Дорогие читатели! Данное произведение только планируется к написанию, поэтому здесь я выкладываю пробную главу, т.е. еще не до конца доработанный материал. Название, а также некоторые моменты в нем будут меняться и редактироваться, но я надеюсь, Вам понравится моя новая идея. Читайте с удовольствием!
7 мая 1869 года.
Темная безлунная ночь окутывала землю своим плотным одеялом, не оставляя людям никакой видимости за исключением факелов, резко загоревшихся чуть в отдалении. Огонь озарил их лица, светящиеся безумным блеском. Разномастная группа порядка около тридцати человек, состоявшая из мужчин, женщин и даже детей, уверенно продвигалась по направлению к огромному особняку, темной грядой высившемуся на фоне холмов.
- Эта тварь должна умереть! – Впереди всех мчался огромного роста детина, облаченный в поношенный мешковатый кафтан. Одной рукой он обхватил факел, другую же, сжав в кулак, призывно поднял в воздух. – Эй, лю-ууу-ди! – Кричал мужчина. – Вместе мы – сила! Он ответит сполна за все наши страдания!
Толпа гудела. Мужчины, подогретые изрядным количеством выпитого спиртного, выкрикивали ругательства и проклятия. Женщины шли молча, держа за руки детей, некоторые из них были совсем еще маленькими, они не понимали, куда их ведут и громко плакали, но на это никто не обращал внимания. Люди, словно ожившие зомби, следовали к своей цели. Один из мужчин, приземистый толстячок с раскрасневшимся от напряжения лицом, тащил под мышкой большую бутыль самогона, захватив его то ли для поддержания храбрости, то ли для того, чтобы зловещий особняк поскорее взлетел на воздух.
- Это не человек! – Выкрикнул кто-то тонким голосом. Это была совсем молодая девчушка, на вид ей было от силы лет семнадцать, а то и тех меньше. В огромных серых глазах девочки отражалось пламя факелов, создавая довольно зловещую картину. – Он – сам дьявол. – Тихо прошептала она.
- Ничего не забудем, ничего не простим! – Кричали люди.
Постепенно приближаясь к особняку, они чувствовали мрачную атмосферу, исходящую от этого жилища. Замок был огромен. Построенный в викторианском стиле, с двумя высокими башнями, зубчатыми стенами и бойницами, он действительно навевал какое-то жуткое ощущение. Особняк с привидениями, не иначе. Граф жил здесь почти в полном одиночестве. Его компанией уже долгие годы являлся лишь сгорбленный карлик неопределенных лет по имени Антипка. Он прислуживал графу и, как поговаривали, был соучастником всех его нечистых дел.
Граф Всеволод Книгиницкий являлся темной и зловещей фигурой в истории поселения. Он был очень богат, владел огромным количеством земель не только на острове, а и за его пределами, но в то же время жестокость этого человека не знала границ. Будучи властолюбивым тираном, он на протяжении многих лет угнетал местных жителей, заставляя беспрекословно подчиняться всем его приказам, облагал их огромной данью, а те, кто отказывались работать на него, со временем исчезали бесследно и больше о них никто ничего не слышал. Старожилы судачили, что граф убивает неугодных и выпивает их кровь, но так ли это на самом деле, никто не знал. Люди, работающие на земле графа, не знали передыху, они трудились день и ночь за кусок черствого хлеба да тарелку протухшей похлебки. Никто не запомнил того момента, когда Книгиницкий появился на острове, но вроде бы, имение и земли достались ему в наследство от деда и Всеволод переехал сюда, еще будучи юным мальчишкой. Просто однажды возник из ниоткуда. Но уже тогда он имел патологическую склонность к насилию и тирании. Еще будучи ребенком, он умело охотился, испытывая прямо-таки садистскую радость от процесса убийств животных и созерцания их предсмертной агонии, а со временем его забава приняла слишком опасный характер. Часто он устраивал так называемые «облавы», разъезжая на лошади по острову в компании своих солдат, и не дай Бог кому-нибудь попасться на его пути, а головы тех несчастных, кому все-таки не повезло, уже давно клевали стервятники. В такие дни остров оглашался криками ужаса и боли.
