами, - пробормотал таксист, стиснув зубы.
     Он погнал машину на большой скорости. Семён продолжал пристально всматриваться в попутные машины.
     - Вот она! – воскликнул он, указывая пальцем на едущую впереди чёрную легковушку. – Давай, отец, жми!
     Таксист ещё прибавил ходу. Вскоре они ехали в хвосте злополучной иномарки.
     - Обгоняй их и прижимай к обочине, - распорядился Семён.
     - Ну, уж нет! – возмутился таксист. – Я в ваши игрушки не играю.
     Чёрная легковушка вдруг сбавила скорость и свернула на грунтовую дорогу в сторону леса. Таксист прижался к обочине и затормозил.
     - Чего ты остановился?! – закричал Семён. – Гони за ним! Боишься, что не заплатим?
     - Не надо мне ваших денег. Выходите!
     Валежников свирепо взглянул на него.
     - Сам выходи. Без тебя поедем.
     Водитель встретился с ним взглядом и отшатнулся. Дрожащей рукой он выдернул ключ из замка зажигания, выскочил из машины и побежал в сторону города, крича и размахивая руками.
     Виктор выругался.
     - Влипли мы, однако, - сказал он. – Что теперь делать будем?
     Семён посмотрел вслед удаляющемуся чёрному автомобилю.
     - Бегом доберёмся. Вряд ли этот тип далеко уедет.
     - Для машины, может быть, и недалеко, а вот для своих двоих…
     - У нас нет выбора, Витя.
     Виктор обречённо вздохнул.

     * * *

     Прошло не менее получаса, прежде чем они увидели на траве слева от дороги следы от автомобильных колёс, уходящие в лес.
     - Мы почти у цели, - сказал Семён, тяжело дыша. – Они где-то недалеко.
     Виктор опустился на траву.
     - Всё, я сдулся. Ноги как ватные, - он с удивлением взглянул на друга. – Сёмка, откуда в тебе столько прыти взялось? Ты же никогда не был спортсменом.
     - Витя, потерпи ещё немного, - попросил Семён. – Они где-то поблизости – я это чувствую.
     Виктор с трудом поднялся. Однако бежать пришлось ещё несколько минут. Чёрную «Нексию» они увидели на небольшой полянке среди берёз. Парни осторожно приблизились к ней, заглянули в салон. В машине никого не было. На водительском сидении лежало бежевое кашне.
     - Пусто, - сказал Виктор. – Что дальше делать будем? Ждать?
     Семён покачал головой.
     - Нет. Пойдём по следам. Смотри, где тут трава примята.
     - Давай на всякий случай вооружимся, - предложил Жигалин. – Мало ли что…
     - Пойдём, Витя! По пути что-нибудь найдём.
     Скоро им на глаза попались два увесистых берёзовых обломка. Взяв в руки по дубинке, ребята направились дальше по свежим следам. Они старались идти бесшумно, внимательно озираясь по сторонам.
     Впереди за деревьями мелькнул силуэт человека. Переглянувшись, друзья разошлись в стороны и притаились за кустами. Мужчина пятидесяти лет шёл по направлению к машине. В правой руке он нёс лопату-штыковку. Поравнявшись с тем местом, где его ожидала засада, незнакомец остановился, настороженно озираясь. Он что-то почувствовал. Семён и Виктор вышли из своих укрытий и с двух сторон подошли к нему, держа дубинки наизготовку. Мужчина замер на месте, выставив перед собой лопату. На лице отразился животный страх.
     - Что вам нужно? – испуганно воскликнул он, переводя взгляд с одного молодого человека на другого.
     - Брось лопату! – приказал Валежников, замахнувшись дубинкой для убедительности.
     Мужчина затравленно смотрел на него. Всё также не сводя взгляда, наклонился и положил лопату на землю.
     - Что вам нужно? – повторил он.
     - Где девочка? – спросил Семён.
     Вопрос подействовал на незнакомца как удар током. Он весь затрясся.
     - Какая девочка? – он сделал вид, что не понимает, о ком идёт речь.
     - Та, которую ты похитил.
     - Да как вы смеете! – театрально возмутился мужчина. – Я уважаемый человек. Учёный. Преподаю в университете психологию. Вы мне что инкриминируете?! Хотите запачкать моё имя? Возмутительно!
     Он пытался исполнить роль оскорблённой добродетели, но у него плохо получалось. Страх сковывал всё тело. Семён несколько секунд смотрел на него, потом сказал решительно:
     - Идём!
     - Куда?
     - Туда, откуда ты сейчас шёл.
     - Нет! – закричал незнакомец. – Я никуда не пойду с вами. Это произвол!
     Семён схватил его рукой за ворот и повлёк за собой. Он шёл по едва заметному следу на траве. Но даже если бы этого следа не было, он всё равно бы безошибочно определил направление. В нём вдруг проснулось необъяснимое сверхъестественное чутьё. А ещё он почувствовал в себе огромную силу, не позволяющую незнакомцу ни вырваться из его цепкой руки, ни отклониться в сторону. Виктор бросил свою дубинку, поднял с земли лопату и пошёл вслед за ними.
     Долго идти не пришлось. На небольшом клочке между берёзами виднелся маленький холмик свежей земли.
     - Здесь она? – спросил Семён.
     Виктор стоял рядом с широко раскрытыми глазами и лицом, искажённым ненавистью. Похититель тяжело и часто задышал.
     - Ребята, послушайте, - забормотал он. – Мы сможем договориться. У меня есть деньги. Хватит на вас обоих. Скажите, какая сумма вас устроит?
     Он переводил вопрошающий взгляд с одного лица на другое.
     - Ну, что вы молчите? Если денег вам покажется мало, то у меня есть машина, дача. Берите всё, только не сдавайте меня в полицию!
     Семён немного подумал, прежде чем принять окончательное решение.
     - Ну что же, машина нам, пожалуй, пригодится, - он повернулся к Виктору. – Возьми у него ключ зажигания.
     - Зачем? – спросил Виктор удивлённо.
     - Затем, что у тебя имеются водительские права, а я вообще ни разу не сидел за рулём.
     Похититель суетливо зашарил по карманам, нашёл ключ от машины и передал его Виктору.
     - Сёма, я что-то не въезжаю, - пробормотал Виктор. – Ты хочешь, чтобы я отвёз этого типа в полицию или как?
     - Нет, в полицию мы его сдавать не будем, - сказал Семён. – Тем более что он сам просил об этом.
     - Тогда о чём речь? – закричал Жигалин, всё больше распаляясь. – Оставим эту мразь на свободе за его поганые деньги, дачу и тачку?
     Семён отрицательно покачал головой.
     - Нет, Витя, мне тоже ничего от него не нужно. Мы его оставим здесь. Насовсем.
     - Что? Что вы сказали? – занервничал мужчина. – Что значит «насовсем»?
     До него начал доходить смысл услышанного.
     - Нет! – закричал он. – Это нечестно! Вы не имеете права!
     Он упал на колени и заплакал.
     - Ребята, прошу вас: не убивайте! Я согласен на то, чтобы вы сдали меня в полицию. Пусть меня осудят и накажут.
     - Мы тебя сами осудим, - сказал Семён. – И накажем так, как ты того заслуживаешь. И право у меня на это есть.
     Похититель с минуту смотрел с мольбой на своих самозваных судей. И вдруг он преобразился. Слёзы высохли, а голос стал твёрдым и злым.
     - Вы оба дураки и ничего не понимаете. Думаете, это я убил девочку? Как бы не так! Это вот он, - мужчина постучал себя по груди. – Стоит его только впустить, и уже никуда от него не денешься.
     - Кто это – «он»? – спросил Виктор.
     - Я не знаю. Может быть, это бес или сам сатана – не имеет значения. Важно другое. Он легко находит в человеке слабые места: дурные наклонности, тайные пороки, нечистые помыслы. И разжигает их до сумасшедшего накала. И однажды ты вдруг обнаруживаешь, что уже не принадлежишь самому себе, что сидящая внутри сущность управляет твоей волей, интересами, желаниями.
     - Я понял твою мысль, - лицо Семёна скривила презрительная усмешка. – Ты не злодей, а жертва. Мы должны тебя пожалеть и отпустить.
     - Дело не в этом, - затараторил мужчина, продолжая стоять на коленях. – Вернее, не только в этом. Кто из вас двоих может быть уверен на сто процентов, что он абсолютно чист и неуязвим для тёмной силы? Вы можете убить меня. Но то, что сидит во мне, вы не убьёте. Куда денется эта сущность? Останется в моём мёртвом теле? Как бы не так! Она поселится в одном из вас. Или в обоих. И тогда вы на своей шкуре ощутите, что это такое. И горько пожалеете о своём поступке.
     - Что скажешь, Витя? – спросил Семён.
     - Дяденька очень хочет жить, - ответил Виктор. – И хочет продолжать насиловать и убивать маленьких девочек. Потом напишет диссертацию на эту тему.
     - Ты слышал? – обратился Семён к похитителю. – Не можем мы тебя оставить в живых. Вот на это мы точно не имеем права.
     Лицо мужчины приняло сатанинское выражение.
     - Убить меня решили? Ну, давайте! Кто первый? Ты? Или ты? Только сначала ответьте: вы твёрдо уверены друг в друге? Как бы один из вас не оказался на крючке у другого…
     Виктор подскочил к нему, с силой ткнул лопатой в лицо. Острый конец штыка разрубил левый глаз незнакомца. Мужчина дико закричал, прижал ладони к лицу и уткнулся лбом в землю.
     Жигалин с отвращением смотрел на него, тяжело дыша. Потом передал лопату другу.
     - Теперь, Сёма, твоя очередь.
     Семён взялся обеими руками за конец черенка. Он был предельно собран и спокоен. Во всём теле бурлила энергия. Размахнувшись, с силой рубанул ребром штыка по шее похитителя. Кровь брызнула фонтаном. Голова незнакомца прокатилась по траве. Виктор испуганно отскочил в сторону.
     - Блин, Сёмка! Ты меня чуть кровью не заляпал…
     Он замер, глядя на откатившуюся голову.
     - Ч-ч-чёрт! Откуда в тебе столько силы?
     Семён бросил лопату.
     - Всё, Витёк, поехали.
     Виктор повернулся к нему, и растерянность на его лице сменилась испугом.
     - Что у тебя с глазами? – спросил он.
     Семён нетерпеливо мотнул головой.
     - Потом, Витя. Всё потом. Садись за руль. Нам надо быстрее сматываться отсюда.
     Взволнованно оглядываясь на обезглавленное тело маньяка, Виктор пошёл к машине.

     Глава 6. Лица кавказской национальности

     Выехав на трассу, Виктор повернул направо. Доехав до просвета, соединяющего разнонаправленные ленты дороги, он развернулся в обратную сторону и погнал автомобиль в город. Вскоре они увидели, как по встречной полосе на большой скорости мчится полицейский «УАЗ» с включенными мигалками. Менее секунды машины находились в относительной близости. Стёкла отсвечивали бликами. Но Семён непонятным для себя образом смог разглядеть, что рядом с водителем в «УАЗике» сидит уже знакомый им таксист, а на заднем сидении расположились три бойца в бронежилетах и с автоматами. Сбросив скорость, полицейский автомобиль повернул на грунтовую дорогу, откуда совсем недавно выехали два друга.
     Виктор облегчённо перевёл дух.
     - Успели. Вовремя смылись.
     - Ещё нет, - сказал Семён. – Надо успеть проехать пост ДПС на въезде в город, прежде чем полиция обнаружит отсутствие машины убитого. Могут предупредить гаишников по рации.
     - Понял! – Виктор крепче стиснул руль.
     Семён взглянул на него и сказал:
     - Расслабься, Витя! У тебя лицо злодея из индийского боевика. Ты можешь привлечь к себе внимание.
     - На себя бы посмотрел, - буркнул Виктор, не поворачивая головы.
     Перед постом ДПС он сбросил скорость. Дорожная полиция не проявила к ним никакого интереса.
     - Что будем делать с машиной? – спросил Жигалин.
     - Оставим на стоянке возле какого-нибудь магазина.
     - Тут полно наших пальчиков.
     - Не волнуйся, всё обойдётся, - сказал Семён.
     Он чувствовал себя совершенно спокойно. Это было странно ему самому. Недалеко от города в берёзовой роще в это время полиция занималась обезглавленным им трупом. Наверное, из земли уже извлекли тельце убитой девочки. Ещё вопрос, на кого повесят это преступление. А он едет в машине своей жертвы, абсолютно уверенный в том, что ничего с ними не случится.
     Виктор взглянул в зеркало заднего вида.
     - Боюсь, Сёма, что ты глубоко заблуждаешься. За нами хвост.
     Подтверждая его опасения, грозно прогремел голос из репродуктора:
     «Чёрная «Дэу-Нексия», немедленно прижмитесь к обочине!».
     Семён обернулся и увидел, что их догоняет полицейский автомобиль. Виктор глубоко и часто задышал.
     - А-а-а! Была – не была! – крикнул он, вдавливая в пол педаль акселератора.
     На перекрёстке он круто повернул влево на красный свет, пересекая встречный автомобильный поток. Чудом избежав столкновения, помчался дальше, не снижая скорости. Потом опять посмотрел в зеркало: погони не было видно. Виктор свернул в ближайший двор, осторожно втиснулся в просвет между стоявшими во дворе автомобилями. Друзья выбрались из салона и быстрым шагом пошли дворами на соседнюю улицу к автобусной остановке.
     Вскоре подошла маршрутка, на которой можно было добраться до дома, где жил Виктор. За весь путь до самой квартиры парни не обмолвились ни словом.

     Они вошли в квартиру. Виктор запер на замок входную дверь. И сразу на них обоих навалилась усталость. Скинув обувь, парни прошли в комнату. Виктор опять внимательно посмотрел Семёну в лицо и спросил:
     - Сёма, что за чертовщина происходит с тобой?
     - Что ты имеешь в виду? – задал встречный вопрос Валежников, не понимая, о чём идёт речь.
     - А ты посмотри в зеркало.
     Семён подошёл к зеркалу, вгляделся в своё отражение.
     - Вроде, всё в порядке. Что тебя не устраивает?
     - Глаза.
     Валежников внимательно пригляделся к своим глазам, но ничего необычного не увидел. Он недоумённо пожал плечами.
     - Ничего не понимаю. Нормальные глаза.
     - Они у тебя серые.
     - Ну да, серые. И что? Они всегда были такими.
     Виктор отрицательно помотал головой.
     - Нет, Сёма, не всегда. Ещё пять минут назад они были зелёными.
     Семён ещё раз посмотрел на себя.
     - Витька, что за чушь ты несёшь?
     - Это не чушь, - продолжал настаивать на своём Виктор. – Они были не просто зелёными, а сверкали изнутри, словно изумруды. Особенно там, в роще.
     - Что ты этим хочешь сказать?
     - Ну, … может быть, в тебя и в самом деле влезло что-то такое, о чём тот мужик в лесу говорил.
     Семёну стало не по себе.
     - Но ведь сейчас глаза опять серые! – выставил он встречный аргумент.
     - Ну да.
     - Вот! Если что-то и влезло, то, значит, вылезло обратно. Не морочь мне голову!
     Слова друга вывели его из равновесия. Что всё это могло значить? Зелёные глаза с изумрудным блеском… Только у одного человека он видел такие – у Глеба Светозарова. Вспомнив о своём покровителе, Семён облегчённо вздохнул. Всё объяснялось очень просто: эгрегор Глеба сегодня давал им силу и обеспечивал защиту.
     - Я пакет с вином и закуской в такси оставил, - сказал Виктор.
     - Обойдёмся без вина.
     - Там отпечатки моих пальцев.
     - Витёк, успокойся! – Семён обнял друга, с которого уже слетел кураж и боевой пыл. – До нас никто не доберётся. Мы под защитой.
     Виктор отстранился.
     - Слушай, Сёмка, прекращай парить мозги. Садись и рассказывай, что за всей этой хренью кроется.
     Валежников согласно кивнул.
     - Да, конечно! Я всё расскажу. Ведь я к тебе сегодня за этим и приехал. Вот только пришлось мне отложить свою исповедь по известным причинам.
     - Добро! – Виктор поднялся. – Пойдём на кухню – побеседуем под чаёк. Э-эх! – с досадой протянул он. – Сейчас в самый раз бы винишка хлебнуть. Да что-то мне не хочется из квартиры нос высовывать.
     Они прошли на кухню. Спустя пять минут горячий чай был разлит по чашкам. Прихлёбывая кипяток, Семён поведал старому товарищу о необычных, почти невероятных событиях, приключившихся с ним в последнее время.

     - Да-а, дела, - задумчиво проговорил Виктор, когда его друг закончил исповедь. – Я бы, наверное, решил, что ты прикалываешься, если бы сегодня не попал вместе с тобою в переплёт. Значит, ты считаешь, что тебе покровительствует некая личность по имени Глеб Светозаров, обладающая сверхъестественными возможностями? Так?
     - Выходит, что да, - сказал Семён.
     - И поэтому ты уверен, что нам всё сойдёт с рук? – опять спросил Виктор.
     С него спало нервное возбуждение, и теперь он всё отчётливее начинал осознавать, каких дел они с другом сегодня натворили. Последствия могли быть крайне тяжёлыми. А если ещё и смерть девочки повесят на них, то в придачу к суровой расплате на их головы ляжет несмываемый позор. Он внимательно пригляделся к своему товарищу. Тот был относительно спокоен или делал вид.
     - Да, уверен, - ответил Семён на его вопрос. – Ну, почти уверен.
     - Вот! Значит, всё же сомневаешься. А ведь мы с тобой, Сёма, сидим на вулкане. Мы недавно грохнули мужика. Наследили, где только могли. Таксист знает нас в лицо. У нас все шансы загреметь за решётку. Надо что-то делать. Если ты, чёрт тебя подери, избранный, то должен найти правильное решение и приступить к действиям. Скажи, что сейчас нужно сделать в первую очередь?
     Семён прислушался к себе. В голову пришла, казалось бы, совершенно бесполезная идея.
     - Мне кажется, что надо просто включить телевизор, - сказал он.
     - Зачем?
     - Посмотрим местные новости.
     Виктор в недоумении пожал плечами.
     - Ладно. Как скажешь.
     Они вернулись в гостиную и расположились перед экраном телевизора. На местном канале шла передача о школьниках. Вскоре её прервал экстренный выпуск новостей. Молодая женщина-диктор сообщала о чудовищном преступлении, совершённом сегодня после полудня в пригородном лесу. Под кадры видеозаписи она рассказала про обезглавленный труп мужчины и убитую семилетнюю девочку. Потом на экране появился водитель такси. Он поведал о двух странных пассажирах, требующих догнать чёрную иномарку, в которой, по их словам, находилась похищенная девочка.
     «Вы можете описать внешность своих пассажиров?», – спросил тележурналист.
     «Да, я уже сообщил эту информацию в своих показаниях полиции, - охотно ответил таксист. – Парни были не местные. Скорее всего – лица кавказской национальности. Судя по акценту – чеченцы».
     Комментируя его слова, диктор отметила, что данная расправа вполне соответствует традициям северокавказских народов – вершить самосуд над гнусными злодеями, а не сдавать их властям. Когда экстренный выпуск закончился, Виктор выключил телевизор и повернулся к другу с крайне удивлённым видом.
     - Сёма, ты слышал?: мы с тобой чеченцы. Кунак, я в шоке! Ты что-нибудь понимаешь?
     - А тут и понимать нечего, - сказал Семён. – Всё предельно ясно.
     - Да, конечно! Водила – молодец! Понял, что мы реально наказали маньяка, и решил отвести от нас опасность. Надо как-то отблагодарить его.
     Семён иронично хмыкнул.
     - Ты его уже отблагодарил – бутылкой вина и закуской. Только сдаётся мне, Витя, что дело вовсе не в его благородстве. Он рассказал то, что видел.
     - Ты серьёзно? – ещё больше удивился Виктор. – Мы с тобой выглядели как кавказцы?
     - Нет, но ему так казалось. Понимаешь, что это означает? До нас не доберутся. С отпечатками пальцев тоже выйдет какая-нибудь каверза. Вот скажи честно: как ты себя чувствуешь?
     - Ну, так… Волнуюсь, конечно. В остальном, вроде, порядок.
     - Вот! И я себя чувствую в полном порядке, хотя должен был бы ночами не спать. В понедельник я фактически покалечил двух человек. В пятницу отравил шестерых. Сегодня мы с тобой прикончили маньяка. Для обычного человека это жуткий стресс. А мы спокойно попили чай и продолжаем вести беседы. Чем это объяснить?
     - Понимаю, - Виктор согласно кивнул. – Твой таинственный друг поделился с нами своей силой. Но всё же, Сёма, надо помнить об осторожности. Бережёного Бог бережёт. Не рассказывай о своих подвигах никому больше. Даже своей подруге.
     Как ни странно, именно упоминание о Кате вновь вывело Семёна из равновесия, наполнило его душу тревогой и волнением. Он вдруг отчётливо увидел два абсолютно непохожих чуждых мира, в которых оказался, словно раздвоившись душой. В одном мире царили любовь, взаимопонимание, простое человеческое счастье. В другом – борьба за выживание, кровь, жестокость. Не хотелось сегодняшнюю грязь тащить в дом любимой девушки.
     - Витя, я могу воспользоваться твоей ванной? – спросил он.
     - Без проблем, - ответил Виктор.
     Но, подумав, Семён изменил своё решение.
     - Нет, пожалуй, съезжу домой. Одежду тоже хочу поменять.
     Жигалин смотрел на него с добродушной иронией.
     - Понимаю. Не хочешь нести с собой чёрную энергетику. Повезло тебе на этот раз с подругой, Сёма?
     - Повезло, Витёк.
     - Тогда не теряй времени – иди в ванную. А я пока подберу тебе что-нибудь из своей одежды. Габариты у нас с тобой практически одинаковые. Правда, с небольшой поправкой. Некогда тебе раскатывать по автобусам. Дело-то к вечеру.
     Спустя двадцать минут Семён стоял у порога, облачённый в наряд своего товарища.
     - Спасибо, Витя! – сказал он. – Ты меня выручил. На обратном пути верну тебе всё.
     - Не заморачивайся, - Виктор небрежно махнул рукой. – Успеешь вернуть. Не последний раз видимся. Вот твои шмотки.
     Он протянул Валежникову пластиковый пакет с вещами.

     * * *

     К радости Семёна, Катя и на этот раз была дома одна. Она проводила гостя в комнату. Его внешний вид сразу вызвал у хозяйки любопытство.
     - Признавайся, кого ограбил?
     - Разве я похож на грабителя? – попытался отшутиться он.
     - На тебе одежда словно с чужого плеча.
     - Так оно и есть. Пришлось занять у друга.
     - А что с твоей произошло? – продолжала допытываться она.
     - Испачкал.
     Катя встревожено взглянула на него.
     - Сёма, что случилось? На тебя опять напали хулиганы?
     - Нет, Катюша, всё в порядке, - успокоил её Семён. – Я сегодня встречался с другом. Мы с ним долго бродили и разговаривали. День был очень тёплый. Немного вспотели. Потом вернулись к нему домой. Я принял душ. Не захотелось на чистое тело надевать несвежую одежду. Вот и всё.
     - Даже куртку?
     - Да… Куртку я немного испачкал. Понимаешь, мы выезжали за город. Гуляли по лесу…
     Его слова вызвали в ней ещё большее беспокойство.
     - Боже мой, Сёма! – воскликнула девушка. – Ты был сегодня в лесу? Это очень опасно!
     Он сделал вид, что понял её слова по-своему.
     - Не волнуйся, мы с Витьком по возвращении внимательно осмотрели друг друга. Клещей не обнаружили.
     - Сёмушка, я не об этом, - взволнованно говорила Катя. – По местному телеканалу сообщили, что сегодня в загородном лесу было совершено зверское убийство. Двое чеченцев отрубили голову преподавателю университета. В земле обнаружили труп семилетней девочки…
     - Успокойся, Катюша, - Семён мягко взял её за плечи. – Вокруг города много лесов и лесочков. Вероятность того, что мы могли оказаться в одном и том же месте, ничтожно мала.
     - Да, конечно, - Катя вопросительно взглянула на него. – Ты пришёл с пакетом. Где он?
     - Оставил у двери.
     - В нём твои вещи?
     - Да.
     - Я их постираю.
     Катя направилась в прихожую. Семён взял её за руку, задержал.
     - Не надо, Катюша. Я сам, у себя в комнате…
     - Ты чего? – удивилась она. – У тебя даже стиральной машины нет.
     Ему не хотелось, очень не хотелось, чтобы его девушка прикасалась к одежде, в которой он сегодня совершил расправу над чудовищем в человеческом облике. Но он не нашёл разумного довода, чтобы удержать её. Катя загрузила содержимое пакета в стиральную машину и запустила стирку. Затем вернулась в гостиную. Присев на диван рядом с гостем, спросила:
     - С тобой всё в порядке? Ты сегодня немного странный.
     - Да, я в порядке, - он натянуто улыбнулся. – Просто у меня не выходит из головы телесюжет о сегодняшнем происшествии. Как считаешь, эти двое… чеченцев… правильно поступили? Ведь они, по сути, казнили маньяка – насильника и убийцу.
     - Я не знаю, Сёма, - взволнованно сказала Катя. – Для того чтобы судить и наказывать, надо иметь веские доказательства вины. Вот так, наспех, не разобравшись толком, отрубить человеку голову – это преступление.
     - А если предположить, что эти доказательства у них были? Тогда как? Правы они или нет?
     - Я не знаю, - неуверенно повторила Катя. – Я могу понять эмоции этих людей. Тем более, если учесть их горячий кавказский темперамент. Но злодеев надо судить, а не учинять над ними самосуд.
     Семён с сомнением покачал головой.
     - Судить, говоришь? Если ты имеешь в виду официальный суд, то чем он справедливее самосуда? Подонок изнасиловал и убил ребёнка. Какое справедливое наказание мог определить ему официальный суд? Пятнадцать лет тюрьмы? Или и того меньше? Да ещё бы досрочно выпустили за хорошее поведение. Да ещё бы оградили его от прочей уголовной братии, чтобы те, не дай Бог, не обидели бедняжку. Разве это – справедливо?
     Он и сам не заметил, как распалился, поддавшись эмоциям. Катя потёрлась головой об его плечо.
     - Сёма, ну чего ты?.. Я ведь не спорю. Наказание за любое преступление должно быть адекватным. И в данном случае преступник, если он на самом деле являлся таковым, заслуживал смертной казни. Но давай поговорим о людях, которые учинили над ним расправу. Вряд ли это происшествие прошло для них бесследно. Какой отпечаток оно оставило в их душах? Что, если им понравилось быть судьями и палачами, и они решили, что судить и наказывать – их призвание? Они очень быстро войдут во вкус и начнут карать направо и налево, уже не слишком утруждая себя попытками разобраться в степени виновности своих жертв. Вот что страшно!
     Семён признался себе, что боялся подобных слов. Они сеяли в его душе сомнения в правильности поступка. И разве не он сам в недавнем разговоре с Виктором обратил внимание на то, что они оба, только что убив человека, чувствуют себя вполне нормально? Да, этот человек был чудовищем и заслуживал смерти. Но дело не в нём. С ним всё понятно. Для него убийства – обычное занятие. Он подсел на них, как на наркотики. Дело в них самих. Семён объяснил своему другу их относительное спокойствие покровительством и поддержкой высшей силы в лице своего нового знакомого. Но так ли это на самом деле? Не было ли это всего лишь элементарным отклонением от нормы? Что произошло с их душами после этих страшных событий?
     - Возможно, ты в чём-то права, - сказал он. – Мне следует хорошо подумать над этим поступком.
     - Тебе? – удивилась Катя. – При чём здесь ты?
     - Я-то, конечно же, не при чём, - спохватился Семён. – Но я хочу определиться со своей нравственной позицией, чтобы в критической ситуации выбрать правильное решение.
     Катя опять ласково прижалась к нему.
     - Ты выберешь правильное решение. Я в этом не сомневаюсь. Ты очень хороший человек, Сёма.
     От неё исходили волны любви и нежности. И от этого Семёну становилось только тяжелей. Он чувствовал себя лжецом, лицемером, фарисеем. Он думал о том, что, приняв ванну и сменив одежду, не избавился от грязи. И теперь этой грязью боялся запачкать чистую, светлую душу любимой девушки.
     Семён поднялся.
     - Пойду я, Катюша. Завтра рабочий день.
     Она удивлённо взглянула на него.
     - Ещё не поздно. Побудь со мной.
     - Не могу. Прости! Что-то я сегодня расклеился. Неважно себя чувствую. Ты не волнуйся, пожалуйста. Я отлежусь у себя в комнате, и всё будет в порядке.
     Катя хотела возразить, но промолчала. Она проводила гостя до двери. Он спешно попрощался и ушёл, оставив в её душе смятение и тревогу.

     * * *

     Рабочий день закончился. Семён сидел у окна в переполненном автобусе, погружённый в свои мысли, которые уже вторые сутки не давали ему покоя. Сидевшая рядом женщина попыталась завести с ним разговор. Он машинально отвечал ей, видимо – невпопад, поскольку она очень скоро потеряла к нему интерес. Потом женщина вышла из автобуса, и на освободившееся место опустился мужчина. Семён также машинально взглянул на него. Сосед сидел прямо, глядя перед собой в одну точку. На его лице застыло выражение печали и даже скорби.
     Семён отвернулся от него и вновь стал смотреть в окно. Ему было не до чужих проблем. Разобраться бы с самим собой. Прошедшие после кровавой расправы сутки только обострили его беспокойство. Нет, он не боялся быть наказанным за содеянное. Как раз в этом отношении душа почему-то была спокойна. Тревожили его внутренние перемены, к которым он тщательно прислушивался и приглядывался и никак не мог определить, что в нём изменилось и в какой степени.
     Сидящий рядом мужчина повернулся к нему и тяжело вздохнул.
     - Бедная девочка! – сказал он.
     Семён вздрогнул.
     - Что?! Что вы сказали?!
     - Я говорю о несчастной малышке, убитой вчера в пригородном лесу, - пояснил незнакомец. – Представь, что ей пришлось пережить.
     - Вы имеете в виду информацию, прозвучавшую вчера в местных теленовостях? – осторожно спросил Семён.
     - Да-а, новости, - задумчиво проговорил мужчина. – Хотя, честно говоря, для меня это не было новостью. Я знал, что ты не послушаешь моего совета.
     - Вашего совета? – Валежников во все глаза смотрел на странного соседа. – Какого совета? О чём?
     - О мужчине в бежевом кашне.
     - Глеб?! – удивлённо воскликнул Семён, всматриваясь в соседа. – Я опять не узнал тебя.
     В лице незнакомца всё отчётливее проявлялись черты Глеба Светозарова.
     - Ты меня удивляешь, друг мой, - продолжал Глеб. – Тебя мучают сомнения и переживания. Это вполне понятно. Мне кажется странным другое. Ты переживаешь не о собственной судьбе, которая может оказаться под угрозой, и не скорбишь об участи убитого ребёнка. Тебя терзают мысли о том, правильно ли ты поступил, лишив жизни мерзкое существо.
     Семён неуютно поёжился, озираясь вокруг. Светозаров уловил его движения.
     - Забудь об окружающих, - сказал он. – Считай, что мы здесь вдвоём.
     И в самом деле, никто из пассажиров не обращал на них никакого внимания, словно не видя их и не слыша их беседы. Мало того, посторонние шумы вдруг утихли, стали едва различимыми, ничуть не мешая разговору. Но на душе от этого легче не стало.
     - В чём ты меня обвиняешь? – мрачно спросил Семён.
     - Я тебя вовсе ни в чём не обвиняю, - сказал Глеб. – Ты абсолютно волен в своих поступках. Я всего лишь ещё раз обращаю внимание на твою нерешительность. Она стоила жизни невинному ребёнку.
     - Чёрт возьми! – раздражённо воскликнул Семён. – Давай трезво взглянем на ситуацию. Навстречу мне идёт человек, и я должен его убить лишь потому, что мне посоветовали это сделать. Причём, ничего не объясняя. Это же идиотизм!
     - Но ведь, в конце концов, ты убил этого человека. Только было уже слишком поздно.
     - Да, тогда я уже знал, что его надо убить. Пусть поздно, но свершилось возмездие. Там, в лесу, это было возможно. А как бы я его прикончил во дворе? Придушил бы бежевым кашне на глазах у всех?
     - Ну-ну, дорогой Семён, зачем применять такие варварские методы? Душить человека шарфом почти так же мерзко и противно, как рубить ему голову лопатой. Ты плохо усваиваешь уроки. В понедельник у тебя получилось смастерить камень с куриное яйцо и положить его под колесо мотоцикла. Что стоило тебе вчера слепить мизерный холестериновый шарик и поместить его в кровеносный сосуд любителя маленьких девочек? Тебе это и в голову не пришло, верно?
     - Верно.
     - А почему? – продолжал допрос Светозаров, прожигая собеседника взглядом своих зелёных глаз. – Я тебе сам скажу это, друг мой. Тебе ничего разумного не пришло в голову, потому что ты очень не хотел лишать жизни этого человека.
     - Да, не хотел! – опять воскликнул Семён, едва сдерживая эмоции. – Ну, ладно бы, если бы он выглядел как-нибудь иначе… А тут – интеллигентного вида мужчина, вежливый, предупредительный… Как я мог просто взять и убить его?
     - Внешность мало что значит. Почти ничего, - спокойно сказал Глеб. – Тебе ещё предстоит освоить эту науку. Ты не семилетняя девочка и не должен ловиться на внешний лоск. Вот посмотри: справа от нас сидит женщина с трагическим лицом. У неё очень тяжёлая ситуация. Она трудится на двух работах, чтобы прокормить себя и взрослого сына, который нигде не работает, постоянно трясёт с матери деньги да ещё поколачивает её. Кто из них злодей, а кто жертва?
     Семён промолчал.
     - Правильно! – прокомментировал его молчание Глеб. – На первый взгляд всё представляется именно так. Но если заглянуть поглубже, то откроется совсем иная картина. Представь себе молодую семью: муж, жена и их маленький сын. Сначала всё у них было относительно неплохо. Но мальчик рос. И чем старше он становился, тем выше поднималась его значимость в глазах матери. Сын стал для неё верховным божеством, а муж был задвинут на задний план. Ему отвели роль слуги. Такое положение главу семьи не устраивало и не могло устраивать. Он пытался как-то достучаться до супруги, объясниться с ней по-хорошему. Увы, она ничего не хотела слушать. Начались скандалы. Мужчина стремительно терял уважение не только жены, но и ребёнка.
     Рассказчик умолк.
     - Чем всё закончилось? – спросил Семён.
     - Он ушёл из семьи. Пытался построить новые отношения, но ничего доброго из этого не вышло. Человек запил. И однажды в пьяном виде полез в петлю.
     - И сын не может матери этого простить? Мстит ей?
     - Да. Только делает он это не осознанно, не понимая истинной причины своего жестокого отношения к родной матери. А вон, взгляни, на переднем сидении лицом к нам сидит девушка, смущённо поглядывая из-под ресниц. Тихоня и скромница. Мечта законопослушного семьянина. Всё это лишь видимость. Ты даже представить себе не можешь, сколько грязи и мусора хранит в себе её милая головка. Ради достижения своих целей она готова на ложь, клевету, предательство.
     - А мужчина рядом с ней? У него такое лицо, словно он ненавидит весь мир.
     - Так оно и есть. На то имеются веские причины. Однажды на улице он вступился за незнакомую девушку. Один против пяти хулиганов. Его жестоко избили. К несчастью, за него заступиться оказалось некому. Человек потерял здоровье и стал никому не нужен. Жена его бросила. Дети отвернулись. Теперь больница и аптека заняли место солнца внутри его жизненной орбиты.
     Светозаров бросил на собеседника любопытный взгляд.
     - Что скажешь, друг мой.
     Семён неуверенно пожал плечами.
     - Даже не знаю… На душе скверно. Разброд и шатание. Меня словно обесточили.
     - Ты сам себя обесточил. Не хочешь понять простой истины: всё зависит от тебя и только от тебя. Всё в тебе самом: и сила, и слабость. Дело в твоём выборе. Но ты никак не можешь определиться. Пытаешься победить внешнего врага, не одолев внутреннего.
     - Кто он – этот внутренний враг?
     - Сомнения, дорогой Семён. Из-за них ты едва не погиб сам, отравившись метанолом, и не смог спасти девочку, которая нуждалась в твоей защите. Ты занимаешься самокопанием там, где надо действовать. Ввязавшись в драку, не следует раздумывать, стоит ли ударить. Надо просто бить. Побеждает смелый и решительный.
     Валежников задумался, перебирая в памяти события вчерашнего дня.
     - Послушай, Глеб, - сказал он, - тот маньяк вчера в лесу убеждал нас, что в него вселилась какая-то чёрная сущность и теперь управляет его поступками. Что ты на это скажешь?
     Светозаров скептически усмехнулся.
     - Всё это отмазки и попытки оправдаться. Хотя бы перед собой. Люди склонны врать себе самим и находить оправдания своим гнусным поступкам. Ничто не вселяется в человека. Всё изначально сидит в нём – и светлое, и тёмное. Извне ему всего лишь предлагается выбор: взрастить в душе дивный сад или вскормить кровожадное чудовище. У большинства людей среди плодовых деревьев бегают хищные зверушки. У одних маленькие, у других покрупнее. Но все они обладают удивительной способностью быстро расти, если их регулярно подкармливать. Не успеешь оглянуться, как в душе ни для чего, кроме зверя, места не осталось.
     - Я понял тебя, - взволнованно заговорил Семён. – Вкусивший крови уже не остановится. Я готов помогать тебе. И впредь буду прислушиваться к твоим советам. Но иногда всё так неявно и противоречиво!.. Ведь, наказывая злодея, я тоже проливаю кровь. Боюсь, что мне будет нелегко.
     - Ты абсолютно прав, друг мой, - сказал Глеб. – Настоящая борьба не бывает простой и лёгкой. Тебе ещё не раз придётся стать перед выбором. Порой он будет мучительным. Но если уж суждено пролиться крови, то пусть это будет чёрная кровь злодея. Ты на своём горьком опыте убедился, к чему приводят сомнения и долгие раздумывания. Сделал выбор – действуй! Запомни: от степени твоей решимости зависит не только твоя жизнь.
     Автобус сделал очередную остановку. Глеб похлопал Семёна по плечу, поднялся и вышел из салона.

     Часть 2. Со своей колокольни

     Глава 1. Две правды

     Диктор местного телеканала представила гостя: начальник районного отдела внутренних дел Краснов Александр Владимирович. После чего обратилась к нему с вопросом:
     «Александр Владимирович, какой информацией на данный момент располагает следствие по делу об убийстве семилетней школьницы Полины Старцевой и преподавателя госуниверситета Прохорова Валентина Тимофеевича?»
     Гость прокашлялся и стал излагать имеющуюся у него информацию:
«На данном этапе следствия выяснено, что Старцева Полина Евгеньевна семи лет и гражданин Прохоров Валентин Тимофеевич пятидесяти двух лет были убиты разными лицами…».
     «То есть, - нетерпеливо прервала рассказчика диктор, - двое неизвестных, учинивших расправу над Прохоровым, к убийству девочки не имеют никакого отношения?»
     «Да, этот факт установлен…».
     «Тогда кто же её убил? Неужели такое чудовищное преступление мог совершить преподаватель вуза, кандидат наук, доцент кафедры психологии?».
Начальник РОВД нахмурился. Вопросы дикторши, бесцеремонно прерывающие заранее заготовленную и тщательно проработанную речь, выбивали его из колеи. Терпеливо дождавшись конца вопроса, он продолжил рассказ:
     «Был сделан анализ ДНК спермы, извлечённой из половых органов девочки и анализ ДНК крови Прохорова…».
     «И каковы результаты? – воскликнула диктор взволнованным голосом. – Неужели совпали?».
     Краснов глубоко вздохнул, проявляя профессиональную выдержку.
     «Результаты совпали, - сказал он и, взглянув в глаза собеседницы, спросил: – Вы позволите мне рассказать всё по порядку?».
     «Да, разумеется, - охотно отозвалась она. – Мы ведь и пригласили вас для этого».
     «Тогда давайте договоримся: я рассказываю, а вы слушаете. Все вопросы и комментарии – в конце беседы».
     Женщина обиделась, но постаралась сохранить лицо. Дежурно улыбнувшись, она согласно кивнула головой.
     «Да-да, будьте любезны! Я вас внимательно слушаю».
     «Благодарю вас! Итак. На данный момент отрабатываются версии на предмет причастности гражданина Прохорова к другим преступлениям, связанным с гибелью детей. Предварительные результаты дают основание полагать, что мы имеем дело с серийным убийцей».
     «Чудовищно! А кто же убил?..», – воскликнула диктор, но, спохватившись, умолкла.
     «Что касается убийства самого гражданина Прохорова, то в этом деле следствие не располагает достаточными данными. Вероятнее всего, преступление совершено лицами, ранее к уголовной ответственности не привлекавшимися. Мы провели работу среди лиц так называемой кавказской национальности. Отобрали из них несколько человек, которые потенциально могли быть участниками преступления. Провели очную ставку с водителем такси, который вёз преступников. Водитель никого не опознал. Единственное, что известно в этом деле и не подлежит сомнению: причиной преступления явилась месть за надругательство и убийство ребёнка».
     Краснов умолк, давая понять собеседнице, что закончил и готов к её вопросам.
     «Значит, убийство Прохорова совершено не уголовными элементами, а благородными мстителями?», – спросила она.
     «Полагаю, что так. Принимая во внимание показания водителя такси, можно сделать вывод, что лица, учинившие расправу над гражданином Прохоровым, сначала пытались предотвратить задуманное им преступление в отношении ребёнка, но не успели».
     «В таком случае, зачем привлекать их к ответственности? – спросила диктор, вновь дав волю эмоциям. – Не было бы более справедливым прекратить следствие в отношении этих людей?».
     «Мы обязаны расследовать любое преступление. Тем более такое тяжкое, как убийство, - сказал главный милиционер района. – Однако в данном случае, боюсь, что вы правы. Дело придётся приостановить в связи с недостаточностью улик».
     «Ну, что же, Александр Владимирович, спасибо вам за то, что нашли время и откликнулись на нашу просьбу, - женщина повернула лицо к телекамере. – Уважаемые зрители, напоминаю вам, что с нами сегодня был…».

