Хотите тему? Пришла в больничную палату, а там, в мутной вазочке, жёлтая хризантема, одна, немного подсохли лепестки по краю, и листики чуть увяли. А мне жить не хочется, а умирать страшно.
В палате маются прооперированные, у которых еще химия впереди.
Меня операция ждет.
У женщины на соседней койке «зло» под вопросом. Результат через неделю. Ей 71. Приходит муж, сидит у нее, жалуется на ноги.
У меня тоже «зло»под вопросом. По анализам все хорошо, а по МРТ под вопросом, поэтому и пихнули сюда, на онко. А я смотрю в окно.Позади, за несколько лет столько потерь, столько бесплодной борьбы и боли. В сердце пусто. А хризантема из другого мира. Какого-то далекого или вообще не существующего. Зачем-то загадала: «Она не засохнет до моего ухода и будет все хорошо», глупо)))
Палата старая, куски пенного утеплителя торчат тут и там. Трубки (говорят для подачи кислорода, но когда-то в прошлом) ржавые. Вентиляционное окошко залеплено скотчем. Туалет один на все отделение. А в конце коридора операционные. Как оказалось, их там много. Серые, с толстыми квадратными стеклоблоками, как в подвалах.
Все говорят о своих болезнях, интересуются чужими. Успокаивают: «Может еще и нет «зла», может все хорошо». Я не показываю, но чувствую, что мне все равно.
Прооперировали, выпотрошили, зашили что осталось, стянули покрепче, бросили на кровать, сказали «живи»не поинтересовавшись, а могу ли жить.
Когда смогла встать пришла к хризантеме. Она продолжала жить. Все листья засохли, и еще один ряд лепестков смялся, но она стояла крепко на зеленом стебельке, и желтела осенним неярким солнышком. Когда смогла – поменяла ей воду.
И вот, что странно, когда пришла врач, и так, между прочим, сказала, что все чисто, онко нет, я обрадовалась не этому, а тому, что соседка вышла. А вторую уже давно выписали. Мне было неудобно говорить, что я «проскочила», я чувствовала будто бы вину перед ней, перед всеми ними. И перед ушедшей домой перед химией бабулей, у которой «он», или «оно» тоже оказалось. Когда меня спросили о результатах, сказала, что еще не готовы. Так и выписалась. Но все кто с «ним», потом приходят на химию. Поэтому, когда встретилась «вконтакте» с соседкой по палате она сразу меня вычислила. И я опять чувствовала себя ужасно виноватой…
Это как вера в Бога. Если не веришь, то неудобно об этом говорить. Мне говорили, сходи помолись, и я соглашалась, не могла сказать: «не верю». Еще на обследовании делали процедуру под наркозом, и тоже женщина сказала: «я вчера помолилась»(там иконы стояли). Ну что тут такого? Ты можешь верить, можешь не верить. Личное дело. Но Верить уважительно, а если говоришь: «я не верующая»сразу чувствуешь, как захлопываются люди. Как двери теплых домов в стужу перед усталым путником.
Иногда люди всю жизнь идут к вере, я всю жизнь уходила от нее. Весь опыт моей жизни показал, что это хорошо, для человека, дает ему возможность выстоять, не сломаться, но и не более. Хотя часто вера приводит к страшным вещам. Сами знаете , что происходит на религиозной почве. И как удобно управлять сильно верующими людьми.
Ну я просто не могу продолжать пытаться прийти к вере по мыслям, по увиденному, по чувствам.
Впрочем, я же о вине, а не о вере.
Почему стыдно признаться, что ты здоров?
Когда выписывалась последний взгляд бросила на хризантему – она стояла в вазочке, и мне показалось, что она будет там всегда.
А вера…
Ну, нет, я верю, конечно….