Маленькие рассказы о большой войне.
Не вернулся из боя
Сашку привезли в госпиталь с сильными ожогами. Неделю врачи боролись за его жизнь. Он бредил, его бил озноб, часто что - то кричал. Медицинская сестричка Катюша, которую так ласково называли за юный возраст больные, и персонал, и даже очень строгий главврач госпиталя Леонид Васильевич, всё время протирала влажное и пылающее лицо раненого спиртовыми салфетками. Она пыталась хоть что-нибудь разобрать в его несвязной речи. Это были отдельные слова, фразы, никак не наполняющиеся смыслом. Ей было жаль молодого лейтенанта. Он был лётчиком. Говорили, что его самолёт горел. Катюша смогла разобрать только одно имя, которое лётчик выкрикивал и при этом плакал. Имя было мужское – «Николай», «Коля», «Колька». Сестричка предположила, что это один и тот же человек. Наконец, на десятый день пребывания в госпитале раненый пришёл в сознание. Первой заметила это Катюша. Лейтенант открыл глаза, вопросительно посмотрел на сестричку и произнёс:
- Скажите, как долго я здесь лежу?
- Десятый день, - ответила она, - теперь всё будет хорошо.
- Сестричка, - продолжил раненый, - мне надо срочно написать одно письмо.
- Да, что Вы! Вы ещё очень слабы. Вам разговаривать даже нельзя. Я сейчас врача приглашу, - прервала диалог Катюша и побежала за Леонидом Васильевичем.
Пришедший главврач велел Кате записать сведения о раненом, которых не было. Шёл октябрь 1941 года. Раненые поступали постоянно, госпиталь был переполнен и готовился к эвакуации, которая предстояла в ближайшее время. Состояние Александра Василенко, так звали лётчика, больше не вызывало опасения за его жизнь.
- Ну что ж, молодой человек, завтра мы Вас отправим подальше в тыл, надеюсь, у Вас всё будет хорошо, - диагностировал врач.
- Доктор,- обратился Александр,- мне срочно надо написать одно письмо, помогите мне это сделать, сам-то я не могу!
- Понимаю, понимаю,- с сочувствием продолжил диалог врач, - Матери или жене?
- Нет, отцу друга! Понимаете, друг погиб! А мы с ним вместе с лётной школы! – возбуждённо продолжил Александр.
- Его Николаем зовут? – Вмешалась в разговор подошедшая Катюша.
- Да! А Вы откуда знаете? – удивился Саша.
- Вы всё время называли это имя в бреду. Я только это и могла понять из Ваших слов, - смутилась под строгим взглядом лейтенанта Катя.
- Я живу, а Кольки нет! Как с этим быть дальше, доктор? – разволновался он.
- Это война. Такое на войне случается часто, - с горечью сказал Леонид Васильевич, - Катюша, помогите, пожалуйста, товарищу лейтенанту написать письмо, - обратился он к девушке. – А мне извините, надо продолжать лечить раненых, - сказав всё, он спешно пошёл по рядам больничных коек.
Катюша взяла тетрадный листок, ручку и присела на край кровати. Лейтенант понял, что можно диктовать письмо. Собравшись с силами, он начал:
- Дорогой, отец! Наверное, Вы получили извещение о гибели Вашего сына Николая Степановича Хильченко? Но я был с ним вместе в том бою и хочу Вам рассказать, как это было.
Ваш сын погиб смертью героя на Карельском фронте 17 сентября 1941 года в завязавшемся крупном воздушном бою. Самолёт, в котором отважно дрался Ваш сын Николай, был подбит вражескими истребителями. Несмотря на это, он мужественно отражал атаки врага и с горящего самолёта сбил стервятника и сам погиб смертью героя!
Как отцу, воспитавшего такого сына, вместе с Вами переношу тяжёлую утрату в лице Вашего Николая! Но, гады не досчитаются тысячами за каждого убитого воина Красной Армии! Простите, отец, меня, что не сумел уберечь Вашего сына, а моего фронтового друга – Николая. Я буду драться за двоих!
Младший лейтенант Василенко Александр.
