"Еще чуть-чуть. Сейчас уже "Тверская"
Вот яркий свет и мрамор подкидной -
И снова перегона перегной,
И с каждою минутой - все темнее...
Как не шепнуть судьбу перед концом
Тому, кто с изменившимся лицом
Расстегивает пуговку на шее?
Геннадий Каневский
Вряд ли где-нибудь на планете найдётся «подземка» красивее и ухоженней, чем в Москве. В этом были уверены москвичи во времена приснопамятного СССР, так они считают и сейчас, получив возможность помотаться по миру, и воочию убедиться в своей правоте. Стокгольмское и афинское метро тоже очень красивые, но для московских «метрофанов» своё всегда ближе к телу.
Мало кто знает, но метро в Москве начали строить из-за дорожных пробок. В начале тридцатых годов в столице наступил транспортный коллапс. В то время за последние десять лет население Москвы увеличилось вчетверо. Общественный транспорт был не в состоянии справиться с такой массой людей. В начале января 1931 года город встал. Автобусы, трамваи, такси, даже извозчики не могли тронуться с места.
А уже в ноябре того же года «торжественное» строительство метро открыли семь «метростроевцев». Рабочие начали ковырять лопатами мёрзлую землю во дворе дома 13 на Русаковской улице. Землю вывозили на одной гужевой телеге. Возмущённые непорядком жильцы вызвали милицию. Строителей первого в стране метрополитена оштрафовали. Но в январе 1932 года копать начали на всех участках первой ветки.
Чуть позже было предложено построить метро глубокого заложения. Многие специалисты были против, но идею поддержали Каганович и Сталин.
Поначалу дело не пошло. Грунт под Москвой состоял из сплошных плавунов. Инженеры метростроители нашли неординарное решение. Землю вокруг тоннелей стали замораживать хладогентом, а замёрзший грунт стали рыть специальным проходческим щитом, приобретённом у англичан.
Были проблемы и со строительными материалами. Для того, чтобы построить здание станции Арбатская, снесли стоящую рядом церковь Тихона Амафутского. Кирпичи храма дробили и применяли для производства бетона.
После того, как была запущена первая ветка метро, какое-то время москвичи не воспринимали его как один из видов общественного транспорта, они считали метро забавой, чем-то сродни каруселям.
Шли годы. Метро опутало своей паутиной всё подземное пространство под Москвой, став удобным и привычным средством передвижения.
***
Мотя возвращался с вечеринки. Было за полночь, станция метро вот-вот должна была закрыться. Расхрабрившись от бурлящего в крови алкоголя, и не обнаружив поблизости наряда полиции, он перепрыгнул через щёлкнувший резиновыми челюстями турникет, и помчался вниз по лестнице, провожаемый витиеватыми пожеланиями в дорогу, которыми его вдогонку осыпала контролёр.
Поплутав по переходам, Мотя спустился к нужному ему перрону, привычно заняв место напротив протоптанной дорожки за полосой безопасности.
Мотя, Матвей, был рослым субтильным парнем девятнадцати лет от роду, студентом Московского издательско-полиграфического колледжа имени Ивана Фёдорова. О его отношении к будущей профессии можно было судить хотя бы по тому, что только через десять месяцев учёбы Матвей случайно узнал, что Иван Фёдоров был одним из первых русских книгопечатников. Родители выбрали ему это учебное заведение исходя из своих финансовых возможностей – тридцать тысяч в год был их предел. Мотя же до икоты боялся тягот и лишений армейской службы, и готов был пойти учиться хоть на агрария, лишь бы не носить военную форму. Нежелание служить, у Матвея не было связано с приверженностью к идеям пацифизма или отправляемым им каким-либо религиозным культом. Религия вообще его не интересовала. По большому счёту его вообще мало чего интересовало. Мотя рос в семье так называемой технической интеллигенции, в которой не принято было в уединении проливать слёзы умиления над сочинениями, к примеру, Вордсворта или Баратынского. Мамахен по дороге на работу читала Донцову, а папахен – «Московский комсомолец». О печатном деле они знали не больше сына «балбеса».
Подошёл поезд. Двери приглашающее распахнулись прямо напротив Моти, и он вошёл в последний вагон, плюхнувшись на ближайшее место, и вытянув в проход длинные худые ноги, обутые в уже потерявшие свой первоначальный вид кроссовки.
Помимо него в вагоне находилось шесть человек: потасканного вида мужчина лет сорока с хвостиком, парочка примерно его, Моти, лет, красивая, дорого и со вкусом одетая женщина бальзаковского возраста и два «ботана» лет под тридцать.
Мотя занялся придуманной им, как он наивно полагал, игрой. Разглядывая из-под полуприкрытых век пассажиров, он составлял их социально-психологические портреты, применяя дедуктивный метод Шерлока Холмса.
«Ну, с дамочкой всё ясно. Её пригласили на поздний ужин в ресторан, за ужином, или после, она рассорилась со своим бойфрендом, и отказалась от его предложения подвести её до дома. Наличных в сумочке не хватило на такси, и она, вспомнив молодость, поехала на метро.
С парочкой тоже всё понятно. По виду студенты, возвращаются с какого-нибудь концерта, или, как и он, из гостей.
«Ботаны» какие-нибудь менеджеры. Нет, скорее, компьютерщики. Вон и журнальчик в руках одного из них подходящий – «Digital Creative Arts».
С мужиком посложнее будет. На бомжа вроде непохож, но квасит регулярно. За собой за этим делом следить недосуг, вот и ходит, как законченное «чмо».
Матвей закрыл глаза, пребывая в безмятежной уверенности в правильности сделанных им выводов, тем более, что вряд ли появится возможность проверить их верность. На этот раз он оказался абсолютно прав только касаемо парочки.
***
Вера и Саша, студенты-медики, возвращались с концерта группы «Крематорий». Вера училась на втором курсе на терапевта, а Саша на четвёртом – на хирурга. Они познакомились в первый же день начала занятий. Саша сам подошёл к несколько ошалевшей от первых впечатлений Вере, представился. Они разговорились, и с тех пор были вместе. Через четыре месяца Вера переехала из общежития в Сашину однокомнатную квартиру-студию. Она была родом из Пскова, а Саша коренным москвичом, с крепкими профессорскими корнями. Вера в шутку называла его праправнуком профессора Преображенского. Саша всячески оберегал свою подругу провинциалку, ненавязчиво делая из неё москвичку, за что Вера была ему несказанно благодарна. Они уже определились в своих отношениях, решив оформить их после того, как Саша окончит институт, и начнёт работать. Сейчас же он пугал Веру рассказами о крысах мутантах, поезде призраке, каннибалах и прочих «ужасах» подземки, услышанных от знакомых диггеров. Вера нервно хихикала, не зная, верить в эти байки, или нет.
- Не пугай меня, Саш! Посмотри лучше, какая стильная дама напротив. Интересно, я буду такой в её возрасте?
- Ты будешь лучше…
***
Людмила внимательно слушала объявления, боясь пропустить свою остановку. Голова привычно гудела после четырнадцатичасового рабочего дня. В метро Люда не сразу сообразила, что делать с карточкой, которой её снабдил сердобольный водитель эвакуатора, она уже лет восемь не пользовалась услугами общественного транспорта, хорошо подсказала кондуктор.
