Святотроицкая женская община в г. Новоузенске

Протоиерей Димитрий Орлов

СВЯТОТРОИЦКАЯ ЖЕНСКАЯ ОБЩИНА В Г. НОВОУЗЕНСКЕ


В 1835 году при учреждении Новоузенского уезда, входившего тогда в состав Саратовской губернии, слобода Чертанла  [1], при реках Чертанле и Большом Узене, правительством была назначена уездным городом, под именем Новоузенска, а 12 Мая следующего 1836 года было совершено с торжественностью самое открытие города.
Такое важное событие по местности и по самому краю возымело великое влияние на зарождение женской обители, которая и в настоящее время, при всей скромности, составляет украшение как города, так и края. Уже в том же 1836 году, вскоре после открытия правительством города Новоузенска, в среде членов некоторых православных семейств из купеческого и мещанского сословия, возникла мысль, желание, стремление посвятить себя уединенной жизни, и, отрешившись от житейских разнообразных забот, вести жизнь наподобие древних благочестивых отшельниц, о чем весть тогда же разнеслась по городу и его окрестностям. В 1840 году мысль, желание, стремление к иноческой жизни уже получают осуществление, как почин к самому делу. В этом году одни из возлюбивших иночество, по преимуществу девицы, не оставляя крова родительского, стали проводить уединенную, благочестивую жизнь при домах родителей, в особо устроенных помещениях, именуемых ими келлиями, другие же, не прерывая внутренней связи с кровом родительским, пожелали вести подобную жизнь близь рубежа города, в особых келлиях  [2]. Цель тех и других была одна и та же - заниматься, по мере надобности, рукодельем, особенно же чтением псалтири, а во все воскресные и праздничные дни присутствовать в храме  при Богослужении, дабы чрез то укреплять себя в подвигах поста и молитвы.
Горожанам подобная цель келейниц, строго оправдываемая жизнью, понравилась до того, что многие из них, утомленные суетностью жизни, нередко или сами приходили к ним в кельи, дабы послушать чтение псалтири, соединенное с пением, и чрез то получить умиротворение в своей душе, или же приглашали их в свои дома, дабы чрез то целое семейство получило от чтения благочестивое настроение. Соединиться же в общежитие, наподобие древних благочестно стоявших общин, келейницы не находили в себе побуждения, с одной стороны потому, что вообще они довольны были своим скромным, безмятежным положением, а с другой потому, что в силу своих обетов они и без общежития имели между собою постоянное общение и единение и по началу, и по цели жизни.
Вообще же, чтобы это общение и единение не ослаблялись во всем их составе, а еще более крепли, келейницы по временам все, по предварительному условию, сходились в одну определенную келью, и здесь под распоряжением старшей сестры, заняв место вокруг покрытого белою скатертью стола, по нескольку часов в безмолвии и с умилением слушали чтение псалтири, производимое избранною на этот раз сестрою, по окончании которого все до одной повторяли свое заветное желание - не возвращаться в мир, а служить единому Богу в чистоте сердца до конца жизни.
В таком-то положении протекала свободно воспринятая деятельность Новоузенских келейниц, и протекло немалое время. Следующее обстоятельство послужило толчком к сосредоточению их всех в общину для общих трудов, общих молитвословий, общих духовных упражнений и для выполнения общего иноческого устава.
В 1858 году, по сказанию самих келейниц, некто из горожан купец Василий Тихонович Карепанов (ныне покойный) по смерти своей любимой супруги пригласил одну из сестер оных, считавшуюся в среде их благорассудною, Евфросинию Козину, ныне исполняющую в общине должность благочинной, почитать псалтирь по его жене покойнице, в ее любимой комнате, в течение шести недель. Беседуя в это немалое время о жизни уединенной, жизни иноческой, и зная искреннее настроение и стремление всех проживающих в разных местах города келейниц, он, Карепанов, как набожный, религиозный, советовал Евфросинии вместе с другими подругами по иноческой жизни подумать о важности и необходимости учреждения общины при городе Новоузенске на правилах древних отеческих общежитий, и потом подать сообща прошение, кому следует, об открытии и общины, обещав пособие и средства со своей стороны для такого доброго учреждения в краю, преисполненном молоканства и раскола.
Добрый и искрений совет Карепанова составить общину и жить в ней всем нераздельно, под руководством и управлением одной сестры старшей, и под покровительством духовного и гражданского начальств, первоначально произвел во всех келейницах великое раздумье и даже робость. Робость эта происходила не от того, что каждая из них с устройством общины должна была лишиться безмятежной под кровом родительским жизни, привычной издавна для них, а от того, что не представлялось в виду никаких средств для начала такого дела, каково учреждение общины.
Но когда робость их мало-помалу стала слабеть, уступив место совету, высказанному Карепановым, то, подумавши, все келейницы порешили уже на общем совете, при общем обсуждении, - составить из себя общину на правилах древних отеческих общежитий; и затем мало-помалу стали взвешивать, кто из них насколько может, с помощью пожертвований со стороны родителей, содействовать достижению такого важного дела. С этою целью келейницы в течение Генваря 1859 года по нескольку раз собирались в келью одной из них, наиболее состоятельной, Мавры Фоминой Нагибиной, и здесь имели продолжительные совещания. На последнем из сих совещаний, происходившем 30 Генваря, келейницы все общим голосом порешили предварительно свое желание сделать известным обществу г. Новоузенска, дабы чрез то со временем, при посредстве Карепанова, привлечь оное на свою сторону в разных обстоятельствах и нуждах, а главным образом получить от него для своей цели, для основания обители, необходимое усадебное место.
В начале Февраля этого 1859 года келейницы обратились формально к градскому голове в то время, Василию Андреевичу Вагину, с просьбою, в коей между прочим писали, «что при постоянном своем желании последовать всем правилам православной христианской религии, они уже достигли тех лет, которые не возбраняют им посвятить себя совершенно на постоянные Богоугодные занятия, и потому располагают составить из самих себя общину, с устройством в ней всего необходимого в сем заведении, как на собственные средства, так и при помощи благотворителей». В заключение же своей просьбы они в лице его, как головы, «просили Новоузенское общество гражданское отвести им первоначально для своей цели необходимое усадебное место»  .
Городская Дума, на рассмотрение которой было представлено головою Вагиным означенное прошение, своим приговором от 28 Февраля за № 145, при содействии Карепанова, постановило прошение иметь в виду, когда последует согласие Епархиального и гражданского начальств, и затем рапортом своим довела до сведения г. начальника губернии как содержание прошения келейниц, так и свое постановление. Но так как из рапорта Думы не было видно прямого, безусловного указания на разрешение открытия общины со стороны Епархиального Начальства, то г. начальник губернии Котляревский, от 18 Марта за № 1958, предписал Думе донести ему, «имеется ли какое-либо разрешение на открытие общины от духовного начальства, и если его нет, то предварительно испросить таковое».
В следствие сего Новоузенская Городская Дума, с прописанием обстоятельств дела, ходатайствовала у Его Преосвященства, Преосвященнейшего Феофила, разрешения на учреждение в г. Новоузенске предполагаемой женской общины.
По получении сего ходатайства Думы, Преосвященный Феофил написал на нем следующее: «Спросить, каких ведомств лица, желающие составить общину? И есть ли в виду такое лицо, которое может принять на себя должность начальницы над общиной».
После такой резолюции Преосвященного Феофила, спрошенная Консисториею Городская Дума уведомила оную, от 10 Апреля за № 3455, что «из просительниц, желающих учредить женскую общину в г. Новоузенске, десять принадлежат городскому купеческому и мещанскому обществу, четыре из государственных крестьянок и одна вдова. Все они в данном Городской Думе сведении объяснили, что из среды их может принять на себя должность начальницы купеческая девица, келейница Мавра Нагибина, которую они по достоинству и по согласию своему избирают в эту должность».
Приняв к сведению это уведомление Думы, Преосвященный Феофил, между прочим, написал на оном: «30 Июня 1859 г. В г. Новоузенске открытие общины по многим причинам признать полезным: но из дела не видно, нет ли препятствий со стороны губернского начальства. Консистория распорядится».
Сдав сию резолюцию в Консисторию, Преосвященный Феофил на другой день отправился для обозрения уездов Николаевского и Новоузенского. Когда же вступил он на границы сего последнего уезда, то заблагорассудил посетить самый город, невзирая на его дальность, дабы потом, между прочим, принять личное участие в возникновении общины и оказать ей возможное содействие к сему скорому возникновению. При вести о посещении Преосвященным Феофилом города Новоузенска, радость келейниц была невыразимая, ибо им было хорошо известно, что Владыка, при всей серьёзности характера, всегда любил чем-нибудь порадовать своих пасомых.
Принимая в своей квартире келейниц, Архипастырь, благословив их, сказал среди многих собравшихся представителей власти города следующее: «Спасибо, спасибо вам, труженицы сестры, что в таком степном, глухом, диком и азиатском краю, притом наполненном то раскольниками разных толков, то молоканами-язычниками, возжелали возжечь такой светильник, как учреждение и устройство общины. Такие светильники давно озаряют окраины нашей церкви русской; давно славятся подвижничеством и привлекают к себе уважение и благоговение других. Трудитесь и вы безбоязненно, молитесь по правилам святых отец и подвижников церкви Христовой, и друг другу любовию споспешествуйте. С своей стороны, я во всем буду с готовностью стараться помогать вам; буду заботиться о возникновении самой общины; испрошу как необходимую землю под устройство зданий, так и землю - для содержания самой обители. которая бы, т.е. обитель, навсегда составляла украшение края и города. Сестра же Нагибина да будет начальницею, руководительницею для всех вас».
За сим, обратившись к Городскому голове Вагину, Владыка просил его содействия как к выделению земли от горожан под устройство общины с потребною усадьбою, так и к наделу земли, кроме того, большим количеством, дабы при таком количестве труженицы могли иметь все нужное к пропитанию, присовокупив, что возникшая община при его содействии не престанет быть всегдашнею молитвенницею его с семейством и самого града, при котором станет существовать.
В заключение Архипастырь благословил келейниц, вместо одежд мирских облечься в черные, подходящие к монашеству, и обещал, что с первым возникновением общины он не замедлит распорядиться прислать им необходимые правила для преуспеяния в подвигах иночества.
Возвратившись в келлию старшей сестры Мавры Нагибиной, келейницы, ободренные, снова после коленопреклоненной молитвы выразили свое желание и обет - не возвращаться в мир, а стремиться, хотя с трудом и слезами, к достижению своей цели - образованию общины; при чем одна из них, Евфросиния Антонова Козина, сказала: «Да зачем и возвращаться в мир, когда сам Бог помогает нам в нашем желании. Ведь Архипастырь явился к нам в самое нужное время, и явился как бы нарочито для нас в Новоузенск. Аще Бог по нас, кто на ны».
