Бунинские женжины 9 (Галина Слёзкина) / Проза.ру

Ревновал даже не к кому – то конкретному: ревность вызывало то, неизвестное, непонятное, и оттого, ещё более ненавистное, что так безутешно оплакивала его жена... Потом, причиной слёз была старость, грусть, слабость. И далее, словно выискивая повод этому оплакиванию своей горькой никчемной жизни, она плакала от страха, что муж, как полноправный владелец имущества, может в любой момент обречь её на нищету...
...Итак, тридцать лет немых безропотных слёз, отупляющий страх перед волей мужа, смутное сознание нелепости прожитой жизни - без любви к мужу, без детей, без какой бы то ни было радости - всем этим определяются характерные черты одного из самых сложных женских образов созданных Буниным. Сложность характера героини в том, что находясь в постоянном состоянии рефлексии, она оказывается, как бы пленённой навек этим мучительно-безвыходным и непроизвольным потоком однообразных мыслей и душевной боли. В сущности, она и сама уже толком не понимает, в чём же, наконец, заключается главная причина её слёз и тоски. Что именно стало для неё невосполнимой утратой, обратившись в сладостную иллюзию, которая, буквально иссушает её своей навязчивостью.
      «Но, может, и не о. Кира любила она, - передаёт её сомнения автор, - а только свою девичью косу, свой мордовский наряд, свою недолгую беззаботность в то далёкое лето?». Да. А ещё, пожалуй, любила она своё трепетное ожидание счастья. Оно-то, это пустое ожидание и обмануло её, навек разбив сердце.
         Девичья коса, мордовский наряд, далёкое лето... Всё это, как символ несбывшейся мечты, обманувшего счастья. И сквозь всё это, сквозь все давние переживания вырисовывается в её сознании, ставший уже мифическим, образ любимого человека, бесконечные мысли о котором измучили её сердце, обесцветили жизнь, состарили её раньше времени.
         Но, кто, же он в реальности, тот, кого она десятилетия лелеяла в мечтах? Тот ли самый, который, за столь долгое время, из красавца – эрудита превратился в горького пьяницу? Увы, ни та, кому он вскружил голову, ни он сам, не сумели сделать и шага навстречу своему чистому юному чувству. И если Саню, натуру, тонкую, трепетную, склонную к сильным порывам души, одолела эта пожизненная, граничащая с умопомешательством, мертвящая апатия, то, что говорить о её избраннике! Ведь мужчины, даже наделённые незаурядными способностями и умом, пасуют перед «тёмными силами» векового неизменного миропорядка. Взять, хотя бы враждебное соперничество Селихова и о. Кира. Какая ничтожная возня! Какие мелкие страстишки! Тут уж не пахнет порохом дуэльных пистолетов - всё в духе мещанства и пошлости. Очевидно, поэтому даже многолетние страдания и слезливость стареющей Сани, невольно кажутся не обоснованными, надуманными. Ведь чего она боится конкретно, так это остаться нищей. Однако в посмертном завещании муж оставлял полноправной хозяйкой всего своего имущества, именно её... Любил он, как видно, свою жену, вопреки всему. Но, как назло ей, он даже не пытался, хоть как-то растопить ледяную атмосферу их отношений. Мешали, всё те же, мещанские амбиции, непомерное самолюбие. Одна только смерь, а точнее, мысли о ней, смиряли его.
А постаревшая жена его была страшно потрясена и разбита этой нежданной и внезапной смертью... Овдовевшая, она, как пишет автор, сбита с толку, потому что: «... жизнь стала для неё пресна, как та просфора, которую
с усталым лицом ела она перед чаем, воротясь от обедни». Осознанное бессмыслие жизни тяготеет над нею во всём. Даже отстоять обедню в храме
стало для неё безотрадной повинностью. «Не было ни дум, ни воспоминаний, - пишет автор. – Было только чувство горькой весенней нежности - не то к себе, не то к о. Киру, не то к Селихову... Да, да, и к нему!»    Так, даже умерший муж, бывший причиной всех пролитых ею слёз, неожиданно дополняет пантеон её утраченных иллюзий...
