Сдача зачета по физкультуре проходила на асфальтовой дорожке бульвара имени Горького.
Бульвар отделял новую часть города от старой, являясь основной связывающей эти части артерией. Высокие тополя вальяжно качали кронами. Солнечные пятна бегали по зеленым кустам. В тени деревьев блестела трава, пропитанная утренней росой. За ветку зацепился кусок бумаги с надписью «Окрашено».
Рядом с одной из скамеек, стоявших вдоль дорожки, была начерчена жирная, белая черта и обозначен «Старт». Вдали, где такой же линией белел «Финиш», ожидая нашего приближения, с поднятой рукой стояла преподаватель физкультуры Людмила Семеновна. Очертания красивой женщины в спортивном костюме радовало глаз.
Дистанцию шестьдесят метров мальчишки нашего класса пробегали примерно одинаково, иногда, правда, начинали движение заступив несколько метров вперед. Учитель, находившийся далеко от нас, не видел стартового рубежа, и естественно, этим пользовались самые хулиганистые из бегунов. Со «Стартовой» скамейки прекрасно просматривалась остановка общественного транспорта, державшая оборону на середине отрезка, от улицы Ахунбабаева до Коммунистической.
Однажды, торопясь куда-то, решил доехать домой на такси с этой остановки. Яркий весенний день не предвещал ничего плохого. Карман оттягивала мелочь, чуть больше рубля. Портфель – две двойки по алгебре. Вспомнив, что за рубль меня довозили от бани до мазара, решил, что одну остановку до Икрамова можно пройти пешком.
ГАЗ 24 с шашечками стоял с открытой передней пассажирской дверью. Из уплотнения лобового стекла, по всему периметру торчали копеечки, сверху стекла висела бахрома. Из-под козырька водителя выглядывал овальный портрет сине-белого цвета, с которого улыбались два профиля: Ленина и Сталина.
Рядом со счетчиком, лежала открытая пачка сигарет «Космос». За рулем сидел узбек, лет тридцати, в кепке «аэродром». Обратил внимание на головной убор потому, что в Самарканде видел всего одного таксиста, сидевшего за рулем в настоящей таксистской фуражке – восьмиклинке.
Советская привычка садиться на сидение рядом с водителем при свободном заднем передавалась генетически. Казалось, что, сев спереди, ты становишься главнее того, кто тебя везет. Сев рядом с водилой и захлопнув дверь, я сказал, выбрав из памяти фразу, произносимую моими друзьями чаще всего: «Братан, давай в микрорайон?». Пауза секунды три.
Таксист посмотрел усталыми глазами мимо меня и в тон мне ответил: «А чо ты мне тыкаешь? Я тебе брат? Мы с тобой пили? Может, мы ровесники?». Он сидел спокойно, развалившись на своем сидении, и курил. Дым от сигареты вытянулся не ровным кольцом, затем прильнув к моей рубашке исчез в окне. Такого поворота я не ожидал.
У меня внутри, как в таких случаях говорят, «засосало под ложечкой»,— как перед дракой, когда не знаешь, чем все закончится, но что-то толкает тебя на необдуманные поступки. Где-то в душе я понимал, что в данной ситуации неправ. Он действительно старше, да и с «тыканьем» переборщил, дверью хлопнул, но признавать свои ошибки было нельзя, так учила улица.
Обидно, хотел «порисоваться» перед толпой у остановки, крутой мол, на такси езжу. Что теперь подумают, если я выйду? Эти сомнения, видимо, выступили у меня на лбу. Таксист недобро ухмыльнулся, посмотрел на стоящий народ у остановки, завел с третьего раза двигатель, включил поворотник и со словами «Карбюратор, сука» выехал на проезжую часть.