РОЖДЁННАЯ НЕБОМ. Часть вторая: Богиня и волшебник
Глава седьмая
Многих, кто имеет склонность или призвание погружаться в мутные пучины Истории, по сей день может возмутить дикость нравов, царивших в отдалённые времена. Не только те, кто созерцает ход событий прошлого у стоп Неотены, живущие в мире, уже много веков свободном от Зла в душе каждого его обитателя и в созданном ими обществе, но и другие историки, живущие в мирах, которым ещё далеко до совершенства, могут сказать, что прошлое было более жестоким, чем настоящее. Однако в древнем мире Элайи, гораздо позже названной Миром Света – Люцией, тоже находились те, кто мог так сказать. То были в своё время жители ушедшей в небытие Клирии. То были и жители восьми Королевств, тесно объединившихся между собой в Непобедимый Союз для победы над сильным, беспощадным врагом и с тех пор навеки оставшихся родными братьями. Законы, принятые Содружеством восьми Королей, напоминали те, что были приняты когда-то в Клирии и привели к её расцвету. Эти же законы, по древним пророчествам, должны были в будущем быть приняты во всём мире Элайи и вывести его из тисков Зла к Свету, добру и свободе. В те же времена, когда Императоры Зла после очередного поражения вновь собирали силы, чтобы предпринять ещё одну попытку стать полновластными хозяевами Элайи и соседствующих с ней миров Траона, Кливии и других, Содружество восьми Королей Непобедимого Союза, ведомое Высшими Силами Любви и Добра, создавало в своих владениях совсем иной мир, и собственно, каждый его житель имел право обрести совершенство своей души и жизни. Пока это не слишком было заметно в самих восьми Королевствах. Однако для тех их жителей, что имели случай оказаться в таких местах, как Тривия, становилось ясно, что для того, чтобы в мире победило Добро, нужно нечто большее, чем создание светлого, доброго общества в Союзе Восьми Королевств, а также других, таких как Сакрида или Тенгинский дариат. Однажды такое общество было создано на материке Клирия, а потом – порабощено, растоптано и раздавлено силами Тьмы. Стоило поэтому задуматься над тем, что и Союзу Восьми Королевств грозила та же участь, однако это было не совсем верным в отношении планов Императоров, решивших завоевать все населённые миры Небесного Ока.
Впрочем, после сокрушительного поражения в такой попытке поборники Тьмы решили действовать иным путём. Они решили действовать, что называется, тихой сапой, направляя в разные государства и владения своих послов и миссионеров. Геспирону нужны были союзники, и чем больше государств перейдут на его сторону, тем проще Императорам с Энибии будет завоевать мир Элайи. Однако эта идея исходила всё же не от них, а от той, что в своей душе желала стать Императрицей, не имея на это законного права. Той, что мечтала стать единственной властительницей всех миров, обведя вокруг пальца своих соперников. При том, что последние ещё со времён своего пребывания на Энибии поделили мир на четыре равные части, а также Клирию и, затем, остров Геспирон после пришествия на Элайю.
Догадывались или нет три оставшихся в живых Императора о планах вдовы четвёртого, никто не знал. Однако наверняка им было на руку то, что королевство под названием Тривия уже почти было их союзником, и благодарили за это принца Морана. Они подмечали сообразительность молодого мага Тьмы, поскольку склонить на свою сторону проще было государство, в котором правители были слабы, склонны к искушениям и не страдали «манией неуклонного влечения к свету», как, к примеру, тенгинский дарий или восемь эллиорских королей во главе с Сильфором.