     Виктор нажал кнопку дистанционного пульта, и экран телевизора погас. Он бросил пульт на диван и стал расхаживать по комнате из угла в угол. Эмоции бурлили в нём словно проснувшийся вулкан. Всё получалось именно так, как и предсказывал Семён. Значит, реально существует некая сверхъестественная сила, способная воздействовать на людей таким удивительным образом. И его друг Семён Валежников подключён к этой силе. Но ведь и он, Виктор Жигалин, теперь приобщён к благородной миссии своего друга, которого таинственный волшебник Глеб Светозаров назвал избранным. Может быть, и его жизненное предназначение заключается в том, чтобы воспарить над серой человеческой массой и творить добро, силой призывая к порядку тех, кто не хочет понимать по-хорошему?
     Виктор схватил мобильник, сделал вызов.
     - Алло, Сёма! Ты где сейчас?
     - Я уже вышел из автобуса, - сказал Семён. – Иду к твоему дому. Несу вещи, которые ты мне одолжил.
     - Добро! Жду.
     Виктор отключил телефон и подошёл к входной двери, ожидая друга. Его охватило нетерпение. Вскоре домофон известил о прибытии товарища. Впустив Семёна в своё жилище, Виктор сказал:
     - Проходи, Сёма. Чайку хлебнёшь со мной?
     - Нет, - отказался Семён. – Пойду я.               
     - Сём, задержись на чуток. Мне поговорить с тобой надо.
     - Да некогда мне.
     Виктор вздохнул.
     - К подруге спешишь? Я понимаю. Но я тебя ненадолго задержу. Успеете налюбоваться друг дружкой.
     - Можем и не успеть, - сказал Семён. – Я там, кроме прочего, получаю уроки бокса. Женя, жених Катиной сестры, тренирует меня. В субботу я должен показать свои способности в поединке с ним. А сегодня уже вторник.
     Виктор выразительно цокнул языком.
     - Ух, ты! Ты, дружище, скоро станешь суперменом. Наведёшь в стране порядок. Но я уже сказал, что не задержу надолго. Пока чай пьём, успеем поговорить.
     - Ладно.
     Семён прошёл на кухню. Виктор поставил чайник. Потом присел напротив друга и заговорил:
     - Короче, такое дело, Сёмка. Ты же знаешь, как я ненавижу всё, что нынче творится в нашей стране. Решил я тоже включиться в твою борьбу.
     - Витя, о чём ты? – удивился Семён. – В какую борьбу я включился? Удалось что-то сделать, так ведь я тогда лишь себя защитил. А кому из окружающих я помог? Ребёнка вот не смог спасти…
     - Сёма, но ведь начало уже положено! – горячо воскликнул Виктор. – Ладно, с девочкой вышла накладка. Но хотя бы злодея наказали. Уже неплохо. Разве мы этим не спасли других детей, которые позже могли от него пострадать?
     - Не знаю, - неуверенно сказал Семён. – Возможно, спасли кого-то. Но что ты от меня хочешь?
     Виктор взволнованно заглянул ему в глаза.
     - Познакомь меня с Глебом. Пусть он и меня подключит к своему эгрегору.
     - Зачем тебе это?
     - Сёмка, ну чего ты спрашиваешь?! Сам всё прекрасно понимаешь. Познакомь – прошу тебя!
     - Витя, там всё очень непросто…
     - Познакомь! Дальше я сам разберусь.
     Семён неопределённо пожал плечами.
     - Я не могу тебя с ним познакомить. Я не знаю, где его искать. У меня нет ни адреса его, ни телефона.
     - Как-то же вы связываетесь?
     - Он всегда сам находит меня. Я понятия не имею, где и когда произойдёт следующая встреча.
     Виктор немного подумал.
     - Ну, хорошо. Я готов подождать. Но всё же при встрече ты скажи ему обо мне. Договорились?
     Семён отрицательно качнул головой.
     - Нет, Витёк, ничего о тебе я ему говорить не буду.
     - Почему?
     - Потому что не хочу тебя втягивать в то, в чём сам до конца не разобрался. С ним всё как-то странно, противоречиво. Каждый раз, когда говорю с ним, слушаю его – вроде бы всё чисто и правильно. А потом меня начинают грызть сомнения…
     - Вот! Вот в чём дело! – воскликнул Виктор, подняв кверху указательный палец. – Тебя всю жизнь грызут сомнения. А я, Сёма, не хочу сомневаться. Я хочу помогать добрым людям и наказывать всякую шваль. Я этих тварей, Сёма, буду давить как бешеных собак. Без жалости и снисхождения. И рука у меня не дрогнет. Последний раз прошу: познакомь!
     Семён поднялся.
     - Пойду я, Витя.
     - Постой, а чай?
     - У Кати попью. Я думаю, дружище, что нет никакой необходимости знакомить тебя с Глебом. Будешь нужен ему – он сам тебя найдёт.
     Виктор тяжело вздохнул.
     - Ладно.
     Он проводил гостя до порога. На прощание сказал:
     - А всё-таки ты, Сёмка, сволочь порядочная. Хороший человек, но сволочь. Чего тебе стоило замолвить словечко? Так нет же, упёрся как баран. Но ничего не поделаешь. Придётся ждать, когда твой покровитель обратит на меня внимание. Я ведь уже в некоторой степени причастен к вашему общему делу.
     Семён не ответил. Он пожал другу руку и ушёл.

     * * *

     Женя Вдовин шёл привычным путём, негромко насвистывая мелодию. Настроение было прекрасное. У него в последнее время вообще не возникало проблем с настроением. Он научился держать себя на позитиве, не поддаваясь на провокации внешнего мира. За эту добрую, светлую науку он был бесконечно благодарен своей будущей невесте. Именно Маша научила его смотреть на мир совсем иначе – с любовью, интересом и благодарностью.
     Он и сам не понял, откуда взялось ощущение тревоги и дискомфорта. Евгений мгновенно собрался, готовый защитить себя от возможной опасности. Оглянувшись, он увидел, что к нему бегут трое крепких мужиков, размахивая палками. Они были уже близко, поэтому он без труда разглядел в них тех алкашей, от которых относительно недавно защитил Семёна. Теперь, похоже, они его подкараулили, чтобы отомстить.
Нападавшие были уже не далее, чем в пяти шагах от него. Теперь Евгений смог разглядеть, что в руках у них не палки, а обрезки арматуры. Надо было срочно принимать меры. Он побежал, оглядываясь на преследователей.
     Пробежав за ним и поняв, что не догонят, мужики остановились. Фактор внезапности был потерян. Они злобно смотрели ему вслед, тяжело дыша.
     - Ну чё, герой, обоссался? – крикнул один из них.
     Евгений тоже остановился.
     - Нет. Штаны у меня сухие. Просто я решил побегать с вами за компанию.
     Он стоял в ожидании их дальнейших действий. Ввязываться в драку с тремя крепкими мужиками, вооружёнными арматурой, было бы крайне неразумно. Но и бегать от этих отморозков не хотелось. Подобный способ защиты Евгений воспринимал как унижение. И вдруг что-то произошло у него внутри. Он почувствовал, что справится с этой шайкой. И железные прутья им не помогут. Разум возражал, пытался убедить его в том, что нужно поскорее уносить ноги, что стычка может закончиться слишком плохо. Но душа не хотела слушать доводы ума. Душа почему-то была уверена в благополучном исходе драки. И эта уверенность придавала парню жизненной силы и желания проверить себя, свои бойцовские качества.
     Мужики тем временем опять двинулись в его сторону. Сначала неторопливо, но постепенно ускоряясь до бега. Евгений тоже побежал, стараясь не отрываться далеко от преследователей. В крепкое натренированное тело вдруг вселилась неведомая доселе энергия. Теперь в нём не осталось сомнений в том, что он легко разделается с теми, кто решил учинить над ним расправу.
     Он повернул влево, продолжая путь по периметру двора. Мужики не отставали. Их будущая жертва начинала терять скорость, спотыкаться и хвататься за бок. И они из последних сил ускоряли свой бег, вытянувшись гуськом.
     Увидев поблизости пустую пластиковую бутылку, Евгений остановился. Он наклонился, взял бутылку в руку и швырнул её в лицо тому, кто бежал за ним первым. Преследователь рефлекторно отшатнулся. Не теряя ни секунды, Вдовин подскочил к нему и ударил кулаком в челюсть. Мужик по инерции повалился вперёд, выронив арматурину. Евгений схватил стальной прут и бросился с ним на бегущего следом противника. С размаху выбил у того из рук обрезок арматуры и сразу нанёс удар кулаком в челюсть, уложив и его на асфальт. Затем с двумя стальными прутами в руках набросился на последнего из криминальной троицы. Не выдержав психологический прессинг, мужик бросил своё оружие и побежал. Догнав его, Вдовин дал ему пинка под зад. Потом вернулся к его сообщникам. Те уже оклемались и стали спешно ретироваться, удаляясь в противоположную сторону. Евгений бросился вдогонку и на прощание отвесил каждому из них по традиционному пинку.
     Оставшись один, он постоял немного, отдышался и пошёл к дому своей подруги. И почти сразу услышал за спиной чей-то голос:
     - Благородно! Очень благородно!
     Евгений обернулся и увидел поблизости мужчину примерно своего возраста или немного старше. Возможно, он не стал бы обращать внимания на слова незнакомого человека, но в голосе того прозвучала неприкрытая издёвка.
     - Что ты хочешь этим сказать? – спросил Вдовин.
     - Только то, что сказал.
     Незнакомец неспешно подошёл к нему.
     - Они ведь хотели тебя покалечить. А может быть, и того хуже. Не слишком ли мягко ты с ними обошёлся?
     - С них достаточно будет.
     - Ой, ли?! Надеюсь, ты понимаешь, что эта троица поджидала именно тебя, чтобы поквитаться?
     - Допустим. И что?
     - Они не успокоятся, пока не отомстят. А мстить они будут жестоко.
     Евгений посмотрел в глаза незнакомцу и сказал:
     - Я не из пугливых. И за себя постоять могу.
     - Да, конечно! – согласился собеседник. – И не только за себя. Я-то знаю, почему эти отморозки решили расправиться с тобой. Потому что ты однажды защитил от них совсем незнакомого человека. Как ты тогда правильно сказал: «Люди должны помогать друг другу»! Золотые слова!
     Евгений удивлённо смотрел на него. Откуда ему это известно? Но выяснять не стал. Лишь спросил:
     - Что же ты мне сейчас не помог?
     Незнакомец сделал удивлённое лицо.
     - Я-то? Помог. Даже очень помог.
     - Что-то я не заметил.
     - Помощь не всегда бывает заметной. Иногда следует хорошо приглядеться, чтобы увидеть её.
     - Хорошо, пусть так. Видимо, ты стоял в сторонке и молился за меня. Дальше-то что?
     - Дальше? А дальше я сильно огорчился. Вот стою и думаю: надо ли было молиться за тебя, такого добренького?
     Вдовин смотрел на незнакомца, пытаясь понять подоплёку его слов.
     - Слушай, что тебе нужно, чёрт возьми? – сердито спросил он. – По-твоему, я должен был избить этих придурков?
     - Неплохая мысль! – одобрил собеседник. – Почему ты этого не сделал?
     - Потому что не хочу опускаться до их уровня.
     - Ах, да, конечно! Зачем тебе пачкаться? Ты выбрал светлый праведный путь. Отныне грязные лужи и мусорные свалки останутся в стороне от твоей жизненной дороги. Не так ли? Ты пройдёшь по ней, не запачкав ног, и предстанешь перед Всевышнем в непорочной чистоте, - мужчина вдруг наклонился, приблизив вплотную своё лицо и сказал полушёпотом: – Открою тебе секрет, приятель: к воротам рая асфальт не проложили. Право быть добрым не всякому дано. Его заслужить надо, выстрадать. Ты же его просто присвоил.
     Евгений чувствовал, как его душа теряет равновесия. Слыша вполне понятные слова собеседника, он всё же не мог сообразить, куда тот клонит. Поэтому стоял молча, с волнением ожидая продолжения. Мужчина слегка улыбнулся, словно угадав его состояние.
     - Ты думаешь, что поступил благородно? – спросил он и сам же ответил: – Увы, приятель, ты поступил подло. За твою доброту жестоко заплатили другие люди. И ещё заплатят.
     Вдовин слушал его, чувствуя нарастающую в душе тревогу.
     - О чём ты говоришь?! – задал он вопрос.
     - В прошлый раз, защищая незнакомого человека, ты шустро одолел троих противников и нанёс одному из них страшное для уголовников оскорбление: пнул его в мягкое место. Понимаешь?: ты их не обезвредил, а только разозлил. Очень скоро они нашли, на ком сорвать злость – отыгрались на двух молодых ребятах. Один парнишка до сих пор лежит в больнице. Сегодня ты наградил пинками всех троих. Рассказать, что за этим последует?
     - Нет, не нужно, - Евгений заглянул в зелёные глаза незнакомца. – Откуда ты всё знаешь? Где взял информацию?
     - Я знаю сценарий, - ответил мужчина.
     На его лице блуждала всё та же едва заметная улыбка.
     - Не удивляйся, - продолжал он. – Всё закономерно и вполне объяснимо. Ты многое узнаешь и поймёшь, если захочешь иметь со мной дело. Мы можем стать друзьями.
     Евгений отрицательно помотал головой.
     - Нет, дружок. Ты, как я погляжу, лошадка тёмная. И, похоже, конкретно паришь мне мозги. Может быть, в чём-то ты и прав, но мне твоя политика не по душе. Влезть в грязь – дело нехитрое. Ума на это много не требуется. Попробуй потом отмыться от неё. Со своей жизненной позицией я как-нибудь сам разберусь.
     Мужчина сделал выразительный жест.
     - Как скажешь, приятель. Это твой выбор. Я не привык навязывать своё мнение. Однако жаль. В следующий раз ты не сможешь рассчитывать на мою помощь. Я помогаю только друзьям.
     - Обойдусь как-нибудь, - сказал Вдовин.
     - Обойтись можно по-разному, - произнёс незнакомец, пронзая его взглядом зелёных глаз. – Ну что ж, каждый сам выбирает свою судьбу. Бывай, приятель!
     Евгений не ответил. Он повернулся и зашагал к дому, в котором его ждала Маша. Он шёл туда, где было светло и чисто.

     * * *

     Они шли по дворам, кипя праведным гневом. Беспощадные судьи, каратели, вершители человеческих судеб. К ненависти ко всему миру примешивалась злоба за поражение в драке и перенесённое унижение. Хищные глаза зыркали по сторонам в поисках жертвы. Кисти рук судорожно сжимались в кулаки. Попавшаяся навстречу молодая женщина, ведущая за руку малыша, испуганно шарахнулась в сторону.
Впереди вдоль тыльной стороны пятиэтажки тянулся металлический забор, огораживающий территорию детского сада. Между забором и домом, уединившись от всего человечества, стояли парень и девушка. Они мирно ворковали, прерывая свои разговоры поцелуями. Озлобленная троица торопливо направилась к ним.
     Девушка первая заметила опасность и что-то сказала парню. Он обернулся. Секундное замешательство сменилось твёрдым решением. Он что-то сказал подруге. Поскольку ближайший путь к спасению был отрезан, она побежала вдоль дома к его противоположному торцу с криком: «Помогите!». Парень остался, подняв кулаки и медленно отступая. Озверевшая троица набросилась на него. Парнишка пытался отбиться от них, но сопротивление было недолгим. Его свалили на землю и стали яростно избивать ногами.
     Девушка тем временем, продолжая звать на помощь, добежала до конца дома и, свернув за угол, увидела невысокого худощавого мужчину.
     Он метнулся ей навстречу.
     - Что случилось?
     - Там, – она указала рукой, плача и тяжело дыша, – Серёжу бьют! Их трое. Прошу вас, спасите!
     Семёна охватило сильное волнение. Но это волнение вызвало в душе не страх, а, напротив, решительность и приток сил, нахлынувших на него из неведомого источника. Не теряя времени, он побежал вдоль забора туда, где трое подонков били ногами лежащего на земле человека. Один из хулиганов заметил Валежникова и двинулся ему навстречу. Он видел, что соперник уступает ему в физических данных, поэтому заведомо воспринимал его как потенциальную жертву. Когда же он узнал того, с кем они уже пытались однажды расправиться, ненависть и жажда крови возросли до максимального уровня. Схватив Семёна за грудки, мужик с силой припечатал его к стене дома.
     - На этот раз ты допрыгался, сучонок!
     Дальше произошло то, чего он не ожидал. Глаза его жертвы вдруг изменили цвет. В них заплясало зелёное сатанинское пламя, вселяя в душу суеверный страх. Мужик заворожено смотрел в эти глаза, внезапно утратив способность предпринять какие-либо действия. А они продолжали жечь его, проникая в самый мозг. Потом в голове громыхнул колокол, и крепкий рослый мужик рухнул на землю.
     Увидев, что их дружок повалился на траву, двое других прекратили экзекуцию, с удивлением глядя на худощавого мужичонку у стены дома. Переглянувшись, они стали медленно приближаться к нему. Ощущая в себе бешеный приток энергии, Семён двинулся им навстречу. Подойдя близко, один из хулиганов попытался нанести удар в лицо. Неожиданно для самого себя Валежников легко увернулся. Поймав мужика за руку, он стал раскручивать его вокруг себя, всё быстрее и быстрее, после чего с размаху ударил о бетонный столбик забора. Видя и второго сообщника лежащим на земле без движения, третий из них бросился наутёк. Семён погнался за ним, но в это время во двор въехала полицейская машина с включенными мигалками и сиреной.
     Девушка –  подруга избитого парня – уже ждала сотрудников. Она подбежала к полицейской машине и стала что-то торопливо объяснять. Погоню пришлось прекратить. Теперь этим занялись двое полицейских. Они погнались за хулиганом, однако момент был упущен – крепкий мужик успел убежать на приличное расстояние. Преследовать его не имело смысла. Девушка тем временем бросилась на помощь своему другу, который стонал и тщетно пытался подняться.
     Вскоре полицейские вернулись. К этому времени Семён успел покинуть недоброе место. Связываться с полицией ему не хотелось. Он зашёл в соседний двор, чтобы не быть в поле зрения блюстителей порядка, торопливо пересёк его и кружным путём зашагал к дому своей любимой.

     Он уже почти подошёл к подъезду, когда его сотовый телефон просигналил вызов. Семён поднёс мобильник к уху.
     - Алло!
     - Сёмушка, ты где сейчас? – взволнованно спросила Катя.
     - Я у твоего подъезда, Катюша. Скоро буду.
     - С тобой ничего не случилось?
     - Нет, со мной всё в порядке.
     - Слава Богу! – облегчённо вздохнула она. – Я так волновалась! Приходи скорей, мы тебя с нетерпением ждём.
     Семён поднялся в квартиру. Катя бросилась ему на шею.
     - Сёмушка, я так боялась за тебя! Те трое хулиганов, от которых Женя тебя защитил, сегодня напали на него с железными прутьями. Представляешь?! Они могли его убить! Он чудом сумел отбиться от них. Ты сегодня задерживался, вот мы и забеспокоились.
     - Всё в порядке, Катюша, - сказал Семён, гладя девушку по волосам. – Я задержался у Виктора – зашёл к нему, чтобы вернуть одежду.
     Потом они вчетвером сидели в гостиной. Евгений поведал Семёну о своём приключении – сначала о самой драке, из которой чудом вышел победителем, а потом о таинственном незнакомце и его странных словах. Внимательно выслушав его, Семён спросил:
     - А этот странный мужчина – как он выглядел?
     - Обыкновенно. На вид – лет тридцать, - ответил Евгений.
     - Какой у него рост?
     - Примерно как у меня – сто восемьдесят пять сантиметров.
     Валежников задумался. Светозаров был чуть выше его самого и значительно ниже Жени Вдовина. Но это могло ничего не значить. Ведь дважды Семёну не удавалось сразу узнать его. Значит, Глеб способен менять свою внешность. От этой мысли по коже пробежал озноб.
     - А глаза у него какие? – задал Семён очередной вопрос. – Зелёные?
     - Да, зелёные. И странные какие-то – словно подсвеченные изнутри, - ответил Евгений. – Тебе знаком этот тип?
     Валежников сначала неуверенно пожал плечами, а потом решительно мотнул головой. Ему не хотелось рассказывать своим друзьям о Глебе Светозарове. Достаточно того, что о нём теперь знал Виктор Жигалин.
     - Нет, не знаком, - сказал он. – Мне приходилось встречаться с таким же странным человеком, но он был значительно ниже ростом.
     - Таким же странным? – переспросил Евгений. – Чем он был странен?
     - Ну… – Семён неуверенно замялся. – Глаза у него были тоже зелёные и словно подсвеченные.
     Он уже жалел о том, что проговорился. Три пары глаз внимательно смотрели на него.
     - Ты с ним разговаривал? – спросила Катя.
     - Да… немного…
     - О чём?
     Семён пожал плечами.
     - Точно не помню.
     - И всё же? – поддержала сестру Маша. – Что-то же ты должен был запомнить. Хотя бы суть разговора.
     - Да, конечно, – Семён кивнул головой. – Суть примерно помню. У меня тогда случилась очередная неприятность. Он находился рядом и всё видел. Потом сказал мне, что любой обидчик обязательно должен понести соответствующее наказание. Иначе в мире не будет справедливости.
     - Странно, - пробормотал Евгений. – С учётом разницы в росте напрашивается вывод, что мы встречались с разными людьми. Но глаза и речи у них были одинаковые. Получается, что мы имеем дело с некой группировкой зеленоглазых провокаторов.
     - Как ты считаешь, Сёма? – спросила Маша. – Кто из них прав – Женя или тот мужчина?
     - Я не знаю, - честно признался Семён. – Наверное, в некоторых случаях жестокость бывает оправдана.
     - А как же душа? – воскликнула Катя. – Может ли она оставаться чистой у того, кто жестоко избил поверженного противника?
     - Но ведь они напали с железными прутьями, - возразила Маша. – Это может повториться. Я очень боюсь за Женю.
     - Да, я понимаю, - невольно согласилась Катя. – Я думаю, что и Сёме грозит опасность. Но, проявляя жестокость, человек неизбежно впускает в себя тьму. Об этом тоже забывать не следует.
     - За меня не беспокойтесь, - сказал Женя. – Эти парни дважды схлопотали от меня. В третий раз не полезут. Вот за Сёму…
     - За меня тоже не беспокойтесь, - перебил его Семён. – Я сегодня видел этих мужиков, когда шёл сюда. Двое из них валялись на земле, а за третьим гонялась полиция.
     Он опять оказался в центре внимания.
     - То есть?.. – Катя вопросительно смотрела на него. – Они между собой что-то не поделили?
     - Наверное.
     - Ну вот, всё разрешилось само собой. По закону высшей справедливости, - прокомментировал услышанное Евгений.
     Он почувствовал явное облегчение. Слова зеленоглазого незнакомца крепко зацепили его и до сего момента подспудно тревожили душу. Теперь же можно было расслабиться – разозлённые отморозки отыгрались друг на друге и вряд ли могли принести вред кому-то ещё.
     Тренировку по боксу на сегодня парни отменили по обоюдному согласию. Ни у одного, ни у другого не было желания. Позже, когда Семён собрался уходить, Катя вызвалась проводить его до крыльца. Они немного постояли у двери подъезда. Потом Катя сказала:
     - Я провожу тебя.
     - Нет, не нужно.
     Она немного помолчала, потом спросила:
     - Сёма, что с тобой происходит?
     - Что тебя тревожит? – задал он встречный вопрос.
     - Ты словно скрываешь что-то. Или не договариваешь. Я не хочу, чтобы у нас были секреты друг от друга.
     Семён смутился.
     - Да, Катюша, я не всё тебе рассказываю, - признался он. – Обещаю, что не буду от тебя ничего скрывать. Обо всём расскажу честно, но немного позже. А пока не готов. Ты не торопи меня. Хорошо?
     Она засмеялась.
     - Ага, решил отомстить мне за то, что заставляю тебя ждать?
     - Вот-вот! – ухватился он за подброшенную мысль. – Заключим сделку. Устанавливай сроки.
     Катя ласково погладила его по щеке.
     - Я подумаю.
     Расставшись с любимой, Семён шагал к автобусной остановке, с волнением размышляя о том, что откровенный разговор может обойтись ему слишком дорого.

     Глава 2. Откровенный разговор

     В субботу, как и было условлено, два друга приготовились к боксёрскому поединку. Впрочем, в прямом смысле слова предполагался не поединок, а, скорее, урок, который опытный боксёр собирался преподнести новичку, обозначая слабые и сильные стороны последнего. В импровизированной спортивной комнате для зрителей не оставалось места, поэтому сёстры-близняшки могли наблюдать за боем через открытый дверной проём.
     Поначалу у Семёна ничего не получалось. Евгений играл с ним, как кошка с мышкой. Он легко уходил от ударов, отвешивая сопернику несильные, но слишком частые оплеухи. Семён постепенно начинал «заводиться». Чувство своей почти полной беспомощности заставляло его идти в атаку, в связи с чем он делал ещё больше ошибок и, как следствие, получал за них по лицу и корпусу. Он сердился на неудачи и снова яростно рвался в бой. И снова был за это наказан. Но что-то постепенно менялась. Реакция Семёна становилась всё быстрее, и Евгению приходилось уже всерьёз думать о защите. И не только о защите. Удары соперника время от времени стали достигать цели. Поначалу предполагалось, что в полную силу можно бить только Валежникову. Но теперь Евгений с удивлением и опаской стал понимать, что ему придётся туго, если он будет продолжать наносить лишь лёгкие шлепки. С возрастающей тревогой он вглядывался в глаза соперника.
     Сделав обманное движение, Вдовин нанёс Семёну хлёсткий удар в лицо. В носу у Валежникова защипало, на глаза навернулись слёзы. Это, как ни странно, заставило его успокоиться. Держа под контролем движения противника, он устремился в атаку. Серия молниеносных ударов завершилась сокрушительным хуком в челюсть. Женя вылетел в открытый дверной проём, едва не опрокинув собой близняшек, и распластался на полу гостиной. Испуганные сёстры бросились к нему. Семён, сам обескураженный таким исходом поединка, вышел в гостиную и остановился, растерянно глядя на результат своих действий.
     Евгений с трудом поднялся на ноги. Он потряс головой, восстанавливая нарушенную координацию, и сказал:
     - Так-так! Вот это номер! Объясни-ка мне свои фокусы, друг мой избранный.
     - Сёма, зачем ты нас обманывал? – спросила Катя с обидой в голосе. – Ты же говорил, что не умеешь драться.
     Семён молчал. За него ответил Женя:
     - А он нас не обманывал. Он действительно не умеет драться. Во всяком случае, опыта боксёрских поединков у него нет. Здесь нечто другое.
     - Что же? – взволнованно спросила Маша.
     - Не знаю. Чертовщина какая-то. Пусть сам расскажет.
     Все обратили свои взоры на Семёна. Он неуверенно пожал плечами.
     - Нечего мне рассказывать. Просто я получил по носу и вошёл в раж. Вот и всё. Сам не ожидал, что так получится.
     - То есть ты за неполный месяц поднялся на такой уровень, что смог одолеть Женю? – опять спросила Маша. – Неужели такое возможно? Ты что – действительно избранный?
     Семён отрицательно тряхнул головой.
     - Да нет же! – сказал он с досадой. – У меня вполне заурядные способности, и никакого уровня я не достиг. Всё получилось чисто случайно.
     Вдовин недоверчиво усмехнулся.
     - Брось, приятель! У тебя же в тот момент глаза засверкали зелёным огнём – прямо как у незнакомца во дворе.
     Повисла пауза. Под взглядом настороженных глаз Валежников был готов провалиться сквозь землю. Катя легонько тронула его за руку.
     - Сёма, ты должен рассказать нам всё, что с тобой происходит.
     - Хорошо, Катюша, - сказал он, тяжело вздохнув. – Дай мне немного времени, чтобы собраться с мыслями.
     Сёстры переглянулись.
     - Пойду, приготовлю чай, - сказала Маша.
     Она ушла на кухню и увлекла за собой Женю, который поначалу упирался, так как хотел быть в курсе того, что произошло.
     Оставшись с Семёном наедине, Катя спросила:
     - Сёма, ты можешь сказать мне правду?
     - Да, - ответил он.
     - Ты тот, за кого себя выдаёшь?
     - Да.
     - Но ты что-то скрываешь?
     - Да.
     - Почему? Это что-то постыдное, запретное, преступное?
     - Не знаю, Катя. Я сам запутался и не могу разобраться. Хочу жить справедливо и поступать правильно, но постоянно оказываюсь в ситуациях, из которых не вижу нормального выхода. Я не хочу от тебя ничего скрывать. И, тем более, не хочу тебя ни в чём обманывать. Но я боюсь, что ты не поймёшь меня, осудишь и оттолкнёшь.
     - Боже мой, Сёма! – горячо воскликнула Катя. – Почему ты так решил? Почему усомнился во мне? Разве тебе не известно, что самое страшное в отношениях – потерять доверие?
     - Да, мне известно, - смущённо бормотал он. – Но всё, что со мной случилось – необычно, не похоже на правду. Ты могла подумать, что я сошёл с ума. Иногда мне и самому так кажется.
     Она подошла к нему вплотную, ткнулась головой в плечо.
     - Расскажи, Сёма. Всё расскажи, как бы странно ни звучал твой рассказ.
     - Хорошо.
     Маша позвала их к чаю. За кухонным столом Семён приступил к своему повествованию. Он начал рассказ со своих злоключений, которые стали преследовать его едва ли не на каждом шагу. Потом поведал о том, как после знакомства с Катей и полученных от неё новых представлений о мире, его жизнь начала меняться в лучшую сторону. И, наконец, рассказал о происшествии на бульваре и своём знакомстве с загадочным человеком по имени Глеб Светозаров. Посчитав, что для начала достаточно и этой информации, Семён умолк в ожидании ответной реакции.
     - Значит, твой новый знакомый Светозаров сказал, что он князь и что его фамилия переводится как «светлейший» или «сиятельный»? – спросила Катя.
     - Да, именно так, - ответил Семён.
     - Сёма, это Люцифер – Князь Мира Сего.
     Семён опешил.
     - Люцифер? То есть… Сатана?
     - Да.
     Евгений шумно вздохнул.
     - Вот! Вот! Есть у меня интуиция! Это он разговаривал со мной во дворе. Он! Я сразу почувствовал, что с этим странным типом что-то не так. А ты, Сёмка, ушами прохлопал. Не проявил элементарной бдительности.
     - Но он говорил вполне разумные речи, - возразил Семён. – И ещё он уверял меня, что я свободен в своих действиях и могу поступать так, как мне велит совесть.
     Женя сокрушённо покачал головой.
     - Сёма, ты почему такой наивный? Это же Дьявол – лжец и отец лжи. Он тебе попросту запудрил мозги. Теперь ты у него на крючке. Я полагаю, то, о чём ты нам уже рассказал, не единственное приключение, связанное с этим типом. Это так?
     Поставив на стол пустую чашку, Маша поднялась с табурета.
     - Друзья мои, чаепитие окончено, - объявила она. – Не пора ли нам разделиться на пары?
     Катя понимающе взглянула на сестру.
     - Мы с Семёном прогуляемся по городу. Подышим свежим воздухом. Ты не против, Сёмушка?
     - Нет, я не против, – охотно отозвался он.
     Он был благодарен сёстрам за то, что избавили его от необходимости публично обнажать свои грехи и ошибки – вольные или невольные.

     * * *

     Возле детской площадки они увидели свободную скамейку.
     - Присядем? – предложила Катя.
     Они расположились рядышком. Семён приготовился отвечать на многочисленные вопросы. Но Катя молчала. Тогда он сам спросил:
     - Ты считаешь, что я поступил неправильно?
     - С мотоциклистом и его спутницей? – уточнила она вопрос. – Не знаю, Сёма. Я вполне понимаю твои оскорблённые чувства. И, возможно, горький урок действительно пойдёт на пользу обнаглевшей молодой паре. Но присваивать себе право судить… Не слишком ли большую ответственность ты взвалил на себя?
     - Я не присваивал себе право. Его дал мне мой новый знакомый…
     - Теперь ты знаешь, кто он.
     - Пусть так. Но кем бы он ни был, с его помощью была восстановлена справедливость. Разве было бы лучше, если бы те двое спокойно уехали, а я остался сидеть на скамье, утопая в обиде и ненависти? Что может быть хуже бессильной злобы?
     Катя взяла его ладонь в свою, легонько сжала.
     - Сёмушка, я тебя понимаю. Но и ты постарайся меня понять. Жизнь посылает нам испытания, чтобы мы научились их преодолевать, и соблазны, чтобы мы научились от них воздерживаться. Мир несовершенен, и люди несовершенны. Многие из них неприятны, грязны и порочны. Они стали такими в силу определённых причин. Чтобы понять логику их поведения, надо побывать в их шкуре, пройти их жизненный путь. Можешь ли ты их судить? У тебя свой опыт, который ты приобрёл на своих ошибках. Представь, что другие люди стали судить тебя и выносить тебе приговор.
     - Так ведь они судят! – горячо воскликнул Семён. – И приговор выносят, и наказать норовят. Любой отморозок, мордующий окружающих, мнит себя судьёй. И торопится привести приговор в исполнение лишь на том основании, что чья-то морда ему не понравилась. Или кто-то не захотел с ним делиться своими честно заработанными деньгами. Или ещё по какой причине. Повод всегда найдётся.
     - Вот именно, Сёма! – так же эмоционально возразила Катя. – Каждый уверен в своей правоте. Только понимает он её согласно своему интеллектуальному и нравственному уровню. Неужели ты хочешь поставить себя в один ряд с этими людьми?
     Семён упрямо затряс головой.
     - Катюша, ты сама себе противоречишь. Почему я ставлю себя в один ряд со всякой шпаной? Ты же мне только что сказала, что у каждого свой интеллектуальный и нравственный уровень. Отбросы общества из своих вонючих ям видят людей в неприглядном ракурсе и за это ненавидят всех вокруг. Они расправляются со своими жертвами, не забивая себе голову сомнениями в собственной правоте. Почему же я не имею права поступать с ними аналогично?
     - Да потому что ты тем самым поставишь себя на одну ступень с ними.
     - На одну ступень? Катя, о чём ты говоришь?! По-твоему, мой уровень так же низок? Нет, я с этим никогда не соглашусь. Я сужу со своей колокольни, которую считаю достаточно высокой для того, чтобы иметь хороший обзор.
     Катя посмотрела на него с грустной улыбкой.
     - Ты прав, Сёма, - сказала она. – С высокой колокольни обзор хороший. Вот только людей с неё толком не разглядишь. Мелкими они кажутся с высоты.
     Семён задумался. Несомненно, в Катиных словах был резон. Поддавшись эмоциям, можно натворить много бед. Где же та «золотая середина», по которой пролегает истина? И почему у всех знакомых есть своя твёрдая точка зрения, а у него, получается, её нет? Пусть у других эти точки подчас не совпадают и даже противоречат одна другой – не это главное. Главное, что они уверены в своей правоте. А он, Семён Валежников, вечно сомневается в правильности своих поступков?
     Прерывая его размышления, Катя спросила:
     - Сёма, а тот случай с мотоциклистом и его подружкой – единственный? Или было что-то ещё?
     - Было, - признался Семён.
     - Ты мне расскажешь?
     - Да, - он немного помедлил, настраиваясь на нелёгкое признание. – То происшествие… в общежитии… с моими соседями… Это я их отравил.
     - Что?!
     У Кати от страха округлились глаза. Она глубоко и часто задышала.
     - Сёма, что ты говоришь?! Неужели это правда?
     - Да.
     - Но… как ты мог?! Это же убийство!
     - У меня не было другого выхода. Ты знаешь об этом.
     - Да, я знаю. Я всё понимаю. Они тебя сами вынудили, - она немного помолчала, потом спросила: – Но… как тебе удалось это осуществить? Отравить компанию из шести человек непросто. Ты подсыпал им яду? Мне страшно подумать об этом…
     Он покачал головой.
     - Нет, Катя. Вряд ли у меня это получилось бы. Я поступил по-другому: превратил водку в метиловый спирт.
     - Каким образом?
     - Мысленно. Усилием воли.
     Катя недоверчиво посмотрела на него.
     - Разве такое возможно? Впрочем,… да, я понимаю…
     Она вновь заглянула Семёну в глаза и произнесла умоляющим голосом:
     - Сёма, прошу тебя: прекрати с ним всякие отношения! Не гневи Бога! Теперь ты знаешь, с кем связался. Это Люцифер! Я в этом ничуть не сомневаюсь. Отрекись от него, пока не поздно.
     - Но ведь он меня ни к чему не принуждает и не обязывает, - неуверенно возразил Семён. – Я волен в своих поступках. Просто ситуации складываются так, что у меня не остаётся выбора в своих действиях.
     - Сёма, неужели ты не понимаешь?! – опять горячо воскликнула Катя. – Он же играет с тобой! Забавляется! Пока ещё ты ему интересен, поэтому он даёт тебе силу и защиту.  Ты к этому очень скоро привыкнешь, почувствуешь вкус вседозволенности. Но однажды Люцифер наиграется и оставит тебя одного. И сделает он это в самый тяжёлый для тебя момент. Ты неизбежно упадёшь и ударишься о землю. И чем выше ты вознесёшься в собственной гордыне, тем страшнее будет падение.
     Она опять коснулась руки Семёна.
     - Помнишь, я тебе рассказывала про смену эпох?
     - Помню. Ты говорила, что нам довелось наблюдать закат тёмной эпохи. Забыл, как она называется.
     - Кали-Юга.
     - Да, верно!
     - Сейчас её время уходит. Тёмные силы заметались в агонии, предчувствуя свой конец. Они ищут способы избежать гибели. Зло наряжается добром и стремится пополнить ряды своих сторонников через обман и соблазны. Не позволь тёмным одурачить тебя!
     От этих слов душа Семёна наполнилась тревогой. Что если он, сам того не ведая, заключил контракт с дьяволом? Как теперь разорвать эти отношения. И возможно ли это?
     - Сёма, насколько далеко ты зашёл? – спросила Катя. – Какие задания Люцифера тебе ещё пришлось выполнить?
     Ему совсем не хотелось рассказывать о своих кровавых приключениях. Но и врать Кате он тоже не хотел. Тяжело вздохнув, Семён приготовился к тяжёлой исповеди. В это время возле скамьи остановился проходивший мимо пожилой мужчина джентльменского вида в фетровой шляпе и с тростью в руке.
     - Какая красивая пара! – сказал он восхищённо.
     Потом мужчина с удовольствием огляделся вокруг и продолжил:
     - И погода чудесная! В такую погоду надо гулять по городу и разговаривать о чём-нибудь светлом, чистом, прекрасном. Счастья вам, молодые люди!
     - Спасибо! – откликнулась Катя.
     От добрых слов пожилого человека у неё поднялось настроение. Старик пошёл дальше своим путём. Пройдя десяток шагов, он обернулся и с выражением произнёс:
     - Берегите друг друга!
     От этой короткой фразы Валежникова передёрнуло, словно от озноба.
     - Какой приятный дедушка! – сказала Катя повеселевшим голосом и, взглянув на Семёна, удивлённо спросила: – Ты чего?
     - Да так… – пробормотал он, глядя вслед уходящему старику. – Глаза у деда зелёные.
     Катя звонко расхохоталась.
     - Сёма, перестань! Это уже похоже на диагноз. В мире миллионы зеленоглазых людей. Не все они являются Люциферами. Давай послушаемся мудрого совета. Погода и в самом деле чудесная. Пойдём, погуляем. Хватит нам сидеть и вести мрачные разговоры.
     Семён охотно поддержал предложение Кати. Оно избавляло его от нежелательной исповеди. Но, с другой стороны, внезапное появление старика и его странные слова вселяли в душу тревогу. Нет, неспроста появился этот дед.

