Мой старший сын, умный, образованный парень, архитектор, по чьим моделям уже построены десятки домов, вилл, промышленных сооружений, пять лет назад решил жениться. Естественный жизненный процесс, - скажете Вы,- и чего уж тут такого, из ужастиков?
Нет, друзья мои, именно ужастики начались с того самого момента, как я ступила на землю древней Абиссинии, прибыв туда для того, чтобы познакомиться с родственниками невесты и решить все свадебные вопросы. И все это потому, что невеста моего сына – эфиопка (амхари), рожденная в Аддис-Абабе, столице всей Африки, африканском Париже (черт бы его побрал!), гордящаяся своим родом, своим происхождением, своей красотой. О красоте – это-то может быть и так: небольшого роста, точёная фигурка, огромные глаза, всегда ухоженные и красиво прибранные волосы, но… - «эфиоп ее мать!».
Мы на удивление быстро прошли в аэропорту таможенный контроль и, закинув свои вещи в «Hilton Addis Ababa», наскоро переодевшись и выпив чашечку эфиопского кофе, сразу же направились в гости к матери невесты, где собрались «важняки» всего клана Габратцадик.
Квартира будущей тещи моего сына находилась в пятиэтажном здании на улице Черчилля, прямо рядом с памятником советских времен, где до сегодняшнего дня исторически сияют и серп, и молот, и звезда, а рядом с памятником (заметьте, в центре города) открыто справляют нужду местные жители…
Меня поразили грязь и нищета даже на самых центральных улицах эфиопского «Парижа», какие-то допотопного вида легковые машины, дети- попрошайки…
Семейство новоявленных родственников встречало нас сидя за праздничным столом: «тыбсу»-мясное блюдо из кусочков баранины в очень остром соусе, приправленное смесью специй «барбари» и множество кислых лепешек «анджера», без которых эфиопы вообще не представляют своего стола. К «анджере» - пережаренные в масле помидоры, лук, чеснок. Я ограничилась печеньем и двумя чашечками зеленого кофе, а все последующие дни питалась магазинным сыром и макаронами, дабы не сгинуть хотя бы до свадьбы.
Свадебные вопросы тоже решились быстро, так как сторона невесты сразу дала понять, что денег у них нет и должны мы молиться всем святым сразу и одновременно за то, что согласились они выдать свою красавицу за белого человека. – Русские! Остерегайтесь! Вас легко узнать, - иронично подумала я.
В этот же вечер моя эфиопская сватья навесила мне на шею «тельсем» - традиционный талисман, который представлял собой малюсенький пергаментный свиток- «кэтаб» и оповестила меня, что рано утром заедут они за нами в отель, дабы отправиться к одному очень важному человеку, который должен указать верный день венчания наших детей.
Нужно сказать, что колдовство никогда не теряло своей власти над эфиопцами. Ими владеет страх перед джинами, демонами, «нгогве» и «токолеше», и всякой другой, с незапоминающимися именами, нечистью.
Позднее, когда после эфиопской еды мне все-таки пришлось прибегнуть к помощи врачей (хвала Богам, в центральной больнице Аддис Абабы в основном работают русские врачи), именно оказавший мне помощь врач и произнес загадочную фразу, что в эфиопском колдовстве действительно есть глубины, которые не заметны глазу простого обывателя, а в "стране вуду" давным-давно малограмотные, но посвященные маги умеют такое, что даже ученым может померещиться в самом жутком сне. Лучше бы он не посвящал меня в такие дебри!
И так, утро следующего дня началось с погружения всей толпы новых родственников в допотопный микроавтобус и …
Добро пожаловать на родину человечества! Если, как утверждают историки, истоки цивилизации пошли именно с этой африканской земли, то цивилизация, увы, далеко не ушла, она просто застыла в разных фазах, как гоминид из учебника биологии.
Наш микроавтобус ехал с черепашьей скоростью, так как дороги в Эфиопии машинам не принадлежат! Да и мало у абиссинцев машин. Дороги в Эфиопии принадлежат коровам, овцам, козам, ослам и их погонщикам, повозкам и попрошайкам. Причем, никто и не пытается согнать коров на обочину, завидев машину. И сигналить бесполезно, ибо погонщик лишь окинет вас презрительным взглядом и просто что-то крикнет своим коровам. Коровы, однако, для местного населения гораздо важнее. А само население между городами передвигается либо на ослах, либо пешком.
Через час изнурительной тряски, уже почти на подъезде к месту назначения, разверзлись и хляби небесные: тропический ливень, при котором не видно было вообще ничего. Удивительно, что водитель автобуса продолжал свой путь, только постоянно сигналил.