Но вернёмся к нашим героям. Итак, попав на судилище в Эритоне, они не могли смотреть на это зрелище без некоторого содрогания. Более привычный ко всему Рикс Эвада сохранял хладнокровие, чего нельзя было сказать о его молодой спутнице, привыкшей разве что к сельским сплетням и не всегда порядочному поведению некоторых жителей Аманты. Во-первых, отметила она, суды в Аманте проходили вовсе не так. Она не присутствовала ни на одном из них, однако знала из книг, что главным действующим лицом на них всегда был сам подсудимый. Любой суд начинался с краткого вступления и публичного допроса, провинившийся обязан был отвечать честно, держа правую руку на лицевой обложке священной Книги Главных Законов. Здесь же обвиняемого до сих пор не вывели на площадь, собрание проходило без его участия, что само по себе было уже дикостью. Во-вторых, о наказании преступника до вынесения приговора не могло быть и речи, а здесь с самого раннего утра, ещё до начала заседания, воздвигли столб для казни. Значит, желаемое наказание было заранее обговорено. В-третьих, в Аманте и союзных с ней Королествах были запрещены пытки и прочие «допросы с пристрастием» (последние ещё применялись в Сакриде и соседних с ней монархиях, однако в смягчённой, законно приемлемой форме). Наконец, как отметила Аула, весь ход проведения этого мероприятия и поведение его участников были до крайности нелогичными и абсурдными. Каждый из участников выставлял, в первую очередь, свою персону и свои личные амбиции либо вовсе бездействовал.
Впечатление абсурдности и комичности этого зрелища усилилось, когда на середину площади вывели тех, кого назвали потерпевшими. Внемля воцарившемуся всеобщему молчанию, они не произносили ни слова, однако наглядно демонстрировали доказательства виновности подсудимого, вторя громогласной речи обвинителя, очень напоминавшей речь комментатора общественных игровых состязаний:
- Вот, видите? Это мой сын Арнас, посмотрите на его поднятые руки. А это – моя племянница Сехора, и в её руках – мертворожденный сын. А рядом с ними – двоюродный брат казначея, у которого наш целитель вызвал паралич правой половины всего тела до тех пор, пока сам казначей не оплатит ему долг за услуги, оказанные его жене. А рядом с ним – жена казначея, видите, она ничего не видит? Этт Мор лишил её зрения, пытаясь избавить от заикания. Наверное, он считает, что, чем меньше будет видеть эта женщина, тем меньше будет заикаться.
Далее последовало краткое описание несчастий ещё нескольких «потерпевших», однако вокруг уже не было такой тишины, как в начале этого монолога. Вокруг слышались недоумённые, удивлённые и порой гневные возгласы самого разнообразного содержания, вплоть до площадной брани.
- Тише!!! – наконец, не выдержал Главный Магистр, тряся колокольчиком. – Или я вынужден буду применить чары, чтобы вы, наконец, угомонились.
Ответом на это последовала напряжённая, гневная тишина.
- Сейчас мы выслушали нашего обвинителя, - продолжал Арэ’Ха, - и увидели тех, кто стал жертвой неумелых либо преднамеренных действий Этта Мора. Позвольте спросить вас, господин Хирас, почему пострадавшие не говорят ни слова? Пусть они подтвердят словами то, что показывают.
Хирас дал знак стоявшим посредине площади людям, но те в ответ только что-то промычали, яростно тряся головами. Прокурор досадливо вздохнул и на несколько мгновений отвернулся от всех, поскольку на его лице совершенно некстати появилась предательская усмешка.
- Похоже, целитель наложил на них чары, чтобы они не могли говорить, - сокрушённо произнёс он. – Однако это странно, потому что мне они всё рассказали.
И тут вновь раздался мелодичный звон – на этот раз с левого края длинного стола. Это была Сорра Эли Дэа.
- Позвольте теперь сказать мне. Всё дело в том, что вы, господин Хирас, обвиняете этого человека в причинении телесных увечий вашим родственникам и друзьям. Однако я своими глазами видела, как три дня тому назад, вечером, господин Арнас пришёл в Тетрагон, пряча руки под плащом, и прилюдно жаловался, что его мучают язвы.
- Это ни о чём не говорит, женщина! Разве что уточняет показания…
- Я скажу, - прохрипел Арнас. – Этот колдун наслал на меня язвы раньше, а потом я пришёл к нему снова, чтобы он меня от них избавил, но испугался, как бы он не сделал худшего, и заявил в суд.
- Прелестно, сын мой! Теперь ты скажи, Сехора.
- Я честно могу сказать, что он заранее проклял моего ребёнка, - ответила женщина. – А я пришла доказать ему это.
- Ну а вы, господин Нох’ха?
Парализованный кузен казначея, однако, молчал. Но и этого было бы достаточно, если бы не новый трезвон со стороны Сорры.
