Хоть это и продолжение рассказа о путешествии по Австралии в 2000-м году, однако в нем я попытаюсь поведать о начале путешествия и о том, что натолкнуло меня на мысль начать собираться в Индию.
В середине июля 2000-го года я вышел из междугороднего автобуса в небольшом городке Кубер Педи (Coober Pedy). Ныне в большей степени это городок-музей искателей драгоценных камней, жилища которых находятся под землей. И это разумно — днем не так жарко, а ночью не очень холодно. Пустыня вокруг. На фото ниже видны фасады домов, жилые помещения которых находятся в глубине холмов.
Из багажного отсека достал старенький мaунтайн байк (туристический велик по-нашему), рюкзак и пару боковых сумок на переднее колесо.
Мой план был доехать приблизительно за неделю до “сердца” континента, самого большого в мире монолита, называемого Айерс Рок. Собственно предстояло проехать немного, лишь 700 км по отличной асфальтированной дороге Стюарт Хай Вэй (Stuart Hwy), разделяющей Австралию ровно посередине между востоком и западом.
Взяв с собой несколько литровых бутылок с водой и литр бензина для примуса, привязал рюкзак к багажнику и не спеша на полуспущенных колесах (ибо по неопытности сомневался в их надежности) тронулся в путь.
Раскладка дня была примерно следующая: минут 50-55 кручу педали, затем минут 5-10 отдых, и так до обеда, пару часов на обед и отдых и далее в том же режиме до вечера (я использовал раскладку ранних горных походов, которую перенял у старых своих товарищей опытных горных туристов). Так примерно и получалось. Привалы на обед и отдых случалось делать в тени деревьев растущих вдоль часто встречающихся здесь русел небольших рек, пересохших в засушливый сезон. Дорога была ровная, практически без подъемов. Вокруг, на сколько хватал глаз, лежала ровная австралийская красновато-коричневатого оттенка саванна, с небольшими, отдельно растущими деревцами и кустарником. Вдалеке порой появлялись небольшие холмы или скалистые образования. Иногда проплывали мимо сверкающие на солнце белизной высохшие солевые озера. Легкий ветерок обдувал тебя в горячем воздухе до тех пор пока ты крутил педали. С остановкой же сразу окутывал жар пустыни.
Порой далеко впереди над дорогой замечал кружащихся словно черные мошки птиц. Ближе можно было разглядеть множество черного воронья и пару-тройку бурых орлов парящих над горланящей стаей. Этот слет происходил над телом сбитого машиной животного. Чаще это было кенгуру, иногда корова, совсем редко варан. Уже поблизости разносился и запах гниения. Задержка дыхания и стараешься побыстрее проскочить место трагедии.
Местные фермеры и дальнобойщики вешают на свои машины мощные стальные бампера — решетки, предохраняющие мошину от повреждения. Австралийские дальнобойщики — это длиннющие связки из нескольких, соединенных в линию, фургонов, называемые здесь трэйнс (поезда), несущиеся со скоростью 100 ; 110 км/час, и не имеющие никакой возможности быстро остановиться. Порой хвост такого поезда может болтаться из стороны в сторону в пределах одного метра. Так что нашему брату велосипедисту приходилось при виде такого приближающего монстра быть готовым подвинуться на обочину. Но днем при отличной видимости и пустой дороге водители также заблаговременно выезжали на середину дороги, оставляя достаточно места для безопасного разъезда.
Иногда я вместо короткого привала шел, чтобы сменить нагрузку, размять ноги. В окружавшей пустынной тишине хрустящий скрип шагов по асфальту был удивительно громок, в какой-то степени сравним со скрипом снега на сильном морозе.
Когда едешь на велосипеде, успеваешь рассмотреть окружающий мир и лучше запомнить, нежели когда проносишься мимо на автомобиле. Другая замечательность такого передвижения еще и в том, что ты словно становишься частью этого мира, ты не отделен от него салоном машины, открыт солнцу, ветру, запахам, жаре и … мухам, охотно разделяющим твое одинокое странствие через пустыню и отрывающимся по полной замечательным нектаром, обильно истекающим из пор твоего тела.
Изредка мимо проносились машины. Это были либо местные фермеры на джипах-фургонах, либо дальнобойщики, либо туристы в своих караванах-автобусах.
Здесь на Стюарт Хай Вэй атмосфера доброжелательная. Проезжающие навстречу приветствуют друг друга. Чаще взмахом руки или гудком, самые ленивые вяло отрывают от руля два пальца.