Граф так и не обзавелся семьей, хотя он вроде бы любил одну простую девушку из семьи крестьян. Девушка не ответила ему взаимностью, и после этого исчезла. А спустя несколько лет Книгиницкий заболел страшной болезнью под названием оспа и только чудом выкарабкался из лап смерти, но все же хворь не исчезла бесследно, оставив на коже мужчины страшные отметины. После этого граф замкнулся в себе, окружив себя только самыми верными слугами, а потом и они исчезли. Круглый год он кутался в темный плащ и широкополую шляпу, лицо же закрывал кожаной маской, чтобы никто из посторонних не увидал его безобразного облика. Ходили слухи, что его лицо настолько изуродовано, что на нем не осталось и живого места, только ужасные шрамы да сверкающие злобой глаза. Люди ненавидели графа и считали, что все это не зря и дьявол пометил его своей лапой. Книгиницкий был одержим идеями бессмертия, увлекаясь оккультными науками, и изучал темные доктрины. Поговаривали, что в подвалах его замка располагается огромная лаборатория, в которой он проводит свои страшные опыты, и люди старались лишний раз не сталкиваться с ним, обходя его зловещее жилище десятой дорогой.
Местные жители проклинали графа, желая ему мучительной смерти, но видимо, их проклятия обходили его стороной, что еще раз доказывало, что он действительно защищен темными силами. Но кровь и слезы людей не могли остаться неотмщенными, и в этот день их терпению подошел конец.
- Отродье дьявола! Ему не место на земле!
- Неужто он думает, что ему все сойдет с рук?
Толпа приблизилась к особняку и все, как один замерли, в тихом ужасе широко открыв глаза. Наступила мертвая тишина, лишь изредко нарушаемая потрескиванием факелов. Прямо на людей глядела, хищно скалясь, огромная каменная статуя мифической горгульи. В свете факелов она казалась еще более зловещей. Это был всего лишь фонтан, который, похоже, уже давно засох и не функционировал, но все равно жуткое ощущение охватило всех до одного. Казалось, что особняк пустует, окна его были темны, словно пасти дракона. Прямо над входом висел огромный герб рода Книгиницких и в этом люди также усмотрели страшное предзнаменование. На гербе был изображен оскаливший пасть волк-оборотень, обхвативший своими когтистыми лапами весь остров. Это символизировало абсолютную власть над этими землями.
- Он не отпустит нашу землю! – Истошно выкрикнул кто-то из толпы. Тогда высоченный детина, стоявший во главе всех, размахивая своими массивными кулаками, обернулся к людям.
- Нет, мы не отступим от задуманного! Он должен ответить за все! – У него были свои счеты с графом. Это его невесту, красавицу Екатерину, граф загубил своей «любовью». Уж он то знал, что возлюбленная скорее всего уже давно покоится в земле, посмев отказать Книгиницкому. В памяти у Петра навсегда отпечатался тот момент, когда граф похитил Екатерину и увез ее на карете из отчего дома. Петр отчаянно дрался, он с юношества отличался крепким телосложением и недюжинной силой, но все же в одиночку не смог справиться с солдатами графа, вернее, это были даже не солдаты, а просто странные люди в черных балахонах, вооруженные мушкетами. Сраженный, парень не успел догнать карету графа, отъезжавшую прочь, успев лишь заметить мелькнувшую в окне дилижанса тень шляпы и кусочек герба рода Книгиницких на груди его плаща. Петр был серьезно ранен и сам не верил, что выживет, но прошло время, и парень потихоньку пришел в себя, пулевые ранения затянулись.
Сейчас он не верил, что застанет любимую в живых, но его долгом было отомстить этому зверю, заставить его страдать и мучиться перед смертью.
– Эй, Книгиницкий! – Повернувшись лицом к замку, громовым голосом выкрикнул Петр. – Выходи, трусливое животное, не скрывайся! Посмотри нам в глаза! Нам, мирным крестьянам, всем, кому ты причинил зло! Ты в наших руках, так что можешь не прятаться, мы все равно убьем тебя! Твои злодеяния не останутся без ответа! Тебе никуда не деться, Книгиницкий, так что лучше выходи!
