Капитан Луи проводил нас до фелюки.
-Начинается вечерний отлив, - сказал он. - Самое удобное время для того, чтобы поднять якорь. Отлив сам вынесет наши суда из бухты.
-К чему такая спешка? – удивилась Леди Гилфорд.
-Но и задерживаться нам ни к чему, - ответил Луи. – Идти по открытому морю можно и ночью. К тому же в темноте меньше шансов попасть на глаза испанскому патрульному судну.
-Понимаю тебя, Луи, - сказала графиня. – твоим ребятам золото жжёт карманы. Они хотят поскорее найти ему применение. Но мы-то своей цели не достигли. Поэтому мы остаёмся.
-Вот это номер! - воскликнул Луи.- Вы серьёзно надеетесь найти этого самого Френсиса?
-А почему бы нет? – ответила графиня. – Трупа его мы не видели.
-Но кругом джунгли! Как вы собираетесь его искать?
-На джунгли вся надежда, - улыбнулась леди Гилфорд. – Это в шумном Париже человек тонет в людском море. А здесь каждый человек, как на блюде. Стоит ему куда-то пойти, остаётся след, прорубленный среди лиан. Стоит ему развести огонь, и остаётся кострище.
-Но, сударыня, разве у вас есть опыт следопыта?
-У меня, нет. Но у мистера Хоука есть. Да и Ситайя нам поможет. У него полдеревни прекрасных следопытов.
-Вы, собираетесь искать его следы в джунглях?
-Нет, капитан, на берегу бухты!
-Откуда у вас уверенность, что они находятся именно здесь?
-Луи, вы меня удивляете! Поставьте себя на место Френсиса Мора и его товарища. Вот индейцы перебили ваш отряд. Капитан Джонсон мёртв. Вам двоим удалось уцелеть. Индейцы в любой момент могут вас выследить. Что бы вы сделали на их месте?
-Понимаю! – воскликнул Луи. – А ведь вы правы. Действительно им надо срочно бежать. И бежать лучше всего к морю. Ну, не в джунгли же! В этих местах полно рек и ручьёв. Иди вниз по течению и любая река выведет тебя к морю. Тем более, что идя по колено, или по пояс в воде, они не оставят следов. Есть шанс оторваться от погони! Но берег длинный. Идя три дня наугад, они могли выйти довольно далеко от бухты.
-Верно, сударь. Но не забывайте, они думают, что Барракуда всё ещё ждёт их в бухте. Они ведь не знают, что Грин, мир его праху, уже ушёл в море без них. Значит, выйдя к морю, они пойдут вдоль берега к бухте.
-Логично, - согласился Луи. - Но вот они пришли к бухте и увидели, что бригантины в ней нет. Что они стали бы делать?
-Луи! Не притворяйтесь тупицей. Вы ведь уже всё поняли. Не правда ли?
-Да, сударыня. Я просто упрямлюсь. Действительно, самое лучшее для них, это сидеть и ждать, когда пройдёт судно, которое их подберёт. Но вы ведь убедились, что их нет здесь.
-С того времени прошло уже недель шесть, - сказала леди Гилфорд.- Одно из двух. Либо они погибли в джунглях, либо вышли к бухте и, поскольку их здесь нет, подобраны проходящим судном. Завтра мы узнаем ответ на этот вопрос. Если мы не найдём их следов, значит, они остались в дебрях навечно. В этом случае дальнейшие поиски не имеют смысла. Если же следы всё-таки найдутся, значит, их подобрало проходящее судно. И есть шанс найти их.
-Но судно в этих водах, скорее всего испанское!
-И что с того? Разве испанцы не христиане? Разве они не подберут моряка, потерпевшего крушение?
-Подобрать-то подберут, - Луи почесал небритый подбородок, – только не повесили бы спасённого… А могут!
-Тем больше оснований у нас торопиться!
-Вы правы, сударыня. Мы должны остаться.
-Нет, Луи. Это мы должны остаться. С такими несложными поисками мы справимся и без вас. А вот вы, если хотите нам помочь, крейсируйте вдоль берега. Если увидите патрульный галеон, поиграйте с ним в кошки-мышки, отведите его от меня. Мне было бы неприятно, если бы меня застукали в этой бухте.
-Мне остаётся только преклониться перед вашей несравненной мудростью, моя леди, - вздохнул Луи. – Желаю вам сегодня спокойной ночи, а завтра удачных поисков.
Сказав это, он покинул нашу фелюку, и мы легли спать.