     * * *

     Они сидели в небольшом кафе, когда Семёну позвонил Виктор.
     - Сёма, ты где сейчас? – спросил он.
     - Недалеко от твоего дома, - ответил Семён. – Сидим с Катей в кафе, мороженное кушаем.
     - Мне надо срочно с тобой увидеться. Сможешь в ближайшее время заглянуть ко мне?
     - Что стряслось?
     - Ситуация сложная. В двух словах не расскажешь. Не хотелось бы по телефону обсуждать. Короче, помощь твоя нужна.
     - Ладно, скоро буду.
     Семён отключил телефон.
     - Что-то случилось? – спросила Катя.
     - У Виктора какие-то проблемы. Просит срочно зайти к нему. Похоже, что-то серьёзное.
     - Тогда не теряй времени. Другу надо помочь.
     - Да, Катюша. Но сначала я провожу тебя.

     Виктор ждал его прихода с нетерпением. Проводив друга в гостиную, он обрушил на него лавину эмоций.
     - Короче, Сёма, тут такое дело.  Влип я в неприятности по полной программе. Припёрли меня к стенке ушлые ребятки. Теперь выбор мой не велик: либо они меня разводят как последнего лоха, либо делают из меня фарш. Если ты не выручишь своего лучшего друга, будешь самым настоящим Иудой…
     - Постой-постой! – пресёк Семён его словесный поток. – Говори конкретно, что случилось? Кто тебя припёр? За что? В какие неприятности ты влип?
     Виктор тяжело вздохнул.
     - Ну, … в общем, подловили меня на одной молодой шлюшке. Познакомился с ней позавчера, вроде как, случайно – подсела рядышком в автобусе, завела разговор о том, о сём. Девочка симпатичная и не дурочка. За словом в карман не лезет. Слово за слово – понравилась она мне. Пригласил я её к себе домой. Правда, сначала смутил её возраст – больно молодо выглядит. Но она показала паспорт: двадцать один год. Я и успокоился. Осталась она у меня до утра. Знаешь, Сёма, подумалось мне, что это была одна из лучших моих ночей. Не только в плане интима, но и в смысле человеческих отношений. Так мне с ней было хорошо, что у меня понемногу стало выправляться мнение о женщинах. Начал я потихонечку оттаивать. Вот, думаю, наконец-то входит жизнь в нормальное русло: сначала Сёмке повезло, а теперь и мне.
     Виктор умолк, захлёстнутый эмоциями. Выдержав небольшую паузу, Семён спросил:
     - Дальше-то что?
     - Дальше? – машинально переспросил Виктор. – А дальше мы решили продолжить наше знакомство. Пригласила она меня к себе – комната у неё в общежитии. И опять всё в лучшем виде: нежные ласки, задушевные разговоры и так далее. А потом… В самый разгар интима вдруг открывается дверь, и в комнату вваливаются три мордоворота. Сходу берут меня за жабры: дескать, совращение несовершеннолетней. Я поначалу попытался взбрыкнуть: мол, ребята не берите меня на понт, я в курсе её возраста. А мне сразу кулаком в морду и паспорт этой куклы под нос суют. А там по дате рождения получается, что ей всего семнадцать. И попробуй угадай, который из паспортов настоящий! В комнате, как оказалось, камера была установлена. Всю нашу «любовь» зафиксировали в подробностях. Тут я и потух.
     - Так, ясно. Что им от тебя потребовалось?
     - Предложили мне поменять свою квартиру на ту общаговскую комнату. Времени на раздумье дали до восьми часов завтрашнего вечера. Сам понимаешь, в ментовку обратиться я не могу. Самого могут привлечь. Квартиру на комнату в общаге менять тоже не хочется. Да ведь ещё и кинуть могут – вообще ни с чем останешься. Так что с понедельника мне придётся ходить, озираясь по сторонам, и ждать развязки. Если, конечно, они завтра до меня не доберутся. Вот такие дела.
     - Да-а-а! – задумчиво протянул Семён. – Честно говоря, Витя, я пока не вижу, чем могу тебе помочь…
     - Сёма, ты чего несёшь?! – удивлённо воскликнул Виктор. – Чего ты там не видишь? Да ты при желании можешь этих ребят на ноль помножить. В лёгкую! И сделать это так, что комар носа не подточит, – он приблизился к Семёну вплотную. – Сёма, я ведь не собираюсь свою проблему полностью на твои плечи перекладывать. Сам тоже буду участвовать по мере возможности.
     - Но я пока не знаю…
     - А тебе и не надо знать! Чёрт возьми, тебя же ведут по жизни! Чего ты опять со своими сомнениями носишься? У тебя есть покровитель…
     - А ты знаешь, кто он?
     - Да мне плевать! Главное, что он помогает защищать хороших людей от всякой мрази. Что в этом плохого?
     Семён задумался. Наверное, в чём-то Виктор прав. В нужный момент решение может прийти к нему автоматически. И силы найдутся на его воплощение. Но после разговора с Катей ему не хотелось ввязываться ни в какие кровавые истории. И в самом деле, рано или поздно может наступить расплата…
     Голос Виктора прервал его мысли:
     - Сёма, знаешь, чем всё закончится, если ты меня не защитишь? Ты всё равно разделаешься с этой шайкой. Ты их уничтожишь. Только будет уже поздно. Как с той девочкой. Помнишь? Справедливость, в конце концов, восторжествует, но я этому уже не смогу порадоваться.
     Валежников от досады стиснул зубы. И почему всегда так происходит: как только он определится со своей позицией, его сразу же ставят в безвыходное положение? Он предчувствовал, что решение Витькиной проблемы может вылиться в кровавую стычку. В ближайшем будущем, вероятно, предстоит откровенный разговор с Катей. Захочет ли она иметь с ним дело после всех его признаний?
     - Чего ты молчишь? – спросил Жигалин. – Не хочешь помочь – так и скажи.
     - Витёк, я не Иуда, - сказал Семён. – И я хочу тебе помочь. Но дело в том, что я узнал настоящее имя Глеба. Это Люцифер. Понимаешь?
     - Люцифер? – переспросил Виктор. – Ну и что?
     - Как «что»?! – рассердился Семён. – Это одно из имён Сатаны! Сейчас он даёт мне силу и защиту. А потом потребует плату. Чем дальше я захожу в своих действиях, тем крепче сажусь на крючок. И однажды наступит момент, когда я с него не смогу сорваться при всём своём желании.
     Жигалин сокрушённо покачал головой.
     - Это тебе твоя подруга так мозги загадила? Знаешь, Сёма, я лишний раз убедился, что от баб одни неприятности. Вот кого бояться надо! Вот настоящее сатанинское племя! Скажи, друг, на какие неблаговидные поступки тебя подтолкнул Глеб Светозаров, кем бы он ни был? Сначала ты с его помощью наказал двух хамов. Чуть позже ликвидировал компанию уголовников, представлявшую для тебя, да и других людей тоже, смертельную опасность. Потом мы с тобой казнили маньяка. Это весь список твоих подвигов, или я чего-то не знаю?
     Семён промолчал. Ему не хотелось рассказывать о стычке с алкашами-хулиганами, случившейся во вторник. Но Виктор, как видно, задал свой вопрос риторически.
     - Так чего такого аморального ты узрел в своих поступках? – продолжал он.
     - Видишь ли, Витя, - начал Семён, осторожно подбирая слова, – я присвоил себе право судить других. Кто назначил меня на эту должность? Да, ты можешь сказать, что это право дал мне Глеб Светозаров. Но кто он сам? Что если он и в самом деле исчадие ада? А мы с тобой по его наущению начнём выносить приговоры и наказывать. Где гарантия, что наше понятие о справедливости не однобокое?
     Виктор смотрел на него широко раскрытыми от удивления глазами.
     - То есть ты хочешь сказать, что твои поступки могли оказаться несправедливыми?
     - Я хочу сказать, что меня никто не уполномочивал на роль судьи. Я не имею право выносить приговоры.
     Жигалин от удивления едва не лишился дара речи.
     - Сёма, ты ли это?! – воскликнул он. – Нет, это не твои слова! Сам ты просто не в состоянии додуматься до подобной ахинеи. Значит, прав у тебя нету судить? А у кого такие права есть? У тех продажных, о мздоимстве которых мы регулярно читаем в интернете? Сколько заведомых злодеев они спасли от заслуженного наказания за жирный кусок?! Сколько невинных людей упрятали за решётку?! Прокурорские сынки насилуют, калечат, давят людей на дорогах – всё сходит с рук! Мэры, губернаторы, министры – воруют в открытую. Кому ты делегировал свои права? Этой шайке уголовников? Они нас общипали, ободрали, втоптали в грязь. А мы сидим в этой вонючей луже и рассуждаем о том, имеем ли мы хоть на что-то права или нет.
     Он тяжело перевёл дух и сказал уже почти спокойным голосом:
     - Ладно, обойдусь без твоей помощи. Иди к чёрту!
     У Семёна созрело неожиданное решение.
     - А знаешь, неплохая мысль, - сказал он. – Именно к чёрту я и пойду. Ты хотел познакомиться с Глебом? Добро! Я постараюсь его найти и замолвить за тебя словечко.
     Виктор мгновенно напрягся, словно сжатая пружина.
     - Когда?
     - Сегодня.
     - Но ты говорил, что не знаешь, где его искать.
     - Я и не буду искать. У меня возникло такое ощущение, что он всегда где-то поблизости. Надо всего лишь позвать его.
     - Сёмка, но это же совсем другое дело! – сказал Виктор взволнованно. – Только не тяни с этим вопросом. Времени у меня осталось мизер: завтрашний день да остаток сегодняшнего.
     - Ничего, я успею. Ты, главное, будь на связи.
     - Да-да, конечно! Я буду ждать твоего звонка.
     Простившись с другом, Семён вышел во двор и огляделся. Он чувствовал, что Глеб Светозаров где-то рядом. Но почему-то решил отправиться туда, где встретился с ним впервые.

     Глава 3. Перстень с печаткой

     Семён Валежников сидел на бульварной скамейке, разглядывая праздно гуляющих и просто проходящих мимо людей. На противоположной скамье сидели две пары, негромко беседующие между собой. Как ни странно рядом с Семёном место оставалось свободным, словно скамья, на которой он сидел, стала невидимой для других. Шло время, но ничего не менялось.
     «Глеб! – мысленно позвал его Семён. – Я жду тебя!».
     Прождав безрезультатно ещё пять минут, Валежников громко крикнул, не обращая внимания на окружающих:
     - Глеб! Ты где?
     - Ну, зачем же так громко кричать? – послышался рядом укоризненный голос. – Ведь и оглушить можно.
     Сидящий рядом мужчина, взявшийся невесть откуда, сунул в ухо мизинец и демонстративно потряс рукой. Вероятно, это был Светозаров, но Семён опять не узнал его.
     - Глеб? – спросил он на всякий случай.
     - А это как тебе больше нравится, - ответил мужчина. – Я тот, с кем ты хотел встретиться.
     - Да, конечно! – быстро отозвался Семён. – Я теперь знаю, кто ты. Твоё настоящее имя – Люцифер.
     Собеседник засмеялся.
     - И как видишь, я не так страшен, как меня малюют.
     - Почему всякий раз я не узнаю тебя? – спросил Валежников. – Почему ты всё время разный? У тебя есть своё лицо?
     Мужчина повернулся к нему, и в его облике вновь стали проступать черты Глеба Светозарова.
     - Да, друг мой, у меня есть своё лицо, - ответил он. – Просто этих лиц у меня много. Взгляни: вокруг постоянно снуют люди. Мужчины и женщины, молодые и в возрасте, весёлые и грустные, хитрые и простодушные – это всё мои лица. Правда сами они не знают об этом, - Глеб придвинулся к Семёну и сказал доверительным голосом: – Вернёшься домой – посмотри в зеркало. Внимательно, очень внимательно приглядись к своему отражению – и ты увидишь меня.
     Семён опять спиною почувствовал озноб. Что означают эти слова? Что все мы либо по неведению, либо осознанно впускаем в себя дьявола? Или он изначально сидит в каждом из нас? Светозаров с насмешливой улыбкой наблюдал за ним.
     - Ты звал меня, - напомнил он. – Я внимательно слушаю.
     Неожиданно Семён смутился, не зная, как начат разговор.
     - Я позвал тебя, чтобы сказать, что я хочу… передать свои полномочия…
     - Передать полномочия? – Глеб громко рассмеялся. – Ладно. Давай заявление – подпишу.
     - Заявление? Я не приготовил, - растерянно пробормотал Семён и вдруг понял, что собеседник потешается над ним. – Глеб, я серьёзно говорю!
     - Тем более! Если у нас всё так серьёзно, надо соблюсти все формальности. Мне как тебя уволить: по собственному желанию или в связи с несоответствием занимаемой должности?
     Светозаров откровенно забавлялся растерянностью собеседника.
     - Я тебе неоднократно говорил, друг мой Семён, что ты свободен в своих действиях. Разве я тебя хотя бы раз к чему-то принудил? Нет! Совесть, твоя совесть – вот единственный твой начальник. Чем же тебя не устраивают такие условия?
     - Но я постоянно попадаю в ситуации, когда у меня нет выбора.
     - Всё это глупые отговорки, друг мой. У тебя всегда есть выбор. И ты выбираешь то, что тебя больше устраивает. Я лишь даю тебе силу и покровительство.
     - Всегда есть выбор, говоришь? – сердито воскликнул Семён. – Разве был у меня выбор в компании с соседями-уголовниками?
     - Разумеется.
     - Какой? Что я мог сделать в той ситуации?
     - У тебя было как минимум ещё два варианта поступков. Первый: позволить уркам растоптать тебя. Второй: отдать соседу на забаву свою девушку. Ты сам, без моего участия, выбрал третий вариант, как наиболее приемлемый для тебя. Признайся, твоя совесть бунтовала против такого поступка?
     - Нет, - вынужден был признаться Семён.
     - Вот видишь! Ни ты, ни твоя совесть, ни твоя девушка – не пострадали. Всё получилось так, как ты хотел. Что же тебя не устраивает?
     - Я не знаю, - Валежников с сомнением покачал головою. – Душа не на месте. Чего-то она боится. Может быть, гнева божьего…
     Светозаров повернул к нему смеющееся лицо.
     - Как ты сейчас сказал? Гнева божьего? Считаешь, что Бог способен гневаться? У него что – проблема с нервами?
     Он откинулся на спинку скамейки, запрокинув голову, и от души расхохотался. Минуты полторы его тело сотрясалось от смеха. Потом Глеб успокоился. Смахнув рукой выступившие на глазах слёзы, он сказал извиняющимся голосом:
     - Прости, не удержался. Представил себе Всевышнего в очереди к неврологу. Значит, Семён, Бог в твоём понимании – это небесный старик с седой бородой и потрёпанными нервами, который, возмущаясь человеческими поступками, топает ногами и брызжет слюной?
     - Нет, конечно, - ответил Валежников, досадуя на свою оплошность. – Разумеется, я понимаю Бога совсем иначе.
     - Как же? – не отступал Светозаров. – Объясни мне, что такое Бог в твоём понимании? Очень любопытно узнать.
     - Бог – это великий, могучий дух, пронизывающий всё сущее. Он живёт в каждом из нас, в наших душах.
     - Он живёт в той благообразной бабульке? – Глеб указал рукой на проходящую мимо старушку.
     - Несомненно.
     - И в том молодом человеке с циничной ухмылкой?
     - И в нём тоже.
     - И в каждом человеке из этой толпы?
     - Да.
     - И в тебе?
     - Да.
     - И во мне?
     Глеб опять засмеялся, видя замешательство собеседника.
     - Что же ты молчишь, дорогой Семён?
     - Мне это неизвестно, - признался Валежников. – Но я знаю одно: ты олицетворяешь собой тёмные силы, и ваше время уходит.
     - Ах, да! – саркастически хмыкнул Светозаров. – Я понимаю, о чём ты говоришь. Заканчивается тёмная эпоха, во время которой миром безраздельно правит кровавая богиня Кали-Ма – чёрная мать. Но ты, друг мой, упускаешь из виду один важный момент: при всём своём всевластии богиня Кали ничего не делает без ведома и позволения верховного божества Вишну. Также и славянский Чернобог добросовестно исполняет обязанности, возложенные на него Всевышним. Всё, что происходит в мире, находится в ведении Бога. Все мы являемся божьими творениями. Каждый из нас – частица Бога, его воплощение. Церковники внушают верующим, что Люцифер восстал против Бога и за это был низвергнут с небес. Трудно придумать большую глупость. Восстать против Бога невозможно. Это всё равно, что восстать против самого себя.
     Семён слушал его и с удивлением обнаруживал, что аргументы Глеба опять достигают цели. Былая уверенность в недавно приобретённой позиции вновь дала трещину. Чёрт возьми, неужели Виктор прав: надо слушать советы Глеба, а не терзаться бессмысленными сомнениями? Но как быть с Катей? Она такую позицию никогда не примет. У неё чёткие нравственные ориентиры. Она чиста и непорочна, как первый снег. Разве не эта чистота пробудила в Семёне глубокое нежное чувство к ней?
     Он поднял на Глеба глаза.
     - Ты говорил, что я избранный.
     - Да, это так.
     - Нет, не так. Я жалкое никчёмное существо, не имеющее своей твёрдой позиции. Я постоянно бросаюсь из одной крайности в другую и не могу определиться со своими взглядами. В моей голове всё перемешалось. Я перестаю различать, где добро, а где зло. Я вечно сомневаюсь в правильности своих поступков. Зачем тебе нужен такой помощник?
     На этот раз лицо Светозарова озарила добродушная улыбка.
     - Всё не так плохо, друг мой, - сказал он. – Скорее, даже наоборот. Твоя позиция пока зыбка и неустойчива. Но это твоя позиция – не почерпнутая из книг, не навязанная извне. Она рождается в твоих муках и терзаниях. Ты ищешь, сомневаешься, мечешься в попытках постичь ускользающую истину, недоступную человеческому разуму. И это прекрасно! Воистину слепы те, кому всё ясно и понятно.
     Семён внимательно смотрел на него, вникая в суть услышанного.
     - Как же так, Глеб? Прежде ты говорил совсем другое. Ты уверял меня, что мой главный враг – сомнения. Теперь утверждаешь совершенно противоположное.
     - В моих словах нет противоречия.
     - Объясни! Я хочу понять.
     - Есть вещи, недоступные человеческому пониманию. Впрочем, ты – избранный. Попробуй дойти до всего сам.
     Глеб поднялся со скамьи.
     - У тебя будет время подумать. Прощай, друг мой! Нам больше не о чем говорить.
     - Нет-нет, Глеб, постой! – воскликнул Семён, вспомнив про Виктора. – Подожди немного! Я едва не забыл… Мне надо срочно позвонить…
     Он вынул из кармана телефон и стал торопливо нажимать кнопки. К его удивлению номер друга оказался недоступен. Семён ещё пару раз предпринял попытки дозвониться. Результат был тот же. Светозаров с улыбкой наблюдал за его действиями.
     - Зря стараешься, - сказал он. – Виктор отключил телефон.
     - Как это отключил? Почему? – сердито воскликнул Валежников. – Он обещал мне быть на связи!
     - Увы, ситуации иногда круто меняются. Сейчас у него важная встреча.
     Семёна охватила тревога. Что там могло произойти? Неужели банда шантажистов наехала на Виктора, не дожидаясь завтрашнего вечера?
     - Важная встреча? – переспросил он. – С кем?
     Глеб окатил его взглядом зелёных глаз.
     - Со мной.
     Он повернулся и пошёл. Сделав несколько шагов, обернулся.
     - Это наше последнее свидание, дорогой Семён, - сказал он. – Помни: ты – избранный. Отныне определяйся со своей позицией сам – без подсказок и советов. И всё же напоследок я дам тебе одну подсказку. В скором времени тебе встретится молодой мужчина. На среднем пальце правой руки у него будет перстень с печаткой в виде молнии.
     - И что? – спросил Семён, вновь ощутив внезапно накатившую тревогу.
     - Убей его!
     Глеб зашагал дальше и вскоре растворился в толпе.

     * * *

     В кармане заверещал мобильник. Семён вынул его и взглянул на дисплей. Там высветилось: «Жигалин Виктор».
     - Сёма, ты где сейчас? – нетерпеливо вопрошал Виктор.
     - В автобусе. Через пару минут подъеду к твоей остановке, – ответил Семён.
     - Классно! Значит, скоро увидимся?
     - Вообще-то я планировал увидеться не с тобой.
     - Нет, Сёмка, не со мной потом повидаешься. У меня столько впечатлений! Если я ими сейчас же не поделюсь, они меня попросту взорвут. Давай, дружище, шагай прямиком ко мне. Отметим знаменательное событие. Я уже и стол накрыл.
     Слушая его взбудораженный голос, Семён пришёл к мысли, что Виктора сейчас и в самом деле нельзя оставлять без контроля.
     - Хорошо, - сказал он. – Скоро буду.

     На кухонном столе стояла бутылка красного вина и закуска. Виктор наполнил два бокала.
     - Давай, Сёма, отметим знаменательное событие. Сегодня в моей жизни открылась новая глава. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен!
     Семён с сомнением пожал плечами.
     - За что благодарен? Я ничего особого для тебя не сделал. Всего лишь передал эстафетную палочку.
     - Ну, насчёт палочки, я думаю, ты погорячился, - возразил Виктор. – Ничего ты мне не передавал. Теперь у каждого из нас своя палочка. Не спеши принимать решение. Ты же знаешь: Глеб никого ни к чему не принуждает. Стоит ли отказываться от его дара? В любой момент может возникнуть критическая ситуация. И тогда твои неординарные возможности спасут жизнь и тебе, и другим людям, - он поднял бокал. – Будем здоровы!
     Отхлебнув вина, Виктор сменил тему.
     - Представляешь, Сёма, минут через десять после того, как ты ушёл, у меня зазвонил мобильник. Смотрю на дисплей – а там высветилось: «Глеб Светозаров». Представляешь! Я потом на несколько раз пролистал справочник в телефоне – нет там такой записи. Да и быть не могло, – Виктор ещё сделал глоток. – Так вот, вызвал он меня во двор. Посидели мы на лавочке, поговорили. И с души моей камень свалился. Не оставит он меня в беде! Не позволит всякой мрази надругаться надо мной! Точнее, я сам теперь никому этого не позволю.
     - Витя, знаешь, где я был в то время, когда ты с ним разговаривал? – спросил Семён.
     - Нет, - сказал Виктор. – Откуда я могу знать?
     - Я тоже общался с ним. В тот же самый отрезок времени.
     - С кем? С Глебом? Ты шутишь?
     - Нет, не шучу. Я уже говорил тебе, кто он на самом деле.
     Виктор сокрушённо покачал головой.
     - А ты упрямый. Значит, твёрдо решил уйти из этой темы?
     - Да ничего я пока не решил. Мозги пухнут от противоречивых мыслей.
     - Что тебя смущает?
     - Сам подумай: такие возможности – и за «просто так»? Сомневаюсь. Я недавно на эту тему говорил с Катей…
     - А-а-а, тогда понятно, - пробормотал Жигалин.
     - …Так вот, - продолжал Семён, - она мне сказала, что любое движение наверх требует больших усилий и работы над собой. А здесь всё как на блюдечке – бери, пользуйся. И всё бесплатно?
     Виктор задумчиво побарабанил пальцами по столу. Потом сказал:
     - Ты вот что, Сёма, со своей жизнью определяйся, конечно, сам. Но у меня к тебе просьба: отложи этот вопрос на пару дней. Глеб сказал, что для начала мне потребуется твоя помощь. Иначе для меня наезд крутых ребятишек может плохо кончиться. Потом я буду обходиться собственными силами, а на первый раз прошу не бросать меня на произвол судьбы. Могу я на тебя рассчитывать?
     Семён утвердительно кивнул.
     - Да, Витя, можешь рассчитывать. Я тебя не брошу в беде. Но это дело будет для меня последним. Пойми меня правильно: я не хочу потерять Катю.
     Виктор сжал его руку.
     - Добро, Сёмка! Обещаю, что в дальнейшем не стану тебя беспокоить. Поможешь мне с этими подонками разобраться – и всё. Спасибо, что не отказал! Завтра вечером жду тебя.
     Закончив застолье, Семён покинул друга. Его ждала Катя.

     * * *

     Прогулочный катер плавно скользил по воде. С яркого синего неба ослепительно светило майское солнце. Катя и Семён стояли у борта и любовались проплывающим мимо них городом. Катя тронула Семёна за руку.
     - Чудесный день!
     - Да, - рассеянно ответил он.
     Его мысли были заняты предстоящей разборкой с криминальной группировкой,
наехавшей на Виктора.
     - Что-то не так? – спросила Катя. – У тебя встревоженное лицо.
     - Нет-нет, всё замечательно! – поспешно ответил он. – День действительно чудесный. Жаль, что с нами нет Маши и Жени.
     - Они заняты. Готовятся к отъезду. Ты же знаешь, что сегодня они отправляются на отдых.
     - Да, конечно, я помню. Они вылетают в Питер. В котором часу у них самолёт?
     - В половине девятого. Проводим их?
     Семён замешкался.
     - Катюша, прости, но я не смогу, - сказал он виноватым голосом. – Я обещал Виктору приехать к нему к восьми часам. У него опять какие-то проблемы.
     Катя резко взглянула на него.
     - Что за проблемы?
     - Я пока толком не знаю…
     - Сёма, не юли! Что у него случилось?
     - Ну, в общем, неприятности. Его подставили мошенники и теперь хотят крупно поживиться за его счёт. Я должен выручить друга.
     - Как я понимаю, ты хочешь использовать свою связь с Люцифером? – взволнованно спросила Катя. – Ты же обещал мне!..
     - Катюша, послушай меня! – взмолился Семён. – Виктор сам, добровольно, хочет сменить меня на этом пути. Он уже встречался с Глебом. Но на первый раз ему необходима моя помощь. Сегодня я передам ему свою эстафетную палочку и покончу с этим делом.
     Катя с сомнением покачала головой.
     - Думаешь, тебя так легко отпустят?
     - Я не стану спрашивать разрешения. Просто перестану ввязываться в конфликты.
     - Почему же до сих пор не перестал.
     - Пока не получилось. Обстоятельства так складывались.
     - Они и дальше будут так складываться, - Катя взяла Семёна за руку, заглянула в глаза. – Сёма, сегодня мы с тобой останемся вдвоём. Помнишь о нашем договоре? Но ты мне должен рассказать всё без утайки. Иначе мы не сможем быть вместе.
     - Хорошо, - сказал он. – Сегодня я тебе всё расскажу. Мне и самому это необходимо. Ты подскажешь мне, как избежать ловушек и не поддаться хитростям.
     - Может быть, не станем ждать ночи? – спросила Катя. – Поговорим сейчас?
     Семён не успел ответить. В кармане пиджака заиграл мелодию мобильник. Звонил Виктор.
     - Сёмка, они всё переиграли. Только что позвонили и сказали, что скоро подъедут с нотариусом. Беги ко мне. Времени в обрез.
     - Чёрт возьми! – воскликнул Семён с досадой. – Мы с Катюшей сейчас на прогулочном катере по реке катаемся. Причалим минут через десять. А ещё до тебя добираться не очень-то близко.
     - Что же делать? – взволнованно спросил Виктор. – Братки пригрозили, что если сейчас же не оформим все бумаги, то они прямиком в полицию с заявлением и видеозаписью. И тогда мне хана.
     Семён немного подумал.
     - Ладно, не волнуйся, - сказал он. – В квартиру их без меня не впускай. Подержи немного у подъезда. Скажи, что без свидетеля с твоей стороны встречаться с ними не будешь. Я попробую поймать такси.
     - А если не захотят ждать?
     - Захотят. Их задача – обобрать тебя, а не посадить или покалечить. Поэтому на десять-пятнадцать минут ожидания они согласятся, хотя и поскрипят зубами.
     Закончив разговор, Семён спрятал телефон и с виноватым видом обратился к своей девушке:
     - Катюша, прости! Мне придётся оставить тебя одну. Ситуация изменилась.
     Она с испугом смотрела на него.
     - Сёма, что ты собираешься делать? Ты хочешь расправиться с мошенниками? Не делай этого!
     - Нет-нет, Катя! – поспешно ответил Семён. – Мы не станем затевать драку. Мы их просто напугаем.
     - А если они не испугаются? Я не думаю, что эти ребята из пугливых.
     - Испугаются. Я в этом не сомневаюсь.
     Однако сам он не был уверен в том, что встреча пройдёт без тяжёлых последствий. Среди противников, скорее всего, будет человек с перстнем, о котором упоминал Светозаров. Этот нюанс мог осложнить и без того непростую ситуацию.
     Вскоре катер причалил к берегу. Простившись с Катей, Семён побежал к оживлённой улице в надежде поймать такси или попутку. Увы, на этот раз ему не везло. Проезжающие такси были заняты, а останавливающимся владельцам легковушек было не по пути с Валежниковым. Семён нервно поглядывал на часы, гарцуя у дороги. Время уходило, а он продолжал топтаться на месте.
     Неожиданно возле него остановился мотоциклист на красной спортивной «Хонде». Сняв шлем, мужчина лет двадцати пяти приветливо улыбнулся.
     - Спешишь, брат?
     - Да, очень, - сказал Семён.
     - Что за проблема?
     - Друг попал в беду. Выручать надо.
     - Давай подброшу, - предложил парень. – Куда тебя доставить?
     Объяснив подробно, где ему срочно нужно быть, Семён расположился на заднем сидении. Кратко проинструктировав пассажира, как вести себя, чтобы не создавать помех, владелец мотоцикла резко рванул с места. Мощная техника в считанные секунды набрала головокружительную скорость. Встречный воздух ударил Семёну по глазам, в ушах засвистело. Парень легко управлялся с тяжёлой машиной, но вёл её так рискованно, что у Валежникова от страха холодело в груди. Они обходили одну машину за другой; на красном светофоре втискивались в просвет между автомобилями, чтобы потом первыми сорваться с места; пару раз даже проехались по тротуару. Похоже, такая манера езды была для уличного гонщика привычной. Он не боялся ни камер, ни дорожной полиции, бесцеремонно нарушая все правила и надеясь на своё мастерство. По всей видимости, на случай недоразумений с властями у парня имелось надёжное прикрытие. Но Семёну сейчас было не до этих рассуждений. Он молил Бога о том, чтобы он позволил ему добраться до дома Виктора живым и невредимым.
     К счастью, сумасшедшая гонка длилась недолго. Спустя семь минут мотоцикл уже въехал во двор, где жил Виктор. С огромным облегчением Семён спрыгнул на землю.
     - Сколько я тебе должен? – спросил он мотоциклиста.
     Тот небрежно махнул рукой.
     - Брось, брат! Я же катаюсь для удовольствие. А тут представился случай совместить полезное с приятным.
     - Спасибо тебе! – с чувством сказал Семён.
     Он протянул парню руку. Тот стянул с кисти правой руки кожаную перчатку… и Валежникова словно ударило током: на среднем пальце сверкал перстень с печаткой в виде молнии. Так значит, этого человека он должен убить?! Того, кто выручил его в трудную минуту? Но зачем? Чёрт возьми, зачем надо убивать этого парня?! За что? Сама мысль об этом вызывала в душе бурный протест. Нет, не может он этого сделать. Не имеет права. Что бы там дальше не случилось, но этому человеку он зла не причинит.
     Буря эмоций, бурлящих в душе Семёна, не укрылась от внимания мотоциклиста.
     - Что с тобой? – спросил он. – Ты в лице переменился.
     - Да так, … перстень. Тебе лучше снять его.
     - Почему? – удивился парень.
     - Слышал про него нехорошую историю, - соврал Семён. – Будто он приносит несчастье.
     Мотоциклист засмеялся.
     - Все эти истории – полная фигня. Этот перстень – мой талисман и оберег. Я его никогда не снимаю. Однако тебе надо спешить. Удачи, брат!
     Они пожали друг другу руки. Парень развернул мотоцикл и помчался по двору в сторону дороги. Семён смотрел ему вслед, чувствуя в душе боль и досаду. И ещё жгучую обиду на своего покровителя. Сейчас он был уверен, что это Глеб Светозаров опять создал ему такую ситуацию, из которой не было нормального выхода. Возможно, в будущем этот парень принесёт кому-то беду. А может быть, и нет. Но, даже если Глеб прав, имеет ли право он, Семён Валежников, отвечать злом на добро? Нет и ещё раз нет!
     Он повернулся и зашагал к дому Виктора. У подъезда уже толпилась группа людей из четырёх человек. Один из них выделялся по возрасту и внешнему виду. Это был солидный мужчина лет сорока пяти в костюме и при галстуке. В руке он держал дорогой кожаный кейс. Остальные трое – молодёжь от двадцати до тридцати лет. Одеты по-спортивному. Типичные «братки». Семён подошёл к ним.
     - К Виктору? – спросил он.
     - Ну да, - лениво ответил белобрысый качёк. – А ты, значит, и есть его свидетель?
     - Он самый.
     - Ты где шарахался, свидетель хренов. С нами официальное лицо. Его время больших денег стоит. А мы тут топчемся у двери. Твоему дружку придётся дополнительно раскошелиться.
     Злость и досада, кипящие в груди Семёна, стали принимать другое направление. Неведомая сила стала наполнять всё его существо, возвращая душе спокойствие и уверенность.
     - Не волнуйтесь, получите всё, что вам причитается, - он подошёл к двери и набрал номер квартиры. – Витя, это я. Открывай!

     Глава 4. Эстафетная палочка

     Виктор взволнованно ходил по комнате. Хотя ему самому казалось, что он не ходит, а парит в воздухе, переполняемый восторгом. Не прошло и пяти минут, как Семён покинул его. А ещё за десять минут до его ухода отсюда в спешном порядке смотались насмерть перепуганные «крутые» придурки. И вместе с ними продажный законник. Да, такое событие стоило увидеть. Тем паче – поучаствовать в нём. Незабываемое зрелище!
     Сёмка показал себя во всей красе. Когда он входил в квартиру, его глаза уже сверкали зелёным огнём. Потом начались фокусы. Сначала претендент на квартиру никак не мог подписать договор обмена. Рука судорожно дёргалась, перечёркивая практически всю страницу. Когда ему, наконец, это удалось, бумага неожиданно вспыхнула. Нотариус занервничал, беспокойно озираясь, а братва злобно заскрипела зубами. Парни увидели в происходящем какой-то непонятный им подвох. Посыпались угрозы.
     Поскольку отпечатанных экземпляров больше не осталось, нотариус стал заполнять от руки чистый лист. Но теперь у него стала судорожно дёргаться рука, перечёркивая бумагу. «Братки» потеряли терпение.
     - Вы чё тут творите, козлы? – прорычал накаченный крепыш, грозно поднимаясь со стула. – По мозгам давно не получали?
     - Сядь на место! – услышал Виктор утробный, почти нечеловеческий голос.
     Он взглянул на Семёна и сам не на шутку испугался. Лицо друга стало неузнаваемым, превратившись в жуткую застывшую маску. Глаза полыхали зелёным пламенем. Мошенники растерянно переглянулись.
     - Всё, я ухожу, - сказал нотариус, торопливо засовывая бумаги в кейс.
     Он попытался встать, но один из «братков» усадил его обратно, надавив рукой на плечо.
     - Сиди, папаша. Сейчас разберёмся, что к чему.
     Трое крепких парней поднялись и стали надвигаться на хозяина и его друга. Виктор и Семён тоже встали. Отступив назад, они прислонились спинами к стене. Парни приближались к ним, но очень медленно. «Братки» хорохорились, но в глазах каждого из них отражалось тревожное беспокойство. Привыкшие подавлять сопротивление жертв, нагоняя на них страх, теперь они сами были под властью этого тяжёлого и крайне неприятного чувства.
     Семён вдруг сделал шаг навстречу и нанёс одному из них удар. Виктор мог поклясться, что кулак друга даже не коснулся лица противника. Раздался треск, похожий на электрический разряд. Крепкий парень отлетел назад, сдвинув собой стол и опрокинув сидящего с противоположной стороны нотариуса. И вдруг Виктор почувствовал, как неведомая прежде мощь заполняет его тело и душу. Одним ударом он уложил на пол второго шантажиста. Последний из «братков» не стал дожидаться, когда доберутся до него. Он поднял кверху руки, словно сдаваясь.
     - Всё, братаны! Вопрос исчерпан. Предлагаю мирно разойтись.
     Его дружки с трудом поднимались на ноги.
     - Как насчёт заявления в полицию? – спросил Семён. – Не передумали?
     Братва вместе с законником потихоньку ретировалась к выходу.
     - О чём ты, братан? – сказал всё тот же парень. – Какое заявление? Забудь про это. Мы с нечистой силой не хотим иметь дело.
     - Кто тебе сказал, что я – нечистая сила?
     - А ты чё – сам не в курсе? Ну, так посмотри в зеркало.
     Парни торопливо смотались. Скорее всего, навсегда. Виктор закрыл за ними дверь и вернулся в комнату.
     - Ну, Сёма, ты даёшь! – сказал он восторженно. – Просто блеск! Напугал ребятишек до смерти. Теперь они сюда сунуться не посмеют.
     - Что, я и вправду так страшен? – спросил Семён.
     - Так ведь есть же зеркало. Посмотри – сам увидишь.
     Валежников отрицательно помотал головой.
     - Нет, не хочу. Ты, Витя, приготовь-ка чай. Что-то во рту пересохло.
     Виктор поставил чайник, с удивлением поглядывая на друга. Семён, казалось, был очень расстроен. Чудак! Это при таких-то возможностях! В Викторе самом всё ещё бурлила энергия, выплеснутая лишь частично. Ощущение собственной силы, колоссальных возможностей дурманило голову. Хотелось проверить свои способности где-нибудь ещё. И Виктор понял, что он сделает в первую очередь.
     Проводив друга, он ещё долго не мог успокоиться. Наконец, когда уровень эйфории снизился до разумного уровня, Жигалин оделся и пошёл на остановку общественного транспорта. Сев в автобус, он поехал к общежитию, где жила Оксанка – так звали подставившую Виктора девчонку.
     Оксана была дома. Вероятно, подельники не удосужились известить её о результатах визита. Или не сделали этого в силу каких-то причин. Подойдя к двери, Виктор постучал. Молодая женщина энергично распахнула дверь – и радостное оживление на её лице сменилось испугом.
     - Ты?!
     Отстранив её, Виктор прошёл в комнату, сел на табурет.
     - Да, это я, - сказал он. – А ты кого ждала?
     - Ну… – неуверенно начала она.
     - Своих подельников? Хочу тебя огорчить: сделка сорвалась. Твои дружки передумали. Что-то у них не заладилось.
     Девчонка смотрела на него в тревожном ожидании. Но он молчал, и она не удержалась от вопроса:
     - Что случилось?
     Виктор поднялся с табурета, подошёл к ней.
     - Потом расскажу. Сначала ответь: тебе хорошо было со мной?
     Она натянуто улыбнулась.
     - Да, очень.
     - Тогда, может быть, освежим воспоминания? Ты не против?
     Она поспешно кивнула.
     - С удовольствием.
     - Ну, вот и чудненько! – удовлетворённо произнёс Виктор. – Пойду в ванную, умоюсь с дороги. А ты пока готовь постель и раздевайся.
Когда Виктор вышел из ванной, Оксана сидела на расправленной кровати совершенно голая. Он подошёл к ней, взял за руку.
     - Пойдём.
     - Куда? – спросила она удивлённо.
     - Сейчас узнаешь.
     Виктор с силой потащил девушку за собой, по пути сняв с крючка ключ от комнаты. Выйдя в коридор, он вытащил вслед за собой несостоявшуюся невесту, которая стала кричать и отчаянно сопротивляться. Виктор запер дверь и сломал ключ, оставив обломок в замочной скважине. Голая девушка металась рядом, обрушивая на его голову потоки сквернословия. Виктор сокрушённо покачал головой.
     - Я и не знал, что ты умеешь так ругаться. Прощай, любимая! Мне будет тоскливо без тебя.
     Он повернулся и зашагал к лестничной клетке.
     В нём обострились все чувства. На обратном пути в автобусе Жигалин внимательно оглядывал окружающих его пассажиров. Ему казалось, что он видит людей насквозь. Вскоре его предположение подтвердилось. Внимание Виктора привлёк молодой парнишка, стоявший рядом с пожилой женщиной. Правая рука парня висела на повязке. Из рукава выглядывал гипс. Левой он держался за поручень. При резких движениях автобуса парень сильно качался, периодически склоняясь в сторону соседки. Жигалин незаметно приглядывался к нему. И вдруг он увидел, как рукой, высунутой из-под куртки, парень ловко вытащил портмоне из сумочки пожилой женщины. Виктор подошёл к нему и сходу ударил кулаком в челюсть. И опять, как недавно во время стычки с вымогателями, его удар оказался неожиданно сильным. Вор стукнулся головой о стекло и сполз на пол.
     - Что вы делаете?! – гневно закричала женщина. – Хулиган!
     Виктор наклонился, поднял портмоне и подал ей. Потом стянул с парня куртку с фальшивой загипсованной рукой. Со всех сторон послышались возмущённые голоса:
     - Вот подонок! Больным прикинулся.
     - Развелось мерзавцев. Ничего не боятся.
     - Закона против них нет. Вот и распустились.
     - Вы, мужчина, молодец! Правильно поступили. Бить их надо!
     Виктор согласно кивнул.
     - А я и буду их бить. Нещадно. И не только этих воришек. Доберусь и до тех, кто повыше.
     Пожилая женщина виновато взглянула на него.
     - Простите меня! Я ведь не знала… Спасибо вам, молодой человек! – она опасливо посмотрела на вора. – Но что делать с ним? Надо вызвать полицию.
     Парень тем временем очнулся и медленно поднялся на ноги, с тревогой озираясь на окружающих. Он ждал своей участи.
     - Не будем связываться с полицией, - сказал Виктор. – Прохвост прикидывался, будто у него сломана рука. Пусть это будет правдой.
     Схватив правую руку вора, Жигалин со всей силы ударил ею о стальную перекладину. Кости хрустнули. Парень громко закричал. В это время автобус остановился. Двери распахнулись. Виктор вышел из салона и поспешил скрыться во дворах.
     Оставшийся путь до дома он проделал пешком. Неистовая энергия продолжала бурлить в нём.