Услышав решительный голос заводилы, остальная толпа начала потихоньку выходить из состояния ступора.
- Выходи! Посмотри в лицо своей смерти! – Люди снова начинали распаляться, но лишь глухая тишина была им ответом. Никаких признаков жизни в доме не наблюдалось, но в том, что граф находился внутри, не могло быть и сомнения.
- Испугался, сволочь? – Насмехались люди. – Ничего, ты все равно получишь по заслугам!
- Упырь! Твои руки по локоть в крови!
Сначала в окна особняка полетели камни, подобранные здесь же, а затем в ход пошли горящие тряпки, бутылки с остатками спиртного и вскоре огромный дом лизнуло пламя. Толпа бесновалась, выкрикивая ругательства и проклятья.
- Гори в аду, выродок! Сдохни!
Внезапно Петр кинулся ко входу в особняк.
- Брат, постой. – Стоявший позади парнишка лет пятнадцати дернул его за рукав грязной полуразорванной рубахи. – Куда же ты?
- Прости меня, братишка. Прости, Даниил! - Обернувшись, Петр несколько секунд смотрел прямо в глаза младшему брату своим странным, полубезумным взглядом, а затем отвернулся к нему спиной, с тоской глядя в сторону пылающего поместья.
- Катенька, любимая, я спасу тебя! Без тебя мне незачем жить! – В глазах юноши заблестели то ли слезы, то ли просто отблески огня, но помимо этого в них читалась четкая решимость. С силой рванувшись вперед, он оставил в руке у брата клок своей одежды и влетел в горящую пропасть…
…Через несколько часов предрассветный туман окрасил небо в едва заметный сероватый оттенок. Вокруг стояла звенящая тишина, словно перед бурей, с моря дул легкий бриз. Огромный серый зверь с местами обгоревшей шерстью, принюхиваясь, бродил среди все еще дымившихся руин огромного замка. Усевшись среди пепелища, он поднял морду ввысь, послав к небесам заунывный клич, полный беспросветной печали и горечи. Давно пересохший фонтан в виде горгульи ронял в свой бассейн кровавые слезы…
Наши дни (28 сентября 2012 года)
Часть 1.
Вечернее небо хмурилось черными тучами, до предела низко нависшими над морем, казалось, еще чуть-чуть и они просто обрушатся на землю, погребая под собой все живое. Мелкий холодный дождь и не думал прекращаться. Погода была крайне неприветливой. Темные волны с яростью бились о борт старого, насквозь проржавевшего катера, грозя захлестнуть его, утащив людей, находящихся на судне, в страшную морскую пучину. За штурвалом суденышка стоял немолодой уже, потрепанного вида мужичонка, одетый в грязную болоньевую куртку, на голове у него красовалась не первой свежести бандана. Когда-то ее цвет был красным, а теперь принял какой-то неопределенный оттенок. Лицо мужичка покрывала густая и неухоженная поросль спутанной бороды, а темный оттенок его кожи был обусловлен то ли загаром, то ли въевшейся навеки грязью. Мужик курил вонючую самокрутку, не высовывая ее изо рта, и лишь изредка приоткрывая губы, чтобы выпустить едкий дым.
- Мда-да, погода сегодня не летная, - не отрывая взгляда мутных, как у мороженой рыбы, глаз от видневшегося вдалеке маяка, яркий луч которого прорезал вечерние сумерки, прошамкал мужик. – Того и гляди, шторм начнется, а тогда пиши пропало.
Единственным пассажиром на катере был коротко стриженный, опрятный мужчина лет сорока, одетый в клеенчатый дождевик поверх полицейской формы. Прищурив свои проницательные карие глаза, мужчина взглянул в сторону перевозчика, но промолчал, игнорируя попытку собеседника поговорить с ним. Мысли его были заняты cовсем другими вещами.