Людмила была, как это модно сейчас говорить, «the woman made herself». С момента поступления на юрфак МГУ она не позволяла себе расслабиться и на минуту. Над ней, словно дамоклов меч, висели воспоминания о её прежней жизни в своём родном «Ухрюпинске». Она непременно должна была чего-то добиться в этой жизни, чтобы навсегда оставить прошлое позади. И она добилась. Пока сокурсники предавались обычным в студенческой среде утехам, Люда училась до обмороков, окончив университет с красным дипломом. Некоторые из девчонок из её группы шили подвенечные платья, а она, как одержимая, оформляла документы, подыскивала помещение, брала кредиты… В конце концов Людмила открыла таки свою адвокатскую контору. Потом поиски клиентуры, бесконечные процессы, которые кровь из носу, нужно было выигрывать. Годы упорного, беспросветного труда. «И что в итоге? Тридцать три года. Заслуженный авторитет в адвокатской среде, кандидатская степень, интервью на радио и телевидении, статьи в престижных журналах, материальное благосостояние и… пустая квартира, в которую она приходит только ночевать, редкие, не приносящие морального удовлетворения встречи с представителями противоположного пола и постоянное ощущение потери в жизни чего-то очень важного. О замужестве не могло идти и речи. Достойные кандидаты уже женаты, а замужество ради замужества не для неё. Чёрт! С такой работой она даже собаку себе завести не может. Та просто умрёт от тоски и одиночества, - Людмила заметила мило воркующую парочку, сидящую чуть в стороне напротив, - вот и она могла бы с кем-нибудь так же ехать лет пятнадцать назад, смеяться безобидным шуткам возлюбленного, и совсем не думать о будущем. Быть счастливой здесь и сейчас. Не случилось, и уже никогда не случится».
От этих мыслей Люда как-то по-бабьи всхлипнула, и испуганно прикрыла рот рукой, незаметно стрельнув взглядом по вагону. Парочка не обратила на неё внимания, а остальные пассажиры сидели далеко. Она заметила развалившегося на сидении, и задремавшего мальчишку, брутального вида, плохо одетого мужчину, у которого явно были проблемы с алкоголем и что-то увлечённо обсуждающих молодых «деляг».
***
Жорик и Витёк пребывали в отличном настроении. Сегодня они обтяпали одну очень выгодную сделку. Пришлось попотеть, но оно того стоило. За посредничество они получили весомые бабки, и теперь решали, как ими лучше распорядиться.
- Отоспимся, а часиков этак в семь в кабак. Водочки выпьем, тёлок снимем, - мечтательно закатив глаза, делился «совместными» планами на вечер Виктор.
- Опять нажрёшься, как свинья, и начнёшь к замужним бабам приставать, а потом нам обоим будут морды бить, - не разделил восторженных предвкушений приятеля Жора, - а то я тебя не знаю. Я лучше в «танки» погоняю. И деньги и рожа целее будут.
- Унылый ты тип, Жорж, нет в тебе радости жизни, куражу. Запомни. Чрезмерное увлечение компьютерными играми ведёт к употреблению безалкогольного пива и общению с резиновыми женщинами. Встанешь в один прекрасный день из-за компа косточки размять, а у тебя радикулит, геморрой, энурез и старческое слабоумие, а все прелести бытия прошли мимо.
- Допустим, слабоумием ты уже сейчас можешь похвастаться, - беззлобно огрызнулся Жора.
Жора и Витёк знали друг друга с детства. Жили в одном дворе, ходили в один детский сад, сидели за одной партой в школе. Потом их пути ненадолго разошлись. Виктор ударился в коммерцию, а Жора поступил в институт. На мели они оказались примерно в одно и то же время. Витя повёлся на одну афёру, и потерял свой бизнес, а Жору вышибли с работы по сокращению, не заплатив выходного пособия. Друзья подсуетились, и открыли посредническую фирмочку, не брезгуя дурно попахивающими сделками, сводя горы с горами, а «человеков» с «человеками». Больших успехов на этом поприще они не добились, но на жизнь хватало.
- Ты куда деньги положил? – шёпотом спросил Жору вдруг посерьёзневший Витёк.
- А что такое? – забеспокоился Жора.
- Да тип мне тот не нравится. Взгляд у него какой-то волчий и кулаки «рабочие».
- Думаешь…
- Тут думать нечего. Как наша станция будет, надо с места когти рвать.
***
Олег невидяще таращился на пустое сидение напротив. Тяжёлые тягучие мысли волнами ударялись о стенки черепной коробки, отзываясь тупой болью, и откатывались назад, к берегам той, уже невозвратной жизни.
«Как такое с ним могло произойти? – думал он, - с ним! Никогда ничего и никого раньше не боящимся, прошедшим две чеченских, боевым командиром? Кем он стал? Никчёмным алкашом, отзывающимся на кличку Шатун. А что ему тогда оставалось делать? Забыть об офицерской чести, о погибших из-за этой сволочи бойцах?». Олег даже зубами заскрипел, вспомнив полковника, с лоснящимся от сытости лицом, с воровато бегающими поросячьими глазками. Доказать, что тот сдал «чехам» его группу, он не мог. Ворвавшись в штабную палатку, грязный, в бурых пятнах засохшей крови, Олег только и успел, что от души врезать по ненавистному рылу, и потянуться к кобуре, когда другие офицеры, находившиеся в палатке, скрутили ему руки, и повалили на землю…
Дело замяли, видимо опасаясь нежелательного разбирательства. Олега, как напакостившего кота, вышвырнули из армии, словно подачку бросив мизерную пенсию. Он вернулся в Москву, в пустую «двушку». Семьёй он обзавестись не успел. Прямо из училища попал в мясорубку в Грозном в 94-м. Потом служба, снова война. Не зная гражданской жизни, и не находя себя в ней, Олег потерялся, стал пить. Работал охранником, разнорабочим на стройках, грузчиком в супермаркетах. Из-за проблем с алкоголем его через какое-то время увольняли. Последние два года он даже и не пытался куда-нибудь устроиться. Он сдал одну из комнат двум гастарбайтерам из Украины, сбежавшим сразу после путча, и клянущим Порошенко и его шайку на чём свет стоит.
Сегодня Олег допоздна задержался за городом, наблюдал за домом паскуды полковника, того самого, что сдал его разведгруппу. Мысль расквитаться с предателем не оставляла его все эти годы. Не за себя, за погибших по вине этого упыря пацанов. До недавнего времени подходящего случая не выпадало. Полковник стал генералом, был всё время на виду. Сидеть за эту гниду Олег не хотел. Нужно было всё сделать так, чтобы комар носа не подточил. И вот недавно ему наконец-то повезло. Генерала отправили в отставку, и он перебрался жить в ближнее Подмосковье, в недавно отстроенный дом.
