Александра проснулась утром раньше обычного и первым делом подошла к зеркалу, ее мучил вопрос, как она выглядит? И насколько заметны следы после вчерашнего побоища. Глаз подозрительно продолжал болеть и с трудом открывался. Зеркало подсказало ей, что на титул красавицы она не тянет. Слишком большая отечность под глазом нарушала симметрию лица. Удар был на столько сильным, что даже спасительная бодяга не смогла в достаточной мере скрыть последствия.
-- Если сегодня придется работать, как я шефу появлюсь на глаза?
Александра попыталась дотронуться до опухоли, но поморщившись от боли попытку возобновлять не стала.
До десяти часов утра она слонялась по комнатам, мысленно пытаясь сообразить, как бы получше ей загримироваться и что ответить, в случае если Кулагин спросит: - что случилось?
Глубоко вздохнув, чтобы хоть немного унять дрожь в руках, Александра набрала номер Кулагина и застыла в ожидании. На другом конце провода подозрительно долго никто не поднимал трубку, продолжала ждать и Александра, в глубине души надеясь, что Кулагина нет дома. Ее надежды рухнули, когда в трубке раздался знакомый голос шефа.
-- Алло - лениво прохрипел Кулагин. Александра догадалась, что ее слишком упорное названивание вытащило шефа из постели. По всей видимости, тот все еще продолжал спать.
-- Доброе утро Никита Алексеевич, это Александра. Извините, что беспокою вас так рано, но мне только хотелось предупредить, что я в вашем распоряжении. - Александра оттараторила скороговоркой не переводя дыхания, боясь, что может растеряться и окончательно позабыть весь свой словарный запас.
Кулагин молчал. Он еще не совсем проснулся и теперь выслушав неожиданное предложение своего нового секретаря, старался сообразить, какое слово упустил из всего сказанного ею? Понимая, что он ничего не может понять, а в трубке была тишина, Никита решил, что самостоятельно разобраться не сможет и уж тем более ответить.
Продолжительная тишина послужила Александре ответом, она сообразила, что сказала, что-то не то, но было уже слишком поздно. Когда смысл слов, произнесенных ею дошел до сознания, ноги подкосились сами собой. Она закрыла глаза: - Боже что подумает шеф? - пронеслось у нее в голове.
Молчание продолжалось минуту, показавшейся вечностью. Александре захотелось все объяснить вставить недостающие слова, но как это сделать она не знала.
Кулагин заговорил первым.
-- Саша, я еще не совсем проснулся, поэтому пожалуйста повторите, что вы сказали? - голос у него был подозрительно тихим и говорил он медленно, словно сам вслушивался в его звучание.
Александра собралась с мыслями и отвернувшись от зеркала, чтобы не видеть своего «сногсшибательного» отражения, уже более спокойным голосом произнесла:
-- Если вам понадобиться секретарь, то я в вашем распоряжении.
-- Почему вы, а где Вера?
-- Улетела в Петербург, у нее мама заболела. Она пыталась вам вчера дозвониться, но ничего не получилось, поэтому сегодня звоню я, чтобы предупредить и узнать на счет работы.
-- Спасибо Саша в выходные вы мне не понадобитесь, можете отдыхать… Вера не сказала, что с матерью, и когда вернется?
-- Что с матерью неизвестно, вернуться пообещала в понедельник рано утром, ну а если что-то серьезное тогда позвонит.
-- Хорошо, спасибо.
-- Пожалуйста, до свидания. – Александра поспешно положила трубку, боясь, что Кулагин может передумать и тогда в таком виде ей придется показаться ему на глаза.
Никита услышал прерывистые гудки. Покрутив еще какое-то время, трубку в руке, он нажал на кнопку сброса и отложил ее в сторону. В голове была каша.
Взглянув на часы Никита был удивлен обнаружив, что проспал чуть меньше суток, неудивительно, что Вера не смогла ему дозвониться он и этот-то звонок с трудом услышал сквозь сон.