Полицейский не знал подробностей происшествия, в связи с которым он был срочно вызван в это глухое неприветливое место, но где-то в глубине души чуял неладное. Он никогда не был в «Приюте Немезиды», но десять лет назад читал в газетах о его открытии. Пресса пестрела заголовками: «Старинное поместье начинает новую жизнь», «Приют Немезиды – новый уровень комфорта и лечения одновременно». Открытие нашумевшего «Приюта» было назначено на 25 октября 2002 года и, как писали позже, там присутствовали высокопоставленные лица, например, сам губернатор области, а также кто-то из депутатов. На остров прибыл местный телеканал, снимающий ролик о данном действии, который потом крутили во всероссийских новостях.
Как оказалось, «Приют» построили на месте бывшего некогда поместья какого-то графа, фамилии его Вадим не запомнил. Поместье было давно разрушено, но затем его отреставрировали. Всем этим занималась известный врач-психиатр Клавдия Витомскова, она стала основательницей данного заведения, и по совместительству – еще и главным врачом. Прямо в день открытия в клинику были заселены уже несколько первых пациентов, и вскоре о «Приюте» послышались только положительные отзывы.
Клиника находилась на острове и была удалена от цивилизации. Как говорила все та же Клавдия Витомскова в своем интервью, что чистый морской воздух, дикая природа и живописные ландшафты способствуют скорейшему излечению пациентов, а старое заброшенное поместье как нельзя лучше подходит под создание данного заведения. Власть одобрила данный проект и вскоре у клиники появились спонсоры. Что же могло произойти в этом тихом месте?
Начальник срочно выдернул Вадима из дома и приказал собирать вещи, толком не объяснив, в чем дело. «Приедешь на место и сам узнаешь». – Отрезал он все попытки капитана расспросить его о происшествии.
Оторвавшись от созерцания темных морских волн, бесновавшихся у основания катера, Вадим поглядел в сторону мужичонки, который все так же продолжал сосредоточенно стоять у руля, попыхивая своей папиросой, прилипшей к губам.
- Послушайте, - полицейский слегка дотронулся до его плеча, - вы случайно не в курсе, что случилось в «Приюте Немезиды?»
- Нет, начальник, меня не посвящают в эти дела. – Отрицательно помотал головой перевозчик. - Моя задача – перевозить людей, а не задавать лишние вопросы. - Одним щелчком пальцев он отправил окурок в морскую бездну, и его моментально накрыло волной. – Осталось совсем недолго, скоро уже прибудем на остров, а там уже и сам все узнаешь.
«Ну вот, еще один», - с досадой подумал Вадим, вспомнив слова полковника.
- Наверно, психи разбушевались, а руководство не может в одиночку справиться с полоумными. – Предположил мужичонка. – Это «дурка», начальник, там всякое может случиться.
- Да, но вряд ли они бы стали вызывать полицию. – С сомнением произнес Вадим.
Душа его была не на месте, несмотря на многолетний стаж работы в правоохранительных органах. С какими только делами не сталкивался мужчина за все эти годы, и преступления, совершенные душевнобольными лицами, были не редкостью и, как правило, отличались особой жестокостью, так что пациенты «Приюта» могли действительно впасть в буйство и натворить все, что угодно. Но чем там может помочь оперативник из областного отделения? Это пока оставалось загадкой.
Сквозь серую завесу дождя впереди начали проступать нечеткие очертания берега, а свет маяка на миг заслепил глаза, и Вадим прищурился, приставив ладонь ко лбу, чтобы защититься от яркого света. Похоже, они почти на месте. Честно говоря, Вадим был очень рад этому факту – он продрог до костей, и уже хотел поскорее очутиться в теплом помещении, пусть это даже психиатрическая лечебница, но там хотя бы не будет дождя.
- Ну вот, начальник, мы и прибыли, дальше, я думаю, сам доберешься. – Мотор катера заглох, остановившись у ветхого деревянного пирса, и перевозчик, повернувшись к Вадиму, требовательно протянул ладонь. – Оплата, как и обещал.