На следующее утро, мы хорошо позавтракали и сели в шлюпку. Доу и О’ Нил, который был ещё слабоват после лихорадки, остались на борту. Аякс, конечно, при кухне.
Нас сопровождали Хоук и Тони. Сойдя на берег, мы привязали шлюпку к большому камню и начали наши поиски. Начать было решено с мыса дырявой скалы. Ведь по предположению графини, они ждали проходящее судно, им нужен был удобный пункт для наблюдения. А высокий, выдающийся в море мыс давал отличный обзор.
Не прошло и двух часов, как на вершине мыса мы обнаружили огромное кострище, диаметром футов шесть.
-Это след от сигнального костра, - сказал Хоук. – Для жарки пойманной рыбы такой большой костёр великоват!
-Значит, их лагерь находится где-то поблизости, - сказала леди Гилфорд. – Ведь костёр надо вовремя разжечь.
Тони, ловкий, как обезьяна, быстро облазил окрестные скалы и вскоре обнаружил шалаш, вернее, несколько бамбуковых жердей, прислонённых к скале, и покрытых пальмовым листом. Под этим убогим кровом было оборудовано ложе, застланное сухой травой. Даже в изголовье, был положен пласт дёрна, заменявший подушку. Перед шалашом было кострище, в сторонке лежала кучка рыбьих костей и пустых крабовых панцирей. Ясно, что два человека прожили здесь довольно долго, питаясь тем, что давало им море.
-Итак, Френсис Мор жив! – провозгласила леди Гилфорд. – Ему удалось выбраться из джунглей, оторваться от индейцев и дождаться проходящего судна! Давай, Бетти, поаплодируем ему!
-Но если его подобрало неизвестное судно, шедшее в неизвестном направлении, то, где же теперь нам искать его? – печально спросила я.
-Я могу и ошибаться, - ответила Леди Гилфорд, - но вряд ли это было судно, идущее в Европу. Что ему делать здесь у дикого берега? Скорее всего, это было малое каботажное судно, идущее вдоль берега от одного порта, до другого, либо патрульное судно. И в том и в другом случае, Френсиса и его товарища должны высадить в ближайшем порту. Таких порто всего лишь два: Каракас и Барселона. Есть некоторая вероятность, что Френсиса и его друга высадят где-нибудь подальше.
-А может быть, - предположила я, - капитан судна, подобравшего их, согласится взять двух новых матросов в свою команду?
-Френсис говорил по-испански? - спросила леди Гилфорд тоном недовольной воспитательницы. - Нет. Его друг? Вряд ли. Зачем капитану матросы, не понимающие его команд? Это возможно, но только в том случае, если судно было английским. Неизвестное судно найти, конечно, труднее, чем город. Города, по крайней мере, не бегают с места на место.
-Капитан Луи говорил, что его могут повесить. Это правда?
-Видишь ли, Бетти, для испанцев твой Френсис – еретик, кроме того, ему будет довольно трудно объяснить, что он делал у испанских берегов. Ему придётся доказывать, что он не пират. Чего греха таить, английские суда действительно часто заходят в эти воды, чтобы пограбить.
-И что же мы будем делать?
Пройдём вдоль побережья материка. Будем заходить в каждый порт и наводить справки. Меня с моим ничтожно-малым экипажем в пиратстве не заподозрят. Города здесь мелкие – не то, что в Европе. Да и найти англичан среди испанцев гораздо проще, чем среди англичан. Не думаю, что поиски будут сложными. Однако, мы нашли всё, что искали. Пойдём.
Я была рада пойти скорее в нашу каюту, ибо у меня сильно разболелась голова, да и ветер на высоте утёсов был какой-то холодный и пронзительный, как в Лондоне в зимнюю ночь.
Дорогу к шлюпке я плохо помнила. Потом, я потеряла сознание. Очнулась уже в каюте. Дальше было странное метание между нашим миром и каким-то другим. Я потеряла счёт времени, перестала отличать реальность от бреда. Это была болотная лихорадка. Экспедиция в джунгли не прошла для меня даром. Помню, что надо было снова и снова пить какой-то невероятно горький отвар.
Однажды вечером мне стало полегче. То ли лекарство, принесённое Ситайей, подействовало, то ли в лихорадке наступил естественный перерыв.
Леди Гилфорд коснулась губами моего влажного лба,
-Жара нет, - удовлетворённо сказала она и поставила передо мной чашку бульона.
-Мне право неловко, миледи, - пробормотала я. – Вы ухаживаете за мной и мне же платите за это жалование.
