Летел долго, устал. Это только в сказках драконы без передыху летают, выдыхают огонь, лопают девственниц на обед,завтрак и ужин, а в перерывах успевают еще где-то найти гору золота, чтобы потом в ней лежать. Но и полежать им не дают обычно, приходится одним глазом поглядывать : не пришёл ли кто на их сокровища покуситься.
Честно-честно, я сам читал в одной книжке, всё так и пишут.
Когда я долечу уже, вроде бы тут где-то быть должно, по крайней мере в книге так написано. Еще там написано : "Источник, вода которого - сама жизнь. Тот, кто отопьёт из него, получит новые силы и душевный покой." Этот фолиант я помню наизусть, очень подробное описание всех мест чудодейственных сил в стране, жаль только, что странички некоторые истёрлись, часть текста о действии воды совсем не читабельна, но я надеюсь, что поможет. Даже бочку к лапе прикрутить умудрился, чтобы водички набрать. Как его угораздило только, совсем недавно же подскакивал, как кузнечик, когда я морду показывал. Потом становился всё медлительней и неповоротливей. Но ничего, сейчас водицы наберу, польём его хорошенько, и оживёт, никуда не денется. А вот оно, вижу поляну посреди леса.
Много что пишут, люди вообще большие выдумщики и фантазёры, вечно напридумывают всякого и верят в это , как будто забыли, что сами себе эту историю только что и рассказали. Но интересно, аж мурашки под чешуёй. Я много времени отдал чтению, даже ручного человека себе для этого завел, чтобы страницы переворачивал, за библиотекой смотрел. Ручной человек вообще оказался очень полезным в хозяйстве существом. Наладил водопой прямо в пещере, договорился с окрестными крестьянами о поставке скота на прокорм, библиотеку опять же расширял постоянно. Не то, чтобы я без него был как без рук, но пригождался он постоянно.
Я человечину не ем, мама ещё научила, что человечина - дурная пища, да и люди потом замучают прибегать толпами, чудовище , то есть меня, побеждать. Впрочем есть мнение, что некоторые драконы таким образом себе организовывали постоянную доставку питания прямо в пещеру. Удобно: прилетел на новое место, съел пару человечков, деревеньку пожёг, и сиди жди, кто к тебе на ужин придёт : рыцаря, зажаренного в собственных доспехах, есть, или крестьян десяток мягеньких принесёт. Потом место меняешь, так как или перестанут ходить, или начнут слишком сильно донимать, и всё по новой. Но мне кажется, это драконьи сказки, идеалистично слишком звучит. С другой стороны, драконы не умеют выдумывать, это я понял после знакомства с человеком.
Пришёл он в пещеру по осени, продрог, промёрз, костёр развёл- сидит, греется. Явно не местный, местных то я отвадил. Есть их не ем, но зашибить ненароком могу . Но, вместо того, чтобы пугнуть его, как обычно, я возьми да и спроси по человечески : "Зачем пришёл в мои края". За триста лет человеческий язык как то само-собой получилось выучить, но воспользовался я им впервые.
- Книгами торгую, по свету странствую.- ответил человек.
Тут бы и сказочке конец, как говорится. Поджарил бы или хвостом по хребту перетянул, но человек продолжил.
- Хочешь тебе про дракона сказку почитаю?
Я в разговорах не силён был, возьми да и скажи : "Да".
К третьей странице чтец понял, что читает сказку про дракона дракону. От него страхом начало разить , я чуть не расчихался. К тридцатой странице человек вроде успокоился, но читать не переставал до самого утра. Попался ему сборник сказок про драконов, довольно объёмистый.
К утру, понимая, что читать уже не может, сонным голосом, еле ворочая языком, человек спросил:
- Понравились сказки?
- Да.
- Ты меня не съешь?
- Нет.
Человек тут же рухнул на бок и заснул.
Когда я проснулся, у входа в пещеру лежал олень с вырванным позвоночником. В то утро первая моя мысль была слегка странной: "Хорошо что я не олень." Дракон сказал, что олень для меня, так как я явно голоден и обессилен и сам себе оленя добыть не смогу. Потом дракон сказал, что дождь закончится через два дня, а до ближайшего человеческого жилья идти три. И заявил, что самое лучшее для меня : остаться тут на пару дней, благо пища и укрытие есть,а он хотел бы, чтобы я почитал ему ещё. Я не нашел слов, чтобы возразить. В голове крутилась картина, как я бреду под ливнем, а сверху, невидимый в плотных струях дождя, пикирует дракон, чтобы наказать неблагодарного гостя.
Той промозглой ночью я, прокляв все карты, всех картографов и в особенности всех торговцев картами, брёл под дождём, готовый, если упаду, не вставать и принять свою смерть в грязи, под проливным дождём, который шел уже неделю. Нормальное сухое укрытие мне удалось найти трое суток назад, а тут были только редкие деревья и бесконечные обомшелые камни. Я поменял на карту не самую лучшую свою книгу, может поэтому и карта мне досталась такая, что путь, который должен был занять пять дней, длился уже семь и пока что не собирался заканчиваться.
Пещеру увидел уже ближе к закату, пока дошёл стало темно, костёр разводил на ощупь. Тогда то голос и спросил меня: "Зачем ты прибыл в край далёкий, что ищешь ты в краю моём"... Ну или как то так, мне всегда казалось, что драконы изъясняются в рифму, а память уже не та, как раньше.