- Сейчас. – Вадим потянулся в карман за бумажником. Цену за такую ужасно дискомфортную поездку перевозчик запросил достаточно высокую, но полицейский не стал препираться, это было не в его правилах, поэтому он молча расплатился и, подхватив свой саквояж, осторожно ступил на шаткие, скрипнувшие под ногами, деревянные сваи причала.
В лицо тотчас полетели холодные косые капли осеннего дождя. Смеркалось, небо из серого превращалось в какое-то свинцово-черное. Деревья уже почти полностью сбросили свои одеяния, готовясь к холодам, а сейчас, на фоне этого мрачного неба, они казались сказочными, причудливо изогнувшимися исполинами, зловеще тянущими к человеку свои щупальца-ветви, кое-где еще покрытые редкой листвой. Дорога вела в гору, вернее, дорогой это было трудно назвать – скорее, извилистая тропинка, усыпанная гравием. Подъем был достаточно крутой, но Вадим с легкостью преодолел его, ускорив шаг – он хотел поскорее добраться до пункта назначения. Как объяснил перевозчик, «Приют» находился прямо за этим холмом, в другой стороне от маяка, и действительно, как только полицейский поднялся на гору и осмотрелся, он увидел огромное серое здание, окруженное высоким металлическим забором. Клиника выглядела неприветливо, а в такую мрачную промозглую погоду и вовсе пугающе. Несколько окон здания освещались, остальные же были безмолвно-темными. Часы показывали без пятнадцати семь, и скорее всего, сейчас в «Приюте Немезиды» ужин. За целый день Вадим не держал во рту и маковой росинки, но несмотря на это, есть совершенно не хотелось. Под ногами чавкала грязь и скрипел гравий, но мужчина чуть ли не бегом спустился с холма, оказавшись прямо у «Приюта».
Огромные кованые ворота, украшенные причудливыми узорами, закрывали вход в клинику, и сквозь проемы между железными прутьями виднелись очертания самого «Приюта Немезиды». Здесь, вблизи, это здание казалось просто необъятным и каким-то неравномерным, состоящим из пристроек и башен. Ворота были заперты, и Вадим осторожно нажал красную кнопку звонка. Послышался дребезжащий звук зуммера, но никто не открывал. Полицейский позвонил еще раз, но снова тщетно. Вокруг стояла тишина, как будто клиника опустела, лишь звук дождя и шелест опадающих листьев, да раздраженное карканье воронья где-то в вышине, были ему ответом.
- Этого еще не хватало! Что там у них, глухие живут? – С досадой пробормотал Вадим. В конце-концов, он же не будет стоять здесь и мокнуть? И зачем только его вызвали в эту глушь? Интересно, на острове вообще обитает хоть кто-то, помимо постояльцев «Приюта Немезиды»?
- Эй! Чего надо? – Внезапно послышался резкий грубый голос, и по ту сторону ворот возникла высоченная фигура привратника, одетого в длиннополый плащ защитного цвета.
За плечами у него болталось крупнокалиберное ружье, и Вадим невольно покосился в сторону оружия. По всей видимости, оно являлось не более чем средством защиты. Привратник был мужчиной средних лет, крепкого телосложения, да что там – он был просто огромен и выглядел довольно угрожающе. Из-под капюшона плаща выглядывали неприветливые глубоко посаженные глаза, а выступающие вперед надбровные дуги придавали ему сходство с доисторическим австралопитеком. Вадима немного передернуло от пристального взгляда привратника, но все равно он с облегчением вздохнул – наконец-то его услышали.
- Добрый вечер. Меня зовут Вадим Савельев, я оперуполномоченный из областного УВД. – Как можно более непринужденным тоном произнес полицейский. – Меня вызвали сюда в связи с происшествием, которое случилось в этой клинике.
- Покажи документы. – Потребовал привратник, недоверчиво рассматривая оперативника сквозь прутья решетки. Видимо, он не слишком-то соблюдал субординацию, обращаясь на «ты» к незнакомому человеку, который, к тому же, был представителем закона. – Может ты какой-нибудь самозванец, я откуда знаю. – Несмотря на полицейскую форму, выглядывающую из распахнутого на груди дождевика, охранник все равно не верил Вадиму. Что ж, это его работа, и он всего лишь выполняет свои обязанности.