На другой день, после отъезда Преосвященного Феофила, городской голова Вагин, пригласив к себе старших келейниц-сетер, Мавру Нагибину, Надежду Акимову и Евфросинию Козину, сказал: «Слова Владыки, сказанные в присутствии вашем вчера в моем доме, глубоко пали на мое сердце и наглядно и ясно описали необходимость и пользу устройства обители в г. Новоузенске; пока я буду городским головою, всякое содействие с моей стороны на пользу предполагаемой обители будет составлять для меня великое душевное утешение. Посудите: иметь вечную молитвенницу за себя и семейство в лице обители - есть и будет величайшее благо». Сказав сие, он присовокупил: «Город наш невелик, но велики его окрестности, хотя степны, безлесны: из сих окрестностей выбирайте какое угодно любое место под устройство обители. Осмотрите место, лежащее за городом около дороги, ведущей из города в село Александров Гай; не понравится оное, пересмотрите место за сим - около дороги, ведущей в Астраханскую губернию, где караваны ходят с разного рода продуктами. Не полюбится и это место, взгляните на местность, около которой за валом кругообразным лежит небольшая роща, и около которой проходит дорога в с. Николаевку. Первое место лежит, как сами знаете, на восток, второе на запад, третье на северо-восток. Так идите с Богом для обозрения сих мест. Когда же облюбуете местечко под обитель, тогда созову сход из горожан и постараюсь место предоставить вам в вечное владение».
Вышед из покоев Вагина, три сестры почувствовали свое положение вообще слишком затруднительным, тем более, что выбор места был не на время, а навсегда. От этого выбора зависело, что имя их будет произноситься или с благословением, или с осуждением.
Когда же они возвратились в среду своих сожительниц, с нетерпением их ожидавших, но не без слез то радости, то страха поведали все слышанное от городского головы. Оставалось приступить к осмотру местностей, указанных Вагиным. Повергшись пред св. иконами, все сестры просили Бога, чтобы Он Сам поруководил их тремя старшими сестрами и указал им благопотребное место под основание обители, на котором бы она процвела, как крин сельный, на радость и утешение не только края Новоузенского, но и всего мира православного. С молитвою же к Богу младшие сестры провожали старших за порог кельи, прося их быть осторожными, осмотрительными, а паче при сем помнить в своих молитвах Бога, благодеющего обителям.
Первое место, на которое пришли три старшие сестры - Мавра Нагибина, Надежда Суслина и Евфросиния Козина, для осмотра места под устройство обители, было место, стоявшее в 4-5 верстах в то время от города, за рекою Узенем, около дороги в Александров Гай. Место это степное, уединенное и около речки. Но оно было вдали от города, от храма, безлюдное, и не обещающее притом хорошего урожая даже овощей, по своей жесткости. Впечатление, вынесенное сестрами с сего местоположения, было не столько приятное, сколько тяжело-неприятное до безотчетности.
Второе местоположение, осмотренное сестрами, было то, которое занято ныне частью воздвигнутыми ярмарочными амбарами и примыкает к караванной дороге, ведущей из Астраханской губернии около города в Покровскую слободу. То же безлесье, притом безводье; кроме того, наполнение ярмарки почти исключительно азиятцами - Киргизами и Калмыками - прямо говорило о беспокойности и неудобности оного под устройство обители, хотя это место и было близко к городу.
Третье место, осмотренное сестрами, было то, которое ныне находится в смежности с частью города, именуемого Кордон, а на плане городском известно под №№ 225, 226 и 227. Место сие находилось тогда в 1 ; верстах от города, имело близь себя реку Чертанлу и, главное, чрез дорогу против нее находилось место в виде острова, обнесенное кругом валом с рощею в средине, в весеннее время нередко наполняемое водою, и таким образом способное к разведению сада, к произрастанию овощей. Приобретение первого места под указанными №№-ми указывало само собою на необходимость приобретения последнего - с рощею. Когда сестры сии осмотрели оба эти места, то сердце тут же сказало им: не упускайте оное, во чтобы то ни стало; теперь оно нравится, а со временем всегда будет нравиться, как живописное. Приглашенные сестры младшие подтвердили необходимость приобретения сего третьего осмотренного места под обитель. Благодетель же их Василий Степанович Карепанов обещал с своей стороны содействие к приобретению оного дарственным ли образом от городского общества, или посредством выкупа, и советовал сестрам не медлить подачею прошения на имя городского головы Вагина об уступке под устройство общины вышеозначенных под №№ трех мест и, кроме сего, советовал усердно просить небольшого клочка земли из места, на котором ныне уже существует обитель с церковью, как бы предвидя, что последний, т.е. клочок земли, как ненадобный городу за множеством земли в окрестностях, не только сам собою перейдет в собственность обители, но рано и поздно расширится и послужит зерном основания всей обители, что и сбылось со временем для блага общины, занявшей таким образом наилучшее местоположение.
В поданном прошении городскому голове Вагину говорилось, что из трех местностей, указанных старшими сестрами для выбора под основание обители, местность около части города Кордон, под №№ 225, 226 и 227, есть самая пригодная для сей цели, и что обитель будет счастлива, если только городское общество уступит оное безвозмездно, а равно ими же просим был указанный Карепановым тот клочок земли, в количестве 1200 кв. сажень, какой лежит около реки Чертанлы против местности, ими просимой, на коей бы временно сестры могли поместиться, до окончания дела об уступке земли под обитель.
Созванные горожане по поводу прошения келейниц об уступке земли под общину почти все в один голос сказали: «Не было просьбы, не было и милости; отдадим без денег просимую землю для такого доброго дела, как основание и существование обители; пусть молится она о всем городе нашем и поминает нас добром». Но в это время раздался голос влиятельного горожанина, некоего М.Ф.М., который объявил, что уступать землю без торга не следует. Когда после сего спросили сестер, согласны ли они с торгов купить землю, ими желаемую под основание обители предполагаемой, то Мавра Нагибина объявила, что она одна готова и согласна купить и уплатить надлежащую сумму за землю. Сход горожан при участии Карепанова постановил: из усадебных мест городских место под №№ 225, 226 и 227 продать за 250 рублей для предполагаемой обители в количестве 6200 квадратных сажень, а временному поселению сестер около речки Чертанлы на просимом клочке не препятствовать, так как их сестер дело возводить здания и сломать в свое время.
Такой скорый и благоприятный почин дела в пользу учреждаемой общины послужил для избранной сестрами на должность начальницы Мавры Нагибиной благовременным поводом обратиться в начале Августа этого же 1859 года к Преосвященному Феофилу с прошением следующего содержания:
«Город Новоузенск открыт в 1836 году из села Чертанлы близь границы Киргиз магометанского закона; но он далек от внутренних давнишних городов, в коих есть Богоугодные заведения, монастыри и общины для спасения душ женского пола. Живя же в таком городе, многие из женского пола разных сословий, как то - купеческого, мещанского и крестьянского, девицы и вдовы имеют крайнюю нужду быть в уединенной жизни от родственников своих для спасения; а потому в числе 26 душ, живущих в городе, - исключая того, что вдвое или более найдется в окрестных селах желающих поступить в общину, - изъявили усердное желание устроить женскую общину своими трудами в городе Новоузенске и иметь меня, Нагибину, настоятельницею в сей общине; граждане же Новоузенские, принимая наше Богоугодное желание - устроить общину, отвели место из дворовых мест, подлежащих к заселению горожанами, значащееся под №№ 225, 226 и 227, по Высочайше утвержденному плану, для устройства келлий и святой церкви 1220 и под огород и разведение сада до 5000 квадратных сажень, на что ими составлен приговор 30 Июля сего 1859 года и отослан к г. Начальнику Самарской губернии на утверждение. После сего смею просить Ваше Преосвященство благословить меня с сестрами поставить на означенном месте келлии, а потом дом молитвенный, в коем бы совершалось богослужение священнослужителями города Новоузенска соборной церкви, хотя в праздничные и воскресные дни, впредь до устройства церкви и определения священника; по усовершенствовании же женской общины и имению средств, мы будем содержать священника трудами сестер общины».
Совершившийся благоприятный почин дела в пользу учреждаемой общины все сестры не без радости сочли знамением, как того, что утверждение за нею отведенной и купленной у города под ее постройку земли несомненно состоится, так и того, что и самое открытие обители исполнится рано или поздно, а потому порешили возводить келлии, не взирая на то, что осень уже наступала, и мазанки их отзовутся болью для всех их от сырости, порешили, как бы забыв такую неприглядность будущего, и затем все они от слова перешли к делу. Но где, на какой земле строить кельи? Василий Степанович Карепанов и на сей раз явился добрым советником для них, держась сам того правила, что обещано, того и не упускай из виду; сказано горожанами, что препятствий с их стороны не будет, если сестры зарождавшейся общины станут возводить келлии около полуострова на пространстве просимых 1200 квадр. сажень, и сказанным надобно воспользоваться. Потому советовал Карепанов сестрам воспользоваться этою землею по беспрепятственности и по ненадобности ее для города, указав при этом поставить келлии, упираясь углом к валу, дабы впоследствии на более видном месте воздвигнуть молитвенный дом, могущий быть обращенным в храм.
Послушались сестры благодетельного по своим последствиям совета Карепанова. После непродолжительной молитвы, три из них, вышесказанным - Нагибина, Суслина и Козина, сошед за вал, по направлению на восток, посадили в приготовленную яму как бы собственной земли три ветлы в образ Пресвятые Троицы, сказав: «Да будет и самая обитель посвящена во славу св. Живоначальныя, Единосущныя и Нераздельныя Троицы». Произошло все это 24 августа 1859 года, в день, когда церковь русская празднует явление Пресвятыя Богородицы преподобному Серию Радонежскому.
За сим приступлено было к возведению жилья, по плану, указанному словесно Карепановым. Первая закладка келлий последовала на том месте, где ныне находится погребица у врат, ведущих в остров, за новым корпусом, построенным в 1881 году настоятельницею Софиею; вторая закладка совершилась повыше, близь р. Узеня, вдоль ее течения. И что это были за жилья? Это были убогие хижины, стены которых были сплетены из тальника, обмазанные глиною внутри и снаружи; вместо прочной крыши, на них были навалены доски, а сверх досок глина. Из горожан, нарочито приходивших посмотреть на возникновение обители, одни дивились таковому жилью в будущем, опасному вообще для здоровья насельниц; другие же дивились не столько жилью, сколько самоотвержению, самоотречению их от мира, припоминая, что из скудных строений возникла и обитель Преподобного Сергия, потому в душе своей молили Господа подкрепить немощных и ущедрить труд; некоторые же, издавна возлюбившие уединенную молитвенную жизнь, невзирая на убожество помещения, столь очевидного для всякого, с охотою и рвением шли сюда на жительство, приводя с собою домашних животных, и испытывая затем нередко беспокойство то от хищных зверей, то от людей недобрых.
Наступившая за сим зима действительно дала насельницам на новом месте почувствовать во всей силе и тесноту, и холод, и сырость, а нередко испытывать и недостаток в самой необходимой пище. Но решимость, терпение насельниц были непобедимы. Среди всех крайних нужд, претерпеваемых то в помещении, то в пище необходимой, они не бежали в город в прежние свои жилища, под кров родительский, не роптали на свое, можно сказать, невыносимое положение, а часто, падши на колена пред св. иконами в своих сырых, холодных стенах, со слезами молили Спасителя и Божию Матерь утвердить их на избранном месте, устроить поскорее обитель, дабы все воочию и видели и поведали другим невидящим, что этот сад – обитель - насажден самим Богом. Некоторые же из насельниц, побывавших в Саровской пустыни, призывали в своих молитвах Блаженного Серафима Саровского, дабы силою своих молитв он благословил и ущедрил возникавшую обитель, как благословил и возвеличил, без всяких средств на первых же порах, ныне знаменитую Дивеевскую женскую обитель.

