В жизни нет сюжетов, в ней все смешано -
- глубокое с мелким, великое с ничтожным,
трагическое со смешным.
Антон Павлович Чехов
Советский Союз. г.Свердловск. 1987 год, июнь
месяц. Вот и всё! Четыре года - как с куста! Четыре года - той учёбы важной! И вот Евсеев Михаил - в милиции, в УгРо он опер. Лишь двадцать пять ему, и жизнь вся впереди. Любимая работа — в городе Свердловске. Он вырос здесь, служить Отчизне так мечтал — бороться с уголовным миром. Мечта сбылась, остался - месяц.
Но сейчас — пока студент, у двери находится. В зал, комиссия где заседает, выпускников распределяет. Тут же — однокашники, давно родными стали. Судьба решается которых, в приличной очень мере. Для Михаила это решено. И ректорат не против, и партком согласен. Он для формальности сюда явился и должность ждёт его давно.
А дома стол накрыт и праздник будет общий. Там мама с папой ждут — рабочие с завода. Сиротины придут, дружат двадцать лет, к тому ж они соседи. И, конечно, с дочкой будут непременно. Вера на два года лишь моложе Миши. Ох давно-давно, ка нравятся друг другу. Когда с армии пришёл, встречала на перроне. Обняла, прижалась нежно и губами тёплыми к его губам прильнула... Вечером родители по даче вдруг соскучились, а Евсеев за два года по другОм истосковался. Вот вдвоём они остались, начали всё с танца...
Всё. Достаточно, довольно. Слишком я увлёкся. Отошёл от главной нити своего рассказа.
- Михаил Иванович — ректор обратился, и комиссия застыла молча в ожидании — Мы вам предлагаем ехать в город Сочи, опера нужны там также и работы хватит. Вы учились хорошо, нет семьи, детишек. Вот и нужен выпускник с данными такими. Что ответите Вы нам, мнение какое?
Да какое может быть мнение особо. Вон друзей его в тайгу пачками сослали. А тут Сочи, это Сочи — лучший город он в Союзе! Кто же будет возражать!.. Но, суровый взгляд отца встал перед глазами — Ты о чём сейчас сказал, какое, на хрен, Сочи. Ты же людям обещал, болтуном же будешь... Это можно пережить, а что с Верой будет? Свадьбу ждёт она давно, в зиму собирались...
Пауза зависла тут, долго, неприлично. Куратор первым не стерпел — В жизни редко так бывает, ты подумай, Миша...
- Да, согласен я и рад, спасибо за доверие...
Ну что сказать тебе, студент — закурил майор-начальник — Ты же в Сочи, не в тайге, здесь цивилизация. Есть у нас своя общага, условия нормальные. Комната лишь на двоих, и душ, удобства прочие... Всё там есть, в поряде всё и - на том же этаже. Трудится будешь под моим ты чутким руководством. Не лодырь если и не трус, сработаемся точно. Хватает здесь её, работы этой нужной. Сезон курортный, он сейчас в разгаре самом-самом. И воровство есть, грабежи, и разное другое. Забудь ты красный свой диплом и всю свою теорию. Работать будешь на земле, не будет очень сладко. Жениться, думаю, пока совсем ты не желаешь?
- Конечно нет — Евсеев врал. Так не хотел он осложнять с начальством отношения.
И вот прошёл он, первый год, для молодого опера. Опасна служба и трудна, но очень занимательна. Общением — с людьми, и все такие разные. Отпускники кругом и рядом - с громадного Союза. Туристы иностранные — с обоих лагерей, а с ними переводчицы, девчоночки красивые без нижнего белья. Коллеги по работе, с добром они относятся к парню симпатичному, новому сотруднику. А паспортистка Людочка с таким лукавым взглядом и коренная сочинка (а это просто к слову) вовсе не осталась к Мише равнодушной. Под вечер раз, под выходные явилась в кабинет к нему. Присела на соседний стульчик и взглядом томным обвела — Есть на завтра два билета, на концерт хороший. Ты ж не местный, всё-таки, приглашаю я. И что молчишь, и что ты растерялся?
- Нет, не смогу... Дежурство завтра — бездарно врал Евсеев, он про свою невесту сказать не захотел.
- Ну как хотите, ваше дело — и голос дрогнул, сразу вышла, дверь за собой не затворив. Неспокойно стало Мише, на душе паршиво. Но себя переборол, главное работа. Да и любит Верочку, видимо... наверное.
