В те зимние в России и теплые в Таиланде деньки я отдыхал под палящим солнцем, от которого вот уже который день не мог скрыться. К духоте я еще не привык, а потому и свел к минимуму свои движения. На родной земле как-то все разом накопилось, и я решил перебраться, пускай и ненадолго, в Паттайю. Я с какой-то особенной жаждой ожидал новых приключений, чего-то необычного, чего каждый раз так ждешь от отпуска и не получаешь. Я был открыт всему яркому и новому, но оно почему-то не наступало... Хотя, быть может, дело было в том, что я отправился дикарем, а не взял турпутевку?
Подъем в шесть, автобус на какую-нибудь речку или в аквапарк уже пыхтит перед входом в отель. Кругом туристы, в глазах которых та же жажда получить от отпуска что-то особенное. Нет! Все это не по мне. Чувствуешь себя связанным по рукам и ногам китайчиком, который мелкими шажками передвигается только вместе с группой и все щелкает затвором своего японского фотоаппарата. Хватит с меня этой глупости! Следовать стадному инстинкту неприлично! Глядя на все это со стороны, хочется бунтовать. Неужели все вокруг такие тупые? Или им просто так удобно?! Плыви себе по течению, улыбайся, будь хорошим и послушным. В последнее время я все больше замечаю, что многие начинают думать, как я, и это не может не радовать.
Итак, следуя собственным убеждениям, а может и назло стаду, я поселился во второй полосе в районе Джомтьен. До walking street было рукой подать, но я намеренно обходил стороной этот туристический притон, выбирая те улицы, по которым ходилось как-то по-азиатски - не так редко встречаешь нашего брата, которого неизменно сопровождает свита из отборного мата, глупого выражения на лице и алкоголя. Стоит только представить, и на душе сразу возникает смрад и отвращение. Не могу сказать, что я что-то имею против, но, отправляясь в отпуск, соотечественников все же хочется оставить там, откуда прибыл.
Небольшой номер в двухэтажной гостинице буквой П - подходящий вариант для тех, кто экономит средства и прибывает в Тай на месяц-другой. Меня же убедило то, что здесь не было этих назойливых туристов, этих надоедливых мух, которые норовят охватить за одну поездку все разом. Благо, я здесь не в первый раз и мне уже все порядком осточертело. Не хочу ничего делать, никого видеть и никуда выходить. Уж лучше отсиживаться в номере за исключением извилистой тропы к океану сквозь прибрежный отель (ежедневный моцион просто необходим). Попробую стать затворником... может, получу какое-нибудь откровение?
В один из последующих дней, в такт моим мыслям, ливанул дождь и не прекращался долгое время. Конечно же, бывали и промежутки. Дождь утихал, переводил дыхание и продолжал с новыми силами. Представляю себе печальные лица особенно идейных туристов. Зато я праздновал победу. Совсем не нужно никуда выходить, слушай себе мелодию капель о подоконник и поглядывай в потолок. Эта погода сыграла на руку еще и тем, что, когда тепло и светит солнце, а ты сидишь под семью замками, в чувствуешь, что совершаешь преступление. Теперь же я могу быть спокоен, ведь все здравые люди переживают дождливые деньки под крышей и только какой-нибудь беснующийся болван станет бегать по голым улицам и горланить всякий вздор. Я его так себе сейчас и представил: босой и в подвернутых штанах, рубашка прилипла к телу, волосы спутались на лбу. Он размахивает руками и радуется непонятно чему. Капли кругом пронзают придорожные лужи... странно это все, но элемент свободы все же присутствует.
Любопытства ради я все же переборол лень, приоткрыл входную дверь и высунулся наружу. А вдруг этот чудак сейчас пробегает по моей улице? Но кроме завывания ветра и капель, слившихся в единый поток и больше напоминающих деревянные шторы, которые раньше вешали на входе в кухню, я никого не заметил. Я даже как-то расстроился. Может, это погода на меня так влияет? В конце концов, я в отпуске, и кто-то должен вот прямо сейчас распорядиться и снять эти занавески. Дождь создан для того, чтобы мы могли писать, читать или спать. Но никак не бездельничать в отпуске.
