...Задвинуты в дальний уголок памяти и навешаны замки на воспоминания о мерзком ужасе, когда пули автоматных очередей поверх наших голов, осыпали ветками и листвой голову и плечи... Но, увы... Нет - нет, но возвращает память животный - не достойный человека страх, память о желании гвоздиком-шурупом ввинтиться в землю или распластаться на ней, заполнив собой каждую впадинку, каждую рытвинку...
... Анализируя сейчас, с высоты прожитых лет, решение руководства направить меня- новоиспечённого лейтенанта-сопляка с тремя приданными "бойцами" в отдалённое поморское село, где рядом произошло двойное убийство, поражаюсь их смелому доверию... Сообщение о том, что матрос воинской части, которая была расположена в 12 км. от одного из сёл Терского берега, застрелил двух сослуживцев и с автоматом скрылся в неизвестном направлении, поступила в отдел милиции в один из дней конца июня...
... Размеренный, монотонный гул "АНнушки" - великого труженника заслуживающего канонизации, должен был бы расслабить, погрузить в дремоту, но мелкий зуд от работающего двигателя самолётика, передаётся, в частности и в кисть руки удерживающей автомат за ствол под мушкой, невольно напоминая о том, что не к тёще на блины летим... На лице моём нарочитая мудрость и спокойствие бывалого воина, так как вижу, ох, вижу, бросаемые на меня изредка оценивающие взгляды двух моих новоявленных подчинённых: мичмана и старшего матроса из соседней воинской части. За Андрея, четвёртого из нашей "когорты" - сержанта милиции, я спокоен: этого немногословного, крепко сбитого парня уважаю давно за мужицкую рассудительность несвойственную его возрасту и за самообладание в любой нештатной ситуации, а их у нас уже было немало за трёхгодичный период работы в уголовном розыске. Мичмана - высокого, поджарого щеголя с безукоризненно подстриженными усиками - знаю только как жителя посёлка, хотя при встрече на улицах, регулярно приветствуем друг-друга. И совсем "тёмная лошадка" - невысокий, буквально квадратный, пышущий здоровьем и румянцем на смуглых тугих щеках, старший матрос срочной службы. Успокаивает то, что их командир - властный и жесткий Малютов на такое серьёзное дело, абы кого не направит. В памяти ещё звучат слова инструктажа начальника милиции, суть которых - обеспечить безопасность жителей села от возможного входа в него матросика-убийцы. Память невольно воспроизводит и скупые строчки ориентировки: Алексей Иванов, 19 лет, из небольшого городка Вологодской области, перед призывом в армию работал диск-жокеем в молодёжном клубе, взломав ящик-сейф и завладев автоматом и несколькими снаряжёнными магазинами, ночью расстрелял своих сослуживцев (сзади - в спину!!) сидящих на посту у "хитрых" приборов в небольшой, состоящей всего то из 12 человек, воинской "точки"; его приметы; нечёткое фото белобрысого паренька... И вот, тряхнуло всех прилетевших от соприкосновения колёс самолётика о грунтовое покрытие небольшого аэродрома: короткий, гасящий скорость пробег и остановка. Выскакиваем на поле и первое, что ощущаем - волну тёплую, ароматную разнотравья и берёзового листа... Молодые берёзки окружают овал аэродрома радуя глаз изумрудной зеленью листьев и... тишина. До села расположенного на берегу Белого моря полтора километра, но еле уловимая свежесть морская улавливается и здесь. Предупреждённый о нашем прибытии секретарь сельсовета без проволочек устраивает нас в единственном двухэтажном на всё село строении - общежитии. Прихлёбывая горячий чаёк и уплетая бутерброды с малосольной нежнейшей сёмгой принесённые гостеприимной местной властью, выясняем обстановку в селе и за её пределами. Насторожила новость о том, что началась путина - горбуша пошла - и что рыболовецкие бригады на рыболовных тонях, практически беззащитны от возможного появления у них преступника-стрелка. Короткий отдых и двумя группами вечером, на окраине села располагаемся в заранее определённых местах на пути возможного подхода "автоматчика". Я с матросом-"качком", Андрей же - в трёхстах метрах от нашего места - с мичманом.