Олег незаметным движением сунул руку под выцветшую до желтизны ветровку, и поправил давивший на живот короткоствольный трофейный револьвер: «Сегодня ничего не получилось, но это всё мелочи. Отставник любит по вечерам совершать моцион, уходя из посёлка. Подкараулить его в удобном месте не составит труда. Ствол не засвечен, о его существовании знали только ребята из его группы, но их уже семь лет, как нет в живых. Сделать дело, сымитировать ограбление… а там с чувством выполненного долга можно и упиться до смерти.
***
Всё произошло так стремительно, что пассажиры последнего вагона ничего не поняли. Раздался, и сразу стих грохот, словно обвал в горах, или звук рушащегося здания. Посыпались разбитые стёкла в начале вагона. Его конец подбросило, и с лязгом опустило на рельсы. Через мгновение вагон, скрежеща металлом, провалился куда-то вниз. Мигнув, погас свет.
Испуганные, сбитые с толку люди ещё продолжали кричать, когда всё прекратилось. Крики смолкли. Повисла гнетущая тишина. Было слышно, как по крыше вагона изредка что-то постукивает.
- Раненые есть? – в полумраке (сквозь разбитые и уцелевшие, мутные от цементной пыли окна просачивался тусклый электрический свет) раздался хриплый прокуренный голос.
Как ни странно, но кроме ушибов и ссадин никто из пассажиров не получил серьёзных травм.
Получив отрицательные ответы, бомжеватого вида мужчина приказал:
- Всем покинуть вагон. На рельсы не наступать.
- А ты чьих будешь? Раскомандовался тут, - едва пришедший в себя Витёк решил поставить «бомжа» на место, видимо забыв, что всего несколько минут назад собирался «рвать когти» от этого типа.
Олег подошёл на голос, всматриваясь, приблизил лицо к Виктору.
- Долго объяснять, - он несильно, согнутым указательным пальцем двинул Витьку в солнечное сплетение.
Тот только придавлено пискнул, не в силах вдохнуть от жуткой боли.
- Попробуем открыть двери. Не получится, я спущусь через окно, а остальные помогут выбраться женщинам. Я буду внизу подстраховывать.
Они с парнем, который был с девушкой, подошли к двери. Им удалось открыть одну створку.
Олег спустился первым, приказав остальным оставаться на месте.
- А кто он вообще-то такой? – недовольно пробурчал Жора.
Витёк предпочёл помолчать.
- Какая разница? – пожал плечами Саша, - похоже, он знает, что делает.
- А вы сами у него спросите, - подала голос уже взявшая себя в руки Людмила, - ваш друг, кажется, тоже интересовался.
- Да вы…
- Давайте не будем ссориться, - оборвала Жору Вера, - похоже, у нас серьёзные проблемы.
***
Олег, оказавшись снаружи, осмотрелся, метров на десять отошёл от вагона. Впереди, во мрак невысокого арочного тоннеля, прореженной местами вереницей удалялись огоньки дежурного освещения. Стены, некогда выкрашенные в белый цвет, облезли, и покрылись плесенью. В тоннеле стоял сырой затхлый запах. Олег наклонился к покрытым ржавчиной рельсам: «Этим тоннелем лет пятьдесят никто не пользовался. Про него, судя по всему, все забыли, иначе бы отрубили освещение».
Рядом с его ногой что-то зашевелилось, Олег посмотрел вниз. Крупная крыса изучающее смотрела на него темными, похожими на бусинки глазами.
«Не боится. Людей не видела. Значит, давно сюда никто не заглядывал», - Олег вернулся к вагону, - что же произошло?».
Крыша вагона выступала за края провала. Сам вагон, наклонившись назад, стоял на обломках провалившегося потолка тоннеля. Его передняя часть была завалена осколками бетона, с тянущимися вверх искорёженными прутьями арматуры.
«Всё ясно, - сделал Олег более менее объясняющий случившееся вывод, - при прохождении этого участка на состав обрушился потолок, отрезав последний вагон. Под весом обломков проломило перекрытие между верхним и нижним тоннелями, и вагон провалился. Мало правдоподобно, но при современном слабом контроле за застройками, вполне вероятно. Построили над тоннелем какой-нибудь небоскрёб, вот перекрытие и не выдержало нагрузки. Что стало с остальными вагонами неизвестно. Безопаснее всего ждать спасателей здесь. Те увидят провалившийся вагон, и обязательно его вскроют в поисках людей. Самим искать выход рискованно. Ему-то пофиг, а вот команда подобралась хлипковатая…».
Его размышления прервал какой-то подозрительный шум наверху. Олег бросился к дверям.
- Из вагона! Живо! – заорал он.
Из вагона выскочил парень, открывавший с ним двери, и они стали помогать спуститься вниз сначала женщинам, потом остальным. На крышу вагона гулко падало что-то тяжёлое. Они успели отойти на безопасное расстояние, когда с треском лопнули стёкла окон, а сам вагон смяло, как пустую сигаретную пачку.
Люди ошарашено смотрели на оседающее облако пыли, прислушиваясь к глухому гулу над головами.
- Может там третья мировая началась… – глупо хихикнул Жора, но под тяжёлым взглядом Олега умолк, по-шутовски изобразив, как закрывает рот на «молнию».
- Слушать сюда! – Олег удивился, как быстро в нём восстанавливаются командирские навыки, и не к месту, удивляясь, как не догадался об этом раньше, понял – с работы его увольняли не столько из-за пьянок, а из-за того, что его элементарно боялись, - никакой войны наверху нет. По неизвестной пока причине рухнуло перекрытие тоннеля. Мы не знаем масштабов аварии. Могу сказать одно. Не хочу вас пугать, но считаю, что вы должны знать – мы попали в очень сложную ситуацию. Наш вагон, похоже, единственный, который провалился в этот тоннель, и вдобавок его засыпало сверху. Пока наверху разберутся, расчистят завалы, может пройти не один день. Очень скоро всем захочется пить, а воды у нас нет. Оставаясь на месте, мы уже через три дня от жажды на стену лезть будем. Этот тоннель заброшен очень давно. Может о его существовании и не знает никто. Не стоит надеяться, что помощь скоро придёт. Нам придётся искать выход самим. Соберитесь, и поймите, это не шутки. Речь идёт о ваших жизнях, - Олег перевёл дыхание. С непривычки так много говорить, он даже вспотел.
- Ой! – взвизгнула Вера, - у меня по ноге что-то пробежало!
- Это крыса.
- Здесь водятся крысы?!
- Нет, блин! В этом грёбаном подвале водятся розовые пони, пукающие раз-ноцветными бабочками, - не удержался Витёк.
- А ну, тихо! – прикрикнул Олег, - повторяю последний раз. Нас ждёт не вос-кресная прогулка, а возможно, очень тяжёлое для вас испытание. Всем слушать меня. За саботаж и паникёрство буду карать.
- Как карать? – впервые за всё время открыл рот Мотя.
- Расстреляю, - сделал «зверское» лицо Олег. - У вас есть фонарики на этих ваших… смартфонах?
Все достали свои аппараты, включили дисплеи. По потолку и полу забегали разноцветные лучики.
- Хорошо. Один дайте мне, а остальные уберите, и не включайте без моего распоряжения. Я пойду вперёд, остальные след в след за мной. Ты замыкающий, - Олег похлопал Витька по плечу.