-Пока ты больна, придётся ухаживать за тобой. Ещё чего доброго умрёшь, как прикажешь без тебя искать твоего Френсиса? Так, что выздоравливай поскорее. Это приказ.
-Я постараюсь.
-Уж постарайся, сделай милость. Как ты себя чувствуешь?
-Хорошо. Только очень слаба и есть не хочется.
-Ничего. В твоих глазах снова проснулся интерес к жизни. А это добрый знак. Но ты всё же поешь. Это тоже приказ.
Я поднялась на постели и честно съела половину тарелки. Потом прилегла отдохнуть.
-Простите мою дерзость, миледи. Мы с Вами столько пережили вместе. Но я о Вас ничего не знаю.
-Тебе и не положено ничего знать.
-Но, леди, вы же не станете истязать больную пыткой любопытства? Скажите хотя бы по ком вы носите этот траур?
-Я ношу его по одной глупой любопытной девчонке, вроде тебя. Она тоже совала свой нос, куда не просят, теперь отдыхает в мешке на дне реки.
-Какое несчастье! Как я вам сочувствую! Кто она вам? Дочь?
-Ну… Около этого, - уклончиво протянула Леди Гилфорд, сделав в воздухе извилистое движение рукой. Надо полагать, оно обозначало степень родства.
-А от чего она умерла?
-От того, что получила ответ на свой вопрос. Но правда оказалась слишком тяжёлой для неё. Как видишь, любопытство надо удовлетворять очень осторожно.
-Неужели от этого можно умереть?
-А вот послушай сказку, деточка.
-Сказку?
-Сказку. Страшненькую такую сказочку. До правды ты ещё не доросла.
Жила была на белом свете вредная девчонка. Так случилось, что в один не очень прекрасный для неё день её родители умерли.
-Умерли в один день? – вмешалась я.
-Не перебивай графиню! Да, в один день, как в сказке. Это и есть сказка. Так вот. Осталась девочка сиротой и отправилась в странствие, чтобы найти на этом свете своё тихое счастье. Долго она странствовала, встречала разных людей – добрых и злых, но чаще всего равнодушных. Случалось ей и голодать неделями, и спать под открытым небом. Случалось и наоборот, есть на золоте, спать на пуховой перине. Всякое бывало. Много она совершила зла по глупости, но никогда не совершала зла от недоброго сердца, или от ненасытного тела.
И вот однажды она встретила великого человека. Он был могуч и умён, властен и великодушен. Одним своим словом он приводил в движение массы людей. Когда он хмурил брови, содрогались троны земные. Когда он улыбался, выглядывало солнце из-за туч и распускались цветы. Когда произносилось его имя, добрые граждане почтительно замолкали, а враги шипели в бессильной злобе и прятались в глубокие норы.
И вредная девчонка влюбилась в этого великого человека. Она поверила, что сам Бог решил излить на землю свою благодать через него. И она захотела, быть рядом с ним. Нет, она не искала телесной близости. Когда любишь по-настоящему, это совсем не важно. Ей хотелось только принять участие в его великой борьбе и положить свой камень в основание прекрасного здания, которое он возводил. Уже это одно казалось ей наградой. А ещё ей хотелось, чтобы этот человек заметил её, увидел, как она хороша собой, как умна, как верна ему и как любит его.
И она стала служить ему и его великому делу. Любовь придала ей сил. Она раскрывала такие тайны, которых не мог раскрыть никто, кроме неё. Она проникала в такие места, куда змея не могла заползти на чреве своём, куда птица не залетала на крыльях своих. Но что особенно удивительно, она выходила оттуда целой и невредимой. Она совершала такие дела, каких никто, кроме неё, не мог свершить.
И этот великий человек заметил её. Он стал её ценить и уважать. Но вместе с уважением, в его душе поселилась ревность и страх. А не станет ли она сильнее его самого? И он решил её погубить. Сделать это было совсем не трудно. Ведь она привыкла слепо доверять ему, исполняя всё, что бы он ни приказал.
И вот, однажды он дал ей невыполнимое задание. В чём оно заключалось, не скажу, это секрет.
И она бы, конечно, выполнила это задание, если бы не предательство. Дело в том, что великий человек сделал так, чтобы враги заранее узнали об её тайной миссии.
И вот, как только она хотела сойти с корабля на вражеский берег, её окружили враги и схватили. Они заточили её в каменную башню, заперли дубовые двери на стальные замки и приставили целую роту солдат для охраны своей пленницы.