ПРИМЕЧАНИЯ ПРОТОИЕРЕЯ Д. ОРЛОВА:

  [1] Местность, которую занимает Святотроицкая женская обитель с г. Новоузенском была, как и весь Новоузенский край, с глубоких времен местность степная, служившая, при своей привольности, сколько кочевьем для полчищ разных народов, сменявших друг друга, столько же составляющая часть пути, по которому дикие племена из Азии тянулись то прямо на юг России, то на север по рекам Волге и Каме. Первые начатки поселений здесь относятся к тому времени, когда после 1762 года на Иргизе утвердились вышедшие, на основании Манифеста этого года, из-за границы раскольники. В числе других поселков, устроенных ими около того времени, возникла при реке Чертанле деревня Чертанла. В 1789 году в урочищах Узеня построено селение Крепость Узень, в расстоянии от Чертанлы в 26 верстах, обнесенное валом, доселе существующим, с помещением артиллерии, в видах обуздания кочевников – Киргизов и Калмыков, от которых возникшие разбросанные селения, начиная с Чертанлы, подвергались беспрепятственным нападениям. В 1834 году, при избрании местности для обращения в город, правительство предлагало насельникам сей Крепости Узеня, не хотят ли они,  чтобы Крепость Узень, их селение, стало городом вместо Чертанлы. Но жители отказались видеть и иметь свое селение городом из опасения встретиться с многими хлопотами, о чем старожилы и их потомство доселе сожалеют, так как остались не горожанами, а поселянами. Кроме чести для селения в переименовании его городом, город на месте сем был бы в административном отношении центральнее для всего уезда.

  [2] Устройство сих келлий не представляло затруднений. По безлесью края, там в большом употреблении кирпич, так называемый сырцовый, стоящий и ныне за 1000 шт. около 4 рублей серебром. В настоящее время город имеет много строений из подобного кирпича, наподобие мазанок. Мазанками глядели и келлии возлюбивших иноческую жизнь.

  [3] Храм, в который ходили обрекшие себя иночеству сестры, был во имя св. великомученицы Екатерины, деревянный, перенесенный в Чертанлу около 1800 года из селения Крепости Узеня. Упраздненный за ветхостью в 1845 году, храм сей в возобновленном виде перенесен на кладбище и составляет ныне безприходную кладбищенскую церковь в Новоузенске.

   [4] Под прошением подписались следующие девицы-келейницы: Мавра Фомина Нагибина, Надежда Акимова Суслина, Евфросиния Антонова Козина, Неонила Феоктистова Полетаева, Марья Лукианова Скворцова, Пелагея Никитина Спирина, Матрена Павлова Скачкова, Ирина Сильвестрова Рябякина, Пелагея Филиппова Чиженкова, Татьяна Прокопьева Карякина, Евфимия Лукианова Скворцова; вдовы келейницы - Пелагея Ананиева Бабина, Матрена Уварова и Татиана Фотиева Бабина.