      Хотя, может быть, и нет в этом ничего удивительного: слишком горько оставаться женщине вдовой в том возрасте, когда уже ничего невозможно изменить в своей жизни к лучшему. Но это в реальности. А героиня Бунина, пережив потрясение, вновь предаётся своим иллюзиям. Завороженная перспективой увидеть о. Кира, она, словно стряхнула с себя, то непосильное бремя, которое тяготило её всю жизнь.
      Как пишет автор: «Целый месяц она затаённой мечтой увидать о. Кира». Тайно и трепетно готовилась она к этой воображаемой встрече, даже новый наряд шила...
   Но какой ужасный конец ожидал Александру Васильевну именно там, где она мечтала увидеть далёкого друга своей юности: её задушили в толпе. В той самой толпе, которая так падка на, всякого рода, зрелища...
   Так, удушение, нравственное, лишившее юную Саню счастья, о котором она мечтала, пресекло её устремление к любимому человеку, удушением, физическим.
Страшная смерть Александры Васильевны невольно приводит к мысли о том, что причиной всех её страданий стал не возлюбленный, и даже не муж, а именно та, удушающая атмосфера города Стрелецка, в котором она жила...
         Сосредоточившись на частном конфликте, создав ещё один неповторимый женский образ, в котором отражена судьба женщины, из мелкой чиновничьей среды, И.А.Бунин, в данном произведении, посредством раскрытия женского образа, обличает нравы данного общества, социальную основу драматической ситуации, в которой оказываются персонажи произведения. Собственно, через призму женских судеб своих героинь, Бунин, вполне убедительно, изображает моральную ущербность социальной среды, уродливые стороны реальности...
Тем не менее, ведущая тема; тема несостоявшейся любви, тема разбитых сердец, остаётся у Бунина ведущей. Пример тому, известный рассказ - «Последнее свидание» - ещё один мотив, ещё одна ситуация, и совершенно другой женский образ... Женщина в этом произведении, по ассоциации вызывает в памяти героиню чеховского рассказа - «Попрыгунья». Вопреки тому, что у Чехова финал рассказа трагичен - героиню Бунина так и хочется назвать попрыгуньей...
Эпиграфом же, к этому рассказу так и просятся знаменитые пушкинские строчки: «Блажен, кто смолоду был молод, Блажен, кто вовремя созрел». Подспудно развивая эту тему, Бунин, едва ли не в точности воспроизводит суждения великого поэта: «Но грустно думать, что напрасно Была нам молодость дана. Что изменяли ей всечасно, Что обманула нас она, Что наши лучшие желанья,
Что наши свежие мечтанья, Истлели быстрой чередой, Как листья осенью гнилой.
(А.С.Пушкин).
В рассказе проскальзывают мотивы распада помещичьего быта, уходящих в прошлое, так называемых, дворянских гнёзд. При этом, царящий вокруг поэтический пейзаж, отмечен горькими приметами увядания. Изображённый Буниным, он являет прелесть несказанную: «За лесом открылись пустые поля. На скате, среди тёмных гречишных жнивий стояла бедная усадьба... Как печально всё это при луне!»
      Но честолюбивых провинциалов давно уже не трогает эта щемящая картина оскудения и угасания родных мест. Они устремляются в столицу, мечтая, блистать, если не в высших кругах общества, то хотя бы в среде богемы...
Жертвой этих пагубных устремлений и становится Вера Алексеевна. Разрывая жгучий любовный роман, покидая возлюбленного, который полон к ней чистой юношеской страсти, она едет в Москву учиться музыке. Однако, спустя годы, с большим опозданием, осознаёт она весь абсурд своих надежд, и конечной цели своих устремлений. Как пишет автор от её имени: «...теперь я жалкая институтская тапёрша, и где же? В том самом проклятом городе, который я всегда ненавидела!» Перед нами, не без иронии, можно сказать, несостоявшаяся Полина Виардо, или нечто в этом роде. И тут же - хоть убей! - вспоминается чеховский Войницкий... загубленный Шопенгауэр... Смертная тоска героев по несбывшимся мечтам, утраченным иллюзиям! Это ли не причуды загадочной русской души?..
