Меня всё время тянет в лес или к речке. Отец был настоящим охотником и рыбаком.
Но я боялась леса, уважала его законы. Не любила ходить одна. Лес быстро менялся, надвигался на деревни, зарастали ольховником старые чищенья и пастбища.
С утра решила, что схожу недалеко. День солнечный, буду фотографировать.
Миновала озеро, Репные ямы. В одной из них вместе с зелёным костром вереса росли два боровых рыжика.
Вишнёвым цветом рябила на белом мху редкая брусника. Не видела я её богатых кистей. Эти кисти можно бруснить руками. И ягодки посыплются в корзиночку.
Прошла мимо высокого муравейника. По муравейнику можно определить, будет ли в ближайшее время дождь.
Солнце лежит на моём правом плече, а когда я пойду обратно, оно будет слева.
Бор был тих и величественен. Даже мощная старая сосна не портила белых и зелёных ковров, расстеленных природой. Сосна упала несколько лет тому назад, вскинув в отчаянии мощные голые ветки. И серебряным глянцем отливали на солнце листочки молодого брусничника.
Но когда я увидела на тропинке сдёрнутый чьей-то лапой длинный клок мха, мне стало не по себе.
- Медведь,- подумала я и повернула в обратную сторону.
А в это время моя подруга собирала бруснику на одной из многочисленных просек. В лесу она ничего не боялась. У неё на шее висел старый отцовский компас. Тамара хорошо ориентировалась, шла напролом через буреломы.
В этот раз брусники было мало. Какой-то странный протяжный звук повис над просекой.
Женщина подняла голову и насторожённо вслушалась.
- Так может скрипеть на низких тонах старое дерево, - подумала она.
Но память и знание леса подсказывали ей другое.
- Медведица! Вышла на просеку с медвежатами полакомиться! – мелькнуло в её голове.
А до дороги метров двести по пенькам и кореньям. Бежать нельзя.
А что, если крикнуть и напугать?
И она громко закричала.
Медведица ей ответила двойным криком.
Так они перекликались, женщина и медведица.
- Если выйдет на меня, - мелькало в голове решение, - на всю громкость включу музыку в телефоне.
А если нет связи?
Женщина снова закричала, что есть силы.
Зверь откликнулся четырежды.
-Медвежат зовёт, выманивает от ягод.
А потом всё стихло. Звуки не повторялись. И Тамара успокоилась.
А я уже шла по сельской улице и вспоминала, как однажды меня повела на брусничник на речку Сару пожилая местная учительница. Маленькая и бойкая, она ходила по лесу напрямик, как по знакомым закоулкам.
Но на Саре было так глухо, что она взяла меня ради компании.
Граня колотила по корзинке и громко кричала. Я не решалась спросить: зачем она это делает.
Но, когда увидела развороченные пни и обсосанные ягоды брусники, всё поняла.
Своим криком Граня предупреждала лесного хозяина, что идёт она, что ей не страшно.
Быстро мы насобирали полные корзины спелых ягод. Еле несли их обратно.
Вечером мы созвонились с Тамарой и рассказали друг другу о том, что сделали за день, куда ходили, что принесли из леса. У нас своя перекличка.
Мы ещё можем покорять километры дорог и лесных тропинок, добираться до озёр и речек, восхищаться каждым срезанным грибом.
А Лида кружила в этот день возле молодых ёлочек, и они дарили ей первые пятачки рыжиков. Но об этом надо говорить почти шёпотом, потому что можно спугнуть, сглазить вдруг нахлынувшее счастье.
А в далёкие пятидесятые годы маленькая Лида уже проснулась и сидела у окошка, ждала своего папу. Вчера он ушёл на рыбалку туда, где петляет в лесу тихая речка Тавенга.
Папа её работал в школе учителем, был увлечённым человеком.
В свободное время уходил рыбачить и всегда брал с собой ружьё. Когда он приходил, рассказывал Лиде лесные истории.
В этот раз Филарет пришёл позднее обычного. Большой прорезиненный плащ его снизу был разорван на мелкие продолговатые полоски..
Он устало сел на лавку и тяжело вздохнул.
Всю войну прошёл, был ранен в голову Филарет, вмерзал в лёд на дороге через Ладогу. Всякого навидался. Но сегодняшнее утро было особенным.
Когда вышел от речки на лесную тропинку, перед ним, откуда ни возьмись, выкатились играючи два медвежонка.
Филарет встал, как вкопанный, закаменел, затаил дыхание.
Медведица следила за ним через дорогу.
Медвежата поднялись на задние лапы, скребли когтями по брезенту макинтоша, рвали его на полоски.
За спиной ружьё.
- Не успею снять и вскинуть, нажать на курок, - думал Филарет.
Подошла медведица. Обнюхала. Человек застыл столбом, не двигался, не дышал.
Она лапой дала шлепок одному медвежонку, потом другому и медленно увела их в лес.
Лидочка запомнила на всю жизнь рассказ папы. И с удовольствием поведала об этой истории.
Вот так мы и перекликаемся.
Мы, рождённые после войны Великой.
Мы, не забывшие, как водили нас отцы в лесные походы.
фото автора