*

С наступлением весны 1860 года насельницы зародившейся обители принялись то за делание сырцового кирпича, из которого к осени можно было бы устроить келлии, наподобие теплых мазанок, то за рассадку овощей у речки Узеня, то за рытье у вала канав кругом для сада, и трудились, насколько их сил хватало.
Вскоре нашелся добрый человек для обители из Покровской слободы, некто купец Набоков, который предложил насельницам купить за умеренную плату у него дом на 9 саж. длины и 3,5 ширины за 400 рублей, и притом с рассрочкой платежа и перевозкою на собственный счет, а нижний этаж для сего дома, с обивкою снаружи тесом, обещал сложить из сырцового кирпича за 70 рублей. Будущая община не отказаллсь от такого сходного для нее предложения. И вот в течение 1860 года зарождавшаяся община успела на указанной Карепановым усадьбе поставить деревянный о двух этажах дом, в коем нижний этаж и половина верхнего приспособлены к жилью насельниц, а другая половина верхнего предназначена для молитвенного дома; водрузив на сем последнем, с благословения Преосвященного Феофила, крест, насельницы стали исполнять утренние и вечерние правила в нем, как это бывает в благоустроенных женских обителях.
Последствием возведения сего двухэтажного корпуса с молитвенною храминою было то, что сестры общины в следующую зиму были избавлены от всяких невзгод; с другой стороны, взирая на воздвигнутый корпус с молитвенною храминою, как на твердое основание предполагаемой обители, явились благотворители и жертвователи, из коих одни жертвовали ризы для храма, другие священные сосуды, третьи богослужебные книги; некоторые жертвовали хлеб на содержание и в запас.
В Мае 1861 года начальница, сестра Нагибина, представила Его Преосвященству опись, во-первых, имущества церковного, состоящего в ризнице, вещах и книгах, во-вторых, опись по хозяйству, с означением пожертвованного скота и хлеба и с присовокуплением, что для улучшения помещения для сестер ею приступлено к построению нового дома для них о двух этажах, в коем нижний этаж сложен будет из сырцового кирпича, а верхний будет деревянный (дом этот упразднен за ветхостью нижнего этажа в 1881 году).
Между тем из прошения, поданного начальницею Нагибиною к Преосвященному Феофилу, оказалось, что граждане о наделении вновь заводимой общины землею приговор отправили к г. Начальнику губернии. Его Преосвященство в своей резолюции на нем написал, что «приговор сей нужно иметь при деле, а потом должна быть доставлена дарственная запись на имя начальницы; еще нужны к делу список лиц, желающих поступить в общину, и особое о каждой свидетельство подлежащих обществ о беспрепятственности к поступлению в общину. Консистории собрать сии сведения».
Консистория все сии сведения доставить предписала указом благочинному г. Новоузенска протоиерею Николаю Попову, хотя нескоро были по обстоятельствам они доставлены.
Посылая в Консисторию в Августе 1861 года именной снисок лиц, желающих составить общину, с увольнительными от их обществ приговорами, протоиерей Попов между прочим присовокупил: 1) что у Новоузенского городского общества место под заведение общины уже куплено девицею Нагибиной, и что купчая городского думою представлена на утверждение г. Начальника губернии; потому, когда купчая утвердится, где следует, то немедленно будет представлена Его Преосвященству; 2) выкопировка из общего городского плана месту под общину сделана и тоже будет представлена на рассмотрение гражданского начальства, за свидетельством землемера, которая, как скоро будет обращена в городскую Новоузенскую думу, тоже немедленно поступит на рассмотрение Его Преосвященства.
В начале Генваря 1862 года начальницею общины Нагибиною была Его Преосвященству представлена данная на владение местом, имеющим быть под Новоузенскою общиною, выданная ей из Новоузенской городской думы, с таковым объяснением, что местность для предполагаемой общины свободна от обывательских жилищ и строений, а в начале Марта представлен был и самый план местности.
Его Преосвященство, препровождая в Консисторию сию данную на общинскую землю и план, написал: «Надобно дело приводить в полные обстоятельства, и если чего не достает на представление в Святейший Синод, потребовать откуда следует».
Консистория, вследствие этой резолюции Преосвященного Феофила, предписала указом благочинному, в это время протоиерею Унгвицкому 1) объявить принимающей на себя обязанность основательницы общины женской в г. Новоузенске доставить в Консисторию дарственную запись, по которой она жертвует приобретенную ею чрез покупку в городской думе землю под устройство общины; 2) планы и фасады зданий, на той земле имеющихся, и планы и фасады для предполагаемых к постройке зданий, как то: церкви и келлий, 3) список желающих поступить в общину лиц, с показанием их званий и лет от рождения, и 4) сведения о том, какие у ней, Нагибиной, имеются средства к заведению общины.
Посылая в следующем 1863 году в Июне месяце чрез благочинного Унгвицкого свидетельства 19 девиц, выданные им от их обществ и начальств, Мавра Нагибина, как исправляющая должность начальницы, писала Его Преосвященству, что «ею построены для помещения сестер два деревянных о двух этажах дома, с устройством в одном моленной, в которой ими одними, без священника, совершается чтение молитв утренних и вечерних; но других угодий, как то: земли пахотной община не имеет, и сестры содержатся собственным иждивением, приобретаемым трудами своими. Когда же разрешено будет правительством открытие общины, и будет в ней совершаться священнослужителями богослужение, тогда способы устройства обители и содержание ее откроются значительные, и община на устройство ее и церкви, с помощью благотворителей, не потребует от казны никакого пособия; со временем же можно надеяться приобрести и угодья, необходимые общине».
«А как в настоящее время в молитвенном доме общины, по неимению особого священника, не совершается богослужение, и она с сестрами душевно скорбит о том, что не слышит в своей, уже готовой во всем обители, божественной службы; сочувствуют же им и граждане, живущие близко к общине: то не благоугодно ли будет Вашему Преосвященству ходатайствовать пред Высшим Начальством о формальном открытии заведенной общины в городе Новоузенске, весьма полезной, как для нашего города, так и вообще для отдаленного в киргизскую степь края, и где жители значительно раскольники и молокане».
«Для спасительного же назидания ожидающих того, если невозможно определить особого священника, то хотя дозволить, до утверждения общины, совершать богослужение в молитвенном доме оной соборным священникам, или же определить священника бессемейного из заштатных».
К великому утешению возникающей общины, дело открытия оной приняли близко к сердцу и самые горожане. Участие свое в судьбе ее они выразили Его Преосвященству в следующем прошении, поданном чрез начальницу общины.
«В здешнем городе Узене, - писали они, - находится больше 800 домов, да в двух деревнях Петропавловке (1) и Николаевке (2) и двух хуторах, Лохметкине (3) и Панфилове (4) здешнего же прихода до 400 домов: но церковь одна; хотя же предполагается перенесть старую церковь во имя св. великомученицы Екатерины на кладбище и выстроить одну новую за рекою Чертанлою: но по бедности жителей это желание их вскоре осуществиться не может. Между тем по особому промыслу Божию и пособию нашему за рекою Чертанлою устроилась Святотроицкая женская община, которая в здешнем краю необходима по особой наклонности многих лиц женского пола к Божественному песнопению, и потому самому заводивших тайные моленные и совращавшихся в раскол. Община эта в настоящее время устроилась уже так, что удобна к совершению Божественной службы, но ее не бывает по недостатку священников».
«Посему мы, старшие граждане здешнего города, покорнейше просим Ваше Преосвященство распорядиться, по Вашему благоусмотрению, в том, чтобы в помянутой общине, по крайней мере, в воскресные и праздничные дни была совершаема Божественная служба; чрез это ближайшие к общине жители чаще могут слышать слово Божие. А как у моленной комнаты общины весьма удобно пристроить алтарь, то не благоугодно ли будет Вашему Преосвященству выдать общине на сбор пожертвований надлежащую книгу, и мы обязуемся способствовать к устройству алтаря. Желательно бы было, чтобы Ваше Преосвященство нашли какого-либо вдового, престарелого, хотя из заштатных, священника, который бы согласился особо отправлять Божественную службу и даже со временем литургию в общине, так как здешним местным священнослужителям исполнять это не всегда дозволяет время».
«Для содержания такого священника, полагаем, можно будет причислить к нему временно для исполнения треб местность города, Кордон, находящийся за рекою Чертанлою, и даже деревню Николаевку, так как нынешние священники весьма отягощаются и не успевают в исполнении всех христианских треб по всему приходу. Впрочем, все это будет зависеть от благоусмотрения и распоряжения Вашего Преосвященства».
Его Преосвященство на прошении Мавры Нагибиной, к коему присоединено сказанное прошение горожан г. Новоузенска, написал следующее: «Июля 3 1863 г. Согласно желанию значительного числа сестер, единодушно домогающихся устроить женскую общину близь г. Новоузенска, по желанию граждан г. Новоузенска, из коих некоторые также желают поместить в общину родственниц своих, а более в видах прекращения давнишнего обычая молодым лицам женского пола жить по отдельным келлиям, и чрез то уклоняться от правого учения церкви, - ходатайствовать пред Святейшим Синодом об открытии женской общины близь города Новоузенска; в уезде его, несмотря на его обширность, нет ни одного монастыря, и ни одной общины. А до открытия этой общины предоставить соборному Новоузенскому священнику Полиевкту Сердобову совершать в имеющемся при общине молитвенном доме все Богослужения, кроме литургии и браковенчания. А на каких условиях для самого соборного причта Сердобов может заниматься в общине Богослужением, об этом потребовать отзыв от протоиерея Унгвицкого за общим подписом с ним Сердобовым».
Отзыв сих последних, поданный в непродолжительном времени Его Преосвященству, был следующий: священник Сердобов может, как и прежде было, заниматься в общине Богослужением по воскресным и праздничным дням; в случае же недосугов его по соборному служению, или в приходе, могут заменять его в том протоиерей Унгвицкий и священник Андрей Орлов.
Прочитав этот отзыв, Преосвященный Феофил написал на нем: «14 Июля. По тому уважению, что в Новоузенске существует только одна церковь, и немалое число жителей оного считают для себя удобнее ходить на некоторые молитвословия в молитвенный дом, устроенный при вновь заводимой общине, дозволить соборному священнику П. Сердобову, а в случае невозможности для него, другим соборным священнослужителям отправлять Богослужение в молитвенном доме при общине».
Таковой ход обстоятельств подал повод начальнице общины вновь учреждаемой, Мавре Нагибиной, обратиться в Августе сего 1863 г. к Его Преосвященству с покорнейшей просьбой - об исходатайствовании чрез Святейший Синод о Высочайшем соизволении на открытие женской общины в городе Новоузенске.
Но Консистория, по рассмотрении поданного сего прошения, вновь предписала начальнице общины, чтобы она без промедления доставила: 1) дарственную запись, по которой она жертвует приобретенную ею чрез покупку в городской думе землю под устройство общины; 2) планы и фасады зданий, на этой земле находящихся; 3) планы и фасады предполагаемых к постройке на той земле зданий, как то: церкви и келлии, так как сведения сии нужны для представления в Святейший Синод, и кроме сего 4) донесла бы, какие имеет средства вновь учреждаемая община к содержанию себя».
Прочитав такое определение Консистории, Его Преосвященство в своей резолюции на оном написал: «Августа 1863 года. Дарственного акта со стороны Нагибиной не будут совершать, потому что община еще не утверждена. А прочее потребовать. Нужны также сведения о том, будет ли устроена церковь в общине и во имя какого святого? И какие имеются в виду средства к содержанию общины?».
В Феврале следующего 1864 года начальница общины представила Его Преосвященству копию с копии плана земли, в количестве 6200 квадратных сажень, состоящей в ведении общины, частью пожертвованной городским обществом (5), частью усвоенной чрез покупку у того же общества, с таковым пояснением, что план на означенное количество, составленный землемером Иевлевым и подписанный им с депутатом от общества и полиции, был вручен для представления еще бывшему благочинному протоиерею Попову в Марте 1861 года. На представляемой сей копии с плана помещен план и фасад существующих уже на сей земле зданий, равно планы вновь предполагаемых келлий и других построек, и там же обозначено и место имеющей быть церкви во имя Пресвятыя Живоначальныя Троицы.
«Что же касается до средств к содержанию общины, - писала начальница, - то оные имеются в виду, как от собственных трудов, коими от 1860 года доселе безбедно содержались сестры, в количестве от 30 до 40 жилиц, так уповаем на милосердие Божие, и от имеющих быть добровольных приношений чрез сборы и пожертвования, кои в здешней, обильной землями и хлебородием стране могут быть очень нескудны.
И так как вся означенная местность в 6200 квадратных сажень совершенно очищена от обывательских частных жилищ, и состоит уже в беспрепятственном ведении сей общины; то и просим Вашего Преосвященства ходатайства и соизволения на утверждение сей общины».
Вскоре за сим начальница общины Нагибина вновь доложила Его Преосвященству, что, по милости Божией, благотворительности разных лиц и трудом живущих в общине сестер, устроены молитвенный дом и другие здания, к каковому молитвенному дому возымел желание пристроить для отправления с пресвитером Богослужения святой алтарь и все необходимо нужное для храма Новоузенский купец 1-й гильдии Василий Тихонович Карепанов; ибо богомольцы, посещающие общину, весьма сожалеют о том, что нами одними, живущими в оной сестрами, в молитвенном доме отправляется постоянное ежедневное молитвословие; служители же святого алтаря Новоузенского собора нас совершенно оставили; ими в общине никогда не отправляется Богослужение».
В конце сего донесения начальница Нагибина покорнейше просила Его Преосвященство, во 1-х, о том, чтобы он разрешил купцу Карепанову пристроить к молитвенному в общине дому святой алтарь, во 2-х, о том, чтобы разрешил ей устроить особое от городского кладбище на указанном в плане под общину месте для похорон умерших в оной сестер, дабы совершать оные на новом сем месте, а не на местном кладбище.
На прошении сем Его Преосвященство написал: «Пристроить алтарь к молитвенному дому дозволить по тому уважению, что в г. Новоузенске одна только и есть приходская церковь - собор; а жители города Новоузенска, по невместительности соборной церкви, молятся в общине, где нет еще церкви. Относительно отвода особого кладбища при общине требовать от настоятельницы особый отзыв, по каким причинам этот отвод признается нужным? И не будет ли новое кладбище среди обывательских домов?
После сего 30 Апреля 1865 г. отзыв со стороны настоятельницы Нагибиной был представлен Его Преосвященству, между прочим, такого содержания. «Крайняя необходимость заставила меня с сестрами, в общине живущими, утруждать Ваше Преосвященство относительно отвода на указанном плане под общину места - кладбища, потому что вновь учреждаемая община стоит от местного кладбища, где похороняют умерших, в довольно дальнем расстоянии, верстах в 3 или 4, и кроме сего за рекой Чертанлою с озером, так называемым Калач; ибо во время разлива или половодья в погребении ежегодно бывает величайшая затруднительность и опасность, а также в зимнее время, во время вьюг и сильнейших морозов от дальнего расстояния местного кладбища от общины весьма затруднительно бывает погребение умерших, а в особенности в общине живущих сестер.
Что же касается до того, чтобы жители города Новоузенска имели бы надобность в отводе где-либо нового кладбища среди обывательских жилищ, сего неизвестно, и едва ли оные имеют в оном надобность, потому что оные делают всегда сзывы родственннков и коротко знакомых и, в особенности, во время половодья и зимы; но в общине у нас живущих сестер много есть таковых, кои никаких родственников и знакомых не имеют, и мы сами по необходимости должны умерших, в общине живущих сестер с величайшим трудом и опасностью на местном кладбище похоронять».
Препроводив сей отзыв и желая поскорее видеть разрешение дела по открытию общины в г. Новоузенске, тем более, что кроме имеющейся усадебной земли необходимо было позаботиться о приобретении земли в достаточном количестве на содержание учреждения с жилицами, начальница Нагибина после неоднократных с сестрами совещаний, а равно и с Карепановым, решилась в конце Мая подать прошение на имя Ее Императорского Величества, Государыни Императрицы, дабы «она оказала зарождавшейся общине Новоузенской женской Высочайшее свое покровительство и милость». Таковое обстоятельство, действительно, много и скоро повлияло на открытие общины с наделением ее необходимой пропорцией земли.
С своей стороны мудрый Архипастырь, чтобы произвесть большее и несомненное убеждение в насельницах, что учреждаемая обитель их рано или поздно получит открытие и самостоятельное существование, в Июле предписал Консистории без промедления войти в сношение с Новоузенскою думою о нарезке городской земли для обители в количестве 20 десятин, тем более, что стало известно, что приговор общества, составленный о сем и подписанный, был представлен в Самарское губернское правление. Последнее, то есть, правление, как сообщало за сим, после переписки с соприкосновенными учреждениями предписало даже назначить для сей цели землемера, который бы исполнил нарезку земли в количестве 20 десятин. Дело таким образом подвигалось, по крайней мере, вперед.
От 4 Ноября сего же 1865 года Его Сиятельство г. Обер-Прокурор Святейшего Синода, граф Димитрий Андреевич Толстой, прислал Преосвященному Феофилу отношение такого содержания.
«Настоятельница Новоузенской женской общины Мавра Нагибина с сестрами обратилась к Государыне Императрице с прошением, в котором объясняя, что дело об утверждении этой общины останавливается в Святейшем Синоде за неотводом ей земли, просит оказать им по этому делу покровительство.
Так как в Святейшем Синоде никакое дело касательно означенной общины не производится, то я долгом поставляю препроводить упомянутое прошение на усмотрение Вашего Преосвященства, покорнейше прося, с возвращением его, сообщить мне, какие имеются по Епархиальному ведомству сведения о Новоузенской общине, присовокупив и Ваше заключение о содержании прошения».
По содержанию такого отношения Его Преосвященство сообщил г. Обер-Прокурору Святейшего Синода следующее.
«В Самарской Духовной Консистории производится дело об устройстве женской общины близь Новоузенска. Из дела видно, что лиц женского пола разных сословий, желающих составить общину, находится до 30 сестер, которые согласны поместиться в деревянном корпусе, устроенном на земле, жертвуемой в пользу общины начальницею оной мещанскою девицею Маврою Нагибиною; но земли этой совершенно недостаточно даже для расположения необходимых зданий в общине; в настоящее время имеется у общины земли только 5500 квадратных сажен. На этой земле для общины приготовлен молитвенный дом, куда сестры общины собираются для слушания Божественной службы, которую отправляют у них соборные священники г. Новоузенска.
Ходатайство епархиального начальства об открытии этой общины остановилось по причине недостаточного количества земли, принадлежащей начальнице общины и жертвуемой ею для общины, а также за непредставлением начальницею общины Нагибиною подлинного плана на эту землю общинскую и выкопировки из городского плана.
Возвращая прошение начальницы Новоузенской женской общины Мавры Нагибиной с сестрами, поданное на имя Ее Величества Государыни Императрицы, имею честь присовокупить, что возведение общины в окрестностях г. Новоузенска признается нужным для пользы православия; ибо в г. Новоузенске при 6600 душах жителей существует только одна церковь; между жителями г. Новоузенска значительное число разных сектантов; граница Оренбургских Киргиз, к которой примыкает г. Новоузенск, населена инородцами; да и самые православные усерднее посещают монастырскую службу, нежели в приходских своих церквах отправляемую.
Кроме нарезки земли от города, о чем производится дело с Новоузенскою городского думою, можно было бы и казенною землею в Новоузенском уезде наделить общину, которая имеется в значительном количестве; и есть места, в коих эта земля дешева так, что для казны не составит большого ущерба, если десятин 150 нарезано будет для общины».
Доставленные сии сведения от Его Преосвященства в начале Декабря имели своим последствием то, что Его Сиятельство г. Обер-Прокурор Святейшего Синода о предположении утверждения Новоузенской женской общины сообщил г. Министру Государственных Имуществ и просил уведомить его, может ли быть отведена сей общине указанная в 150 десятин препорция земли из казенных статей Новоузенского уезда.
С другой стороны, чтобы новоучреждаемая Новоузенская женская община получила устойчивость на первых порах своего зарождения и преуспевала в подвигах иночества, Преосвященный Феофил распорядился чрез Консисторию послать в оную необходимые правила.
Посланные в общину в половине Декабря для руководства и применительности к учреждению правила были те самые, какие в 1842 году были даны Святейшим Синодом для женских православных общежитий Арзамасского, Ардатовского и Зеленогорского в Нижегородской епархии находящихся.