Первый день приближался к концу, солнце приближалось к линии горизонта у дороги. И там вдали появилась светлая точка, которая так же приближалась. Через некоторое время я начал различать силуэт человека. Еще немного спустя понял, что человек бежит. Высокого роста, поджарый или скорей слегка высушенный, неопределенного возраста из-за отпечатка усталости на лице и обветренности, приобретенной в ходе длительного пробега, в спортивных трусах, кроссовках и легкой белой накидке на голове. По левой стороне дороги, по которой я ехал, прямо навстречу приближался бегущий человек. Разминувшись и слегка притормозив, скорей от неожиданности такого явления, мы поприветствовали друг друга, и с явным сомнением продолжили свой путь. Еще через минуту навстречу проехал микро автобус и остановился возле бегуна. Тут мое любопытство взяло верх, я развернулся и подъехал к неожиданной компании. Двое молодых ребят и девушка из автобуса, очевидно ассистенты бегуна, предложили нам устроиться в раскладных стульях и налили по стакану сока. Состоялся короткий брифинг, из которого я узнал вкратце историю моего встречного. Бегун из Франции, начал свой забег в Таиланде, пробежав там 3000 км. Затем 4000 км по Австралии и далее еще 3000 предполагалось пробежать по Новой Зеландии. В день он пробегал по 70 км. Приятная встреча.
Не засиживаясь долго я откланялся и, пожелав удачи, продолжил свой путь. Вскоре нашел удобное для ночлега место в стороне от дороги. За небольшим кустарником поставил палатку, приготовил на примусе кашу, затем чай. Солнце зашло за линию горизонта и еще через пол часа на пустыню спустилась ночь. Вместе с яркими и близкими здесь звездами полная никем и ничем не прерываемая тишина завладела окружающим пространством. Вот что влекло удалявшихся в пустыню.
Проснулся еще до рассвета от того, что, можно сказать, зуб на зуб не попадал, какой в палатке стоял колотун. Готовясь в поездку, я купил тонкий, легкий спальничек, рассчитанный на +5 и выше. Здесь же чувствовалась какая-то горная разреженность воздуха пронизывающаяя тебя до костей. Влез в то немногое длинно-штанинное и длинно-рукавное, что было, укрывшись всем оставшимся, однако облегчения не испытал. Спасла близость утра. Уже позже у цели моего путешествия в городке Улуру в первом же и единственном в этих краях супермаркете, я прикупил себе небольшое одеяло.
Утро начиналось с первым лучем света. Позавтракать, упаковаться и не теряя времени в дорогу, чтоб до полуденного солцепека успеть накрутить побольше километров.
К вечеру этого дня я добрался до небольшого местечка — по старинке постоялого двора или станции для смены лошадей. Это была небольшая заправочная с баром и кафе-ресторанчиком, где можно было заказать горячее. Здесь же было выделено место под палатки или постановку на ночь машин и караванов.
Уже стояла палатка мотоциклиста. Им оказался паренек из Германии. И австралийца, который как и я, путешествовал на велосипеде. Познакомился и разговорился с обоими. Первый рассказал о своей поездке в Индию к Саи Бабе, о том какое сильное впечатление эта встреча на него произвела, о подарке-кольце, дарованном ему самим бабой, с которым ему чудом в той невообразимой толчее все же удалось встретиться лицом к лицу.
Пожалуй это было первое упоминание об Индии. Тогда я не придал этому никакого значения, только про себя отметил, что в следующее путешествие по Австралии отправлюсь уже не на велосипеде, а на мотоцикле.
Австралиец путешествовал уже давно. И взглянув на мой раритет, а его был еще древнее, тут же присоединил насос к колесу и набил его воздухом до состояния камня. Процедуру накачки я наблюдал с некоторым сомнением, ожидаючи мгновенной кончины покрышки. Однако все выглядело благополучно. Ту же операцию я проделал со вторым колесом. Эту помощь я сразу же оценил на следующий день, когда велосипед перестал ползти, а просто полетел. Вместо 80-85 км, проезжаемых мною в первые два дня, я легко пролетел 135 км. И если б не солнце, приближавшееся к горизонту, линия которого нисколько не искривляясь охватывала все пространство вокруг, можно было бы продолжать движение вперед…
Еще ночевка в буше, так австралийцы называют свою природу. Здесь ночью кажется что до неба можно дотянуться рукой, а яркие звезды так густо усыпали небо, особенно Млечный путь, что напрочь исчезает понятие оторванности и нашего одиночества во вселенной.
