Живя за бугром, я частенько вспоминаю армейские быдни, хотя в армии служил чуть ли не полвека назад. Быдни?.. Что это - ошибка, вызванная старческим склерозом, патологическая тяга автора к букве "ы", проявляющаяся в словах "служыл", "жывя", "ошыбка"? А вовсе даже и нет. Быдни - это неологизм, находящийся в неразрывной фонетической и логической связи со словом "быдло". Это дни, которые быдло проводит в своем стойле. Во времена, когда еще в почете был уважаемый национальный герой Георгий Константинович Жыков, в роли быдла выступала солдатская масса. Жыков... да, а вот это уже следствие склероза.
Как полномасштабный, полновесный представитель солдатского быдла ("полноправный" не скажешь - прав-то нету...), я маршировал по плацу - строем и в одиночку, орал бравые песни, пил водку в каптерке, чистил гарнизонный свинарник и участвовал в строительстве военных объектов, типа загородной дачи начальника штаба или спортивной площадки для его детишек. Ну и понятно, время от времени ходил в самоволки. На уставном языке сие явление называлось "кратковременный самовольный уход из расположения части" и каралось гауптвахтой. А что за самоволка без выпивки? Водку пили главным образом потому, что водку пить было нельзя. Из духа противоречия. Потому что запретный плод сладок.
Несколько раз в самовольных отлучках меня настигал товарищ майор Хруль. По гарнизону ходил стишок: "Берегись, идет патруль, Впереди колонны - Хруль..." Личность товарища майора Хруля - это предмет особого рассказа. Предельно аккуратный, отутюженный, никогда никуда не опаздывающий, товарищ майор Хруль являл собой, так сказать, образцово-показательный тип советского офицера. И того же товарищ майор Хруль требовал от других. Товарищ майор Хруль не прикасался к спиртному, он был абсолютным трезвенником и зверел, когда ему доводилось поймать пьяного солдата.
В тот памятный день я заступал в наряд дежурным по штабу. В мои обязанности входило: мести и мыть полы, топить печку (если зимой), принимать телефонограммы, выполнять распоряжения офицера - дежурного по гарнизону. Формально я должен был еще стучать на "часового первого поста", то бишь на чувака, навытяжку стоящего возле священной красной тряпки - знамени полка (в том случае, если часовой расселся, разлегся, закурил, вытащил фляжку из кармана ХБ и нагло выпивает). На меня тоже можно было стучать и писать доносы, поскольку в отсутствие начальства я курил и выпивал вместе с часовым.
В означенный памятный вечер дежурным по гарнизону должен был заступать товарищ майор Хруль. Старая дежурная смена ожидала майора Хруля на плацу, новая готова была принять дежурство, а Хруль все не появлялся. На Хруля, образцового аккуратиста, это было очень непохоже.
Получаю приказ: разыскать майора Хруля или по крайней мере узнать, что с ним случилось. Бегу в офицерский городок - Хруля дома нет. Куда еще бежать, не знаю. Поэтому бегу в штабной нужник, чтобы облегчиться и заодно потянуть время - мол, очень старательно искал. И натыкаюсь в наступившей полутьме на что-то массивное, мягкое и вонючее. Чиркаю спичкой - товарищ майор Хруль. Лежит поперек тропинки живой, но весь облеванный, а от мокрых штанов исходит невообразимая вонь.
Трясу майора Хруля за необлеванное место - погон. Кричу: что с вами, товарищ майор? В ответ - неразборчивое мычание, предположительно: " Ну, выпил - ну и что? Ну, выпил - ну и что?.."
Оставлять Хруля на тропинке было нельзя - найдет страдальца кто другой, неприятности майору гарантированы, вплоть до трибунала и увольнения из армии. Быстро созрел план действий. Бегу в штаб и зову дежурного солдата, которого я должен сменить, заодно хватаю фонарь, пожарное ведро и швабру. Вдвоем тащим майора Хруля в арык, где журчит прохладная водичка. Сдираем с майора всю шмуть - облеванную, обоссанную и обосранную, а самого его начинаем поливать из ведра и охаживать шваброй для мытья штабных полов. Товарищ майор Хруль понемногу приходит в себя: "Где это я? Что это со мной?"
Напарник мой мчит на всем газу в офицерский городок и докладывает хрулёвой жене: пропавший товарищ майор нашелся, приступ аппендицита у него, немедленно вызывай скорую! Через несколько минут прикатила машина с красным крестом из Канакерского медсанбата, Хруля быстренько погрузили и увезли - слава Богу, никто не заметил момента прощания с бедолагой. Тут же я сообщаю заждавшейся смене о внезапной тяжелой болезни несчастного нового дежурного. Вскоре появляется офицер на замену захворавшего Хруля, и далее все пошло своим чередом.
Выяснилось: майор Хруль был в прошлом запойный алкоголик, успешно держался долгое время, но страсть к выпивке взяла свое. Причем в самый неподходящий момент.
Хруль почитал меня как своего ангела-спасителя и никогда больше не преследовал за самовольные отлучки, мало того: покупал для меня вино в деревне по ту сторону войсковой части. И даже от денег отказывался, когда я пытался с ним расплатиться.