     * * *

     Покинув Виктора, Семён поехал домой. Он поднялся в свою комнату и плюхнулся на кровать, размышляя о том, что с ним происходит. Только что он в очередной раз убедился, что его сила и влияние на людей возросли неимоверно высоко. Ещё совсем недавно он, Семён Валежников, задыхался от бессильной злобы, когда его оскорбляли, унижали, обижали. Ему приходилось обходить стороной подозрительные компании, избегать общения с грубыми и наглыми людьми, остерегаться собственных соседей. И вот всё изменилось самым сказочным образом. Теперь не он – его боятся. Сегодня «крутые» парни шарахнулись от него, словно он был исчадием ада. Почему же он не рад своей силе, своим возможностям? Почему его душу грызут досада и тревога? Почему он тяготится тем, к чему так яростно стремится его друг Виктор? А может быть, и в самом деле Сатана постепенно завладевает его душой, и душа это чувствует?
     Семён поднялся с кровати и подошёл к зеркалу. Он пристально вглядывался в собственное отражение, стараясь и одновременно боясь разглядеть в нём признаки Глеба Светозарова. Нет, лица Глеба он не увидел. Но, тем не менее, странные перемены в своём облике Семён заметил. Словно его собственное лицо стало немного иным. Словно в нём проявились чужие, не существующие прежде черты. Черты Люцифера.
     Конечно, это могло быть всего лишь плодом его воображения, замысловатой игрой коварного разума. Тем не менее, Семён предпочёл поскорее отойти от зеркала, чтобы не увидеть в нём ещё какие-нибудь сюрпризы. Он опять улёгся на кровать. Думать ни о чём не хотелось.
     Но вскоре зазвонил телефон.
     - Сёмочка, с тобой всё в порядке? – звучал в трубке встревоженный голос Кати.
     - Да, Катенька, я в порядке, - ответил он. – Не волнуйся, всё закончилось благополучно. Никто не пострадал.
     - Где ты сейчас?
     - Я у себя в комнате. Подожди немного. Завтра рабочий день. Возьму всё, что мне нужно, и приеду к тебе.
     Она немного помолчала. Потом тихонько произнесла:
     - Я жду тебя.
     Семён сел на кровати, спустив ноги вниз. На него вдруг накатила апатия. Не было желания шевелиться, словно ещё недавно бурлящая в нём сила полностью покинула его. Он заставил себя встать. Чтобы немного взбодриться, сварил себе крепкий кофе. Выпив две чашки и почувствовав себя значительно лучше, Семён отправился к Кате.

     В квартире близняшек царило предшествующее отъезду оживление. Две дорожные сумки с вещами стояли у порога, но сёстры уже в который раз перечисляли всё необходимое для поездки, чтобы ненароком не упустить из виду что-нибудь важное. Менее беспокойные в этих вопросах мужчины сидели на диване и со снисходительными улыбками наблюдали за суетой женщин.
     - Кажется, всё учли, - сказала Маша, облегчённо вздохнув. – Ничего не забыли.
     - Мы улетаем всего на две недели, - напомнил Евгений. – Ничего страшного не случится, если что-то забудем взять с собой.
     - Да, конечно, - согласилась она. – Но я всегда волнуюсь перед поездкой. Для меня это очень важное событие.
     - Важное событие у нас будет, когда вернёмся.
     - О чём речь? – спросил Семён. – Я чего-то не знаю?
     Ему ответила Катя:
     - Маша и Женя решили по возвращении подать заявление в ЗАГС.
     - Замечательно! Рад за вас! – воскликнул Семён, обращаясь к будущим молодожёнам.
     - Может быть, и вы за время нашего отсутствия примете решение? – высказала предположение Маша. – Было бы здорово сыграть две свадьбы в один день.
     Евгений нахмурился.
     - Оно, конечно, здорово, - сказал он. – Но пусть Сёма сначала со своими замороками определится. Лично я очень беспокоюсь за Катю.
     Катя сердито взглянула на него.
     - Женя, позволь нам самим разобраться в наших отношениях. Я к вам с советами не пристаю.
     Евгений не успел ей ответить – у него зазвонил мобильник. Выслушав невидимого собеседника, он сказал:
     - Машина у подъезда. Пора выходить.
     По дороге в аэропорт разговаривали мало. Время от времени обменивались короткими фразами. Семён и Евгений друг к другу вообще не обращались с разговорами. Одна короткая фраза перед отъездом проложила между ними тень отчуждения. Семён понимал, что для подобного высказывания у Жени имелись все основания, но настроение было испорчено.
     В здании аэровокзала они заняли очередь на регистрацию. Чтобы избавиться от состояния неловкости, сёстры завели разговор на пустяшную тему. Евгений их охотно поддержал. Он уже и сам жалел о своём неосторожном замечании, видя напряжённое лицо своего товарища. Но Семён давно забыл про обиду. Причина напряжения была в другом. Его вдруг охватило странное беспокойство. Рассеянно отвечая на вопросы, он крутил головой, пытаясь определить, откуда исходят сигналы тревоги.
     - Сёма, что с тобой? – спросила Катя. – Всё ещё обижаешься? Брось!
     - Нет-нет, со мной всё в порядке. Не волнуйся, - рассеянно пробормотал он, продолжая сканировать окружающее пространство. – Извини, мне надо кое-что проверить.
     Семён медленно прошёлся вдоль небольшой очереди. Ощущение тревоги по мере движения заметно усиливалось и достигло апогея почти у самой стойки. Вторым в очереди был молодой человек кавказской наружности. Он стоял неподвижно, опустив глаза. Семён почти физически ощущал его нервное напряжение.
     Женщина, стоявшая впереди молодого кавказца, закончила регистрацию и отошла от стойки. Парень шагнул вперёд и протянул сотруднику документы. У Семёна перехватило дух: на среднем пальце правой руки молодого человека он увидел перстень, на плоской поверхности которого красовалась отштампованная молния. Так, значит, вот кого имел в виду Глеб! Вот от кого исходит реальная опасность! А ведь этот тип собирается лететь тем же рейсом, что и Маша с Женей…
     Семёна охватило жуткое волнение. Что делать? Попытаться самому обезвредить предполагаемого террориста? Но его подозрения могут оказаться ошибочными. Тогда он из спасителя превратиться в хулигана. Получится крайне неприятная сцена. Срочно сообщить в полицию? Но при попытке задержания парень может привести в действие взрывной механизм. А вокруг люди. Много людей. Остаётся одно: использовать подсказанный Глебом способ.
     Так размышлял Семён, не замечая, что Катя, Маша и Женя встревожено наблюдают за ним. Молодой кавказец тем временем отошёл от стойки и направился к зоне контроля. Валежников смотрел ему в спину. В душе боролись противоречивые чувства. И поскольку он испытывал сомнения, Семён решил не наносить энергетический удар в голову, а попытаться вызвать у парня сердечный приступ. Он сосредоточенно смотрел в спину молодого человека, чувствуя, как в мозгу концентрируется энергия, готовая выплеснуться мощным импульсом.
     Парень вдруг схватился за сердце и зашатался. Потом он упал на колени, уткнувшись лбом в бетонный пол и, наконец, повалился на бок. Вокруг засуетились работники аэропорта. Контролёр схватила рацию и стала быстро и эмоционально говорить в неё.
     Евгений подскочил к Семёну, схватил его за грудки и стал яростно трясти.
     - Это ведь твоя работа, да? Это ты сотворил, дьявольское отродье? Зачем ты это сделал?!
     К упавшему человеку уже бежали медицинские работники. Повернув парня на спину, врачи торопливо расстегнули его свободную летнюю куртку – и в испуге отпрянули. Туловище молодого кавказца опоясывало то, что принято называть «поясом шахида». Все, кто был рядом и мог это видеть, испуганно бросились к выходу, поднимая стремительно нарастающую волну паники. В считанные секунды у дверей возникла давка.
     Евгений удивлённо взглянул на Семёна и разжал пальцы.
     - Сёма, прости! – произнёс он виноватым голосом.
     - Нам надо скорее уходить отсюда, - сказала Маша.
     Вдовин оглядел обстановку. У входных дверей спрессовалась толпа, которую безуспешно пытались организовать несколько охранников.
     - Из здания нам не выбраться, - сказал Женя. – Отойдём подальше и спрячемся за колонной.
     Вскоре появились специалисты по обезвреживанию взрывных устройств и бойцы ОМОНа. Благодаря энергичным действиям омоновцев толпящийся у выхода народ удалось развести в разные стороны на безопасное расстояние. Четырнадцать бесконечных и крайне напряжённых минут закончились благополучно. Взрывчатка была обезврежена. Двое мужчин в униформе положили террориста на носилки и в сопровождении лиц в гражданской одежде вынесли его из помещения.
     Аэропорт возвращался к своей обыденной работе. Однако в связи с  происшествием вылет был отложен на неопределённое время.

     * * *

     Женский голос, льющийся из динамика, сообщил, что лайнер набрал высоту, и ремни безопасности можно расстегнуть. Салон самолёта был заполнен чуть больше, чем наполовину. После происшествия в аэропорту многие поспешили отказаться от полёта и сдали билеты. Остальные в силу различных причин отважились на полёт, но пребывали в подавленном состоянии. Люди остро почувствовали, насколько уязвим и беззащитен человек перед внешними обстоятельствами. Кто-то эмоционально обсуждал случившееся. Другие обменивались короткими фразами. Но основная часть пассажиров угрюмо молчала.
     Маша повернулась к Евгению.
     - Страшно подумать, что могло случиться, если бы Семёна не было с нами. Ведь он, по сути, спас от смерти нас и всех остальных. Мне кажется, что ты несправедлив к нему.
     Евгений с сомнением покачал головою.
     - Не знаю, Маша. Может быть, ты и права. Но мне почему-то кажется, что он сам эти беды и притягивает. Где бы наш Сёма не появился, там непременно для него возникает повод применить свои мистические способности.
     - Не говори глупости, - возразила Маша. – По-твоему, террорист появился лишь потому, что с нами был Семён?
     - Не знаю, - повторил Женя. – Возможно, что это случайное совпадение. Но я допускаю, что существует какая-то связь между событиями, происшедшими в последнее время. Словно всё происходит по чётко отработанной программе. И если это действительно так, то нетрудно догадаться, кем эта программа запущена.
     - Но ведь можно на ситуацию взглянуть и с другой стороны: Сёма появляется там, где нужна его помощь, где людям угрожает опасность.
     - Можно и так рассудить. Только вместе с ним и мы все попадаем в эти опасные ситуации. Разница в том, что у Семёна есть покровитель, а у нас нет. Кто этот покровитель, мы знаем. Ты можешь быть уверена, что он опекает нашего друга безвозмездно? Вот и я не уверен. А коли так, то возникает закономерный вопрос: какую плату он потребует с Сёмы?
     Маша зябко поёжилась.
     - Не надо, Женя! Не говори так. Мне становится страшно.
     Евгений обнял её одной рукой, привлёк к себе.
     - Я думаю, что паниковать не нужно, - сказал он. – Но элементарная осторожность не помешает. Надо убедить Катю не спешить с решением о замужестве. Пусть ситуация прояснится.
     Маша ненадолго задумалась. Потом сказала:
     - И всё же, Женя, ты несправедлив к Семёну. Он хороший человек. Я это чувствую. Просто ему сейчас трудно. Он запутался и остро нуждается в нашей помощи. Если мы отвернёмся от него и отвратим Катю, это будет предательством. Мы ему обязаны жизнью. Разве можно забывать об этом?
     По лицу Евгения скользнула ироническая улыбка.
     - Машутка, в чём дело? Почему ты так упорно защищаешь Сёмку? Он тебе нравится? Я начинаю ревновать.
     - Женя, прекрати! – сердито отмахнулась Маша. – Мне не до шуток.
     - Да, понимаю, - Вдовин вновь стал серьёзным. – Поэтому и прошу тебя: поговори с сестрой! Пусть она не спешит.
     - Как я смогу её уговорить? Она не ребёнок.
     - Придумай что-нибудь. Найди веские аргументы.
     Маша опять задумалась.
     - Я вижу только один вариант…
     - Какой?
     - Мы можем сами отложить подачу заявления. А поскольку решили отпраздновать свадьбу вместе, то и Катя с Семёном будут вынуждены сделать то же самое.
     Евгений удивлённо присвистнул.
     - Ничего себе заявочка! Однако! Наш друг Семён оказался гораздо более опасным, чем я предполагал.
     - Женя, не говори глупости! – сердито одёрнула его Маша. – Что ты выдумываешь?
     - Ты считаешь, что это глупости? – с досадой в голосе спросил он. – Из-за этого парня ты предлагаешь отложить нашу свадьбу. А потом удивляешься тому, что мне это не нравится.
     - Но ведь это ты предлагаешь предостеречь Катю от поспешного решения.
     - Да, но не таким же образом.
     - Предложи свой вариант.
     Евгений махнул рукой.
     - Ладно, потом поговорим. А сейчас я вздремну. Извини!
     Он откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Настроение было испорчено. Маша хотела заговорить с ним, чтобы объясниться, но не решилась.

     Глава 5. Самое главное

     Катя и Семён на такси доехали до её дома. Поднялись на этаж. Катя распахнула входную дверь, чтобы пропустить гостя в квартиру. Семён нерешительно остановился у порога.
     - Катя, я подумал… Может быть, тебе и вправду не следует связываться со мной?
     Его слова вызвали у неё растерянность.
     - Что? Сёма, что ты такое говоришь? Что значит «не следует связываться»?
     Он тяжело вздохнул.
     - Ты была права: меня не отпустят. Ситуации постоянно будут складываться так, чтобы заставить меня раз за разом воспользоваться силой Люцифера. Из-за меня ты будешь постоянно подвергаться опасности. Зачем тебе это нужно?
     Катя с грустной улыбкой смотрела на него.
     - Боже мой, Сёма, что ты несёшь?! Сегодня ты спас от гибели мою сестру, её жениха и ещё не менее сотни человек. Ты же герой! И мне досадно, что об этом не знает никто, кроме нас четверых, - она решительно тряхнула головой. – Хватит тут стоять. Заходи в квартиру.

     Время давно перевалило за полночь. Утром предстояло рано вставать, чтобы отправиться на работу. А они всё сидели рядом на диване, ведя свои бесконечные разговоры. Семён откровенно рассказал своей любимой обо всём, что с ним случилось в последнее время. Катя слушала, не перебивая. И когда Семён закончил свой рассказ, она продолжала молчать, сосредоточенно думая о чём-то.
     - Ты мне ничего не хочешь сказать? – напомнил он о себе.
     - Да, Сёма, я понимаю, - откликнулась она. – Ты хочешь узнать моё мнение о том, что я сейчас услышала. Ещё днём я, наверное, могла бы изложить тебе свою точку зрения, свои твёрдые убеждения и дать ценные советы. Но вечернее происшествие сильно поколебало мою уверенность. Когда дело касается жизни близких людей, общие правила начинают плохо работать.
     - То есть ты уже не считаешь Глеба исчадием ада? Ведь это с его помощью я смог обезвредить террориста. Значит, в том, что Маша и Женя остались живы, есть и его заслуга. Зачем ему это нужно, если он носитель зла?
     - Всё не так просто, Сёма! Понимаешь?! – почти в отчаянии воскликнула Катя. – Я сейчас не могу тебе сказать, что меня смущает. Я только чувствую, что здесь что-то не так. Мне очень не нравится, что ты периодически попадаешь в ситуации, выход из которых неизбежно связан с жестокостью и насилием. Почему так происходит? Случайно ли это? Вот в чём вопрос!
     - Значит, ты не веришь в то, что Глеб борется за восстановление справедливости? Ты считаешь, что он сам всё подстраивает?
     - Сёма, не забывай, что Глеб – это Люцифер. К его словам надо относиться крайне осторожно.
     - Но ведь он дал несколько полезных советов, которые помогли мне избежать беды и оградить от опасности тебя, – возразил Семён. – А если бы я слушал его во всём, то и других бед не случилось бы.
     - Ты имеешь в виду девочку, убитую в лесу? – спросила Катя.
     - Да, - ответил он. – Если бы я послушался совета, девочка осталась бы жива.
     - Но он же не объясняет тебе, почему ты должен причинить вред тому или иному человеку. Представь: ты лишаешь жизни встречного мужчину за то, что у него на шее бежевое кашне. При этом ты понятия не имеешь, чем он опасен. Люцифер не посчитал нужным объяснить тебе это. Разве тебя потом не мучили бы угрызения совести? Ведь по совету Люцифера ты мог убить мотоциклиста, хотя парень, как выяснилось, совершенно ни при чём, и опасность исходила от другого человека.
     - А что, если он имел в виду и мотоциклиста тоже? Мы же не знаем, что этот парень может натворить.
     - Сёма, этот человек выручил тебя в трудную минуту, причём – бескорыстно. Такие люди не могут быть мерзавцами.
     - Но натворить бед можно и неумышленно.
     Катя упрямо помотала головой.
     - Тем не менее. Что бы в дальнейшем не случилось, ты не имел права причинить вред этому парню. И я очень рада, что ты этого не сделал.
     - Честно говоря, я тоже рад, - признался Семён. – Но во всём остальном, как мне кажется, Глеб был прав.
     - В чём, например?
     - Например, в его рассуждениях о добре и зле.
     - В этом я тоже сомневаюсь. Чтобы сбить человека с толку, не обязательно опутывать его ложью. Достаточно в правду примешать немного лжи. Твой покровитель убеждал тебя, что зло изначально живёт в человеке. Я с этим не могу согласиться. Зло проникает в человека извне, нащупывая слабые места.
     - Ты рассуждаешь, как тот тип, который убил девочку…
     - Он говорил о том, что испытал на собственной шкуре. Нельзя потворствовать своим слабостям, в чём бы они не выражались. Вокруг много крючков-соблазнов, на которые люди ловятся. Будь осторожен! Тебя сейчас испытывают на крепость. Желание применить свои незаурядные возможности может увести тебя не в ту сторону. Постарайся вовремя увидеть опасность и не поддаться соблазну.
     Семён, внимательно слушавший её, вдруг улыбнулся.
     - Уже стараюсь, - сказал он. – Я ведь сегодня спас много людей. Согласна?
     - Согласна.
     - Но об этом никто не знает.
     - Почти никто.
     - Вот! Получается, что я – неизвестный герой. Слава спасителя обошла меня стороной. А я ничуть не переживаю из-за этого. Налицо позитивные сдвиги  и работа над собой.
     Катя засмеялась.
     - Я верю в тебя и горжусь тобой! В сложной ситуации ты сделаешь правильный выбор и хитрости не поддашься.
     - Значит, мы можем смело закрыть эту тему и открыть другую.
     - О чём ещё ты хочешь поговорить?
     - О том, что ты самая лучшая девушка на свете, и я очень-очень тебя люблю. И мне хочется надеяться на взаимность.
     - Я тебя тоже люблю, - чуть слышно сказала Катя. – Мне нужен только ты и никто другой.
     - Для меня это самое главное. Мы всегда будем вместе и никому не позволим разлучить нас.
     - Да.
     - И эта ночь будет наша.
     - Да.
     Они слились в горячем поцелуе. Ночь уже сдавала свои позиции. Привлекая к себе любимую женщину, Семён без сожаления подумал о том, что на сон времени совсем не останется.

     * * *

     Виктор Жигалин этой ночью тоже не спал. Он лежал на кровати, глядя в потолок, и неведомые доселе чувства будоражили его душу. Наконец-то ему удалось перешагнуть порог, за которым начиналась новая жизнь. Пусть с помощью друга, но удалось. А Сёмка молодец! Выручил в трудную минуту. Дальше нет нужды его беспокоить. Теперь можно отправляться в одиночное плавание. Теперь Виктор чувствовал в себе неодолимую силу, способную свернуть горы. С таким зарядом он начнёт непримиримую борьбу за справедливость. Воздаст по заслугам всем, кто возомнили себя хозяевами жизни. И не остановится на полпути, как его сомневающийся друг.
     Время шло, а сон всё не приходил. Часы показывали половину третьего. В окно светила яркая луна. В приоткрытую фрамугу струился тёплый воздух. Видимо, ночь выдалась чудесная. Значит, не беда, что не спится. Бог с ним – со сном. В такую погоду лежать на кровати и пялиться в потолок – не самое приятное занятие. Лучше выйти на свежий воздух. Виктор выпрыгнул из постели, оделся и спустился во двор. На скамейке возле дома он увидел одиноко сидящего мужчину.
     - Не помешаю? – спросил он, присаживаясь рядом.
     Его нисколько не волновало, что этот человек ему не знаком, а на дворе глубокая ночь. Теперь он никого и ничего не боялся.
     - Ничуть, - сказал незнакомец, отвечая на его вопрос. – Даже напротив. Я ждал тебя.
     - Меня? – удивился Виктор.
     Он внимательно пригляделся к соседу по скамье.
     - Глеб?!
     По лицу мужчины скользнула тень усмешки.
     - Да, это я.
     - Что ты здесь делаешь?
     - Разве я не сказал? Ждал тебя и, как видишь, дождался.
     - То есть… ты знал, что я выйду во двор среди ночи?
     - Разумеется.
     - Но… откуда тебе это было известно?
     - Я сам позвал тебя. Ты удивлён?
     - Нет-нет. Уже нет, - поспешно ответил Виктор.
     До него наконец-то в полной мере дошло, с кем он имеет дело.
     - Вот и славно, - сказал Светозаров. – Однако не будем тратить время на пустую болтовню. Поговорим о наших делах. Ты неплохо начал свою миссию. Я доволен тобой.
     Похвала приятно пощекотала самолюбие Виктора, но он вовремя спохватился и придавил в себе гордыню.
     - Мне кажется, надо было поступить жёстче, – сказал он. – Эти мерзавцы отделались испугом, хотя вполне заслуживали серьёзное наказание.
     - Тебе удалось напугать их. Для начала и это неплохо.
     - Мне Семён помог. Без него я бы не справился.
     - Но ведь дальнейшие поступки ты совершил самостоятельно. Тебе больше не требуется помощь друга?
     - Не требуется. Теперь я сам способен на любые действия.
     Светозаров удовлетворённо кивнул.
     - Я не ошибся в тебе. Ну что же, друг мой, благословляю тебя на подвиги!
     Он поднялся со скамьи.
     - Постой, Глеб! – воскликнул Виктор, тоже вставая. – Это всё, что ты мне хотел сказать?
     - Ты что-то ещё хотел услышать?
     - Да. Я полагал, что ты дашь мне дельный совет или подсказку.
     - Зачем?
     - Но ведь моему другу ты давал советы.
     Светозаров широко улыбнулся.
     - Ты – это ты, а не твой друг. Зачем советовать тому, кто сам способен на решительные поступки?
     - Хотя бы для начала, - попросил Виктор.
     Он испытывал непонятное волнение. Глеб разглядывал его, продолжая улыбаться.
     - Ну, хорошо. В качестве напутствия дам тебе маленькую подсказку. Мне надоела рыжая борода. Пора её сбрить по самую шею.
     Он рассмеялся, видя замешательство собеседника.
     - Не смущайся, друг мой. Придёт время – поймёшь мои слова. Впереди у тебя жизнь, полная интересных событий и приключений. Ты натворишь много добрых дел. Мои советы тебе больше не потребуются. Отныне ты можешь действовать исключительно по своему усмотрению. Я же буду помогать тебе – давать силу и защиту. Ведь ты включаешься в борьбу за справедливость!
     - Да, я считаю это главным делом своей жизни.
     - Ну, вот! Это всё, что требуется, - Светозаров пристально взглянул Виктору в глаза. – Или не всё?
     Виктор вдруг почувствовал себя неловко. Но всё же сказал:
     - Ты прав, Глеб: это не всё.
     - Что же ещё, друг мой?
     - Ты говорил, что будешь помогать мне…
     - Да.
     - Не поможешь ли ты мне ещё в одном деле?
     Глеб благосклонно наклонил голову.
     - Говори. Я слушаю.
     Виктор ещё больше смутился. Ему не хотелось озвучивать эту тему. Но проблема существовала и требовала решения.
     - Мне хронически не везёт с женщинами, – сказал он. – Постоянно попадаются хитрые, лживые, корыстные бабы. Мне уже стало казаться, что нормальных женщин на Земле не осталось. Но ведь так не может быть! Семёну, вон, повезло. Я на днях случайно увидел, как он прогуливается со своей подругой. Даже сердце заныло. Это же Богиня!
     - Она не Богиня. Обыкновенная женщина. Немного лучше и чище многих. Но всё же это просто женщина.
     - Вот именно, Глеб! – горячо воскликнул Виктор. – Ты очень верно заметил: лучше и чище многих! И пусть она не Богиня, а просто женщина. Но – Женщина! Мягкая, нежная, ласковая. И надёжная. Что ещё нужно мужчине для счастья?
     - Минуту назад ты утверждал, что главное для тебя – борьба за справедливость.
     - Разве одно другому противоречит?
     На лице Светозарова опять заиграла улыбка.
     - Ты прав: одно другому не мешает. Итак, друг мой, ты ищешь спутницу жизни?
     - Да.
     - Такую же, как у твоего друга?
     - Да.
     - Это не проблема, поскольку у неё есть точная копия.
     - Ты имеешь в виду Катину сестру? – настороженно спросил Виктор.
     - Верно.
     - Но Семён сказал, что у неё есть жених.
     - Это тоже не проблема. Сегодня есть, завтра – нет. Для тебя теперь нет ничего невозможного. Кстати, «завтра» уже наступило.
     От этих слов Виктору стало не по себе.
     - О чём ты говоришь, Глеб?! – испуганно воскликнул он. – Ты предлагаешь мне расправиться с женихом Катиной сестры? Но это неправильно! За что его убивать? В чём он провинился?
     - Любого человека есть за что убить, - сказал Светозаров. – Но дело не только в этом. Ты включился в трудную и опасную борьбу.  Герою полагается награда. А он стоит у тебя на пути.
     Виктор решительно затряс головою.
     - Нет-нет! Я на это никогда не пойду. Разве можно бороться с несправедливостью и самому поступать таким образом? К тому же, эти сёстры – блондинки. А мне больше нравятся шатенки.
     Глеб поднял руки в примирительном жесте.
     - Успокойся, дорогой Виктор. Я всего лишь проверял тебя. И лишний раз убедился в твоей надёжности и порядочности. Мне по душе твоя позиция. Кроме того, я рад, что ты не просишь кругленькую сумму денег, крутую машину, роскошную квартиру. Ты ищешь любовь – это похвально.
     - Значит, ты готов помочь мне в этом?
     - Считай, что заказ принят. Опиши внешний вид и технические характеристики. Доставлю, куда прикажешь: домой; в твоё любимое кафе; на рабочее место…
     - Глеб, ты издеваешься надо мной? – с обидой в голосе сказал Виктор. – Я вовсе не прошу тебя преподнести мне невесту на блюдечке.
     - Чего же ты хочешь?
     - Видишь ли, когда постоянно наступаешь на одни и те же грабли, то невольно приходишь к мысли о некой закономерности. Словно работает какая-то вредоносная программа, отравляющая жизнь. Ты согласен со мной?
     - Полностью согласен.
     - То есть программа реально существует?
     - Да.
     - Ты можешь её исправить? – с надеждой спросил Виктор.
     - Без проблем, - весело отозвался Глеб. – Почищу тебя «Касперским», и будешь как новенький. Шучу-шучу! – поспешно добавил он, видя, что собеседник опять готов обидеться. – Не волнуйся, друг мой. Отныне у тебя всё будет по-другому. Обещаю! Твоя Богиня скоро явится к тебе. С небес, как и подобает Богине. Кстати, твой холодильник практически пуст. Чем будешь угощать возлюбленную? Не пора ли пополнить запасы продуктов?
     - Да-да, конечно. Завтра после работы зайду в магазин.
     - Я бы посоветовал заглянуть на крытый рынок.
     Виктор хотел возразить – крытый рынок расположен далековато от его дома. Но спорить не стал. Глеб не бросал слов впустую. Значит, надо просто следовать его советам.
     Не сказав больше ни слова, Светозаров повернулся и ушёл. Виктор смотрел ему вслед, пока Глеб не растворился в ночи. Подниматься в квартиру не хотелось. Тёплая майская ночь сладким нектаром проливалась в сердце, и без того поющее от восторга.

     * * *

     В эту чудесную ночь также не спалось небольшой компании молодых людей. Возле школы прямо на траве футбольного поля в кружок расселись четверо парней. В центре круга на постеленной одним из них джинсовой куртке стояли две бутылки водки и пластиковый стакан.
     - Ну чё, пацаны, приступим, - распорядился коротко стриженый парень по кличке Чеснок. – Давай, Филя, пускай водяру по кругу.
     Долговязый Филя наполнил стаканчик до половины и подал его вожаку. Тот с картинной небрежностью опрокинул водку в рот. Остальные поочерёдно приняли свои порции, стараясь не морщиться. Каждому хотелось выглядеть «настоящим мужиком». Филя выпил последним и закашлялся, поперхнувшись.
     - Надо было закуску взять, - сказал он осипшим голосом. – Или хотя бы водой запастись.
     Чеснок презрительно фыркнул.
     - Ты мужик или баба? Пей и не ной. Здесь, на воле, водку пить – наука не сложная. На зоне приходилось всяко. Там, брат, не до закуски было.
     - Слышь, Толян, - вступил в разговор светловолосый Мишка Тополь, - а что, на зоне совсем хреново жилось?
     Чеснок небрежно сплюнул сквозь зубы.
     - Кому как. Хлюпикам, вроде нашего Фили, тяжко приходилось. Там, кореш, главное – себя поставить правильно. Не давать никому спуску. Дашь слабину – затюкают или используют по-всякому. Давайте по второй, – скомандовал он. – Филя, наливай по полной.
     Пластиковый стаканчик опять прошёлся по кругу. Крепыш Серёга Курага вытер рукавом губы и спросил:
     - Чеснок, а тебя пробовали взять на излом?
     - Пробовали.
     - И что?
     - Обломились. Двоих без зубов оставил, а остальных предупредил: если ещё кто попробует сунуться – до конца срока не доживёт.
     Он окинул взглядом своих приятелей.
     - Главное, пацаны – не трусить. Смелость везде ценится. А на зоне или в тюряге – особенно. Поэтому надо заранее готовить себя к трудностям и опасностям. Здесь, на воле, надо учиться быть смелым и решительным. Тогда и за колючкой не пропадёте.
     - Да я что-то в тюрягу не рвусь, - сказал Тополь. – Мне и здесь неплохо.
     Чеснок презрительно сплюнул.
     - Если ты хочешь всю жизнь на дядю горбатиться, то вали отсюда. Мне такие кореша без надобности. Я уважаю рисковых парней.
     - Да не, я не про то, - стал оправдываться Тополь. – Можно ведь просто не нарываться. Осторожность никому не вредила.
     - Ты со своей осторожностью хороших бабок никогда не заимеешь. Воровать – так по-крупному. Это вам не мелочь по карманам тырить. Короче, пацаны, кто хочет со мной корешиться – слушай сюда. Завтра отсыпаемся до обеда, а вечером идём на дело. Это будет ваш экзамен.
     - Что за дело? – спросил Филя, едва дыша от волнения.
     - Не бзди заранее, - небрежно отмахнулся Чеснок. – Я сам пока не решил ещё. Что-нибудь придумаю. Время есть.
     - Не надо ничего придумывать, - раздался незнакомый голос со стороны кустов за пределами поля. – Я могу предложить вам интересное дельце.
     Парни вгляделись в темноту. На фоне кустов смутно проглядывался силуэт человека, сидящего на лавочке.
     - Так! Не понял! – недовольным голосом протянул Чеснок. – Это кто там нарисовался? Иди-ка сюда. Быстро!
     Невидимый незнакомец пренебрежительно хмыкнул.
     - Сам подойди, - сказал он. – А я не могу. Не привык, чтобы мною «шнурки» командовали.
     - Ты кого «шнурком» назвал?! – вскинулся Чеснок. – За базар отвечать надо.
     Но этот гневный выпад был сделан на показ, для демонстрации дружкам своей крутизны. На самом же деле Толю Чеснокова стали одолевать совсем другие эмоции, совершенно не похожие на гнев. Он уже почувствовал нутром, что имеет дело с кем-то очень серьёзным, с которым шутить опасно.
     - Не будем терять время на театральные сцены, - сказал незнакомец. – Так что, друг мой, отбрось понты и топай сюда. Можешь с собой дружков прихватить, чтобы тебе было не очень страшно, учитель храбрости.
     Ехидный тон задел самолюбие Чеснока. Он взглянул на своих приятелей. Они ждали его реакции на вызов таинственного незнакомца.
     - Ладно, я иду, - сказал он, поднимаясь с травы, и небрежно бросил парням: – Ждите меня здесь.
     Он прошёл к краю поля. Незнакомец продолжал сидеть на лавочке, прикрытый от лунного света кустами сирени. Его лицо было трудно разглядеть. Но посветить на него фонариком Чеснок не рискнул – внутренний голос говорил, что делать этого не следует. Не дойдя трёх шагов, Толя остановился.
     - Кто ты? – спросил он. – Я тебя знаю?
     - Меня все знают, но мало кто видел.
     - То-то я не узнаю тебя. Да и разглядеть не могу. Может, на свет выглянешь? Не люблю играть в тёмную.
     Незнакомец поднялся, и Чеснок невольно отступил назад. С сурового, волевого, словно из камня высеченного лица на него смотрели холодные колючие глаза. Казалось, что они пронизывали насквозь, словно рентгеновские лучи.
     - Ну что, знакомо тебе моё лицо? – спросил мужчина.
     - Нет, - сказал Чеснок. – Ты здешний?
     По лицу незнакомца скользнула усмешка.
     - На этой планете я повсюду здешний.
     - Ты в законе?
     - Я тот, кто сам устанавливает законы.
     - Ого! Круто!
     При других обстоятельствах Чеснок посмеялся бы над словами незнакомца – уж очень высокой персоной тот себя представил. Но внешний облик собеседника внушал почтенный трепет. Тут уж было не до смеха. Только вот что он делает ночью здесь, возле школы, если такой крутой?
     - Мне показалось, что тебя одолевают сомнения, - сказал мужчина. – Хочешь, чтобы я предъявил доказательства?
     Вопрос прозвучал как угроза.
     - Нет, не надо! – поспешно ответил Чеснок. – Я вижу, что ты фигура авторитетная. Но я не знаю, как к тебе обращаться. Скажи мне своё погоняло.
     - Погоняло? – мужчина опять усмехнулся. – Зови меня: Люцифер. Слышал о таком?
     Толя наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
     - Кажись, что-то слыхал. Так зачем я тебе понадобился? Что ты хочешь мне предложить?
     - Вот это другой разговор! – похвалил Люцифер. – А дело, друг мой Толя Чеснок, заключается в следующем. Завтра около шести часов вечера на стоянке такси возле крытого рынка ты увидишь красивую стройную шатенку с красной дамской сумочкой. Вот эту сумочку ты должен у неё конфисковать, прежде чем дама сядет в машину и уедет.
     - А какой мне резон от этой сумки? – осторожно спросил Чеснок. – Дело-то рисковое. Там же люди кругом. Таксисты – народ дружный. Могут и вмешаться.
     - Ты хотел устроить экзамен своим дружкам. Или я что-то путаю?
     - Да, но… надо знать, за что рискуешь. Я не спрашиваю, что в этой сумочке. Но свой интерес тоже поиметь хочу. Да и пацанов стимулировать надо.
     Люцифер одобрительно кивнул.
     - Разумно! Я рад, что имею дело с толковым человеком. Условия сделки таковы: ты передаёшь мне эту сумочку – я плачу тебе два лимона.
     Толя Чеснок от удивления присвистнул. Ничего себе! Что же такого может быть в этой сумке?
     - Впрочем, вся сумочка мне не нужна, - продолжал Люцифер. – Можешь её выбросить. Зачем тебе с нею «светиться»? Там внутри будет находиться маленькая коробочка, покрытая чёрным бархатом. Вот её ты и должен раздобыть, - он сделал небольшую паузу, затем спросил: – Хочешь знать, что в этой коробочке?
     - Да мне, в общем, по барабану, - ответил Толя, напустив на себя безразличный вид. – Но если хочешь, скажи.
     - Скажу. В коробочке – гранёный камешек.
     От волнения Чеснок глубоко и часто задышал.
     - Алмаз? – спросил он полушёпотом.
     Собеседник едва заметно кивнул. Чеснок осторожно оглянулся на своих приятелей.
     - Не волнуйся, нас никто не слышит, - успокоил его Люцифер и спросил: – Берёшься за это дело?
     Толя лихорадочно затряс головой. Сердце бешено колотилось.
     - А как мне потом тебя найти? – задал он вопрос.
     - Меня не надо искать. Я сам тебя найду.
     От этих слов на душе стало неуютно. Едва сдерживая нервную дрожь, Чеснок выразил опасение:
     - А если нет? Мало ли что…
     Люцифер сверлил его своим колючим взглядом. На лице блуждала едва заметная улыбка.
     - Если в тот же вечер не объявлюсь – считай, что камень твой.
     Эта последняя фраза вывела Толю из равновесия. Нет, тут что-то не то. Какая-то подстава. Он отрицательно мотнул головой.
     - Нет, кореш, так не годится. Темнишь ты. Просто так отдать бриллиант – какой дурак пойдёт на это? Скажи честно: камешек фальшивый?
     - Настоящий. Стоит огромных денег.
     - Тогда совсем непонятно. Для чего эта канитель? Хочешь заманить меня в ловушку?
     - Какой мне резон заманивать тебя? Что с тебя можно взять? – спокойно сказал Люцифер. – Всё объясняется очень просто: мне не нужен этот камень Мне надо, чтобы он не попал к заказчику. Но и это не главное.
     - А что главное?
     - Игра.
     - Какая ещё игра? – удивлённо воскликнул Чеснок, всё меньше понимая суть разговора.
     - Интересная, захватывающая игра. Победитель получит приз и шикарную перспективу. Хочешь стать победителем? – Люцифер весело рассмеялся. – Кажется, ставки в этой игре для тебя слишком высоки? Или тебя не устраивают условия игры?
     Чеснок лихорадочно соображал. С одной стороны, он печёнкой чувствовал серьёзную опасность. А с другой…, не упустит ли он свой шанс, отказавшись от этого дела? Туманные слова нового знакомого тревожили душу, но были слишком многообещающими. Толя решился.
     - Нет-нет, Лицемер! Или как там… забыл… Ну, в общем, меня всё устраивает. Главное, чтобы бикса вовремя появилась на стоянке.
     - Она будет там.
     Люцифер повернулся и ушёл, не прощаясь. Толя Чеснок взволнованно смотрел ему вслед, пока не потерял из виду. Потом он пошёл к своим дружкам, чтобы поделиться с ними новостью без некоторых подробностей и выдать необходимые инструкции. Дело было очень серьёзным и требовало тщательной подготовки.

