Детство. Друзья моей юности

Юрий Иванников
  Теперь я уже не сидел по вечерам в выходные дни дома, я стал – молодёжь. И у меня сразу появилось две молодёжных компании.
  Одна состояла из моих одноклассников. В неё входили я и мой друг Вовка, а ещё а ещё девочки – Мордасова Оля, Ширинкина Тоня, иногда Вовкин ещё друг – Мордасов Саша. Так получилось, что Оля выбрала меня как бы своим парнем. Она открыто высказывала мне свою симпатию. Что я испытывал к этой девочке? Я не думаю, что это была любовь. Скорее мне был интересен сам процесс, когда надо было одевать нарядную одежду, идти по темноте к Олиному дому. Она жила на моей улице, только надо было идти километра два к концу села. Я шёл и думал, что в той стороне живут парни, которым вряд ли понравится, что к «их» девочке ходит парень из того места, где жил я. Парни, конечно, меня заметили, но никто меня не трогал. Мы, помню, просто болтали о чём-нибудь, нам было приятно в компании. С Олей, я помню, мы даже ни разу не целовались. Тем не менее наша дружба продолжалась два года.
  Но когда мы поступили в институты – я в Белгород, а она в Воронеж, мы расстались как-то быстро и без обязательств. Кажется, ещё немного писали письма. Скорее всего, наша компания развалилась потому, что Володя поступил в зенитно-ракетное училище в Ленинграде, а Тоня поступила в Московский институт связи. Наши каникулы уже не совпадали. А с Олей, видно это была всё-таки не любовь, мы перестали встречаться. Оля-таки заполучила себе потом умного мужа, слышал, что он недавно защитил докторскую диссертацию.

  Другая компания моих друзей – это были ребята и девочки из классов на год младше меня. В неё входил мой друг Борька. Ещё двое парней – братья Родионовы, Саня и Серёга. Погодки, мальчишки всегда держались вместе.
Обычно мы с Борей приходили к Родионовым домой, прежде чем идти на танцы или дискотеку. Мама мальчиков – Мария Ивановна – была учительницей математики. Я к учителям всегда относился с благоговением. Но Боре ничто не мешало сказать: Мария Ивановна, не могли бы вы напечь оладушки? И самое интересное, что Мария Ивановна всегда в таком случае бросала свои дела и действительно жарила оладушки и кормила нас, и это было очень приятно.
 
  Саня был высокий, темноволосый, добрый парень. КАК-то его доброта очень склеивала нашу компанию. Серёжка был маленьким, очень похожим на Виталия Соломина, с такими же хитрыми глазами. Это потом, в последнем классе школы, когда все мы уже были студентами, рванул в росте и вытянулся за год сантиметров на 20, догнав по росту брата и оставив позади нас с Борей. Помню, у Саши я потом был свидетелем на его свадьбе.

  От Родионовых мы шли в парк и встречались ещё с двумя девочками – завсегдатаями нашей компании – Мелиховой Олей и Хаустовой Лидой. Последнюю – полноватую девушку мы звали Лидуся.
  Но конечно, особенно хочется написать про Олю. Оля была душа нашей компании, мы пожалуй все её немножко любили. Вообще с её семьёй, а точнее с Олиной мамой – Марией Ивановной я познакомился раньше. Как-то за несколько дней до начала занятий, мы с мамой оказались в центре – так называется до сих пор та часть села, где находилась десятилетняя школа. И вдруг мы встретили женщину, очень красивую, кареглазую, и у мамы завязался с ней оживлённый разговор. Это и оказалась Мария Ивановна, завуч десятилетки, учительница физики, Олина мама, и по моему мнению – замечательный человек. Она всё посматривала на меня как-то немножко с доброжеланием и хитринкой, что ли. Поинтересовалась – этот такой же?