ПРИМЕЧАНИЯ Д.Н. ОРЛОВА:

  (1) - В Петропавловке было 140 дворов, душ м. п. 596, ж. п. 593; расстоянием от города 25 верст, при реке Малом Узене.
  (2) - В Николаевее, отстоящей в 35 верст., при р. Дюре дворов было 138, душ м. п. 220, ж. п. 210.
  (3) - В Лохметкине двор. 42, м. п. 135, ж. п. 125.
  (4) - Панфилов хутор был многонаселенный.
  (5) - Разумеется, участок земли, указанный Карепановым для келлий и беспрепятственно дозволенный горожанами для возведения келлий.
 
*

Препровождение правил в женскую общину при городе Новоузенске было последним актом деятельности мудрого администратора, Преосвященного Феофила, на пользу ее.
При преемнике его, Преосвященном Герасиме, второй Департамент Государственных Имуществ от 18 Февраля 1866 года за № 2206 предложил Самарской Палате Государственных Имуществ войти в соображение, представляется ли возможность и из каких именно казенных земель отвести Новоузенской общине участок в испрашиваемом количестве.
Самарская Палата Государственных Имуществ от 15 Марта просила по сему Консисторию отобрать от настоятельницы Новоузенской общины сведения, в какой местности и из какого оброчного участка она желает получить узаконенную 150 десят. пропорцию земли, и о последующем уведомить.
Когда после сего Консистория, по распоряжению Преосвященного Герасима, предписала начальнице общины Нагибиной доставить означенные сведения, то она, начальница, донесла, что законную пропорцию земли 150 десят. она желает получить из казенного оброчного участка Новоузенского уезда под № 19, содержимого в то время Новоузенским 1 гильдии купцом Василием Тихоновым Карепановым с товарищами при реке Дюре близь деревни Николаевки (в 25 верст. от города), о чем было и сообщено Консисториею Палате Государственных Имуществ для зависящего распоряжения.
Между тем Преосвященный Герасим от 22 Августа за № 1992 получил из Святейшего Синода указ такого содержания.
«По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали предложение Господина Исправляющего должность Обер-Прокурора от 25 Июня сего 1866 года за № 3843 по делу об устройстве женской общины близь города Новоузенска.
Приказали: Усматривая из прошения начальницы Новоузенской общины Мавры Нагибиной, что община сия заведена на отведенном городским обществом выгонном месте недалеко от города, и из доставленных Вашим Преосвященством сведений, что земля в количестве 5500 квадр. сажень, на которой устроен деревянный корпус для помещения сестер, жертвуется в пользу общины Маврою Нагибиною, предписать Вашему Преосвященству, чтобы вы доставили Святейшему Синоду дополнительные сведения о том: действительно ли отведена городским обществом земля под устройство женской общины, в каком количестве и по какому приговору, который в таком случае представить в Святейший Синод, с другой стороны, какая именно земля жертвуется в пользу общины Нагибиною, и если земля эта приобретена ею на собственные средства, то представить также в Святейший Синод как документ на приобретение оной вместе с планом, так и сведения от подлежащих присутственных мест о неимении препятствий к укреплению земли этой за общиною».
Но так как в делах Консистории не оказалось никаких сведений об отведенной городским обществом Новоузенска под устройство общины земле, а на жертвуемую Нагибиною землю в количестве 5500 квадр. сажень представлена ею только данная из Новоузенской городской думы за № 1, то и предписано начальнице Новоузенской общины Нагибиной, чтобы она представила в Консисторию приговор Новоузенских граждан на отведенную под общину землю.
О земле же, жертвуемой Нагибиною, Консисториею также постановлено собрать сведения от присутственных мест - Самарских губернского правления, гражданской палаты и Новоузенских уездного суда, полицейского управления и ратуши, нет ли по означенной земле исков, споров и запрещений.
Узнавши о таковом сложении обстоятельств в пользу общины, начальница Нагибина в половине Сентября сего же 1866 года, с представлением описи церковного имущества, донесла Его Преосвященству, что «церковь общины во имя Святыя Живоначальныя Троицы приведена в совершенное устройство: престол, жертвенник, иконостас о двух ярусах, евангелия, напрестольные кресты, сосуды, кадило - все это не только налицо, но и прилично подготовлено». И так как «недостатков к освящению никаких не предвиделось», то «она покорнейше просила Архипастыря назначить священное лицо для освящения храма».
Освящение в общине храма во имя Святыя Живоначальныя Троицы назначено было указом Консистории совершить протоиерею города Новоузенска Петру Унгвицкому приблизительно в день какого-либо великого праздника, но с тем притом, чтобы предварительно сего он 1) прислал священника или диакона в Самару для получения св. антиминса; 2) доставил сведения, сколько именно жителей г. Новоузенска можно перечислить в приход общины, в виду того, что в деле об устройстве общины имелось уже прошение жителей г. Новоузенска о причислении части их, именуемой Кордон, приходом к этой церкви; 3) объявить заштатному протоиерею Хрисанфу Рождественскому, не пожелает ли он поступить во священника в общину.
Таковое осложнение затребования предварительных сведений от протоиерея Унгвицкого, к прискорбию и обители и города, почти на целый год отдалило освящение храма, столь давно желаемого по местности.
1. На вопрос благочинного протоиерея г. Новоузенска Унгвицкого заштатному протоиерею Хрисанфу Рождественскому, не пожелает ли он поступить в Новоузенскую женскую общину священнослужителем, Рождественский отвечал, что он предварительно желал бы знать, на каком основании он должен быть священником и на каких правах, а потому решительного ответа он не может дать, тем более, что община не имеет еще средств содержать его с семейством.
2. На запрос того же благочинного Унгвицкого начальнице общины касательно а) посылки, быть может, ею нарочито избранного священнослужителя за св. антиминсом и б) касательно того, может ли община положить какое-либо содержание будущему священнику, она, начальница, объявила ему, Унгвицкому, что обо всем этом, после соображений, сама непосредственно донесет Его Преосвященству.
Вследствие сего, протоиерей Унгвицкий, как протоиерей собора, нашел нужным просить Его Преосвященство, не благоугодно ли будет ему, не раздробляя прихода градского, разрешить в имеющем освятиться храме служить поочередно всем троим священникам, как доселе было, и сверх того, заштатному протоиерею Рождественскому, впредь до окончательного утверждения общины. А Консистория после сего должна бы была подтвердить начальнице общины о скорейшем доставлении требуемых от нее сведений.
3. На предписание со стороны протоиерея Унгвицкого, как благочинного, двум священнослужителям собора представить свои соображения касательно средств к содержанию поступающего в общину священника, они, священнослужители собора, дали такой отзыв.
Средствами к содержанию священника при общине, по нашему соображению, писали они, могут быть следующие:
а) «Отделение училища по земству с жалованием 120 рубл. и училищ по Министерству Народного Просвещения с жалованием 135 рубл. Такое отделение весьма будет полезно и для самых училищ; потому что общинный священник, как не отвлекаемый никакими приходскими требами, будет заниматься ими без препятствия и, значит, успешнее.
б) Благодарность за разные добровольные требы, недостатка в которых при священнике и с освящением церкви нельзя будет полагать в общине. Народ православный, по расположению к общинам, любит посещать их храмы, быть при их служении, совершать у них поминовения и служить молебны; что в год малым числом должно простираться до 100 рублей.
в) Сколько-нибудь жалованья должна положить и сама община поступающему священнику, так как священник будет служить общине. При разговоре с нами, сестры сами полагали жалованья священнику служащему 100 рубл. и притом тогда, когда никакой не имелось земли, а теперь им готово быть уделено городским обществом до 20 десятин земли и Высочайше 150 десят., и потому они без всякого обременения должны бы положить своему священнику 150 рубл. При этом, если взять во внимание помещение, отопление и другие необходимые жизненные потребности, в которых община наверно не откажет своему священнику, то все это, вместе с вышесказанным, составит безбедное содержание для священника.
г) Отделение же части от нашего прихода, именно Кордона, в пользу общинского священника, как говорит община, слишком значительно для нас. Это отделение наш приход слишком умалит и сократит, а средства к содержанию общинского священника, особенно вместе со сказанным, слишком увеличит. В городе Новоузенске православного исповедания считается 585 дворов, душ мужеска пола 2051, а на Кордоне дворов 245, душ муж. пола 743. Таким образом, Кордон и по душам, и по дворам составляет почти треть нашего прихода. При отделении его в общину, здесь в городе каждому священнику из трех со штатом, не пользующемуся ни жалованьем, ни землею, а только живущему доходами, не будет принадлежать душ столько, сколько общинскому священнику одному без штата и притом при других средствах.
д) Нельзя также не сказать притом и о добровольных требах, с которыми будут в общину обращаться как дворяне, так и купечество. И тогда мы должны будем остаться при самых скудных средствах, почти ни с чем. Отделение Кордона в общину, если иметь в виду поступление туда протоиерея Хрисанфа Рождественского, будет для него, как для старика, и обременением. Ему не столько нужны средства к содержанию, сколько, как старику, служба; в средствах же он и теперь не имеет нужды, потому что он имеет большое хозяйство, от которого получает содержание и теперь больше, чем каждый из нас при должности».
Кроме сего у начальницы обители Нагибиной открылись новые заботы и хлопоты по делу о прирезке земли к кладбищу и для других нужд обители. Выше было сказано, что, подав прошение на имя Государыни Императрицы Марии Александровны в 1865 году об утверждении возникающей общины при городе Новоузенске, она, как начальница, вслед за сим обратилась с просьбою к городскому обществу о прирезке земли к кладбищу в количестве 6 десятин, да для усадьбы и других нужд до 14 десятин по дороге, лежащей к селу Александрову Гаю. Приговор общества в пользу общины по сему обстоятельству единогласно и беспрепятственно был составлен в том же 1865 году, а в Самарское губернское правление на усмотрение и утверждение послан приговор в следующем году. Но так как из Самарского губернского правления ответа долго не было, то начальница общины сочла необходимостью вновь обратиться в думу с просьбою о прирезке земли под кладбище и под усадьбу с другими нуждами в количестве 20 десятин.
На спрос по сему делу, Самарское губернское правление отвечало думе города Новоузенска, что «о наделе общины землею из дач города Новоузенска в количестве 20 десятин удобной земли, лежащей в меже слободы Александрова Гая по правую сторону дороги, идущей в эту слободу, и согласно составленного обществом города Новоузенска приговора о беспрепятственности с его стороны на отдачу сказанного участка, губернское правление об отводе оного, чрез г. начальника губернии, испрашивало разрешение у г. Министра Внутренних Дел, который с своей стороны ныне от 13 Октября сего 1866 года за № 8041 уведомил, что к приведению в действие приговора городского Новоузенского общества об отводе Святотроицкой женской общине, из принадлежащей городу Новоузенску выгонной земли, участка в 20 десят. со стороны Министерства не встречается препятствий».
К сему правление присовокупило, что второе отделение губернского правления, по распоряжению г. губернатора, предложило вместе с сим Самарскому губернскому землемеру поручить уездному землемеру, который с открытием весны будущего 1866 года будет командирован для исполнения работ по межевой части в Новоузенский уездный суд, отвести для тамошней женской общины обозначенное количество земли.
Командированный весною 1867 года в город Новоузенск и.д. Николаевского уездного землемера г. Килль, согласно приговора общества города Новоузенска, отмежевал участок земли общине в количестве 20 десят. удобной, а с неудобной, как значилось на плане, 56 десят. 2150 саж., каковое производство его было освидетельствовано Бузулукским уездным землемером Ивановым и оказалось исполненным правильно; причем указание границ участка произведено при лицах, присутствовавших при межевых действиях. Вообще, все дело исполнено было на основании существующих узаконений и утверждено свидетельством Иванова, с уведомлением всех подлежащих учреждений.
С половины Мая община, таким образом, стала владеть отмежеванною ей в надел удобною землею в количестве 20 десятин от выгонной городской земли, хотя, к сожалению, проектного плана на этот участок земли не было выдано настоятельнице Нагибиной.
Одновременно с этим Департамент Исполнительной полиции затребовал от Новоузенского исправника сведения о возникающей женской общине, об условиях ее существования и о беспрепятственности к утверждению общины.
На затребование сего Департамента полиции, исправник в начале 1867 г. донес, что «Новоузенская женская община существует уже несколько лет и устроена в полуторе версты от города Новоузенска на уступленной городом земле в количестве 6 десятин; кроме того, Новоузенское общество, по особому приговору, назначило во владение общины 20 десятин, на каковую уступку изъявил согласие Министр Внутренних Дел. Наконец, для увеличения средств существования общины предположено отвести ей 150 десятин казенной земли, и в бытность управляющего Палатою Государственных Имуществ в городе Новоузенске весною минувшего 1866 года начальница общины подала отзыв об избрании подлежащей наделу земли». К этому исправник присоединил, что «как в полиции, так и лично у него не имеется никаких дел, на основании которых можно было бы невыгодно судить об образе жизни сестер общины, что, напротив, община на первых порах пользуется уважением инородцев, уважением и любовию горожан за смирение, тихость нрава, безропотность, терпение, богомолье сестер в своих келлиях, довольство своим скудным положением, услужливость по чтению псалтири и других религиозно-нравственных сочинений, и что поэтому нет никаких местных препятствий к утверждению общины».
От 20 Генваря 1867 года отзыв сей исправника Новоузенского был получен от Министра г. начальником губернии, а сим последним немедленно был сообщен Преосвященному Герасиму с присовокуплением - уведомить, не имеется ли со стороны Епархиального начальства каких-либо препятствий к утверждению существующей близь города Новоузенска женской общины.
Его Преосвященство, с своей стороны, не замедлил уведомить г. начальника губернии, что со стороны Самарского Епархиального начальства нет препятствий к открытию общины женской при городе Новоузенске.
За сим Преосвященный Герасим чрез Консисторию предписал общине своею резолюциею назначить совместно с благочинным Унгвицким лицо для получения св. антиминса во вновь устрояемый храм в общине.
В конце месяца Февраля благочинный Унгвицкий доносил Его Преосвященству, что св. антиминс в Новоузенскую общину получен чрез заштатного протоиерея Хрисанфа Рождественского, присовокупив к сему, что сестры общины объявили ему, что, для большого удобства по времени, и по стечению народа, они желали бы, чтобы торжество освящения храма было совершено по истечении праздника Пасхи в 6 день Июня, который приходился в этот год во вторник после понедельника Св. Духа.
В половине Мая этого 1867 года Преосвященный Герасим посетил город Новоузенск и общину. Осмотрев в подробности церковь, готовую к освящению, в общине, Владыка заходил в кельи, как бывшие под храмом и рядом с храмом в первой половине его, так и вне его занимавшие два этажа, которые все хотя не были еще, как должно, облагоустроены, но, тем не менее, обещали приличное помещение, а потому от Архипастыря заслужили одобрение.
Видя благорасположение к общине со стороны Святителя, сестры осмелились при сем ему высказать свое великое горе, именно, что у них 5 месяцев, как готовы кресты на молитвенную храмину, но что они никак не могут видеть радости - водружения их. Преосвященный Герасим, обратившись к протоиерею Унгвицкому, приказал ему на другой день непременно поднять кресты на храмину, что к великой радости обители и было исполнено, а городу и всему окрестному населению засвидетельствовало, что наступает время самого открытия обители на утешение люду православному.
В 6 день Июня, который следовал за понедельником праздника Пятидесятницы, новоустроенная в Новоузенской обители церковь во имя Пресвятыя Живоначальныя Троицы была освящена по чиноположению церковному благочинным Петром Унгвицким при многочисленном стечении народа как из города, так и из окрестностей.
Прилучившийся в это время съезд инородцев во множестве - Калмыков и Киргизов выражал сколько уважение к торжеству обители, не имевшей еще надлежащей ограды, столько же удивление, при виде в праздник сего обедающего многочисленного народа, для которого купец Кругликов сделал обед.
Радости же самих сестер не было конца, невзирая на то, что церковь освященная была не просторна, имея только в длину 6 сажен с алтарем и 3 сажени в ширину, и стоившая всего по устройству до 800 рубл.

*

В конце 1867 года Святейший Синод указом предписал Преосвященному Герасиму, чтобы он озаботился скорейшим доставлением сведений, им ожидаемых с Августа 1866 года. Указ сей последовал вследствие прошения начальницы общины Мавры Нагибиной в Святейший Синод об отводе этой обители 150 десятин земли.
При делах Консистории оказались налицо все необходимые документы, как то: 1) отзыв начальницы общины касательно земли, проданной гражданами города Новоузенска под устройство обители; 2) данная на землю, жертвуемую ею, Нагибиною, в пользу общины с планом на нее; 3) отзывы присутственных мест о неимении препятствий к укреплению этой земли за общиною: уездного суда от 6 Октября 1866 года за № 1452, Самарского губернского правления от 30 Ноября 1866 года за № 7474, Самарской палаты гражданского суда от 7 Ноября 1866 года за № 6576 и Новоузенского уездного полицейского управления от 24 Февраля 1867 года за № 1172. А потому Его Преосвященство от 11 Марта 1868 года все сии сведения представил в Святейший Синод.
В 9 день Декабря сего года Преосвященным Герасимом получен был из Святейшего Синода указ следующего содержания:
«По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали предложение Господина Синодального Обер-Прокурора от 4 сего Ноября за № 5093, коим изъясняет, что Государь Император, по всеподданейшему докладу определения Святейшего Синода от 28 Августа - 13 Сентября текущего года, во 2 день сего Ноября Всемилостивейше соизволил на учреждение женской общины в городе Новоузенске, на изложенных в том определении основаниях, и на укрепление за сказанною общиною 2 десятин и 2000 квадр. сажень земли, пожертвованных благотворителями.
Справка: Секретарь Государыни Императрицы, по повелению Ее Величества, препроводил к Господину Обер-Прокурору Святейшего Синода в Октябре месяце 1865 года прошение начальницы Новоузенской общины, существующей с 1859 года на отведенной городским обществом земле. Из сведений, доставленных по сему поводу Вашим Преосвященством, видно, что утверждение этой общины было бы полезно для тамошнего края, населенного отчасти сектантами и смежного с инородцами, но что Епархиальное Начальство затрудняется ходатайствовать о сем по недостатку при общине земли. Об этом затруднении сообщено было г. Министру Государственных Имуществ, с тем, не может ли быть отведена общине земля в количестве 150 дес. На основании сведений, доставленных Палатою, по соглашению с настоятельницею общины, г. Министр уведомил, что, в случае утверждения общины, со стороны вверенного ему Министерства может быть сделано распоряжение о назначении ей земли, в узаконенной пропорции, в Новоузенском уезде из казенной оброчной статьи по плану № 19, а по окладу № 1144.
Святейший Синод, признавая полезным для православия учреждение женской общины в Новоузенскн на правилах, существующих в Империи подобных учреждений, под ведением Епархиального и гражданского начальства, определением от 28 Августа - 13 Сентября сего года предоставил Господину Исправляющему должность Обер-Прокурора Святейшего Синода испросить Высочайшее соизволение на учреждение означенной общины, с укреплением за нею жертвуемой благотворителями земли.
Приказали: О воспоследовавшем Высочайшем соизволении на учреждение женской общины в городе Новоузенске дать знать Вашему Преосвященству указом. Ноября 25 дня 1868 года».
Консистория, по получении сего указа Святейшего Синода, постановила, с утверждения Его Преосвященства, об открытии в городе Новоузенске женской общины - 1) сообщить от имени Его Преосвященства г. начальнику губернии, 2) дать знать указом о сем сестре общины Нагибиной, с тем, чтобы в первое воскресенье или праздник в общинской церкви было совершено благодарственное Господу молебствие с возглашением многолетия, обычного в сем случае.
22 Декабря, в неделю пред Рождеством Христовым, было совершено открытие общины Новоузенской протоиереем П. Унгвицким. Событие это, привлекшее множество народа, доставило гражданам много радости и утешения, как и самим насельницам обители. С этого времени обитель стала твердым оплотом православия против молокан и магометан, наполняющих город с уездом, и, благословляемая и осеняемая благодатию Живоначальныя Св. Троицы, стоит, при всех своих великих нуждах, неизменно на страже, как светильник, возженный Богом, соблюдая и сохраняя во всем древнее благочестие и Богопочитание.
С сего же времени настоятельница Мавра Нагибина особенно поторопилась приобрести все необходимые документы, дабы чрез то обитель могла стать на твердой почве своего существования и обеспечения.
Во-первых, она не замедлила написать в Консисторию следующее: «Мною были представлены от жертвователей законным порядком совершенная под находящуюся в общине землю, в количестве двух десятин 2000 сажень, дарственная запись и вводный лист. По этому поводу имею честь донести, что земля, находящаяся под построением общины, огородом и вблизи ее небольшою рощею, всего таковой земли состоит под общиною 6800 квадр. сажень, каковая земля мною чрез посредство усердствующих разных благотворительных для общины лиц, какие пожелали иметь в городе Новоузенске женскую общину, куплена в Новоузенской градской думе с торгов за 235 рубл. 97 к., так как земля сия состоит в черте города, а на основании 26 ст. XII т. част. 2 она должна быть приобретена не иначе, как с торгов покупкою. На каковую купленную мною с торгов землю те же благотворители для общины пожелали, чтобы, по утверждении правительством торгового производства, данная выдана была хотя и на мое имя, но таковая должна остаться в вечном и потомственном владении общины, как единственно купленная под устройство оной, в чем с моей стороны беспрепятственно изъявлено на сие согласие.
По утверждении же правительством торгового производства и возвращении такового в городскую думу, 3 Генваря 1859 г., как значится по книге думы о выдаче данных под № 1, выдана на мое имя данная, каковая в том же 1859 г. бывшим протоиереем города Новоузенска Поповым представлена при его рапорте в Самарскую Духовную Консисторию, каковая находится по настоящее время в оной.
Вместе с сим, прошу Консисторию представленную бывшим протоиереем Поповым данную в 1859 году в оную Консисторию возвратить мне для совершения дарственной записи в Новоузенском уездном суде, и таковою высылкою поспешить по уважению к тому, что Новоузенский уездный суд, быть может, с 1869 г. будет закрыта.
Декабря 31 дня 1868 года».

