На улице цвел один из тех осенних деньков, которые яркими бликами нет-нет да и сверкнут в веренице дождливой, размытой осени. Они напоминают мне о ярких событиях моей жизни. Именно эти искрящиеся золотые дни я люблю. Мне нравится приносить с прогулки кленовые листья, элегантно нанизанные на тонкие шпильки моих туфель. Нравится видеть кусочки голубого неба сквозь полуобнаженные кроны деревьев.
Итак, цвел осенний денёк, цвела я. Шестнадцать лет – мечтательный возраст, возраст, когда перед тобой открыт огромный, безбрежный мир, и ты летаешь во сне…
Спортивный зал, расположенный на втором этаже, был залит светом. Ворохи осенних листьев лежали под окнами. Мы с девчонками устраивали осенний салют, выбрасывая кленовые листья из окна – глупое, детское развлечение.
Наш последний салют пришелся на голову Андрею. Ему всегда везло на такого рода приключения.
Андрей был застенчивым, как казалось мне, и невезучим очкариком-ботаником с красивой внешность, но совершенно неприемлемым поведением. Моё сердце странно сжималось при его появлении. И чем больше он смущался, тем смелее, игривее становилась я. Иногда эта игривость была злой. Мы взаимно недолюбливали друг друга, и в тоже время нас как магнитом притягивало. Мы ругались на школьных собраниях, в коридорах школы из-за непонятного упрямства и, как позже выяснилось, из-за незнания друг друга.
В школе я чувствовала себя звездой. Ни один вечер не обходился без меня, ни одно мероприятие. Вот и в этот раз готовили танец к школьному «Осеннему балу».
После того как листья с шуршанием обрушились на голову молодого человека, девчонки залились звонким смехом. На его лице, поднятом вверх, двумя большими пятнами сверкали на солнце очки. А за ними были серьезные, красивые, темно-карие глаза. Он погрозил нам кулаком и отправился дальше.
Я знала, что Андрей брал уроки танцев в соседнем с нами доме у той же преподавательницы, что готовила с нами номер к осеннему балу. Мне всегда казалось это странным. Парень и танцы?
После одного из занятий Ольга Валерьевна отвела меня в сторону и заговорщическим голосом сказала:
-Люда, ты талантлива. У меня есть специальный номер для тебя, отдельный, понимаешь?
- Пока ещё нет, но надеюсь… - протянула я.
-Ты, наверное, знаешь Андрея Акимова?
- Да, он в параллельном классе…
- Ну, вот и замечательно! Он мой ученик. Вы будете танцевать вальс.
«Вальс с Акимовым. Какая ирония судьбы!» - подумала я. Все будут тыкать в меня пальцами, ведь мы с ним, как кошка с собакой.
- Нет, я не могу. У меня много времени уходит на уроки. Я ничего не успеваю, - пролепетала я. Но отказываться было поздно – в коридоре появился ОН.
- А-а-а-андрюша? Это – твоя партнерша.
Описать выражение наших лиц просто невозможно. Скорее всего, «Андрюша» не предполагал, с кем он будет танцевать. Объяснять в тот момент всю нелепость ситуации у меня не было желания. И я решила, что Ольга Валерьевна вскоре сама поймет нашу несовместимость по всем параметрам.
А Ольга Валерьевна была, к нашему удивлению, в восторге.
Мы танцевали уже три дня, украдкой изучая друг друга. Я прекрасно понимала, что он нравиться мне все больше и больше, не смотря на то, что иногда, он наступал мне на ноги, он тут же смущаясь, извинялся. Наши ссоры в школе прекратились. Мы боялись появившегося чувства.
На четвертый день я, как обычно сидела на подоконнике. Улица за окном была похожа на одну большую размытую фотографию. Дождевые капли тонкими струйками стекали по стеклу. Большое плачущее небо смотрело мне в глаза. Оно было безутешным. Андрей стоял у соседнего окна, изображая, что разглядывает что-то через стекло. Мы ждали Ольгу Валерьевну.
- Мне кажется, что осень похожа на большую черную кляксу,- сказала я, разглядывая прохожих, которые, сгорбивший, укутавшись, спешили куда-то, опасаясь промочить ноги, наступив в лужу.
- В осени есть особая прелесть, есть она именно в дождливых днях. В такое время Бунина хорошо читать, укутавшись теплым пледом и слушая тихое мурлыкание кошки. Вы по литературе Бунина проходили? – Андрей задал вопрос, не отрываясь глазами от окна.
-Да, «Антоновские яблоки», - ответила я тихо и робко.
-Знаешь, у него есть прекрасные рассказы о любви, скорее даже не рассказы, а зарисовки.
-Нет, я ещё не успела прочить,- наши взгляды встретились.
-А хочешь, я почитаю тебе сейчас? Мы все равно ждем…
Это «тебе» было таким сближающим, только моим, я не могла отказать. Он выбрал «Холодную осень». Как я поняла, не случайно.
- «Но, вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же все-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. Ужели он был когда-то? Все-таки был. И это все, что было в моей жизни, - остальное ненужный сон. И я верю, горячо верю: где-то там он ждет меня - с той же любовью и молодостью, как в тот вечер. "Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне..." Я пожила, порадовалась, теперь уже скоро приду., - Андрей дочитал последние строки, закрыл книгу и посмотрел на меня.
Я молча плакала.
- Осень – это не клякса, это одно из времен года, дарованное нам свыше. Для кого-то вся жизнь, - сказав эти слова, он взял моё лицо в свои руки и поцеловал.
Мы долго ещё стояли у окна, обнявшись. На противоположной стороне улицы и в домах загорались огоньки.
Потом мы бежали по лужам под одним зонтом, смеялись, вспоминая нашу взаимную ненависть. Долго целовались, промокая до нитки.
Осенний бал оттанцевали всем на зависть. Я чувствовали себя сказочной принцессой. Андрей говорил мне тысячу милых словечек, умудряясь шептать их даже во время танца. И я парила на невидимых крыльях!
Целый год мы провели, не расставаясь.
А месяц назад он уехал учиться в другой город, подарив мне маленького щенка-долматинца. Я когда-то говорила ему, что очень хочу пятнистую собачку. Мы назвали её Клякса. Она разделяет мою грусть, нежно прижимаясь холодным носом к моей руке. А я сижу на подоконнике, прижав к себе сборник Бунина. Вижу яркие осенние звезды на чистом небе и благодарю Бога за то, что у меня в жизни было больше чем один осенний холодный вечер…