Глава 5.
Встретив меня, на пороге своего дома, моя милая сестричка, крепко обняла меня и мы долго стояли, обнявшись, целуя, гладили друг друга седые волосы.
Мы плакали от радости и счастья, забыв обо всём.
Но, тут не выдержав, наша внучка Олеся, разняла нас и повела в дом.
У меня кружилась голова, сильно закачало в автобусе и в автомашине и через полчаса, я спала крепким младенческим сном, проснулась уже поздно вечером и увидела перед собой, свою любимую сестричку, которая нежно смотрела на меня.
Мы проговорили с ней всю ночь, и незаметно подкрался рассвет.
Взошло солнышко, но было ещё свежо.
Какое чудесное первое утро, вблизи, от моей милой Смоленщины, думала я.
Как здесь мило и прохладно, а у нас, в ростовской области, с утра душит жара, всегда сухая и жаркая погода и часто, без единого дождика.
Только я подумала об этом и мы, с сестрой вышли на улицу, как начались раскаты грома и пустился сильный дождик.
Мы с ней прошли до сарая, где находились их животные, сестра открыла дверь и
показала мне, своё богатство.
« Вот, это Юлька, она яловая осталась, но даёт еще 13 литров молока.
А это, наша красавица, Майка, которая скоро отелится и будет , в первый раз мамой–сказала она.
А здесь, лежит наша гордость Мишка, которому, один год и два месяца!»
Он повернул голову, в нашу сторону и потянулся.
« Какой красивый жених!» - сказала я.
« Вот, эти все животные, лишили меня сна и отдыха, а здесь, ещё сено кончается!» - вздохнув, сказала сестра.
« Ну ладно, пойдём, попьём кофейку и надо идти управляться!» - тихо промолвила она.
Выпив по чашки кофе, мы, взяв ведро, пошли в сарай.
« Надо сначала, вычистить в стойлах, вытащить на улицу навоз, дать сена животным, а потом уж, подоить Юльку!» - сказала Лида.
Я с приоткрытым ртом стояла и удивлялась, как эта восьмидесяти летняя женщина,так умело и уверенно работает совковой лопатой и вилами.
« Ничего, трудного нет, я привыкла, будто бы, читая мои мысли!- сказала она.
Я, всю жизнь держу своих коров, телят и слава Богу у меня ничего не болит.
Много лет, работала дояркой в совхозе и знаешь, сколько у меня наград и благодарностей,я тебе, обязательно покажу!» - проговорила она, взявшись за веник, чтобы подмести в сарае и у курей.
Я стояла в недоумении и думала, как же я, буду помогать ей, так как меня мучила гипертония, ишемия и я набрала столько с собой таблеток, что моя сестричка, с усмешкой сказала: «Поживёшь у нас, несколько месяцев и твои болезни, все как рукой снимет!
Вот у меня согнулась, только спина, а другие болезни, я не ощущаю и никогда,
не пью таблетки!»
Я была удивлена и горда, своей сестрой.
Помаленьку, я втягивалась в работу, но не переставала удивляться, ею.
Она часто отнимала у меня полные вёдра, с водой, которые мы носили с колодца,
поить коров.
Каждое из животных, выпивало по три, по четыре ведра и она просила меня носить,
только по полведра.
Я сердилась на неё, но в глубине души понимала, что она права.
Я вспомнила слова внука, который провожал меня, на своей автомашине,
до автобусной остановки, где я должна сесть на автобус, и поехать в Москву.
Он сказал тогда, чтобы я берегла своё здоровье, так как его и за деньги не купить.
Дочь уехала во Владивосток, внук военный, внучка тоже, собирается уезжать, к своей
матери, и мне не на кого будет надеяться и надо, всегда, быть в строю, думала я
и соглашалась, с сестрой.
Мне было жалко её, и когда её не было, я старалась работать, с полной отдачей,
но тогда она, меня крепко ругала.
Сена не хватало и нам пообещала, давать его, их деревенская, добрая, отзывчивая, к чужим
бедам, Евгения Петровна.
Её муж Николай Петрович, под стать ей, тоже весёлый и жизнерадостный старичок,
встречал нас, в своём сарае, с улыбкой на лице.
Мне было неудобно, брать бесплатно сено, так как они не брали деньги, с нас.
Евгения говорила, что они рады помочь, трудолюбивым людям, да к тому же,
они продали свою корову, а продавать сено, не собираются.
В начале мая, мы начали припасать своих бурёнок и постепенно, перевели их,
на пастбищное условие.
Мы, привязывали на цепь, каждую из них и стали оставлять, на пастбище на ночь.
Сначала боялись оставлять их, после дойки, вновь выгоняли и привязывали на цепи,
но потом убедились, что никто их не тронет.
Вечером, отпускали всех четырёх, своих собак и они караулили стадо.
Проснувшись утром, глядели в окно и радовались что, целы наши коровки.
Как всегда, вставали с сестрой пораньше, и она приучила меня пить кофе, но сыпала,
всегда, меньше четверти чайной ложечки и добавляли молоко или сливки.
Работа была не из лёгких – надо было натаскать воды, налить в большую кастрюлю,
всыпать туда комбикорм и отруби и идти в поле, за коровой, чтобы подоить и
напоит0ь её. Мы выбивали кувалдой, железный крюк и та бегом, бежала в сарай.
Вторая корова Майка, должна была скоро отелиться и нам, приходилось носить ей
воду, в поле.
Потом, два раза в день, носили воду Мишке, у которого, не так- то просто, было
отобрать выварку, с остатком, недоеденного комбикорма.
Мы с ней, приловчившись, хватали её и бегом удирали, от него, озирались и боялись,
что Мишка догонит нас, но цепь кончалась и он, долго смотрел на нас, в след.
Смешно было бы, на нас смотреть, как старые старушки, вместо зарядки, делают такие
выкрутасы.
Сестра сама доила корову, так как она часто брыкалась и топала ногами, а я уносила молоко, цедила его, а потом выгоняли и привязывали её, вместе.
Время двигалось очень медленно, я скучала по своей квартире, по внукам, так
как дочь уехала в начале февраля, в Владивосток и должна была забрать, свою дочь Лиду.
Прожив, почти три месяца без неё, я сильно скучала по ней, и по своему дому,
где, мы прожили с мужем и детьми более сорока лет, и променяли его на квартиру,
так как муж мой умер девять лет назад.
Мне была не в тягость, любая работа, несмотря на мою ишемию и меняющее,
кровяное давление.
Глаз мой левый, почти ничего не видел, но в июне оводы, слепни, мошки
не стеснялись жалить, как бы, новых приезжих людей и добрались и до моего,
левого глаза.
Встав, утром я поняла, что глаз заплыл, и была в отчаянье, что этим
глазом, ничего не вижу.
Олеся подошла ко мне и сказала, что надо ехать в Чехов, который был в шести
километрах, от нашего села.
В Чехове я прошла диагностику у врача, сказали, что в одном глазу зрение около
10 процентов, а в другом 80.
Получили лекарство и заплатив более тысячи рублей, мы вернулись домой.
Через несколько дней, меня снова покусали, уже другой глаз.
Три раза я ходила, с опухшими глазами, но потом все эти кровососы, признали меня
и не стали кусать.
22-го июня отелилась Майка, переходив две недели.
Она отелила маленькую, красивую тёлочку, с белым квадратиком, на лбу.
Я предложила сестре, назвать её Катюшей, так как она родилась, через 74-ре
года, после войны, в честь мощного орудия Катюши, которое приблизило
нашу победу и помогло освободить Родину, от немецких захватчиков.
Так её и назвали, возражений не было.