- А как же то, - саркастическим тоном спросила она, - что предыдущим вечером, за день до посещения целителя, я видела всю эту братию, направлявшуюся в замок, в главную башню Совета Магистров, где их ждал мой учитель Авен’Тра? И, идя туда, они все были веселы и здоровы. Я смотрела в это время в окно и потом ви…
- Молча-а-ать! – раздался пронзительный, визгливый крик Авен’Тра, не удосужившегося даже зазвонить в свой колокольчик. – Господа, прошу вас, не слушайте эту женщину! Это Сорра Эли Дэа, моя ученица, которая держит на меня обиду, но позже она ответит на суде за клевету!
- Кого это только стоит судить за кле…
Вновь раздавшийся продолжительный звон не дал ей договорить. В этот раз со своего места встала сама Королева.
- Позвольте, - сказала она нарочито твёрдым голосом, хотя со стороны было видно, что её трясло, - продолжить судебное заседание.
Магистр Авен’Тра, его ученица и народ, вновь поднявший было гвалт, разом угомонились. Речь продолжил Главный Магистр Арэ’Ха.
- Прошу, господа, простить Магистрат за эту заминку. На чём мы остановились?
И, глянув на толпящихся посредине площади «потерпевших», неожиданно вспомнил.
- Ах да… продолжаем заседание. Введите обвиняемого!
Тишина вокруг стала выжидающе-напряжённой, слышно было, как на Главной башне отбивал мгновения гигантский метроном.
Со стороны левого и правого «крыльев» Дворца Правления послышался барабанный бой. Двое здоровенных, бритоголовых парней в подбитых древесной шерстью безрукавках на голое тело, с искусно татуированными мускулистыми руками, вывели на площадь третьего, пониже ростом, одетого в белую рубашку с косым воротом, элегантные серебристо-чёрные дригсы* и высокие сапоги из материала, похожего на чешуйчатую кожу дракона. Можно было с первого взгляда догадаться, что это была его лучшая одежда, приобретённая далеко за пределами Тривии, причём не так давно. Голову этого человека, в отличие от конвоиров, украшала грива тёмных, блестящих, немного вьющихся волос, падавших ему на смугловатое лицо, шею и плечи. Глаза, вопреки принятому обычаю, были скрыты под не слишком аккуратно завязанным белым шарфом.
- Позвольте спросить, - медленно, с расстановкой, спросила Королева, с любопытством разглядывая молодого человека, которого двое палачей подвели близко к полукруглому столу, - для чего вы завязали подсудимому глаза?
- Отвечу я, - отозвался прокурор, не дав своим подопечным вовремя раскрыть рты. – Мы сочли, что обвиняемый – очень опасный маг, главная сила которого заключена в его взгляде. Он орудует ещё и руками, но связывать их мои ребята не стали, достаточно повязки на его глазах.
- Это перебор, Хирас, - сокрушённо покачала головой Арвид. – Я прошу, велите конвоирам снять повязку, подсудимый должен видеть всех нас.
- Я думаю, достаточно будет и того, что мы снимем с него повязку перед казнью, Ваше Величество, - нахально возразил прокурор.
Лицо Правительницы побледнело сильнее прежнего, а глаза вспыхнули гневом.
- Вы забываетесь, Хирас Олл! Я – Королева, и поэтому велю немедленно развязать этому парню глаза, иначе прикажу казнить всех вас троих, несмотря на ограничения, которые ввёл наш Совет Магистров. Действуйте!
Ослушаться Королеву считалось тяжким преступлением даже для высокопоставленных лиц, поэтому Хирас, досадливо поморщившись, дал знак конвоирам, и те сняли шарф с глаз Этта Мора.
- Зря вы это делаете, Ваше Величество, - подобравшись к Арвид, проскрежетал Магистр Авен’Тра. – Открыть глаза этому преступнику – это то же самое, что развязать ему руки, теперь вы все окажетесь под влиянием сил, неведомых даже нам, корифеям Магии. В этом человеке живёт дух, с которым никому из нас не справиться.