Мелкими глотками, потягивая из бокала сок из свежевыжатых фруктов Никита лениво бродил по комнатам в домашнем халате, с босыми ногами, шлепая по холодному полу и не ощущая этой прохлады. Неожиданно ему захотелось убежать от этой лености, этого одиночества, от пустоты, окружающей его.
Натянув первые попавшиеся брюки, которые оказались черными джинсами, и свитер, Никита таким же нерасторопным шагом вышел из дома и сев в машину завел ее. Куда поедет, Кулагин еще не знал.
Он ехал, не разбирая дороги и не выбирая направления. Темно зеленый «Porsche 911 Carrera», такой темный, что выглядел черным и только в ярких лучах солнца был заметен его истинный цвет, казалось двигался сам по себе, а водитель был только пассажиром. Никита сам удивился, когда понял куда заехал. Вот знакомый поворот, сейчас по кольцу, а за тем узкая дорога с односторонним движением в сторону юга, еще несколько кварталов и вдали показалась высотка, Кулагин сбавил скорость, поворачивая к дому. До боли знакомый узенький тротуарчик проходящий мимо ухоженных клумб и ведущий к подъезду. Заглушив мотор, он остановил машину на том же месте что и прежде. Отсюда прекрасно просматривался весь двор, но самое главное были хорошо видны окна на четвертом этаже. Стёкла «Porsche 911 Carrera» надежно за тонированные, не позволяли проникнуть любопытным взглядом в салон машины. Здесь себя Никита чувствовал защищенным и таким же одиноким как весь этот последний месяц.
Отыскав знакомые окна, теперь Кулагин неотрывно следил за ними, словно надеясь увидеть что-то или кого-то, тень, мелькнувшую в них, но кроме призраков прошлого прочно обосновавшихся в памяти, никого и ничего не было видно. Уронив голову на руль, и переведя дыхание, пытаясь унять тоску, засевшую в груди, нещадно теребившую душу, заставляя возвращаться к прошлому, Кулагин приподнял голову в очередной раз отыскав глазами окна, в них по-прежнему было темно.
-- Я даже не желаю слышать об этом! - Радмила была рассержена, и Никита видел это, но не понимал причину.
-- Почему? Что в этом такого? - Никита с невинным видом пожал плечами.
-- Почему?! И ты спрашиваешь? За какие такие заслуги ты делаешь мне такой дорогой подарок?
-- Почему дорогой? Это сущая безделица. - Никита продолжал говорить таким же спокойным голосом, а на лице светилась самая безвинная улыбка, на которую он только был способен.
-- Это квартиру в Москве ты называешь «сущей безделицей» ?!
-- Радмила, дорогая, а как еще я должен называть однокомнатную квартиру? Не забывай, я торгую недвижимостью, и эта квартирка для меня действительно «сущая безделица» ... Не понимаю, почему ты отказываешься принять ее?
-- Угадай с трех раз!
-- Даже не стану пытаться, объясни мне сама.
-- Не могу!
-- Тогда принимай подарок.
-- Не могу. - голос у Радмилы стал тихим, она ответила почти шепотом.
-- Ради всего святого, почему?
-- Не хочу зависеть от тебя... я боюсь быть тебе обязанной.
Никита чуть было не рассмеялся, услышав причину ее отказа. Приблизившись он привлек Радмилу к себе, и обняв за талию попытался заглянуть в глаза, которые она прятала за печально опущенными ресницами.
-- Глупенькая, это не ты, а я завишу от тебя, не ты, а я обязан тебе.
Радмила подняла на него непонимающий взгляд, ее немой вопрос он прочел в глазах схожих с морской гладью на песчаной отмели.
-- ... Тем, что ты есть у меня. - склоняясь к ней, почти прошептал Никита.
Радмила с надеждой посмотрела на него, не зная, что ответить она молчала.
