Не чувствую ни единого сантиметра своего тела, глаза закрыты. Ощущение, будто я заперта в собственном сознании, словно в крохотной комнатушке, заполненной белым светом.
«Я знаю, что делаю все правильно. Мои действия верны, верны как никогда. И, кажется… я дома»
Отчетливо слышу голос Томаса в своей голове, отчего сердце начинает биться в два раза быстрее.
«Тише, это я. Знаю, тебе непривычно, но это пройдет»
Голос Томаса становится мягче и он успокаивает.
«Томми?»
«Да, детка, это я. Я в твоем сознании, но странно то, что мне с трудом удалось в него проникнуть»
«Что? Как это?»
Вдруг меня охватывает чувство, единственное чувство, которое я ощущаю всей душой – волнение.
«Если ты будешь волноваться, то впадешь в кому. Я этого не хочу»
Тут же предупреждает меня Томас грубым тоном.
«Как ты это делаешь?»
«Это телепатия. Все просто!»
Весело произносит он. Его настроение меняется подозрительно быстро, и оно заметно выражается в общении.
«Томми, где ты?»
Волнение снова охватывает меня.
«Ти-и-ше»
Мягким голосом протягивает он.
«Томми…»
«Я ближе, чем ты думаешь»
«Откуда у тебя появилась способность к телепатии?»
«Позже все расскажу. Теперь ты всегда сможешь со мной так общаться»
«Где я?»
«Ты со мной»
Наступает глубокая тишина. Лишь биение собственного сердца тихими и спокойными ритмами раздается в голове.
«Томми?»
Зову я, но он не отвечает.
«Джин…»
Через несколько минут голос Томаса начинает звучать с заметной дрожью и волнением.
«Что?»
«Как ты ошиблась! Как ошиблась!»
Стонет он.
«Ошиблась? О чем ты?»
Снова тишина. Я начинаю теряться в догадках. Кажется, он сам не понимает, что говорит.
Проходит некоторое время, прежде чем я начинаю слышать его тихий и злорадный смех. И этот смех вмиг развеивает все мои сомнения и вгоняет меня в отчаяние.
«Наша маленькая сладкая девочка ошиблась»
«Томми, о чем ты говоришь? Что с тобой?»
Я ничего не понимаю. Кажется, у Томаса началось раздвоение личности.
«Ты пожалеешь»
Его грубый голос внезапно возвращает меня в реальность, и я открываю глаза.
***
Не чувствую ни волнения, ни страха. Охватившая меня паника просто на просто исчезла. Медленно втягиваю теплый воздух и смотрю в деревянный потолок. Пальцы проскальзывают в нежную мягкость, даря прикосновения теплого шелка. Не понимаю, где нахожусь. Впервые вижу это место, приятно пахнущее спелыми персиками. Этот запах одурманивает, дразнит. Сглатываю, и меня настигает дикий голод. Кажется, еще немного и желудок приклеится к позвоночнику.
Поднявшись на локтях, сажусь и прижимаюсь спиной к стене. Убираю спутанные передние пряди волос за уши и оглядываюсь.
Это небольшая комната с деревянным полом без дверей и мебели. Высокие кристальные стены светло-янтарных оттенков вверху, к низу становятся все темнее и темнее, достигая в самом низу цвета ночного неба. Они то и освещают пространство своим волшебным мерцанием.
Я сижу на полу обнаженная, а подо мной постелена мягкая звериная шкура. Слева от меня лежат густые ветки, на которых я замечаю небольшие плоды оранжевого цвета.
Как будто кто-то недавно их сорвал с дерева и положил рядом.
Быстро срываю один из плодов и начинаю пробовать его на вкус. Сочная и сладкая мякоть стекает в горло и напоминает вкус спелых персиков.
От мыслей меня отвлекают чьи-то шаги за пределами комнаты. Бросаю недоеденный фрукт и, подтянув колени к груди, прислушиваюсь. Не смотря на то, что в помещении достаточно тепло, от волнения по телу проходит холодная дрожь.
Уставившись в дверной проем, я замираю на месте. Чем ближе кто-то подходит к комнате, тем медленнее становятся его шаги. Эта медлительность пугает меня еще сильнее.
— О, ты уже проснулась? Добрый день. – Томас останавливается у входа в комнату и, облокотившись на дверной косяк, смотрит на меня с нескрываемым удовольствием.
Сразу замечаю в нем физические изменения, от которых меня бросает в холод. По непонятным причинам радужные оболочки его глаз приобрели разный цвет: правая светло-янтарного оттенка, а левая темно-алого.