Тут и отпуск подошёл, трудовой и первый. Чемоданы собраны, самолёт на взлёте. Мысль тревожная пришла Михаилу в голову: Нет уж трепета такого перед встречей с Верой...
Вот и дома наш герой, целый год не видел. Пироги, понятно дело, мама наготовила. Про невестку разговор, всё в тонах восторженных. А отец, он, как всегда, после рюмок выпитых — Жить как дальше ты решил?! Ей рожать давно пора. Голову морочишь?!
Зазвенел тут колокольчик на двери в квартиру. Да, Сиротина пришла, такая же всё милая. Нет, поблекла всё же за год — думалось Евсееву, обнялись когда в прихожей, целоваться принялись...
А вернувшись в Сочи, прибыв на работу, первым делом он пошёл к начальнику милиции.
- Решим вам с комнатой отдельной — полковник добрый улыбался — и без работы не оставим, учителя всегда нужны. Женитесь, дело молодое, и долго, хорошо живите. Но завтра, между прочим, дежурство у тебя. По графику, что только утвердил.
Не думал, не гадал герой наш, что суточное то дежурство изменит круто его жизнь. Сентябрь шагал по Побережью. Период лучший он для Сочи, сезоном бархатным зовут. И сутки плавно шли и гладко, и вечер к ночи приближался, звонок с дежурки всё испортил — Тут дамочку одну нагрели, к тебе сейчас её пришлю.
И вздрогнул Михаил Евсеев, когда вошла походкой плавной та потерпевшая по делу. Как поразительно то сходство! С актрисой - Симоновой Женей, её считал он эталоном и красивейшей женщиной земли.
- Меня ограбили сегодня! - в глазах растерянность с испугом — Вот отдохнула на курорте — улыбка тронула уста — Вы мне поможете, надеюсь, подарок мамин это ...
- Да-да, конечно, несомненно — очнулся, всё-таки, наш опер — сначала протокол составим. Скажите всё мне по порядку, с анкеты и начнём.
- Надежда я, Сергеевна, Шатрова, в Саратове живу. Там родилась в шестидесятом — году далёком даже очень — кокетничать вдруг принялась лукаво — Работаю врачом в больнице, простуженных лечу... не только, короче — терапевт. Муж был, не очень долго, девчонкой вышла, не подумав... Сынуля есть, пять лет ему, такой вот взрослый парень. Приехала я в Сочи по путёвке. В пансионате проживаю, в номере с соседкой. На пляже парень подошёл, назойливый, противный. Назвался Стасом, в провожатые просился. Так и до номера дошёл, где еле распрощалась. Зашла, а дверь незапертой осталась. А вышла с душа, Стас - в дверях и тут же убегает. И часики златые с тумбочки пропали. Мне мама их на четверть века подарила. Что я смогу сказать ей, страшно даже. А после завтра — самолёт. Вы слышите меня, на самом деле? Какой-то вид у вас совсем уж отречённый...
Нормальный вид — пришёл в себя и начал запись делать в протоколе — Найдём мы Стаса вашего, спокойны будьте. Поедем вместе по кафе, по ресторанам, где трётся вечерами весь городской наш сброд. И участкового с собой возьмём на помощь...
Скажу Вам сразу, уважаемый читатель, тот рейд успеха не имел. Но очарован был Евсеев, это точно, общением с той женщиной нежданной. Её умом и чувством юмора хорошим, манерой разговора и жестАми. И сделал вывод — не встречал такую, про Верочку свою совсем он позабыл. Тот интерес, скажу я прямо, взаимен был без удивленья. Надежде также опер приглянулся... И уговаривать себя не стала повторный рейд по ресторанам завтра провести.
В тот вечер они даже подустали, весь центр Сочи исходили. Часы, похоже, не найдутся. Смирилась Наденька с утратой, ведь большее, похоже, она приобрела.
- Да Бог же с ними да с часами. По берегу вдвоём мы погуляем? Напарника ты отпусти.
Глазам тем, милым, таким карим, не смог перечить наш Евсеев и участковому команду отдал -он на «отбой». Когда вдвоём они остались, под руку сразу же взяла. Вела его как можно тише, упругой грудью прижималась. И всё естественно и просто, да в общем как-то невзначай. Зашли в кафе открытое у моря, где лучший кофе подавали и столики свободны были... Но не пришлось тот вечер провести приятно. Схватила мёртвой хваткой за запястье и круглыми глазами в дальний угол показала, и голосом осипшим прошептала — Миш, да это ж - Стас. Узнал Евсеев вОра местного крутого, такой же - Стас, как он Роберто.
