Гл. 13. Заключительная.
Итак, последняя глава. Надо подводить черту под всей этой писаниной, только вот жара за окном всё никак не хочет отступать. На следующий год обязательно куплю сплит-систему и первым делом вырвусь в отпуск. Хватит работать не покладая рук. Вот и Степановна как-то подозрительно на меня смотрит в последнее время. Тут она вся такая и я со своими мыслями наедине. Конечно, в нашей коммуналке остаться наедине невозможно и всё же ночами, когда все разбредаются по своим комнатам, я могу себе позволить подумать о прошедшем дне, а то и вовсе заглядываю в своё придуманное будущее. Хорошо там – все живы.
Я как-то подумал о том, что однажды мои соседи начнут уходить из жизни по одному и мне стало нехорошо. Мысли эти я отогнал, а вот осадок остался и эта картина перед глазами, когда усопший лежит в гробу, а все на него лупят глазами. Собственно, если такое случится в нашей коммуналке, то умершего придётся в прихожей размещать. А как иначе, если комнатёнки у всех крохотные, да и мебелью напичканы до отказа? И вот представляете: усопший получается у нас лежит в прихожей, а кому-нибудь приспичило в туалет, а он туточки. Ага, прямо на всеобщем обозрении. А что дверь? А звуки куда деть? Так я об этом и говорю: тут плакальщицы и свечи горят, а в туалете никак не ладится с этой самой нуждой. А если это ещё и Анатолий Никандрович, то считай, всех мёртвых поднимет. У него что-то там с геморроем, а это судя по тому, как он там стонет и кряхтит, ещё, я вам доложу, то недоразумение. И вот, из туалета всякие «рапсодии» раздаются, а покойник лежит, да прислушивается. Вот-вот, а то возьмёт и начнёт ещё подсматривать за всеми нами из-под прикрытых век, мол, гады вы все – даже не можете в последний путь проводить без этих ваших подробностей.
Ну, это ещё ладно, а потом-то и запахи попрут. Тут, значит, всё это, а в прихожей и так уже дышать нечем. У меня, к примеру, от запахов покойников всегда мутит почему-то. И хорош я буду: как мужчина на втором месяце беременности, когда токсикоз шагу не даёт сделать. Нет, наша коммуналка для подобных мероприятий не приспособлена. Что-то строители недодумали в этом вопросе. Это сейчас такие квартиры, что можно на велосипеде кружить, а на наших метрах не до скоростей. Вот поэтому пусть все живут долго.
Так вот я возвращаюсь к тому, что Степановна стала на меня смотреть как-то странно. Может это от жалости, поскольку после возвращения нашего главного с больничного, я опять оказался в списках рядовых работников издательства. Кстати, наш главный стал каким-то улыбчивым. Не к добру это. С одной стороны вроде как он такой хороший, а с другой, как бы его не развернуло на все сто восемьдесят градусов против всех нас. Этих евреев не угадаешь.
И вот когда Степановна в очередной раз стала вокруг меня нарезать подозрительные круги, я не утерпел и в лоб её спросил:
- Ну, что на это раз не так?
Она помялась и выдала:
- Пора тебе, соколик, определяться. Мужчина ты справный и на работу ходишь без опоздания, и с женщинами не баловник какой-нибудь… Ты только сразу руками не маши. Есть у меня сестра, а у неё дочь… работящая и аппетит у неё умеренный. Давай я тебя с ней познакомлю?
- Зачем?
- Для создания семьи.
- А я думал, чтобы написал про неё статью в газету, - усмехнулся я.
- Это, конечно, хорошо, но сначала всё же, чтобы семья образовалась.
- На моих-то метрах?
- Да ну тебя… Она же богатейка: дом свой, огород, живность там всякая имеется.
- При таком приданном, ей я на кой?
- Так, для счастья! Она ведь до сих пор ни с кем… Вот истинный крест… А какая хозяйственная и лицом не уродка.
- Странно, что до сих пор ничья.
- Это всё от воспитания. У неё ещё два высших образования и родители не какие-нибудь хамлюги.
- И всё-таки, зачем?
Степановна убрала улыбку с лица и произнесла:
- Так бы сразу и сказал, что у тебя кто-то уже есть.
Мне даже стало её жалко, поскольку на самом деле я был одинок, а тут судьба всё на тарелочке преподносит - бери и наслаждайся. Ну, вот такой я валенок.
Вон и на работе одна моя коллега захотела пристроить ко мне под бочок свою дочурку. Она мне так и выложила, мол, годы поджимают, и вот-вот может случиться непоправимое – сорвётся её чадо, и тогда уже ничего нельзя будет поправить. Я только слушаю, поскольку нет мне дела до чужой физиологии, да ещё при этом и женской. Она мне опять, мол, рукодельница её дочурка и всё дома сидит и сидит. Нет, я тоже рукодельник ещё тот, но дома, зачем себя заживо хоронить?
Была у меня одна приятельница, так она не в пример этой особе, ох и подвижная была: то на байдарке, то в пещеры, то с горы на лыжах. Вот это жизнь! Почему не уцепился, раз так всё у неё было на пять баллов? Не знаю. Наверное, был стар для неё. Они нынче вон, какие раскрепощённые, а я до сих пор придумываю всякие отговорки, чтобы не вляпаться во что-то значимое.
Один мой приятель не успел вовремя притормозить в этом вопросе и теперь марширует по поликлиникам с ребёнком, а она маникюром занимается. Идиллия!
А вот мне этого не надобно. Вот поэтому я так и сказал своей несостоявшейся тёще, мол, в ближайшее время не имею желания обременять себя семейными узами. И тут началось: она мне прямым текстом выдаёт: «К тебе как к человеку, а ты тут характером своим размахиваешь». Пришлось пригрозить ей: вынести этот вопрос на собрание трудового коллектива. Сразу взяла себя в руки, а то прямо подай ей меня в качестве зятя и всё тут. Ага, никакой демократии. А если бы я поддался? Ну, с её рукодельницей общий язык я бы нашёл. Вот-вот, а эта горластая особа так и ныряла бы с головой в наши с её дочуркой отношения: то это не так, то здесь надо по её уразумению. Ох, не люблю я такого обхождения.
Кстати, когда у человека есть свои планы, ему лучше ничего не навязывать. Вот и у меня они имеются. Сейчас, к примеру, моя свобода мне не в тягость: хочу - читаю, хочу - ем или делаю зарядку, а то и просто валяюсь. А может, я сил набираюсь перед решающим марш-броском?
А совсем недавно прочитал, что книга – лучший советчик и лучший собеседник. Тут ещё моя свобода и этих самых книг у меня целое море. Дядя Вася, когда ко мне заглядывает, обводит с улыбкой мою библиотеку и говорит всегда одно и то же: «С таким приданным грех отказываться от своего будущего…» Я и не отказываюсь: у меня вон и планы всякие имеются. Конечно, когда-то придётся взять с собой в попутчики кого-нибудь, а пока только так.
Я о многом мечтаю: и о путешествиях, хотя уже объездил много всего, и об открытиях, и о том, чтобы однажды что-то в моей жизни произошло интересное. Что для этого нужно? Наверное, цель. Вот я и думаю, что пора отправляться в путь: отдам свою библиотеку на сохранение дяде Васи и рвану к линии горизонта за новыми впечатлениями. Вон еще, сколько неизведанного меня ждёт впереди. Представляю, как я буду вспоминать нашу коммуналку, когда окажусь на самом краешке земли. Интересно, как там у них будет потом, когда меня не станет с ними рядом?
Август 2016г.