 А дело в том, что мой брат Вовка был в школе не просто на хорошем счету, а его считали чуть ли не гениальным.
  Помню, как-то маме позвонили и стали говорить что-то насчёт медали для Володи. Две учительницы, в том числе Мария Ивановна, собрались ехать в РайОНО насчёт того, что медаль должен получить Вовка. Отличников было 4. А медалей было выделено 2. Мама долго не могла понять, что от неё хотят. Узнав, о чём речь, она сказала – мы ни на какие медали не претендуем. Помню, Володе даже не нашлось, за что ему бы поставить 4, и тогда поставили по сочинению 5/4, т.к. он не сделал в сочинении ни одной ошибки.

  Медаль в конце концов дали Косовой Оле – дочери председателя сельского совета. Она была умная девочка, общественница, и, думаю, тоже соответствовала статусу медалиста. Не её вина, что на школу тогда выделялось только две медали.

  А ещё вспоминается урок физики – Боря сидит и читает художественную книгу. Подходит Мария Ивановна, забирает книгу, смотрит её и кладёт обратно, не сказав ни слова и даже не закрыв то место, где Борька читал.

  Я всегда чувствовал её внимание ко мне – Марии Ивановны. Может, потому, что она видела во мне, да и в ребятах потенциальных зятьёв, что ли. Как-то помню, мы встречались уже студенческой компанией, я где-то после 4-го курса, а Оля после 3-го, она задала мне вопрос: - А что ты думаешь вообще насчёт женитьбы? Я ответил что-то общее, вроде того что жениться – это очень хорошо… Но почему-то потом я не мог отделаться от ощущения, что вопрос этот был задан мне не просто так, что наверное всё-таки я нравился Оле, но наши отношения остались так и не вскрытыми. Я как-то как бы благоговел перед этой девушкой, но при этом всё-таки не могу сказать, что был влюблён. Да и к этому времени сердце моё было уже прострелено другой стрелой и это совсем другая история…

  По отношению же к Оле в моей душе остались только самые тёплые чувства. В конце концов она вышла замуж тоже за медика и уехала жить на Украину. Как сказались на её судьбе нынешние очень сложные отношения России и Украины, мне неизвестно.

  Иногда ко мне приходит мысль, что это неправильно, что нужно бы не отпускать из моей жизни моих самых лучших друзей, может, проявлять к этой дружбе усилия, тратить время, дружить семьями. Но почему-то это всегда очень редко реализуется – всё забивают повседневные дела. Мне очень жаль потери этой моей второй компании, все они, мои ребята, подходили, чтобы дружить с ними всю мою жизнь…
Помню, мы ходили на дискотеку, в центре в парке была танцплощадка. Но мы не столько танцевали, сколько интересно нам было это молодёжное общество, состоящее из сельских ребят и приехавших из городов родственников, таких же молодых, как мы.

  Были ли у нас стычки, драки? Наверно, конкретно плохо помню. Помнится, кто-то из друзей предупредил, что нас с Борей хотят побить листопадовские парни, когда мы придём на танцы в следующий раз. За что, почему? Было непонятно. Может, потому, что мы стали дружить с этими девочками? Мы поостереглись, в следующий выходной не вытягивались на танцплощадке, просто гуляли в другом месте с нашими новыми друзьями. А через неделю опять уже были на дискотеке, никто нас не трогал.
  Пожалуй, это было лучшее время в моей жизни. Бывало, возвращались с танцев уже под утро, светало. Нам встречалась Борина мама, которая работала дояркой и шла на дойку. Ничего нам не говорила, только качала головой. Помню, в то время мы были с Борей как братья. Если я приезжал в деревню, а Борьки не было, я шёл к его маме тёте Тане и всегда разговаривал с ней, может, час, может, два. Я всё спрашивал о Борьке, т.Таня давала читать его письма, давала смотреть курсантские фотографии.
  Мне очень его не хватало, моего друга Борьки, особенно тогда, когда он подал рапорт после окончания училища и отправился служить в Афганистан. Да и много бы я сейчас отдал, чтобы встретиться с Олей, много что осталось недоговорено. Но корабли наши кажется уже ушли из общей гавани, и никакие штормы не загонят их обратно, в ту бухту, название которой – молодость.