   И вопреки всем разбитым надеждам, Вера Алексеевна всей душой устремлена теперь к одному: к любовному счастью, которое она, всеми силами души, старается вернуть, воскресить. Но возможно ли это? Прошли годы, и прошло всё то, о чём она грезит.
      «...Боже мой, с каждым днём всё восторженнее! И как много курит, как неумеренна в ласках!»
      В этих мыслях Стрешнева так сильно чувствуется мужское презрение к причудам стареющей пассии. А она, словно угадав эти мысли, спешит упрекнуть его:
   - Я для тебя всем пожертвовала...
Но сама эта фраза звучит, будто реплика из любительского спектакля. Бывшая возлюбленная, некогда его предавшая, превратилась теперь в стареющую даму. Мечтавшая завоевать мир, она оказывается в жалком одиночестве. В наличии у неё лишь обнищавшая деревенская усадьба, куда она приехала на лето, измученная чувством ностальгии... Суровая проза жизни опалила ей крылья, сделав сентиментальной чудачкой, ищущей тень юношеского счастья. А Стрешнев, словно пользуясь этим, берёт реванш. Но, может это лишь, кажется, ведь натура его не настолько ограничена и мелка. Хотя, изведённый скепсисом, обманутыми надеждами молодости, он откровенно третирует Веру Алексеевну, помня свои былые откровения: «Я думал о тебе, с восторгом, с благоговением, всегда только как о жене думал»... Третирует, может быть, только потому, что она так напористо старается компенсировать разбитые иллюзии его любовью к ней; той самой любовью, которой когда – то столь беспечно пренебрегла. (В который раз в произведениях Бунина лейтмотивом звучит мысль о том, что чем угодно можно пожертвовать ради любви, однако, приносить любовь в жертву, чему бы то ни было, значит, на всю жизнь обделить себя счастьем). В свою очередь, поглощённый мыслями о собственной, жизни, Стрешнев, не может простить самому себе
былую восторженность и наивность, которую так оскорбительно попрали. Ведь, как бы то ни было, а началом его жизненного краха стало именно предательство возлюбленной - утрата сладостного любовного счастья...
            В этих чувствах выдуманного персонажа, так живо отражено всё то, что пережил Бунин, в таком же юном возрасте, и что осталось в его сердце на всю жизнь - как боль, как память...
   И сколько ни плакала и не тосковала о прошлом Вера Алексеевна, Стрешнев оставался беспощаден, упрекая её во всём, даже в том, в чём не она была виновата...
         Итак, перед нами две женских судьбы, два женских художественных образа - Вера Алексеевна в рассказе «Последнее свидание» и Александра Васильевна в повести «Чаша жизни». Обе героини, такие разные; разные абсолютно во всём. И в то же время, они похожи своей запоздалой жаждой познать любовное счастье. Однако, в силу различных причин, им этого счастья не дано. И всё же... Если Александра Васильевна была пленницей окружающей среды, то у Веры Алексеевны складывалось всё по-другому, она по своей, а не по чужой воле отказалась от любимого человека... И лишь, спустя годы, оставшись ни с чем, она, как и овдовевшая Александра Васильевна, усиленно ворошит пепел сгоревшей любви, пытаясь разжечь хотя бы искорку давнего чувства. При этом, не так – то просто понять: что же именно они оплакивают, что хотят вернуть - своих ли возлюбленных, или свою бессмысленно растраченную юность; то, непознанное и утерянное счастье, какое даёт лишь короткая пора юности, на пороге длинной, зачастую небогатой радостями, жизни. И если легкомысленную «попрыгунью» Веру Алексеевну, автор, словно бы в наказание, наградил этим последним свиданием,
то многострадальную Александру Васильевну, наоборот, избавил от подобной встречи, от этого страшного разочарования, оставляя её до самой смерти в плену своих иллюзий...
