(Никки)
В этот вечер в борделе было пусто, все проституты, как, впрочем, и все важные клиенты были на официальной встрече, на которую Никки специально не пошёл. Вместо себя он отправил туда двух своих учеников, чтобы не приходилось за ними присматривать, а сам остался ждать в холле.
Время от времени в бордель захаживали кое-какие люди, но хост на входе оповещал их, что сегодня санитарный день, и если гость желает, то он позовёт кого-нибудь из рядовых хостов, чтобы развлечь клиента где-нибудь за пределами заведения. В таких случаях гость интересовался, когда бордель снова будет работать, и удалялся восвояси.
Никки вслушивался почти в каждый голос приходящего, но быстро охладевал и вновь утыкался в небольшую книжонку модного автора под названием «Клуб Ангелы и Демоны». Уж больно один из персонажей походил на их с Тедом недавнего знакомого, однако мысли блуждали где-то между строк. От книги его оторвал громкий голос хоста и какая-то возня.
Увидев, как неизвестный мужчина на входе схватил юношу за рубашку, Никки тут же отложил книгу, поднялся со своего места и направился к ним:
— Простите, я могу вам чем-то помочь?
К счастью, завидев его, незнакомец тут же отпустил хоста, но теперь направил всю свою злость в другое русло.
— Этот уродец сказал мне, что вы сегодня не принимаете, — мужчина ткнул хоста в грудь.
— Алик, можешь идти, я разберусь, — кивнул явно испуганному юноше Никки, а когда тот исчез из поля зрения, повернулся к клиенту. — Прошу прощения, но мы действительно не можем предоставить весь спектр услуг. У нас санитарный день. Но вы можете выбрать любого из свободных хостов, если вам нужен спутник на вечер.
— Отлично, вот тебя и возьму. — Недолго думая, мужчина схватил его за руку и поволок к выходу.
— Я сегодня не работаю. Отпустите, пожалуйста! — стал упираться Никки, пытаясь выкрутить руку из чужих лап, что было весьма непросто.
— Да не переживай, обслужишь меня в машине по-быстрому, — рыкнул мужчина, волоча его за собой.
Внутри всё сжалось от страха, ведь обычно на такие случаи на входе стояла охрана, но сегодня на месте не было даже второго хоста, а первый был весьма не предусмотрительно отпущен со своего места. На помощь звать было некого, улица, даже если не пустовала, то никогда не обращала внимания именно на это столь деликатное заведение, где такие вот сценки происходили довольно часто. Избитых или мёртвых проститутов в таких случаях находили регулярно, и даже маячок слежения, загнанный под кожу в том же месте, где стояло клеймо, особо не помогал.
— Отпустите же! — выкрикнул Никки, цепляясь свободной рукой за дверной проём.
На глаза навернулись слёзы, голос дрожал, но стальная хватка не ослабевала. Откуда-то со стороны послышались быстрые шаги, и знакомый голос прозвучал с явной угрозой:
— Если вы его не отпустите, я вызову полицию.
Никки вырвал свою руку и с радостным вздохом кинулся к своему спасителю. Он ничего не видел сквозь пелену слёз, поэтому просто ткнулся лицом в грудь и с облегчением выдохнул:
— Костя!
— Кажется, юноша вам ясно дал понять, что не хочет идти с вами, — прозвучало над головой весьма тихо, но всё также уверенно. — Может не стоит принуждать его к этому насильно?
В ответ на это послышалось невнятное бурчание и мат, а затем хлопнула дверь машины, и заревел мотор. Лишь когда по звукам машина скрылась где-то за углом, Никки чуть отстранился от своего спасителя и, понурив голову, стал быстро утирать слёзы. Ещё не хватало, чтобы его таким увидели.
— Я так ждал вас. Вы спасли мне жизнь!
— Вот что бы ты делал, если бы я не оказался рядом? — Константин покачал головой, приобняв его за плечи и подталкивая ко входу. — Нужно быть осторожней, Никит.
— Я же… Ведь… Он мог сделать всё, что угодно. Я бы даже не смог ему противостоять! Сколько уже было таких случаев? До сих пор не могу поверить…
— Никит, — спутник остановил его бурю эмоций, коснувшись большим пальцем по-детски пухлых губ и заставляя тем самым умолкнуть. — Мы можем пройти куда-нибудь? Я бы не хотел здесь задерживаться.
— Конечно же! Прямо ко мне в комнату. Я покажу.
Встрепенувшись, Никки подхватил мужчину под руку и потянул за собой к лестнице, сияя от счастья, но застыл, когда на другом конце замаячил Скарлетт.
Транс впервые был без парика и грима, в одежде унисекс, но всё так же держался в своей вальяжной манере и выглядел уж больно женственно.