-- Ну хорошо, будем считать, что ты просто у меня в гостях ... Надеюсь на этих условиях ты согласишься здесь жить?
Сейчас Кулагину казалось: он всегда будет помнить ее улыбку, означавшую тогда согласие.
Внезапно он ощутил жгучее желание оказаться в комнате, в той обстановке, которая была подобрана в соответствии с ее вкусом, среди предметов, окружавших ее, вещей, которых она касалась, всего того, что все еще хранило запах, ауру и тепло любимой женщины.
Осторожно прикрыв за собой входную дверь, стараясь ступать как можно тише, словно боясь потревожить невидимых духов, Никита прошел в комнату. Здесь все было, как и прежде, лишь небольшой слой пыли выдавал отсутствие хозяйки.
Остановившись посреди комнаты, как вкопанный, он бессмысленно осматривался кругом, пока его взгляд не наткнулся на буфет с посудой. Рюмки, бокалы, чайный сервиз, разнообразие было не большим, но подобрано со вкусом. Радмила гордилась тем, что у нее есть чуть ли не под каждый вид напитка свой бокал, по крайней мере для тех, которые употреблялись в этом доме. Никита и сам не знал, что привлекло его внимание, открыв стеклянную дверцу, он машинально шарил глазами. Узкий, высокий бокал, для шампанского одиноко стоял в первом ряду. Пробежав по полкам глазами, стараясь отыскать ему пару, Никита взял хрупкую вещь в руки. Не найдя «близнеца», в надежде оглянулся по сторонам, бокала нигде не было. Не оказалось его и на кухне, даже после более тщательных поисков.
* * *
Спаржина, звонок в дверь, застал, как ему показалось в самый не подходящий момент. Он только, что собрался в душ, но неожиданный гость нарушил его планы. Ему не хотелось открывать, но понимая, что это может быть что-то срочное, неохотно подошел к двери в надежде побыстрее избавиться от непрошеного посетителя. Его надежды рухнули, как только он увидел на пороге Кулагина.
-- Что за похоронный вид? Что-нибудь случилось? - Спаржин красноречиво зевнул, давая понять другу, что визит не ко времени. Но тот, не обратил на это никакого внимания.
-- У тебя вид не лучше - и не дожидаясь приглашения, легонько оттолкнув хозяина прошел мимо и тут же направился на кухню.
Удобно устроившись на диванчике, Кулагин внимательно рассматривал Спаржина, если бы не паршивое настроение он бы не удержался от смеха. Домашний халат, доходивший до икр был на столько плохо запахнут, что можно было не догадываться об отсутствии под ним чего либо, к тому же он был женским, тапочки также рассчитаны на слабый пол, но достаточного размера, так как нога Спаржина уютно утопала в этом малиновом пуху. Серьезный вид и важность, с какой он прикуривал сигарету, не просто завершали картину, а делали его в этом обличии, неотразимым.
Выпустив голубоватую струйку дыма Александр внимательно посмотрел на друга.
-- Никита, если у тебя ко мне дело, то выкладывай четко и быстро, если нет, то проваливай. Ко мне очень скоро должна прийти женщина.
-- За вещами? - иронично заметил Кулагин, указывая взглядом на халат.
Нехотя скользнув взглядом по своему одеянию, Спаржин сделал ленивую попытку плотнее запахнуть халат, но небрежность его движений ничего не изменила, проигнорировав это, он продолжил с серьезным видом.
-- Если она застанет тебя здесь, то думаю не испытает дикого восторга.
-- А что так? Неужели я такой страшный? Или она через чур неотразима?
-- Ты ее знаешь. Это Наталья, та, что в ресторане была.
-- Радмилу убили. - Никита не знал, как завести разговор и поэтому решил начать с главного. - Я теперь это знаю точно, и могу доказать.
Ему показалось, что на какое-то мгновение Спаржин побледнел, но, когда сизоватый дым немного рассеялся, он выглядел все таким же невозмутимым и спокойным.