Все во мне вдруг пришло в отчаяние. Хотелось топать ногами и плакать, как какому-нибудь капризному мальчишке. И вот, когда слезы уже наворачивались на мои опухшие ото сна глаза, я увидел его. Он мерно покачивался в плетеном кресле-качалке спиной ко мне. Какое неуважение! Тут мне захотелось подбежать и опрокинуть вместе с ним эту выпряденную поделку. Но вместо этого я лишь спокойно вышел на порог и закрыл за собой дверь. Мне было неясно, почему все нормальные люди сейчас отсиживаются по номерам, а он покачивается на самом краю веранды. Совсем немного, и его осколком заденет дождь.
То был не то старик, не то мужчина средних лет. Поглаживая подбородок, я пытался определить его со спины. Воображение рисовало седого старика, в уголках глаз которого собрались многочисленные морщины. Он неизменно должен был курить трубку и забивать ее отменным табачным порохом. А когда засыпал, чрезмерно сжимал табак между большим и средним пальцами.
Я решил проверить. Терпению пришел конец, и я буквально рванул ему навстречу. За несколько шагов до него сбавил шаг и не совсем уверенно обогнул этого странного человека. Детали открывались одна за другой. Первым предстал клетчатый плед, в который был по шею замотан этот человек, затем жесткие седые усы и большой нос. Словно по наитию, незнакомец повернул ко мне голову и улыбнулся. Это и впрямь был старик, только без трубки, но с морщинами в уголках глаз и с каким-то особенным блеском в глазах, которые больше светились радостью, чем недовольством, которое я ожидал увидеть.
Выдержав паузу, он представился на чистом русском. "Никуда от вас не деться", - мелькнуло в моей голове. Пришлось назвать чужое имя. Не знаю, да и объяснить вряд ли смогу почему, но я соврал, что приехал сюда из Австралии. Старик лишь кивнул в ответ и как-то особенно задержал на мне свой взгляд - скорее всего понял, что блефую. "Да и хрен с тобой!" - с досадой отозвался я в сердце. - Мало ли на свете таких дождливых придурков, как ты?!" А сам при этом посмотрел по сторонам в надежде увидеть того бегущего по голым улицам болвана. Но как назло его нигде не было видно.
- Скажите, - кашлянул я в кулак, желая скрасить это неуютное молчание.
- Вы не видели тут одного моего приятеля?
- Например? - вскинул брови старик.
- Ну, он бегает босиком по улицам во время дождя.
- Что-то не припоминаю..., - и старик задумался, перебирая в воспоминаниях всех тех, кто когда-то ему встречался босиком. - Нет. Не видел.
- Очень жаль, - выдохнул я. - А то он такой веселый... умеет скрасить любую компанию.
- Охотно верю.
Общение опять прервалось. Он смотрел на дождь, я на него. "И чего ему здесь нужно? Дождь как дождь. А то, понимаешь, выставил свою качалку и сидит в одиночестве". Мне хотелось спросить, но я перебирал в голове все возможные фразы, чтобы мой вопрос прозвучал как можно тактичнее. Между тем дождь не унимался. На мгновение в небе появился просвет, солнце выглянуло, но тучи тут же заволокли его обратно. Старик все молчал. Его руки неподвижно лежали поверх ручек кресла, точно жизнь покинула его, и я остался наедине с развернутой оберткой без конфеты внутри. Но, словно выжидая нужного момента, старик вдруг заговорил:
- Я люблю дождь, - не оборачиваясь, произнес он. - Он похож на людей, а я очень люблю людей. - Я хотел было вставить и свои три копейки, но старик не дал мне этого сделать. - Они вечно спешат в едином потоке и, как итог, врезаются как капли об асфальт. И чем больше они торопятся, тем быстрее это случается.
Я был поражен. Он смотрит на дождь только ради того, что тот напоминает ему людей? Между тем старик достал платок (такой же клетчатый, как и плед), высморкался, перебивая шум дождя, и продолжил:
- Я могу кричать на дождь, орать, выкрикивать отдельные слова или поливать матом. Могу негодовать или восхвалять каждую каплю. - Вытянув ладонь, он подставил ее под дождь и усмехнулся. - Но ничего от этого не изменится. Дождь будет идти, как шел, а я лишь измучаю себя и охрипну...
Впервые мне нечего было возразить. Как фотографии в альбоме, передо мной стали всплывать картинки из жизни, мое недовольство всем вокруг и упорное желание кого-то исправить и что-то объяснить. Понурив голову, я повернулся и неслышно побрел обратно в номер. А старик все продолжал. Он не заметил, как я ушел, да и, скорее всего, ему это было не так уж и важно. Последнее, что услышал, перед тем как затворить за собой дверь, был вопрос:
- Скажите, я говорил вам о том, что дождь так похож на людей?