Но чувство было двойственным, скажу Вам. Тут радость — преступление раскрыто, но и печаль, что сорвано свиданье, так хорошо всё развивалось.
И вот развязка. Часики изъяты, присвоили вещдока статус, чин по чину. Все протоколы свёрстаны и дело уголовное готово. А время-то - давно за полночь. И как же тяжело даётся расставанье с той потерпевшей — второй как день они знакомы. Но встретились глазами, всё решили. И ночь любви промчалась незаметно. Проснулись утром, но не рано. Ему ведь всё же на работу, а ей лететь в родной Саратов... Тут разговор созрел само собою — Роман наш половинчатый какой-то...
- То как понять — насторожился Миша.
- Да так... курортный - у меня, а ты же - местный житель...
- Ах, в этом плане — рассмеялся, недолго правда был он весел. Всё мысли мрачные одолевали... Ну нет желанья расставаться! Обнял, прижал к груди, лицо расцеловал и шею. Нет, не встречал такой он женщины по жизни. Всё в ней по Чехову прекрасно! - Когда приедешь? - прошептал на ушко.
- Не знаю... видимо не скоро. Трудиться надо и сынуля без меня скучает. Я позвоню на днях — руками шею обвила, лицо приблизила, в глаза смотрела — Ты, правда, меня любишь? Так считаешь? Ошибка в этом не нужна. Я думаю, что время всё покажет. Сама же я себя ещё не понимаю. Всё так стремительно и скоро. Но точно я могу сказать, тебя терять никак я не желаю. Я позвоню, хороший мой... любимый.
В момент решающий и пылкий Евсеев про невесту на Урале сказать не смел и умолчал.
Прошла неделя и другая. Но нет вестей от Нади почему-то... А может к лучшему всё это? Начальник встретил — Жена когда приедет? Жильё готово, ждёт работа в школе. Теперь зависит всё от вас.
Всё - решено! Переболею! Звоню, пусть Вера приезжает... Нет, не успел — с дежурки позвонили — Тут потерпевшая по грабежу к тебе на встречу очень рвётся.
- На две недели я к тебе! - и свет в глазах, и счастье — За прошлый год ещё мой отпуск не отгулен. Курортный свой роман продлю, во что бы это мне не стало...
Ах как прекрасны эти дни и ночи — боле! Кино и рестораны, пляжа галька и съёмная квартира, как своя! Любовь обоих поглотила и созрели оба для решенья, что судьбы их не разделимы. На ваш немой вопрос, читатель, скажу я прямо, без утаек, не знала Надя о невесте, что ждёт Евсеева в далёком том краю.
Так дальше продолжать нет никакого смысла. Пошёл на пункт переговорный. Пусть станет больно, хуже — от обмана...
- Миша, Мишенька, любимый! - слово вставить не дала — Новость есть для нас обоих, я ребёночка ведь жду!... Что молчишь?... Я тоже сразу не в себе была совсем... Миша, Мишенька, любимый, как мне плохо без тебя...
Ошарашен был Евсеев, это мягко сказано. Истины момент настал в этих отношениях. Что-то надо говорить, принимать решение. Воздух в лёгкие набрал, трусом в жизни не был — Успокойся, Вера, всё уже готово. Приезжай, я жду тебя, как скорее сможешь.
- Что с тобою? Нет лица — Надя поразилась. А Евсеев всё молчал, долго и упорно. Водки выпил, есть не стал, на диван улёгся. Там забылся, два стакана — много без закалки. А Надежда — в райотдел, что-то ведь случилось!...
Утром не застал её, голову ломило. На столе записка - почерком неровным: «Знаю всё и без тебя. Оба мы не правы. Не пиши мне, не звони и забудь навеки. Замуж выйду я на днях за хирурга нашего. Ждёт меня он третий год, человек хороший.»
И недели не прошло, невеста прилетела. Осмотрела комнату, хорошо всё, классно. Вид, особо, из окна — на море открывается! Радость тут, восторг и счастье — встреча долгожданная. Ужин праздничный готов, шампанское открыто. Но заминка малость вышла - Можно ли беременной?... Взгляд — поверх, куда-то в стену, голос вдруг притих — Что сказать тебе, не знаю... я ошиблась, видимо. Просто это всё задержка, нет пока ребёночка...