-- У тебя есть неопровержимые доказательства? - заговорив после короткого молчания, сейчас Спаржин больше походил на следователя.
-- Нет, доказать смогу только тебе, но возможно это поможет следствию.
-- Ладно выкладывай, что ты там накопал.
-- Радмила была в тот день не одна.
-- Неожиданно, а с кем?
-- С убийцей… Кто-то, кого она хорошо знала.
-- С чего ты взял?.. Эта версия рассматривалась как наиболее вероятная в начале, но затем была отклонена за недостаточностью улик. В квартире сняли массу отпечатков, но экспертам не удалось найти ничего, что бы доказывало присутствие «знакомого» или «незнакомого» убийцы. Она оставила тебе предсмертную записку? Прости за кощунство, но твои слова только слова их нужно доказать. И почему ты решил, что этот кто-то убил ее?.. Если он конечно был, как ты говоришь. Возможно этот некто и был, как ты утверждаешь, но где доказательства, что он не ушел до того, как она умерла. По заключению патологоанатома: «Смерть наступила в результате падения». Так что улики скорее утверждают, что смерть произошла из-за несчастного случая и убийства никакого не было.
-- Дверь не взломана.
-- Согласен, но она могла её просто забыть закрыть. Могла потерять ключ, а тебе ничего не сказала не предала значения или банально забыла.
-- Могла хотя на неё это совсем непохоже, но даже если и так ... не хватает бокала
Спаржин внимательно посмотрел на друга в надежде понять, о чем тот говорит.
-- Ну и что? .. При чем тут бокал?
-- Не перебивай, я тебе сейчас все объясню. Когда проводили описание комнаты, в тот день когда нашли Радмилу, помнишь?
-- Да-а. – недовольно протянул Спаржин.
-- Я не обратил внимание на стол. Помню только шампанское и приборы на двоих все остальное как в тумане. Я только сегодня вспомнил подробности, когда оказался в ее квартире... Накануне вечера, перед тем как ее убили, мы разговаривали по телефону, на протяжении всего разговора она допытывалась, не собираюсь ли я откладывать свое возвращение. За те пять дней, что меня не было, я успел соскучиться, словно не видел ее полгода. Конечно у меня и в мыслях не было задерживаться. Я постарался убедить Радмилу, что седьмого числа буду в Москве, как и планировал раньше. Все бы так и было если бы не отложили рейс почти на сутки, у них видите ли объявили штормовое предупреждение по всему побережью. .. Можешь представить, мое состояние? Радмила попросила не задерживаться, сказала, что приготовила для меня сюрприз. - Никита немного помолчал, переводя дыхание и мысленно восстанавливая события тех дней. Его потрясение было слишком сильным, кода он с букетом желтых роз, таким большим, что прижимал его к груди обеими руками, ворвался в квартиру, не придав особого значения приоткрытой двери.
Первое, что он увидел: не улыбающуюся и цветущую от счастья невесту, а незнакомых людей, и тихо разговаривающего с кем-то по телефону Спаржина.
Никита не сразу узнал Радмилу, когда увидел ее недалеко от дивана в луже запекшейся крови. Волосы, небрежно заплетенные в косу, невольно притягивали к себя взгляд. Правая щека прижата к полу, в остекленевшем взгляде, широко открытых глаз, читалось удивление, словно она увидела дно бездны. Кисти рук безжизненные, будто слепленные из воска, бескровные пальцы теперь казались еще тоньше и длиннее. Под неаккуратно распахнутым халатом, виднелось нижнее белье, цвет которого отличался от мертвого тела только перламутровым блеском. Ноги, сводившие всегда Никиту с ума, застыли в неестественной позе.
Он не верил своим глазам и только плотнее прижимал к себе розы, не замечая, как их острые шипы вонзаются в кожу. И только когда душевная и физическая боль стали невыносимы, руки безвольно опустились, роняя цветы к ногам.
-- Что дальше? - вопрос Спаржина вернул Никиту к реальности.
