Медведица Маша История без конца 4

Александр Малиновский 2
4. «Они мажутся…»

Со временем вокруг медведицы Маши сплотился своего рода литературно-общественный кружок. У неё "гостили" поэтесса и писательница Анна Михайлина, публицист и поэт Влад Тупикин, юный поэт и прозаик Иван Ермолаев, другие творческие люди, гражданские активисты – и просто люди отзывчивые. Простите, кого не назвал! Всех помню, но это – на отдельную статью.
Маша с её яркой индивидуальностью и особым характером, глубокой благодарностью к кормящим её людям вдохновила разных авторов или на произведения о ней самой, или на создание текстов, так или иначе пронизанных медвежьими» мотивами.
Из нынешней полной неизвестности о Маше те последние её месяцы в Люберцах можно было бы счесть какими-то «златыми днями». В действительности, однако, всё было не столь безмятежно. Приходилось постоянно «бдить», противостоять самым нелепым начальственным распоряжениям.
Особенно большого труда стоило покончить с установившейся до моего появления традицией – выкачивать из крохотного Машиного «бассейна» всю воду в ноябре, а снова заливать в конце апреля.
- Она же всё равно зимой превращается в лёд! – удивлялись администраторы моим протестам.
Я объяснял, что лёд медведица может растопить теплом своего тела и слизывать воду, хотя бы таким способом утоляя жажду.
- Им осенью вода не нужна! – наставительно заметил депутат Мурашкин. – Они же в это время уже мажутся! – Но в конце концов всё-таки уступил.
Я долго ломал голову над смыслом его загадочных слов. Потом наконец до меня дошло. Очевидно, директор парка услышал где-то расхожую фразу о том, что «осенью медведи набирают жирок к зиме», и постарался её на всякий случай запомнить. Но истолковал сугубо буквально. Он не понял, что осенью косолапые начинают больше есть (эта тема вообще имела мало доступа в его сознание). Воображению Мурашкина представился некий отдельно взятый жир, или «жирок», который медведи добывают и складируют в специальном месте, а затем этим жиром мажутся – подобно тому, как действительно поступают некоторые представители народов Крайнего Севера, чтобы защититься от мороза.
На этом странном казусе я останавливаюсь так долго не для того, чтобы запоздало дать волю своей язвительности. На мой взгляд, реплика Мурашкина очень хорошо иллюстрирует тот факт, что Машу он воспринимал (вопреки ряду собственных заявлений, всегда, впрочем, путаных) как существо антропоморфное. И это, безусловно, усугубляет его вину как хозяина медведицы. По меньшей мере, моральную. К вопросу об антропоморфизме нам ещё предстоит вернуться.
Когда я стал кормить Машу (и избавил её от «неприличной» голодной худобы), это, конечно, избавило директора от некоторых неудобств, а потому вынудило до поры до времени относиться ко мне сравнительно терпимо. Впрочем, когда мы с товарищами приходили чего-нибудь для Маши требовать и слегка покачивать права, Мурашкин, тонко касаясь вопросов гражданственности и патриотизма, не забывал нас и бескомпромиссно обличать.
- Вы бываете в парке через день, а мы тут каждый день торчим, - укорял он меня, - и потому вы всей ситуации в полном объёме не знаете! Да и появились вы у нас в парке в 2011-м, а вот вы, - указуя перстами на стоявшую со мной рядом девушку, директор возвышал голос, - и вообще только в 2014-м! А Маша у нас содержится, между прочим, с 2008 года! Хотелось бы спросить: а где же вы все раньше-то были? – заканчивал Мурашкин с видом неподкупного правдоруба.
«Если кто-то в этом парке и не доедает, то это Мурашкин!» - возмущённо заявил он однажды корреспондентке Ольге Кузнецовой: Порой мне трудно было избавиться от ощущения, что Фому Опискина Достоевский писал с него…
Степень осведомлённости администрации о Машиных делах и быте хорошо показал такой случай. Одному из директорских помощников казалось, что я слишком своенравно упорствовал в желании накормить медведицу сегодня, а не завтра, «когда у всех будет время». Покормить он меня пустил, но решил уж тогда проследить, «чтоб нарушений не было». В результате снизошёл даже до самоличного появления у клетки. Через минуту вся напускная важность враз слетела с его лица; глаза расширились и стали квадратными. Он начал пихать меня под локоть, выкрикивая с видом взволнованного восьмиклассника:
- Эй, слышь! Гляди, гляди! Ты сейчас видел?
- Что именно?
- Эта зверюга сама бутылки с соком открывает!
- Ну да, - вздохнул я, - жизнь заставила. Иначе что бы она вообще пила?
Картину эту (и впрямь впечатляющую) давно уже наблюдали все дети в парке по несколько раз в неделю.
Приняв меня за скучного, ничего не замечающего человека, директорский помощник подозвал и стал так же тормошить рабочего, с которым мы только что Машу кормили, - надеясь, что хоть он-то оценит новость…
Мир не бывает чёрно-белым. Среди людей встречаются люди, как верно заметили некоторые из рецензенток предыдущих глав. Более того: встречаются они и среди администраторов. Но об этом – в следующий раз.

(Продолжение следует.)