Определяю Геннадию - так звали матроса, сектор наблюдения, шепотком общаемся... А ночь!... Только живущий на севере знает чудо белых ночей июня... Лёгкое дуновение бриза не может поколебать величественной, штилевой безмятежности моря. Редкие крики чаек, назойливое жужжанье единственного северного негатива - комариков, да отдалённый ленивый брех сельских собак нарушает многовековую мудрость и покой поморья... Объектом пристального наблюдения является неширокая, метров 300, прибрежная полоса с неторённой дорогой вдоль её и узкий лесной массив тянущийся вдоль всего берега, последняя преграда перед бескрайней болотистой лесотундрой. Прислушиваемся к редким сонным птичьим вскрикам, так как знаем: незаменимые наши пернатые помощники устроят ещё тот встревоженный гвалт, если кто-нибудь будет пробираться по лесу... Утром возвращаемся в общежитие и после небольшого, но калорийного завтрака, ребята заваливаются спать, а у меня всё не выходят из головы мысли о двух тонях с рыбаками оставшимися без какого-либо прикрытия. Грохот производимый множеством ног заставил выскочить в коридор с тревогой, сменившейся тут же искренней радостью. Это подкрепление прибыло чартерным рейсом из Мурманска: восемь горластых и ржущих по любому поводу братушек - ментов. Уединяемся с их командиром - старшим лейтенантом, оговариваем сложившуюся ситуацию. Он мне сообщает, что руководством УВД поставлена перед ним одна задача - не допустить проникновения в село преступника - и она, не обсуждается, а так же о том, что задержанием - "отловом" беглого воинского преступника, уже занимаются специальные подразделения Северного флота высадившиеся с кораблей на воздушных подушках в районе "точки", где произошло убийство. С облегчением услышал эту весть, понимая, что она теперь мне развязывает руки. Дело в том, что ставя себя на место преступника, я не исключал возможности вторжения его к рыбакам: нужны же ему продукты питания, да и одежда цивильная будет ему не лишней, а чем эта "встреча" могла закончиться для рыбаков - даже не хотелось думать... Понимал, что перешел парень последнюю грань, стал волком затравленным: бегущим и безжалостным... Принимаю решение о прочёсывании-походе по береговой линии, с проверкой жилья рыбаков, вплоть до воинской "точки", где произошло убийство, с целью выяснения дальнейших совместных действий. О своих планах поставил по телефону своё руководство в известность и получил "добро" на эту "прогулку".
Вышли из села вечером, когда непривычная для севера дневная жара пошла на убыль...
Разошлись на прибрежной полосе в жиденькую - всего то из четырёх человек - цепочку и вперёд. Патрон в патроннике, предохранители на автоматах в положении стрельбы очередями : осознавали, что встреча с Алексеем, преступившим закон, более чем реальна. С каждым десятком метров пройденного пути, тает та весёлость и бесшабашность моей группки, с какими выходили из села. Вижу лица ребят: сосредоточенные, внимательно оглядывающие каждую складку местности; ни кто не забегает вперёд, не нарушает установленную между друг-другом дистанцию - пока выполняют чётко мои требования при инструктаже.
Четыре километра до первой тони прошли слажено, без происшествий, но уже подходя к постройкам рыбацким, вижу одного из рыбаков - знакомого мне Михаила, который сидя на корточках, осторожно выглядывая из-за угла бревенчатого домика, рассматривает что-то там, вдалеке, куда мы стремились. Как сейчас помню, как он шарахнулся - пригнулся, прикрывая голову согнутой в локте рукой, когда мы потихоньку, подойдя сзади, окликнули его. Гримаса неподдельного страха на лице Михаила, на глазах сменилась невыразимым облегчением. Узнав меня, торопливо, скороговоркой, разбавляя свою невнятную речь своеобразным матерком и суетливо тыкая прокуренным указательным пальцем в сторону дальнего выступающего мыска, сообщает:
- Там, Паша, там!... Минут 5 назад выходил на мысок... Я его ещё из избы в бинокль засёк!... В куртке какой-то с капюшоном, кажись с автоматом в руках!...
Жаром обдало-пронеслось в мозгах: - Ну, вот оно!... Понеслась!...
Мичману с матросом - жёсткая команда залечь возле полуразрушенного строения: бывшего ледника, с указанием сектора наблюдения... Михаила толчком в избу и страшным, не позволяющим усомниться голосом: - Лежать... мать, на полу, не сметь... бл... , выходить из избы!