Получив после сего данную из Консистории от 21 Генваря 1869 г., начальница Нагибина без промедления совершила дарственную запись под № 4 в Новоузенском уездном суде на имя общины на владение сею землею, которую вместе с копиею вводного листа на владение этой земли, учиненною 25 Февраля надзирателем города Новоузенска Самородовым, представила от 30 Марта в Консисторию. Последняя, рассмотрев то и другое, возвратила от 6 Мая в общину для хранения, с тем, чтобы они были внесены в опись общинского имущества.
Одновременно с сим получило движение дело о приобретении общиною 150 десят. земли для ее обеспечения. Так, в начале Декабря 1868 г. начальница Нагибина подала прошение Преосвященному Герасиму такого содержания:
«Города Новоузенска городской надзиратель Самородов объявил мне предписание губернского правления от 27 Сентября сего года за № 4304 о том, что дело об отводе 150 десят. указной пропорции земли для Новоузенской женской общины из казенной оброчной статьи Новоузенского уезда остановилось в окончании за г. Обер-Прокурором Святейшего Синода, которому о возможности отвода означенной земли сообщено Министерством в Июне месяце 1866 г., но от него о сем уведомления доселе не получено.
Представляя о сем копию с предписания губернского правления, имею честь усерднейше просить ходатайства Вашего Преосвященства, у кого следует, о скорейшем отводе для Новоузенской женской общины пропорции земли 150 десят. и об утверждении оной за общиною».
По распоряжению Его Преосвященства, Консистория от 16 Декабря, с прописанием прошения начальницы общины Нагибиной, сообщила в Самарское управление Государственными Имуществами с просьбой, чтобы оно сделало, с своей стороны, распоряжение о скорейшем отводе общине земли в узаконенной пропорции из казенной оброчной статьи, значащейся по плану № 1, а по окладу № 1144.
Управление Государственными Имуществами от 19 Февраля 1869 г. отвечало, что, по получении означенного отношения Консистории, оно послало представление Министерству, в коем просит его дать знать о возможности удовлетворения в настоящее время вышеозначенного ходатайства.
От 7 Марта оно же уведомило Консисторию, что «вследствие предписания Временного отдела по поземельному устройству государственных крестьян от 22 минувшего Генваря за № 1005, Управление Государственными Имуществами, составив проектный план на отмежеваните 150 десят. удобной земли Новоузенской женской общине из казенной оброчной статьи того же уезда, по окладу № 938, по плану № 19 зеленой краски, оно имеет честь препроводить его в Духовную Консисторию, для сделания на нем надписи о согласии духовного ведомства на принятие этой земли в нарезку означенной общины, и, по сделании надписи, возвратить план в управление для представления Министерству.
Когда после сего Консистория, согласно своему постановлению от 17 Марта, план сей отослала к старшей сестре Нагибиной с тем, чтобы она, совместно с сестрами общины, рассмотрела оный и донесла Консистории, с возвращением его в возможной скорости: согласны ли они принять означенную на плане землю; то Нагибина, возвращая план, объяснила, что означенная на плане земля не вполне удовлетворительна, потому что земля эта вся безводна, так что во время лета трудно достать воды; к сему она же присовокупила, что к удовлетворению в отмежевании участка на плане № 19, нужно отступить от межи, где написано (запасная часть деревни Николаевки): с правой стороны 440 саж., а с левой 310 саж. ширины, и потом назначить на плане 1000 саж. длины и по 360 саж. ширины с обоих концов, где по протоку под названием Дюря впадает водный пруд.
Возвращая за сим означенный план, она с сестрами однако же просила Консисторию, не благоугодно ли будет ей сделать в нарезку из участка земли вообще согласно общему желанию сестер и не оставить их известием.
Между тем, Самарское Управление Государственными Имуществами дало знать от 6 Февраля 1870 г. за № 1001 Нагибиной с сестрами, что составленный оным Управлением проектный план на отмежевание Всемилостивейше пожалованной для Новоузенской Святотроицкой женской общины 150 десятин удобной земли из казенной оброчной статьи Новоузенского уезда, по окладу 938, а по плану 19, препровожден в Самарскую Духовную Консисторию еще 16 Июня прошлого 1869 г. за № 6070, для сделания надписи на плане о согласии духовного ведомства на принятие этой земли в пользу общины с тем, чтобы Консистория, по учинении таковой надписи, возвратила оный в Управление Государственными Имуществами: но что этого до сего времени, писало Управление, не исполнено ею, и сказанная земля посему остается для общины еще не отмежеванною.
От 19 Мая то же Управление просило Консисторию поспешить сделать распоряжение, как о пересоставлении плана, так и об утверждении и отсылке такового в Самарское Управление Государственными Имуществами на тот предмет, дабы оное Управление, по получении плана, могло таковой передать чиновнику на предмет сказанной нарезки 150 десят. для общины земли.
От 28 Мая Консистория, со своей стороны, уведомила Управление Государственными Имуществами о причинах нежелания общины принять во владение назначенную по проекту землю, с препровождением плана для пересоставления.
Воспоследовавшее после сего долговременное замедление и даже неизвестность дела побудили начальницу чрез год в рапорте писать в Консисторию, что «по делу об отмежевании земли для Новоузенской женской общины она неоднократно просила свое начальство снестись, с кем следует, о скорейшем окончании означенного дела. В настоящее время ей совершенно неизвестно, отчего зависит медленность нарезки земли: от недоставления ли с ее стороны каких-либо нужных сведений по сему предмету, или со стороны гражданского начальства. Дней двадцать назад (20 Мая) тому чиновник межевого ведомства, планируя землю для Новоузенской общины, не сделал граней и не провел борозды. Хотя все сестры общины заявили согласие на сию землю, но доселе формального позволения пользоваться ею община не имеет».
Донося о сем, начальница просила Консисторию «сделать зависящее распоряжение о дозволении общине пользоваться назначенною ей землею, ввести в окончательное владение ею и разрешить вопрос о возможности приготовлять пашню в настоящий год для посева в будущем».
Но Консистория, постановив просить Управление Государственными Имуществами ускорить окончанием дела об отмежевании земли Новоузенской женской общине, дала однако же знать старшей сестре Нагибиной, что «Епархиальное Начальство до окончательного отвода земли не может дать ей позволение на распашку предполагаемой к отводу земли».
От 2 Мая следующего 1872 года Самарское Управление Государственными Имуществами сообщило Консистории, между прочим, следующее:
«По снятии, по поручению Управления, старшим межевщиком Замятиным местности, указанной сестрой Нагибиной, оказалось, между прочим, что кроме 150 десят. удобной земли, следующей Новоузенской женской общине, вошли в проект устроенные на собственный счет арендатора упомянутой статьи колодезь и часть пруда в вершинах реки Дюри.
Признавая посему несправедливым отобрать у арендатора статьи по плану № 19 устроенные им пруд и колодезь, Управление Государственными Имуществами, с своей стороны, признает невозможным согласиться на отвод Новоузенской общине земли, означенной по последнему проекту.
Сообщая об этом Самарской Духовной Консистории на отношение ее от 5 Марта 1871 г. за № 1605, с препровождением двух прежде составленных проектов под № 1 и 2 на отвод Новоузенской общине из статьи по плану № 19 земли, в количестве 150 десят. удобной, оно имеет честь покорнейше просить согласия духовного ведомства на принятие земли по одному из двух прописанных проектов, сделав в таком случае на оном надпись, который и прислать в Управление; если же не угодно будет получить землю по одному из проектов, то указать другую местность из той же статьи, но ни в каком случае не таковую, где, в видах улучшения хозяйства, съемщик статьи на собственный счет устроил запруд воды или колодезь, и притом такую, вырезка которой не искажала бы фигуры всей статьи, в ущерб заведенному на ней хозяйству, и прилегала бы к одной из границ статьи».
От 18 Мая 1872 г. за № 2905, Консистория, с прописанием отношения сего, препроводила проекты к старшей сестре общины с предписанием, чтобы она, если согласна принять которую-либо из проектированных земель, сделала на проекте этом о согласии надпись и представила бы немедленно в Консисторию; в противном же случае, указала бы другую землю, которую она желает получить во владение общины; причем непременно исполнила бы указания Управления, поименованные в отношении, и не вводила бы в излишнюю переписку как Епархиальное Начальство, так и Управление Государственными Имуществами; при несоблюдении же старшею сестрою общины указания Управления, Епархиальное Начальство изъявит согласие на принятие одной из проектируемых к отводу земель, не ожидая уже на то согласия сестер общины».
Получив такое решительное предписание, Начальница Нагибина от 9 Июня донесла Консистории, что «по соглашению с сестрами общины, она решилась уже, прекращая всякую переписку, принять землю, значащуюся на проекте под № 2».
Консистория, по получении проектного плана под указанным номером и по сделании на нем надлежащей надписи, «препроводила оный в Управление Государственными Имуществами для распоряжения».
Кроме того, поднимала старшая сестра Нагибина дело и о том, чтобы, согласно приговору Новоузенского городского общества, подлежащее начальство выдало бы общине проектный план на отведенную землю в количестве 20 десятин, а с неудобной 60 десят., из выгонной земли города Новоузенска, состоящей в общем владении городского общества и казны.
В Мае 1866 г. Новоузенская городская дума за № 603 представила приговор жителей города Новоузенска в губернское правление с просьбою о наделении землею из городских дач Новоузенскую женскую общину в количестве 20 десят. удобной земли, лежащей к меже слободы Александрова Гая по правую сторону дороги, ведущей в эту слободу.
Губернское правление, предварительно разрешения настоящего ходатайства, от 21 Июня того же года просило Самарскую Палату Государственных Имуществ сообщить ему: нет ли со стороны ее препятствий к отводу сказанной земли. На это Палата от 11 Июля отвечала, что ко вводу 20 десят. земли, находящейся в общем владении казны и города Новоузенска, со своей стороны, препятствий не имеет, если город при размежевании земли то количество примет в счет следующей ему части.
Вследствие сего, губернское правление от 2 Августа предписало Новоузенской городской думе обстоятельство это передать на обсуждение тамошнего городского общества; когда же общество, по выслушании сего отношения, изъявило вполне свое согласие, то губернское правление постановило от 26 Сентября дать знать Новоузенской городской думе, что оно не встречает с своей стороны препятствий к приведению в исполнение предположения на изложенном в приговоре основании относительно надела Святотроицкой женской общины означенным количеством земли: но на приведение сего постановления в исполнение предварительно нужно испросить у г. Министра Внутренних Дел разрешения, что и было исполнено 27 Сентября за № 3451, с препровождением приговора общества города Новоузенска.
Когда получен был ответ от г. Министра Внутренних Дел от 13 Октября 1866 года за № 8041 о том, что со стороны Министерства не встречается препятствия к приведению в исполнение приговора городского общества об отводе женской общине 20 десят.; то резолюциею, состоявшеюся в губернском правлении 29 Октября 1866 г., было заключено: постановление губернского правления, 27 Сентября состоявшееся, привесть ныне в исполнение, дав знать о сем Новоузенской градской Думе, с приложением возвращенного из Министерства приговора общества по означенному предмету. Затем предложить губернскому землемеру поручить землемеру уездному, который будет командирован в лето 1867 г. в Новоузенский уезд для исполнения работ по межевой части, отвести тамошней женской общине вышеозначенное количество земли 20 десят.; о чем дано знать Новоузенской думе 9 Ноября 1866 г. за № 4306, губернскому землемеру за № 4307; равно уведомлены Самарская палата Государственных Имуществ за № 4309 и Духовная Консистория за № 4310.