     Глава 6. Камешек преткновения

     Сидя за рулём коричневого «Соляриса», Филя сильно нервничал. На то были веские основания. Во-первых: машина одиноко стояла на краю дороги и могла привлечь внимание дорожной полиции. Во-вторых: вблизи полицейские наверняка бы заметили, что цифры на номерах частично замазаны белой краской. В-третьих: в целях конспирации машина стояла на приличном расстоянии от места грядущих событий. От Фили требовалось в критический момент подогнать машину, забрать подельников и быстро смотаться с места преступления. А как определишь этот критический момент, если толком ничего не разглядишь? Но самым большим препятствием в этом деле для Фили было жгучее желание развернуться и поскорее уехать подальше отсюда.
     По плану предполагалось, что Чеснок нападёт на женщину и отнимет у неё сумку. Курага и Тополь должны отсечь или нейтрализовать желающих вступиться за даму. И вот тут от Фили требовалось чётко уловить нужный момент и подъехать вовремя – ни раньше, ни позже.
     Он продолжал напряжённо вглядываться в пространство, расположенное от него метров за триста, а то и больше. Вдруг Филя замер от волнения. К стоянке такси от ближайшей шестнадцатиэтажки шла молодая женщина. Даже издалека можно было разобрать, что она хороша собой. Стройная фигура, красивая осанка и грациозная походка невольно притягивали к ней взгляд. Вот бы увидеть её лицо! Филя пожалел о том, что не догадался вооружиться биноклем. Но романтический настрой длился считанные секунды. Приближалось время решительных действий. Филя включил зажигание и поставил рычаг переключения режимов в положение «драйв». Он мёртвой хваткой вцепился руками в рулевое колесо, готовый в любой момент перекинуть правую ногу с педали тормоза на педаль акселератора.

     Виктор вышел из автобуса и направился к зданию крытого рынка. Он шагал, погружённый в размышления о ночном разговоре с Глебом. Судя по его намёкам, сегодня у Виктора должна произойти очень важная встреча. И, видимо, где-то здесь. Не зря же Светозаров предложил ему запастись продуктами именно на крытом рынке. По этой причине душа была слегка взволнована.
     Отвлекая Виктора от мыслей, раздался громкий мужской голос:
     - Эй, красотка! Садись в мой лимузин. Прокачу с ветерком.
     Водитель потрёпанной «девятки» призывно махал рукой молодой женщине, идущей к стоянке такси. Женщина в нерешительности остановилась и огляделась вокруг. Виктор невольно залюбовался ею. Красивое, немного грустное лицо. Фигура, словно выточенная из камня гениальным скульптором. Густые каштановые волосы, мягко спадающие на плечи. Летний костюм, состоящий из короткого пиджака и юбки чуть выше колен, ярко подчёркивал природную красоту женщины. Красные туфельки на высоком каблуке сочетались по цвету с дамской сумочкой, висящей на плече незнакомки, и которую она прижимала локтем к своему боку.
     Женщина немного помешкала, затем направилась к машине. А Виктор всё не мог оторвать от неё глаз. Вот он, судьбоносный момент! Именно о такой спутнице жизни он мечтал всю свою жизнь. Именно эту женщину он рисовал в своём воображении, видел её во сне. Прикрываясь напускным цинизмом и бравадой, проповедуя вслух полное недоверие и неуважение к женскому полу, в глубине души он тосковал по нежным, чистым, доверительным отношениям. Теперь его мечта находится здесь, перед ним. В том, что это Она, Виктор не сомневался. Ведь не случайно же Глеб направил его сюда!
     Виктор спохватился, что в запасе у него считанные секунды. Надо срочно что-то делать, иначе объект его тайных желаний сядет в такси и уедет. Он торопливо зашагал к машине, к которой направлялась женщина. Сердце взволнованно колотилось в груди.
     Непонятно откуда выскочивший парень с короткой стрижкой подбежал к незнакомке и сдёрнул с её плеча сумочку. Женщина испуганно закричала. Она успела схватиться рукой за ремешок сумки, пытаясь её удержать. Парень наотмашь ударил её по щеке, свалив с ног. Вырвав из рук жертвы добычу, он помчался в сторону дороги. Таксист, предлагавший женщине свои услуги, бросился наперерез грабителю. Ему на помощь поспешил коллега из стоявшей неподалеку машины. Но двое крепких молодых людей неожиданно напали на них сбоку, обеспечивая отход своему сообщнику. Завязалась драка.
     Не теряя времени, Виктор пустился в погоню за грабителем. Расстояние между ними было приличным, но он быстро сокращал его, вновь чувствуя в себе пробуждение несокрушимой силы. Он почти настиг парня, когда тот уже успел добежать до дороги. Вор обернулся и увидел преследователя. Остановившись на краю шоссе, парень огляделся и грубо выругался. Он торопливо пошарился в дамской сумке, потом швырнул её наземь. В этот момент, визжа тормозами, возле него остановилась коричневая легковушка. Парень торопливо распахнул правую дверцу. Но сесть в салон машины не успел. Подбежавший вплотную преследователь ударом ноги захлопнул дверцу.
     - Верни, что взял, гадёныш! – крикнул он грозно.
     Парень шахарнулся в сторону, затравленно глядя куда-то за спину Жигалина. Виктор обернулся. Двое соучастников ограбления бежали к дороге. За ними, размахивая небольшими лопатами и монтировками, гнались пятеро мужиков. От этого зрелища у водителя коричневой «Хёндэй» сдали нервы. Он рванул с места и вскоре растворился в уличном потоке. Видя, что лишились транспортного средства, подельники стриженого разбежались в разные стороны.
     Виктор вновь обратил внимание на грабителя, который, воспользовавшись моментом, убегал от него по кромке шоссе. Догнав парня, Жигалин схватил его за руку.
     - Ты куда, дружок? Сначала отдай то, что взял.
     - Ничего я не взял! – заорал тот. – Вон её сумка. Отвали от меня.
     - Пойдём!
     Виктор пошёл туда, где лежала сумочка, и потащил за собой преступника, который яро сопротивлялся и пытался вырваться из его цепкой руки. Когда они подошли, туда уже подоспели таксисты и хозяйка сумочки. Оглядев содержимое, женщина жалобно воскликнула:
     - Шкатулочка! Здесь была маленькая чёрная шкатулочка. Я не вижу её!
     Стриженый парень рывком освободил свою руку и побежал через дорогу, лавируя в потоке машин. Он почти достиг середины, когда внушительных размеров иномарка, мчащаяся на высокой скорости, сбила его. Незадачливый грабитель перелетел через крышу автомобиля и упал на асфальт. Под ним стала растекаться лужа крови. Чёрная коробочка, подлетев высоко в воздух, шлёпнулась на дорогу под колёса проезжающих мимо машин. Вскоре от неё почти ничего не осталось. Сбивший парня автомобиль сначала притормозил, а потом вновь прибавил скорости и исчез из виду.
     Водители такси молча переглянулись и, не сговариваясь, торопливо вернулись к своим машинам. Не желая быть свидетелями, а тем более участниками происшествия со смертельным исходом, они поспешили покинуть стоянку. Остался лишь один из них – тот, который первым заговорил с потенциальной пассажиркой.
     - Боже мой! – прошептала женщина, смертельно побледнев. – Я пропала.
     - Не волнуйтесь, - успокоил таксист. – Вашей вины здесь нет.
     - Я не об этом…
     - Вы из-за коробочки расстроились? – догадался Виктор.
     - Да.
     - Там было что-то очень ценное для вас?
     - Это не моя вещь, - ответила женщина. – Меня попросили передать её по адресу. Предупредили, что надо быть с ней поосторожней и повнимательней, так как она очень дорого стоит. Боюсь, что у меня будут большие неприятности.
     - Скоро появятся полицейские, - сказал водитель такси. – Вы тут решайте свои проблемы, а мне они без надобности. Мне работать надо.
     Он собрался уходить, но женщина задержала его.
     - Постойте! Пожалуй, мне тоже лучше уехать отсюда, - она судорожно вздохнула. – Увезите меня, пожалуйста!
     Таксист удивлённо взглянул на неё. Но вопросов задавать не стал.
     - Ладно, садись в машину, - сказал он, вновь перейдя на «ты». – Куда тебя доставить?
     Женщина замешкалась.
     - К магазину «Феникс», - сказал за неё Виктор.
     Магазин «Жемчужина», прозванный в народе «Фениксом» за то, что был дважды сожжён и дважды заново отстроен, находился в двух кварталах от дома Виктора. Таксист поочерёдно окинул собеседников подозрительным взглядом.
     - Вам действительно нужно туда? – спросил он женщину – на этот раз опять в интеллигентной форме.
     - Да, - ответила она.
     Он пожал плечами и повёл пассажиров к своей машине. Они успели покинуть место происшествия до появления полиции.

     * * *

     Кристина сидела на диване, поджав под себя ноги. Вид у неё был печальный, расстроенный, но даже в таком подавленном состоянии она выглядела очаровательно. Виктору хотелось бесконечно любоваться ею, но непростая ситуация требовала незамедлительного прояснения.
     - Расскажи мне, что конкретно у тебя пропало? Кому принадлежала эта вещь? Какие неприятности могут ожидать тебя за её потерю? – спросил он. – Ты можешь довериться мне?
     Женщина тяжело вздохнула.
     - Да, - сказала она. – В данной ситуации нет смысла что-то скрывать.
     Она немного помолчала, потом начала свой рассказ:
     - Потерянная вещь – бриллиант величиной немного больше горошины. Я должна была передать его сегодня одному очень богатому и влиятельному человеку.
     - Но почему – ты?! Почему с такой просьбой обратились к тебе? – удивлённо воскликнул Виктор. – Это же не просто неразумно – это крайне опасно. Зачем ты согласилась?
     - Понимаешь, Витя… – она слегка смутилась. – Назвать это просьбой – не совсем правильно. У меня не было выбора.
     - То есть тебя заставили?
     - Да.
     Виктор сокрушённо покачал головой.
     - Ладно, пока не будем выяснять, по каким причинам ты вынуждена подчиняться этому влиятельному и богатому человеку. Непонятно другое. Неужели он не осознавал, какому риску подвергал тебя? Почему доставить такую драгоценность поручил слабой, хрупкой женщине?
     - Всё объяснимо. Алмаз передали из Москвы. Я работаю стюардессой. Регулярно летаю в столицу. Такой канал считается наиболее надёжным. До сей поры накладок не было.
     - Значит, подобные поручения ты выполняла неоднократно? – с досадой спросил Виктор. – Соблазнилась на лёгкий заработок?
     Кристина опять вздохнула.
     - Ты прав: мне хорошо платили. Но я занялась этим не из-за денег, – она немного помолчала, потом продолжила: – В первый раз меня попросили передать детскую игрушку. Красивая пластиковая кукла – ничего особенного. Сказали, что это любимая вещь пятилетней девочки, которая гостила вместе с мамой у родственников в Москве и, уезжая, забыла про свою куклу. Всё пытались вручить мне деньги за доставку. От денег я тогда отказалась – посчитала стыдным брать плату за передачу детской безделушки. А по возвращении в местном аэропорте меня ждала полиция. В кукле обнаружили гашиш. Завели уголовное дело. Вот тут и появился Алекс. Он помог мне выпутаться из этой истории.
     - И посадил тебя на крючок, - подытожил рассказ Жигалин.
     - Да. Я, конечно, понимаю, что всё было подстроено им самим. Но от этого понимания легче не становится. Формально я перед ним в долгу.
     Виктор яростно стиснул зубы. Чёртов толстосум! Уверовал в свою безнаказанность. В то, что может покупать всё и всех. Но ничего, придётся ему объяснить, что не всё на свете продаётся.
     - Не переживай, Кристинка! – сказал он. – Разберусь я с твоим Алексом. Докажу ему, что деньги не дают право издеваться над людьми.
     - Ты?! – несмотря на драматизм ситуации, Кристина заулыбалась. – Брось, Витя! Не говори глупости. И вообще, не ввязывайся в эту историю. Ты и без того сильно рискуешь, приютив меня.
     Он наклонился к ней и заговорил убедительным полушёпотом:
     - Послушай меня! Это я с виду безобидный лох. Но всё на деле не так. Я располагаю большими возможностями. У меня есть сильный покровитель, который в трудную минуту приходит на помощь. Понимаю, что благодаря своим «бабкам» Алекс пользуется защитой у властей. В нашем продажном мире деньги являются мощным оружием. Но на этот раз они его не спасут.
     Кристина сокрушённо покачала головой.
     - Дело не только в деньгах, - осторожно заговорила она. – Не знаю, поверишь ли ты мне… В общем, с Алексом всё очень странно и загадочно. От него исходит что-то жутковатое, потустороннее. Он как будто не совсем человек. Его все боятся. Иногда за спиной называют Рыжим Дьяволом.
     - Что?! – вскинулся Виктор, словно ошпаренный. – Он рыжий?
     - Да, - ответила женщина. – Для тебя это важно?
     - А борода у него есть?
     - Есть небольшая бородка на испанский манер. Что это означает?
     Виктор весело заулыбался.
     - Это означает, милая Кристиночка, что скоро ты избавишься от его влияния. Я тебя избавлю. Надо хорошо подумать, как провернуть это дельце. Мне кажется, что для начала требуется отыскать камешек.
     - То есть алмаз?
     - Да.
     - Где же ты его найдёшь? – удивлённо спросила она.
     Он неопределённо пожал плечами.
     - Пока не знаю. Но чувствую, что могу найти. Интуиция поможет.
     Кристина с растерянным видом смотрела на него. Виктор засмеялся.
     - Не бойся, я не сошёл с ума. В конце концов, что я потеряю, даже если ничего не найду? Разве что пару часов. Ты побудь здесь одна. А я прошвырнусь, пока совсем не стемнело – вдруг повезёт.
     Оставив гостью в одиночестве, Виктор отправился к месту сегодняшнего происшествия. Уже надвигались сумерки. Это ухудшало видимость, но имело и положительную сторону: движение на дороге стало менее интенсивным. Виктор тщательно обследовал шоссе по обеим обочинам, разгребая пыль и сор у бордюров. Затем прошёлся по разделительной полосе, внимательно поглядывая по сторонам. Уже сгустились сумерки и вдоль дороги зажглись фонари, когда он закончил свои поиски. Увы, они не увенчались успехом.
     Вернувшись домой, он сказал, отвечая на немой вопрос Кристины:
     - Сегодня не повезло. Займусь этим делом завтра с утра. Отпрошусь с работы.
     - А если тебя не отпустят? – спросила она.
     - Отпустят.
     - Почему ты так уверен?
     Он подмигнул ей, улыбаясь.
     - Потому что отныне всё будет происходить так, как я хочу.
     Однако бодрость потихонечку покидала его, и Виктору стало всё труднее подавлять зевоту. Кристина это заметила.
     - Уже поздно, - сказала она. – Ты проводишь меня?
     - Нет-нет! – поспешно возразил он. – Никуда я тебя не отпущу. Здесь ты в безопасности. Вряд ли твои недруги смогут тебя найти. А я, как мужчина, сегодня никакой угрозы для женщины не представляю – засыпаю на ходу. В прошлую ночь глаз не сомкнул.
     Он уступил гостье кровать, а сам расположился на диване. Выключив в комнате свет и забравшись в постель, сказал:
     - Спокойной ночи, Богиня!
     - Богиня? – спросила она удивлённым голосом. – Чем я заслужила такое сравнение?
     - Один мой знакомый буквально вчера сказал, что в ближайшее время ко мне с небес спустится Богиня. Так и произошло.
     - Твой знакомый – ясновидящий?
     - Ещё какой! Всё знает наперёд.
     - Ну что же, тогда это сравнение принимается, - согласилась женщина. – Мне оно нравится. Спокойной ночи, Витя! Только вот я не слишком уверена, что ночь у меня будет спокойная.
     - Волнуешься?
     - Очень!
     - Не переживай. Всё закончится благополучно.
     Возможно, она что-то сказала в ответ на его реплику. Но Виктор не слышал её последних слов. Он уже спал.
   
     * * *

     Утром Жигалин по телефону отпросился с работы. Как он и предполагал, вопрос решился легко. Начальник повздыхал, но всё же дал своё «добро». Кристина крепко спала. Видимо, смогла уснуть слишком поздно. Виктор решил сразу отправиться на поиски пропавшего камня, отложив завтрак на «потом». Вновь самым тщательным образом, теперь уже при утреннем свете, он обследовал дорогу в районе крытого рынка, существенно расширив зону поиска. И вновь его ждала неудача.
     Огорчённый нулевым результатом, Жигалин возвращался домой. По пути он вспомнил, что его холодильник нуждается в пополнении продуктов – вчера отовариться ему так и не удалось. Виктор повернул к магазину «Жемчужина». Утро уже вступило в свои права в полную силу. Было свежо – тянул прохладный ветерок, а солнце закрывали густые белые облака. Возле магазина уже собрались торговцы-частники, разложив свой нехитрый товар. Чтобы сократить путь, Виктор направился к двери магазина через автомобильную стоянку.
     В просвет между облаками выглянуло солнце, и … заднее колесо стоящего поблизости «Порше-Каенна» ослепительно сверкнуло, рассыпаясь всеми цветами радуги. Цветовая гамма была такой яркой и сочной, что невозможно было оторвать глаз. Жигалин торопливо подошёл к машине и увидел застрявший в протекторе колеса гранёный камешек. Вот она – драгоценная находка! Сама дала знать о себе. Он попытался вытащить камень руками, но не смог – алмаз крепко сидел в глубокой канавке. Тогда Виктор вынул из кармана ключи и стал одним из них выковыривать бриллиант из протектора. Наконец, ему это удалось.
     Рядом послышались шаги. Виктор выпрямился, зажав камешек в кулаке. И сразу по всему его телу словно пробежал электрический ток. Обойдя машину, перед Жигалиным предстал крупный мужчина с сердитым лицом.
     - Ты чего тут делаешь, гадёныш?! – закричал он.
     - Успокойся, с твоей машиной всё в порядке. В протекторе камень застрял, а я его вытащил, - сказал Виктор чистую правду.
     Он повернулся и пошёл.
     - А ну стой! – послышалось за его спиной. – Стой, говорю!
     Жигалин обернулся и на ходу помахал мужчине рукой. Тот ринулся за ним.
     - Ты что, оглох, быдло вонючее? – крикнул он вдогонку.
     Виктор замер. Потом медленно повернулся к преследователю, который был выше его, значительно шире и по весу превышал не менее, чем в два раза. Раньше для Виктора это имело бы большое значение. Но не теперь. Теперь в его душе не всколыхнулось ничего, кроме гнева и неприязни.
      - Как ты меня сейчас назвал? – спросил он, шагая навстречу. – Это я – быдло вонючее?! Ошибаешься. Я чище и выше тебя. Ты свою крутую тачку на какие шиши приобрёл? На честно заработанные? Наверное, в две смены вкалывал? – он презрительно сплюнул. – Это от тебя смердит, ворюга поганый!
     - Ты ещё вякаешь!
     Хозяин джипа набросился на него. Виктор резко шагнул вперёд и ударил его головой в лицо. Учитывая разницу в росте, удар пришёлся по зубам. Грузный мужик опрокинулся на спину, схватившись руками за нижнюю часть лица. Чтобы выплеснуть закипевшую в груди злость, Виктор пнул его несколько раз. Но это только прибавило агрессии. Войдя в неистовый раж, Жигалин стал выплёскивать свой гнев на машину. Он бил её ногами и руками, оставляя вмятины на корпусе. Но и этого ему показалось мало.
     Он хищно огляделся вокруг. У стены магазина щуплый дедок продавал всякую хозяйственную утварь: колёса для тележек, подшипники, точильные бруски, молотки и прочее. Сунув драгоценный камень в карман, Виктор подскочил к старику, схватил увесистый колун и стал этим грозным инструментом превращать ненавистный джип в груду металлолома. В считанные секунды машина покрылась дырами и вмятинами. Стёкла разлетелись в осколки. Владелец крутой иномарки, боясь подняться на ноги, перевернулся на живот и лежал рядом с машиной, закрыв голову руками.
     Выпустив из себя пар, Виктор напоследок ещё раз пнул своего ненавистного врага в бок. Потом подошёл к старику.
     - Спасибо за колун, дедуля! Надеюсь, я не слишком его повредил.
     - Ради хорошего дела не жалко, - флегматично отозвался дед. – У меня и ножовка по металлу имеется. Надо?
     - А гранаты противотанковой у тебя случайно нет? – съязвил Виктор.
     - Гранаты нет, - всё так же спокойно ответил дед, после чего посоветовал: – Ты бы поспешил отсюдова, мил-человек. Народ начинает проявлять интерес. И лоб вытереть не забудь.
     И действительно, вокруг полукольцом стали собираться любопытные. Надо было срочно уносить ноги. Жигалин быстро вытер носовым платком испачканный кровью лоб и торопливо зашагал подальше от магазина. Минут двадцать он ходил дворами, то и дело меняя направление, после чего кружным путём вернулся к своему дому.

     Кристина ждала его. В кухне на плите аппетитно дымилась жареная картошка.
     - Витя, идём завтракать, - позвала женщина. – Правда, разносолами стол не блещет, но всё же с голоду не помрём.
     Виктор с досадой вздохнул.
     - Извини, Кристина! Никак мне не удаётся попасть в продуктовый магазин. Но зато я раздобыл кое-что поинтереснее.
     Он положил на стол найденный алмаз. Женщина застыла в изумлении.
     - Боже мой! Как тебе это удалось?
     - Случай помог.
     - Надеюсь, обошлось без… – она вгляделась в его лицо. – Что случилось? Тебе пришлось драться из-за бриллианта?
     - Не волнуйся, - сказал он. – О камне никто не знает.
     - Но у тебя на лбу кровь!
     Виктор взглянул в зеркало. Действительно, следы крови на лбу остались. Не получилось второпях убрать улики полностью.
     - Это не связано с камнем. Я защищал своё достоинство. Меня оскорбили. Сейчас умоюсь и предстану пред тобой чистым и непорочным.
     Спустя две-три минуты они расположились за обеденным столом. Поглощая поздний завтрак, Виктор спросил:
     - Каким временем ты располагаешь?
     - Мне дали на отдых три дня, - ответила Кристина. – В четверг у меня следующий рейс.
     - В какие сроки ты должна отдать алмаз?
     - Это надо было сделать вчера. Поскольку я не выполнила задание в срок, последует наказание. Меня, наверное, уже ищут.
     - Но ведь в том, что случилось, твоей вины нет.
     Она грустно улыбнулась.
     - Это не имеет значения. Для Алекса важен результат, а не объяснение причин. Там, Витя, совсем иной мир.
     Виктор задумчиво покусал палец.
     - Что это за мир? – спросил он. – Чем занимается Алекс?
     - То, что он содержит, было бы правильно назвать притоном. Только на очень высоком уровне. Его клиенты – местные богачи и представители власти. И мужчины, и женщины. Лица скрывают под масками, как в одном американском фильме.
     - То есть там занимаются развратом?
     - Да.
     - Где находится этот притон?
     - За городом у Алекса есть роскошный особняк, окружённый высоким забором. Он расположен на окраине леса.
     Виктор ещё немного подумал, потом задал очередной вопрос:
     - Когда ты планируешь передать алмаз?
     - Это надо сделать сегодня и как можно скорее, - ответила Кристина. – Поеду сразу после завтрака.
     - Мы поедем вместе.
     Она взволнованно покачала головой.
     - Не надо, Витя. Это очень опасно.
     - Вот поэтому мы и поедем вместе, - сказал он тоном, не терпящим возражений. – Обговорим некоторые детали – и в путь.

     * * *

     Они отпустили такси и подошли к воротам. Рядом с калиткой на кирпичной поверхности забора был установлен аппарат с кнопками и глазком видеокамеры. Кристина нажала кнопку.
     - Слушаю! – раздался голос из аппарата.
     - Мне нужен Алекс.
     - Зачем? – прозвучало после небольшой заминки.
     - Я привезла ему посылку из Москвы, - сообщила женщина.
     - Ждите.
     Спустя минуту уже другой голос сердито спросил:
     - Почему ты не одна? Кто рядом с тобой?
     - Это… мой защитник, - сказала Кристина, с трудом подобрав нужное слово. – Вчера меня пытались ограбить. Он спас меня.
     Повисла небольшая пауза. Потом раздался щелчок. Кристина распахнула калитку и вошла во двор. Виктор последовал за ней. На крыльце роскошного особняка, больше похожего на дворец, их встретил высокий широкоплечий мужчина лет тридцати. Он провёл гостей по коридору и распахнул перед ними массивную резную дверь.
     Личный кабинет хозяина особняка был огромен и блистал невообразимой роскошью. Виктор, живущий в тесной однокомнатной квартире, при виде шикарной мебели и изобилия дорогих, сверкающих золотом и самоцветами безделушек был не столько поражён, сколько раздосадован. Зачем человеку столько всего? Неужели всё это барахло стоит того, чтобы ради него обманывать, обворовывать, грабить и убивать?
     Хозяин кабинета сидел за большим дубовым столом, украшенным витиеватой резьбой. Рыжие волосы коротко пострижены. Небольшая «испанская» бородка вместе с усами образовывало кольцо вокруг рта. Острым колючим взглядом из-под стриженых рыжих бровей он сверлил посетителей. Потом распорядился:
     - Давай сюда посылку.
     Кристина подала ему почтовый конверт, распёртый в уголочке небольшим круглым предметом. Алекс взял конверт, заглянул внутрь, потом бросил его в стол и вопросительно посмотрел на женщину.
     - В чём дело? Почему в конверте?
     - Шкатулочка уничтожена, - ответила она. – На меня напали. Я пришла на стоянку такси, чтобы приехать сюда. Какой-то тип выхватил у меня сумочку.
     - На ближайшей к твоему дому стоянке такси? – удивился рыжий Алекс. – Там ведь рядом крытый рынок. Совершать ограбление в таком людном месте глупо. Этот момент в твоём оправдании мне очень не нравится. А это значит, что вам обоим сейчас придётся дать мне убедительные объяснения. И молите Бога, чтобы я вам поверил.
     - Нападение было спланировано, - сказал Виктор. – Грабителя прикрывали двое его соучастников.
     - Ну и что? Всё равно неразумно. Обычно грабят в глухих местах. Но не там, где полно народу.
     - Видишь ли, - осторожно начала Кристина, – у меня сложилось впечатление, что преступнику было известно о том, что у меня в сумочке.
     - Что?! – Алекс резко встал. – Почему ты так решила? Объясни.
     - Вор выхватил из сумки коробочку, а остальное бросил на землю. Ему почти удалось уйти. Если бы не Витя…
     - Как поступили с грабителем?
     - Он погиб. Пытался сбежать, но попал под машину.
     - Так-так! – Алекс подошёл к ним вплотную. – Он знает, что конкретно ты мне передала в конверте? – спросил он Кристину, кивнув на Виктора.
     - Да, - ответила она. – Витя видел камень. Во время драки коробочка была повреждена.
     - Забавная история, - пробормотал рыжий бородач. – Сначала вдруг происходит нападение грабителей, которые непостижимым образом оказываются в курсе того, что ты несёшь в сумке. Потом, откуда ни возьмись, появляется защитник Витя. Не многовато ли роялей в кустах?
     - Шеф, я могу позвать Гранёного, - предложил верзила-телохранитель. – Пусть проверит алмаз на подлинность.
     - Не надо, - отрезал Алекс. – Я сам проверю.
     Он вернулся на своё место за столом. Вытряхнул бриллиант из конверта на ладонь, зажал его в кулаке и закрыл глаза. Спустя секунд пять он запрокинул голову и блаженно заулыбался. Потом открыл глаза и сказал:
     - Это тот самый камень.
     Настроение у Алекса заметно поднялось. Он опять вернулся к посетителям.
     - Ну что же, приятель, похоже, с тобой всё чисто, - сказал он Виктору. – В таком случае ты заработал бонусы. Сейчас тебя отведут туда, где скучают шикарные девочки. Выбирай любую из них. Можешь даже взять две или три, если потянешь.
     - А как же Кристина? – спросил Виктор.
     - Кристина останется здесь со мной. Она заставила меня понервничать. Теперь будет снимать нервное напряжение.
     Жигалин отрицательно помотал головой.
     - Меня такая сделка не устраивает. Вот пусть твои шикарные девочки и снимают с тебя напряжение. Две или три. В общем, сколько потянешь. А Кристине есть кого приласкать.
     Алекс грозно сверкнул глазами.
     - Не боишься рассердить меня?
     - Не боюсь. Я сам могу рассердиться.
     Лицо Алекса презрительно скривилось.
     - Что?! Что ты сейчас сказал? – он грозно надвинулся на Виктора. – Значит, моё предложение тебя не устраивает? Ладно. Есть другой вариант. Здесь у меня весело проводит время кружок любителей изысканного секса. Называется «Голубая лагуна». Как раз для тех, кому девочки не интересны, - он повернулся к своему телохранителю. – Пусть приведут сюда Брюса.
     Верзила извлёк мобильник и сделал звонок. Вскоре в кабинет в сопровождении ещё одного крепыша вошёл низкорослый полный мужчина в маске, закрывающей его лицо ото лба до верхней губы.
     - Дорогой Брюс, - почтительно обратился к нему Алекс, – посмотри на этого молодого человека. Как он тебе? Нравится?
     - Ничего! Хороший экземпляр! – одобрил Брюс, разглядывая Виктора сквозь прорези в маске. – А сам он согласен?
     - Его мнение не имеет значения, - изрёк хозяин особняка. – Сейчас его доставят на вашу территорию, привяжут к станку. Делайте с ним, что хотите. Никаких ограничений.
     Маленький человек в маске взволнованно задышал.
     - А проблем потом не будет?
     - Не будет. Мои люди всё приберут. Берёшь его?
     - Да, конечно! С удовольствием! – засуетился толстячок. – Мы в долгу не останемся.
     Он хотел направиться к двери, но Виктор резко подскочил к нему, сдёрнул маску. Мужчина испуганно ахнул, потом закрыл лицо руками. Однако Виктор успел разглядеть его.
     - Я тебя знаю, - сказал он. – По телевизору видел. Ты из городской администрации. Кажется, Борис…
     - Разберитесь с ним! – грозно рявкнул Алекс своим подчинённым.
     Те дружно набросились на Виктора. Но он уже чувствовал в себе мощный приток сил. Ловко увернувшись от рук крепких натренированных парней, он нанёс им поочерёдно удары – одному в горло, другому по печени. Оба крепыша согнулись пополам, и Виктор тут же уложил их на пол, рубанув ребром ладони по шее.
     Кристина, бледная от страха, стояла у стены. Брюс-Борис метнулся к двери. Виктор одним прыжком настиг его, схватил за волосы и ударил головой о дверной косяк. Высокопоставленное лицо жалобно взвыло, потом упало на четвереньки и поползло по коридору. В это время чьи-то сильные руки схватили Виктора сзади и с размаху ударили его о стену. На мгновение в глазах потемнело. Обернувшись, Жигалин увидел перед собой жуткое нечеловеческое лицо с горящими глазами, в котором с трудом можно было узнать хозяина роскошного особняка. Издавая хриплые звуки, Алекс вцепился руками в горло своей жертвы. Виктор пытался освободиться от его рук, но сил на это не хватало. Он начал задыхаться.
     И вдруг что-то произошло. Хватка ослабла. Стряхнув со своего горла чужие руки, Виктор оттолкнул противника от себя. Тот уже не был страшен. Напротив, его лицо выражало испуг и растерянность. Отчаянно крутя головой из стороны в сторону, Алекс раздражённо бросил в пространство:
     - В чём дело? Почему ты оставил меня?
     Виктор схватил его за грудки, приподнял, оторвав от пола, и с силой швырнул на огромное, почти во всю высоту стены, окно. Алекс ударился головой, разбив в осколки нижнюю часть стекла. Он упал на спину, подставив шею под нависшую над ним стеклянную массу, которая тут же рухнула вниз, словно нож гильотины. Включилась звуковая сигнализация.
     Кристина в ужасе опустилась на пол. Виктор подскочил к поверженному врагу, проверил его карманы и извлёк бриллиант – и сразу же почувствовал ещё более мощный приток сил. Он помог подняться Кристине и повлёк её за собой по коридору. Парализованная страхом женщина то и дело непонятно обо что спотыкалась и падала. Виктор легко поднял её на руки и побежал к выходу.
     В конце коридора ему преградили путь четверо вооружённых дубинками охранников. Временно усадив на пол свою ношу, Жигалин в считанные секунды расправился с четвёркой. Его реакция стала молниеносной. Движения противников казались ему замедленными, поэтому Виктору не составило труда уложить их всех на пол, при этом умудрившись самому не получить не одного удара. Дежурный охранник, сидящий у входа, не стал дожидаться, чтобы с ним поступили так же. Он торопливо нажал кнопки, разблокировав входную дверь и калитку в заборе.
     Выйдя за пределы усадьбы, Виктор огляделся. Времени на раздумье оставалось немного. В самое ближайшее время поднимется большой переполох. Взвалив свою драгоценную ношу на плечо, он побежал в лес, не чувствуя ни тяжести, ни усталости.
     В лесу Кристина понемногу оправилась от шока. Она попыталась идти сама, но от этой затеи вскоре пришлось отказаться – шпильки её дамских туфелек стали проваливаться в мягкую лесную почву. Виктору пришлось усадить её себе на спину и таким образом преодолеть путь в несколько километров, прежде чем удалось выбраться на шоссе.

     * * *

     Наверное, в целях безопасности следовало подольше не возвращаться домой. Но Кристина смертельно боялась клещей, и по этой причине ей хотелось как можно скорее осмотреть себя. Что она и сделала в первую очередь, когда они вернулись в квартиру Виктора. Однако, убедившись в отсутствии одной опасности, женщина тут же вспомнила о другой.
     - Витя, зачем ты ввязался в это дело? – спросила она, расположившись рядом с Виктором на диване.
     - Чтобы защитить тебя, - ответил он. – Что тут неясного? Ты была в опасности.
     - А сейчас? Нас, скорее всего, уже ищут. И не только полиция. Боже мой, что ты натворил! Мне следовало поехать одной…
     - Чтобы помочь Алексу сбросить нервное напряжение? И оставаться у него на крючке?
     Кристина промолчала. Виктор продолжал:
     - Пойми: меня не интересуют твои прежние отношения. Но со вчерашнего вечера всё стало иным. Теперь я никому не позволю тянуть к тебе грязные лапы.
     - Витя, о чём ты говоришь! – горячо воскликнула она. – Эти лапы сейчас тянутся к нам обоим. Они не только грязные, но и кровавые. Я боюсь возвращаться домой.
     - И не нужно. Пока не нужно. Побудь у меня. Потом всё утрясётся.
     - Утрясётся? Ты уверен в этом?
     - Да.
     - Откуда такая уверенность?
     - Не знаю.
     Кристина покачала головой.
     - Не знаешь, но уверен. Мне бы твою уверенность.
     Виктор взял её за руку.
     - Кристик, всё обойдётся. Поверь мне! Я не в первый раз попадаю в переделку. Но самым чудесным образом неприятности проходят мимо. И на этот раз мимо пройдут.
     - Но ведь всему должно быть объяснение. Чем ты можешь объяснить такое везение?
     - У меня есть покровитель. Я уже говорил тебе об этом.
     - У Алекса тоже был покровитель. Возможно, тот же самый. Помнишь, он крикнул: «Почему ты оставил меня?»? К кому он обращался? К тому, кто не один год позволял ему творить чёрные дела. Но в решающий момент Алекс остался без защиты. И закончилось для него всё очень плачевно.
     Виктор задумался. Несомненно, в словах Кристины был резон. Он вспомнил слова Глеба Светозарова: «Мне надоела рыжая борода. Пора сбрить её по самую шею». Значит, Алекс ему просто надоел? Или всё же разочаровал своим образом жизни?
Кристина отвлекла его от мыслей.
     - Витя, зачем ты взял камень?
     Он подумал, прежде чем ответить.
     - Ты, наверное, сама уже догадалась, что это не просто бриллиант. Он обладает магическими свойствами. Даёт владельцу несокрушимую силу и защиту.
     - Алексу он не помог. Скорее – наоборот, - возразила она.
     - Алекс был воплощением зла. А мы это зло остановили. И алмаз нам в этом оказал неоценимую помощь. Что тебя тревожит?
     - Разве ты не знаешь, что за каждым крупным бриллиантом тянется кровавый след? А этот камень всего лишь за два дня унёс две жизни.
     - Две чёрные жизни, - уточнил Виктор. – Кристина, прошу тебя: успокойся. Этот алмаз и мой покровитель сейчас являются гарантией нашей безопасности. Без них нам не спастись.
     Теперь Кристина задумалась.
     - Где ты с ним познакомился? – спросила она.
     - С кем?
     - Со своим покровителем.
     - С Глебом меня свёл мой друг Семён. Он как бы передал мне эстафету.
     - Передал эстафету? То есть сам он отошёл от этих дел?
     - Не уверен, что отошёл, но пытается это сделать.
     - Почему?
     - Его подруга настаивает. Она начиталась всяких умных книг. Теперь ему мозги пропесочивает.
     Кристина ещё немного подумала. Потом сказала:
     - Витя, я хочу познакомиться с ними.
     Виктор удивлённо взглянул на неё.
     - С кем?
     - С твоим другом и его невестой.
     - Хорошо, - сказал он. – Я только «за». Сёмка – отличный парень. И Катюха у него тоже классная, хоть и начиталась всякой дребедени. Я ему всё завидовал – по-доброму, конечно: повезло другу с невестой. Теперь пусть он мне завидует. Мне-то ещё больше повезло. Моя любимая – Богиня!
     - Когда мы сможем с ними встретиться? – спросила Кристина, пропустив мимо ушей восторженные эпитеты в свой адрес.
     - Скоро, Кристик, очень скоро, - ответил Виктор. – Как только всё затихнет, я позвоню Сёме. А пока надо переждать.
     - Сколько?
     - Думаю, недельки две. Или три.
     Остаток дня прошёл неспокойно. Кристина сильно нервничала, и Виктору приходилось раз за разом её успокаивать. Время шло. Их никто не тревожил. И постепенно напуганная женщина стала успокаиваться.
     Вечером они сидели за телевизором. Фильмы, различные передачи и конкурсы давно набили оскомину. Смотреть их стало тошно. Виктор переключился на местный канал. То, что он увидел и услышал, вызвало в нём волну ярости. В новостях обсуждалась тема разбойного нападения на загородный особняк «уважаемого человека, крупного предпринимателя, много сделавшего для города». В студии присутствовали начальник горотдела полиции генерал-майор Вадим Степанович Супенин и вице-мэр города Борис Игнатьевич Мызин. В последнем Виктор без труда опознал маленького кругленького мужичка, с которого сдёрнул маску в загородном притоне. Передача, как видно, подходила к концу.
     «И напоследок всё же хочу услышать предположение относительно лиц, совершивших это злодейское преступление, и их мотивов, - сказала ведущая. – Ваше мнение, Вадим Степанович?».
     «Я полагаю, что мы имеем дело с хорошо организованной преступной группировкой, - ответил Супенин. – Нападение было совершено не с целью ограбления, так как, по сути, ничего не пропало. Скорее всего, с хозяином особняка свели счёты. Что явилось причиной разногласий, пока не известно. Мы занимаемся этим вопросом. Большего на данный момент сказать не могу».
     Ведущая обратила взор на Мызина.
     «Что вы думаете по этому поводу?».
     Круглый человечек картинно вздохнул.
     «Могу сказать лишь одно: это преступление совершили грязные подонки, люди без чести и совести, без нравственных начал и моральных устоев. И мы сделаем всё, чтобы выскрести эту плесень из всех уголков нашего города».
     Услышав эту пламенную речь, Виктор невольно скрипнул зубами. Душу захлестнула волна ненависти и отвращения.
     - Ну, подожди, мразь! – пробормотал он. – Я скоро сам выскребу всю плесень. С тебя и начну.
     - Что ты сейчас сказал, Витя? – спросила Кристина. – Я тебя не расслышала.
     Виктор указал пальцем на экран.
     - Взгляни на этого толстощёкого, Кристик. Узнаёшь его? Это тот самый Брюс, которому Алекс хотел отдать меня на забаву.
     - Боже мой! – воскликнула женщина. – И он ещё рассуждает о морали!
     - Теперь ты меня понимаешь?
     - Да, понимаю. Вся грязь плавает наверху. Это ужасно! Но что ты, одиночка, можешь изменить? Рано или поздно твои попытки изменить мир закончатся твоей гибелью. Давай забудем о том, что случилось, и начнём жить. Просто жить. Можешь сделать для меня такой подарок?
     Виктор опустил голову.
     - Хорошо, милая. Я подумаю.