- Даже если так, Магистр, - уверенно произнесла Королева, устремив спокойный, светлый взгляд прямо в неведомую вселенскую пучину, таившуюся в бездонных глазах Целителя, - мы не имеем права нарушать традиции. Я не вижу ничего опасного во взгляде этого человека, кроме того, что в его человеческой оболочке действительно обитает существо из недоступных нам измерений. Это совсем не злой дух, он несёт в себе мир, любовь и свет. Этот человек не колдун, он гораздо выше нас с вами и, сдаётся мне, совесть его гораздо более чиста, чем вы себе представля…
- Не смотрите ему в глаза, Ваше Величество! – Магистр Авен’Тра, взмолившись, вцепился в её руку. – Это вселенские чары… я велю…
Раздавшийся внезапно голос Арэ’Ха разом вернул всех к действительности.
- Пусть судья скажет своё слово!
«Наконец-то!» - мелькнуло в голове у судьи, уставшего ждать, когда же ему дадут слово. Он зашелестел свитками, приводя их в порядок после внимательного изучения, и прокашлялся.
- Итак… Из того, что мы тут имеем, я должен сказать, что не могу вынести приговор.
- То есть, как это – не можете? – перебил его побагровевший в который раз прокурор. – Вам недостаточно доказательств для того, чтобы предать этого человека казни?
- Дело в том, господин Хирас, что я имею в своих руках весьма противоречивые факты. С одной стороны, вы обвиняете Этта Мора, целителя, приехавшего сюда из другой страны, в нарушении Магического Кодекса нашего Королевства. Однако позвольте всем заявить, что данный свод законов принадлежит Магистрату Ордена Серебряной молнии, то есть, по сути, главарям секты чародеев, захвативших власть в нашем Королевстве и подмявших под себя законную власть Королевы и её прежнего Совета, издавшего предыдущий Кодекс. И я скажу, как многоопытный судья, что новый Кодекс и всё, что к нему причитается, является недействительным, поскольку старый, принадлежащий Её Величеству и её прежним законодателям, всё ещё действует и соблюдается в нашей стране. Но вы, уважаемые Магистры, решили судить этого человека по своим собственным законам, которые в настоящее время тоже действуют в нашем Королевстве, по крайней мере, в нашей столице. Поэтому прошу прощения у высокочтимых господ – я не знаю, как можно судить этого чужестранца за нарушения восьми разделов Кодекса Магистрата, которые противоречат восьми разделам Королевского свода законов.
Публика вновь загудела. Судья продолжал, повысив голос:
- И второе. Мы не можем сказать точно, виновен подсудимый или нет в увечьях, нанесённых родственникам господина Хираса и господина главного казначея, поскольку получили опровергающие сведения от госпожи Сорры Эли Дэа…
- Очаровательно! – перебил его Магистр Авен’Тра. – Теперь выясняется, что казнить нужно нас, правящих Магистров, за то, что мы заставили всех соблюдать Кодекс нашего собственного сочинения. Теперь здесь судят нас, а не этого опасного преступника, который стоит перед вами и вот-вот совершит что-нибудь непоправимое с точки зрения всех законов Элайи. При том, что сама Королева Арвид подписала новое издание нашего Кодекса.
- Это неправда! – взвилась Королева, оторвавшись от созерцания глубин души молодого волшебника и устремив на Магистра взгляд, полный ненависти. – Я не подписывала этот документ, потому что, когда вы его приняли, меня не было в Тривии! Его подписал мой муж, Король Тах’Ман…. Я только что догадалась об этом… Вы, мои первые приближённые, учёные Магистры, корифеи Высшей Магии, обманули меня, насмеялись над моим Королевством и Законом! Но даром вам это не пройдёт, клянусь Создателем…
Суд окончательно превратился в балаган. Теперь уже все, забыв о целителе, бранились между собой. Однако он не спешил воспользоваться сложившимся положением, а просто наблюдал, усмехаясь про себя, насколько глупы могут быть впавшие во власть Тёмных сил люди и логика их правосудия. К тому же конвоиры не спешили его отпускать и крепко держали за руки – в физической мощи он им явно уступал.
Шум утих, когда снова раздался продолжительный звонок в правой руке Главного Магистра.
- Я поражён, - с горечью произнёс он. – Ещё ни один суд с нашим участием не терпел такого позора. То, что тут творится – настоящее безумие, но мы должны довести дело до конца. Вы хотите его завершить, господин прокурор?
- Нет! – господин Хирас хлопнул кипой расправленных свитков по трибуне и соскочил со своего табурета, примостившись где-то рядом.
- А вы, господин судья?
- Тоже нет, - теперь и судья спрыгнул со своей трибуны.
