31 декабря девяностого, кажется, года, РТМ "Артек" должен был получать топливо в Атлантике с грузинского танкера. Штормовая погода не позволяла пришвартоваться к борту танкера, поэтому для осуществления бункеровки наш траулер пристроился на бакштов к идущему малым ходом впереди т\х "Батуми" и принял от него двусотметровый шланг.
За неделю до Нового года мы подали заявку на получение пятисот тонн дизтоплива и сорока тонн флотского мазута для вспомогательного котла. Самым большим топливным танком на судах типа "Атлантик" был кормовой, тридцать пятый, верхняя часть которого являлась слипом, по которому ежедневно таскали траловый мешок.
К моменту бункеровки наш многострадальный слип был насквозь изрезан стальными тросами - ваерами, к которым крепится трал. От ста тонн топлива предстояло отказаться. Сейчас, спустя тридцать лет, я удивляюсь, каким самоуверенным и наглым я был тогда, решая на ходу вопросы, которые находятся в компетенции капитана.
- Саша, позови "Батуми", мне с ними поговорить нужно, попросил я вахтенного второго штурмана.
- Они на 78-м канале постоянно. Просто вызывай.
- Такер "Батуми" "Артеку".
- "Артек", "Батуми" на связи.
- Старший механик говорит. С наступающим вас! Сколько топлива нам по разнарядке положено?
- Пятьсот тонн ровно дизельного и сорок мазута. Что, уже готовы принимать?
- Пока нет, шлангуемся ещё. Я по поводу количества. Мы не сможем пятьсот тонн взять. У нас танк вышел из строя. Сможем получить только четыреста тонн.
- Слушай, вы пятьсот заказывали, пятьсот берите. Не положено ничего менять, только через начальника промысла.
- Да как же я возьму, если места нет? В океан будет по слипу литься. Не могу, дорогой, хоть убей. А к начальнику промысла не пробиться, Новый год скоро, празднует уже.
- Так и быть, ради праздника. Больше так не делай никогда. Как будете готовы, скажете.
Начали мы бункеровку с танков двойного дна. Эти танки мы никогда рулеткой не замеряли, брали топливо до перелива, сидя в ЦПУ. Как только танк переполнялся, топливо начинало поступать в переливной танк, срабатывала сигнализация, связанная с фотоэлементом на стекле переливного трубопровода, и третий механик в течение десяти секунд переводил бункер в следующий танк. Не работа, а удовольствие.
Нужно сказать, что споры насчёт количества переданного и принятого топлива ведутся постоянно во всём мире. И чтобы было их поменьше, существует железное правило: топливо отгружается по замерам бункеровщика. Принимающая сторона может только участвовать в замерах топлива до и после бункеровки, но обмануть её грамотному донкерману нетрудно, для этого много способов есть. В данном же случае, принимая топливо на бакштове, мы и пересесть на танкер для замеров не имели возможности. Пользуясь этим, грузины нам топливо недодавали всегда, сколько себя помню.
Уже много лет во время бункеровки я руковожу процессом сам. Жизнь научила. Но тогда я был ещё совсем молодым стармехом и доверял своим механикам больше, чем нужно.
- Дедушка, я уже почти все танки заполнил, а грузины продолжают качать. Может, я первый танк открою?
В первый, самый носовой танк, он же форпик, мы на "Артеке" топливо не брали, не помню уж почему, была какая-то причина.Но сейчас...
- Открывай! После этого проверь закрытие всех остальных и бегом на палубу с рулеткой. Больше тридцати кубов на бери, - первый танк не был соединён с системой перелива и перелить на палубу было легко.
- Есть! Открываю первый, - мой третий по фамилии Будённый весело побежал выполнять приказание. Я быстро произвёл расчёты. Получалось, что четыреста тонн мы уже приняли. Вышел на бак, где суетился с рулеткой третий.
- Сколько принял?
- Уже два метра, сорок сантиметров. Гляньте в таблицы, сколько приняли, и сколько можно взять, дают по-прежнему быстро.
Моя каюта была в двадцати метрах. Я открыл калибровочные таблицы. Форпик был высоким танком, общая высота - около восьми метров. Но была же какая-то причина, по которой раньше в него не брали?
- Толик, когда мерил?
- Пять минут назад, уже три с половиной.
- Помнишь хорошо, как на тридцать пятый переключаться? - Система приёма туда была сложноватой. Но у Будённого голова была светлой.
- Помню. Хорошо помню.
- Тогда иди и открывай его. Убедишься, что топливо туда пошло, только тогда закроешь первый. А я пока здесь побуду. Оставь рулетку мне, в машине возьмёшь другую.
Минут через десять уровень установился в районе пяти метров и больше не поднимался. Либо Будённый закрыл первый танк, либо грузины остановились. Я прошёл сквозь надстройку на траловую палубу. Толик как раз замерял уровень в кормовом танке.
- Ну что? Идёт ещё?
- Идёт! Уже восемьдесят сантиметров. Сколько же мы взяли?
- Тонн двадцать лишних точно. А может и тридцать уже. Сейчас спохватятся.
Я поднялся на мостик, вызвал танкер и самым спокойным голосом, без малейших эмоций поинтересовался, долго ли ещё принимать.
- Ну, вы уж сами смотрите. Раз у вас больше четырёхсот тонн не входит, сами и сигнал дадите.
Ну, думаю, повезло. Сколько раз меня на бункеровке накалывали, и на Цейлоне, и в Сингапуре, о грузинах и говорить нечего. И вот он пришел, час расплаты! Но и брать много в тридцать пятый было нельзя, вот-вот дизелька по слипу потечёт.
Наконец, остановили процесс. Радостный Будённый поскакал переключаться на мазутные танки. Предстояло получить сорок тонн флотского мазута для котла, с учётом удельного веса - около сорока пяти кубометров. Вскоре из машины позвонил третий:
- Дедушка, закончили давать. Тонн на двадцать нагрели. Может, поговорите с ними?
- Нет, Толя, совесть надо иметь. Ещё вопрос, кто кого нагрел. Давай, бери разрешение отсоединять шланг и будем заканчивать. Бункеровка прошла суперуспешно.
Много лет я гордился этой новогодней бункеровкой, пряча глубоко внутрь понимание того, что в Новом году грузины отыгрались на других рыбаках, таких же, как я. С годами, рассказывая молодёжи эту невероятную историю, я осознал это в полной мере. Прошлого не вернёшь. Наверное, сейчас я бы поступил по другому. Но что было - то было.