- Почему сразу я?!
- Понравился. Ещё вопросы есть?
- Вот, возьмите, - Людмила протянула Олегу плоскую коробочку, дающую ровный голубой свет.
- Где выключается?
- Вот сюда нажмите, - постучала Люда наманикюренным ноготком по стеклу.
- Понятно. – Олег вышел вперёд, поднял руку вверх, и помахал ей назад, - усмехнулся, вспомнив товарища Сухова: «За мной, барышни…». - Пошли. Не растягиваться и не отставать.
Группа двинулась вглубь тоннеля.
Олег подсвечивал дорогу на наиболее затемнённых участках, выключая телефон в местах, где горело дежурное освещение.
Сразу за собой он поставил долговязого мальчишку, за ним шла красивая женщина, лет тридцати, потом девушка и её парень. Два охламона замыкали колонну.
- Хорошо, что с нами военный оказался, - шепнула Вера, обернувшись к Саше.
- Почему ты решила, что он военный, - тоже шёпотом спросил тот.
- Я же тебе говорила! У меня отец десантник. Я всю жизнь в военном городке провела. За километр их чую.
Несмотря на приказ, Жора с Витей немного подотстали, и тоже перешёптывались.
- При первом удобном случае валить надо, - частил Витёк, - заведёт нас этот маньячило в укромное местечко, грохнет всех по-тихому, ценности приберёт, и с концами. Видел же, как он приказал нам телефоны ему показать. Продаст – полгода не просыхая бухать будет.
- Да нормальный вроде мужик, на военного похож, - не согласился с другом Жора.
- На уголовника он похож! – гнул свою линию Витёк.
- А как мы сами отсюда выберемся?
- Головой думай! Это же тоннель. Значит, у него есть вход и выход.
- Ну, и как мы от них оторвёмся?
- Говорю же, будем ждать подходящего момента.
Примерно через километр группа наткнулась на ручную дрезину.
«Не может быть, чтобы так повезло! - подумал Олег. И действительно. Механизм дрезины проржавел насквозь. Ему даже с места не удалось её сдвинуть, - совсем дело табак, раз тут такие бесхозные раритеты попадаются. У этого тоннеля вообще может не быть выхода».
Они прошли ещё с километр. По дороге им попадалось какое-то ржавое древнее оборудование, покрытые толстым слоем пыли и белёсым грибком разнокалиберные ящики, между которых деловито сновали жирные крысы, какой-то полуистлевший мусор. По сторонам, в стенах, стали попадаться ведущие куда-то, словно плотно утрамбованные мраком проходы. Олег становился всё мрачнее: «Так идти можно до бесконечности. Тоннель давным-давно заброшен. Это очевидно. Куда ведут эти проходы, одному Богу известно. Там может быть целый лабиринт на многие десятки километров. Не зная дороги заплутаешь, и шансы выбраться отсюда будут равны нулю».
- Видишь проходы в стене, - Виктор дёрнул Жору за рукав толстовки.
- Ну…
- Антилопу нагну! Вот так мы от этих сусанинцев и уйдём, - нервно хихикнул Витёк.
- А если заблудимся, - Жоре идея друга не понравилась.
- Будет лучше, если этот бандит нас убьёт. Да и не потеряемся мы. Все дороги ведут в Рим. В данном случае на поверхность.
- Во-во. А то заждались нас в Риме, все глаза проглядели. Ты хоть знаешь, что под Москвой всю жизнь по этим тоннелям можно бродить?
- Прорвёмся! – Витёк был полон нездорового оптимизма.
Вера со всё нарастающим чувством беспокойства оглядывалась по сторонам. Она приглушённо вскрикнула, резко остановилась, и повернувшись, вцепилась в наткнувшегося на неё Сашу:
- Там… там глаза горят в проходе, - испуганно прижалась к нему Вера.
- Ну что ты, глупая. Наслушалась сказок, вот тебе и мерещится, - он поглаживал её по спине, и вглядывался во мрак проёма, из которого на него смотрели две пары глаз, отражающих свет фонарей на стене. «Надо будет старшему сказать, чтобы другие не слышали. Двум придуркам сзади, что рта не закрывают, он не доверяет, а прочие – женщины и «дети»», - подумал Саша.
Пройдя ещё метров триста, они упёрлись в кирпичную стену, по виду более поздней постройки, чем тоннель.
- Приехали! – заблажил Витёк, - кина не будет! Мы с Жориком возвращаемся назад, будем ждать спасателей.
Жора хотел, было, что-то сказать, но после ощутимого щипка передумал.
- Дело ваше. Но я считаю, что лучше не разделяться, - высказал своё мнение Олег.
- Я тоже так думаю, - согласилась Людмила.
- Не валяйте дурака, там реально опасно! – поддержал их Саша.
Вера часто закивала. Мотя только глазами хлопал. До него только сейчас стало доходить, что может и так статься, что ему не придётся похвастаться своим приключением в колледже.
- Ваши считалки при себе оставьте! Пошли Жора, - подтолкнул Виктор дружка.
Саша подошёл к Олегу, жестом пригласил отойти в сторонку.
- Я в проходе глаза светящиеся видел. Вера тоже. Я её успокоил, сказал, что ей показалось, но они точно были. Я только вам сказал, чтобы остальных не пугать.
- Молодец… тебя как звать?
- Саша… Александр.
- А меня зови… - Олег невесело ухмыльнулся, - Шатуном. Ты всё правильно сделал.
Люди и без того напуганы.
- А что это было? Может правда крысы-мутанты?
- Собаки это. Но хрен редьки не слаще. Одичавшие собаки пострашней твоих крыс-мутантов будут.
- Может, стоило этим сказать, - Саша мотнул головой в строну ушедших парней.
- Может и стоило. Да только бы они нас на смех подняли. Особенно тот, который больше всех выступал. Другой-то за ним, как телок на верёвочке ходит. Приказывать я им не могу, нет у меня таких полномочий. Не насильно же их за собой тащить. Пусть сами теперь думают. Кстати, нам тоже не мешает мозгами пораскинуть. Давай ка всем скопом наши дальнейшие планы обсудим, негоже в таком положении по углам шушукаться. Людей это нервирует. О собаках - молчок, - Олег вернулся к растерянно озирающейся по сторонам троице.
- Ну что, дамы и господа, давайте думать, как нам правильнее поступить, - обратился он к ним наигранно бодрым голосом.
- Может, нам с ними нужно было идти? – неуверенно спросил Мотя.
- Давайте порассуждаем, - Олег выудил из кармана ветровки пачку беломора, щёлкнул дешёвой зажигалкой, - мы не знаем масштабов катастрофы. Засыпало только наш вагон, или весь поезд. С уверенностью можно сказать, что провалились в этот тоннель только мы. Как бы там ни было, искать нас будут в последнюю очередь. Если вообще будут.
- Что значит «если вообще будут», что вы такое говорите? – возмутилась Людмила.
- Вы знаете, что количество вагонов в составе варьируется от шести до восьми?
- Я знаю. На этой ветке восемь, кажется, - блеснул эрудицией Мотя.