*
ОТ 15 Декабря 1867 года, за № 1159, губернский землемер рапортом, с представлением плана, донес губернскому правлению, что, по поручению его, испр. д. Николаевского уездного землемера Килль, согласно приговору общества города Новоузенска, отведен участок земли в количестве 20 десят. удобной, а с неудобной, как значится на плане, 56 десят. 2150 саж., и производство его было освидетельствовано Бузулукским уездным землемером Ивановым и оказалось исполненным правильно; указание границ участка произведено при лицах, долженствующих быть при межевых действиях, и вообще все дело исполнено на основании существующих узаконений, и дело Ивановым свидетельством утверждено.
Получив такое донесение, губернское правление вывело на справку, между прочим, что по росписи доходам по городу Новоузенску городской выгонной земли значится 76546 десят. 2108 саж., из которых должно быть отмежевано для города 3848 десят. 2145 саж., и резолюциею, состоявшеюся 19 марта 1868 года, заключило: дав знать Новоузенской градской думе, предложить ей отмежеванную женской общине в надел удобную землю в количестве 20 десят. из выгона, имеющего быть прирезанного к городу, исключить из имущества, принадлежащего городу, в чем и сделать надлежащую отметку в инвентарном описании по городу Новоузенску.
За сим дело порешено и сдано в архив, вместе с проектным планом землемера Килль, утвержденным землемером Ивановым и приведенным в исполнение в натуре отведенной земли 20 десят. удобной, а с неудобной 56 десят. 2150 саж., согласно приговору Новоузенского городского общества.
Таким образом, проектный сей план, или копия с него, опять не попал в руки начальницы, как необходимый документ на право владения обителью отведенною землею от города; и общиною документ этот, как увидим ниже, получен уже в Июне 1881 года.
В начале Декабря 1872 года Его Преосвященство получил из Святейшего Синода указ такого содержания:
«По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали предложение г. Исправляющего должность Синодального Обер-Прокурора, от 31 Октября 1872 года, за № 3880, в коем изъяснено, что вследствие сношения, по определению Св. Синода от 28 Августа - 13 Сентября 1868 года, с Министерством Государственных Имуществ об отводе Новоузенской женской общине Самарской епархии предназначенного ей участка земли из казенной оброчной статьи Новоузенского уезда, по плану № 19 зеленой краски, и по окладу № 1144, Статс-Секретарь Валуев уведомил, что, по рассмотрении представленного ему управляющим Государственными Имуществами Самарской губернии проектного плана на отвод Новоузенской общине 150 десят. земли из означенной казенной статьи, предписано упомянутому управляющему сделать распоряжение об отводе установленным порядком Новоузенской общине назначенного по плану участка земли в количестве 150 десятин, с тем, однако, чтобы за состоянием оброчной статьи по плану № 19 зеленой краски в арендном содержании, сообразно условиям контракта, относительно права казны на возврат от арендатора всей или части оброчной статьи прежде истечения арендного срока, назначенная общине земля или передана была ей в натуре, или же, если по контракту земля не может быть отобрана до истечения контрактного срока, то чтобы арендатор причитающиеся по расчету за отводимые 150 десятин арендные уплачивал уже в дальнейшие сроки платежи непосредственно общине.
И, по справке, Приказали: О состоявшемся по Министерству Государственных Имуществ предписании об отводе Новоузенской общине земли в количестве 150 десятин дать знать, для должных распоряжений, Вашему Преосвященству указом».
Копию с указа Консистория препроводила немедля к старшей сестре общины Нагибиной, с предписанием ей об отводе земли донести Консистории.
В 1873 году Преосвященный Герасим вторично посетил город Новоузенск и обитель.
Принимая благословение пред выходом из обители, сестры просили Его Преосвященство дозволить им носить монашескую одежду. Но Архипастырь, в силу распоряжений церковной высшей власти: не дозволять в общинах носить монашеской одежды, не разрешил их просьбы, а только сказал, чтобы они носили одежду темного цвета.
Это посещение обители самым ясным и наглядным образом сказало Архипастырю, как много значит для совершенства обители, когда во главе управления ее находится начальница с образованием, опытная в духовной жизни, прошедшая постепенно искус послушания, пожившая в благоустроенных обителях и по истории знакомая с образцовыми подобными учреждениями. Потому желание - поставить Новоузенскую женскую общину на степень внешнего и внутреннего благоустройства сделалось заветным его желанием.
Но, не любя в подобных, как и во всех других обстоятельствах, неблагоприятно сложившихся, производить крутого переворота, дабы не смущать до болезненности и не уронять личность, Архипастырь не пожелал вдруг, неожиданно устранить от власти Нагибину, частью потому, что она, изначально ставшая во главе общины, дала ей существование официально, пожертвовав свою землю под ее устройство и принесши все свои сокровища на внешнее благоустройство, да и в городе за свое пожертвование и самоотречение ради блага обители пользовавшаяся расположением и благодарностью за возникновение ее работами общины, частью потому, что против желания и воли не в духе его было посылать начальниц с образованием и опытных, страшившихся отдаленного края от центра епархии и окруженного дикими азиатскими народами, любившими, по слухам, делать набеги на город и производившими нередко разорения. Вследствие этого, Архипастырь стал выжидать благоприятного времени, дабы, постепенностью своих распоряжений и действий на пользу обители, даровать потом потребное и всеми желаемое возрождение обители.
Но Преосвященный Герасим неожиданно был переведен из Самары на Астраханскую кафедру в 1877 году и, таким образом, не исполнил своего заветного желания в отношении к Новоузенской женской общине, - дать ей навсегда сообразное с духом и характером общины возрождение.
Возрождение это воспоследовало при его преемнике, Преосвященном Серафиме, с 1878 года управляющем Самарскою епархиею.
Узнав почти с первых дней своего приезда в Самару от очевидцев, посещавших город Новоузенск и общину, что последняя, под управлением болезненной и одряхлевшей правительницы Мавры Нагибиной, пришла зданиями в великое обветшание и терпит великие нужды, начиная с хлеба для сестер, Преосвященный Серафим стал озабочиваться приисканием благонадежной начальницы и правительницы, которая бы, оправдав его выбор, поддержала общину в нравственном, хозяйственном и экономическом отношениях. Выбор его пал на проживавшую в Москве во Вдовьем Доме Симбирскую помещицу Веру Фатьянову.
Получив в Октябре 1879 года, чрез родных, приглашение от Преосвященного Серафима в настоятельницы общины Новоузенской, где нет пострига, но где жизнь будет деятельная, полезная, г-жа Фатьянова была совершенно, можно сказать, озадачена. Но, подумав долго, она потом вслух пред проживавшею с нею во Вдовьем Доме сестрой, вдовою генерала, Александрою Евфимиевною Фон-Руммель произнесла: «Да не есть ли призвание Божие это приглашение?» Фон-Руммель хотя при сей вести о приглашении не противоречила своей сестре, ввиду того, что от нее не раз слышала, что ее мучит совершенная бездеятельность в этой замкнутой жизни Дома, когда еще чувствуются силы и непреодолимая жажда послужить человечеству, однако решилась серьезно сказать ей: «Ну, а как же 3000 руб., которые ты внесла в казну за жизнь в этом номере Вдовьего Дома, останутся без возврата?» На это г-жа Фатьянова с полною энергиею отвечала так: «Было время, когда люди все имения и богатства бросали и удалялись от миpa; примеры эти не только ободряют меня, но и побуждают сказать, что никакие лишения, хотя бы и бедствовать пришлось, не пугают и не испугают меня. Я вижу в приглашении призвание Божие».
1-го Генваря 1880 года после обедни, за которой душа в самых теплых чувствах молитвы изливалась - принять или не принять жребий настоятельницы в указанной общине, г-жа Фатьянова получила от Его Преосвященства письмо, от 28 Декабря, содержания, между прочим, следующего:
«Желаю, чтобы наступающий год, действительно, был для Вас новым годом, новой, более приятной и более соответствующей душевным вашим потребностям жизни. Я не разумею такую жизнь, которая была бы совершенною переменою для жизни прежней, какова жизнь монашеская. Церковь и не допускает приступать к такой жизни без предварительного испытания себя и без достаточного к ней приготовления. Новое место жизни, новый род занятий, новый круг людей, с которыми человек входит в сношение - вот что может сделать для него жизнь новою, без особых переворотов. Такую жизнь я предлагал вам чрез В. Ев.; это будет жизнь, по моему мнению, более соответствующая потребности вашей души, потому что будет жизнь весьма деятельная, направленная не только к материальной, но и к душевной пользе ближнего. В то же время это будет жизнь уединенная, свободная от излишних, и вовсе не нужных для счастия человека требований света. В обители, в которой я предлагаю вам место главной распорядительницы, нет монашеского пострижения. Сестры не дают иноческих обетов, не носят монашеской одежды. Тем не менее, цель, для которой собрались они в общину, есть та же, что и в обителях иноческих. Этою уединенною трудовою жизнью, в удалении от соблазнов и развлечений семейной жизни, устроите свое вечное спасение. Трудиться и молиться - вот образ их жизни и род занятий. Прочее все предоставляется их свободному усердию и возрастающей любви к Богу, соразмерно физическим и нравственным силам. Внести порядок и благоустройство в эту жизнь, поддержать мир и согласие среди разнородных членов общины, направить деятельность их к лучшей нравственной цели, руководить при ее достижении, - разве это не высокая задача, достойная внимания всякого нравственного и умственно развитого человека.
Впрочем, я не вижу особых оснований для вас не решаться - принять обязанности руководительства делами общины на себя, по крайней мере, в виде опыта.
Призывая на вас благословение Божие, остаюсь в надежде в непродолжительном времени видеть вас в Самаре».