-- На следующий день я не мог ей дозвониться не из дома, не из аэропорта. Прилететь мне удалось только через сутки… Остальное тебе известно.
-- Ну, а бокалы тут при чем? - Спаржин прикурил следующую сигарету от предыдущей, он уже начинал терять терпение. Время шло, а Кулагин до сих пор не подобрался к самому главному. Обычно он изъяснялся понятно и не позволял лишним словам скрыть суть дела, но в этот раз, его мысли путались, мешая подобрать нужные выражения.
-- Сейчас объясню. .. Радмила ждала меня седьмого в шесть часов вечера. Сообщение, которое я наговорил на автоответчик, она, наверное, так и не прокрутила, следовательно, Радмила не знала, что я не приеду и ждала до последнего... Когда мы ужинали вдвоем, то пили шампанское из тех фужеров, что я ей подарил, она сама их выбирала и очень любила. Фужера было только два, ее и мой, а сегодня я заметил, что остался один.
-- И это все? .. Тебя не было почти неделю, Радмила могла разбить бокал! Да мало ли что случилось? Ты ненормальный если решил доказать убийство, отсутствием бокала! .. Скажи мне как я подошью твои бокалы в дело?! Как?
Никита молча выслушал весь поток брани, обрушившийся на него и когда Спаржин немного успокоился он продолжил, не находя для себя объяснений, что могло в его словах так разозлить друга.
-- На столе стояли бокалы, которые Радмила терпеть не могла, она бы некогда не поставила их на стол, скорее мы бы пили шампанское из глиняных чашек, но не из них. Тот кто их поставил не знал этого. Потому что этого не знал никто, кроме нас двоих!
-- Не говори глупости. Радмила была не из привередливых и могла пить из какой угодно посуды. Эти бокалы, о которых идет речь, подарил ей я и первый раз слышу, что Радмила их терпеть не могла. Она постоянно пользовалась ними! Мы столько раз собирались у неё и ни разу не заходило речи о какой-то особой неприязни именно к этим бокалам!
-- Но не в тот день, когда ждала меня.
-- С каких пор у тебя появилась мания величия? Радмила всегда считалась в высших кругах, тебе не ровней, она бы не стала капризничать из-за пары бокалов.
-- Не равной она считалась только у женщин, мужчины же, любого круга, всегда отдавали ей предпочтение. .. Ладно оставим в покое бокалы, а вино, как можно объяснить опрокинутый бокал с вином?
-- Я сейчас завою от твоих выдумок. Ты похож на утопающего, который хватается за соломинку. Не можешь допустить того, что ей просто захотелось выпить красного вина?
-- А потом аккуратно стереть отпечатки?
-- Ну хорошо, допустим, заметь, только допустим, что она впустила кого-то, но его присутствие не доказывает его вину.
-- Ты защищаешь его!
-- Нет! .. Я констатирую факты, только и всего.
-- Радмила бы не стала пить одна.
-- Ну почему? Вино, которое мы нашли, было ее любимым.
-- Это не повод, чтобы пить перед моим приходом.
-- Ты повторяешься.
-- Не имеет значение... Вино принес убийца и он же его возможно пил. Ты сам говорил, что в крови Радмилы не обнаружено следов алкоголя.
-- Она могла не успеть его выпить.
-- Ты сам себе противоречишь. Как же она могла оступиться если не была пьяной?
-- Откуда я знаю, как?! Просто не удержалась на ногах. Поскользнулась, споткнулась, оступилась! Да что угодно! Никита ты взрослый разумный человек, но твои «доказательства» выглядят как бред. Во всем этом, лично я даже связи никакой не уловил, не говоря уже о том, чтобы этой ерундой можно было хоть что-то доказать… Но в принципе я тебя прекрасно понимаю. Ты ищешь ответы там, где их нет, стараешься доказать то чего возможно вообще не существует. Все достаточно просто: ты до сих пор не можешь принять реального факта – Радмила МЕРТВА! Смирись с этим… Нужно жить дальше, изменить или вернуть уже ничего нельзя!..