Оперативник потянулся в карман за удостоверением и, раскрыв его так, чтобы было видно фото и данные, протянул мужчине. Тот внимательно поглядел на документ и, бряцая ключами, молча открыл массивный замок на воротах. Он отступил вглубь двора, пропуская полицейского.
Ступив на территорию «Приюта Немезиды», Вадим осмотрелся. Прежде всего ему в глаза кинулся старинный каменный фонтан, который украшала огромная статуя мифической горгульи. Статуя производила жуткое впечатление, оскалив острые клыки и будто наблюдая своими безжизненными каменными глазами за происходящим, и мужчину невольно передернуло. В фонтан набежала мутная дождевая вода и плавали пожелтевшие листья, видимо, сам фонтан уже давно пересох и не работал. С правой стороны виднелась каптерка сторожа, в которой горел свет, по всей видимости, это было убежище неприветливого привратника, который был явно недоволен тем, что его заставили покинуть теплое помещение и выйти под дождь.
- Жди здесь. – Коротко бросил привратник и вошел в здание клиники.
«Приют Немезиды» - над входом болталась металлическая вывеска. Над надписью было вытиснено лицо женщины в обрамлении длинных вьющихся волос, скорее всего, оно изображало греческую богиню Немезиду, чьим именем и был назван приют. «Странное название для психиатрической клиники». – Подумал Вадим. Он прошествовал к левому крылу строения и свернул за угол, как вдруг резко вздрогнул от неожиданности. Прямо перед ним, на земле лежал скорчившийся труп пожилого мужчины. Тело было неестественно бледным и лежало в вывернутой позе, а кровь вокруг уже давно смыл дождь. Землю вокруг трупа усыпали мелкие осколки стекла, и подняв голову вверх, Вадим заметил, что окно чердака было разбито, значит, погибший выпал оттуда. Рот умершего был широко открыт, застыв в немом крике, а в безумных глазах отражался неподдельный ужас. Что же здесь произошло?
Полицейский склонился над трупом, как вдруг кто-то дотронулся до его плеча и мужчина обернулся. Сзади стоял тот самый мрачный привратник, он бесшумно, как тень, возник за спиной Вадима.
- Следуй за мной. – Произнес он и, шаркая ботинками, направился ко входу. Они вошли в здание через парадные двери.
Внутри было тихо. Парадное было огромным, как и само здание, с высоким лепным потолком, с которого свисала тяжелая хрустальная люстра, освещающая помещение тусклым желтым светом. Слева от входа высилась скульптура, изображавшая красивую женщину с вьющимися волосами, сжимавшую в руках меч, видимо, это тоже была богиня Немезида. По всей вероятности, хозяйка этой клиники очень увлекалась древнегреческими мифами. На второй этаж психбольницы вела широкая мраморная лестница, а с обеих сторон от нее, на первом этаже располагались двери, одна из которых была открыта. На стенах в парадном висело несколько картин в старинных золоченых рамах, но что на них было изображено, Вадим пока не мог разглядеть.
- Здравствуйте. Наконец-то вы приехали. – Высокая сухопарая женщина возникла буквально из ниоткуда, и теперь стояла у входа.
Ее светло-голубые глаза строго глядели из-под стекол квадратных очков в серебристой оправе на оперативника. На вид женщине было примерно за пятьдесят, этакая чопорная дама Бальзаковского возраста. Она была одета в кристально-белый медицинский халат, накинутый сверху на строгий костюм – стального цвета пиджак и такая же юбка чуть ниже колен. На ногах у женщины красовались черные туфли-лодочки на небольшом устойчивом каблуке. Посеребренные сединой волосы женщины были уложены сзади в аккуратную прическу. – Меня зовут Клавдия Арнольдовна Витомскова. – Представилась женщина. – У нее был высокий, чуть дребезжащий голос, сдержанные, вежливые манеры. – Я главврач «Приюта Немезиды».