Я и раньше видела людей с разным цветом глаз, но только на картинках, а в жизни это кажется намного удивительнее и…сказочнее.
Его кожа приобрела бледный полупрозрачный тон, от чего теперь хорошо видно голубые, словно нити вены на висках, шее и руках. Кожа кажется идеально гладкой, без единого изъяна, без единой родинки и шрамов. Настолько безупречной, что в памяти сразу возникают фарфоровые статуэтки, которые я любила коллекционировать в детстве.
Я замерла на месте, и смотрю на Томаса как завороженная. Все больше и больше не узнаю парня, с которым попала в параллельный мир.
С ног до головы осматриваю его напуганным и растерянным взглядом.
На Томасе надета совершенно другая не знакомая мне одежда. Не могу понять, откуда она у него?
Брюки из черной кожи заправлены в зашнурованные ботинки, похожие на военную обувь, такого же цвета расстегнутая кожаная жилетка. Накаченную обнаженную грудь стягивают крест-накрест широкие ремни, в которых на спине закреплено длинное копье, а кисть левой руки забинтована бинтом, и на нем местами просачивается алая кровь.
— Томми, где ты взял эту одежду? – наконец собравшись с мыслями, спрашиваю я. Он не отвечает. Его довольное выражение лица, неистовый взгляд хищника и подозрительная полуулыбка заставляют мое сердце сжаться в груди до глубокого страха.
Томас кажется мне совершенно другим, кажется опасным и непредсказуемым. Он несколько минут о чем-то думает и не сводит с меня взгляд, который будто сковал меня прочными цепями, от которых я не могу пошевелиться, не могу выдавить и слова.
Вынув копье из ремней, он бросает его в сторону, от чего я вздрагиваю. Затем опускается на колени и медленно ползет ко мне. Останавливается всего в нескольких сантиметрах и склоняет голову на бок.
Его странное поведение загоняет меня в водоворот мыслей. «Это все из-за болезни Ла Магры?» - думаю я про себя, не сводя с него напуганный взгляд.
«Ты боишься меня?»
В голове звучит его голос.
«Почему я должна бояться тебя?»
Мысленно спрашиваю я, чувствуя, как затряслись руки.
«Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?»
«А почему ты задаешь мне такие вопросы? И где мы?»
«Потому что хочу услышать от тебя то, что почувствовал. Мы на территории Альдора»
Спокойно говорит Томас и отстраняется от меня. Он садится напротив, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги вперед.
«Чего?»
Опешив, спрашиваю я.
«Я не понятно объяснил?»
«Томас, почему мы здесь?»
«Неожиданно, да?»
Он как будто наслаждается моей озадаченностью и удивлением.
«Что это за помещение?»
«Мы в агрельских подвалах»
«Агрельских?»
«О, Харрис тебе не рассказывал? Хм…»
Томас озадаченно трет пальцами подбородок.
«А он что-то про Альдор должен был рассказывать? Это же чужое государство, нам нельзя здесь быть»
«Ну, допустим, когда вы пришли в Каяр и началась стычка с краснокожими, тебе должны были поведать душещипательную историю о подвалах, в которых во время войны за независимость пытали арфагорских военных»
«Но, Томми.… Откуда ты знаешь о…»
«Милая, я знаю все»
Он обаятельно улыбается и прислоняется затылком к стене.
«Нет, не все. Я подслушала разговор Джилен и ее отца. Она так и не рассказала ребятам, о чем ей сообщил вождь. Харрис не знает о конфликте»
«В таком случае умрут все»
«О чем ты?»
«О том, что одна альдорская группировка уже собирается стереть с лица земли каярцев и тех, кто причастен к исчезновению сына главнокомандующего»
«Откуда тебе это все известно?»
Спрашиваю я с ужасом во взгляде.
А вдруг Томас причастен к этому заговору против каярцев? От таких мыслей становится плохо и в висках начинает пульсировать боль.
«Видишь ли, проникать в чужие мысли для меня – это как открыть книгу»
Лениво объясняет Томас.
«Томми, нам нужно вернуться к ребятам. Мы должны предупредить их»
Быстро проговариваю я с просящим помощи взглядом и пытаюсь подняться, чтобы подойти к нему.
Слышится звон цепей, и мое горло тут же сдавливает широкий металлический ошейник. Это просто безумие! Пару секунд назад ошейника не было, и я не могла его просто так не заметить.