- Тогда кто же его завершит? – не успокаивался главный маг Тривии. – Кто готов взять на себя одновременно роль судьи и прокурора?
- Я! – срывающимся голосом ответил Магистр Авен’Тра. – Я завершу это дело, которое не под силу простым смертным.
Сказанное им, по-видимому, было уже понятно не только ему – не делом простых смертных было судить мага, это под силу было только другому магу.
Покинув своё место за столом и дав знак конвоирам отойти в сторону, Авен’Тра решительно, молча приблизился к подсудимому, завязал ему глаза и взял за левую руку. Этт Мор не сопротивлялся, а толпа вновь притихла.
- Вот видите? – торжествующе обратился ко всем Магистр. – Он спокоен и покорен своей судьбе, и до этого был покорен, а вы все, едва увидев его и даже ещё не увидев, начали приходить в бешенство и грызть друг другу глотки. Если позволите, им займусь я.
- Идите уже, Авен’Тра, и избавьте нас от этого проклятия, - буркнул Арэ’Ха, нервно теребя край ажурной салфетки на краю стола и прикладываясь губами к трубке, вставленной другим концом в узкий стеклянный сосуд с коктейлем из трёх вин и настоя из почек дейвазийской лауды.
Он даже слабо отреагировал на то, что Королева Арвид, в отчаянии закрыв глаза, откинулась на спинку своего кресла и тихонько рыдала.
Никто из зрителей не остался равнодушным от того, что происходило дальше. Довольный своей миссией Авен’Тра, с лёгкой ухмылкой на желтоватом, покрытом морщинам лице старого андрогина, повёл свою жертву к месту, где находился столб для казни. Однако вновь воцарившуюся мёртвую тишину никто не смел нарушить, разве что у многих, особенно у женщин и детей, на глазах выступили слёзы. Никто из них не знал, что намеревался сделать Магистр, однако ожидание этого было на редкость мучительным и зловещим.
- Это несправедливо! – прошептала Аула, инстинктивно прижимаясь к правой руке Рикса Эвады. – Он убьёт его или даже хуже, чем убьёт. Этого не должно случиться, нет, нет!
- Не волнуйся, - успокаивал её Рикс. – Если это произойдёт, я сам женюсь на тебе и избавлю от горя.
В ответ Аула остудила его пыл звонкой пощёчиной.
Тем временем в самом эпицентре собрания происходило следующее. Старый Магистр взобрался по ступеням трапа на шаткую чугунную площадку, ведя за собой подсудимого, который даже не думал бежать с сопротивляться, хотя завязаны у него были только глаза, а руки были свободны. Не было сопротивления и тогда, когда Авен’Тра, орудуя быстро, молча и безжалостно, приковал руки Этта к поручням стальными браслетами. Осуждённый только откинул голову назад, стукнувшись затылком о заднюю чугунную стенку, и лицо его исказилось страданием, хотя глаз видно не было.
- А теперь, господа, - он обратился ко всем присутствующим на главной площади Эритона, и слова его падали на их головы в мёртвой тишине, как камни, - позвольте судьбе распорядиться участью этого молодого человека. Вы все знаете, кто я такой. Я – учёный маг, один из десяти Посвящённых в Великие тайны Магии, Магистр Совета Ордена Серебряной Молнии, и моё имя – Авен’Тра. Волею судьбы или случая мне удалось совершить, казалось бы, невероятное. Этим моим последним изобретением стала особая субстанция, одновременно материя и не-материя. С помощью Кристалла Высшей Алхимии, врученного мне волею Высшей Мудрости, мне удалось получить эту субстанцию, способную навеки сковать не только тело, но и душу того, кто будет в неё погружён. Ещё никому в этом мире не удавалось казнить преступников столь элегантным и верным способом. После этой казни Этт Мор не придёт в светлый мир бессмертных высоких духов и не воплотится вновь в мире смертных – он будет навеки скован и предан забвению. Именно такое наказание я считаю самым подходящим для того, кто по праву достоин звания самого опасного мага во всём мире, не считая, пожалуй, Императоров Тьмы.
