Далёкое предалёкое время. Самые первые воспоминания, которые ещё как-то смутно всплывают из глубин моей памяти. Самые первые воспоминая от истока моего бытия. Я вижу комнату. Маленькую, даже крохотную. С одним большим окном, в двойной раме. Между стёклами пауки свили паутину.
Мне так года четыре. Я лежу на большой кровати. Утро. Баба Настя ушла куда-то по своим делам. Она уходила так каждый раз по утрам, оставляя меня одного в постели. Мне хочется звать её в голос. Мне скучно. Но мне было сказано строго настрого, чтобы я ни в коем случае не кричал, не плакал и не тревожил соседей. Квартира коммунальная на втором этаже старого деревянного дома. Мне было всегда страшно подниматься по ступенькам лестницы, ведущей на второй этаж. Я всё ещё слышу, как деревянные гнилые ступени скрипят под ногами, и вся лестница шатается. А ещё она вся была наполнена неприятными, злыми запахами, которые ещё не выветрились из моего сознания.
Из кухни за стенкой слышны голоса. Там какие-то тётки гремят посудой и громко разговаривают. Иногда пугающе громко. Там ругаются.
Чтобы мне не было совсем скучно, баба Настя, уходя, включала черную радиотарелку на стене напротив. Часто из неё слышится нудный, чаше всего мужской голос. А ещё чаще музыкальные мелодии и песни. Запомнилась особенно одна. Почему-то её передавали особенно часто. И она уже тогда волновала мою детскую душу.
Это была, как я знаю сегодня, песня «Жаворонок». И вот она особенно была мила моему сердцу. Потому как я уже хорошо знал тогда эту птичку. Она мне напоминала лето. Время, когда на три месяца наш детский садик вывозили в деревню с таким смешным названием Жучки. Она и по сей день находится близ Абрамцево.
Каждое утро после завтрака нас ставили в пары и выводили за деревню на опушку леса. Путь шел по дороге через пшеничное поле. И как часто мы видели эту птичку не больше воробья. Она как-то странно вертикально медленно рывками взмывала в небе. И беспрерывно щебетала. Она поднималась все выше и выше. В бесконечную высь. Так высоко, что эту пичужку было уже и невозможно рассмотреть. А с высоты, всё лилась и лилась звонкая музыка «певца полей»
А гениальная мелодия, которой наполнял крохотную каморку круглый чёрный репродуктор, у меня впервые в жизни соединяла звук и зримый образ, запечатлённый в моей памяти. Мелодия отсылала меня к счастливым минутам, когда в восхищении я смотрел на восхождение к небесам живое трепетное создание.
*****
Музыку эту написал Михаил Глинка. Найдите эту мелодию в Интернете и насладитесь ею.
А вот слова… А слова чудной песенки, написал как раз тот, кто смотрит на нас с портрета. У него такая смешная фамилия. Кукольник. Какая-то несерьезная фамилия. Сегодня он почти и неизвестен. Ну вот сами себя спросите, что вы знаете о нем. Так вот с ходу, никуда не заглядывая, мало кто и скажет. Думаю так, что даже самые продвинутые вспомнят лишь пару романсов на его слова, «Жаворонок» да еще и «Попутная песня». И это всё.
А ведь он был в своё время ещё и переводчиком, и драматургом, и рассказы он писал, и романы тоже. И был весьма плодовит в своём творчестве.
А был ещё он и знаменит. Очень знаменит. Настолько, что его кое-кто считал чуть ли не первым поэтом России.
А ведь это было время Баратынского, Грибоедова, Давыдова, Дельвига, Жуковского, Языкова и наконец самого Пушкина. Не верите? Ну тогда прочтите как он сам пишет о Пушкине
«Пушкин, бесспорно поэт с огромным талантом, гармония и звучность его стиха удивительны, но он легкомыслен и не глубок. Он не создал ничего значительного: а если мне Бог продлит жизнь, то я создам что-нибудь прочное, серьезное и, может быть, дам другое направление литературе»
Продлил ему Бог жизнь. Дал ему Бог почти на 20 лет больше жизни, чем Пушкину. И где сегодня поэт Кукольник со всей его плодовитостью в сравнении с тем, про кого мы говорим даже и сегодня, что «это наше всё».