И осталось ей одно – сидеть в своей темнице и слушать вой ветра за стенами башни, да заунывную перекличку часовых. Но она не жалела о своём жребии. Она собиралась умереть с улыбкой на устах и его именем в сердце, ибо она даже мысли не могла допустить, что он мог предать.
Казалось, смерть её была неизбежна. Главный тюремщик каждый день навещал её, чтобы поглумиться над ней, поупражняться в остроумии, ибо псам любо гавкать на мёртвую львицу.
О, как было бы хорошо, если бы она умерла тогда, не зная страшной правды!
Но тут случилось чудо. Так велика оказалась вера этой женщины в правоту и святость своего дела, что сумела она обвести грозную стражу вокруг пальца, бежать из темницы, а за одно и выполнить невыполнимое задание, чтобы уж два раза не ездить в такую даль.
Она воображала, что совершила великий подвиг. А это было всего лишь заурядное злодейство. Она воображала, что спасла свою страну от нашествия врагов. А на самом деле все её старания вообще не имели никакого смысла. Ведь если мёртв главарь, значит, другой враг займёт его место. Только и всего.
Словно на крыльях, вернулась она к своему господину, ожидая, что он возрадуется её удаче и вознаградит её своим вниманием.
Но великий человек всего лишь досадовал, что не удалось погубить её. Он холодно поблагодарил её и дал ей новое поручение. А сам снова известил её врагов, где её следует искать. Как ты знаешь, второй раз в этом мире чудеса не повторяются. Она успела выполнить новое задание, но тут же попала в руки врагов.
Враги устроили над ней скорый и неправедный суд. Они не озаботились ни поиском доказательств, ни свидетельств её вины. К чему всё это, если они сами же были и судьями и обвинителями и свидетелями? Они наняли только палача, ибо заранее знали, какой приговор ей будет вынесен.
Девчонка блестяще защищалась на суде, и все их обвинения рассыпались, как карточные домики. Но там где царит ненависть, нет места справедливости. Они судили и вкривь, и вкось, и не было у неё шансов избежать казни.
Уберечь свою голову она не смогла. Но ей удалось сделать другое. По неосторожным словам торжествующих врагов, она поняла, кто её выдал. И мир рухнул. Представь себе, как мерзко стало у неё на душе, когда её великий человек превратился в злого карлика. Великая идея оказалась миражом. Великая борьба сделалась собачьей дракой. Подвиги, которыми она так гордилась, превратились в заурядные злодейства, единственным смыслом которых была её собственная погибель и погибель её души.
И в тот самый миг, когда она прозрела, сердце её окаменело, и она умерла.
Потом враги отвели её на ночной пустырь, отрубили ей голову, а тело завернули в кусок ткани и бросили в глубокую реку. Её не похоронили, а просто бросили, как дохлую собаку без исповеди, без обряда, без священника, без могилы. Но, что толку отрубать голову мертвецу? Дважды умереть невозможно! Мертвее, чем уже была, она от этого не стала.
И вот она мертва ныне. Осталась от неё только чёрная печальная тень, которая без всякого смысла скитается по пыльным дорогам этого бренного мира. Она вопрошает Бога, что ей теперь делать? Но Бог молчит. Ни ад, ни рай её не принимают. Прохожие не обращают на неё никакого внимания. Только дети сторонятся её, прячась за материнские юбки. И путь её бесконечен.
А теперь спи, Бетти. Вот тебе колокольчик, если понадобится моя помощь, звони.
-Спасибо, Ваша милость, мне ужасно неудобно вас беспокоить.
-Тогда скорее выздоравливай и отрабатывай свой долг. У тебя ещё французский сильно хромает. Если станешь моей снохой, опозоришь меня на светском рауте.
-Ваша светлость, можно один вопрос?
-Можно, но только один.
-Скажите, а та чёрная тень, которая осталась от вредной девчонки, не носит ли она на пальце перстень с сапфиром?
-Тень с кольцом? Ты в своём уме? Кольцо материально, а тень бесплотна. Тем более, что она то кольцо отдала любовнику в уплату за ночь утех, а тот немедленно снёс его в ломбард. Уж потом я выкупила этот перстень и ношу теперь.
-Ага, значит, при жизни у неё это кольцо всё же было?
-Я обещала ответ только на один вопрос. И потом, я ведь ясно тебе сказала, что всё это сказка, нелепая выдумка, небылица. Заруби на носу!
-Слушаюсь, ваша милость, уже зарубила.
-А теперь спи!
И леди задула свечу.