— Эй, Ник! — окликнул его Скарлетт. — Алик пожаловался. У тебя всё в порядке?
— Да, всё хорошо. Я всё уладил, — протараторил он, пытаясь перетянуть всё внимание на себя и заслонить собой Константина, что со стороны наверняка выглядело не очень убедительно. — Но было бы неплохо приставить к хостам кого-нибудь из старших.
Скарлетт кивнул, окинув обоих неоднозначным взглядом, а затем жестом поманил к себе. Тяжело вздохнув, Ник отпустил руку своего гостя и, понурив голову, неохотно побрёл вверх по ступеньками. Остановившись рядом с Большой Мамочкой, он неуверенно поднял взгляд.
— А это? — кивнул в сторону посетителя Скарлетт. — Твой особый заказ?
— Не совсем. Я всё объясню, потом…
— Гость, значит? Что-то я давно перестал наблюдать его в списках твоих клиентов. Неужели догадался с «особенными» работать вне борделя?
— В смысле?
— Те, кто понял, что отсюда выхода нет, давно идут в обход заказов, забирая все деньги клиента себе, а не жалкий процент чаевых, — прошептал заговорщически Скарлетт, похлопав Ника по плечу. — А вот твой друг до сих пор работает за идею.
— Но Тед думает, что…
— Тссс, — транс приложил палец к его губам и усмехнулся. — У тебя есть своя прекрасная голова на плечах. Включай своё обаяние и вперёд. Тебя уже ждут.
Кивнув в сторону ожидающего Константина, Скарлетт двинулся мимо по лестнице, кинув им вдогонку что-то вроде «приятного вечера» и довольно мурлыкая что-то под нос.
Никки застыл на месте, дожидаясь того, пока к нему поднимется Константин, и обдумывая только что услышанное. Тед вскоре должен был стать фаворитом Босса, а это значит, что Никки вновь останется один. Никаких общих заказов и танцев, только прямая работа и новые клиенты. Вряд ли можно было надеяться на какую-то снисходительность, ведь Тед — не Сакура, он даже за себя не умеет просить.
— В чём дело? — вывел его из раздумий Константин. — У тебя будут из-за меня проблемы?
— Нет, не думаю, — качнул головой Ник, вновь взяв его под руку и направляясь прямиком в свою комнату.
— Это ничего, что я здесь? Может, стоило оформить заказ?
— Сегодня у нас пусто, все хосты и начальство на важном мероприятии, так что мы здесь одни. Да и к тому же…
Он распахнул дверь, чуть отступая в сторону и пропуская гостя внутрь, внимательно изучая реакцию Константина. Ник впервые привёл к себе посторонних (не считая Шона, которого всё-таки пригласил Тед) и с нетерпением ожидал вердикта относительно своей обители.
— Это твоя комната? — поинтересовался Константин, разглядывая небольшой столик, на котором на самом видном месте лежали его подарки: флакон с туалетной водой, браслет на лодыжку и небольшие, но довольно милые побрякушки.
— Да. Точнее, моя и моего коллеги. Мы живём здесь вместе, но он тоже на вечере. Так что комната в нашем распоряжении.
— Уютно. Я ожидал чего-то более скромного и аскетичного.
— У нас условия намного лучше, чем у тех, кто ниже. Мы приносим основной доход, поэтому нам стараются угодить в некоторых прихотях. Со временем привыкаешь ко всему.
Пожав плечами, Ник опустился на край кровати и похлопал рядом с собой, тут же перебираясь к присевшему Константину на коленки. В таких случаях приходилось вести самому, потому как мужчина ужасно стеснялся, но охотно повиновался любым его приказам. Нику это нравилось, клиенты редко отдавали инициативу, обычно желая полностью контролировать ситуацию. Здесь же роль играла та тонкая грань между желанием и разумом. Ведь то, что неправильно и запретно, всегда желаннее. По той же причине бордель пользовался таким успехом, хоть и приходили сюда в основном под покровом ночи и далеко не те, кого ожидали здесь увидеть.
Ник сбросил с широких плеч пиджак и спустился ладонями по груди, чувствуя, как напряжены мышцы под подушечками пальцев. Подавшись вперёд, он коснулся чужих губ, с улыбкой наблюдая за смущённо опущенным взглядом и румянцем на щеках. Сейчас это было волнительнодля обоих, как никогда.
— Кость, расслабьтесь, — прошептал Ник, тем самым успокаивая и себя, и своего любовника. — Вы позволите?..