     В четверг он проводил Кристину в рейс. Накануне они вместе посетили её квартиру. Никто их там не поджидал. И следов постороннего присутствия Виктор не обнаружил, хотя осмотрел помещения самым тщательным образом.
     Всё было тихо и спокойно.

     Часть 3. Когда чёрт наиграется

     Глава 1. Чёртово колесо

     Городской сад был заполнен отдыхающими. После черёмуховых холодов и затяжных промозглых дождей природа вновь вспомнила о том, что наступило лето. Солнце на синем безоблачном небе сияло так, словно хотело наверстать упущенное. Но лёгкий прохладный ветерок со стороны реки приятно освежал тело, ощутимо компенсируя усердие небесного светила.
     Среди прочей праздно гуляющей публики по аллеям сада неспешно прогуливались две молодые пары. Впереди шли Виктор и Кристина. Чуть позади – Семён и Катя. Идущая впереди пара остановилась.
     - Ну что, братцы и сестрицы, - обратился Виктор Жигалин к своим спутникам, - вспомним молодость – посетим какой-нибудь аттракцион? Обещаю: все поступившие предложения будут внимательно рассмотрены.
     Мнения разделились поровну: одним хотелось покататься на электрических машинках, других привлекало колесо обозрения. Убеждая друг друга в правильности своего выбора, они направились к кассам. Однако при виде длиннющей очереди желающих посетить парковый автодром все четверо сделали выбор в пользу колеса обозрения, поскольку в эту кассу очередь была во много раз меньше. Приобретя билеты, молодёжь заняла одну из кабин колеса и стала медленно подниматься, с удовольствием разглядывая город, залитый солнечным светом.
     Обращаясь к Кате, Виктор спросил:
     - А почему твоя сестра и её жених не пошли с нами? Я бы хотел с ними познакомиться.
     Она смущённо улыбнулась.
     - У них свои дела.
     - Дело в том, что Женя, Машин жених, не желает больше общаться со мной, - пояснил Семён. – Даже видеть меня не хочет.
     - Почему? Поссорились?
     - Он считает, что я связался с Дьяволом и теперь притягиваю к себе несчастья. Поэтому лучше держаться от меня подальше.
     - В связи с чем он сделал такие выводы? – удивлённо спросила Кристина. – Ты совсем не похож на носителя зла. Ваш Женя слишком пугливый.
     - Нет, - сказала Катя. – Женя не трус. Он бывший боксёр. И беспокоится не за себя, а за мою сестру. Ну, и за меня тоже.
     - Если я правильно поняла, он не хочет, чтобы ты и Семён были вместе?
     - Ну, в общем – да.
     - Разве это его дело? Ведь Семён не суёт свой нос в его отношения с Машей.
     - Мы планировали подать заявления в ЗАГС вместе в один день. Но Женя и Маша передумали и отложили этот вопрос на неопределённый срок, - сказал Семён.
     - Думаешь, из-за тебя? – спросила Кристина.
     - Уверен в этом.
     - Не переживай, Сёма! – сказал Виктор. – Плюнь ты на этого Женю. У меня есть шикарное предложение: давайте мы вчетвером вместе подадим заявления. Катерина, я надеюсь, что ты-то в Сёмке не сомневаешься?
     - Нет, - засмеялась Катя. – Ведь я же здесь рядом с ним.
     Кристину разбирало любопытство. Она догадывалась, что опасения незнакомого ей Жени связаны с таинственным покровителем по имени Глеб. Но она не могла найти для своего вопроса приемлемой формы, чтобы он не прозвучал грубо и бестактно. Поэтому ограничилась шутливой фразой, сказав с улыбкой:
     - Значит, можно успокоиться и расслабиться? Присутствие Семёна не грозит нам смертельной опасностью?
     Катя не успела ответить. Колесо резко дёрнулось и остановилось. В это время кабинка наших героев находилась практически на самом верху. Она по инерции качнулась вперёд, потом обратно, продолжая покачиваться с плавно затухающей амплитудой. Все четверо растерянно переглянулись.
     - Ну, вот видите, - сказал Семён с грустной усмешкой. – Обвинения в мой адрес оказались вполне обоснованными.
     - Сёма, зачем ты испортил этот агрегат? – спросил Виктор, придав лицу комичное возмущение. – Признайся, что ты сделал с его механизмом? А если серьёзно, уважаемые дамы, то в данной ситуации наш Семён является главным пострадавшим лицом. Он, как бы это сказать, не то что боится высоты, но испытывает по отношению к ней некоторый дискомфорт. Это у него с детства.
     - Есть небольшие проблемы с вестибулярным аппаратом, - поспешил объясниться Семён. – Так, ничего серьёзного. Особого страха я не испытываю. Просто иногда на высоте кружится голова. Поэтому приходится осторожничать. Но, кажется, и эта неприятность осталась в прошлом.
     Однако не все восприняли это недоразумение спокойно. От соседних кабинок стали доноситься встревоженные голоса. Захныкали дети. Катя взяла Семёна за руку, ободряюще улыбнулась и тихонько шепнула на ухо:
     - Это случайное совпадение. Ты тут совершенно ни при чём.
     - Кстати, друзья мои, - сказал Виктор, обращаясь ко всем, - да будет вам известно, что в советское время колесо обозрения называлось «Чёртовым колесом». Вот вам и объяснение: чёрт решил немного поиграть с нами.
     - Надеюсь, он скоро наиграется, - предположила Кристина. – Не сидеть же нам тут бесконечно.
     Виктор беспечно улыбнулся.
     - Не огорчайся, Богиня! Мы же сейчас пребываем в твоей стихии. А знаете, я даже рад, что мы застряли на самом верху. Сиди себе, наслаждайся окружающей красотой. И всё за те же деньги.
     Покрепче взявшись за поручень, Семён посмотрел вниз к основанию колеса.
     - Там уже ведутся ремонтные работы, - сообщил он.
     Он и в самом деле не испытывал панического страха перед высотой, если его положение было устойчивым, или имелась возможность крепко держаться за что-либо. Но тех ситуаций, при которых возникала необходимость удерживать равновесие, Семён остерегался и старательно избегал – в этих случаях высота могла сыграть с ним злую шутку.
     Прошло десять-двенадцать минут, и механизм колеса обозрения вновь заработал, возвращая своих пленников на землю. Покинув аттракцион, четверо друзей ещё немного побродили по парку, после чего решили попарно расстаться. Незначительное происшествие внесло свои коррективы в первоначальные планы.
     - Катя, можно тебя на пару слов? – обратилась к ней Кристина.
     - Да, конечно!
     Женщины отошли в сторонку.
     - Мне необходимо поговорить с тобой. Мы можем встретиться сегодня вечером?
     - Тебя что-то беспокоит? – спросила Катя. – Хочешь поговорить о Викторе?
     - Да. И о Семёне тоже. А ещё об их таинственном покровителе.
     - Понимаю, - Катя согласно кивнула. – Хорошо, Кристиночка, ближе к вечеру созвонимся.
     Они расстались. Семён и Катя отправились в общежитие, в котором жил Валежников. Сначала женщина предложила поехать к ней домой, но её спутник категорически отказался. И она не стала настаивать. Отношение Семёна с Евгением и в самом деле стали слишком натянутыми. Из спасителя, предотвратившего взрыв самолёта, в котором Евгению и Маше предстояло совершить перелёт, Семён превратился для Жени в косвенного виновника едва не свершившегося террористического акта. Катя поначалу попыталась объясниться с Евгением и убедить его в необоснованности обвинений, но не встретила понимания с его стороны. Маша при этом сидела с грустным лицом и в спорах участия не принимала. Видимо, у неё с Женей уже были бурные объяснения по этому поводу.

     * * *

     На бульваре также царило оживление. Работали летние кафе, детские аттракционы. На сооружённой посреди бульвара сцене выступали самодеятельные коллективы. Куда ни кинь взгляд – повсюду толпился народ. Однако, оглядевшись, Маша увидела в стороне свободную скамейку.
     - Пойдём, посидим немного, - сказала она, увлекая за собой Евгения.
     Они расположились рядышком. Растущие поблизости деревья бросали на скамейку тень, укрывая молодую пару от жарких солнечных лучей.
     - Какой чудесный день! – сказала Маша.
     - Да, - ответил Евгений. – Наконец-то дождались лета.
     - Зря мы не пошли с Катей и Семёном. Мне всё же кажется, что ты не прав. Не следует портить отношения.
     - Маша, ну зачем ты опять начинаешь эту тему? – недовольно сказал Евгений. – Я потерял уважение к этому человеку. Причину ты знаешь.
     - В чём же виновата моя сестра?
     - В том, что не хочет слушать голос разума. Машенька, ну сама посуди: этот человек позволил себе сесть на крючок Сатаны. Он закрутил вокруг себя вихрь чертовщины. А теперь и нас втягивает в этот вихрь.
     Маша вздохнула.
     - Женя, пойми: мы суём нос в чужие дела. Катя любит Семёна. Быть с ним или нет – решать ей, а не нам. Семён – хороший человек. Да, он попал в неприятную ситуацию. Возможно, в этом есть и его вина. Но нельзя из-за этого ставить на человеке крест. Он нуждается в нашей помощи и поддержке. Будь снисходителен к нему.
     Евгений мрачно насупился.
     - Мне непонятно, почему ты защищаешь его? И неприятно. Честно говоря, Маша, я очень жалею о том, что привёл его к вам домой. Этот друг себя ещё покажет. Мы мало что знаем о нём, о его похождениях. У меня душа неспокойна.
     - Как бы там ни было, мы не должны его отталкивать, - настойчиво сказала Маша. – Если он попал в круговерть недобрых событий, надо помочь ему вырваться из этой круговерти.
     - Какой ценой? Вот ты говоришь, что он попал в круговерть событий. Но ведь в любой ситуации можно повести себя по-разному. Ему подкинули соблазн – он охотно ухватился за него. Теперь вынужден расплачиваться. Но это был его выбор. Меня тоже пытались подцепить на крючок, да только ничего не вышло.
     Рядом раздался гомерический хохот. Маша и Евгений повернули головы. С краю на скамье сидел крепкий молодой мужчина и покатывался со смеху. Потом он поднялся и пошёл, всё также смеясь и покачивая головой. Евгений в ярости бросился вслед за ним. Догнал, схватил за руку.
     - А ну стой, дружок!
     Мужчина остановился и неспешно обернулся. Его лицо показалось Евгению знакомым.
     - Ты ведь тот, кто пытался запарить мне мозги во дворе? Верно? – спросил Вдовин.
     - Допустим, это был я. Хотя, на мой взгляд, выражение «запарить мозги» звучит некорректно.
     - И что ты хочешь сказать своим смехом? Что я тоже сел на твой крючок? В чём это выражается? Объясни!
     В зелёных глазах незнакомца искрилась откровенная насмешка.
     - Ты давно сидишь у меня на крючке, - сказал он. – Причём, на одном из самых крупных. Не обольщайся своей непоколебимой позицией, друг мой. Ты всего лишь исполняешь свою роль в моём спектакле.
     Он сделал несколько шагов и вновь остановился, обернувшись.
     - Прощай, приятель! Ты – неинтересный персонаж. Твоя игра будет недолгой.
     Незнакомец зашагал дальше и вскоре растворился в толпе. Евгений продолжал стоять на месте, ошарашенный его словами. Маша подошла к нему.
     - Что случилось, Женя? Что он тебе сказал?
     - Я ничего не понимаю, Маша, - растерянно пробормотал Евгений. – Я прежде жил как все вокруг – злился, обижался, поддавался дурному настроению. То есть бултыхался в том болоте, в котором живёт основная масса населения. Потом встретил тебя, и моя жизнь круто изменилась. Я увидел свет, изменил своё отношение к жизни, научился во всём находить плюсы. Но вот появляется провокатор в лице нашего Семёна, и все мои положительные установки начинают рушиться. А теперь ещё этот подозрительный тип.
     - Но что он сказал?
     Евгений глубоко вздохнул. Потом небрежно махнул рукой.
     - Не будем об этом. Это исчадие ада пыталось сбить меня с толку. Значит, я на правильном пути, если он засуетился. Только ничего у него не выйдет. Я – не Сёмка, и на его фокусы не поддамся. Пойдём, Машенька, погуляем. Денёк сегодня просто чудесный.
     Он бодро улыбнулся. Но от этой улыбки у Маши тревожно кольнуло сердце. Что-то было не так. Она с трудом заставила себя улыбнуться.
     - Пойдём, Женя. Ты прав: прогулка нам будет полезна.
     Они побрели по бульвару. Однако весёлого моциона с любованием летним городом и оживлённой беседой не получилось. Каждый был погружён в свои мысли.

     * * *

     У Кати зазвонил телефон. Она взяла трубку.
     - Да, я слушаю. Где? Хорошо, Кристина, буду через двадцать минут.
     - Это ещё что за тайные вечери? – спросил Семён. – Почему я не в курсе?
     - Кристина хочет поговорить со мной наедине, - сказала Катя. – Я обещала прийти на встречу.
     Семён покачал головой.
     - Понятно. Будете обсуждать чёртово колесо, в котором мы застряли.
     Катя небрежно хмыкнула.
     - Не думаю, что эта тема настолько важна, чтобы специально из-за неё встречаться.
     - Да я не про то колесо. Я про другое, настоящее чёртово колесо, в котором мы с Витькой застряли если не навсегда, то надолго.
     Катя подошла к нему вплотную.
     - Сёмушка, я не думаю, что всё так мрачно. Но у Кристины возникли вопросы, и я должна на них ответить. Потом мы с тобой об этом поговорим. А сейчас, прости, мне пора бежать.
     Она чмокнула Семёна в щёку, вышла из комнаты, и вскоре её каблучки застучали по ступенькам. Семён прилёг на кровать и стал размышлять над сложившимися обстоятельствами. Он чувствовал свою зависимость от Глеба Светозарова и хотел от неё избавиться. Но всякий раз убеждался, что это совсем не просто. Сложные ситуации, возникающие одна за другой, разрушали его намерения. А ещё его беспокоил Евгений. В отношениях Семёна с Катей он стал если и не серьёзной помехой, то всё же осложняющим положение фактором. Его нетерпимость приняла такие категоричные формы, что приходилось придумывать различные способы не пересекаться с ним. Это обстоятельство раздражало, вызывало в душе злость на недавнего друга. Но, с другой стороны, Семён не хотел забывать о том, что именно Женя защитил его от злобных алкашей и познакомил с Катей. Нащупать золотую серединку между этими двумя крайностями было непросто.
     Он незаметно задремал. Разбудил его телефонный звонок. Взяв трубку, Семён услышал голос Виктора:
     - Сёма, меня Кристина попросила позвонить тебе. Она договорилась с Катей о встрече. Но так и не дождалась её. И дозвониться не может. Скажи, что случилось?
     - Не знаю, - растерянно пробормотал Семён. – Катя ушла, – он взглянул на часы, – сорок пять минут назад.
     - Вот, блин! – растерянно пробормотал Виктор. – Что же могло случиться? Короче, Сема, выясни, в чём дело, и дай мне знать.
     Семён сделал несколько попыток дозвониться до Кати, но всякий раз женский голос сообщал ему, что абонент недоступен. Продолжать попытки не имело смысла. Валежников выбрался из общежития и пошёл на остановку общественного транспорта. Он подошёл к пешеходному переходу. Там на обочине стояли несколько человек и что-то оживлённо обсуждали. На асфальте сразу за переходом валялись осколки стекла или прозрачного пластика. Дальше, метрах в тридцати по ходу полосы, двое мужчин в униформе грузили на платформу эвакуатора красный спортивный мотоцикл. У Семёна перехватило дыхание. Он торопливо шагнул к беседующим.
     - Что случилось?
     - Да вот, - сказала пожилая женщина, - человека сбили.
     - Кого? Мужчину или женщину?
     - Женщину. Молодую. Красивую, - вступила в разговор другая женщина, чуть помоложе. – Мотоциклист сбил. Она-то, видно, торопилась. Выскочила на дорожку. А он не успел среагировать – летел на сумасшедшей скорости. Господи, да разве ж можно по городу так носиться?!
     Семёна словно ошпарили кипятком. Разум его восставал против принятия этой информации. Он требовал выяснить, как выглядела пострадавшая женщина, в чём была одета и так далее. Но душа уже знала о том, что подобные вопросы излишни.
     - Что с женщиной? – спросил Семён.
     - Её увезла «скорая».
     - Она была жива?
     - Вряд ли, - напомнила о себе первая собеседница. – Удар был страшным. Её, сердешную, отбросило метров на десять. Вон, поглядите!
     Валежников взглянул туда, куда она указывала. Наискосок на встречной полосе белел очерченный мелом человеческий контур. Да ещё алела лужица крови. Надеяться было не на что. Семён сел на бордюр, обхватив голову руками. Его душили слёзы. Боль, обида, осознание чудовищной несправедливости рвали его сердце на части. Немногочисленные свидетели происшествия, всё ещё находящиеся здесь, обступили его, в чём-то убеждали, о чём-то спрашивали. Он никого и ничего не слышал. В какой-то момент до него дошло, что звонит телефон. Семён заставил себя взять трубку.
     - Да.
     - Ну что, Сёма, узнал что-нибудь? – услышал он голос Виктора.
     - Да, Витя, узнал. Кати больше нет.
     - Что?!!
     Семён прервал связь и выключил телефон. Он с трудом поднялся. Требовалось что-то делать: выяснить, куда увезли Катю и ехать туда; оповестить близких…, то есть Машу. Но он совершенно не чувствовал в себе сил. Пустота всей своей тяжестью прижимала его к земле. Он с трудом добрёл до своего общежития, поднялся в комнату и рухнул на кровать.

     - Проснись. Да проснись же ты, чёрт тебя подери! – Виктор яростно тормошил его за плечо.
     Семён открыл глаза, огляделся, пытаясь осмыслить происходящее. Виктор внимательно смотрел на него.
     - Ну что, можешь соображать?
     - Попробую.
     - Ты пьян?
     - Нет, ни капли…
     - Чего ж так вырубился? Даже дверь не запер. А это, брат, вопиющая безответственность. Здесь кругом такие рожи! В общем, Сёма, я понимаю, что тебе тяжело. Но постарайся взять себя в руки и рассказать мне, что стряслось.
     - Мотоциклист, - сказал Семён. – Её сбил мотоциклист. Насмерть.
     - Уверен, что насмерть? Ты видел труп? – спросил Виктор.
     - Нет. Просто знаю.
     - Где она сейчас?
     - Наверное, в морге.
     - Так, понятно, - Виктор немного подумал. – Ты вот что, Сёма, побудь пока здесь один. Постарайся прийти в себя. Никуда не ходи. Я всё выясню сам, - он вынул из пакета бутылку коньяка. – Вот тебе антидепрессант. Выпей хорошенько. А ещё лучше – напейся до чёртиков.
     Семён отрицательно помотал головой.
     - Нет, не хочу до чёртиков. Сыт я по горло чёртиками. И вообще, Витя, забери свою бутылку. Не хочу я пить. Катя вообще не пила спиртного. И я не буду.
     - Чудак, тебе же надо расслабиться! Поспишь хоть…
     - Да я и так на ходу засыпаю.
     - Ну, как знаешь, - Виктор положил бутылку обратно в пакет. – Значит, буду лечить себя любимого. Мне расслабуха тоже не помешает. Ладно, Сёма, побегу я. А ты держись, друг, не сдавайся. Когда поспишь, включи свою мобилу. Я не мальчик, чтобы каждый раз скакать сюда для разговора с тобой.
     Он ушёл. Семён опять улёгся на кровать в надежде уснуть. Но на этот раз сон покинул его. И нервное напряжение не отпускало. Наверное, зря отказался от коньяка. Но теперь жалеть об этом было поздно. Он поднялся, включил телефон. Потом почти до самой ночи просидел, тупо пялясь в экран телевизора. Вокруг шло буйное веселье. Слышалось пьяное пение и злобная ругань. Кто-то то и дело пробегал по коридору то в одну, то в другую сторону. Сверху слышался топот. Всё это не касалось Семёна, проходило мимо его сознания. И лишь звонок телефона вернул его к действительности.
     - Сёма, я всё узнал, - говорил Виктор. – Катя действительно находится в морге. Шансов на выживание не было никаких. Я уже сообщил её сестре.
     У Семёна заныло сердце.
     - Где расположен морг? Назови адрес.
     - Это лишнее.
     - Что?! Витя, что ты несёшь? Я хочу увидеть Катю. Ты это понимаешь? Завтра с самого утра отправлюсь туда. Говори, куда ехать!
     В трубке послышался вздох.
     - Сёма, тебе её лучше не видеть. Оставь в своём сердце о ней другую память.
     Наверное, Виктор был прав и знал, что говорил. Но от его слов стало вдвойне тяжелее.
     - А что с мотоциклистом? – спросил Семён.
     - Мотогонщика хренова увезли в травматологию. Он сейчас в реанимации в коматозном состоянии. Подключен к аппаратам. Я его видел.
     - Тебя пустили в палату?
     - Меня теперь везде пускают.
     - Тогда скажи: ты видел у него на правой руке перстень с печаткой в виде молнии? – спросил Семён.
     - Точно, был такой перстень, - удивлённо произнёс Виктор. – Откуда знаешь?
     - От Глеба. Он мне советовал убить этого парня. Я не послушал.
     - Значит, ты уже пересекался с этим лихачом?
     - Да.
     - Так-так, - пробормотал Виктор. – Однако, любопытный сюжет вырисовывается. Но об этом мы с тобой позже поговорим. А пока, Сёма, держись. Надо как-то пережить беду. Помни: я всегда рядом. Звони в любое время. Лады?
     - Да, Витя, – ответил Семён. – Спасибо тебе за всё!
     Он выключил связь. А следом – и телевизор. Говорящий ящик совсем не отвлекал от горьких дум. Напротив, бессмысленные передачи, заполнившие практически все каналы, только усиливали тоску. Сидя в своей одиночной камере в окружении пьяного разгула, Семён Валежников думал о том, что его жизнь опять потеряла смысл.

     Глава 2. По чьей вине?

     После Катиных похорон собрались в кафе помянуть усопшую. Семён, Виктор и Кристина расположились рядышком с краю стола. Маша ходила вдоль столов, помогая гостям занять удобные места, благодарила их за то, что пришли. Семён с болью в сердце наблюдал за ней.
     - Поразительно! – негромко сказала Кристина. – Не могу избавиться от ощущения, что вижу Катю.
     Она взглянула на Семёна и спохватилась, что ляпнула бестактность.
     - Прости, пожалуйста!
     Он в ответ кивнул головой. Говорить ничего не хотелось – горло сдавил спазм. Хотя реплика Кристины и явилась лишь отголоском его собственных мыслей, всё же она ножом резанула по сердцу. Вскоре Маша подошла к ним.
     - Сёмочка, прошу тебя: прости нас за вчерашнее! – сказала она, едва сдерживая слёзы. – И, пожалуйста, поверь мне: я тебя ни в чём не виню.
     Семён поднялся, шагнул ней.
     - Машенька, в том, что случилось вчера, нет твоей вины.
     - И Женю прости. Он очень любил Катю и тяжело переживает её утрату.
     - Тяжелей, чем я?
     Последнюю фразу Семён произнёс сдавленным голосом. Горло опять перехватил спазм. На глаза навернулись слёзы. Маша это увидела. У неё самой по щекам побежали ручейки. Она уткнулась головой Семёну в плечо – точно так же, как это делала Катя. Он осторожно обнял женщину. Потом поднял голову и увидел, что на них смотрит Евгений с мрачным каменным лицом.
     Маша глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, потом сказала, обращаясь ко всем, кто находился рядом с Семёном:
     - Пожалуйста, пейте, ешьте. Помяните добрым словом мою дорогую сестрицу.
     Она ушла, чтобы занять своё место рядом с временно покинутым женихом. Виктор с любопытством взглянул на Семёна.
     - Сёма, что вчера стряслось? Этот хмырь на тебя наехал?
     - Да, - сказал Семён. – Я пришёл к ним, чтобы помочь в хлопотах, а он обвинил меня в Катиной гибели и вышвырнул из квартиры.
     - То есть как это вышвырнул? Почему ты позволил ему?
     - Я не позволял. Но он оказался сильнее.
     - Блин! – Виктор с досадой тряхнул головой. – Значит, ты и в самом деле передал эстафетную палочку. Дело, конечно, твоё. Но не грусти, Сёма. У тебя есть друг, который не даст тебя в обиду. Теперь я понял намёк…
     - О чём ты? – настороженно спросил Семён. – Какой намёк?
     - Да так, был разговор кое с кем.
     Валежников напрягся.
     - Какой разговор? По поводу Женьки?
     - Ладно, - отмахнулся Виктор. – Проехали. Потом поговорим.
     - Это по моей вине случилась беда, - вступила в беседу Кристина. – Я назначила Кате встречу. Хотела поговорить с ней.
     - О чём поговорить? – удивлённо спросил Виктор. – Вы же были едва знакомы.
     - Ну и что? Катя мне очень понравилась. Две женщины всегда найдут тему для разговора.
     - Глупости, - сказал Семён. – Зачем ты берёшь вину на себя? Разве ты могла знать наперёд о том, что случится?
     - Это случилось по вине того козла, который носился по городу как угорелый, – сердито выпалил Виктор. – Эх, Сёма-Сёма! Ты так и не понял одну простую вещь: Глеба надо слушать. Впрочем, сейчас уже нет смысла говорить об этом.
     За столом зазвучали поминальные речи. Коллеги, друзья и знакомые говорили  о Кате добрые слова. Женщины роняли слёзы. Подошёл черёд Семёна. Он поднялся и что-то говорил сквозь тоску одиночества и боль утраты.
     Когда поминки закончились, и народ стал расходиться, Евгений подошёл к Семёну и сказал:
     - Полагаю, с тебя довольно? Что мог, ты уже сделал. Надеюсь, что теперь ты навсегда исчезнешь с нашего горизонта.
     - А если нет? – с вызовом спросил Виктор. – Что тогда?
     - Тогда он горько пожалеет, - ответил Евгений, продолжая смотреть Семёну в глаза.
     - Сам-то не боишься пожалеть? – продолжал наседать Жигалин.
     - Я ничего и никого не боюсь.
     - Ну-ну, посмотрим.
     В голосе Виктора прозвучала неприкрытая угроза. Однако на этом перепалку пришлось прекратить. К компании подошла Маша.
     - Ребята, о чём вы беседуете. Надеюсь, не ссоритесь. Прошу вас, хотя бы сегодня не делайте этого!
     - Ну что ты, Маша! – сказал Виктор. – Всё обстоит как раз наоборот. Сёма и Женя решили помириться. Сейчас они пожмут друг другу руки и разойдутся. Верно, братцы?
     Чуть помедлив, два бывших друга пожали протянутые руки. Маша облегчённо вздохнула. Потом взяла Женю под руку, и они, попрощавшись, ушли.
     - Не нравится мне этот чистоплюй, - сказал Виктор, глядя им вслед. – Не пара он такой замечательной женщине.
     - Это не наше дело, - сказал Семён. – Без нас разберутся.
     Виктор саркастически хмыкнул.
     - Разве? Не слишком ли ты, Сёма, смиренным стал? Он-то беспардонно лез в твою жизнь. И продолжает это делать. Почему же мы не имеем права переступить его интересы?
     Кристина стояла рядом и смотрела на Виктора, покусывая губы. Что-то её тревожило. Виктор заметил, что она напряжена.
     - Кристинка, ты чего? – спросил он. – Ревнуешь, что ли?
     - Нет-нет, - торопливо ответила она и тут же поправилась: – То есть да, немножко ревную.
     - Брось! Я же не о себе, я о Сёмке беспокоюсь. Ему надо как-то налаживать свою жизнь. А у меня есть ты, и никто мне больше не нужен. Ну что, Богиня, прочь сомнения? Скажи, что ты веришь мне.
     Она натянуто улыбнулась.
     - Я верю тебе.
     - Вот и чудесно!
     - Кристина, - обратился к ней Семён, - мне надо поговорить с Виктором наедине. Позволь мне увести его от тебя на пару минут.
     Женщина молча кивнула и отошла в сторону.
     - Что ты задумал в отношении Женьки? – спросил Семён. – Витя, не делай глупости. В наших разногласиях мы сами разберёмся. А ты угомонись и не лезь в это дело.
     - Сёма, это ты угомонись, - сказал Виктор. – У тебя свои взгляды на жизнь, у меня – свои. Я добросовестно выполняю доверенную мне миссию. И делаю это без сомнений и пустых терзаний. Я наказываю подлецов, наглецов и прочую нечисть. Хорошие люди от этого только выигрывают.
     - Ты не ответил на мой вопрос: что ты задумал?
     Виктор напустил на себя наивный вид.
     - Ты про Женьку, что ли? Ничего я не задумал. У меня без него громадьё планов. Эх, Сёма, если бы ты знал, какие грандиозные перспективы вырисовываются передо мной! Какие персоны ждут моего внимания! А Женька твой – так, мелочёвка. Не стоит того, чтобы время на него тратить.
     Не дожидаясь дальнейших вопросов, он повернулся к своей подруге, терпеливо ждущей окончания их беседы.
     - Кристиночка, мы закончили. Пойдём, милая!
     Втроём они направились к автобусной остановке. На душе у Семёна скребли кошки. Кристина, казалось, также была чем-то обеспокоена.

     * * *

     Семён лежал на кровати, глядя в потолок, и размышлял о собственной жизни. Ему не слишком мешали думать окружающие. Начались будни, поэтому вечер в общежитии был относительно тихим. Имелся ещё один фактор, способствующий спокойному и трезвому течению мыслей: за трое предшествующих суток сгорели все эмоции, и теперь Валежников мог воспринимать ситуацию более-менее объективно, как бы глядя на неё со стороны. Главным объектом его размышлений была Маша. Её поразительное сходство с Катей не давало Семёну покоя. Улыбка, голос, жесты, походка – всё настолько волновало и тревожило душу, что трудно, почти невозможно было поверить в то, что Катя ушла из жизни. Казалось, что её гибель – чья-то злая, нелепая шутка. Не более того. Она словно была жива, но Семёну почему-то запрещалось приближаться к ней.
     По ходу раздумий он пришёл к выводу, что ему надо поскорее найти другое прибежище и начать новую жизнь. Возможно, на его жизненном пути встретится другая хорошая женщина. Она поможет ему забыть прошлое, залечит его душевную рану.
Ровные упорядоченные мысли прервал телефонный звонок. Звонил Виктор.
     - Сёмка, ты дома? Не уходи никуда. Сейчас загляну к тебе. Есть интересные новости.
     Спустя двадцать минут Жигалин вошёл в комнату.
     - Наливай чаю, - распорядился он, усаживаясь за стол. – Раз уж вино и коньяк ты перестал потреблять, так давай хотя бы сладкой водички попьём.
     Семён приготовил чай, разлил его по чашкам и тоже занял место за столом, вопросительно глядя на гостя.
     - Что у нас на этот раз? Радость или опять беда? – спросил он.
     - Радость, Сёма, радость, - бодро ответил Виктор. – Когда исправить ничего нельзя, надо хотя бы восстановить справедливость. Тогда и жить становится легче. Я приехал к тебе, чтобы отрапортовать: зло наказано.
     У Семёна похолодело в груди.
     - Ты сейчас о ком речь ведёшь?
     Виктор засмеялся.
     - Чего так всполошился, Сёма? За друга Женю переживаешь? Смешно! Ей-богу, смешно! Не волнуйся, с ним пока всё в порядке. Он в моём списке не на первом месте.
     - Кто же на первом?
     Виктор перестал смеяться и сказал, глядя Семёну в глаза:
     - Мотоциклист. Сегодня я отправил его просить у Кати прощение.
     Семён резко наклонился к нему.
     - Витька, ты с ума сошёл? Как ты мог?!
     - Очень просто. Зашёл к медсёстрам. Они дали мне халат и проводили до палаты, ни о чём не спрашивая. Я вошёл, отключил аппарат вентиляции лёгких. Выждал пять минут и ушёл. Кстати, вернуть халат не забыл. Я человек порядочный.
     Семён поднялся из-за стола и нервно заходил по комнате.
     - Ты зачем это сделал? Я тебя об этом просил? Ты понимаешь, что убил человека?
     - Я убил убийцу, - невозмутимо ответил Виктор. – Если ты забыл, чью жизнь он унёс, то я могу напомнить.
     - Но он не умышленно. Он не хотел этого. Понимаешь?!
     - Да, конечно! Он не виноват, потому что совершенно случайно разогнался по городу до ста пятидесяти километров в час. А может быть, и того больше. А почему он так гонял, не боясь наказания? Да потому что таким, как он, всё позволено. Я всего лишь восстановил справедливость. Так что сядь и не мельтеши передо мной.
     Семён сел на табурет и спросил с тяжёлым вздохом.
     - Витя, помнишь, как на тебя наехали братки, и ты по телефону просил меня поскорее прийти к тебе на помощь?
     - Конечно, помню, - сказал Виктор. – При чём здесь это?
     - А при том, что именно этот парень привёз меня к тебе. Привёз за считанные минуты, потому что мчался на сумасшедшей скорости.
     С полминуты Виктор молча смотрел на Семёна, потом резко ударил кулаками по столу.
     - Чёрт! Чёрт! Да, некрасиво получилось, - он перевёл дух и сказал уже спокойнее: – Но ведь это не снимает с него вины. Зла он принёс значительно больше, чем добра. И вообще: что сделано, то сделано. Уже ничего не исправишь.
     - Вот именно! – подхватил Семён. – Исправить уже ничего нельзя. В этом вся проблема. Не повторяй своей ошибки…
     - Ты опять об этом долбанном боксёре? – нетерпеливо перебил его Виктор. – Меня уже тошнит от него.
     - Витя, «долбанный боксёр» спас меня от хулиганов и познакомил с Катей.
     - И теперь ты готов терпеть его хамство до самой смерти?
     - Обещай, что не тронешь его! – потребовал Семён.
     Виктор поднялся и направился к выходу. У двери остановился.
     - Я подумаю, - сказал он и вышел из комнаты.
     Семён с тоскою смотрел на дверь, закрывшуюся за другом. События развивались в крайне нежелательном направлении, и он не видел возможности повлиять на них. Чёртово колесо набирало обороты.
     Он решил встретиться с Евгением и постараться убедить его в грозящей опасности.

     * * *

     Кристина мягко взяла Виктора за руку.
     - Витя, скажи честно: ты меня любишь?
     Виктор резко повернулся к ней.
     - Кристиночка, что за вопрос?! Ты же знаешь: я люблю тебя больше всех на свете! Ты – моя Богиня. И это не преувеличение. Для тебя я готов на всё.
     - Это действительно так? Ты готов на всё ради меня?
     - Не сомневайся.
     - Тогда.. – она немного помедлила. – Тогда исполни одно моё желание.
     - С удовольствием, милая! Говори, я слушаю.
     - Давай уедем отсюда. Я хочу начать новую жизнь. Мне не нужны ни священная война, ни опасные приключения. Я не желаю больше слышать о некой благородной миссии и таинственном покровителе. Я хочу создать семью, родить детей. Жить счастливой семейной жизнью, в любви и согласии. Ты можешь сделать мне такой подарок?
     Виктор шумно вздохнул.
     - Кристина, милая! – осторожно начал он. – Я хочу, чтобы ты поняла простую вещь: пока мы под защитой, нам ничто не угрожает. Мой друг Семён не захотел этого понять – и потерял любимую женщину. Если ты хочешь, мы уедем. Куда скажешь, туда и поедем. Но немного позже. У меня остались дела, которые нужно довести до конца. Пойми меня правильно.
     Она опустила голову и негромко сказала:
     - Да, Витя, я тебя понимаю.
     - Вот и прекрасно! – Виктор обнял её. – Однако, Богиня, уже поздно. Пора нам в постель. Я подарю тебе чудесную ночь!

     В это ночь ей совсем не спалось. Душу терзали тревога и предчувствие чего-то недоброго. Утром, проводив Виктора на работу, Кристина стала размышлять о том, что ждёт её впереди. Она пришла к печальному заключению, что Виктор одержим, и переубедить его не удастся. Он будет продолжать свою бессмысленную борьбу до тех пор, пока это не кончится плохо для него самого. И для тех, кто рядом с ним. Кристину пугала страшная неведомая сила, незримо контролирующая ход событий и принимающая жёсткие меры сразу, как только происходило отклонение от её сценария. Несчастный случай, произошедший с Катей, красноречиво подтверждал данное предположение. И ещё этот алмаз! Красивый, роскошный, но страшный и кровавый бриллиант. Магический камень. Кристина решила, что первым делом нужно избавиться от него.
     Она тщательно обследовала квартиру. Проверила все вещи Виктора. Камня не было. Неужели он постоянно носит его с собой? Скорее всего, так оно и было. Женщина вдруг пришла к поразительному открытию: алмаз влиял на сознание её сердечного дружка. Прежде деликатный и сговорчивый, теперь Виктор стал упрямым и фанатичным. Он уже не мог обходиться без энергетической подпитки со стороны, которую ему давал бриллиант … и таинственный покровитель по имени Глеб. От всех этих мыслей у Кристины голова шла кругом, и неприятно холодело в груди. Но надо было на что-то решаться.
     Следующим вечером, когда Жигалин плескался под душем, она проверила карманы его одежды, но камня не обнаружила. Тогда Кристина стала тщательно прощупывать все швы. Здесь её ждала удача. На поясе брюк под ремнём она нащупала твёрдый кругляшёк. Сверху на поясе по шву был сделан надрез, обмётанный с двух сторон. Смастерив этот миниатюрный карманчик, Виктор просунул в него свою магическую драгоценность.
     Кристина извлекла из пояса алмаз, нервно сжала его в кулачке. Теперь требовалось положить на его место что-то другое, близкое по размеру. Иначе Виктор может обнаружить пропажу. Кристина заметалась по квартире в поисках подходящего предмета. На глаза ей попались бусы, которые она сняла с себя, придя к Виктору, и положила на полочку в шкафу за стеклянной дверцей. Центральные бусинки были довольно крупными. Женщина торопливо взяла бусы, разрезала нитку и стала подбирать бусинку, подходящую по размеру. Найдя то, что ей нужно, она затолкала бусинку в щель на поясе брюк. Остальные бусы положила в полиэтиленовый мешочек и спрятала в свою дамскую сумочку. Алмаз она также спрятала в сумочке. Вряд ли Виктор спохватится сегодня. А завтра она избавится от этого проклятого камня. А потом… Потом будет видно, как поступить дальше. Если, утратив бриллиант, Виктор начнёт меняться в лучшую сторону и слушать голос разума, то Кристина останется с ним. А если нет – значит, не судьба. С такими мыслями Кристина отправилась спать, чтобы компенсировать предыдущую бессонную ночь.
 
     Она проснулась в половине пятого. Спать больше не хотелось. Женщина поднялась, оделась и зашла на кухню. Поставила чайник. Вскоре на кухню заглянул Виктор с заспанным лицом.
     - Кристинка, ты чего не спишь? – спросил он удивлённо.
     - Я выспалась, - ответила она, заставив себя улыбнуться. – С вечера уснула.
     - А-а-а, - протянул он. – Точно, так и было. С тобой всё ясно. А я пойду, ещё вздремну. Сегодня у меня намечена серьёзная акция. Надо быть в форме.
     В семь часов Кристина проводила Виктора на работу. Теперь ей предстояло предпринять решительные действия. Первым её желанием было выбросить алмаз в ближайший мусорный бак. Но, немного поразмыслив, женщина пришла к выводу, что с этим делом спешить не стоит. Не исключено, что за бриллиантом идёт охота. И если «охотники» выйдут на неё или на Виктора (что, впрочем, одно и тоже), то откупаться будет нечем. Она решила закопать алмаз в пригородном лесочке.
     Спустя три часа Кристина стояла под высокой пихтой с миниатюрной садовой лопаткой в руке. Порывшись в сумочке, она извлекла бриллиант и положила его на ладонь. Потом вышла из тени дерева, подставив камень отрытым солнечным лучам. Разноцветные искры сказочной красоты брызнули во все стороны. Кристина сжала камень в кулаке и задумалась. Сложившаяся ситуация вдруг увиделась в совершенно ином свете.
     Рано или поздно Виктор попадётся. Возможно, уже сегодня. Ведь он недвусмысленно сказал, что наметил что-то серьёзное. Если его возьмут, то сразу доберутся и до неё. Тогда ей конец, независимо от того, сдаст она алмаз или нет. Эти люди церемониться не станут. Значит, остаётся одно – бежать. Бежать срочно. Бросить всё и начинать жизнь с нуля. Новое жильё и, желательно, новые документы. Это можно устроить. Миша, второй пилот, как-то обмолвился, что располагает нужными связями. За деньги можно сделать всё. Да, главное – иметь деньги. Денег у Кристины было немного.
Но есть бриллиант.
     Она извлекла из сумочки телефон, проверила связь. Всё было в порядке, аппарат принимал сигналы. Кристина набрала нужный номер.
     - Алло, Светик! Привет!
     - Привет, Кристинка! – отозвалась собеседница. – Чего звонишь?
     - Просьба к тебе есть. Когда у тебя очередной рейс?
     - Сегодня в половине пятого. А что?
     - Ты не могла бы поменяться со мной? Моя смена завтра. Понимаешь, обстоятельства так складываются, что мне необходимо сегодня вылететь.
     Повисла небольшая пауза, потом послышался голос Светланы:
     - Ладно. Мне без разницы.
     - Спасибо, Светочка! Целую тебя!
     Кристина отключила телефон и вернула его в сумочку. Затем там же, в сумочке, тщательно спрятала алмаз. В запасе у неё было несколько часов. Надо успеть заскочить домой, взять всё самое ценное и спешно отправляться в аэропорт.