Глядя на всё это и слушая жестокие слова Магистра, Аула плакала. Плакала и Королева Арвид. Плакали и девять сидевших за столом остальных Магистров. Однако никто не смел произнести ни слова, поддавшись совершенно незаконно применённой Авен’Тра магии. Он словно сковал своим видом и речью всех, кто мог его видеть и слышать его речь.
Однако Королева первой вышла из оцепенения.
- Не кажется ли вам, Магистр Авен’Тра, - спросила она, и её серебристый голос промчался над площадью, пробуждая всех от странного оцепенения, - что данное наказание было бы слишком жестоко для юноши, едва знакомого с нашими законами, в противоречиях которых запутались мы сами? К тому же я не верю, что он действительно совершил всё то, в чём вы его обвиняете, и действительно является таким уж опасным человеком?
- Не опасным человеком, а опасным магом, - поправил её Магистр. – Он бросает вызов всему нашему искусству и попирает его. Он нарушает законы природы в этом мире гораздо больше, чем наш Кодекс. Если дать ему волю, он перевернёт весь наш мир вверх дном, и это опасно, если позволить ему найти таких же, как он, союзников. Говорят, их в этом мире двое, а если останется один из них, он не сможет нарушить веками нерушимый Порядок. Поэтому нам просто нужно «заморозить» одного из них. Но не волнуйтесь, что-то внутри говорит мне, что, если этот человек в самом деле невиновен в своих преступлениях, он останется жив и дух его будет свободен.
Колокольчик в правой руке Сорры затрепетал нежнее Мелодии Небес, однако голос её был суровым.
- А мне что-то внутри говорит, что тот, кто творит зло и покушается на волю Высших Сил, Создателя Вселенной, будет наказан. То, что вы собираетесь сделать, Учитель – это чёрная магия!..
- Молчи, несчастная! – закричал ей в ответ Авен’Тра. – Только такое отродье тёмных кринганских колдунов, как ты, способно обвинить своего Учителя, Магистра Ордена Серебряной Молнии, во лжи и чёрной магии! За эту клевету ты ответишь, только дай мне сначала разобраться с этой подосланной амантийцами напастью.
Униженная и перепуганная до смерти, она опустилась обратно на своё место.
- Он пробалтывается всё больше, - шепнула Аула на ухо своему спутнику, крепко державшему её за левую руку.
- Заметно, согласился тот. – Как только этом парню развяжут глаза, держи с ним зрительный контакт. Пусть он смотрит только в твои глаза. Что-то подсказывает мне, что нужно делать так.
- О, Рикс, я это знаю! Но всё равно спасибо, что напомнил.
- А теперь, - продолжал Магистр Авен’Тра, расположившись на покачивающейся на массивных цепях площадке рядом с прикованным целителем, - я продемонстрирую вам то, что никого из вас не оставит равнодушными и надолго врежется в вашу память. Смотрите!
Он достал из потёртой заплечной сумки нечто, завёрнутое в грязную тряпицу. Развернув это, Магистр показал всем присутствующим большой камень, напоминавший огромный бриллиант. Это был Алхмический Кристалл, врученный ему на время принцем Мораном, однако об этом знал лишь он и, к его величайшей досаде, Сорра Эли Дэа. Магистр принялся вращать его в руке и бормотать неизвестные его сотоварищам заклинания. То, что все увидели, поразило их до глубины души: каждый оборот Кристалла в руках Магистра рождал в воздухе странное вещество, которое срывалось с магического камня клочьями и падало в раскрытый стальной сосуд, находившийся прямо под их ногами, постепенно его заполняя. Он смотрел только на Кристалл, старательно избегая бросить взгляд в наполнявшийся чан. Странная субстанция светилась в воздухе всеми цветами радуги, однако, если присмотреться внимательнее, изнутри она была чёрной. Как можно было совместить – яркое радужное сияние и совершенную черноту за ним, следовало спросить, пожалуй, у самого Авен’Тра, однако в тот момент никто об этом даже не думал.
Когда, наконец, Магистр закончил вращать потемневший в его руках и ставший очень холодным Кристалл, сосуд был до краёв полон. Тогда Авен’Тра, закинув орудие своего колдовства обратно в сумку, расковал пленника, развязал ему глаза и проворнее крылатой кошки спустился по цепи вниз, где около намагниченного сосуда, где находился механизм подъёма и опускания площадки с двумя рычагами. Этт же, подчиняясь всецело инстинкту самосохранения, вцепился мёртвой хваткой в поручни, зажмурился и стиснул зубы, однако он не слишком рассчитывал на свои силы, если старый палач одним движением рычага перевернёт площадку.