«Так вот как она выглядит», - подумал Вадим, а вслух произнес:
- Здравствуйте. Мое имя Вадим Савельев, я оперуполномоченный из областного управления.
Клавдия сдержанно кивнула, протянув ему руку в знак приветствия, и Вадим пожал ее сухую холодную ладонь, на безымянном пальце которой красовался золотой перстень с причудливой гравировкой.
– Я уже видел погибшего. – Произнес оперативник. – Скажите, кем он был, и как это произошло?
- Пройдемте ко мне в кабинет. – Ответила Клавдия. – Вы, должно быть, устали с дороги? – Глядя на промокшую до нитки фигуру оперативника, с плаща которого еще стекали капли дождя, предположила Клавдия. – Я согрею вам чаю, и мы побеседуем в тихой, спокойной обстановке.
- Конечно, но сначала я должен осмотреть место происшествия. – Вежливо возразил полицейский. Плохим обстоятельством было то, что на улице шел дождь, и его капли могли уже давно смыть все оставшиеся улики.
- Что ж, вам виднее. – Согласилась Клавдия, при этом ее сухой деловой тон ничуть не поменялся. – Виктор, проводи господина Савельева на место гибели Ивана Павловича. – Распорядилась она, обращаясь к тому самому привратнику, все это время молча стоявшему у них за спиной, скрестив руки на груди.
Оперативник собрался было выходить обратно на улицу, как вдруг вверху на лестнице возникла какая-то фигура в длинном белом одеянии. Это оказалась молодая женщина с темными растрепанными волосами, она громко напевала какую-то неизвестную Вадиму мелодию. Женщина засмеялась и выкрикнула тонким голосом:
- Сегодня я буду петь мой новый романс! Я вижу, здесь собралось много слушателей! Билеты ограничены! - Ее большие карие глаза казались совершенно безумными, а на лице блуждала бессмысленная полуулыбка.
- Извините. Вы идите, а я скоро тоже подойду. – Сухо бросила Клаввдия, обращаясь к Вадиму, затем ласково заговорила с полоумной. – Конечно-конечно, Светочка, мы обязательно послушаем тебя, но позже, а пока ты можешь идти отдыхать после плотного ужина. А вечером, мы соберем всех в концертном зале…
«Да уж…», - подумал про себя Вадим. До этого дня, а точнее, вечера, ему никогда не приходилось бывать в такого рода заведениях. Наверняка, это тяжелая работа – присматривать за психами, и неудивительно, что здесь происходят подобные вещи – мало ли на что способны впавшие в буйство больные.
Мужчина толкнул вперед массивную дубовую дверь и вышел на неприветливую улицу. К его великому облегчению, дождь наконец-то прекратился, но зато почти полностью стемнело. На территории клиники зажглись фонари, они были стилизованы под старину, и их желтый свет освещал дорожку из дикого камня, проложенную к «Приюту».
Полицейский опустился на корточки рядом с телом погибшего и достал из своего чемоданчика криминалистические принадлежности. Мужчина заметил, что руки погибшего были судорожно сжаты в кулаки, как будто он, вылетев из окна, пытался инстинктивно хвататься за воздух. Он был совсем стар, растрепанные и мокрые от дождя волосы старика были белыми как снег, а лицо в обрамлении такой же белой бороды сплошь прорезали глубокие борозды морщин. Мужчина был одет в темно-синий махровый халат с голубыми поперечными полосками, а покрытые бугристыми венами ноги были совсем босыми. Неподалеку от тела валялся темно-синий тапочек, по всей видимости, он принадлежал старику и слетел с его ноги при падении. Расстояние от чердака до земли было достаточным, чтобы разбиться – окно, откуда выпал мужчина, находилось под самой крышей.
- Его звали Иван Павлович Лодкин, но все называли его просто Палыч. – Сзади, цокая каблуками, возникла главврач. Она накинула элегантный плащ строгого покроя поверх своей одежды, а наманикюренные пальцы сжимали закрытый черный зонт-трость, видимо, женщина очень боялась промокнуть.
- Расскажите мне подробнее о случившемся. – Не отрываясь от своего дела и продолжая осматривать место происшествия, спросил Вадим.