- Хорошо. А кто из спасателей с уверенностью скажет, что этот поезд состоял именно из восьми вагонов? Это больше восьми нельзя, понятно, что они по длине платформы не уместятся, ну а меньше-то можно на линию пустить. Какая проблема? Теперь представьте, что там сейчас творится. Разбирают завалы, эвакуируют людей. Не дай Бог, есть раненые. Если кто-то не догадается, и не уточнит у диспетчеров сколько вагонов было именно в этом поезде, то это может всплыть только тогда, когда начнётся разбор полётов. Вы сами видели, наш вагон полностью засыпало в этом тоннеле. То, что этот тоннель давно заброшен, вы уже поняли, а вот обозначен ли он на современных картах и схемах, это вопрос. А если нет? То, что был ещё вагон в конце концов узнают, а вот куда он делся, догадаться будет крайне сложно. Наверняка пространство вокруг места обрушения ограничено. А это значит, сколько бы техники туда не нагнали, работать сможет один, ну, от силы два экскаватора. Это время, а у нас его нет. Вот такие пироги с неприятностями получаются, - Олег бросил потухшую папиросу на землю.
- И что же нам теперь делать? – Вера была на грани истерики.
- Нужно искать выход через боковые проходы. Но перед этим необходимо кое-что сделать.
- Что? – Саша приобнял начавшую всхлипывать подругу.
- Хорошенько подготовиться, - Олег прикурил очередную беломорину. – Для начала проверим, что у нас полезного в карманах.
Он первым достал всё, что у него было, кроме револьвера, разумеется. Остальные последовали его примеру.
Из обычных вещей, которые люди носят с собой каждый день, Олег отобрал телефоны. Полезным в них был только свет. Связь на этой глубине не работала, все по несколько раз проверили. У Моти, Людмилы и у него самого были зажигалки. Мотя также вытащил из кармана небольшой складной нож. У Веры в сумочке нашлась упаковка лейкопластыря, которым тут же заклеили полученные при аварии ссадины. Немного подумав, Олег отложил к «полезным вещам» губную помаду Веры и Людмилы.
- Это-то зачем? – удивился Мотя.
- Проходы могут разветвляться. Там может быть целый лабиринт. Мы будем оставлять на стенах знаки, чтобы не заблудиться. Ключевые, важные развилки и проходы пометим помадой, чтобы легче было ориентироваться, если придётся возвращаться, и искать другой путь, - пояснил Олег.
Подробно описав что именно им нужно искать, он распустил свою команду, строго настрого запретив даже приближаться к проходам. Сам же отправился на поиски какой-нибудь горючей жидкости. На этот раз Олегу действительно повезло. Он нашёл двухлитровую баклажку с отработанным машинным маслом. Удачу омрачила неожиданная, и очень неприятная находка. Олег наткнулся на несколько дочиста обглоданных костей, и они не принадлежали животному.
Когда он вернулся, все уже были на месте, и наперебой стали хвастаться добытыми трофеями. Здесь было с десяток не очень толстых палок, под метр длиной, ветошь и обрывки брезента, куски проволоки и обрезки арматуры.
Олег порезал брезент на полосы, намотал одну из них на палку, и закрепил проволокой.
- Поняли? Спросил он у ребят.
Получив утвердительный ответ, Олег закурил, и стал наблюдать за работой. У Саши всё получалось ловко и ладно, а вот у мальчишки руки росли значительно ниже плеч. Пришлось помогать. Брезент на палках пропитали маслом. Олег прикрепил к баклажке ручку из проволоки, масло могло ещё пригодиться.
- Выберите себе арматуру по руке, разберите факелы. Телефоны побережём, вдруг где ловить будут. Горящие факелы будут у ведущего, то есть меня, и у замыкающего. Саша, ты пойдёшь. Остальные будем зажигать по необходимости. Я ещё раз прошу вас, отнеситесь к нашему положению максимально серьёзно. Будьте внимательны, не отходите от группы ни при каких обстоятельствах, даже в случае, если вам покажется, что вы нашли библиотеку Ивана Грозного. Вопросы есть?
- А эти железки зачем? – Люда неуверенно покачала в руке обрезок арматуры.
- Будем считать, что находимся на враждебной территории. Это ваше оружие. В случае опасности применяйте, не раздумывая, - Олег незаметно подмигнул Саше. – Ну, с Богом!
С помощью зажигалки он запалил два факела, один передал замыкающему.
- Вы за мной, - это Людмиле, - потом ты, - Моте, - Ну, и вы, не разлей вода, - позволил себе вольность Олег.
- Подождите! Как-то неправильно это, - тряхнула головой Люда.
- Что неправильно? – опешил Олег.
- Мы вроде команда, а имён друг друга не знаем, всё «ты» да «вы». Меня вот, Людмилой зовут…
- «И славит сладостный певец Людмилу-прелесть и Руслана и Лелем свитый им венец…», - без выражения пробубнил Олег, - замечание принято. Пусть каждый назовёт своё имя.
- Людмила.
- Вера.
- Мо… Матвей.
- Саша.
- Хорошо. А меня зовите Шатуном.
- Что это за имя такое, Шатун, - дёрнула плечами Людмила.
- Это мой позывной. Мне так удобнее, - «не объяснять же им, что он от имени своего отвык, на кличку отзывается», - подумал Олег. – Всё, пошли.
Он первым вошёл в ближайший проход, освещая дорогу факелом. Остальные потянулись за ним.
***
- Как мы этих лохов сделали! – Витёк только что не приплясывал, - теперь нырнём в какой-нибудь из проходов, и вперёд, к свободе!
- Не нравится мне всё это, - Жора не скрывал неудовольствия, - вечно я под тебя прогибаюсь, и что характерно, всегда попадаю в какие-нибудь неприятные истории.
- Хватит ныть! Вон проход подходящий. Пойдём туда.
- Чем это, интересно, он такой подходящий?
- Интуиция. Слышал? – Виктор включил фонарик на телефоне, и потащил Жору в зияющий тьмой проём.
Метров сто они шли по прямому коридору, пока не уткнулись в древнюю кирпичную кладку, от которой отходили в противоположные стороны, выложенные такими же кирпичом арочные тоннели.
- Это строители в старинный коридор врезались, - догадался Витёк.
- Может, вернёмся, пока не поздно? Там же сам чёрт ногу сломит! Потом у меня клаустрофобия… - поёжился Жора.
- Что-то раньше ты о своём недуге помалкивал. По ходу придумал? – не поверил ему Виктор.
- Раньше было относительно светло, высоко и широко, а здесь темно, низко и узко.
- Не с…, параноик. Иди за мной, - Витёк повернул в правый проход. Жора поплёлся за ним.
Они долго шли по тоннелю. Казалось, ему не будет конца.
- Стоп! Виктор остановился, и посветил себе под ноги, - тут лестница.
Он только поставил ногу на первую ступеньку, как та не то, что подломилась, а рассыпалась, как трухлявый пень, и Витя полетел вниз.
- Ты как там? – испугался за друга Жора.
- Да вроде цел. Зад немного ушиб. Прикинь, вся лестница в труху! Это сколько же ей лет? Давай, спускайся, тут метра два всего.