А вы знаете, как Пушкин отозвался о Кукольнике, не будучи с ним знакомым. А вот как: «Не знаю, имеет ли он талант. Я не дочёл его «Тасса». А что, ведь у Кукольника есть хорошие стихи? Говорят, что у него есть и мысли» После такой характеристики можно по-серьёзному и обидеться. Это как если бы крошечный карапуз бросился с кулачками на своего папу, а тот одним воспитательным щелчком по темечку мгновенно погасил его амбиции на равенство.
*****
А Нестор имел кое-какие резоны считать себя первым. Небезосновательные.
Он родился в Петербурге. Но образование получил в Нежинске, в гимназии высших наук имени князя Безбородко. В элитной гимназии. Учился в ней в одно время с Гоголем. То есть они друг друга хорошо знали. А вот выпустили его из гимназии без аттестата. Почему? Обвинили в вольнодумстве. По тем временам страшное обвинение. Не забудем, что в ушах всей России еще слышался грохот пушек на Сенатской площади.
Но ничего. Потом все счастливо устроилось в судьбе будущего поэта. Ну каких только глупостей не наделаешь по молодости. Вот даже и Достоевский спутался с Петрашевцами и на каторге отсидел свое.
Госпожа удача ему хорошо улыбнулась. Он вернулся в Петербург и написал драму в стихах "Торквато Тассо". Как писали современники, публика была объята «неистовым восторгом». И представьте себе, Кюхельбекер, друг Пушкина, признал её лучшей трагедией на русском языке. Просто удивительно. Ведь была уже к тому времени написана другая драма. «Борис Годунов» Пушкина.
А годом позже он написал и другую драму, имевшую ещё и больший, шумный успех « Рука Всевышнего Отечество спасла». И никакого вольнодумства. Сплошное верноподдоничевство. Пьеса была поставлена в главном театре. В Александрийском. Театр почтил своим присутствием сам император Николай первый. И долго аплодировал. А публика вновь было в восторге. В верхних ярусах «простой народ орал и бесновался. И каждую минуту можно было ожидать, что оттуда кто-нибудь вывалится».
И никакой критики. Наоборот, неприлично было критиковать пьесу, раз ей аплодировал сам император. Вот написал критическую статью «Московский телеграф» Полевого, так журнал сразу же и закрыли.
А автору всего лишь 25 лет. Было от чего получить головокружение от успехов. Да только, кто ныне знает эту «Руку…». А Борис Годунов» - нетленная мировая классика, сотворенная «легкомысленным» Пушкиным.
Но Кукольник писал не только исторические драмы, но и исторические повести и даже авантюрные романы. И у него в этом смысле были и свои последователи и продолжатели. В некотором смысле в жанре исторического романа он предвосхитил, не поверите, самого А. Дюма. А музыку к его стихам писали представьте 27 (!) композиторов. Ну а самый известный – это его близкий друг Михаил Глинка.
*****
После гибели Пушкина Кукольник вроде бы стал первым. Так и думали. А ведь уже взошла звезда другого нашего гения – Лермонтова.В зените славы Кукольник открывает литературно – художественный салон в доме Плюшара на Фонтанке. Собрания по средам. Каждое собрание – событие. На нём собирались литераторы, художники, журналисты, актеры. Элита богемная. Самые заметные фигуры на собраниях – это он сам,Кукольник, и его близкие друзья Карл Брюллов и Михаил Глинка. Первый уже привез в Россию свое огромное, создавшую сенсацию во всей Европе, полотно « Последний День Помпеи». А вот второй уже написал первую русскую оперу «Жизнь за царя», более известную теперь как «Иван Сусанин». Знаменитости, вложившие огромный вклад в нашу национальную культуру. А вот Нестор Кукольник… Это ещё вопрос.