-- Нет не просто! Ее убили и это убийца пил вино.
-- Да! А потом прилежно поставил бутылку в бар.
-- На твоем месте я не стал бы исключать и этого варианта.
-- Не могу понять, почему вино, убийство и бокалы ты вяжешь в один узел?
-- Что тут непонятного? Стараясь скрыть свой приход, он поставил бокалы на стол, если бы Радмила была еще жива она бы не позволила это сделать, следовательно, один из фужеров был разбит тем, кто убил Радмилу.
-- С чего ты взял, что он разбил фужер?
-- Он поставил не те бокалы.
-- Чушь! Твои слова бездоказательны. Все указывает на то, что смерть наступила в результате несчастного случая… Если исключить открытую дверь.
-- Я хотел бы поверить в сказку о несчастном случае, но почему-то не могу. Что-то здесь не так. Неужели твое ментовское чутье тебе не подсказывает? Слишком все гладко
Никита поднялся, собираясь уходить, Спаржин продолжал стоять в проеме двери, о чем-то задумавшись. Проходя мимо Никита остановился, его взгляд невольно задержался на малиновых тапочках друга.
-- Слушай, все хотел тебя спросить, почему тапочки такие большие?
-- На вырост. - Спаржин удобно расположился на том месте, где только что сидел Кулагин и пододвинув к себе пепельницу продолжил. -- Иди ты к черту Кулагин, за эти пол часа, ты мне хуже смерти надоел. Ты дотошный, спасу нет. И что такого в тебе нашла Радмила?
-- Наверное то, что не смогла найти в других.
-- Ее же и цитируешь. .. Я подумаю над твоими словами, но обещать ничего не стану. Сильно не надейся, сам понимаешь, слова есть слова.
Голос Спаржина был спокойным, словно он говорил на тему, обсуждаемую повседневно, так оно и было, это была его работа, эмоции мешали думать и логически выстраивать версии, и все же Кулагину показалось, что в какой-то момент голос его друга дрогнул. Он воспринял это за естественную реакцию, ведь Спаржин и Радмила прекрасно ладили, они были друзьями. Смерть Радмилы для Спаржина была ничуть не меньшей утратой, чем для Кулагина.
* * *
Услышав настойчивый звонок, Александра, не задумываясь и не спрашивая «кто там?» открыла входную дверь. Ее мысли были заняты новым рецептом орехового соуса, тайну приготовления которого ей на днях раскрыл отец, увидев на пороге Михаила она поняла, что совершила ошибку.
-- Можно? - спросил он.
Ей хотелось ответить, а скорее прокричать - НЕТ, но слишком хорошо зная упрямство бывшего мужа, Александра неохотно отступила в сторону пропуская его в квартиру.
-- Что тебе нужно?
-- Хочу попросить прощение за свое поведение.
-- Уже простила. Это все?
Михаил неопределенно повел плечами, Александра не вполне поняла, чтобы это могло значить. Неожиданно вспомнив о своем соусе, она бросилась на кухню в надежде спасти то, что еще можно было спасти. Михаил поплелся следом, по-видимому скорый уход не входил в его планы.
-- Ты еще не ушел? - Александра мельком взглянула на него через плечо - Тебе помочь найти выход?
-- Ты ведь простила меня.
-- Что с того?
-- Твой голос по-прежнему недовольный. Я думал ты будешь рада меня видеть.
Александру настолько поразили его слова, что она не могла скрыть удивление с легкостью читавшееся теперь на ее лице.
-- Буду рада видеть?! Да ты являешься олицетворением не лучшего, а худшего в моей жизни! Ты перечеркнул все, что только можно было перечеркнуть!
-- То, что произошло на дне рождении случайность, я не хотел тебя обижать. За что ты продолжаешь на меня злиться? Я всегда тебя любил и продолжаю любить!