Опускаюсь обратно и вижу вокруг себя цепи. Перевожу непонимающий взгляд на Томаса. На его губах растягивается довольная улыбка.
«А почему мы должны их предупреждать? По-моему, твоей Джилен нет до нас никакого дела. Она прикрыла свою задницу, скрыв от отца историю об убитом краснокожем в лесу»
Положив ногу на ногу, высказывается Томас и его взгляд медленно опускается на мою обнаженную грудь.
— Томми, почему на мне ошейник? И почему я голая? – уже вслух спрашиваю я.
— Мне нравится, когда ты голая, – его глаза вспыхивают похотью. На второй вопрос он так и не ответил. Это меня настораживает, ведь я не знаю, что от него ожидать. Болезнь Ла Магры быстро поражает его разум.
Неожиданно в комнату медленными шагами входит обнаженная девушка. Я цепенею от ужаса, когда вижу, в каком она состоянии.
Худощавое тело незнакомки покрыто кровоточащими ранами и ссадинами, нижняя губа разбита в кровь, обе брови рассечены, а на лбу огромный синяк, как будто ее несколько раз ударяли головой об стену.
Ее глаза почти закрыты, тонкие руки обессилено трясутся, и она дышит так, словно ей не хватает воздуха.
— О, Мэри, ты решила присоединиться к нам? – Томас дружелюбно улыбается девушке, как будто встретил старую знакомую.
Как только он начинает говорить, раненная вздрагивает, и на ее глаза наворачиваются слезы. Но она не смотрит на Томаса. Она не решается на него посмотреть. Как будто боится, что за это ее ждет очередное «наказание». Ее взгляд сосредоточен на мне. Предупреждающий и одновременно сочувствующий взгляд.
— Томми… – еле сдерживая панику, я быстро закрываю рот руками, чтобы не закричать.
— Мэри, подойди ко мне, – Томас вовсе не просит, он приказывает. Я сжимаюсь всем телом.
Не медля ни на секунду, раненная послушно встает перед ним.
— Садись, – он указывает рукой возле себя, и девушка покорно опускается на колени.
— Ну, как, Мэри? Тебе нравится здесь? – Томас берет ее за плечо и тянет на себя, пока голова девушки не оказывается у него на ногах.
— Нравится? – чуть громче переспрашивает он, поглаживая ее длинные темные волосы. Та быстро кивает, поджав опухшие от ран губы.
От увиденного меня как магнитом притягивает к стене. Прижав колени к груди, и обхватив ноги руками, я сглатываю от страха.
— Тебе понравились наши утехи в пыточной? – в этот момент Томас смотрит мне в глаза и его зрачки мгновенно расширяются.
От заданного им вопроса у меня кружится голова. Я не знаю, как справится с дрожью во всем теле. Слова «пыточная» и «утехи» наводят на мысль о беспощадных терзаниях несчастной незнакомки. Многочисленные раны на ее теле тому доказательства.
— Ну же Мэри, ответь, – рука Томаса скользит на окровавленную шею девушки.
— Д-да… – заикаясь и всхлипывая, отвечает та и зажмуривает глаза, не в силах терпеть мучения.
— Славно, – Томас удовлетворительно улыбается, – А теперь познакомься с Джин, – он кивает в мою сторону.
— Томми… – я крепко хватаюсь за звериную шкуру, которая подо мной постелена и пытаюсь дышать ровнее. Больше не могу держать в себе эмоции, и слезы катятся по щекам.
Девушка медленно поворачивает ко мне голову и вытягивает руку вперед. Она начинает шептать какие-то непонятные слова, похожие на заклинание, и в этот момент я чувствую, как вибрирует тяжелый металлический ошейник.
— Беги, – шепчет она и в этот момент ошейник со звонким щелчком слетает с моей шеи.
Я вскакиваю на ноги, а Томас со всей силы сжимает пальцы на шее беззащитной Мэри. Его полный злости взгляд прожигает меня насквозь. Раненная девушка начинает вырываться из его рук и издавать мучительные стоны, а из ее носа и рта уже хлынула кровь.
— Ты хочешь, чтобы я ее убил? – спокойно спрашивает Томас. Ни одна мышца на его лице не дрогнула, а взгляд по-прежнему полон злости.
— Томми, отпусти ее! – восклицаю я со слезами на глазах и одновременно пячусь к выходу комнаты.
— Тогда сядь на место. – Приказывает он, еще крепче сдавливая шею Мэри, которая отчаянно пытается вырваться из его рук, захлебываясь в собственной крови.
— Отпусти ее! – я останавливаюсь в дверном проеме.
