-\\\--\\------------------------------ --
Стрелки романтизма
-\\\--\\---------------------------------- --
Шины тихо крадущегося автомобиля мягко шелестели по мелким камушкам заброшенной аллеи старинного парка, скорее уже напоминавшего полуобжитый лес старой Европы, где могут дорожку внезапно перебежать суетные гномы или обиходившие свои норы основательные и рассудительные хоббиты. Однако ни тех ни других сидевшие в машине не встретили, быть может, разве что, добрую малую собачку, ведущую на поводке добродушно сиявшую крохотную старушку. Возможно эти двое, как раз и проживали где-то здесь в таинственной, невидимой норке-домике.
Повсюду разбегались белые подснежники, удивительно пахло свежестью весны, а царство мира звуков наполнял надрывный голос очумевшего от Счастья и желания Любви нигде не зримого, но повсюду присутствующего соловья.
Ох, как он пел!..
* * *
О, как же ты бесстыже лучезарна!
О, как блестят твои глаза в лесу!
Ведь ты девчонка и вроде мне не парна,
Но не похожа ты на хитрую лису…
Ковры подснежников по парку раскидались.
Разбитая арена свой скинула весь снег.
Собачка с бабушкой нам встречу улыбались
И пред тобой душой я был почти весь нег.
Здесь Ямбурга* парковые алеи,
Поёт излучина раскатистой реки.
Дыхание волшебной девы — феи,
Той, у которой я посмел просить руки.
Но соловей в безумном перезвоне
Мне не даёт сказать ни слова о себе,
Ведь на его божественно поющем фоне
Мои слова ничто не донесут тебе.
Лишь лев, что шарик лапою прижавший,
Вселял в меня свой царский, дерзкий пыл
И я, изрядно костюмчик твой помявши,
Не чувствую, что хоть немножечко остыл.
Ты столь беспечно, ярко улыбалась,
Глаза искрились, словно блики на реке.
Ты вся взъерошена, ты будто искупалась
В объятиях моих, как птичка на пеньке.
Я боле не могу смотреть в твои ресницы,
Не обжигая грудь свою внутри;
Они мелькают, словно хвостики синицы,
Глаза то гасят, то жгут, как фонари.
Дыхание весны, в окошко что открыто,
В машину влилось, захлестнувши всё внутри.
Сердечко пусть твоё не будет мне закрыто,
Вглядись в него и распахни скорей в зари!..
*
О, как же ты бесстыже лучезарна!
О, как блестят твои глаза в лесу!
Ведь ты девчонка и вроде мне не парна,
Но не похожа ты на хитрую лису…
Александр. 13.05.2001г.
* Ямбург – дореволюционное наименование города на западе "Ленинградской" области. В древности в окрестностях основанной новгородцами крепости Ям проживали финно-угорские народы: ижоры, ингерманландцы. Удивительные люди – сказочные и тёплые. Классик литературы данного этноса Юхани Конкка в своём автобиографическом романе «Огни Петербурга» так описывает национальное самосознание ингерманландцев в начале XX-го века:
"Именно после поездки [в Финляндию] мои глаза открылись, и я увидел, что никакие мы не финны. Мы живём на границе двух миров, между Востоком и Западом, и потому в каждом из нас сидит как финн, так и русский. Мы ещё почитаем старинные финские ценности,… мы честны, мы не обманываем, не воруем, никогда не берём взяток и так далее, но всё остальное в нас — русское"
Ныне старинный город именуется – "Кингисепп", в "честь" эстонского большевика-мясника, память о котором сами эстонцы повсюду стёрли из географии своей страны, оставив её лишь чёрным пятном в своей биографии. От этого, увы, уже никуда не деться и это более, чем достаточная "честь" в память должного, как поступать не следует.
Когда же мы в переменах дерзнём на такое? Да и когда мы переймём лучшие "старинные ценности" "русских" ингерманландцев, сегодня по драме сталинских гонений уже не ведающих родного языка, а потому в отражении русского слова совсем нам близких и в лучшем понятных?