Как известно, во все времена и среди всякого люда недолюбливали ябед и вралей. Так в детстве мы называли тех, кто от своего имени озвучивал то, что было не с ним. Ещё и приврёт неправдоподобное с три короба.
Как правило, именно такие люди нигде не бывали, ничего не видали. Но с чужих слов озвучивают, как своё. Как будто это происходило с ними. Для чего? Да чтобы хоть чем-то выделиться из окружения, привлечь хоть враньём к себе внимание. На большее-то они не способны. И талантов нет.
И ведь что удивительно, находятся такие, кто их слушает, разинув рот. Правда, со временем аудитория редеет, надоедают одни и те же басни. Да и никаких других достоинств у таких, как правило, нет.
Проходит время, а привычка так и остаётся. Чтобы выделиться из толпы, выдавать чужое за своё. Но и таким находится применение в жизни. Их с удовольствием используют те, кому нужны перевиратели всяких историй. В том числе и истории вообще.
* * *
После Ташкентского разрушительного землетрясения 1966 года в наш небольшой военный городок приехало много семей переселенцев. Тогда открывалась музыкальная школа, а преподавателей не хватало.
Вообще городок наш был интернациональный, специалистов приглашали со всего союза. Потому и у нас в классе были дети из разных по национальности семей.
Вот и Борька Гридман, был из еврейской семьи. Мама его была скрипачка, а папа виолончелист. Но городок небольшой, желающих учиться на этих инструментах было не так много, и потому они работали на пол ставки. А значит, жили не богато, отпуск проводили дома, на даче. А папа Гридмана всё экономил - планировал уехать на родину предков.
Кроме того, Борька не блистал талантами, особенно по математике и физике всегда был в хвосте класса. И, чтобы как-то выделиться из толпы, к шестому классу у него прорезался талант перевирателя.
Вначале он сам придумывал всякие истории о его храбрости в лесу, с дикими животными. Похохотав несколько раз, ребята дали ему прозвище Хрюдман. Очень уж неплохо он живописал историю своей борьбы с хряком!
Но история поднадоела, смеяться перестали, и Борька стал присматриваться, чем бы ещё выделиться среди сверстников.
В те далёкие 60-е фотоаппарат, а тем более кинокамера, казались недостижимыми средствами техники! Но в моей семье было и то, и другое.
И потому во всех наших поездках в родительский отпуск в Крым, на Кавказ, и просто по другим городам, папа снимал кино.
Поскольку мои родители были учителями в нашей школе, папа, как учитель географии, показывал кинофильмы о наших путешествиях на своих уроках. Когда изучали ландшафты этих гор, либо местоположение городов.
У Борьки был хороший нюх, и потому у него созрел план. Выходя во двор, он начинал рассказывать о своих путешествиях по этим местам. Рассказчик он был неплохой, часто для убеждённости махал руками, рассказывая, как он таскал свой красивый чемодан. Заостряя внимание на мелочах, которые подсмотрел дома.
Те, кто знали, что семья Борьки не выезжает за пределы соседнего леса, смеялись над ним: "Хрюдмана опять поненсло, теперь он учительскую историю переиначил под себя".
Но малышне его рассказы нравились. Ведь их ум ещё был неспособен различать, где вымысел, а где правда. На их фоне Гридман выглядел небывалым путешественником: не иначе, как сыном капитана Гранта!
Мы, его одноклассники, в большинстве своём были воспитаны в христианских традициях, и относились к Борьке снисходительно. А он наше великодушие принимал за нашу простоту и глупость. И гордился своим талантом перевирателя.
Папа мой всегда говорил, что всех надо жалеть, ко всем надо относиться одинаково, по-доброму. И пусть даже тебя за дурачка принимают - будь великодушен всегда. Прощай им всё. И иди дальше.
Прошло время, года три, и папе семейства Гридманов удалось-таки вывезти своё семейство на родину прадедов, в Израиль. А Борька Хрюдман и оттуда продолжал присылать письма дворовой малышне. И описывал уже свои похождения, то бравого солдата Швейка, а то и путешественника за океан.
Папа Гридмана даже издал его книжки с помощью фонда поддержки беженцев, и удачно на них заработал.
У каждого есть таланты. Одни испытывают всё сами, на своих впечатления, другие на чужих впечатлениях зарабатывают. Одни проживают жизнь в реале, другие в виртуале.
Что ж, люди великодушные это видят, от этого их жизнь хуже не становится. А вот перетрактовщиков жалко - вместо собственной жизни они проживают чужие. При этом вовсе умнее не становятся. И сегодня это особенно заметно. Хотя бы по тому, что приходится читать на интернетных просторах, оккупированных такими вот хрюдманами.