- Что ж, он не был проблемным пациентом. – Произнесла Витомскова. – Скорее, наоборот, не доставлял нам никаких хлопот. Палыч был спокоен, за всю жизнь и мухи не обидел, эдакий старичок – «божий одуванчик». – Хмыкнула она. – Вы не возражаете, если я закурю? – Не дожидаясь ответа, она достала из кармана плаща тонкую коричневую сигарету в мундштуке, а привратник Виктор тут же, словно по команде, поднес к ней огонек зажигалки. Клавдия курила какие-то дорогие ароматизированные сигареты, и до Вадима тут же донесся тяжелый приторный запах, от которого с непривычки даже помутилось в глазах.
Главврач бесшумно выдохнула дым, элегантно держа мундштук тонкими пальцами, затем продолжила:
- Палыч страдал легкой формой шизофрении, склерозом и провалами в памяти, но это скорее, обусловлено возрастом. В три часа дня пациенты и персонал, как обычно, собираются на полдник. Мы не идем в столовую, во время полдника нам в палаты приносят свежеиспеченные булочки с изюмом и стакан кефира. Дверь комнаты, в которой жил Палыч, была приоткрыта, а он сам куда-то исчез. Мы искали его по всему зданию и даже подумали, что он мог забрести в восточную башню, где еще идут реставрационные работы. Туда заходить опасно, хрупкая кладка может обвалиться, ведь здание очень старое и пока восточная башня полностью не восстановлена, проход туда строго воспрещен. Но и там Палыча не оказалось. Затем мы услышали жуткий крик, но это привычные вещи в нашем «Приюте» - вы же понимаете, что психически больные люди не контролируют свои действия. Как оказалось позже, Палыч каким-то образом забрел на чердак и выбросился из окна. Вы знаете, в последнее время он частенько рассуждал о смерти… - Покачала головой Клавдия. – У него начали появляться первые признаки депрессивного психоза, и болезнь прогрессировала. Вот и итог.
Вадим надел резиновые перчатки и аккуратно оголил худую руку старика, заметив на его запястье красноватые отметины. Что это?
Уловив настороженный взгляд оперативника, Витомскова произнесла:
- Вы не подумайте ничего плохого, я же говорю – в последнее время у него наблюдалась склонность к суициду, поэтому, чтобы обезопасить его, в моменты обострения приходилось пристегивать его руки ремнями к кровати до тех пор, пока не подействует успокоительное.
Закончив осмотр места происшествия, Вадим достал мобильный и набрал номер патологоанатома.
- Алло, это Савельев. Можете забирать тело.
- Да, мы уже в пути, скоро прибудем. – Ответил грудной женский голос.
Что ж, теперь можно было и согреться, так как руки Вадима уже покраснели от холода и он практически не чувствовал своих озябших пальцев. Он выполнил лишь крошечную часть своей работы, и ему предстояло еще опросить персонал и некоторых больных, чтобы подробнее узнать, кто что видел, потому что пока паззлы мозаики не хотели открывать ему полную картину случившегося здесь, было ли это несчастным случаем, или бедному старику кто-то помог отправиться на тот свет. Клавдия сказала, что Вадим может остановиться в одной из пустующих комнат для персонала, а пока пригласила его отведать горячего чаю. После того, как тело забрали в и увезли на катере в городской морг, место преступления было огорожено желтой полицейской лентой – никто не смел пересекать эту местность, и главврач приглушенно сказала Виктору:
- Следи за тем, чтобы никто из пациентов и персонала не посещал эту часть двора.
Привратник согласно кивнул – он явно не отличался словоохотливостью.
- Можете подняться к себе и переодеться. Виктор проведет вас. – Произнесла Витомскова. – Затем спускайтесь в столовую попить чаю, я буду ждать вас там.
- Спасибо. – Кивнул Вадим. Честно говоря, его не прельщала перспектива находиться в компании с неприветливым и хмурым Виктором, но в одиночестве полицейский рисковал попросту заблудиться в коридорах этого огромного здания.