Я называл его "зверушка", естественно про себя. Чтобы не сойти с ума. А "отправиться на поиски белого кита", как говаривала моя бабка, было от чего, когда из темной глубины пещеры показывалась морда размером с телегу. За шестьдесят лет я научился не цепенеть при виде этой будки с клыками, а удивляться, что будка говорит, я перестал почти сразу. Но так до сих пор и не знаю как он это делает, пасть открывается, но не двигается.
На третий день поутру я вежливо попрощался с драконом и отправился туда, куда он указал. Книгу я ему дочитал.
Ровно через три дня я пришел в небольшой городок, где и встретил рыжую хохотушку, свою будущую жену, мать моих детей. Работать в таверне у её отца мне было скучно, но кроме перепродажи и обмена книг я ничем особенно заниматься не умел, а книги в этом, честно сказать, захолустье были не в ходу.
Через какое то время, когда от скуки я уже начал лезть на стены, я понял, что больше не могу оставаться на месте. Сказал, что отправляюсь на охоту, а сам отправился напрямую к драконьему логову. Кстати, это был не вход в логово, как я подумал в первый раз, а всего лишь отдушина для вентиляции огромной пещеры. Я совершенно без причины был уверен, что дракон хочет чтобы ему почитали еще. Но на этот раз я взял истории не про драконов и рыцарей, чтобы не дай бог не обидеть зверя, а повествования про жизнь потустороннюю. Истории эти могли его позабавить, как мне казалось. И взял еще, на пробу, небольшой рассказик про обычных людей.
Что было дальше вам расскажет любой в окрестностях. Они уже, говорят, трубадура выписали чуть не из столицы в складчину, чтобы увековечить историю дружбы дракона и человека. Ну и заодно свой родной городок. У них тут процветает местечковый патриотизм.
Теперь я стар и чувствую, что умираю. Кости у людей становятся хрупкими с годами, а мне не повезло, подвернулась нога, когда спускался в библиотеке по лесенке. Лекарь сказал до утра дотяну. Жена с детьми отправились спать в давным давно построенный мною домик недалеко от входа в пещеру, неуютно им тут, но оно и понятно. А меня туда нельзя перенести, лекарь говорит тогда сразу концы отдам. Вот лежу тут и вспоминаю все те книги, которые собрал и прочитал, все приключения, что выпали на мою долю ради новых книг и заработка для семьи, все те светлые минуты, что подарили мне мои домочадцы.
Не знаю что там сочинит приглашенный трубадур, но со времени моего второго похода к дракону я стал жить на два дома. Благоверная довольно быстро привыкла, не прошло и пары лет. А когда батюшка её почил, совсем у неё не стало времени меня попрекать. Да и я старался не давать повода. Дружба с драконом сделала меня одним из влиятельных жителей города. Походы за книгами всегда оправдывались звонкой монетой в семейной казне. А с таверной она и сама прекрасно справлялась без меня, благо готовили её к этому с младых ногтей.
Посередине дремучего леса есть поляна, посередине поляны бьет ключ. Вокруг родника полукругом обвился дракон, чешуя его выцвела почти добела, дракон стар. Рядом с головой дракона сидит, привалившись к чешуйчатой шее, старик. Человек улыбается, человек спит. Дракон не умеет улыбаться, дракон спит. Они видят сны о путешествиях, заморских странах , людях и не людях, о том, о чём они читали вместе. Может показаться, что они совсем недавно решили вздремнуть, но они здесь уже сотни лет. Драконы живут тысячу лет, но всегда помнят добро. Наверное, потому что не умеют выдумывать. Он успел тогда , донес пол бочонка воды , дал выпить старику, но на каменной кладке, опоясывающей родник, выбито "Сон-это жизнь, жизнь-это сон."
Когда пришло время дракона, он взял своего вечно живого и вечно спящего друга, отнёс к роднику и сам выпил воды. С тех пор вода в роднике больше не обладает магическими свойствами, а сам родник называют Драконья вода, хотя некоторые называют по другому : Драконьи слёзы.
Многие поколения Клан Ручья присматривает за драконом. В преданиях клана, передаваемых из уст в уста, есть рассказы, что когда-то вода Ручья имела магическую силу. Но теперь и не понять: правда это или красивая сказка.
Теперь у Ручья другая история: песня, которую поют долгими зимними вечерами. Которую поют, когда идут к Ручью и когда возвращаются. Говорят, эту песню принесли с юга, откуда явился дракон. А может и сочинили певцы Клана, кто ж теперь разберёт...
Обряд прост, как и всё на севере. Очистить тело в воде родника, очистить душу, созерцая, и бережно убрать всё, что наросло за молниеносную весну и короткое лето вокруг родника и двух тел. Чтобы Ручей и его стражи приняли долгую зиму как подобает.
Два старика у родника:
Дракон и человек.
Течет драконова слеза.
Их был не равен век.
Дракона книгой покорил
И знанием поверг.
Он бился с ним что было сил,
Над ним не властна смерть.
Дракон рычал, дракон летал,
И ужас наводил.
Герой, увидев сей расклад,
Дракона победил.
Достал из сумки фолиант,
Дракону прочитал.
Дракон рыдал, дракон смирён.
Герой торжествовал.
Он бился с ним немало лет,
Не позволяя злу
Добро на свете одолеть
И всё повергнуть в мрак.
И вот он бой последний свой
Уж был готов принять.
Но был драконом опоён,
Теперь не может встать.
Но и дракон не избежал
Ответно колдовства.
У родника два старика
Отныне и вовек.