Эфиопская деревня поразила меня дикой, какой-то жутковатой убогостью: полукруглые мазанки, крыши которых покрыты пальмовыми ветками. Для обычных нужд – полоска леса с левой стороны. Мыться, стирать – это прямиком на маленькое озерцо. Вода для приготовления пищи тоже из этого озерца. Как же я тогда обрадовалась, что в сумке у меня было три бутылочки воды!
Мне казалось, что я попала в древний век: местные жители были одеты в своеобразные «римские тоги» - белые платья с цветным узором по краям, намотанными в несколько оборотов белыми же шарфами на голове. Обуви в той деревне и вовсе не ведали – абсолютно все ходили босиком. Дети почему-то и вовсе были почти без одежды, даже мальчики лет десяти бегали, прыгали, не стесняясь своего естества…
А вот мужики почти все сновали туда-сюда, вооруженные китайскими «калашниковыми».
- Эфиоп их мать!, - только и смогла на все это зрелище сказать я своему «умному» сыну.
«Важный человек», в такой-же белой тоге, с огромным кольцом в носу, встретил нас у входа своей мазанки и сразу же что-то «каркнул» одному из новоявленных наших «родственников».
- Просит денег на покупку барана для жертвенника, - пояснили мне.
Сын, зная, что «разбуди во мне зверя и я сама всех на жертвенник уложу», тихо прошептал: «Ты представь, что это просто приключение! Просто мы путешествуем на машине времени!»
Невестка тоже крепко сжала мне руку и прошептала: «Вы потерпите! Скоро все закончится.»
Я-то точно в тот час понимала, что уже ничего и никогда не закончится, что, благодаря безумству моего сына, все только начинается.
Нас всех усадили в замкнутый круг, выдали всем по маленькой чашечке какого-то зеленого цвета напитка и… дальше мое сознание решило существовать вообще вне меня: горели свечи, сладкий запах дыма-«бахора» кружил голову, важный человек что-то шептал, сурово взирая на каждого из нас, при чем он как-то сразу, одновременно на всех взирал.
«Труднее всего поджечь пекло», - говаривали мудрецы. А пекло в той хижине жарило и без огня. Богу-богово, кесарю-кесарево – увы, я при той делёжке не присутствовала, а потому даже и думать не пыталась над вопросом: «А меня-то что здесь еще ожидает?»
Я уже не слушала старшего брата будущей невестки, который был единственным моим переводчиком. Перед глазами двоился, троился жуткий «важный человек».
На блюде перед ним лежали какие-то козьи ножки, коровьи уши и хвосты, груда серо-зеленых камней. Все в напряженном молчании пытались уловить шум, шорох какого-то главного духа, который и шепнет дату свадебного торжества.
По окончание сеанса я первой выползла из хижины. Свежий воздух еще больше вскружил мою, к тому времени уже бестолковую, голову.
Смутно помню, как какой-то полуголый юноша бегал по спинам шеренги из быков – обряд демонстрации ловкости жениха, в котором с позволения «важного человека» этот «маугли», оказывается, заменил моего сына (Боже, Боже, ну почему-же ты не вразумил моего мальчика?), вздрогнула, когда в присутствие всех старейшин мой сын отвесил своей невесте звонкую оплеуху (как позже я узнала, это было тоже частью предсвадебного ритуала, дабы убоялась жена мужа своего)…
А потом начались танцы! Плечи танцующих как-то одновременно поднимались и опускались под музыку флейты и барабанный бой. Музыка была ужасной, но и оторваться от нее было невозможно.
Эфиопы считают, что именно танец очищает их от накопившейся отрицательной энергии и, что именно во время танца они напитываются энергией положительной, приносящей удачу.
Вы, дорогие мои читатели, скажете, что экзотики на земле еще много – не спорю. В тот жуткий для меня день (это я сегодня все вспоминаю со смехом), я даже не могла рассуждать о допотопности всего происходящего, я по-настоящему заткнулась, дабы не позорить своего сына перед его новой родней (ну, эфиоп их мать!).
Этот «важный человек» с его красными горящими глазами последующие две недели был моим навязчивым глюком. То он выглядывал из-за угла, то появлялся прямо из стены… Я чувствовала какой-то заворот в моих мозгах, а в мыслях поселился страх: «А не дай-то Бог еще и в психушку угодить!».
Было совсем непонятно, как невеста сына, педагог по образованию, могла верить во всю эту чушь, как ее старший брат, врач-хирург, мог внимательно слушать этого «важного человека» и вместе с ним определять день венчания! Как я сама согласилась на эту бредовую авантюру!
Как же я обрадовалась, когда сын сообщил мне, что на свадьбе из родственников невесты будут только ее старшие брат и сестра…