— Сядь на место! – орет Томас.
В этот момент ни о чем не думая, выбегаю из комнаты и мчусь по длинному коридору. Мчусь, не оглядываясь, и слышу бешеное биение собственного сердца.
«Зря»
Злобный голос Томаса с болью врезается мне в голову.
Позади раздается пронзительный женский визг. От страха у меня начинает темнеть в глазах. Сворачиваю влево и спотыкаюсь несколько раз.
«Ты не спрячешься от меня»
Томас смеется, и по телу пробегает холод.
Пробежав несколько метров, сворачиваю еще раз. В конце длинного коридора вижу массивную железную дверь с маленьким окошком вверху, и в глазах появляется надежда на спасение.
Добегаю до двери и трясущимися руками быстро дергаю за ручку, пытаясь ее открыть. От страха и паники, что завладели мною, не сразу осознаю, что дверь открывается вовнутрь.
Толкаю ее плечом и ныряю в комнату. Захлопываю дверь, и она закрывается со звонким щелчком. Жадно глотая воздух, несколько раз проверяю ее на прочность.
Мне кажется, что она недостаточно прочная, и я подпираю ее старым креслом, покрытым толстым слоем пыли. Делаю несколько шагов назад и обвожу помещение взглядом.
Это небольшая комната с обшарпанными стенами. Посередине друг напротив друга стоят два дивана, а между ними низкий металлический столик, на котором лежит ряд острых ножей и лезвий, забрызганных кровью. Справа от диванов, стоит высокий шкаф. Некоторые полки заставлены двухлитровыми банками, наполненными непонятной жидкостью. Она похожа на разбавленную водой перекись водорода.
— Детка, открой, – вдруг за дверью слышится голос Томаса, и я резко оборачиваюсь.
Увидев в маленьком дверном окошке сверху его окровавленную ладонь, прижатую к стеклу, я пячусь назад, пока не сажусь на один из диванов.
— Я обещаю, что не сделаю тебе больно. Открой, – в голосе Томаса звучат нотки лени. Его окровавленная ладонь медленно скользит вниз по стеклу.
Подтянув колени к груди, я поджимаю губы, боясь произнести даже одно слово. Уставившись в окошко, на котором остался кровавый след от ладони Томаса, я представляю несчастную Мэри, вырывающуюся из его рук.
— Я знаю, что ты здесь. Детка, открой по-хорошему, – металл в голосе Томаса заставляет меня содрогнуться всем телом. На глаза наворачиваются слезы.
— Томми… – всхлипнув, шепчу я.
В это мгновение он начинает наносить мощные удары по железной двери. Вздрагиваю от неожиданности и ползу назад, пока не упираюсь в деревянную ручку дивана.
— Я сказал, открой, мать твою! – злобно орет Томас. Удары по двери становятся сильнее и громче. Кажется, что еще немного, и он вынесет эту дверь.
Прочный металл начинает прогибаться от ударов. Я зажмуриваю глаза и хватаюсь за голову руками, почти шепотом произнося молитву:
«Ангел Божий, мой Хранитель.
Будь всегда при мне.
Утром, вечером, днем и ночью –
Всегда помогай мне.
Сохрани меня от всякого зла.
И приведи к вечной жизни.
Аминь»
Не думая ни о чем, я надеюсь на спасение и раз за разом проговариваю молитву, изо всех сил стараясь не обращать внимания на громкие удары по массивной железной двери, которые неожиданно прекращаются. Не открывая глаз, замолкаю.
— Хорошо… – тяжело дыша, выдавливает Томас, – Или ты сейчас откроешь эту чертову дверь, или я вынесу ее и сожру тебя.
— Томми, что ты несешь! – не выдержав, кричу я, – Очнись же и посмотри, где мы! Я ушла из Каяра за тобой!
— Открой! – Эту! – Долбанную! – Дверь! – с силой нанося удары по массивной железной двери кулаками, он одновременно произносит со злобой каждое слово и как будто не сшит меня.
— Убирайся! – изо всех сил кричу я. За дверью сразу же воцаряется тишина.
Судорожно глотая воздух, я встаю с дивана, убирая трясущимися руками передние пряди волос за уши. Встаю возле шкафа и прислушиваюсь. Эта тишина кажется мне очень подозрительной и я даже не думаю подходить к двери.
«Неужели он ушел?» - думаю я про себя, как вдруг снова начинают раздаваться мощные удары.
Быстро прижимаюсь спиной к шкафу, когда вижу, как железная дверь начинает трястись и еще больше прогибаться вовнутрь.