Письмо было завершено. В большой больничной палате воцарилась тишина. Александр от усталости и возбуждения закрыл глаза. Ему было стыдно перед молоденькой сестричкой, за то,что на глаза набежала непрошеная слеза.
На следующий день раненых эвакуировали. Было начало войны.
На безымянной высоте
Уже давно отгремела Великая Отечественная война. Но Савелий так и не мог смотреть фильмы о ней и слушать песни. Как только по телевизору начинался показ фильма о войне или в концерте звучала песня о ней, Сава выходил из комнаты и плотно закрывал дверь за собой. Он знал, что никакой фильм не сможет передать весь ужас тех пережитых военных лет, но смотреть не мог. Особенно тяжело было в День Победы, когда со всех сторон звучали песни о войне, люди поздравляли друг друга и по телевизору весь день транслировали военный парад с Красной площади. В один из таких дней во время Голубого огонька из соседней комнаты он услышал слова звучащей песни:
…Тот не забудет, не забудет, атаки яростные те,
У незнакомого посёлка на безымянной высоте …
И память перенесла его в тот самый страшный для него день войны.
Шёл сентябрь 1944 года. Его артиллерийский полк разместили у посёлка Н… на небольшой высотке. Командир полка подполковник Поляков, собрав тридцатого сентября командиров орудийных расчётов на вечернее совещание, дал оценку утреннему бою. Артиллерии предстояло обеспечить наступление пехоты. Задача была рядовая - необходимо во что бы то ни стало освободить село, закрепившись на высотке, артиллерийским огнём поддерживать пехоту и не допустить прорыва вражеских танков. Савелий на фронте в артиллерийской разведке с июля 41-ого. Но каждый раз перед боем нервничал. Всё было как всегда. Высотка давала большое преимущество, вся линия предстоящего сражения была как на ладони.
В 6-00 часов комполка даёт команду открыть залповый огонь по позициям противника, пехота пошла в атаку. Однако её продвижение натолкнулось на немецких автоматчиков, которые «косили» наших солдат на обоих флангах. Наступление захлебнулось. Немцы воспользовались удачным для них мгновением и стали контратаковать и при поддержке танков быстро продвигались к высотке, где размещалась первая батарея полка. Немецкие "тигры", словно неуязвимые крепости, ползли и ползли! Автоматчики под их прикрытием приближались к артиллерийским батареям.Разведрота получает приказ поддержать артиллерийский взвод.
Под непрекращающимся огнём противника Савелий добежал до первого орудия батареи. Из всего орудийного расчёта осталось трое, наводчик ранен, а немцы уже в нескольких метрах от орудия. Савелий быстро принимает решение заменить наводчика и продолжить беглый огонь по контратакующему противнику. Лгут те, кто говорит, что страха нет! Страшно! Очень страшно! И жить хочется! Сорок минут боя! Гибнут наши бойцы, товарищи боевые! Всего сорок минут!
В результате огня орудия было уничтожено: три пулемёта, подбит один танк, разбито самоходное орудие, подавлен огонь миномёта, убито до тридцати пяти солдат и офицеров противника. Вот она - победа! Однако вражеские автоматчики мелкими группами просачивались в район огневой позиции батареи. Вот фашисты уже в нескольких шагах! Савелий командует взводу:
- личным оружием организовать оборону вокруг орудия, открыть огонь по противнику!
Первые автоматчики падают, ещё и ещё ….
- Нате вам, гады! Не возьмёшь! Побежали, сволочи! Побежали! Так вам и надо!
Строчил, строчил его автомат...!
В коротком бою Сава убил шесть фрицев, а двоих взял в плен. Почему не убил этих двоих? В глаза они ему посмотрели! Успел заметить, что юнцы совсем! Оружие побросали, что-то лопочут по-своему! Сам не знал, почему так поступил!
Его батарея обеспечила успех сражению, посёлок был освобождён от фашистских оккупантов. Но прорыв немцев унёс жизни многих солдат.Погибло много однополчан, с которыми и в разведку, и в атаку ходил! Савелий за образцы мужества и отваги был представлен к правительственной награде.
- Что это за песня только что звучала? – открыв дверь в комнату, спросил Сава у сидевшей возле экрана телевизора дочери.
- На Безымянной высоте,- ответила она.