*****
Быстро прошла для него мирская слава. Романы его больше не читали. И пьесы, даже у «Руку…» тоже больше не ставили. Вот прочтите, как витиевато и остроумно пишет великий Белинский по поводу его таланта:
«Талант Кукольника не так слаб, чтобы ограничиться безделками, доставляющими фельетонную известность, и не так силен, чтобы создать что-нибудь, выходящее за черту посредственности». Блеск! Ну просто убил. Как после этого жить.
Что оставалось делать. Только надежда, что «Кукольника оценят потомки». Это он так сам о себе написал. Оценили, конечно. Если даже меня, мою душу в моём четырёхлетнем возрасте тронул через полтораста лет чудный Жаворонок. Разве это мало!
А к этому прибавьте, что поэт ещё работал и по Военному ведомству. И работает по-настоящему. Со всем прилежанием. Он постоянно в командировках. По служебным делам он объездил всю страну. Потрясающе. Меня сразило то, что он изучал состояние горнодобывающей промышленности в районе Донбасса. Знал бы он то, что будет происходить в этом районе со всей его горнодобывающей промышленностью в наши дни.
Он отметился не только на литературном поприще. И на чиновничьем тоже. И в немалое поспособствовал экономическому развитию России. Он вышел в отставку в звании действительного статского советника. А это всё равно, что генерал. Да по праву он таковым и был. Например, во время Крымской войны он занимался снабжением армии. И эта его деятельность была замечена и высоко оценена.
А затем он вышел в отставку. А потом поселился, вот уж совсем удивительно, в Таганроге. Вспомним, что это родина Чехова. Вдали от столиц. На краю империи. Выходит на пенсию и продолжает писать. Но, как понятно из его биографии, теперь главное его поприще – общественная деятельность. Он много сделал на ниве народного образования А ещё он занимался строительством железной дороги от Таганрога до Харькова. И это тоже ещё не всё. Просто диву даешься, как много сделал Нестор Кукольник за всю свою не самую долгую жизнь.
10 последних лет своей жизни он провёл в Таганроге. Он был похоронен в своём имении. Но вот сегодня положить цветочек на его могилу не получится. В 1931 году, представьте, захоронение его и жены тоже вскрыли неизвестные. Зачем? Причина более чем тривиальна: драгоценности – сокровища искали. Останки выкинули здесь же рядом. А потом в 60 годы по этому месту и вовсе прошлись бульдозером. Место это отдали заводу Красный Котельщик. И всё. И нет могилы автора любимого Жаворонка.
И всё же Жаворонок остался. Остался он. Вот давайте в конце ещё раз вспомним чудную мелодию и слова поэта Нестора Кукольника. И насладимся.
Между небом и землей
Песня раздается,
Неисходною струей
Громче, громче льется.
Не видать певца полей,
Где поет так громко
Над подруженькой своей
Жаворонок звонкий.
Ветер песенку несет,
А кому – не знает...
Та, кому она, поймет,
От кого – узнает!
Лейся, песенка моя,
Песнь надежды сладкой:
Кто-то вспомнит про меня
И вздохнет украдкой.
Да, Кукольник написал много. Очень много, с надеждой затмить славу самого Пушкина. А вот в памяти людей остался только что благодаря своей необычной смешной фамилии, да еще нескольким песням, написанным на его слова. А я считаю, что это тоже уже и не мало.
Благодаря ему из самого моего далёкого детства раздается песня маленькой пичужки, взмывающей в высь неба. И как радует она сердце, наполняет его радостным чувством. Чувством жизни, ощущением себя в ней. И в этом смысле сладкая надежда находит благодарственный отклик в моем лице, и вздыхаю я по поводу этому совсем не украдкой.
Хотя поэт имел в виду конечно же не меня. Да и вообще не всех нас. Была, должно быть, одна, которой он и отсылал эту песню. А услышали её все мы. И ветер будет ещё долго – долго нести песенку, ублажая наш слух. И потому с благодарностью будем помнить имя поэта Кукольника, изображение которого мы видим на портрете кисти великого Карла Брюллова.