Резко мотнув головой - даю команду Андрею и бегу пригнувшись в полосу лесного массива расположенного метрах в двухстах от тони. Вбегая в редкий ельник, разбавленный чахленькими осинками и берёзками слышу за спиной сосредоточенное сопение товарища. Замираем присев, обратившись в слух и восстанавливая дыхание... Тишину хвойного, пропитанного банным духом неширокого перелеска, нарушает только еле слышимый, пропеллерный шелест осиновых листьев в верхушках деревьев... Ширина перелеска - не более метров семидесяти: справа - побережье, слева - бескрайняя кочковая болотина с чёрными "окнами"-омутами... Осознаю, что если виденный Михаилом вооруженный человек намерен скрытно пройти мимо рыбаков, то пройти он может только здесь. Разойдясь друг от друга метров на 15, пригнувшись, отводя осторожно с пути разлапистые еловые ветви, крадёмся вперёд. И вот он - естественный, созданный природой "окопчик"-углубление. Нырнув в него убеждаюсь, что лучшего места, пожалуй не найти. Впереди неплохой обзор - место можно было бы назвать поляной, но редкие, чуть выше человеческого роста деревца дают одно определение: березняк... Ожидая незнакомца, на несколько секунд прильнув к уху Андрея, торопливым шепотом говорю о том, что стрелять, в случае чего, только в ответ на выстрелы, что попытаюсь призвать его сложить оружие. В ответ, не отводя взгляд от березняка, всепонимающий кивок Андрея...
... Мы его не услышали, а увидели... И первым - увидел его мой напарник, а я только почувствовал как Андрей замер-окаменел. Следуя напряженному взгляду Андрея, вглядываясь в березняк, увидел впереди, метрах в 40 от нас и правее, черноту флотских брюк, а затем и понял, приглядевшись, почему верхняя часть туловища практически не видима: на мужчине была одета когда-то зелёная, а теперь выцветшая брезентовая куртка. Капюшон скрывал голову полностью, так как неизвестный стоял к нам в пол-оборота, напряжённо вглядываясь сквозь просветы деревьев, в сторону рыбацкого домика. За спиной, отвисает до поясницы армейский рюкзачок - "сидор" защитного цвета . Но самое главное, на груди, через шею и плечо - как на принятие присяги- автомат АК. Левая рука - на цевье автомата, правая - сжимает его рукоятку. Плавно делаю то, что уже сделал Андрей: подвожу мушку ствола своего автомата к неподвижно стоящей фигуре, совмещаю её с целиком.
- ... Лёша! Ты на мушке! Руки от ствола!...
Я любых действий ожидал от него в ответ на мой рык, но не упал он, не отпрыгнул в сторону, не побежал, а медленно-медленно стал поворачиваться в нашу сторону, но при этом видно было, как он с усилием дёргает левой рукой цевьё автомата вниз, пытаясь ствол опустить горизонтально, но скорее всего, пряжка ремня автомата зацепившаяся сзади за лямки вещмешка, не позволяет ему это сделать...
Вижу как при просмотре замедленной съёмки: поворачивающееся к нам лицо, прилипшие ко лбу белёсые пряди чёлки и растерянную, кривую, застывшую полуулыбку... В мозгу - молнией: - Он это! Иванов!...
- Сдавайся, дурак! Стрелять будем!... и последние мои слова глохнут в грохоте длинной автоматной очереди, выпущенной им в нашу сторону. Вижу протуберанец цветка огня пульсирующий у дульного среза его автомата... на плечи и голову сыпятся ветки, хвоя... и ранее неведомые мне ужас и гнев заполняет всю мою сущность и одна мысль в пароксизме этих чувств: - Что же это он! А? Сука!... Синхронно грохочут наши - с Андреем - автоматы и вижу, что матросика, как-будто подсекло: он буквально рушится на колени и откидывается, заваливается назад, невероятным образом подвернув под себя правую ногу...
Способность услышать тишину вернулась не сразу... Подходим к телу...
Машинально отмечаю ранения: набрякает расплываясь пятно на штанине флотских брюк на бедре правой ноги... три - наискосок по груди... входное отверстие пули справа во лбу, практически не кровоточит, но наплывает, наплывает из- под затылка тёмная, тягучая лужица, забирая в себя прошлогоднюю порыжевшую хвою... Раскинутые полы брезентовой куртки, позволяют видеть армейский бушлат с вертикальной надписью на груди большими буквами, исполненную синей пастой простой шариковой авторучкой: "РЭМБО-90"...
... В тот же день, через несколько часов, в воинской "точке" где произошло преступление, я заставил Андрея смотреть на изуродованные автоматными очередями трупы двух матросиков убитых Ивановым... Может именно это стёрло с губ моего товарища меловую бледность и дало возможность общаться как прежде...
... А о том, что я стрелял не в матросика, а только над его головой, я Андрею не сказал ни тогда, ни после...
...С 2003 года Андрей смотрит на меня с фотографии на стене моей комнатушки. Он умер в тот год в приёмной районной больницы не успев получить помощь врачей... Согласно акту судмедэкспертизы - из-за тривиального пищевого отравления...