         ...Создавая многочисленные женские образы, Иван Алексеевич Бунин показывал, как ломает судьбы его героиням, всякого рода, обстоятельства, условности общества, дикие нравы деревни. Но кроме этого, писатель воссоздаёт ситуацию, совсем иную, противоположную. Это, когда юная и чистая девушка лишена душевной близости с матерью или старшей подругой, которая посвятила бы её в суть окружающего мира, таящего в себе тьму пороков и соблазнов. Тем более, что сама девушка склонна подвергнуться этим соблазнам, становясь невольной жертвой порока.
Именно такая трагедия описывается в рассказе «Лёгкое дыхание». Невольное сравнение Ольги Мещерской с Лермонтовкой княжной Мери позволяет осознать всю суть её трагедии. Если даже в тридцатые годы Х1Х века, опытный и блистательный Печорин мог довести благородно воспитанную княжну (!) до такого отчаяния, что она признаётся ему в любви - такова магия сознательного обольщения - то, что говорить об Ольге Мещерской! Она предоставлена самой себе, лишена мудрого наставника, бездумно плывёт по волнам разливанной свободы. Блистающая, преждевременно развившимися женскими прелестями, девушка оказывается жертвой своих невежественных представлений о любви, красоте и счастье. По словам Бунина, «лёгкое дыхание», ставшее для Оли эталоном женской красоты, в ее собственном понимании….
         Всю свою жизнь, она считает загубленной, и ей ничего не остаётся, как только отомстить за это.
         Отомстить дерзостью и вызывающим поведением, попирая все те фальшивые ценности, которыми кичится её окружение. Теперь уже, Оля сознательно им ожесточённо
кружит головы своим хищным обожателям, до тех пор,
пока один из них, безымянный офицер, узнав о ней
всю правду, не оборвал выстрелом в сердце
её «лёгкое дыхание»...
         Роль мужчины в любовных рассказах Бунина,
зачастую, второстепенна, статична, а их внутренний мир,
едва ли раскрывается во всей полноте. Только в повести
- «Митина любовь» всё обстоит иначе.
      Создавая образ Мити, спустя двенадцать лет спустя
после создания рассказа - «Первое свидание»,
Бунин, словно бы возвращается его мотивам, чтобы
всё раскрыть по-новому, с иной позиции. Мы, как будто,
тех же героев видим, только вначале, в юности.
В лице Мити чудится молодой Стрешнев, знакомый
читателю лишь по его собственным воспоминаниям
о самом себе: восторженный, любящий и жестоко обманутый,
брошенный... Однако, это не Стрешнев, а Митя
- несколько иной образ, иная натура, иная
п р и р о д а переживания. Как ни странно это звучит,
Митя в чём-то близок Оле Мещерской. У него
та же раскрепощённая и восторженная натура;
та же восторженность и поглощённость
своими чувствами. Отсюда полнейшая незащищённость
перед жизнью, которая редко считается с подобными чувствами,
подавляя их своими неписаными за«Среди произведений, созданных И. Буниным
в эмиграции и получивших наибольшую известность,
видное место занимают такие рассказы и повести,
как написанная в середине 20-х годов «Митина любовь».
Для Мити, например, любовь становится
уже не просто человеческим чувством, пусть
самым прекрасным, овеянным ароматом поэзии, - нет,
это уже своего рода таинство... Митя как будто пьян
от какой-то болезни, его охватывает «любовный ужас».
«Он чувствовал себя лунатиком, покорённым
чьей-то посторонней волей, всё быстрее и быстрее
идущим к какой-то роковой, но неотразимо
влекущей пропасти». (В.Баранов «Революция
и судьба художника: А. Толстой и его путь
к социалистическому реализму». 2-е изд.,
перераб. и доп. - М: Сов. писатель, 1983).