     Глава 3. Конец игры

     В обеденный перерыв Виктор пересёк заводскую проходную. Ему опять не составило труда отпроситься с работы. Это был добрый знак. Всё шло так, как надо. Он привычно сунул большой палец правой руки за пояс брюк – заветный камешек был на месте. Виктор довольно улыбнулся. С сегодняшнего дня у него начинался новый этап в жизни – он поднимался на более высокую ступень в своей борьбе за справедливость, добирался до подлецов руководящего уровня. Пусть пока местного, городского значения, но ведь это было только начало.
     На троллейбусе Виктор добрался до здания городской администрации. Поднявшись на высокое крыльцо, он толкнул дверь и вошёл в вестибюль. У турникета остановился.
     - Эй, приятель! – крикнул он вахтёру. – Пропусти меня.
     - Пропуск, - отозвался тот.
     - Мне надо к вице-мэру Мызину, - сказал Виктор. – Дело срочное. Открывай свою вертушку. Не напрашивайся на неприятности.
     - Меня никто не предупреждал о визите, - не отступал вахтёр. – Коли срочное дело, звоните. Если вице-мэр даст мне команду, я пропущу.
     Что-то не срабатывало на сей раз. В чёткой отлаженной программе произошёл сбой. Это настораживало. Но отступать Виктор не хотел. У него лопнуло терпение.
     - Да пошёл ты! – сказал он и легко перемахнул через турникет.
     Вахтёр нажал кнопку. Прозвенел сигнал, и в считанные секунды рядом оказались два омоновца, вооружённые резиновыми дубинками.
     - В чём дело? – спросил один из них.
     - Да вот, подозрительный тип рвётся к вице-мэру, - ответил вахтёр. – Я не пустил, так он перелез через вертушку.
     - Пройдёмте! – омоновец взял Виктора за рукав.
     Жигалин понял, что сегодня его миссия потерпела крах. Надо было срочно уходить отсюда.
     - Да ладно, парни, - сказал он. – Я всё понимаю. Нельзя так нельзя. Как-нибудь в другой раз…
     Он попытался освободить руку, но полицейский не отпускал.
     - Пройдёмте! – настойчиво повторил он, потянув Виктора за рукав.
     Его напарник стоял рядом, держа дубинку наизготовку. Виктор быстро оценил обстановку. Омоновец держал его за левую руку. С разворота Жигалин нанёс ему удар правой рукой в челюсть, усадив на пол, и сразу бросился на второго, пытаясь ударить головой в лицо. Но тот сумел увернуться и нанёс ответный удар резиновой дубинкой. У Виктора потемнело в глазах. Не успел он прийти в себя, как схлопотал ещё один удар дубинкой – на этот раз от того, которого ударил сам. Ему завернули руки, защёлкнули наручники за спиной и заволокли в подсобное помещение.
     Второй омоновец ушёл и вскоре вернулся в сопровождении вице-мэра. Мызин внимательно вгляделся в арестованного, и вдруг лицо его исказила гримаса страха. Перед глазами ярко предстала картина кровавой расправы в загородном дворце.
     - Это бандит! – закричал он. – Убийца! Он опасен для общества. Немедленно отправьте его в следственный изолятор, - секунду подумав, он изменил своё решение. – Нет, не надо. Держите его здесь. Я сам позвоню, чтобы прислали машину.
     - Как прикажете, - сказал первый омоновец.
     Когда Мызин вышел из помещения, он с ненавистью взглянул на Виктора и ещё раз ударил его дубинкой по голове.

     Борису Игнатьевичу с трудом удалось набрать номер на телефоне – руки тряслись в нервной лихорадке. Наконец он услышал в трубке знакомый голос:
     - Малашенко слушает.
     - Пётр Матвеевич, это Мызин беспокоит.
     - А-а, Борис Игнатьевич! День добрый!
     - Да вот не очень-то этот день добрый. Едва беда не приключилась. Только что наши омоновцы пресекли попытку покушения на меня.
     - Ого! – воскликнул Малашенко. – Кому это ты так дорогу перешёл?
     - Да вот, перешёл кому-то.
     - От меня чего хочешь?
     - Пришли машину. Бандит арестован. Надо его закрыть в камере.
     - Но почему мне звонишь? Существует определённый порядок. Вызывай полицию. Его заберут, допросят. А потом уже доставят ко мне.
     Мызин слегка замялся.
     - Тут такое дело, Матвеевич. Парень задержан. Сидит у нас в помещении охраны в наручниках. Надо его срочно отправить к тебе в СИЗО. И хорошо бы… если он там… скоропостижно… Понимаешь?
     Повисла пауза. Потом Малашенко спросил:
     - Не хочешь, чтобы его допросили? Чего так?
     - Не спрашивай, Пётр Матвеевич, - нервно отозвался Мызин. – Есть причины. Очень серьёзные причины. Сделай для меня доброе дело. В долгу не останусь.
     Мызин понимал, что о его порочных наклонностях известно определённому кругу лиц. В этот круг, наверняка, входил и начальник СИЗО. Значит, он вполне мог догадываться о причине беспокойства вице-мэра. И вся эта словесная волокита преследовала лишь одну цель – поднять стоимость услуги.
     - Надеюсь, ты понимаешь?.. – продолжал тянуть волынку начальник следственного изолятора.
     - Да всё я понимаю! – закричал вице-мэр в отчаянии. – Матвеевич, я очень хорошо всё понимаю. Сделай то, о чём я тебя прошу. Не пожалеешь об этом. Богом клянусь!
     - Ну, раз Богом клянёшься… – хмыкнул Малашенко. – Лады! Сейчас пришлю машину.
     Положив трубку, Борис Игнатьевич тяжело опустился в кресло. Теперь, пока дело не закончится, покоя его душе не будет.

     * * *

     Железная дверь с грохотом захлопнулась, и Виктор остался один в мрачной бетонной камере. Маленькое зарешечённое окно в толстой стене и серые обшарпанные стены нагоняли тоску. Но ещё тяжелее было осознавать собственную беспомощность. Он всё ещё не мог поверить в то, что произошло. Что же случилось? По какой причине произошёл сбой?
     Он осторожно сунул большой палец за пояс брюк. Камешек был на месте. Доставать его Виктор не решился, остерегаясь того, что за ним могут наблюдать через глазок в двери. Но ведь дело было не только и не столько в камне. Почему Глеб оставил его без своей защиты в самый решающий момент?
     Надо было бы успокоиться и привести мысли в порядок, но взвинченные нервы требовали незамедлительных действий. Виктор подошёл к двери.
     - Глеб! – негромко позвал он. – Глеб, ты слышишь меня?
     В коридоре послышались гулкие шаги. Они становились всё громче по мере приближения и, наконец, замерли возле двери. Откинулась небольшая заслонка, и в миниатюрном зарешечённом окошечке двери Виктор увидел весёлое лицо надзирателя.
     - Ты звал меня? – спросил вертухай. – Слушаю тебя, друг мой.
     - Глеб? – настороженно спросил Виктор и, вглядевшись в лицо надзирателя, радостно воскликнул. – Да, это ты! Глеб, я очень рад, что ты здесь.
     - Зачем ты позвал меня? - спросил Светозаров. – Говори, что тебе нужно.
     - Как это «зачем»? – опешил Виктор. – Я оказался в тюремной камере. Почему это случилось?
     На лице Светозарова отразилось крайнее изумление.
     - Ты спрашиваешь: «почему»? Странный вопрос. Насколько мне известно, ты предпринял попытку покушения на представителя городской власти да ещё оказал сопротивления полиции. И ещё удивляешься, что тебя отправили в следственный изолятор, а не на курорт.
     Виктора охватила тревога. За привычной манерой Светозарова ёрничать скрывалось что-то ещё, от чего сердце замирало в тревоге. Стараясь справиться с волнением, Виктор спросил:
     - Глеб, в чём дело? Я что-то сделал не так? Не оправдал твоих надежд?
     - Боже мой, Виктор, о чём ты говоришь?! – укоризненно сказал Светозаров. – Какое глупое слово – «надежда»! Оно вообще не из моего лексикона. Мне всё известно заранее: что и как произойдёт, и кто чего стоит.
     - Но ведь я добросовестно выполнял твои задания.
     - Разве? Нет, дорогой Виктор, ты действовал по своему усмотрению. Я не давал тебе указаний. Ты делал то, что тебе позволяла твоя совесть.
     - Но моя совесть чиста! – запальчиво воскликнул Жигалин. – Я боролся за справедливость!
     Глеб засмеялся.
     - Справедливость? – спросил он. – Так ли это, друг мой? Вспомни, всегда ли ты был справедлив? Всегда ли тщательно взвешивал стоимость чужой жизни? Может быть, тебе просто понравилось выносить приговоры и приводить их в исполнение?
     - Нет, Глеб, нет! – Виктор решительно затряс головой. – Хотя, … наверное, ты в чём-то прав. Но… даже если это так, то почему сбой произошёл именно на Мызине? Ведь он – грязный подонок. Тебе это известно?
     - Известно.
     - Значит, он заслуживает наказание?
     - Вполне.
     - Тогда почему в данной ситуации он вышел победителем? Почему именно в этот момент твой эгрегор оставил меня без защиты?
     Светозаров печально вздохнул.
     - Увы, дорогой Виктор, возможности моего эгрегора небезграничны. Иногда он просто не справляется. Вот и в этот раз его сервер оказался перегружен. Слишком много пользователей.
     За внешним сочувствием в его голосе слышалось откровенное глумление. У Виктора сдали нервы.
     - Что это значит?! – закричал он. – Нет, можешь не говорить. Я сам скажу, что это значит: ты меня подставил. Ты предал меня!
     Светозаров наблюдал за его истерикой с абсолютным равнодушием.
     - Всё это полная чепуха, друг мой, - сказал он. – Не ищи виновных на стороне. Ты сам себя предал. Подумай об этом.
     - Что?! – не унимался Жигалин. – Что за чушь ты несёшь? Как я мог предать себя самого?
     - Ты это поймёшь, когда перестанешь врать себе, - ответил Глеб. – Но у тебя на размышления осталось слишком мало времени.
     - Что же мне делать? – в голосе Виктора прозвучало отчаяние.
     В глазах Светозарова вновь заплясали весёлые искорки.
     - Воспринимай всё происходящее как игру. Жизнь – игра, дорогой Виктор. Сегодня тебе везёт, завтра – нет. Сегодня ты кого-то мордой о стену, завтра – тебя. Надо всего лишь трезво оценивать свои возможности и не лезть на рожон. Твоя беда в том, что ты возомнил себя великим игроком и пошёл ва-банк. Теперь ты полный банкрот. Твоя игра окончена. Ты мне больше не интересен.
     Он захлопнул окошечко, оставив пленника в одиночестве. Душу Виктора охватило отчаяние. Он яростно заколошматил по двери кулаками.
     - Глеб! Глеб! – кричал он. – Вернись! Не оставляй меня одного! Гле-е-еб!!!
     Вновь по коридору загремели шаги. Дверь распахнулась, и в камеру вошли три мордоворота в камуфляжной форме. Первый из вошедших уставился на Виктора злобным взором и сказал:
     - Чего ты тут блеешь? Сейчас мы тебя успокоим.
     Виктор испуганно отшатнулся назад. В груди похолодело от недоброго предчувствия. Верзила шагнул к нему, припёр к стене. Привычным движением он завернул руки Виктора за спину. Второй вошедший здоровенной ладонью зажал арестанту рот. Третий стал торопливо вынимать ремень из брюк Жигалина.
     Виктор понял, что это конец.

     * * *

     Генерал Супенин расхаживал по кабинету в томительном ожидании. Всё его естество содрогалось от гнева. Как могли чёртовы ищейки не найти вовремя этого типа, устроившего погром в загородном притоне и умыкнувшего уникальный бриллиант? Теперь они сами толком ничего не могут объяснить. Ссылаются на какую-то чертовщину. Впрочем, без чертовщины здесь, похоже, и в самом деле не обошлось. Из слов телохранителя Рыжего Алекса следует, что пропавший бриллиант имеет некие магические свойства. Значит, найти его просто необходимо. Во что бы то ни стало. Не считаясь ни с чем.
     В кабинет без стука вошёл начальник следственного отдела Лунёв. Супенин нетерпеливо шагнул ему навстречу.
     - Чем порадуешь, Валентин?
     Валентин Михайлович тяжело плюхнулся в кресло.
     - Нечем порадовать, Вадим Степанович, - сказал он. – Мызин прямиком отправил Жигалина в СИЗО. А тот почти сразу вздёрнулся в камере. Теперь с него какой спрос?..
     - На чём вздёрнулся? – удивлённо спросил генерал.
     - На собственном ремне.
     - Ему оставили ремень? Почему не изъяли? Это же грубейшее нарушение!
     Лунёв пожал плечами.
     - Малашенко обещал разобраться с этим вопросом. Но это всё только слова. Мне сдаётся, что Жигалин не сам в петлю залез. Помогли ему.
     - Так-так! – пробормотал Супенин. – Думаешь, Мызин к этому причастен?
     - Почти не сомневаюсь в этом.
     Начальник горотдела опять нервно зашагал по кабинету.
     - Чёртов педрила! Решил концы обрубить. Ну, ничего, я к нему с другого боку подберусь, - он остановился и, немного подумав, сказал: – Срочно откатайте пальчики Жигалина. Проверьте по базе данных. Может, что-то где-то всплывёт.
     - Я уже дал указание. Люди занимаются.
     - А с камешком что? Есть хоть какая-то информация?
     Главный следователь города извлёк из кармана крупную бусинку и положил её на стол.
     - Вот это нашли в поясе брюк Жигалина.
     Супенин вытаращил на него глаза.
     - Как это понимать?
     - Думаю, что прежде там находился бриллиант, который мы ищем. Позже его заменили этой стекляшкой.
     - Где?! – почти выкрикнул Вадим Степанович. – Где это могло произойти? В изоляторе?
     - Скорее всего, раньше, - ответил Валентин Михайлович. – У Жигалина была подруга-стюардесса. Та самая, которая доставила Алексу алмаз из Москвы. У неё по графику завтра должен быть очередной рейс. Но девчонка неожиданно подменилась и улетела сегодня. Это наводит на определённые подозрения.
     - Понятно: она привезла камешек из Москвы, она же увезла его обратно. Вот тварь!
     - Самолёт ещё долго будет находиться в воздухе. Мы успеем согласовать вопрос с московской полицией.
     - Нет, не годится, - отмёл предложение Супенин. – Они её обыщут и обнаружат алмаз. Так мы его окончательно потеряем. Мне нужен камень, а не эта шлюшка. Будем сами искать. Другого варианта я не вижу, - он повернулся к подчинённому и угрюмо бросил: – Мне надо подумать. Иди!

     * * *

     Кристина катила тележку с напитками по проходу.
     - Вода, соки, лимонад, - машинально объявляла она.
     Также машинально она наполняла чашки желающих попить, продолжая думать о своём. Чем дальше удалялся самолёт от родного аэропорта, тем тревожнее становилось на душе. Куда она летит? Что её ждёт в столице? Москва – город дорогой. Имеющихся в наличии денег хватит от силы на пару месяцев. Какое-то время она сможет пожить у подруги детства, если позволят обстоятельства. А дальше что? Конечно, можно этим же лайнером вернуться обратно, но такой вариант пугал её ещё больше. Нет, возвращаться было нельзя. От одной мысли о возвращении по спине ползли мурашки.
     Она старалась не думать о Викторе. Не потому что решила вычеркнуть его из своей памяти. Ей было страшно думать о нём. Страшно и больно. Неведомое чувство подсказывало, что его маниакальные планы закончатся (если уже не закончились) бедой. Вот в таких расстроенных мыслях и чувствах Кристина выполняла свою работу.
     Интеллигентный мужчина солидного возраста попросил минеральной воды. Кристина наполнила его чашку. Пассажир поблагодарил её и вдруг спросил:
     - У вас неприятности, милая девушка?
     - Нет, у меня всё в порядке, - слишком поспешно ответила Кристина. – Почему вы решили, что у меня неприятности?
     - На вашем очаровательном лице я вижу печать грусти и тревоги.
     Кристина заставила себя улыбнуться.
     - Я просто немного устала.
     - Оно печально даже когда вы улыбаетесь, - продолжал мужчина. – Вы можете поделиться со мной своими проблемами. Спрашиваю не из праздного любопытства. Готов по возможности принять участие в их решении.
     Она пожала плечами.
     - Вряд ли вы сможете мне помочь.
     - Но вы же не знаете моих возможностей, - не отступал он. – Попробуйте отбросить сомнения. Возможно, я именно тот, кто вам нужен сейчас.
     - Вы добрый волшебник?
     - Вы почти угадали, - сказал мужчина мягким голосом. – Я волшебник, который иногда бывает добрым.
     Теперь Кристина улыбнулась искренне. Полушутливый разговор с незнакомым человеком отвлёк её от тревожных мыслей.
     - От чего зависит ваша доброта? – спросила она. – От настроения?
     - Настроение здесь совершенно ни причём. Всё объясняется гораздо проще. Я помогаю тем, кому можно верить.
     - Вас много обманывали?
      Собеседник весело засмеялся.
     - Меня невозможно обмануть. Да и не во мне дело. Очень часто люди склонны врать самим себе. Они готовы обвинять в своих бедах кого угодно, но только не себя. Вот вы, красавица, можете признать, что и сами приложили руку к своим неприятностям?
     Кристина задумалась. Цепочка последних событий промелькнула перед её мысленным взором.
     - Наверное, вы правы, - сказала она. – Знаете, до последнего момента я считала, что жизнь несправедливо поступила со мной, что обстоятельства загнали меня в угол. А теперь вижу, что в моих проблемах есть и моя вина.
     Участливый пассажир уже не улыбался. Внимательно глядя в глаза собеседницы, он спросил:
     - Вы готовы довериться мне? Расскажите о своих проблемах. Не обращайте внимания на окружающих. Нас никто не слышит.
     Кристина утвердительно кивнула.
     - Да, я почему-то верю вам, - она немного помолчала, собираясь с мыслями. – Видите ли, обстоятельства сложились так, что мне нельзя возвращаться обратно. Но в Москве у меня никого нет, кроме старой подруги. И я не уверена, что она сможет меня приютить. Денег у меня не слишком много. На первое время хватит. А вот как мне быть дальше, я не знаю.
     - Как я понимаю, вас вынудили к бегству, - сказал мужчина. – Надеюсь, вы не совершили преступление?
     - Нет, что вы! Но… косвенно я оказалась причастна… Я не хотела бы сейчас об этом…
     Пассажир поднял руки в примирительном жесте.
     - И не нужно. Обойдёмся без подробностей. Они в настоящий момент не имеют значения. А знаете, я ведь действительно могу вам помочь.
     - Каким образом? – взволнованно спросила Кристина.
     - Я дам вам адрес человека, который приютит вас без всяких условий. Это одинокий мужчина в возрасте.
     - Он пенсионер?
     - По возрасту – да. Хотя, как я считаю, люди творческих профессий не бывают пенсионерами. Они занимаются своим делом до самой смерти.
     - А кто он, ваш знакомый? Писатель? Художник?
     - Он работает с камнем.
     - То есть – скульптор?
     - Можно сказать и так, - мужчина достал из кармана блокнот, что-то написал на нём, потом вырвал листок и подал Кристине. – Вот его адрес. Поезжайте сразу, как сможете освободиться.
     Кристина взяла листок.
     - А вы не могли бы позвонить ему, чтобы я не свалилась как снег на голову?
     - Позвонить не могу. Да и не нужно. Не волнуйтесь, вы его застанете дома. Пока доберётесь, уже наступит вечер. Считайте, что вопрос с местом проживания решён. Можете расслабиться и улыбнуться. У вас очаровательная улыбка. Приму её как плату за мою услугу.
     - Спасибо вам!
     Кристина внимательно прочла адрес, потом спрятала листок в нагрудный карман и одарила собеседника благодарной улыбкой. У неё поднялось настроение. Появилась надежда. Пусть маленькая, но всё же… Оставшийся путь до Москвы уже не казался таким томительным.
     Самолёт приземлился в Домодедово. Стюардессы приступили к организации вывода пассажиров из салона лайнера. Кристина заняла место на подъехавшем к двери трапе. Провожая пассажиров и желая им счастливого дальнейшего пути, она внимательно оглядывала каждого из них, стараясь не пропустить немолодого мужчину, с которым у неё накануне состоялся серьёзный разговор. Ведь, беседуя с ним, женщина упустила из виду важный момент: она забыла спросить, как зовут пожилого скульптора, к которому её направил незнакомец. Но вот последний пассажир покинул салон, а тот, кого она искала взглядом, так и не появился. Кристина сунула руку в нагрудный карман форменной рубашки, чтобы убедиться в том, что правильно запомнила адрес. Листочка в кармане не обнаружилось.

     * * *

     Она нашла нужный дом, надеясь, что правильно запомнила адрес. Это было солидное из крупного серого кирпича здание сталинской постройки. С волнением женщина подошла к двери подъезда, чтобы набрать номер квартиры на домофоне. Но в это время дверь распахнулась, и на крыльцо вышла пожилая пара. Кристина вошла в подъезд и, поднявшись на этаж, остановилась у красивой дубовой двери. Немного помешкав, нажала кнопку звонка. За дверью послышались шаги.
     - Кто там? – спросил невидимый хозяин квартиры.
     - Я хочу снять у вас угол, - сказала Кристина.
     - Я не беру постояльцев.
     - Но меня направили к вам. Сказали, что вы не откажете.
     - Кто направил?
     - Пассажир в самолёте. Я … не спросила его имя.
     Хозяин приоткрыл дверь, натянув цепочку, и взглянул на посетительницу. В одно мгновение по его лицу промелькнула палитра эмоций: растерянность, волнение, испуг.
     - Кто вы? – спросил он.
     - Я стюардесса, - ответила Кристина, слегка озадаченная такой реакцией. – Обстоятельства вынуждают меня задержаться в столице. Остановиться мне негде – родных и знакомых здесь нет. Мне порекомендовали вас.
     Хозяин хотел задать очередной вопрос, но передумал. Он снял цепочку и впустил незнакомку в квартиру. Провёл в красивую, богато обставленную гостиную, предложил сесть. Потом спросил:
     - Как ваше имя?
     - Кристина.
     - Кристина, - повторил он. – Сколько вам лет?
     - Двадцать три.
     Хозяин задумчиво покачал головой.
     - Мою дочку звали Альбина. Сейчас ей было бы двадцать шесть.
     Кристина взволнованно подалась вперёд.
     - Вы сказали: «было бы»? – спросила она. – С вашей дочерью что-то случилось?
     Хозяин изучающее смотрел на неё. Потом утвердительно кивнул.
     - Она пропала. Восемь лет назад. Вы не знали об этом?
     Женщина удивлённо вскинула брови.
     - Я?! Бог с вами! Откуда мне было знать? Я о вас вообще ничего не знаю. Просто разговорилась с пассажиром в лайнере, поведала ему о своих проблемах. Он дал мне ваш адрес. Вот и всё.
     Хозяин грустно улыбнулся.
     - Не обижайтесь. У меня есть основания для подозрений. Уж очень похоже на тонкий психологический ход. Сейчас вы всё поймёте.
     Он поднялся, взял с полки шкафа фотографию в красивой узорной раме и подал её гостье. Кристина взглянула на портрет и опешила – с портрета на неё смотрела… она сама.
     - Я был потрясён, увидев вас, - продолжал хозяин квартиры. – Даже сначала подумал, что вернулась моя дочь. Но, увы, глаза у моей Альки были серые, а у вас они карие. Да и времени прошло слишком много, чтобы ещё на что-то надеяться, - он взглянул на гостью. – Оставайтесь. Найдётся место для вас. Зовут меня Василий Михайлович. У меня большая четырёхкомнатная квартира. Одну спальню я занимаю сам. Другая служит мне мастерской. Третья комната практически всегда пустует. Можете её занять.
     Кристина слегка замешкалась.
     - Василий Михайлович, спасибо вам! Но… скажите, на каких условиях я могу остаться? Вдруг я не смогу…
     - Мне не нужна оплата, - прервал её хозяин. – Я не бедствую. Пройдёмте. Я покажу вашу спальню.
     Кристина взяла свои вещи и вслед за ним прошла в просторную комнату. Там имелась широкая деревянная кровать, шкаф для одежды и даже письменный стол.
     - Располагайтесь, - сказал хозяин и направился к двери.
     - Василий Михайлович! – окликнула его Кристина. – Поскольку вы работаете дома… Можно мне взглянуть на ваши работы?
     Он замер. Лицо словно окаменело. Бросив на незваную гостью угрюмый, полный горечи взгляд, сказал:
     - Ну, вот всё и прояснилось. А ведь я, милочка, уже почти поверил вам. Хорошо вы сыграли свою роль. До сего момента – блистательно! Только, знаете, ничего у вас не выйдет. Так и скажите своим хозяевам. Бояться мне теперь не за кого. Разве что за себя, - он немного помолчал, прежде чем продолжить. – Да и смысла не вижу прессовать меня. Я давно не работаю по-крупному.
      Кристина, не ожидавшая такой отповеди, растерялась.
     - Василий Михайлович, я вас не понимаю, - сказала она испуганно. – Что страшного произойдёт, если я увижу ваши скульптуры?
     Он внимательно вгляделся в её лицо, словно стараясь убедиться в том, что она говорит искренне.
     - Скульптуры? Вы сказали: скульптуры? Я не ослышался?
     - Нет, не ослышались. Пассажир в самолёте сообщил мне, что вы творческая личность и работаете с камнем. Вот я и решила, что вы скульптор.
     Василий Михайлович несколько секунд удивлённо смотрел на неё, потом сел на кровать и нервно засмеялся, обхватив голову руками.
     - Не сердитесь на меня, - сказал он, продолжая смеяться. – Я вам всё объясню. Дело в том, что… Да, я действительно работаю с камнем. А точнее – с камнями. Я ювелир.
     Кристина тоже рассмеялась. Потом спохватилась. Торопливо нашла в сумочке бриллиант и протянула его хозяину.
     - Вот, возьмите.
     Он взял камень, прищурился, разглядывая его.
     - Так-так! Подождите меня минутку.
     Он ушёл и вернулся действительно очень скоро. С удивлением глядя на гостью, сказал:
     - Я не ошибся: это «Чёрный маг». Откуда он у вас?
     - Совершенно случайно, - ответила Кристина.
     - Милочка, за такие вещички люди убивают друг друга, - недовольно произнёс Василий Михайлович. – Что значит – случайно? Вы его на дороге нашли?
     Кристина смутилась.
     - Нет, конечно. Я случайно оказалась замешана в историю с этим камнем.
     - Ладно, об этом поговорим позже. А сейчас меня интересуют ваши планы. Как вы намерены поступить с бриллиантом? Вам надо его продать? Вы ради этого явились ко мне?
     - Да нет же, нет! – в отчаянии воскликнула Кристина. – Клянусь вам, что и здесь я оказалась  случайно!
     - Ну, хорошо. Поставим вопрос по-другому. Что вы за него хотите?
     - Ничего. Просто возьмите – и всё. Мне он не нужен. Я понятия не имею, что мне с ним делать.
     Василий Михайлович задумчиво смотрел на неё. Затем спросил:
     - Вы ужинали?
     - Нет, - призналась она.
     - Пойдёмте в столовую комнату, - предложил он. – Покормлю вас. Вместе чайку попьём, а заодно и побеседуем.

     В окно уже светила луна, а они всё сидели за столом. Выслушав подробный рассказ своей молодой гостьи о странных и страшных событиях последнего времени, хозяин сказал:
     - Ты разумно поступила, покинув свой город. Там тебе нельзя было оставаться.
     Кристина потупила взор.
     - Не думаю, что нынешняя ситуация более надёжна. И ещё… Ведь получается, что я предала Виктора. Я сбежала, прихватив с собой бриллиант. А Витя мне верил. Теперь ему, наверное, очень тяжело.
     - Сбежать – не всегда означает предать, - задумчиво проговорил Василий Михайлович. – За свою достаточно долгую жизнь я понял одну важную вещь: нельзя предавать самого себя. Тебе же не по душе было то, чем занимался твой друг?
     - Да, я очень боялась. Пыталась образумить его. Но он не желал слушать меня.
     - В этом всё дело. Виктор бросился в стремительный поток, не пытаясь убедиться, сможет ли его преодолеть. Пока ему везло, и он благополучно выбирался на берег. Рано или поздно везение кончится, и вода поглотит его, - он посмотрел Кристине в глаза. – Всё, что ты могла сделать для своего друга в такой ситуации – это утонуть вместе с ним. Зачем тебе такая судьба?
     - Значит, вы уверены в том, что Виктор обречён? – с тревогой спросила Кристина.
     - Увы.
     - Но… у него есть сильный покровитель. Я вам говорила…
     - Да-да, конечно. Глеб Светозаров, если я правильно запомнил.
     - Так он назвался Виктору.
     - Но я полагаю, что было бы неверным назвать его покровителем. Да, он может помогать человеку, защищать и покровительствовать. Но всё это до поры – до времени. А потом предъявляется счёт. Не всем удаётся его оплатить. И вот тогда недавний защитник взимает плату по своему усмотрению. Однако не думай, что он встретился только Виктору и его другу. Каждому из нас, так или иначе, доводилось встречаться со своим Глебом Светозаровым.
     - Вы полагаете, что… пассажир в лайнере – это он?
     - Возможно. Пусть тебя это не пугает. Чистым душам бояться нечего.
     Кристина горько покачала головой.
     - Чистая душа – это не про меня. В моей жизни было немало грязи. Мне слишком рано пришлось столкнуться с ней. Я выросла в детдоме. Что такое жестокость и несправедливость, знаю не понаслышке. Да и потом… Мне часто приходилось по воле других людей делать то, чего я не хотела. Я пыталась что-то изменить в своей жизни, но раз за разом ситуация складывалась так, что у меня не оставалось выбора. И я опять оказывалась вовлечённой в чьи-то неблаговидные дела.
     - Ты прежде пыталась вырваться из этого круга? – спросил Василий Михайлович.
     - Да. Только у меня ничего не получалось.
     - На этот раз получилось. Ты решилась на отчаянный поступок. Да, ты сбежала. Сбежала практически в никуда. Но этот поступок был продиктован твоей собственной волей. Это твой первый шаг к новой жизни – чистой и светлой.
     - А как же быть с прошлым? Возможно ли забыть всё то, что лежит на душе тяжёлым камнем?
     - А зачем забывать? Забудешь прошлое – ничему не научишься. Все свои ошибки повторишь в будущем. Помни о том, что было, но не вини себя ни в чём. Немудрено прожить жизнь праведно, когда для этого есть все условия. Труднее пройти через грязь и сохранить в душе чистоту.
     Василий Михайлович немного помолчал, затем продолжил:
     - У меня было всё. А я хотел ещё больше. Ко мне обращались с заказами. Я брался за работу, не задумываясь, что стоит за тем или иным камешком. Подобная деятельность неизбежно связана с криминалом. Но меня это мало заботило. Я был востребован. Мои работы высоко оплачивались. Появилась возможность выбирать заказчиков. И я стал диктовать свои условия. Меня несло на волне удачи. Но так не могло продолжаться бесконечно. Были знаки, предупреждения, но я их не замечал. Не хотел замечать – до тех пор, пока не потерял дочь.
     Он тяжело перевёл дух.
     - Однажды человек осознаёт, что для счастья ему нужно совсем не то, к чему он стремился. К сожалению, порой такое понимание приходит слишком поздно, - Василий Михайлович вновь заглянул гостье в глаза. – Ты говорила, что выросла в детдоме.
     - Да.
     - Значит, в прежней жизни тебя ничто не держит. Ты можешь всё начать с нового листа. Я хочу, милая девушка, чтобы ты заменила мне дочь. Я прошу тебя не исполнять роль дочери, а стать ею. Можешь решиться на такой шаг?
     - Что от меня требуется? – взволнованно спросила Кристина.
     - Тебе в любом случае необходимо сменить своё имя. Иначе тебя могут найти. Я предлагаю взять имя моей дочери. Отныне ты – Ковальчук Альбина Васильевна. Документы я тебе сделаю. Я буду относиться к тебе как родной отец. Выйдешь замуж – твой муж станет моим зятем. Родишь детей – они будут моими внуками. Ну, что скажешь? Согласна?
     - Да, я согласна, - Кристина обняла хозяина за шею и заплакала.
     Вдруг она отстранилась, взглянула в глаза мужчины, которого ей предстояло называть отцом, и с тревогой спросила:
     - А что вы… что ты собираешься делать с «Чёрным магом»?
     Он удивлённо взглянул на неё.
     - Почему ты об этом спрашиваешь?
     - Я боюсь этого камня. Мне кажется, что он очень опасен.
     Ковальчук ласково улыбнулся ей.
     - Ты права, дочка: этот камень ищут, а значит, он опасен. Нельзя выпускать его на волю. Он может привести к нам беду. Мы остановим его. Закопаем где-нибудь в лесу. И никто на свете, кроме нас, не будет знать об этом.
     - Но… ведь ты – ювелир. Тебе, наверное, будет нелегко пойти на такое?
     - Нет. Это всего лишь камень. Он не стоит и миллионной доли тех слёз, которые были пролиты из-за него.

     Глава 4. Увидеть Бога

     С самого утра Семёна не покидала тревога. Предчувствие чего-то недоброго терзало его душу, весь день не давало покоя. Покопавшись в своих смутных ощущениях, он пришёл к выводу, что причиной его беспокойства являлся недвусмысленный намёк Виктора на возможную расправу над Евгением. Хотя за вскользь высказанной угрозой могло вовсе не быть никаких конкретных планов, всё же некое чувство подсказывало Семёну, что Жене Вдовину грозит серьёзная опасность. Не в состоянии думать ни о чём другом, он с трудом дотянул до конца рабочей смены.
     Вечером, ожидая появление Евгения, Семён сидел на скамейке возле дома, в котором ещё совсем недавно жила Катя. Теперь в этом доме нет Кати. Теперь там осталась только Маша, так удивительно похожая на свою сестру! Хотелось, очень хотелось взглянуть на неё, увидеть родные черты любимой девушки, навсегда ушедшей от него. Но, увы, не позволено ему, Семёну, видеть Машу. Не позволено человеком, которого Валежников в настоящий момент хотел предупредить о грозящей смертельной опасности.
     Семён был уверен, что опасность исходит именно от Виктора. Он не ведал о том, что его друг уже никому не может ни угрожать, ни причинить какого-либо зла; что несколько часов назад его жизнь оборвалась в камере следственного изолятора. Он сидел, погружённый в свои размышления, а из-за трансформаторной будки за ним внимательно наблюдали два хищных глаза.
     Женя появился спустя четверть часа. Увидев Семёна, весь подобрался, напрягся. Лицо стало словно каменным.
     - Ты чего тут ошиваешься? – спросил недружелюбно, даже агрессивно.
     - Тебя жду, - сказал Семён. – Поговорить нужно.
     - Не о чем нам разговаривать. Проваливай!
     - Женя, послушай! – взмолился Семён. – Это очень важно. Тебе угрожает опасность. Я хочу тебя спасти…
     - Хочешь меня спасти – убирайся отсюда! – злобно выкрикнул Евгений. – Опасность угрожает всем, кто находится рядом с тобой. Уходи по-хорошему, иначе я тебе зубы выбью – и никакая нечистая сила тебе не поможет.
     Семён поднялся, шагнул к нему.
     - Женя, ты совсем дурак? Ты человеческий язык понимаешь?
     Евгений схватил его за грудки, отшвырнул от себя.
     - Дураком я был, когда привёл тебя в этот дом, - сказал он с горечью. – Уходи, Сёмка, и больше не попадайся мне на глаза. У тебя одна минута на то, чтобы убраться отсюда.
     Продолжать разговор не имело смысла. Семён повернулся и пошёл в соседний двор – туда, где жил Виктор. Может быть, старый друг окажется всё же не таким твердолобым, и его удастся убедить не совершать роковой глупости? Он остановился, достал мобильник и попытался дозвониться до Виктора. Но, увы, безрезультатно – сотовый телефон друга был недоступен, а городской не отвечал. Стало быть, Жигалина не было дома. Семён задумался, не зная, что ему делать дальше.
     Внезапное чувство опасности заставило его обернуться. Семён увидел, как Евгений нажимает кнопки на домофоне, а сзади к нему, крадучись, приближается крепкий мужчина, в котором Валежников без труда узнал одного из троих хулиганов – того, который угрожал Евгению кровавой расплатой. В правой руке у мужика сверкал нож.
     - Женька, берегись! – закричал Семён в отчаянии.
     Евгений обернулся. В этот момент мужик всадил ему нож в правый бок под самые рёбра. Вдовин на секунду замер, схватившись руками за печень, затем медленно повалился на крыльцо. Его убийца наклонился, выдернул нож и вытер окровавленное лезвие об одежду жертвы. Бегло взглянув на свидетеля убийства, преступник сунул нож в карман и торопливо зашагал прочь.
     А Семён продолжал смотреть, оцепенев от потрясения. Так вот от кого исходила настоящая опасность! Озлобленный отморозок привёл свою угрозу в исполнение. Один из тех троих подонков, от которых когда-то Евгений Вдовин защитил Семёна. И за свой благородный поступок Женя поплатился собственной жизнью. Значит, и к этой смерти он, Семён Валежников, причастен самым непосредственным образом. Но почему, зачем так происходит? Почему вокруг него гибнут люди? Что за печать проклятия висит над ним?
     Он уже чувствовал, как в душе поднимается волна дикой ярости. От прилива энергии, казалось, на голове шевелились волосы. Мышцы напряглись, налились неистовой силой. Не теряя времени, Семён бросился вдогонку за преступником. Он не видел никого и ничего вокруг, кроме намеченной цели. Он твёрдо знал, что настигнет ненавистного злодея и расправится с ним.
     Это почувствовал и убийца. Его лицо исказила гримаса страха. Даже не помышляя о сопротивлении, крепкий мужик бросился бежать. Он пересёк двор и, выскочив на тротуар, суетливо огляделся. За противоположной стороной дороги начинался пустырь, на котором строился новый высотный дом. Мужик пересёк дорогу и побежал туда, то и дело оглядываясь. Преследователь не отставал и даже, напротив, стремительно сокращал дистанцию.
     Но вот беглец достиг высокого бетонного забора, окружающего строительную площадку. Он подпрыгнул, ухватившись руками за верх плиты, подтянулся и быстро перевалился на противоположную сторону, надеясь, что низкорослому преследователю не удастся преодолеть эту преграду. Но Семён переметнулся через забор с поразительной для себя самого лёгкостью – и побежал дальше, неотвратимо настигая противника.
     Понимая, что уйти не удастся, преследуемый подбежал к башенному крану и стал торопливо подниматься по металлической лестнице. Семён последовал за ним. Он уже почти настиг бандита, пытаясь схватить его за ногу, но тот отчаянно отбивался тяжёлыми башмаками. Достигнув площадки рядом с кабиной крановщика, беглец метнулся к стреле и стал продвигаться внутри её, осторожно ступая по косым перекладинам, обеспечивающим жёсткость конструкции. Одолев несколько метров, он обернулся на преследователя в ожидании его дальнейших действий. Мужик понимал, что загнал себя в ловушку. Теперь всё зависело от поведения его врага. Если парень не рискнёт преследовать его над пропастью, то есть шанс остаться в живых. Вступать же с ним в схватку искушённый в драках уголовник очень не хотел – зелёные светящиеся глаза противника парализовали его волю.
     Недолго раздумывая, Семён двинулся вслед за ним. Он легко шагал по стальным перекладинам, словно стрела крана лежала на земле, а не располагалась на высоте в несколько десятков метров. Его противник занервничал. Он суетливо стал пробираться дальше по стреле, лихорадочно хватаясь руками за боковые перекладины и то и дело оглядываясь. Преследователь неотвратимо настигал его. Одолев почти три четверти длины, убийца понял, что стычки не избежать. Он повернулся лицом к врагу и стал судорожно доставать из кармана нож. Руки тряслись. Но клинок, видимо, цеплялся за ткань и никак не хотел покидать карман. А преследователь был уже совсем близко.
     В порыве отчаяния мужик с силой рванул непослушное оружие. От резкого движения ноги сорвались с ненадёжной опоры. Всем своим немалым весом крупный мужчина с размаху сел верхом на ребро массивного стального уголка. Болевой шок парализовал его. Он завалился набок и затем полетел вниз на кучу строительного мусора.
     Глядя сверху на окровавленное тело, Семён не чувствовал ни злорадства, ни морального удовлетворения. Напротив, всё его естество пронзила жгучая боль. Разве этого он хотел, к этому стремился? Да, наказан очередной злодей. Но что с того, если при этом гибнут и хорошие люди? Кто и зачем вынуждает его раз за разом окунаться в грязь и кровь?
     Впрочем, он знал ответ на этот вопрос.
     - Ну что, ты доволен? Доволен, да? – крикнул он, обращаясь к невидимому слушателю. – Что тебе от меня ещё нужно? Оставь меня в покое, слышишь! Отстань от меня! Мне осточертело твоё кровавое покровительство. Я хочу быть обычным человеком и жить нормальной человеческой жизнью. Ты слышишь?: я хочу жить нормальной человеческой жизнью! Забери обратно свою чёртову избранность! Можешь засунуть её…
     Внезапно мир покачнулся. Едва не полетев вниз, Семён крепко схватился обеими руками за боковую перекладину. Он остро ощутил, что висит над пропастью внутри стальной конструкции из сваренных уголков, которую ветер весьма ощутимо болтает из стороны в сторону. Голова закружилась, а к горлу подкатил тошнотворный комок. Пустота под ногами заставила судорожно сжаться все внутренние органы, а башня крана показалась хрупкой и ненадёжной, способной рухнуть в любую секунду. «Это конец!», – мелькнула в мозгу отчаянная мысль. Да, конец. Пройти по узким полоскам металла качающейся стрелы крана на головокружительной высоте показалось Семёну практически невозможным. Он прижался к боковой перекладине и закрыл глаза. И вдруг он словно услышал слова Кати, которые она прежде сказала ему:
     «… однажды Люцифер наиграется и оставит тебя одного. И сделает он это в самый тяжёлый для тебя момент. Ты неизбежно упадёшь и ударишься о землю. И чем выше ты вознесёшься в собственной гордыне, тем страшнее будет падение».
     Вот оно, пророчество! Так стоит ли противиться судьбе? Не проще ли отпустить руки – и всё решится в считанные секунды? Разве нет его вины в том, что Катя ушла из жизни? Так чего же тогда он дрожит за свою жизнь? Почему бы ему не уйти вслед за своей любимой? Там, в другом мире, они будут вместе…
     Семён тряхнул головой. Нет, тут что-то не так. Если он готов отпустить руки и полететь вниз, то чем он рискует? Ничем! Тогда к чему этот липучий страх? Надо просто постараться совладать с собой и методично двигаться в сторону спасительной площадки. И быть готовым к тому, что этот поход может закончиться гибелью. Да, именно так: надо быть готовым к смерти, но бороться за жизнь! Бороться до тех пор, пока есть хотя бы самая малая надежда на благополучный исход.
     Он заставил себя успокоиться. Осторожно ступая по косым перекладинам, перехватываясь руками за боковые укосины, Валежников двинулся в сторону башни. Его поташнивало от болтания стрелы, голова кружилась, но он продолжал своё неторопливое движение. Время от времени на него опять накатывал страх – и тогда руки начинали дрожать, а ноги соскальзывать с ненадёжных опор. Семён останавливался, закрывал глаза и начинал глубоко дышать, пока к нему не возвращалось спокойствие. И лишь затем он продолжал свой путь.
     И вот, наконец, спасительная площадка. Валежников сел на рифленую металлическую поверхность, прислонившись спиной к кабине крановщика. Так он просидел двадцать минут, глядя в небо. Думать ни о чём не хотелось. Потом встал и по лестнице спустился на землю.
     Там его ждала полиция.