Следующая ночевка уже на развилке дорог. Здесь от Стюарт Хай Вей прямо перпендикулярно влево отходит дорога к Большому камню, до которого отсюда остается чуть более двухсот километров. Остановился в караван-парке, решил поужинать в местном баре. Ко мне подсел грузный краснощекий местный фермер, приветливый и разговорчивый. Неудивительно, здесь люди любят пообщаться с проезжающими, узнать откуда, куда и зачем, поговорить о новостях, о том о сем, угостить пивом, охотно принять ответное угощение…, вокруг в радиусе 200 км может быть ни души, хотя нет, где-то могут быть аборигены или такой же фермер с семьей.
Половина следующего дня пролетела незаметно. Передохнул и пообедал на очередной заправочной. Здесь скопилось немного проезжающих в ожидании подвоза бензина.
Теперь оставалось еще несколько часов до ночевки и еще половина следующего дня до базового городка Улуру, лежащего на расстоянии 20 км от священного места аборигенов, называемого по английски Айерс Рок или Улуру на языке аборигенов.
Покрутив еще пару часов педали я почувствовал, как начала наваливаться усталость, даже как мне кажется сейчас это произошло незаметно, быстро и сильно. Твое сознание отказывается принять этот факт, потому что ты понимаешь, что еще должен спокойно ехать 2 ; 3 часа, а тело словно налилось тяжестью от невероятной усталости. Внешне ничего не изменилось, такая же ровная дорога. Чем-то напомнила мне дорогу вдоль побережья Рижского залива. Наверно тянущейся по правой стороне невысокой песчаной дюной, отличающейся от прибалтийского песка ярко красно-коричневым цветом.
Я уже часто иду пешком, просто толкая по горизонтальной дороге велосипед, словно поднимаюсь на крутую гору. Отмучившись так еще пару часов понимаю бесполезность сего занятия. Объявляю себе, что утро вечера мудренее. До цели примерно 70 км. Завтра наверстаю.
Далее все мои действия должно быть напоминали движения космонавта на Луне. Снял багаж с велосипеда, втащил по частям на 3-х метровый склон с правой стороны дороги, ибо там я находился вне поля видимости с дороги. Медленно установил палатку, не спеша сварил рис. С трудом немного поел, есть не хотелось. При всей усталости телесной, мозг однако работал ясно и пытался найти причины данного явления. Наиболее реальными объяснениями казались следующие: выпитое вчера вечером пиво хоть и вышло с потом, однако его действие на энергетические составляющие не могло пройти так быстро, а въезжал я, похоже, в места не простые… Чем-то эти ощущения напомнили мне осеннюю поездку далекого 1989-го в Пермскую аномальную зону или М-ский треугольник. На подходе к нему тоже одолевала усталость, а на коротких привалах прислонившись к дереву мгновенно проваливался в короткий сон. Кстати сон там был действительно глубок, провал-пробуждение, пяти часов как не было.
Затем в какой-то момент, еще при свете дня, вдруг, без всяких видимых причин накатило чувство страха. Страха необъяснимого. И здесь мозг выдал логичное объяснение: физической угрозы нет, до этого несколько спокойных ночевок в буше, опасного зверя здесь быть не может, остается одно — близость священного места аборигенов или места силы, энергии. Энергии к восприятию которой я не был подготовлен ни физически, ни ментально, ни духовно. Так что ничего другого не оставалось, как наблюдать это явление, словно со стороны.
Надо было лечь и выспаться, что бы лучше восстановиться назавтра. Стемнело, забрался в палатку, в спальник. Лежу на спине. От усталости, наверно, не могу заснуть. Вытянулся, попробовал расслабить и без того расслабленные и отяжелевшие мышцы. Мягко окутывает тьма и абсолютная тишина. В этом состоянии я чувствую и спокойно каким-то внутренним зрением наблюдаю, как в меня медленно и плавно, словно опускаясь из под полога палатки, вплывает тонкое тело или душа аборигена и заполняет очень мягко пространство моего физического тела, расположившись в нем так же, как и я. Неожиданно-новое для меня явление и потому любопытное. Спокойно наблюдаю за сим. У моего гостя жесткие черные курчавые волосы, нос картошкой, характерной для аборигенов Австралии, черное тело стройное, хорошо сложенное, черты лица немного округлые. Очень реальные ощущения. Так я некоторое время наблюдаю в тишине внешней и внутренней. затем верх все же берет усталость. Мысленно говорю… Все! Переворачиваюсь на бок, укрываюсь спальником с головой и незаметно засыпаю.