- Ну вот теперь, - послышался из залитой странным маревом тишины голос господина Хираса, - признаёте ли свою вину во всём содеянном, Этт Мор?
- Я невиновен, - неожиданно сухим, резким голосом ответил осуждённый, на мгновение сверкнув в его сторону горящим взглядом. – Пусть высшее Правосудие решит теперь мою судьбу.
- Высшее Правосудие здесь – Магистрат и Королева! – вне себя от бешенства рявкнул прокурор. – Будет так, как решат Магистр Арэ’Ха и Её Величество!
Главный Магистр, словно очнувшись от какого-то полузабытья, тронул правой рукой похолодевшее запястье Королевы Арвид, но та не шелохнулась. Наконец, устав от его настойчивых попыток привлечь к себе внимание, ответила:
- Я ничего не буду решать и Вы тоже. Пусть всё решает Высшее Правосудие.
- Да, - ответил Магистр и отдёрнул руку. – Мы все сошли с ума.
Очевидно, не дождавшись ответа, Авен’Тра решил стать этим Правосудием сам. Подозвав двух палачей Хираса Олла, он приказал им жать на рычаги, а сам, проворно взобравшись по лестнице обратно на площадку, примостился рядом со своим пленником и даже по-отечески, если вообще можно было так выразиться в данном случае, приобнял его за плечи.
- Опускайте! – свесившись через поручень, крикнул он палачам.
Двое дюжих парней навалились на рычаги. Скрипучий механизм заработал, с трудом вращая прикреплённый в самом верху столба два массивных шкива, на которых крепились две цепи. Заднее колесо с ужасающим, леденящим душу скрипом стало вращаться влево, а переднее, немного поменьше – вправо, и железная площадка, покачиваясь, подалась вниз.
- Довольно! – крикнул Магистр, когда чугунная клетка с поручнями вместо прутьев заколыхалась почти над самым отверстием огромного чана, наполненного странным содержимым.
Отвратительный скрип разом прекратился. Цепи натянулись под магнитной силой сосуда, притягивавшего к себе площадку с находившимися над ней людьми, однако мощные рычаги, остановленные в своём движении, надёжно остановили и этот «островок». Авен’Тра, стоя справа от Этта Мора, попытался отцепить его руку от поручня, однако та словно приросла к холодному железу. Такого сопротивления от подсудимого, полностью, казалось, покорного своей судьбе, Магистр не ожидал.
- Так ты не хочешь умирать, подлая душа, - прошипел он. – Но время твоё сочтено, осталось недолго. Что тебе мешает сдаться?
- Высшее Правосудие – Воля Создателя, - холодно ответил Этт Мор.
- Так умри же, и пусть твой Создатель на это посмотрит из-за облачной завесы! Эй вы там, внизу! Переворачивайте площадку!
Вновь раздался скрип. Проворный как пароктус, старый Авен’Тра взобрался на самый верх площадки, которая медленно, но неуклонно стала крениться вперёд и вниз, и зацепился обеими руками за звенья тяжёлой цепи. Осуждённый вскрикнул, но не успел упасть вниз, в вязкую, отливавшую радужным сиянием чёрную бездну – инстинкт самосохранения вновь намертво «приковал» его руки к поручням, а площадка странным образом остановилась, не успев перевернуться.
- Рычаги застряли! – крикнул один из палачей. – Спихивайте его так, если сможете.
Магистр грязно выругался. Теперь он сам не мог, не подвергнув свою жизнь смертельной опасности, выпустить из рук цепь, а двое дюжих молодцов при всём желании не могли ему помочь. Этт же, избегая столкнуться взглядом с разверзшейся под ногами бездной, куда ему, по логике своего мучителя, следовало угодить, блуждал взглядом по всему, что его окружало. И вдруг он, вздрогнув всем телом и едва не сорвавшись, устремил взгляд вдаль, прямо против себя, и замер. Так продолжалось, казалось, очень долго, хотя прошло всего несколько мгновений. Вскоре с трудом можно было что-то разглядеть вокруг из-за внезапно налетевшего сильного ветра.