     * * *

     Лязгнул засов, и железная дверь распахнулась.
     - Валежников! – крикнул надзиратель. – На допрос.
     Семён оглянулся на сокамерников, затем вышел из камеры. Его повели по мрачному серому коридору. Потом они миновали решётчатую стену с охраной и поднялись на второй этаж.
     В кабинете Валежников увидел уже знакомого ему следователя Матвеева. Это было странно, так как вчера вечером допрос проводил другой следователь. Взглянув на задержанного, Юрий Александрович изобразил на лице радушие.
     - А, старый знакомый! – он заглянул в бумагу на столе. – Семён Дмитриевич. Ну что ж, садись, Семён Дмитриевич. Есть нам о чём поговорить с тобой.
     Валежников сел на привинченный к полу табурет. Следователь отпустил надзирателя.
     - Как себя чувствуешь, гражданин Валежников? – участливо спросил Матвеев. – Сокамерники не обижают?
     - Вроде бы нет, - ответил Семён.
     - Это хорошо. Но ты не обольщайся. Пока они к тебе приглядываются, изучают. Всё может круто измениться. Вот тогда небо покажется в овчинку.
     Семён внимательно посмотрел на следователя.
     - Вы мне это к чему говорите?
     Тот неопределённо качнул головой.
     - Так, для информации. Мы ведь тоже не звери. Понимаем, каково человеку за решёткой. Поэтому при определённых условиях можем помочь и пойти навстречу. Но помогаем мы только тем, кто идёт нам навстречу.
     Следователь взял со стола пачку сигарет, протянул Семёну.
     - Закуривай.
     - Спасибо, не курю.
     - Молодец! А я вот травлюсь этой гадостью.
     Матвеев извлёк из пачки сигарету, сунул её в рот и чиркнул зажигалкой. Сделав затяжку, он продолжил разговор.
     - Положение твоё, скажем прямо, незавидное. Ничего хорошего тебе не светит. Сначала ты отправил на тот свет шестерых собутыльников. А когда откатали твои пальчики, то ещё один сюрприз обнаружили: и к убийству в пригородном лесу ты  тоже причастен. Теперь вот человека сбросил с крана. Возможно, ещё какие-нибудь сюрпризы всплывут. Подумай сам, что тебя ждёт.
     - Я никого ниоткуда не сбрасывал, - сказал Семён, хотя и понимал, что препираться бессмысленно. – Этот тип зарезал человека. Я пытался его задержать, но не успел. С крана он сорвался сам.
     Следователь встал и наклонился вперёд, опёршись руками о крышку стола.
     - А ты у нас, собственно, кто? Оперуполномоченный? Судья? Или народный мститель? Ты выносишь приговор, преследуешь, задерживаешь, казнишь. Не слишком ли много полномочий для рядового гражданина? – он сел на место и махнул рукой. – Ладно, пока прикроем эту тему. Всё это только прелюдия. Настоящий разговор впереди. Я лишь хочу донести до тебя простую мысль: твоя участь находится в твоих руках. Как поведёшь себя в дальнейшем, таков и будет исход дела. Либо ты на коне, либо под его копытами. Мысль понятна?
     Семён пожал плечами.
     - В общих чертах – да, а вот конкретно…
     - Вот сейчас и начнётся конкретный разговор, - сказал Матвеев. – Сейчас я выйду, а ты посиди тут тихо, без баловства.
     Он вышел в коридор. Вскоре в кабинет зашёл совсем другой человек – с властным волевым лицом. Где-то Семён видел его прежде. Возможно, по телевизору. Мужчина занял место следователя и стал внимательно изучать подследственного, разглядывая его. Это был начальник горотдела полиции Супенин. После затянувшегося молчания он сказал:
     - Сейчас я буду спрашивать, а ты отвечать. Чётко и толково. И, главное, честно.
     - Вы не представились, - напомнил ему Семён. – Как мне к вам обращаться?
     - «Гражданин начальник», - сердито произнёс генерал. – Итак, нам стало известно, что ты был дружен с Жигалиным Виктором Андреевичем. Подтверждаешь этот факт?
     - Почему «был»? – спросил Семён удивлённо. – Я и сейчас…
     - Виктор Жигалин вчера в полдень покончил с собой – повесился в камере. Это случилось здесь же, в следственном изоляторе. Мне бы хотелось надеяться, что с тобой такая беда не приключится.
     - Как это – повесился в камере?! – испуганно воскликнул Семён. – Объясните, что произошло?
     Собеседник угрюмо сверлил его глазами.
     - Объясню, когда посчитаю нужным, - сказал он. – А пока объясняться будешь ты. Поскольку гражданину Жигалину мы не успели задать некоторые интересующие нас вопросы, отвечать на них придётся тебе. И ещё: я очень не люблю, когда мне врут.
     Потрясённый новостью, Семён никак не мог успокоиться. Он смотрел на «гражданина начальника», тяжело дыша. Тот продолжал изучать его, пристально глядя в глаза.
     - Вопрос первый: какие общие дела связывали тебя с Жигалиным?
     - Мы вместе учились… – начал Семён.
     Супенин громыхнул кулаком по столу.
     - Прекрати! – рявкнул он. – Я спрашиваю о ваших криминальных делишках.
     Семён лихорадочно соображал. Матвеев прямым текстом сказал, что о казни маньяка в лесочке полиции известно. Стало быть, скрывать этот факт бессмысленно. Других «общих дел» у них не было, кроме столкновения  с вымогателями в квартире Виктора.
     - В прошлом месяце мы с Витей расправились с насильником и убийцей девочки, - сказал Валежников. – Это всё.
     - Всё? – недоверчиво спросил генерал. – А какова была твоя роль в нападении на загородный особняк Рыжего Алекса?
     Семён растерянно помотал головой.
     - Я не знаю никакого Рыжего Алекса. Клянусь вам!
     Кажется, Супенин поверил ему. Бросив на подследственного очередной пронзительный взгляд, он сказал:
     - Ладно, проверим. Вопрос второй: где камешек?
     Вообще-то, это был третий вопрос. Но Семён благоразумно не стал озвучивать свою мысль. Да и не до сарказма ему было: он вновь не понял вопроса.
     - Я вас опять не понимаю, - произнёс он сконфуженно. – Не помню я никакого камня.
     - Ну да, конечно. И стюардесса Белова тебе не знакома?
     - Вы имеете в виду Кристину – подругу Вити Жигалина?
     - Разумеется.
     - Мы виделись с ней всего два раза. Что вы хотите узнать о ней?
     - Почему она ушла в рейс не по графику?
     Семён растерянно пожал плечами.
     - Мне об этом вообще ничего не известно.
     - Угу, - задумчиво пробормотал Супенин. – Значит, про стюардессу ты ничего не знаешь, про камень не помнишь. Но  ничего, у нас есть эффективные средства для восстановления памяти. Думаю, и ты скоро чего-нибудь да вспомнишь. Смотри, верхолаз, как бы ты не пожалел о том, что сам не сорвался с крана.
     Семён молчал, подавленно глядя в пол. Ему действительно ничего не было известно ни про Рыжего Алекса, ни про какой-то камешек, ни про внезапный отлёт Кристины. Как убедить в этом сидящего перед ним человека? Как доказать, что в этих вопросах он абсолютно ни при чём? Он осторожно поднял голову и посмотрел на собеседника. И вдруг его обожгла догадка: тот, кто его сейчас допрашивает, руководствуется отнюдь не интересами дела. Он решает какие-то свои, шкурные вопросы. И эти вопросы вовсе не соответствуют букве закона. Семён вдруг успокоился. Тревога покинула его.
     - А ведь и вы знакомы с Глебом, - сказал он.
     Супенин подался вперёд.
     - Что? С каким Глебом?
     - С Глебом Светозаровым, - уточнил Семён. – Хотя, вы можете и не знать его. Но уж он-то вас точно знает…
     - Постой-постой! – прервал его Супенин. – Кто такой Глеб Светозаров?
     - Это тот, кто загнал меня на кран. Впрочем, не только меня. Вы ведь тоже сидите на стреле крана, хотя и не догадываетесь об этом. Но придёт время – и всё изменится. Вы вдруг почувствуете, как сильно болтает ветер стрелу у вас под ногами. А внизу – пропасть. Вот тогда к вам придёт настоящее понимание сути вещей.
     Генерал откинулся на спинку стула, с прищуром глядя на арестанта. Затем медленно захлопал в ладоши.
     - Браво! – сказал он. – Великолепная игра! Я просто восхищён! Станиславский сказал бы: «Верю!».
     Он опять резко подался вперёд и продолжил злым голосом:
     - Только я таких артистов видел, какие Станиславскому и не снились. Поэтому дурковать не советую. Этот номер у тебя не пройдёт.
     Он выпрямился и зычным голосом крикнул:
     - Матвеев!
     В кабинет заглянул следователь.
     - Отправь этого умника в камеру, - распорядился начальник. – И пусть там о нём позаботятся.

     * * *
    
     «Заботу» о нём сокамерники стали проявлять практически сразу, как только он вновь оказался в их обществе. Началось с «нечаянных» толчков и тычков. Семён отходил в сторону, не реагируя на провокации. Но далеко отойти было некуда. Рядом опять оказывались «неуклюжие» зачинщики – и вновь толкали и тыкали локтями.
     Потом начались придирки и обвинения. Нетрудно было догадаться, что это всего лишь прелюдия физической расправы. И вскоре Семён действительно получил удар в лицо, едва устояв на ногах. Из треснувшей губы побежала кровь. Смотрящий по камере Миша Таганрог сердито рявкнул:
     - Фортель, я что сказал? По роже не бить.
     Посыпались удары по спине, животу и рёбрам. Потом Семёну больно вывернули руки и уложили его животом на стол. Кто-то начал стягивать с него штаны. Он отчаянно дёргался, пытаясь вырваться, брыкался ногами, но силы были слишком не равны.
     Вновь громыхнула железная дверь.
     - Прекратить безобразие! – командирским голосом крикнул надзиратель.
     Экзекуторы нехотя разошлись, оставив жертву в покое. Семён торопливо натянул штаны. Надзиратель криво усмехнулся.
     - Валежников, - сказал он. – К тебе посетительница. Выходи!
     Выйдя из камеры и заперев дверь, он с ухмылкой спросил:
     - Ну что, не успели урки тебя девственности лишить?
     - Не успели, - мрачно отозвался Семён.
     - Надеюсь, догадываешься, почему не успели? Могу пояснить: не потому, что к тебе кто-то пришёл.
     - Догадываюсь.
     - Ну, тогда думай, дружок. Будешь мозги серьёзным людям парить – твоих соседей по камере в следующий раз никто останавливать не станет, - он хлопнул Семёна по плечу. – Ладно, пошли. Тебя барышня ждёт. С виду – порядочная. Эх, и за что только вас, дураков, девки любят?
     Он повёл подследственного по мрачному коридору. Семён терялся в догадках, кто из женщин мог навестить его. Неужели у Валентины, бывшей жены, что-то проснулось в душе? Хотя на неё это совсем не похоже. Да и откуда ей знать, что бывший супруг угодил за решётку? И Наташа, брошенная Семёном подруга, тоже вряд ли когда-нибудь навестит его. В конце концов, Семён пришёл к выводу, что это кто-то из коллег по работе.
     Однако в комнате для свиданий его ждал сюрприз. За зарешечённым стеклом сидела Маша. Она была одета во всё чёрное. Голова покрыта чёрным платком. Семён растерянно подошёл, сел напротив.
     - Ты?! – выдохнул он удивлённо.
     Она грустно улыбнулась.
     - Не ожидал?
     - Нет.
     - Как тебе здесь – очень тяжело?
     - Ничего. Терпимо.
     - Да, я вижу. У тебя губа кровоточит.
     Семён опустил голову.
     - У меня, Маша, душа кровоточит, - он посмотрел ей глаза. – Ты, наверное, ненавидишь меня. Не сдерживайся. Скажи всё, что думаешь обо мне. Я это заслужил.
     - Заслужил? – она опять улыбнулась; в глазах заблестели слёзы. – Чем же ты мог заслужить мою ненависть?
     - Ты это знаешь не хуже меня.
     - Нет, не знаю, - Маша опустила голову и чуть слышно произнесла: – Завтра будут похороны Жени.
     У Семёна заныло в груди.
     - Маша! – горячо воскликнул он. – Я хотел ему помочь! Хотел спасти его! Клянусь тебе! Но я не понял, от кого исходит опасность. Я ведь думал, что это Виктор. А Витя тогда уже был мёртв…
     У Маши округлились глаза.
     - О, боже! Что с ним случилось?
     - Его за что-то арестовали. Говорят, что он в камере покончил с собой. Как было на самом деле, я не знаю.
     - Что же это происходит, Сёма? – она сквозь слёзы посмотрела ему в лицо. – У него есть близкие? Тебе что-нибудь известно об этом?
     - Мы с Витей из одного посёлка. Вместе поступали в институт. Я знаю его родителей и братьев. Ты хочешь известить их?
     - Да. Можешь сообщить мне телефонные номера? Или электронные адреса?
     - Нет. Я знаю только, где они живут.
     Маша достала из сумочки блокнот.
     - Диктуй. Попробую связаться с ними.
     Записав необходимую информацию, спросила:
     - Тебе-то самому что грозит?
     Он пожал плечами.
     - Не знаю. Скорее всего, посадят. Вскрылось кое-что из прежних поступков, не согласующихся с буквой закона.
     - Если тебя осудят,.. – Маша на секунду замешкалась. – Ты не будешь возражать, если я стану навещать тебя?
     - Что?! – Семён привстал от удивления.
     - Сидеть! – рявкнул охранник.
     Семён опять опустился на место.
     - Маша, о чём ты говоришь? Зачем тебе это нужно? Ты должна забыть меня, как кошмарный сон, и держаться как можно дальше.
     Она улыбнулась, хотя по щекам бежали слёзы.
     - Я буду навещать тебя.
     - Зачем? – полушёпотом спросил он, чувствуя, что сам вот-вот заплачет.
     - Понимаешь, Сёма, в этом городе у меня совсем не осталось близких. Кроме тебя – никого. Есть знакомые, приятельницы, коллеги по работе. Но…
     Он не знал, что ответить. Да и не мог. Голос перестал подчиняться ему. Маша считала его близким человеком! Это было уже слишком сложным для его понимания. Он причастен к гибели её сестры и жениха, а она его ни в чём не винит и не держит на него зла. Сколько же в ней Света и Чистоты!
     - Свидание окончено, - провозгласил надзиратель.
     Маша поднялась.
     - Держись, Сёма. Не сдавайся. Верь в лучшее. Обязательно верь! И – храни тебя Бог!
     Семён почувствовал, как повлажнели его глаза. Не пряча своих слёз и не стыдясь их, он с горечью сказал:
     - А есть ли он – Бог, Машенька? Почему всё это время я его не видел? Чёрта видел, а Бога – нет. Где он был, когда я искал и не находил нормального выхода из своих непростых ситуаций?
     - Он был с тобой, Сёма. Он всегда был с тобой. И сейчас тоже. Просто ты смотрел не в ту сторону и не к тем голосам прислушивался. Постарайся это понять и услышать его голос. А захочешь увидеть его – посмотри в зеркало.
     Семён с благодарностью и нежностью смотрел на неё. Как же она похожа на Катю!
     - Да, Машенька. Наверное, ты права. Я постараюсь услышать и увидеть его. Вот только зеркала нам тут не положены – стекло считается опасным предметом.
     Надзиратель вошёл в комнату.
     - Время закончилось, приятель. Пошли!
     Семён простился с Машей и вышел из комнаты. Надзиратель повёл его обратно – в тесную, мрачную, пропитанную злобой камеру.

     Глава 5. Ключ от двери

     Закончился очередной допрос. Следователь отправил своего подопечного в камеру. Валежников вновь остался один против своры уголовников. Они хмуро разглядывали его. Но теперь Семён не испытывал ни страха, ни отчаяния. После Машиного посещения в нём что-то круто изменилось. Он улыбнулся. Миша Таганрог сокрушённо покачал головой и сказал сердито, но без злости:
     - Чего лыбишься, придурок? Мало натерпелся? Так мы можем и покрепче тобой заняться. Пожалеешь, что на свет белый появился. На твоём месте надо выть от безысходности да решётку грызть.
     - Зачем? – спросил Семён, продолжая улыбаться. – Что это изменит?
     - Верно, ничего не изменит, - согласился Таганрог. – Ладно, блаженный, топай сюда. Сядь рядышком. Потолковать с тобой хочу.
     Семён подошёл к нему, сел рядом на кровать.
     - Ты мне вот что скажи, - начал разговор Миша. – Чего такого ты заныкал, если менты к тебе такой интерес имеют?
     Семён пожал плечами.
     - Я не знаю, что им нужно.
     - Дуру не гони. Рассердиться могу.
     - Я действительно не знаю. Прямо ничего не говорят. Единственное, что мне известно: с этим делом как-то был связан мой друг.
     - Почему же трясут тебя, а не его?
     - Говорят, что Виктор повесился в камере. Но я в это не очень верю. Витя не был склонен к депрессии. Скорее всего, его повесили.
     Миша Таганрог внимательно следил за лицом собеседника.
     - Так ведь полная хрень получается. Того, кто всё знал, повесили, а трясти начали другого, который ничего не знает? Чем ты это объяснишь?
     - Я не знаю.
     - Ну а следак? Он ведь задаёт какие-то вопросы. О чём он спрашивает?
     - Ничего определённого. Советует рассказать всё, что мне известно о делах друга. Мне кажется, что он и сам не знает толком, чего от него ждут.
     Миша с полминуты подумал, потом сделал вывод:
     - Если всё так, как ты тут лепишь, то я тебе не завидую. Коли следак не совсем в курсе дела, то здесь просматривается большой интерес крупного начальства. Тебя, кореш, в порошок сотрут. Медленно будут тереть – вдруг одумаешься и расколешься. Так уж лучше сразу выкладывай всё. Мне тебя сломать – дело плёвое. Посмотри на пацанов. Злые они без баб…
     Семён спокойно посмотрел ему в глаза.
     - Миша, сколько бы меня не прессовали, я ничего не расскажу. По одной простой причине: я не знаю, чего от меня добиваются. Даже если твои пацаны будут убивать меня, ничего от этого не изменится.
     - Ну-ну, - с угрозой в голосе пробурчал Таганрог. – Мы ведь тебя ещё не убивали. Надо попробовать.
     Он толкнул Семёна локтем в бок.
     - Чего молчишь?
     - А чего ты ждёшь от меня? Предсмертную речь?
     Миша громко рассмеялся.
     - Молодец! Хоть ты и фраер, а держишь хвост пистолетом, - он наклонился к Семёну. – Слушай, а ведь ты вначале таким не был. Это ведь после того, как к тебе бабёнка пришла, ты бздеть перестал. Она тебе, часом, не наркоты подбросила? Или чего другого? Ну-ка колись!
     - Она мне передала ключ, - сказал Семён.
     - Что за ключ? От чего? – бурно отреагировал Таганрог.
     - От двери, за которой начинается свобода.
     Миша смотрел на него, словно просвечивал рентгеновскими лучами.
     - Чего-то я не въезжаю. Ну-ка покаж?
     - Его нельзя увидеть. Его можно только почувствовать.
     Смотрящий по камере злобно скрипнул зубами.
     - Ты у меня щас почувствуешь… Не долби мне головной мозг.
     - Да не долблю я тебе мозг, - сказал Семён спокойно. – Этот ключ находится в душе. Он помогает быть свободным даже здесь, в тюремной камере.
     Миша сердито сплюнул на пол.
     - Ладно, фраер, вали отсюда. Не зли меня. А то я тебе устрою внеплановую процедуру.
     Семён поднялся, подошёл к своей кровати, запрыгнул на второй ярус. Он лежал на спине и смотрел в серый обшарпанный потолок. А видел перед собой чистое, светлое, нежное лицо Кати. Или Маши. Грязная ругань, блатной жаргон, угрозы и оскорбления в междуусобных разборках сокамерников оставались где-то в другом мире, не касаясь души Семёна. Сейчас он находился высоко, в недоступных для них высотах. На его лице светилась улыбка.

     * * *

     Следователь Матвеев осторожно вошёл в кабинет.
     - Вызывали, Вадим Степанович?
     - Садись, - распорядился Супенин.
     Матвеев опустился на стул, вопросительно глядя на начальника.
     - Какие новости по делу Валежникова? – спросил генерал.
     - Увы, хвалиться нечем, - вздохнул следователь. – Видите ли, Вадим Степанович, мне нелегко вести допрос – я не в полной мере владею исходной информацией. Сдаётся мне, что те вопросы, которые я задаю подследственному, не являются главными. О каком результате в данном случае может идти речь?
     - Каково твоё мнение о подследственном? – спросил Супенин, оставляя без внимания претензии следователя. – Насколько он искренен и адекватен? Заметил за ним какие-либо странности?
     - Странности были… – начал Матвеев.
     - Какие именно? – перебил его генерал. – Расскажи подробнее.
     - Ну, например, перед каждым допросом Валежников просит разрешения посмотреться в зеркало. С минуту разглядывает своё отражение, потом улыбается и садится на место.
     - Что это может значить?
     - Понятия не имею.
     - Но он как-то объясняет свою просьбу?
     - Да. Говорит, что хочет увидеть Бога.
     - Вот так – ни меньше, ни больше? – Супенин задумчиво потеребил подбородок. – Считаешь, что под дурака косит?
     - Не похоже, - ответил Матвеев. – Держится вполне адекватно и как-то… очень спокойно. На вопросы отвечает толково. Ни на что не жалуется.
     - Его ещё прессовали в камере?
     - Да, дважды. Правда, ограниченно. Я не разрешил калечить парня ни физически, ни морально. Ни к чему это.
     - Угу, - буркнул генерал. – Пожалел, значит? Добреньким быть хочется? Только с твоей добротой мы его не расколем. Вряд ли он в чём-то признается.
     - Сдаётся мне, что ему и признаваться не в чем. Во всяком случае, про бегство стюардессы он действительно ничего не знает. Кстати, что она натворила?
     - Как собираешься с ним поступить? – спросил генерал, вновь проигнорировав слова подчинённого.
     - Я бы его отпустил, - вкрадчиво сказал следователь. – Но полагаю, что у вас на этот счёт другое мнение.
     - Чего это ты такой добрый? – удивлённо спросил Вадим Степанович. – За парнем кое-что числится. А у нас дела нераскрытые висят.
     - Да не добрый я, - ответил Матвеев. – Просто не вижу смысла ломать человеку жизнь. Парень действительно хороший. И, кажется, понял в жизни что-то очень важное. А мы его – в тюрягу. Каким он оттуда выйдет?
     - Они все так: натворят дел, а как отвечать за содеянное – сразу начинают понимать «что-то важное». И так – до очередного преступления. Безнаказанность ещё никого лучше не сделала.
     - А что мы знаем о его противозаконной деятельности? – парировал следователь. – Отравление шайки уголовников? Но Валежников и сам отравился. Не слишком сильно, потому что мало выпил, да ещё рвота… Что ещё? Прикончил маньяка? Так я бы за это ему медаль на грудь повесил. А что касается последнего случая, то здесь и говорить не о чем. Убийца, спасаясь от возмездия, сам сорвался с крана.
     - Тебе бы в адвокаты податься, - проворчал генерал. – Подумай об этом на досуге. Ладно, что касается двух случаев, то можешь считать, что убедил меня. А вот за самосуд над маньяком ему не медаль светит, а кое-что другое. Дело ещё не закрыто.
     - Спишем на Жигалина, - предложил следователь. – Его пальчики там тоже оставлены.
     Супенин взглянул на него исподлобья.
     - Но преступников было двое. Мы об этом и по телевидению протрубили. Кого прицепим?
     Матвеев неуверенно пожал плечами.
     - Пока не знаю. Придумаю что-нибудь.
     Генерал задумчиво постучал костяшками пальцев по столу.
     - Сделаем так, - сказал он. – Объявим, что преступление раскрыто. Преступников двое: Виктор Жигалин и Глеб Светозаров. Первый покончил с собой в камере следственного изолятора, второй находится в розыске.
     - Светозаров? – переспросил следователь. – Мне он не знаком. У нас есть что-нибудь на него?
     - Вряд ли.
     - Но кто он? Чем промышляет?
     Супенин отвернулся к окну и загадочно произнёс:
     - Загоняет людей на башенные краны.
     - Не понял.
     Пропустив мимо ушей очередную реплику, генерал спросил:
     - Ты мне вот что скажи, Юрий Александрович: тебе когда-нибудь казалось, что ты сидишь на стреле крана? Тебе неудобно, жёстко, страшно. Стрела качается. А под ногами – пропасть…
     - Как я понимаю, вы выражаетесь иносказательно? – осторожно спросил Матвеев. – Метафора, так сказать? Ну да, конечно. Все мы время от времени попадаем в неустойчивое положение…
     - Сон мне приснился, - продолжал генерал, словно не слыша собеседника. – Будто бы нахожусь я на кране. Передо мною стрела неимоверной длины. А на конце её сверкает сокровище, бросая во все стороны разноцветные лучи сказочной красоты. И хочется мне, очень хочется завладеть этим сокровищем. Я начинаю ползти по стреле, а её ветер раскачивает из стороны в сторону. Всё сильнее и сильнее. Подо мною проплывают города: Москва, Прага, Париж, Нью-Йорк. Туда – обратно. Туда – обратно. А я всё ползу и ползу. Мне жутко. Высота огромная, опоры надёжной нет, руки перестают слушаться. И вдруг я понимаю, что моих сил может хватить лишь на то, чтобы добраться до сокровища. А вот обратно я уже не смогу вернуться. Упаду вниз где-нибудь между Москвой и Нью-Йорком. А если сам не упаду, то меня столкнут со стрелы. Столкнёт неведомый интриган. И сделает он это чужими руками. Знаешь, кто он?
     Следователь внимательно смотрел на начальника, пытаясь понять подоплёку его то ли сна, то ли притчи.
     - Теряюсь в догадках, - сказал он. – Просветите меня.
     - Это тот, кто загнал меня на кран.
     - Глеб Светозаров?
     - Да.
     Матвеев продолжал внимательно смотреть на генерала. Что с ним стряслось? Ещё спрашивает, адекватен ли подследственный. А сам-то…
     - Ну и как вы? – спросил он. – Доползли до сокровища?
     - Нет, - сказал Супенин. – Не успел – проснулся. А вот сейчас сижу и думаю: на кой ляд оно мне сдалось? Ведь и вправду можно сорваться вниз. Желающих подтолкнуть – пруд пруди, - он встретился взглядом со следователем и засмеялся. – Не волнуйся, я не сошёл с ума. Просто задумался кое о чём.
     - Я вовсе не считаю вас сумасшедшим, - пробормотал Юрий Александрович и спросил: – Вы поэтому так легко согласились отпустить Валежникова? Из-за сна?
     Генерал утвердительно кивнул.
- Не только Валежникова. Поиски стюардессы тоже прекращаем. А ты почему стал защищать нашего подопечного?
     - Как бы это объяснить… – Матвеев немного замялся, потом сказал, не пряча улыбки: – Посмотрел я на его тихое, умиротворённое спокойствие и вдруг почувствовал себя Понтием Пилатом.
     Супенин вдруг насупился.
     - Ну да, конечно! Он же в зеркале Бога разглядывал. Исусик хренов! – генерал сердито махнул рукой. – Ладно, достаточно тут наговорили. Ступай!

     * * *

     Бесконечно долгие восемь дней содержания в СИЗО закончились. Семёна выпустили на свободу, а дело его закрыли. Теперь ему предстояло решить несколько важных житейских вопросов. Первым делом он отправился на химкомбинат, где уже готовили приказ о его увольнении. Пришлось повоевать за своё рабочее место. Из этой борьбы Валежников вышел победителем, вновь приступив к обязанностям инженера-технолога.
     Затем Семён занялся поисками другого жилья. Проживание в окружении лиц с уголовным прошлым и настоящим стало для него невыносимо. Не потому что было страшно – бояться их он перестал. Но лагерный жаргон и блатные ужимки стали вызывать у него приступы тошноты. Подобным соседством он был сыт по горло. Очень скоро Семён нашёл хорошую комнату в относительно спокойном общежитии.
     Он не известил Машу о своём освобождении и не сообщил ей свой новый адрес. Напротив, сменил в телефоне сим-карту, чтобы оборвать все связи. За время его недельного с хвостиком пребывания в СИЗО Маша приходила к нему ещё раз. Им дали возможность поговорить пятнадцать минут. Но этого короткого времени хватило на то, чтобы понять: дальнейшего общения с Катиной сестрой, так на неё похожей, он просто не выдержит. Видеть перед собой дорогое, любимое лицо; слышать мягкий, ласковый голос – и ясно осознавать, что эта женщина никогда не будет с ним… Нет, это было выше его сил. Поразмыслив, Семён пришёл к выводу, что ему надо уехать. Уехать как можно дальше от этого города. Что его здесь держит? Ничего. Ни родных, ни близких, ни собственной крыши над головой. Разве что работа. Но работу при большом желании можно найти и в другом городе. Надо поискать в интернете бывших школьных и институтских товарищей. Они помогут. Должны помочь. В конце концов, можно вернуться в родной посёлок под Екатеринбургом – в родительский дом, где ему всегда будут рады. Там он не сможет найти работу по специальности. Но что-нибудь всё равно найдёт, чтобы не сидеть на шее у пенсионеров-родителей.
     Так он решил. Но бегство приходилось отложить на неопределённое время. Для начала требовалось подкопить денег. При невысокой зарплате химика-технолога это было непросто. Значит, надо срочно искать подработку.
     А пока подработка была только в планах, и у Семёна имелось в наличии свободное время, он решил в ближайшее воскресенье побывать у Катиной могилы.

     В субботу на землю вопреки прогнозам пролился сильный дождь. По тротуарам и дорогам ручьями бежала вода. Небо до самого горизонта было затянуто тёмными, почти чёрными тучами. От этого казалось, что ливень будет продолжаться ещё очень долго. А утро следующего дня выдалось неожиданно тёплым и солнечным. Небо сверкало бирюзовой голубизной. О вчерашнем дожде напоминали лишь многочисленные лужи, ослепительно сверкающие под солнечными лучами. Но там, где не было ям и впадин, асфальт уже практически высох.
     Хотя грунтовые дороги за городом вряд ли успели просохнуть, Семён решил не отказываться от намеченного плана. Умывшись и легко позавтракав, он рейсовым автобусом поехал на кладбище. За неполный час он добрался до огороженного металлическим забором некрополя, нашёл Катину могилу и долго сидел возле неё в одиночестве, глядя на встроенную в памятник фотографию. И чем дольше он вглядывался в любимое лицо, тем слабее становилась его уверенность в необходимости уезжать. Хотя его планы на счастливую семейную жизнь с любимой женщиной трагически рухнули, всё же он имеет возможность время от времени видеть её сестру и представлять себе, что он видит Катю. И пусть никаких перспектив у них нет и не будет, но даже просто иногда видеть её – уже большая радость.
     Повернув голову, Семён заметил, что в его сторону идёт человек. Но разглядеть его было сложно. От земли интенсивно поднимались испарения, нарушая однородность воздуха и искажая окружающее пространство. Одно было ясно: шла женщина. Она продолжала идти, сокращая расстояние. Уже не оставалось сомнения, что она идёт сюда, к Катиной могиле. Семёна охватило сильное волнение. Он стал напряжённо всматриваться в приближающегося к нему человека, боясь и одновременно надеясь увидеть ту единственную, которая могла подарить ему иллюзию счастья. Он не ошибся: это была она – Маша. Вот она подошла к оградке, удивлённо и взволнованно глядя на Семёна.
     - Сёма?
     Он поднялся ей навстречу.
     - Да, Маша.
     Она в нерешительности постояла. Потом зашла внутрь ограды, положила на могилу цветы. Повернувшись к Семёну, сказала:
     - Я вчера поехала к тебе на свидание. Мне сказали, что тебя признали невиновным и уже отпустили. А я и не знала…
     Семён опустил голову.
     - Прости, Маша! Я должен был сообщить тебе, но… не смог. Постарайся меня понять. Мне тяжело. Очень тяжело. Я смотрю на тебя, а вижу Катю – её лицо, улыбку, походку. Слышу её голос. Ты очень похожа на сестру – такая же красивая, чистая, нежная. Но ты не Катя. Ты другая женщина, которая никогда не станет моей. Всё что мне будет позволено – это видеть тебя. Вот я и решил: будет лучше, если я уеду куда-нибудь…
     - Погоди, Сёма! Постой! – прервала его Маша. – Я не вполне тебя понимаю. Разве мы с тобой чужие люди? Почему ты ставишь препоны? Почему отталкиваешь меня?
     - Ну что ты, Машенька! – воскликнул Семён. – Всё не так. Всё как раз наоборот. Мне не хватает тебя. Очень не хватает. Если кто и способен заменить мне Катю, так это только ты. Но разве я могу на что-то рассчитывать?
     Маша присела на лавочку рядом с ним.
     - Ты вот что, Сёма… – сказала она, осторожно подбирая слова. – Давай пока не будем… Рано ещё. Не время сейчас... Поговорим обо всём позже.
     Он удивлённо смотрел на неё.
     - О чём поговорим? Что-то я не возьму в толк.
     - Обо всём. Ты, главное, не спеши с выводами и не совершай опрометчивых поступков. Послушайся моего совета. Всё не так, как тебе кажется.
     - Да что не так, Маша! – горячо воскликнул Семён. – Всё предельно ясно. Я стал виновником гибели Кати и Жени – самых близких тебе людей. Пусть косвенным, но – виновником. Это значит, что между нами всегда будет стена. А я так не могу…
     - Боже мой, Сёма! Я не хотела говорить об этом сейчас. Рано ещё, преждевременно. Но ты меня вынуждаешь, - Маша глубоко вздохнула. – Я обещала Кате не оставлять тебя одного. Она просила меня окружить тебя теплом и заботой – всем тем, чего не смогла дать сама.
     Ему показалось, что он ослышался.
     - Катя? – спросил удивлённо.
     - Да.
     - Не понимаю.
     - Она приходит ко мне во снах. Каждую ночь. Мы долго общаемся. Катя очень любит тебя, желает счастья и ни в чём не винит. Она сказала, что ты и я можем быть счастливы только вместе.
     - То есть… – неуверенно начал Семён. – То есть это не просто воля умершей сестры? Ты тоже считаешь, что можешь быть счастлива со мной?
     - Да, - чуть слышно выдохнула она.
     - Потому что Катя сказала тебе об этом?
     - Потому что я так чувствую.
     Он мягко взял её за руку.
     - Спасибо, Маша!
     - Но… мы должны подождать.
     - Да, Машенька, мы подождём. Катя ещё здесь, с нами. И Женя тоже с нами.
     Маша опустила голову и сказала, всхлипнув:
     - Ты знаешь, Сёма, он мне совсем не снится. Наверное, обижен на меня и не может простить. А тебе Катя снится?
     - Да. Только она ничего мне не говорит. Смотрит на меня и улыбается. А Женю мы сейчас навестим и попробуем ему всё объяснить. Наверное, будет нелегко это сделать, но мы постараемся. А потом я хочу отыскать Витину могилу. Думаю, что он тоже где-то здесь похоронен.
     Маша покачала головой.
     - Нет, Сёма, Витиной могилы здесь нет. Когда ты сообщил мне о его гибели, я стала наводить справки. Оказалось, что Виктора решили похоронить за оградой – церковь не позволила хоронить самоубийцу на кладбище, - она с грустной улыбкой посмотрела Семёну в глаза. – Странно получается, правда?: убийцу можно, а самоубийцу нельзя.
     - Значит, он за оградой? – спросил Семён.
     - Нет, я не позволила так поступить с ним. Назвалась дальней родственницей и взяла на себя смелость принимать решения. Я решила, что будет лучше… В общем, Виктора кремировали. Потом я связалась с его родственниками и сообщила им о Витиной гибели. На следующий день с Урала прилетели его братья. Я отдала им урну с прахом.
     - Ты умница, Маша! – Семён легонько сжал её руку, хотя ему нестерпимо хотелось обнять эту женщину, прижать к своей груди. – Однако, пора навестить Женю.
     Маша поднялась.
     - Ты знаешь, Сёма, - сказала она, - наверное, будет лучше, если я схожу одна. Потом мы будем навещать его вместе, а пока не нужно.
     - Да, ты права, - согласился он. - Скажи ему, что я всегда уважал его. Даже когда на него злился.
     - Да, Сёма. Я скажу. Он поймёт и простит нас.
     Маша ушла. А Семён продолжал сидеть на лавочке один посреди города мёртвых. Он думал о том, что жизнь непредсказуема, скоротечна и хрупка. Что надо любить её и ценить каждый миг существования. И, глядя в зеркало, благодарить Бога за каждый прожитый день.

2016г