Не дожидаясь ответа, он улёгся животом на колени и потянулся к тумбе, пошарив рукой под кроватью, он достал оттуда небольшую баночку с лубрикантом и фиксаторы для рук. Почувствовав ладонь, осторожно ложащуюся на ягодицу, он довольно вильнул задом, так и нарываясь на поглаживание, но Константин лишь отдёрнул руку. Как бы они не были близки, тот всё ещё не мог позволить себе расслабиться в полной мере, поэтому Никки не торопился и всегда действовал с осторожностью.
Каждый новый шаг — новая преодолённая преграда, каждая снятая вещь — сломанная стена. Очередное едва уловимое касание и ещё один шумный выдох, почти беззвучное слово и томный поцелуй. И так каждый раз, шаг за шагом к удовольствию. Чтобы найти баланс между тем, что нельзя и что можно, приходилось полагаться исключительно на инстинкты. Лишь бы не порвать эту тонкую грань, лишь бы дойти до нужной черты.
Константин поначалу повиновался весьма неохотно, вечно пряча глаза, будто мальчишка, попавшийся первый раз за мастурбацией, но когда на его запястьях защёлкнулись фиксаторы, стягивая руки вместе, глубоко вздохнул и окончательно отдался на волю своего юного «господина». Их отношения всегда были странными, нетипичными для таких ситуаций.
В первый раз Никки был весьма удивлён, когда по заказу на БДСМ-сессию перед ним предстал скромно одетый мужчина, что-то едва лепечущий от смущения себе под нос. В ещё больший шок его поверг тот факт, что клиент сам добровольно отдал ему власть и захотел подчиняться. Роль доминанта юноше пришлась по вкусу: это отнюдь не отменяло его пассивной роли, но позволяло заниматься этим именно так, как он сам того хотел, лишь изредка учитывая прихоти клиента.
Дело было не в боли и даже не в доминировании, перед ним был ещё один несостоявшийся семейно мужчина, воспитанный в страхе перед ненормальностью и откровенно смущающийся своей ориентации. Именно этот страх каждый раз приходилось преодолевать вместе, именно Ник помогал ему справиться с этим, каждый раз лишая возможности выбирать.
Вот и сейчас Константин сидел на кровати со стянутыми за спиной руками, глядя на него со смирением и похотью, едва уловимо поблескивающей в глазах. Никки вновь оседлал его бёдра и поёрзал, с сосредоточенной внимательностью изучая серые дужки глаз, которые смотрели на него с безмолвной мольбой.
— На этот раз без повязки и без кляпа, — произнёс он повелительно, подмечая, как на мгновенье зрачки сузились от страха. — Я хочу, чтобы вы видели всё, что происходит. Меня… Себя… Вот это…
Он вновь поёрзал на коленках у мужчины, высвобождая из штанов твёрдую плоть и с томным удовольствием исследуя её своими пальцами.
— Никит, это не поможет…
— Тссс, — Ник коснулся пальцами тонких губ, чувствуя на них взволнованное дыхание, и покачал головой. — Простите, Кость. Это приказ.
Любовник сразу всё понял, кротко кивнув и с нежностью выцеловывая фаланги пальцев, пытаясь тем самым выразить покорность и благодарность. На щеках всё ещё горел до ужаса милый румянец, Никки чувствовал жар, исходящий от полуобнажённого тела, всё уверенней скользя ладонью вдоль ствола.
Этот преданный взгляд, полный обожания, эти едва сдерживание вздохи и лёгкая дрожь партнёра вызывали в юноше чувственный трепет, но профессиональные привычки брали своё. Никки с жадностью впился в тонкие крепко сомкнутые губы, настойчиво сминая их своими, скользя по ним языком, временами чуть отстраняясь, ловя очередной обжигающий выдох и осыпая уголки губ чередой мелких едва уловимых поцелуев, пока Константин наконец не сдался.
Ник победно проурчал ему в губы, раздвигая их языком, смакуя столь желанный поцелуй, но ни на секунду не забывая о прямых обязанностях. Он проскользил ладонями вверх к плечами, обвивая шею мужчины, чуть приподнимаясь потираясь пахом о его живот. Как бы Константин не пытался себя контролировать, тело всегда выдавало его возбуждение и желание. По покрывающейся испариной бледной коже, подающимся навстречу бёдрам, изредка вздрагивающим и поднимающимся вверх плечам, рваному дыханию, нервному сглатыванию и нацеленно блуждающему взгляду можно было понять многое.
Ещё немного, и Никки легонько толкнул мужчину в грудь, заставляя расслабленно откинуться назад на подушки, а сам в мгновение ока стянул с Кости штаны и приспустил боксёрки (всё же с привычкой любовника оставаться хоть в какой-то одежде приходилось считаться). Расположившись между раздвинутых ног, он с вожделением потёрся щекой о стоящий член. С Костей он делал это впервые, оба оттягивали этот момент до последнего, но желание попробовать любовника на вкус переселило, даже запрет бы не посмел его остановить.