- Лучше ты поднимайся. Нам наверх нужно, а коридор вниз ведёт. Ты что, совсем дебил? Тебе всё ещё это безобидным приключением кажется? – Жора был на грани срыва.
- Да ладно тебе. Чего разорался. Спускайся. Тут проход расширяться начинает, и потолок намного выше. Столько прошли. Не назад же возвращаться? Выберемся как-нибудь, - примирительным тоном стал увещевать Жору Виктор.
Тот, кляня себя за мягкотелость, стал спускаться вниз.
Коридор и вправду стал выше и шире. Друзья шли по нему не больше двух минут, и вышли в просторное помещение. В стене, прямо перед ними, пустыми глазницами зияли два полукруглых входа.
- Я туда не полезу! – попятился Жора.
- Выбирай, в какой пойдём? – проигнорировал Витёк его заявление.
- Сказал же не…
Виктор схватил Жору за ворот толстовки, притянул к себе:
- Слушай ты, гов…к! Я из-за твоих фобий подыхать здесь не собираюсь. Либо ты перестанешь скулить, и будешь делать так, как я велю, либо оставайся, только бабло отдай. Покойникам деньги без надобности.
- Ладно, ладно, - ожидаемо пошёл на попятный Жора.
- Так-то лучше, - Витёк поправил на Жоре воротник, - мы выберемся, обещаю.
На этот раз они пошли по левому проходу. Жора словно впал в какой-то ступор, на автомате двигаясь вслед за Виктором.
Узкий коридор вывел их в следующий кабельгат, но проходов в стене было уже три.
Тут уже и до излишне самонадеянного Витька начало доходить: далеко не факт, что их вояж непременно закончится «хеппи-эндом» - возможны варианты.
- Пожалуй, стоит вернуться. А? Ты чего молчишь? – Витёк перестал созерцать проходы, и посмотрел на Жору, - Что…
Жора, подсвеченный зелёным светом телефона, выглядел приведением. Глаза его вылезли из орбит, рот, готовый к крику, широко открыт. Виктор проследил за направлением его взгляда, и почувствовал, как волосы на его голове зашевелились.
Дрожащий в Жориной руке телефон не мог дотянуться рассеянным лучом света до дальнего угла помещения, но отражался в пяти, а может и больше, парах глаз. Из угла послышалось утробное рычание.
Жора по-бабьи взвизгнул, и рванул в проход, из которого они минуту назад вышли. Виктор же замешкался. Брюки в паху наполнила горячая влага, и потекла по будто приросшим к полу ногам.
До слуха Жоры донеслось злобное рычание и истошный Витькин крик. Скованный ужасом мозг, не в состоянии анализировать происходящее, отреагировал взрывной дозой адреналина. Жора бежал по коридору, ударяясь о его стенки. Он уже выбрался из прохода и пересёк первое помещение, нащупал прыгающим лучом чернеющий провал в стене, и метнулся к нему, когда услышал за спиной учащённое дыхание. Жора не заметил, как проскочил коридор, оказавшись перед двухметровой стеной, с которой спускался несколько минут назад, и он сделал то, чего бы у него в обычных условиях ни за что бы не получилось. Жора подпрыгнул, ухватившись за край площадки, подтянулся, помогая себе ногами, перебирая подошвами обуви по стене, уже перевалился корпусом на площадку, и взвыл от боли. Кто-то рыча, вцепился ему зубами в щиколотку. Жора, что есть сил, наобум лягнул свободной ногой, раз, другой, третий… Пара ударов достигла цели. Хватка ослабла, а после третьего удара, почувствовав, что ногу отпустили, Жора рывком втянул тело за край стены, услышав, как клацнули поймавшие воздух челюсти.
Обессилев, он лежал на полу, не в силах пошевелиться. Внизу рычали, раз-очарованно повизгивали, царапали когтями стену, безуспешно пытаясь забраться наверх. Потом всё стихло.
«Витьку доедать побежали…», - отстранённо подумал Жора, и принялся хохотать. Слёзы катились из его глаз, он уже начал задыхаться, но остановиться не мог. Усилием воли он заставил себя сесть, и прекратить истерику.
Лодыжка правой ноги пульсировала болью. Жора стянул толстовку, стащил футболку. Разорвав её на полосы, и стараясь не смотреть на рваную рану, перевязал её. Одевшись, он встал, цепляясь за неровности стены, очень осторожно попробовал наступить на раненую ногу. Боль тут же дала о себе знать, но идти было можно. Медленно, опираясь о стену, Жора пошёл назад, к месту «врезки» современного тоннеля.
***
Олег вёл свой маленький отряд по нескончаемо длинному коридору. Они шли уже несколько часов, изредка останавливаясь передохнуть. Факел, отвоёвывая у темноты небольшое пространство, освещал серые, в пятнах грибка стены, бетонный пол покрытый толстым слоем пыли, которая под шагами взрывалась облачком, как гриб «дедушкин табак». Олег вспомнил, как в детстве, когда его привозили на выходные в деревню, в гости к бабушке. По осени он с местными мальчишками находил эти грибы, уже потемневшие и высохшие. Ребята давили их ногами, голосом изображая взрыв, а из грибов выстреливали тёмные облачка, похожие на те, что поднимались сейчас из-под его подошв. Уже давно нет в живых ни бабушки, ни родителей. Сердце матери не выдержало, когда он чуть не умер в госпитале от ранения, полученного в первую чеченскую. Отец сильно горевал по ней, не находил себе места, запил, и через два года тоже умер. Олег остался совсем один на белом свете. Ни родственников, ни жены, ни детей.
Отвлекшись воспоминаниями, Олег чуть не врезался в стену. «Тупик!», - первая мысль, которая пришла ему в голову, но посмотрев вниз, он увидел арочный лаз на уровне пояса. Присев на корточки, он просунул факел под арку, и заглянул внутрь. Там тоже был коридор, выложенный из кирпича. Пол был ниже того, по которому они шли, примерно на метр.
- Это, наверное, «историчка», - предположил Саша.
Олег обернулся. Его группа столпилась у него за спиной, разглядывая лаз.
- Поясни, - поднялся он на ноги.
- Ну, у меня диггеры есть знакомые, под городом лазают, - смутился Саша под внимательным взглядом Олега, - они так старинные тоннели называют.
- Что ещё про это знаешь?
- Только то, что в такие места они без серьёзной подготовки не спускаются. Говорят заблудиться на раз можно.
- Ясно. В отличие от твоих… диггеров, на подготовку у нас времени нет. Так что, придётся импровизировать. Подержи, - Олег отдал Саше факел, и полез в проём.
Спустившись на пол и забрав факел, он прошёл вперёд. «Случилось то, чего он так опасался. Им придется идти по тоннелям, в которые, возможно, никто не спускался столетиями. Что их ждёт, можно только гадать, - думал он, наблюдая, как его команда неуклюже преодолевает препятствия, - а у Людмилы ножки-то какие стройные, и зад… Тьфу, чёрт! О чём он думает?». Олег повернулся спиной к дрыгающей ногами в поисках опоры Люды, на животе сползающей из лаза.
