В такой стране, как наша, живи – и выживешь! И мало того, что выживешь, – еще и в других странах свободно и спокойно выживать научишься. Придет к нам враг, в конце концов, – а я и не боюсь. Не боюсь, потому что не знает он, как жить-то с нами, – с нами, у которых ничего нет за душой, а души много. Его сразу наши агенты вычислят и по форме, так сказать, оформят. Тут и конец ему придет. А нам – никогда не придет!
Да и действительно, сколько раз говорят на нас, ноздри раздувая, что придет нам конец. А мы никак не кончаемся. И нас санкциями стали травить. Травимся, но не сдаемся. Да мало того, еще придумали себе сами удавку на шее затягивать, чтобы воздух помаленьку пить, жадными глотками, дышать этак неспокойно, умеренно, чтобы всегда уметь властвовать собой и над собой.
К примеру, придумали мы один «пакет» принять, чтобы жизнь медом не казалась, чтобы всегда отражать угрозы противника, или всегда быть к ним готовыми. И до того мы с этим «пакетом» надумали, что агентам всяким или шпионам вообще к нам стало не попасть. Да только…связь у самих подорожала. Вот таки дела!
На самом деле, «пакет» на шпионов всяких действует безукоризненно, но внутри нашей державы пришлось простым гражданам немного потуже затянуть пояса – операторы сотовой связи и интернета подняли тарифы. Последствия принятия данного «пакета» сработали. Но тут сразу народ наш смалодушничал и давай возникать: всякие пикеты и митинги проводить. Смотрел я на все это – и не пошел с ними на митинг. Ибо мне дороже для сердца будет то, что враг на мою землю не покусится и не будет меня по всяким филейным и не филейным местам хлыстом своим погонять да унижать по матушке...
А у Леньки домофон в дом поставили. А Ленька – это мой друг, причем лучший. И настолько лучший, что кроме него я больше ни с кем особо и не общаюсь. Так вот, поставили к нему домофон на входную дверь. Он мне сразу на сей счет позвонил, несмотря на «пакеты» всякие, минут двадцать рассказывал, невзирая на ограничения в связи, про то, как ставили домофон, какой он удобный, и как уже ему, Леньке, пару раз позвонили в квартиру, но ошиблись номером, и, не извинившись бросили трубку. В конце разговора со мной Ленька пригласил меня домой к себе не так, чтобы на чай, а чтобы я домофон его оценил.
И хотя мы живем с Ленькой в соседних домах, а это значит, что такой домофон будут вскоре ставить и на мой дом, я не стал обижать друга и прямиком направился к нему. Подойдя к его дому, я действительно оценил уже не брешь в железной двери, а прекрасную конструкцию, наделенную белыми пластмассовыми кнопками, динамиком для приема связи и, разумеется, необычайным корпусом самого домофона, выполненным из прочной стали и вкрученным насмерть в саму дверь, чтобы не свистнули.
Позвонив в заветную квартиру, я услышал слегка искаженный голос своего друга:
– Ну как? Как он тебе? Вот это домофон, а?
Пришлось ответить, что, действительно, домофон ничего, и даже очень уж ничего, и если шпана не умудрится прожечь приятные на ощупь кнопки своими сигами, то данная конструкция еще долго прослужит на пользу человечеству. За вопросами о домофоне последовала еще парочка о жизни и т.д. И на них я вкрадчиво ответил. И вдруг меня осенила необычная мысль: а что, если приходить и общаться с Ленькой исключительно по домофону, если уж так остервенели операторы сотовой связи? И данная мысль меня порадовала до глубины души.
Так мы и стали в дальнейшем общаться с Ленькой по домофону. Конечно, за домофон мы тоже в нашей стране платим. За обслуживание, так сказать. Но скажу вам, что намного меньше. Гляньте в квиточек за коммунальную плату, гляньте! Рубля двадцать три – двадцать пять в месяц? Вот так вот, друзья мои!
За все мы в этой стране платим. И будем платить. Втридорога и за любовь к этой стране заплатим. А иначе как проверить: любовь это или нет?
Конечно, и с этой формой связи, «домофонной» то есть, были свои неудобства. К примеру, тяжело было общаться с Ленькой зимой. Пару раз я даже не заметил, как прислонившись ухом к динамику, этим ухом и примерз к домофону! Пришлось Леньку с чайником горячей воды вызывать на крыльцо. Вот тогда он мне кипятка в уши-то и налил! Но это уже другая история…
;