Письмо Сенеке

Владимир Анзерский
- Многоуважаемый Сенека…
Антон прикусил в задумчивости карандаш зубами.
- Как же к нему правильней будет обратиться? – спросил Антон сам у себя.

В открытое окно подул легкий ветерок, нежно тронув прозрачную тюль. В квартире было тихо и невероятно сонно. Словно тягучей липкой патокой наполнял летний полдень все пространство вокруг, усыпляя даже аквариумных рыбок, стоящих на письменном столе перед Антоном.
Мысли в голове у Антона тоже были сонными, но он помнил об одном обещании и нужно было хоть как-то начать письмо. А начать не получалось по простой причине – тот кому Антон собирался писать письмо, давно уже почил с миром, а если быть точнее, то вот уже почти как 2-е тысячи лет. Как обратиться к умершему?
Антон постучал карандашом по стеклу аквариума…никакой реакции – сонное царство.

- Уважаемый Луций Анней Сенека – начал письмо Антон. Пишет тебе студент 5-го курса политехнического университета, Антон Самохин.
За моим окном начало 21-го века. Спустя столько лет дошла до меня твоя книга, которую я очень люблю и которую я перечитал уже наверное раз пять. Она мне очень помогает думать и все бы ничего, но каждый раз возвращаясь к ней, я все больше и больше сомневаюсь в своем будущем которое запланировал.

Говорят, что древний Рим был суматошным городом. Не знаю как у вас, а здесь у нас новый Вавилон и суета сует.
Я стану инженером и буду строить дома. Все предельно ясно и понятно до самой старости, но это похоже на предопределение часовой пружины – смыслом жизни которой – двигать шестеренки и колеса общественного механизма.

Ах, да! Прости, ты конечно не знаешь, что такое механические часы? Наш технический прогресс наплодил такого, что вам и не снилось! Но если это отбросить, то пожалуй ничего и не изменилось.

Девушка моя хочет после университета переехать жить в Москву, это вроде вашего Рима – столица империи. А мне не по душе этот город. Все люди там как в гигантском механизме, миллионы людей-шестеренок, миллионы винтиков и пружинок. Разница лишь в том, что одни шестеренки побольше, а другие поменьше. И крутят они гигантский механизм производства и потребления вещей, услуг и прочих благ.

Можно ли быть шестеренкой в этом механизме и оставаться свободным?
Читаю твою книгу и чувствую, что есть другая жизнь – осмысленная, размеренная, настоящая, только не могу никак нащупать основу для нее.

Помоги мне советом - как найти смысл жизни, как не стать шестеренкой в этом безумном механизме?    
Заранее благодарю, твой верный читатель, Антон.

Запечатав письмо в конверт, Антон подписал – Италия. Рим. философу-стоику Луцию Аннею Сенеке.
До защиты диплома оставалось несколько месяцев и Антон надеялся получить ответ до того, как Машка соберется в Москву.
Спустя три месяца…

- Антон, я не пойму тебя, что ты мямлишь? – спросила Машка строго сдвинув брови. В такие минуты она была решительней Жанны д’Арк.
- Ничего я не мямлю, мне нужно время подумать – ответил Антон.
- Ты же уже три месяца думал и ничего не надумал!
- Ну что ты торопишь события?
- Просто я хочу знать, могу я на тебя рассчитывать или нет? – начинала закипать Машка.
- Можешь, можешь – отмахнулся Антон, лишь бы не накалять атмосферу.

Это был последний месяц его надежды. Он ждал чуда и оно свершилось.

- Антон, тебе письмо из Италии – с удивлением в голосе сказала мама… Наверно это ошибка?

Антон вскочил, словно его ударило током, выхватил письмо и закрылся в комнате.
Сердце колотилось от волнения. Он достал из ящика ножницы, вскрыл конверт и вынул пожелтевший, сложенный втрое лист бумаги.


Сенека приветствует Антона!

Я искренне, всем сердцем радуюсь твоему письму, дошедшему ко мне чрез века. Писал я для потомков, не помышляя, что спустя тысячи лет мои наставления будут читать.
Буду по возможности краток.
Истина Антон, лежит на поверхности и чтобы ее найти, не нужно изнемогая рыть недра, до нее просто надо дойти. Но для этого необходимо знать направление. Пусть маяком для тебя всегда будут разум и здравое размышление, тогда ты будешь идти по жизни верной дорогой.
А что говорит нам разум? То, что большая глупость быть подверженным моде и вкусам толпы. Искать счастья и покоя среди страстей большого города, все равно, что искать девственницу в лупанарии.

Смысл или бессмысленность твоего существования – есть мера и отражение твоего ума.
Никогда мудрец не станет толкаться на форуме и тратить время своей жизни на глупые занятия. Если ты умен, то разум твой и душа возопиет к небесам, мучимые житейской суетою, словно рабы в оковах. Просто внимай себе.

Еще вот что скажу тебе, дорогой мой потомок…
Не будь ведомым в женских руках. Жена должна быть рядом, но не впереди мужа.
Не будь ведомым, веди за собой, а тебя пусть ведет по жизни добродетель. Не расточай время жизни на пустые достижения в миру. Намного дороже любых должностей – душа неразвращенная роскошью. Положи на весы все сокровища мира и ты увидишь, что их перевесит – одно лишь сердце доброе, боголюбивое.

Ты спрашиваешь, как найти смысл жизни?
Вникни сейчас в глубину простых слов.
Смысл жизни – с мыслью по жизни – быть думающим человеком – размышлять о жизни, а значит философствовать. Философия – это любовь к мудрости, поиск мудрости.
 Отсюда – смысл жизни разумного, думающего человека – это поиск мудрости.

Будь здоров!

Раздался звонок в дверь.

- Антон, к тебе Маша пришла – послышался голос мамы из коридора.
Антон повернулся к двери и увидел входящую Машку.

- Я не поеду в Москву – сказал Антон и протянул письмо девушке.

Маша с недоуменным взглядом молча села в кресло и стала читать. Спустя несколько минут, она подняла на Антона свои ясные, голубые, еще более удивленные глаза, подошла к нему, обвила руками его шею и шепнула прямо в ухо:
- Тогда я тоже остаюсь!

Теперь уже удивился Антон.
- Не могу поверить, с чего бы это?
- Ну там же сказано – что жена должна быть рядом с мужем.
- Ты хочешь быть моей женой?
- Это вопрос или предложение – засмеялась Машка.
- Предложение – не задумываясь выпалил Антон.
- Хочу – ответила Машка.


Летний вечер украдкой вползал в комнату через раскрытое окно, прогоняя сонное оцепенение. Во двор потянулись бабушки с внуками. Молодежь тоже спешила на улицы из сонных квартир, она спешила жить…