15 Генваря в Доме Вдовьем со слезами и невыразимою грустью рассталась с г-жою Фатьяновою сестра ее А.Е. Фон-Руммель, питавшая в то время еще надежду, что, увидя труд не по силам, Фатьянова откажется от предложения Его Преосвященства и возвратится в Москву на прежнее уединенное свое житье.
Но не так случилось на деле. В Марте явившись к Его Преосвященству, снова и лично повторившему свое убеждение на благо общины, г-жа Фатьянова, в виду неопытности в иноческом деле, просила Его благословить провесть весь великий пост в Ключегорском женском монастыре, Бузулукского уезда, где ее родная сестра Афанасия состояла казначеею (ныне покойная), а игуменьею - родственница Феофания, дабы у них, как опытных в духовной жизни и в управлении монастырем, поучиться правилам и порядку. В этом монастыре она, по благословению Архипастыря, облеклась в иноческое одеяние, прожив до 2 Мая и выучившись здесь даже печь просфоры.
Распростившись 2 Мая с обителью Ключегорскою, она, сопутствуемая слезами и молитвою насельниц, отправилась в Самару, дабы принять благословение Его Преосвященства. Здесь же она 20 Мая получила указное вступление в должность настоятельницы Святотроицкой Новоузенской женской общины.
25 Мая с замирающим сердцем и со страхом, не ведая, что ее ждет, она в 12 часов ночи подъехала к воротам обители. Ожидавшие ее сестры встретили ее с любовью и радушием.
Но, осмотревшись наутро, г-жа Фатьянова увидела, что нечему было радоваться. Община предстала пред нею в полной обветшалости. Колокольня пошатнулась, на храме деревянная крыша подгнила до того, что дождь лил в храм. Самый храм, трапезная и келлии покосились. Погреба и амбары были отперты, так как нечего было там взять. Десять коров и четыре лошади донельзя были исхудалые. Из сестер кто что мог есть, то и ел. Послушание и чтение правил редко исполнялись и соблюдались. Наконец, к великому горю новой настоятельницы, в кассе общины не было ни лепты. И так как три года сряду были неурожайные в Новоузенском уезде, то не у кого было просить ни хлеба, ни денег. Оставалось на обветшалостях сих с великою скудостию во всем или проводить время в слезах и с терпением взирать, как обитель дойдет до общего разрушения, или же водвориться по-прежнему во Вдовьем Доме или каком-либо монастыре.
Но Господу, благоизволившему среди сектантства и магометанства избрать место сие для прославления своего триипостасного имени, угодно было сохранить обитель в самое критическое ее положение, последовавшее вследствие особенно неурожаев. Изобразивши Его Преосвященству в подробности бедственное состояние общины в нравственном, хозяйственном и экономическом отношениях, г-жа Фатьянова тем не менее выразила, что, при всей трудности вдруг все исправить и направить на путь благосостояния обитель, она решилась до последней капли крови послужить обители и довести ее до возможного благоустройства, на радость и утешение города и края.
Чтобы поддержать г-жу Фатьянову, начальницу общины, в трудах и печалях ее, Архипастырь с своей стороны первый явился на помощь убогой обители и поддержания ее безотрадного существования. Он же потом на помощь ей расположил многих благодетелей. По его голосу, на помощь вызваны были и монастыри.
Побуждая немедленно приступить к исправлению зданий, чтобы не допустить оные до окончательного разрушения, Архипастырь, в одном письме в конце, советовал настоятельнице трудиться неспешно и поберечь усердие на будущее время.
К утешению ее и обители, вскоре были получены немалые лепты из Архиерейского Дома и монастырей. Кроме сего, в это трудное время великую помощь обители оказала своим благотворением графиня Елизавета Сергиевна Ламберт.
При помощи благотворителей началась в общине оживленная деятельность: полы, потолки, крыши всюду были исправлены, деревянные храм и колокольня выровнены и, кроме того, при храме сделана была еще келлия. Богослужение, редко совершавшееся, стало исполняться ежедневно; сестры все стали ходить к службе Божией так же ежедневно, сбросив одежды мирские и облекшись в одежды темного цвета. Открылась трапеза для всех, и все в порядке и по звонку стали ходить туда в обычное время. В руководительный и подражательный пример достодолжного чтения за трапезою, настоятельница на первых порах сама читала там жития святых.
Познакомившись с сестрами и узнав об их способности к известному роду занятий, настоятельница каждой из них указала свойственное дело. И вот одни стали украшать иконы, другие ткать ковры, третьи одеяла стегать, или башмаки шить, полотенцы строчить, плести кружева, или цветы делать. Всем же рукодельям в короткое время с искусством сестры понаучились, благодаря единственно тому, что настоятельница с раннего утра ходила смотреть на разные группы рукодельниц и, как машинист, заведши машину, неопустительно наблюдала, чтобы машина не испортилась и не остановилась.
Узнавши о великом заведенном порядке в общине, граждане по-прежнему с любовью стали ездить и ходить в оную на молитву и Богослужение, сопровождаемое стройным пением (6), делать заказы по рукоделью для себя с семейством и в пользу самой общины, равно - заказы по чтению псалтири, так что чтение псалтири идет постоянно - и в летнее время, когда молодые послушницы занимаются жнитвом и другими полевыми работами, совершается старшими.
В конце года, именно 21 Декабря, настоятельница в крестовой церкви в городе Самаре приняла от Преосвященного Серафима полное манатейное пострижение с именем Софии, чем еще более поставлена держать всех сестер в должном повиновении и послушании, дабы обитель совершенствовалась во всех отношениях и осталась бы неуклонно руководить сестер на сем пути совершенствования.
Наступивший 1881 год своею весною не очень приветливо встретил обитель. Посеянная пшеница и просо было побиты сильным морозом 2 Мая, затем три десятины ржи съели суслики; 50 пудов картофеля поели новые зверьки - карбыши. Вдобавок 60 десятин залежи, по неудобству почвы, а главное, еще по отдаленности по дороге киргизской, не безопасной, никто из сторонних не засеял, давая менее рубля за десятину.
Но с надеждою на Бога, перенося все сии невзгоды и другие явные беды, обитель тем не менее не преставала исправлять строения. Исправленная церковь с колокольнею выкрашена была белою краскою масляною снаружи; кресты на них выбелены, крыши покрыты зеленою краскою. Кладбище при храме загорожено, могилы с крестами поправлены.
Около дома настоятельницы насаженный с яблонями сад был расчищен и дополнен разными плодовыми деревьями. У ограды обители и в других местах, для большей зелени, насажены ветлы. Чтобы прекратить езду из города около сада за водою из колодцев, сделаны глубокие канавы, так как езда за водою сопровождалось нередко поломкою деревьев и похищением тех плодов, какие бывали на них. Поправлен колодезь в общине, где вода считается лучшей всех городских колодцев.

ПРИМЕЧАНИЕ:
(6) В деле хорового стройного пения община обязана графине Е.С. Ламберт, которая для пользы ее открыла в Самаре при своей квартире на Дворянской улице подворье, где несколько послушниц, вызванных из Новоузенской общины и других монастырей, имели от нее содержание, обучались церковному и партесному пению, а равно и хорошему письму.

*
В 1881 году состоящий при общине попечителем Новоузенский купец Павел Иванович Помельцев, по своему усердию, любви к существующей на благо города обители, приобрел покупкою при посредстве самой общины, готовый дом, крытый железом и перенес его в обитель для разных помещений. Дом сей придал обители заметный вид благоустроенности; а с южной стороны из него, со второго этажа, открывается пленительный вид на город.
В этом же году в Июне месяце настоятельница София при указе Консистории получила проектный план на землю, городским обществом прирезанную, около 60 десят. удобной и неудобной. Обстоятельства дела возникли по сему случаю и получили благоприятный исход при следующем заявлении. В 1880 году благочинный города Новоузенска и протоиерей собора Димитрий Охотин в своем к Его Преосвященству отчете о благосостоянии церквей и причтов за первую половину сего года, между прочим, показал следующее: в Новоузенской женской общине земли троякого рода: 1) усадебная, 2) выделенная обществом из городских дач в 17-20 верстах от города, и 3) Высочайше пожалованная в 40 верстах от города. Но на право владение общины землею, выделенною из городских дач, документов в общине не имеется. Не имеется таковых и в архиве городской управы, как это оказалось по справке, лично им наведенной с делами губернского архива, в котором все дело о наделе общины землею заключается а) в приговоре общества выделить в пользу общины 20 десятин в так называемом Луковом Кордоне, б) в указе правления, разрешающем этот выдел и предписывающем назначить депутатов от общества для присутствования при отмежевании 20 десят. земли и в) в требовании этих депутатов к землемеру Килль для присутствования. Произведено ли, однако, самое отмежевание, или нет, из документов не видно; не видно также, на каковом основании община владеет в настоящее время вместо 20, 60 десятинами. Сестры общины утверждают, что документы на это препровождены в Консисторию в 1859-1860 годах, но доказательств на это не имеется.
В Декабре 1881 года настоятельница Новоузенской женской общины была уведомлена Консисториею, что из дел ее не видно, была ли отведена земля в количестве 20 десят. общине, а так же не видно, кем и каким образом был совершен этот отвод, и, следовательно, нет никаких документов. Поэтому она поспешила обратиться к Преосвященному Серафиму с прошением, в коем с обстоятельностию изложив вышесказанную переписку Новоузенской градской думы с Самарским губернским правлением, губернского правления с палатою Государственных Имуществ и Министерством Внутренних Дел, закончившуюся действительным отмежеванием в пользу общины вместо 20 десятин удобной земли, в количестве около 60 с неудобною, просила Его Преосвященство об исходатайствовании документов для Новоузенской женской общины на сей надел земли.
Самарское губернское правление, в которое Консистория отнеслась по содержанию прошения настоятельницы Новоузенской женской общины с просьбою сделать распоряжение об отводе поименованной земли общине, дало ответ в Консисторию следующий. «Отвод участка земли в 20 десятин удобной и неудобной 56 десятин 2150 саж. из выгонной земли города Новоузенска, состоящей в общем владении городского общества и казны, действительно был произведен, о чем была уведомлена Консистория от 9 Ноября 1867 года за № 4310, а Новоузенская городская Дума за № 4306 21-23 Марта 1868 года, с препровождением приговора общества; но проектного плана тогда, действительно, не было выдано настоятельнице Святотроицкой женской общины.
Почему межевое отделение губернского правления с разрешения г. Вице-Губернатора препроводило таковой в Самарскую Духовную Консисторию для передачи настоятельнице помянутой общины с уведомлением, что окончательного отмежевания нельзя сделать без представления полюбовной сказки, составленной всеми владельцами общей неразмежеванной доли. Впредь же до того времени женская община может владеть отведенным количеством земли и по одному проектному плану».
Получив, таким образом, в Июне месяце 1881 года давно желаемый сей проектный план, настоятельница со всей энергиею стала действовать на пользу обители, дабы более и более привесть оную во внешнее и внутреннее благоустройство.
В половине 1883 года заболевает опасно игумения Бузулукского Ключегорского женского монастыря Феофания. Опасная болезнь скоро низвела сию игумению в гроб.
Сестры Ключегорские единогласно пожелали во главе управления обители своей видеть Новоузенскую настоятельницу Софию, как известную им по своей жизни и благочестию. В конце этого года Святейший Синод указом дал знать Преосвященному Серафиму о переведении настоятельницы Софии из Новоузенской женской общины в Ключегорский Казанско-Богородичный женский монастырь с возведением в звание игумении, что совершено было в крестовой церкви.
Достойною преемницею Софии Епархиальным Начальством определена из Бугурусланского Покровского женского монастыря инокиня Варвара, многоопытная, примерной благочестивой жизни. Определение это состоялось 12 Декабря 1884 года.
Назначение свое на должность настоятельницы Новоузенской женской общины монахиня Варвара приняла за дело Божественного Промысла. После пламенной молитвы пред иконою Покрова Богоматери, пред которою она молилась 14 лет, смиренно и усердно проходя должность смотрительницы женского училища при монастыре, и после продолжительных бесед с игумениею Рахилью относительно управления общины с пользою и благоразумием, монахиня Варвара 15 Декабря оставила свою скромную келью, сопровождаемая молитвами и слезами сестер, и проливая собственные. Поспешность сего выезда вызывалась тем, чтобы праздник Рождества Христова встретить на новом месте и с новыми лицами. Путь от Бугуруслана до Новоузенска долженствовал быть долговременный и притом не столь скорый по местности. Разносившиеся вести о скудости общины во всех отношениях теснили ее сердце, печалили ее душу во время путеследования, удаляли всякое помышление о радости, хотя не доводили до уныния. Она знала, что скудость общины заставит ее часто плакать, но в то же время ободрялась и укреплялась примерами угодников церкви русской, преподобных Феодосия Киевопечерского и Сергия Радонежского, которые в дни своего иночества испытывали великую скудость в своих обителях, но верою все побеждали, и не бежали от мест пустынножительства своего. Она глубоко сознавала, что община одними своими средствами в таком краю, отдаленном от центра богатых и промышленных городов, не может обеспечить своего существования без помощи добрых людей и благотворителей; но в то же время проникалась крепкою надеждою на Того, Кто воздвиг сей вертоград, и как воздвигший не оставит его без добрых и благотворительных лиц. Вера в Бога, оживлявшая ее во время иноческого пребывания в Бугурусланском монастыре, оживляла и утешала ее и по пути следования к новому служению.
Сестры с радостию и любовию встретили свою новую начальницу; радостно и любовно окружали ее сестры во время наступивших Рождественских праздников, не скрывая того, что скудость потребует от новой начальницы великих хлопот и работ, дабы община достигла своего внешнего и внутреннего благосостояния. Когда старшие сестры общины, Евфросиния Козина (ныне благочинная) и Надежда Суслина, живущие в общине уже от первых дней ее зарождения, в один из дней праздничных рождественских, пред новою начальницею повторили, от лица всех сестер, слова, произнесенные ими всеми при встрече ее: «Ты от всех нас встретишь безусловное и полное повиновение, послушание и труды, какие бы ни потребовала ради блага общего, ради пользы общины», то настоятельница на это отвечала со слезами на глазах: «Так будем молиться и трудиться; я же, с своей стороны, при вашем содействии буду всеми силами стараться о возведении, конечно, не вдруг, а, при помощи Живоначальной Троицы, постепенно, нашей общины на степень благосостояния; и, о, если бы Святая Живоначальная Троица сподобила меня со всеми вами узреть на сем месте, в сем краю отдаленном, и порадоваться перерождению общины в монастырь. Будем же молиться и трудиться в настоящем, а будущее предоставим Богу Всемогущему и Всеблагому».
13 Июня сего 1887 года новая сия начальница общины Варвара была пострижена в Бугурусланском женском монастыре настоятелем Бугульминского Александро-Невского монастыря, игуменом Аароном в манатейные монахини, с именем Ангелины.


«Самарские Епархиальные ведомости»
№ 11 - 16 за 1887 год (часть неофициальная)