Через полчаса отряд вышел в просторный кабельгат, в стенах которого чернело пять проходов.
- Тут кто-то есть! – вскрикнула Вера.
- С чего ты взяла, - повернулся к ней Олег.
- Вы, наверное, сочтёте это глупостями, но у Веры есть дар… - Саша запнулся, и приобнял подругу за плечи.
- Экстрасенс что ли?
- Можно и так сказать.
- Посмотрим.
- Там. Вера показала на дальнюю, едва заметную в темноте стену.
Олег пошёл в указанном направлении, и наткнулся на лежащее ничком тело.
***
Жора, цепляясь за стену, превознемогая боль в ноге, плёлся по тоннелю. Очень хотелось пить. Во рту ощущался неприятный металлический привкус. Мысли путались, перескакивая с одного на другое.
«Сколько боевиков пересмотрел, - досадовал он, - там герои ломают ноги, получают в них пули, удары ножом, а им хоть бы хны! Скачут в ритме меренге, ещё и сексом активно занимаются. Тут чихнуть-то больно, не то, что с барышней кувыркаться… А Витьку-то съели! Как такое может быть? Двадцать первый век на дворе. Не джунгли какие – Москва, - Жора всхлипнул. У него в голове не укладывалось, что его единственного друга нет в живых, и его тело рвут на части звери, - а ну как они знают другую дорогу, и уже отправились на его поиски?». Тело Жоры покрылось мурашками, волоски на руках встали дыбом. Он попробовал идти быстрее, но не смог.
Жора потерял счёт времени. Казалось, что он идёт по этому коридору вечность. По его расчётам он уже давно должен был подойти к «врезке», но её всё не было. Он гнал от себя навязчивую мысль, но она возвращалась снова и снова: «Прохода нет, потому, что он его пропустил! Какое-то время он шёл, словно сомнамбула, ничего не замечая вокруг себя. Он всю дорогу опирался правой рукой о стену, а проём должен быть с левой стороны. Позже, когда к нему вернулась способность шевелить мозгами, опасаясь, что разрядится аккумулятор, он надолго отключал телефон, и шёл на ощупь. Проход остался далеко позади! Этот факт нужно признать, а не прятать голову в песок, подобно страусу… Как же хочется пить! Правильно предупреждали индейцы племени кри: когда вы всё проср…, вы поймёте, что деньги нельзя есть… И пить, - добавил от себя Жора, – полный карман бабла. Всё бы до копейки отдал за глоток воды из-под крана!».
Он всё шёл и шёл, содрав в кровь кожу на ладони о шершавую кладку. Раненой ноги он почти не чувствовал. Несколько раз Жора падал, но поднимался, и двигался дальше.
Опираясь о стену, он сделал очередной шаг, и рука провалилась в пустоту. Жора не удержал равновесия, упал, ударившись лицом о каменный пол, и потерял сознание.
***
- Идите сюда, - крикнул Олег, - здесь один из тех парней, что с нами не пошли.
Жору привели в чувство. Пока Вера заклеивала парой оставшихся пластырей разбитые бровь и скулу на его лице, Саша осмотрел, и по новой перевязал ему ногу.
- Плохо дело, - подошёл он к Олегу, - рана рваная, похоже на укус. Крови много потерял… Ему в больницу надо.
Олег присел рядом с Жорой, рукой повернул его лицо в свою сторону.
- Ты откуда здесь взялся? – спросил он на очумело таращившегося в темноту парня.
Из его сбивчивого рассказа Олег понял, что ребята и не думали ждать спасателей у вагона, решив выбраться самостоятельно, что его друга загрызли какие-то не то собаки, не то волки, а Жоре, так звали парня, чудом удалось спастись. Он долго шёл по тоннелю, пока не упал, и не потерял сознание.
Олег отвёл Сашу в сторону:
- Это собаки. А я до последнего момента сомневался. Думал, напутали вы чего с Верой с перепугу. Придётся предупредить остальных. Да. И ещё. Твоя подружка правда что-то там может?
- Вы же всё равно не верите.
- Я, паря, теперь во что угодно поверю, лишь живыми вас отсюда вытащить, - покачал головой Олег, - спроси у неё, может она подскажет, по какому проходу нам надо идти.
Потом он попросил внимания, и рассказал о собаках.
Все подавленно молчали. Никто даже уместного, да и неуместного вопроса не задал.
«Да… Моральный дух моих «бойцов» ниже плинтуса», - резюмировал Олег.
Вера, выслушав Сашу, почувствовала себя неловко:
- Зря ты им сказал. Я попробую, конечно, но не уверена, что у меня что-то получится.
- Обязательно получится! Ты же такая умница, - подбодрил её Александр.
Вера с детства знала, что не такая, как все, но боялась об этом кому-нибудь рассказать, используя свой дар скрытно. Она могла ненадолго заглянуть в будущее, правда, далеко не всегда. Однажды она притворилась больной, и родители отложили давно запланированный поход. Как же они удивлялись своему везению, увидев в новостях по телевизору, как в том районе, куда они собирались, бушует пожар. У них и мысли не возникло, что их спасителем было не везение, а их восьмилетняя дочь. Уже в старших классах, Вера неожиданно пригласила одноклассников поехать в гости на дачу её родителей, сказав, что другого случая не представится, так как дачу не сегодня завтра продадут, а съездить на лодочную прогулку по Псковскому озеру можно и в другой раз. Все согласились, а вечером узнали, что невесть откуда налетевший шквал потопил на озере несколько лодок с отдыхающими. Были и другие подобные случаи. Провидческие видения приходили неожиданно и бессистемно. Вот не «увидела» же она сегодняшнюю аварию. Зато ещё одна сторона её дара служила безупречно. Вера «видела» болезни людей, потому и пошла в медицинский. Пусть её считают талантливым диагностиком, чем каким-то там экстрасенсом.
Вера попробовала сконцентрироваться, но все её старания приводили к мысли о воде. Ей очень хотелось пить, и она ужасно устала.
- Мне отдохнуть надо. Можно? - виновато попросила она.
- Думаю нужно, причём всем. Мы уже около двенадцати часов идём. Наверху уже за полдень. Всем спать! – распорядился Олег, - я дежурю первым.
Вере снился сон. После команды Шатуна «Всем спать!», уставшие люди сбились в кучку у одной из стен. Вера прислонилась к плечу Саши, и моментально заснула. Её разбудил странный, щекочущий ноздри запах. Так обычно пахнет в церкви. Она открыла глаза, и увидела склонившегося над ней старца. Тот был одет в чёрный палий до земли, застёгнутый у ворота, у него были длинные седые волосы, борода и усы. Увидев, что Вера открыла глаза, старик приложил палец к губам, и поманил её за собой. Вера совсем не испугалась, напротив, от старика исходило такое умиротворение, что она забыла о всех своих невзгодах, об аварии, о страшных собаках, про которых им рассказал Шатун.
Старец остановился у одного из проходов, и показал на него рукой…
Вера открыла глаза. Саша уже не спал, и шептался о чём-то с присевшим с ним рядом Шатуном.
- Проснулась? – Саша убрал падающую ей на глаза прядь волос, - как ты?