Весь следующий день оказался нелегким. Верчение-кручение педалей давалось с куда большим трудом, чем шесть предыдущих дней. И все же я добрался до караван-парка в Улуру, когда солнце уже перевалило через свою высшую точку пару-тройку часов назад и у меня еще оставалась масса времени, чтобы осмотреться и отдохнуть. Да, что еще радовало в караван-парках, так это наличие горячего душа, который быстро вернул к жизни, измученное передрягами двух последних дней, тело.
Следующие несколько дней были знакомством с Большим камнем, знакомством с некоторыми такими же путниками как и я. С некоторыми из них судьба сводила меня еще не раз в этом путешествии. В основном это молодые люди из разных стран. Они путешествовали на недорогих, стареньких, купленных в Австралии машинах. По окончании путешествия эти машины продавались, как правило вновь прибывшим.
Думаю сказалась моя усталость от велосипеда, поэтому я охотно принял приглашение присоединиться к компании на авто. И следующие несколько дней мой велосипед отдыхал от меня, ну и я соответственно от него.
302584_10150326653610669_568135668_8077148_1480270603_n
Обход вокруг монолита — своеобразная парикрама. Занимает два с половиной три часа, как-никак более девяти километров в обхвате и в высоту более 300 метров. Некоторые места закрыты для подхода, здесь аборигены проводят свои таинства. Когда-то в глуби времен эти места находились под водой, о чем свидетельствуют находимые здесь обломки ракушек. Да и ученый брат подтверждает что созданы монолиты были благодаря разрушению близлежащих горных формаций, остатки которых сформировали впоследствии этот монолит и другие меньшие по соседству.
И впрямь, когда обходишь его, из-за каждого поворота выплывает очередной овальный угол в форме то головы дельфина, то акулы, то гигантского осьминога, или кита. У меня сложилось впечатление, что к созданию этих произведений приложили старание духи морской стихии.
Народ подтягивается к камню рано утром, что бы успеть обойти до полуденной жары, а в полдень отсиживается в барах и кафе Улуру. На следующий день поездка к Катя Джута, аналогичной природной формации из нескольких камней меньшего размера, издали напоминающих брошенные игрушки великанов.
И вот через несколько дней внутренние часы отмерили время пребывания здесь. Случилась удобная оказия и я подъехал с двумя англичанами обратно до Стюарт Хай Вэй на машине. Здесь на утро следующего дня с чувством выполненного долга я раздумывал — продолжить ли мне путешествие на север Австралии, так как мысленно отпустил себе два месяца на путешествие, или, сев на автобус, вернуться в Сидней. И в буквальном смысле я остановился на решении двинуться туда, куда ветер подует. Этим утром легкий еле заметный бриз дул на север. На север так на север. И уже к концу дня в ста километрах северней меня догнали два знакомых паренька австралийца на стареньком форде и предложили присоединиться, на что я без долгих раздумий дал добро, а конь мой улегся на крыше автомобиля, надежно прихваченный веревками. Об этом этапе путешествия я уже писал в предыдущем рассказе “О путешествиях”.
Скажу только, что через некоторое время после визита к камню возникла ясная убежденность в следующем: мир аборигенов здесь в Австралии настолько древний, что двести лет английской цивилизации нисколько не повлияли на дух или ауру этого континента, что где-то в глубинах его и на севере, в местах не досягаемых для белого человека, еще жива древняя культура и традиции жителей этой земли. Мир и восприятие этих людей непостижимы для современного европейца в силу его грубой ментальности, и отсутствия должного знания. Это замечательно показано в фильме “Аватар”.
Что же касается пути в Индию, он, как и у всех нас, начался безусловно намного раньше, если внимательно рассмотреть этот путь. Однако окончательное решение пришло уже по возвращении в Сидней. Как-то сидя в машине я задался традиционным вопросом “что делать?”, в смысле “куда дальше?”. Сейчас уже не берусь утверждать сразу это произошло или некоторое время спустя, не так важно. Главное было понимание, что это именно он, ответ. Передо мной ехала машина, даже точно скажу черный джип, с белым номером. Только вместо номера были латинские буквы. Удовольствие не дешевое, но возможное в Австралии. Например один мой друг москвич ездит с номерами MOSKVA. Да конечно же передо мной была машина с номером INDIA…
октябрь 16th, 2011