Поездку на реку Заравшан всем классом запланировали на майские праздники. Когда идет подготовка к походу и сборы — народу много, как только дело доходит до «драки» — кто куда подевался? В конечном итоге образовался обычный пацановский костяк и три девчонки. Помню только Азизу, ее трудно забыть, нравилась она многим.
Игорек, Аркаша, Равиль — представители поселка геофизиков отказались от поездки в последний момент. Только эскорт из двух велосипедистов — геологоразведчиков Жорика и Старкова Андрея — сопровождал нас до места назначения.
Андрюха однажды пришел в школу перекрашенным в рыжий цвет. Ржавая шевелюра, очки профессора Плейшнера и руки на груди постоянно в заячье-боксерской позе. Хну ему еще год вспоминали. Врал он что-то про вшей, укрепление волос и рыжим ходил месяц.
Кто-то из наших во время движения автобуса, пытался бросить в шоссейников огрызком яблока. Привыкнув к приставаниям в школе, они держали ухо востро и вовремя пригибались.
Из-под задних сидений ЛАЗа валил нестерпимый жар. Кондуктор дремал на своем сидении. Городской пейзаж за окном медленно растворялся в потоке поселковой зелени.
До речки добирались около часа.
Метрах в ста от автобусной остановки спустились вниз. Каменистая низина встретила нас шумом воды, уносящей пенные потоки в сторону Бухары и терявшиеся в пустыне. На фоне величия Заравшанского хребта повседневные заботы казались ничтожными.
Красота пейзажа всколыхнула нашу генетическую память. Девушки взялись за добывания огня, мужчины за ловлю мамонта. В связи с быстрым появлением костра, охоту мы переложили на дам. Сами же, перейдя речку вброд, взяв кимоно, пошли тренироваться в тугаи.
Острой необходимости в тренировке не было, мы просто хотели порисоваться перед девчонками. Эдем, Рома, Володя, Нарим и я, устав изображать из себя нинзя в колючих зарослях облепихи, решили вернуться к одноклассникам.
Неожиданно встрепенувшись, Володя, поднял указательный палец: «Слышу собачий лай».
Он кореец, ему, видней, чей лай. Не стали медлить и двинулись рысцой к своим. Выйдя из зарослей и подойдя к речке, обратили внимание на суету в лагере и нездоровый ажиотаж рядом с девочками. В голове пульсировало: «Я не трус, но я боюсь». Кулаки чесались, задница ныла. Горы, косо ползли в сторону.
Вот с таким настроем мы подходили к бурным заравшанским потокам и форсировали их с ходу. «Переправа, переправа, берег левый, берег правый...» — вспомнил стих, заданный накануне, когда оступались и соскальзывали с камня, торчащего из реки. Выйдя на правый берег и оценив обстановку, поняли, драки не будет, но отдохнуть нормально «гости» нам не дадут.
Три парня и темного окраса стаффордширский терьер, лающий
и бестолково бегающий, заполнили собой все пространство. Никаких требований со стороны пришельцев не наблюдалось, они просто расположились рядом с нами. «Отдохнули»,— сказал Володя. В голосе его звучали ноты обреченности.
Почувствовав нездоровый интерес к своему транспорту, Жорик и Андрюха начали собирать вещи. Настрой велосипедистов передался всем остальным. Быстро собравшись и наскоро запихав в проезжающий мимо автобус девчонок и часть парней, втроем остались ждать следующий.
Самый наглый из троих «гостей», высокого роста светловолосый паренек, с которым познакомился в пионерском лагере «Юрий Гагарин», ничуточки не изменился. Разговаривал с пренебрежением, но «палку не перегибал».
Володя, чтобы заполнить томящую всех паузу, усиленно заинтересовался псом, играя и поглаживая его. Может, в другой ситуации я бы и пошутили по поводу их дружбы, но сейчас было не до шуток. Собака, не до конца поверив в корейскую любовь, заливалась громким лаем.
Внезапно со стороны города показалось два велосипедиста. Мы приятно удивились очередным появлением Жоры и Андрюхи. Вот так впятером, на двух велосипедах, без багажников, с одним из нас, бегущим за велосипедом, мы медленно отрывались от незваных «друзей».