-- Любил?! Любил так сильно, что не переставал бить. С любовью вколачивая в меня народную мудрость «Бьет значить любит».
-- Ревнует значить любит – поправил ее Михаил.
-- Да какая разница лично для меня смысл от этого ничуть не менялся… Вначале я обвиняла себя и злилась, что допускаю ошибки, расстраиваю тебя, потом я сваливала вину на случайности не пытаясь находить им объяснения, надеялась, что скоро все пройдет. После очередного скандала я говорила себе: «это в последний раз, больше ты меня не тронешь», ведь каждый раз ты просил прощение, целовал кровоподтеки на моем теле и клялся, что это не повторится. Но проходили дни и кошмар повторялся. Ты затравил, загнал меня в угол! Не о случайности не об ошибки уже не могло быть и речи, я просто стала тебя бояться, бояться, как только может бояться дикий зверь, загнанный охотником в ловушку! Супружеская постель стала напоминать мне каторжные работы, если раньше все что там происходило между нами, было для меня как дар, я получала столько удовольствия, сколько не могла получить ни с кем, то теперь одна мысль о близости вызывала у меня отвращение к сексу. Сейчас мне страшно вспомнить сколько раз ты меня насиловал, а потом избивал.
-- Я не хотел.
-- Конечно не хотел, ведь у тебя было серьезное оправдание! Ты был пьян!.. Я была готова на что угодно лишь бы вырваться из этой западни, даже отгрызть себе лапу, как это делают волки, угодившие в капкан..., впрочем, я так и поступила.
-- Прости.
-- Прости?! За что? Ты всего лишь лишил меня ребенка. Ведь это такая мелочь - в ее голосе прозвучали нотки сарказма. - Какое имеет значение, что мы так ждали этого малыша. Ты перечеркнул даже эти воспоминания.
С каждым словом голос Александры становился все тише и тише, на глаза наворачивались слезы, но их было пролито так много, что на этот раз запас иссяк.
-- Уходи. Сколько раз повторять? Я устала от твоих визитов. Оставь меня в покое!
-- Не могу, ты моя жена.
-- Бывшая жена, не нужно забывать об этом. Мы в разводе уже два года.
-- Какое значение может иметь клочок бумаги - Михаил подошел к Александре пытаясь обнять ее. Почувствовав присутствие бывшего мужа за спиной Александра, невольно отпрянула уворачиваясь от его объятий.
-- Раньше ты меня не отталкивала... Помнишь, сколько времени мы провели в постели - Михаил снова попытался привлечь к себе Александру, но она увернулась и на этот раз. Схватив тарелку с остатками соуса, Александра обошла кругом стола, выбрав для себя наиболее безопасное место. Нрав Михаила был ей хорошо известен, он мог прийти в ярость в любую минуту. Единственное, что ее успокаивало, это его трезвость. Трезвый он оставался спокойным, ласковым, кто не видел его пьяным никогда бы не поверил, что из такого ангелочка может получиться сущий монстр, если ему предложить пригубить рюмочку.
-- То, что было раньше теперь является прошлым и не имеет никакого значения, реальность в данном случае, наш развод и будет гораздо лучше если ты уйдешь.
-- Хорошо, только помни: я люблю тебя.
Александра с тяжелым вздохом поставила тарелку на стол, когда услышала, как щелкнул замок в двери закрывшейся за Михаилом. Где-то очень глубоко в душе она все еще продолжала любить этого человека. Слова, произносимые ею, были больше похожи на крик отчаяния, она хотела изменить его, но не знала как, и если бы судьба предоставила ей еще один шанс, она бы не задумываясь ухватилась за него. Александра прекрасно понимала, что мечты останутся только мечтами и человека изменить не смогут ни клятвы, ни уговоры и даже экстрасенсы, к помощи которых она обращалась не единожды, но безрезультатно, теперь ей оставалось только смериться и не возвращаться к прошлому.