Вилка выпала с руки, зазвенела на пол. Сам вскочил в порыве гнева — Что-что-что?! Что ты сейчас сказала?! Да что ж ты делаешь со мной! Разве это честно?!..
- Я-а?! … И это ты серьёзно? А — не ты ли сам, подумай... Как ведь стрелки перевёл. Я то, дура, рада... - слёзы вырвались из глаз, по щекам стекали. Плач и стон - страшнее нет мужикам нормальным. Вспять пошёл, а что же делать, если так случилось. Обнял и к груди прижал, целовать стал нежно — Будем жить, конечно, мы... Это — справедливо.
В тот же месяц, что тянуть, расписались в ЗАГСе. Ну а ровно через год Евсеев папой стал доченьки счастливым. Дочка выросла немножко, тут же братик подоспел. Радость в них, тепло и смысл грешной жизни этой нашей....
Российская Федерация г.Сочи. 2005 год, сентябрь месяц.
- Михал Иваныч, к Вам гражданка! - разволновалась секретарь — Ей говорю я, нет приёма, он совсем не понимает...
- Пусти-пусти, случилось вдруг что у человека ...
Узнал Надежду он мгновенно. Семнадцать лет — срок небольшой. Да, зрелой дамой стала, но — прекрасна, и возраст сути не меняет... Молчали долго, пауза зависла... Когда биенье сердца в ритм вернулось, он спохватился. Стул подвинул и сам устроился напротив — Не ожидал, не ждал я, честно, и много лет тебя не жду — курить принялся — Как сама-то? Сынуля как? Всё хорошо?
- Всё хорошо, а сыновей дано как двое...
- Понятно — встал, позвал секретаря — Сготовь нам кофе... — чуть-чуть подумал, коньяк достал из сейфа и конфеты — За встречу выпьем? И для храбрости — немного?
- Да — улыбнулась, глазоньки всё те же, два уголёчка милых — наливай.
Тут кофе принесли — А можно я домой пойду? Седьмой как час пошёл...
- Иди, конечно. До свиданья...
После рюмки выпитой клеится стал разговор помалу — Всё также я в Саратове, всё также — терапевт. Сыночки - парни взрослые. Женился старший, скоро я бабулей стану. Приехала, вот, напоследок отдохнуть. Потом ведь некогда - с внучком-то — и рассмеялась так знакомо, как не было разлуки вовсе — А сам-то как? Начальником, смотрю, большим ты стал, солидным. Шла мимо и случайно табличку «Приём граждан» увидала, а там фамилия твоя...и имя с отчеством за нею... Прошла два квартала почти, вернулась... Зачем вернулась, и сама не знаю. Ну да... да ладно, про себя... ты про себя мне расскажи. Всё хорошо, надеюсь?...
- Нормально всё! - разлил ещё по рюмкам он - И дочка есть, и сын, комплект, короче. Супруга - в школе завучем... Нормально всё... А ты — вновь закурил — ты с мужем здесь или одна?
- Вдова я третий год почти...
- Не знал, прошу прощения.
- Да ничего, привыкла я... - противно телефон тут затрещал - связь с дежурной частью. У водителя возник вопрос — Михал Иваныч, едем мы куда или машину я поставлю?...
- Не ставь пока, перезвоню — И трубку бросил, на соседний стул присел. Обнял за плечи, лицо к лицу приблизил он вплотную — Надюша, Наденька... моя. А может всё к чертям и - снова? Поедем, снимем до утра квартиру. Винища, закуси возьмём, отметим встречу, мы же — молодые!... Ну что молчишь? Скажи хоть что-то...
- Такой же ты, Евсеев, всё остался — поцеловала в щёку, затылок стриженый погладила рукой — Такой же ты неисправимый враль... И как я полюбила...
- Так едем, едем мы с тобой?!.. Терять не будем время!
- Поедем, ну а дальше что? Что дальше будет? Вновь роман курортный?...
Не ожидал вопроса на вопрос Евсеев. Застыл на полуфразе, нужные слова никак не подбирались.
- Тогда ты должен был определяться. Полгода я ждала...
- Так ты ж в записке...
- Да мало ли чего писала — рукой махнула — Наливай ещё! - И выпила красиво, поднялась со стула прямо — Всё поняла я, Миша. Прожил ты эти годы — и без неё, без Веры, и без меня, Надежды, и без любви, на то похоже. - Ушла в полнейшей тишине. Не обернулась даже...
А жизнь всё продолжалась, всё встало на круги своя.