Прикрыв глаза, Ник чуть оттянул пальцами крайнюю плоть и коснулся головки, поддерживая её языком и с наслаждением погружая в рот. Вдруг всё то, о чём с такой хамской дерзостью и воодушевлением говорил Шон, стало понятно. Ему действительно захотелось насладиться этим самому, не только попробовать, но и прочувствовать, как пульсирует член от плотно обхватывающих его пухлых губ; как головка проникает глубоко в глотку, а в горле от этого начинает першить; как от каждого движения языком остро реагирует партнёр, вздрагивая и шумно вздыхая, пытаясь сдерживать любой звук, вырывающийся из горла.
— Кость, — прошептало он, с трудом отрываясь от своего нового увлечения, — вы всегда так соблазнительно сдержанно стонете.
— Никит, тебе это правда нравится?
— Да, это возбуждает, — кивнул Ник, снова приникнув к нему губами и нетерпеливо запуская руку к себе в трусы.
Хотелось всего и сразу, ведь сегодня было дозволено. Терпкие и кроткие поцелуи в шею, горячее дыхание у самого уха, свербящее напряжение в паху, нетерпеливое ёрзанье и несдержанный стон. Соприкосновения пылающей жаром кожей, прохладный лубрикант на пальцах. Избавляться от оставшейся одежды так легко, не более чем последний рубеж, последняя преграда между ними.
Чувство заполненности вырывает сдавленный стон из лёгких, а горячее дыхание вместе с влажными губами, блуждающими по груди вызывает каскад мурашек. Трудно сдерживаться, хочется большего, будто это первый и последний раз, словно времени у них в обрез, а Костя впервые за всё время с томным безумием шепчет:
— Двигайся, прошу…
***
Прикроватный торшер отбрасывал тусклый свет на два обнаженных тела, слегка прикрытых простынёй. Никки закрыл глаза, прижавшись щекой к медленно вздымающейся груди, стараясь не шевелиться. При малейшем движении он чувствовал, как Константин задерживает дыхание, что немного настораживало. Оба были расслаблены и наслаждались последними часами до рассвета в обществе друг друга.
Теперь всё по-другому. Всё по-новому. Костя тих и спокоен, ни тяжёлых вздохов, ни быстрых сборов с поспешной оплатой заказа и минутным прощанием.
— Порою мне кажется, что ты — это я. Точнее… — Константин помедлил, подбирая слова. — Я перестал тебя стесняться, с тобой я будто наедине с собой.
— Вас это беспокоит?
— Не то чтобы… Ник, почему ты здесь?
Этот вопрос застал врасплох, заставляя чуть приподнять голову и поглядеть с недоумением на предмет своего обожания.
— Этот бордель, — продолжал Костя, — разве ты не можешь найти другую работу?
— Дело не в работе и даже не в деньгах, я принадлежу хозяину этого заведения, как и большинство хостов. Я здесь, чтобы отработать долг своим телом.
— Долг? И что за сумма?
— Зачем вам это? — сразу задал наводящий вопрос Ник.
— Я подумал… Может, ты захочешь… — он запнулся на полуслове, вздрогнув и бережно приобняв парня. — Дурацкая идея. Забудь.
Никки замер, распахнув глаза, и даже приоткрыл рот, не желая упускать ни одного слова. Неужели это оно? Не может быть.
— Пожалуйста, Кость. Я хочу это услышать.
— Я вполне могу содержать двух взрослых людей, у меня своя квартира, но… Ты же понимаешь, что ты мне небезразличен? Если бы я смог как-то тебе помочь, то…
— Простите, Кость. Я бы очень хотел, но вы не можете ничего сделать, — покачал головой Ник, вновь положив голову к нему на грудь и обречённо вздыхая. — Сумма слишком большая, мне отсюда не выбраться. Я это понял уже довольно давно и даже смирился, в отличие от моего друга.
— Но я могу хоть что-то для тебя сделать?
— Да. Приходите ко мне почаще, ведь я скучаю по вам. Знаете, в борделе учат не откровенничать и не сближаться с клиентами. Кажется, я не справился.
Он зажмурился, уткнувшись лицом в грудь и желая, чтобы этот момент длился как можно дольше, но дверь неожиданно хлопнула и послышалась череда завуалированных ругательств. Никки распахнул глаза и чуть приподнялся, обнаруживая на пороге промокшего насквозь Теда, который явно был не в лучшем расположении духа.
— Сотрите со своих рож это недоумение, я в порядке. Можете дальше трахаться, вы мне не помешаете.