Стояло лето 54-го. В конце мая Танюшке исполнилось пять лет. Она ходила в детский сад, который был расположен недалеко от железнодорожной станции. Территория детсада плотно соприкасалась с привокзальным старым парком. В том парке росли огромные древние липы. Правда аллеи проложенные когда-то вдоль парка давно заросли более молодыми деревьями. Теперь аллеи превратились в узкие тропки для прохожих да и весь парк был похож на запущенную лесополосу. В этот заповедный уголок часто приводили детей из детсада. Им нравилось бегать по тенистым зарослям, но особенно их внимание привлекал старинный, подёрнутый бурым мхом, фонтан. Фонтан стоял на центральной аллее, в нём давно уже не было ни капли воды, но зато там можно было найти какие-нибудь интересные штучки, например: ржавые железнодорожные пуговицы, цветные стекляшки, крышки от бутылок и ещё множество всякой всячины, интересной для детворы.
Наша главная героиня – Танюшка была дочерью кассирши, которая проработала на железнодорожной станции 20 лет. По этой причине Таня и посещала садик с названием – «Железнодорожный. Танюшка была поздним ребёнком, послевоенным. Два её старших брата были подростками, но уже вступили во взрослую жизнь – оба работали на местном предприятии. А Танюшка была младшенькой и братьям было поручено, по очереди забирать сестрёнку из детского сада. Папку своего Танюша не видела никогда - пять лет назад её папка уехал далеко и надолго. На суде объявили ему срок – двенадцать лет и Танюшка, по названным причинам, не могла встретиться со своим отцом.
Она терпеть не могла «тихий час», не умела засыпать среди звенящего дня, для неё это было напрягом и приносило много неприятных минут. Воспитательницы не любили детей, которые нарушают заведённый порядок и в конце дня, когда детей забирали домой, Таниной маме приходилось выслушивать жалобы в адрес дочки. Мама, конечно, расстраивалась и пыталась объяснить непослушной девочке всю пользу дневного сна, но та упрямо молчала, а днём не спала.
Вот и сегодня, Танюшка как обычно лежала в своей кроватке и была погружена в свои детские мысли. Вдруг к ней подошла няня и сказала тихо,
- Танюша, вставай. К тебе пришли.
Девочка второпях оделась и послушно пошла вслед за няней. Они вышли на улицу и направились к выходу.
Открыв калитку, няня легонько подтолкнула Таню вперёд и та увидела перед собой высокого незнакомого мужчину. Она в страхе попятилась назад и спряталась за спину женщины.
- Таня! Ну что же ты испугалась?! Это же твой папа!
Широко раскрытыми глазами Таня смотрела на незнакомца и не совсем понимала, что происходит на самом деле.
-«Вот этот человек в сером плаще, со смеющимися глазами и есть мой папа?! Но ведь это, совсем незнакомый мне, дяденька!» - думала девочка.
А румяный великан поднял Танюшку высоко над собой и закружил, как на карусели. Вокруг, словно в стремительном танце, пролетал детский сад, старый парк, вокзал…
У Танюшки закружилась голова, и она с восторгом обхватила шею незнакомца и крепко прижалась к его, колючей и горячей, щеке.
Огромная радость и счастье разлились в её детском сердечке.
Так произошла эта встреча, о которой Танюшка, даже и мечтать ещё не умела. Потому что ей было всего пять лет.
Баллада об отце
Он был красавцем, мой отец –
Других добрей и краше!
Разбил он множество сердец
И сердце мамы нашей.
Тогда ещё российский «зек»,
Срок отбывал огромный.
Курил махорку, не «Казбек»,
До выхода из зоны,
Его наверно Бог хранил
На том лесоповале,
Он может маме изменил,
Но не дочурке Тане!
Когда стареющий ТИРАН,
Ушёл к костлявой даме,
Отец покинул Магадан
И воротился к маме.
В тот день, от солнышка рябой,
В детсаде средь игрушек,
Мне вдруг сказали: «За тобой
Пришёл отец, Танюша!»
И няня вывела меня
К детсадовским воротам
И в свете радужного дня,
Стоял огромный кто-то!
Он был высок и серый плащ
Болтался за плечами,
И папин смех, и мамин плач
В ушах моих звучали.
Хмельной румянец на щеках,
В глазах играет счастье!
На сильных папиных руках
Так нравилось качаться!
Была я радостью полна
И спать мне не хотелось,
Я в этот вечер, до темна
Крутилась и вертелась.
Я помню жёлтый саквояж
Ещё – с заломом шляпа,
Пятидесятых лет типаж,
Был модником мой папа!
Он мог напеть мотив любой
Стихи писал он тайно,
В своей тенниске голубой
Был мил чрезвычайно!
Мы на футбол, как весь народ
Бежали торопливо,
И с сыром вечный бутерброд
Я кушала красиво.
Он весел был и был румян,
Мы хором «ГОЛ!!!» кричали.
Он может был немного пьян –
Но мы не замечали.
А дома он тихонько пел
Печально, непривычно…
Собой хвалиться не умел –
А воевал отлично!
На «Ленинградском» - на посту,
До самой, до победы!
Контужен был и глухоту
Он дО сыта отведал.
Смеялся он: «Всегда шумит
В головке «забубённой»,
Как будто плещет и штормит
На Ладоге студеной».
Всё смыто вешнею водой,
Осталась только строчка:
«Когда отец был молодой,
А я отцова дочка!»