- Я знаю, куда надо идти, - в её голосе чувствовалась уверенность, и какой-то немного детский вызов.
- Вот и замечательно! – Олег поднялся на ноги, - всем подъём!
Группа медленно двинулась за Олегом в проход, на который ему показала Вера. Саша с Матвеем по очереди помогали идти Жоре.
Шли несколько часов, с частыми из-за ноги Жоры остановками. У них осталось только три факела, поэтому дорогу освещал только один, что был в руках Олега.
Они только вышли из нескончаемого узкого извилистого тоннеля в большое, со стенами теряющимися во мраке, как Вера, всех испугав, крикнула:
Берегитесь!
Их ждали. На Мотю, стоявшего с краю, коротко взрыкнув, метнулась чёрная тень. Закричав, парень инстинктивно отклонился, и мощные челюсти сомкнулись на его ключице. Олег выхватил револьвер, но его опередила Людмила. С неведомым воинственным кличем, она бросилась вперёд, проткнув тело собаки обрезком арматуры.
«Молодец девка!», - только и успел дать оценку действиям Люды Олег, как со всех сторон на них, видимо отвыкнув от лая, с рычанием бросилась свора собак.
Олег застрелил нацелившегося на Людмилу матёрого пса. Защищая Веру, Саша размозжил металлическим прутом голову другой собаки. Олег сумел подстрелить ещё двух, ранил третью. Один выстрел не достиг цели. Почувствовав серьёзный отпор, стая пустилась в бегство.
Олег подошёл к тихо поскуливающей раненой собаке, вложил ей в ухо ствол, и нажал курок. «Повезло тебе, генерал…», - подумал он, замахнулся, и выбросил револьвер в темноту кабельгата.
Неожиданно для себя, приняв ответственность за этих сугубо гражданских людей, Олег словно очнулся от летаргического сна, в котором пребывал последние годы. Он вновь почувствовал себя кому-то нужным. Когда добивал собаку, он понял, что не сможет хладнокровно убить генерала, каким бы подонком тот не был. Пусть Бог его судит, а он офицер, а не убийца… У него как гора с плеч упала. «Выведу ребят, а потом свою жизнь в порядок приводить начну. Руки ноги целы, умом вроде не обижен, выкарабкаюсь, Бог даст, из этого болота», - твёрдо решил покончить со своей прежней жизнью Олег.
- У вас было оружие! – подошла к нему Людмила.
Олег извиняющеся пожал плечами.
- И вы молчали!
- А сколько бы из вас ушли бы с теми двумя, узнай, что у меня есть ствол?
- Наверное, вы правы.
- А вы молодец! Как вы того пса-то завалили, - похвалил Люду Олег.
- Ой, да ну что вы! Я сама до смерти перепугалась. До сих пор поджилки трясутся.
- После первого боя они мало у кого не трясутся.
- А вы сами-то воевали? – Людмила спросила прямо, без намёка на ехидство.
- Давно. В прошлой жизни, - не желая продолжать этот разговор, Олег отошёл к Вере с Сашей, перевязывающих обрывками Сашиной майки стонущего Матвея.
- Давайте быстрее, нужно уходить в коридор. Собаки могут вернуться. В узком месте нам легче будет от них обороняться.
Олег заметил, в какой из двух входов, бывших в кабельгате, убежали собаки: «Нет, ребята, нам с вами не по пути», и повёл свой отряд в другой, отстоящий метра на четыре от первого.
С момента боя с собаками прошло ещё шесть часов. Теперь они ползли, как черепахи, вздрагивая от каждого шороха. Саша с Верой помогали идти Жоре. Людмила взяла на себя заботу о Моте.
Олег, понимая, как им трудно, решил устроить привал. Он не успел договорить, как его команда повалилась на землю.
Сжимая в одной руке факел, а в другой метровый железный прут, он остался стоять, готовый броситься в любую сторону коридора, появись там собаки.
У него уже слипались глаза, когда ему послышались голоса. Олег тряхнул головой, прогоняя сон. Голоса не пропали. Ещё не веря в удачу, он растолкал спящих. Поняв в чём дело, вся группа поспешила за ним.
Метров через пятьдесят они вышли в небольшое, по сравнению с предыдущим, освещённое мощными фонарями помещение, которое осматривали несколько человек в защитных касках.
- Это откуда вы такие красивые? – заросший бородой парень, на каске которого была закреплена камера, в наколенниках и налокотниках, осветил их фонарём, остальные члены группы оставили своё занятие, и подошли поближе.
- Поезд, в котором мы ехали, потерпел аварию. Наш вагон засыпало. Мы вынуждены были сами искать выход, - Олег отвёл в сторону фонарь парня.
- Это было вчера ночью, за день всех откопали. Повезло. Только последний вагон и завалило. Все живы. Так несколько переломов, ушибов. Основной обвал аккурат за последним вагоном случился. А здесь поезда не ходят, тут одни приведения, - хохотнул парень, - чего-то ты гонишь, дядя.
- Там что, дальше не копают?! – схватила парня за рукав Людмила.
- Почему не копают? – высвободил руку бородач, - ветку закрыли, расчищают тоннель от завала.
- У вас вода есть? Люди сутки не пили.
- Да что с вами стряслось? – ребята из группы бородача протягивали пластиковые бутылки и фляжки с водой.
Олег напившись, перевёл дыхание:
- Последним был наш вагон. Он провалился в ещё один тоннель, и сверху его засыпало.
- Ну, дела! А у них там, я слышал, целая буча. Они никак разобраться не могут, почему по документам в это время на этой ветке состав из восьми вагонов значился, а по факту из семи. Правильно сделали, что сами решили выбраться. Они там до морковкиных заговен репу чесать будут, пока догадаются в чём дело! – посерьёзнел бородач, - как же вы здесь оказались? До этого места оттуда километров десять по прямой, а по тоннелям все двадцать.
- Об этом потом. У нас двое раненых, им срочно нужна помощь. Главное, что вам нужно знать – в том районе очень опасно. Там стая одичавших собак-людоедов, и это не сказки. Выведите нас наверх, - не принимающим возражений тоном закончил Олег.
- Разумеется, - кивнул бородач, и уже своим, - помогите раненым, идём на выход. Как связь появиться, вызовите скорую к месту выхода.
Слушая уверенный голос парня, отдающего правильные распоряжения, Олег наконец-то позволил себе расслабиться, полез в карман за папиросами. Пачка была пуста.
- У вас сигареты не найдётся? – спросил он у стоящей рядом с ним Людмилой.
- У меня только «Парламент» тонкие, - засуетилась Людмила, копаясь в сумочке.
Олег обречённо махнул рукой.
Вместе с пачкой сигарет Люда, непривычно для себя смущаясь, протянула Олегу визитку:
- Позвоните при случае. Мне бы хотелось пообщаться с вами в более располагающей обстановке.
- Непременно воспользуюсь вашим предложением, - впервые, за всё время с момента аварии, Олег улыбнулся. Словно солнечный лучик пробился из-за тучи.
Диггеры, опекая натерпевшихся лиха пассажиров, повели их к одному из проходов.