— Боже, помоги мне… – выдавливаю я, оглядываясь в поисках оружия для самозащиты. Схватив со стола самый большой нож, я отхожу к стене и приготавливаюсь к самому худшему, что может со мной произойти.
Массивная дверь с шумом влетает в комнату и вместе со старым креслом врезается в высокий деревянный шкаф. Банки, стоящие на полках шкафа, разбиваются на мелкие осколки, и жидкость растекается по полу.
В комнату влетает Томас. Его хищный взгляд сразу обжигает меня гневом. Крепко сжимая кулаки, он быстро пересекает между нами расстояние и взмахивает рукой. В этот момент, словно оживший, нож вырывается у меня из рук и втыкается в пол.
Томас хватает меня за горло и притягивает к себе. Мышцы его лица напряжены от злости, а длинные пальцы крепко сжимают мне шею. От его железной хватки я не могу втягивать так необходимый для жизни кислород и начинаю задыхаться. Беспомощно хватаюсь за его руки, пытаясь ослабить хватку, но ничего не выходит. Как только я прекращаю сопротивляться, он немного разжимает пальцы, позволяя мне дышать. Его губы растягиваются в победной ухмылке.
Сжимаю челюсть и одним движение ноги врезаюсь коленом ему между ног. Зарычав от боли, Томас падает на пол и болезненно морщится. Я кидаюсь к выходу. Он быстро вскакивает на ноги и преграждает мне путь. Со всей силы швыряет меня на диван так, что я ударяюсь головой об деревянную ручку. Острая боль взрывается в голове и в глазах начинает темнеть.
Подбежав к дивану, Томас хватает меня за ноги и тянет на себя. Я дергаю ногами, яростно пытаюсь высвободиться из его рук. Его хватка настолько крепкая, что мои попытки кажутся бессмысленными.
Подтянув меня к себе, он раздвигает мне ноги и встает между ними. Хватает меня за плечи и рывком сажает на ручку дивана. Я размахиваю руками и несколько раз ударяю его в грудь.
Он крепко хватает меня за руки и, прижавшись ко мне всем телом, скручивает их у меня за спиной. Вскрикнув от боли, замираю. Тяжело дыша, с нескрываемой смелостью смотрю в его полыхающие от злости глаза.
— Отпусти меня! – восклицаю я.
Томас стоит неподвижно и на его губах появляется наглая полуулыбка. Он не собирается отвечать. Стоит и как будто забавляется моментом.
— Отпусти! – снова восклицаю я и сжимаю ногами его торс, стараясь сделать ему больно. Тщетно.
Томас усмехается и одним рывком переворачивает меня на живот, сжимая одной рукой мои руки, лишая меня всякой возможности защищаться.
— Ты сегодня очень плохо себя вела, Джин, – непринужденно говорит он и свободной рукой начинает расстегивать ширинку своих брюк. До меня сразу доходит, что он собирается сделать.
Дергаясь изо всех сил, я отчаянно пытаюсь высвободить руки из его железной хватки. Чувствую, что его силы безмерно велики и теряю последнюю надежду на спасение.
— Томми, нет, я не хочу! – еле сдерживая слезы, восклицаю я.
— А я хочу.
— Отпусти меня, нет!
Без какого-либо предупреждения, одним движением бедер, Томас с силой входит в меня. Я вскрикиваю от боли. Эта боль как будто парализует меня, и я больше не могу двигаться.
Крепко схватившись обеими руками за мои бедра, Томас начинает быстро и грубо насиловать меня. С силой сжимаю челюсть, чтобы сдержать крик. Упираюсь руками в диван и пытаюсь подняться, но хватка Томаса неимоверно сильна.
Он кладет руку мне на спину, и в этот момент я чувствую резкую колющую боль. Она вгрызается в меня, словно дикий голодный зверь и взрывается в голове непонятными вспышками красного цвета.
Эта боль похожа на электрический разряд, пропущенный через все мое тело. Многочисленные крики в голове смешиваются с моим собственным криком. Это кажется настоящим безумием. Эта боль сдавливает мою голову с двух сторон и из носа начинает вытекать кровь.
Сверхъестественные способности Томаса не знаю границ.
Крепко сжимая мои бедра, он двигается беспощадно быстро. В знак наказания он желает, чтобы я испытывала эти мучения, и умело справляется с ролью садиста. Врезается в меня снова и снова.
С каждым толчком боль разрывает мое тело на мелкие кусочки. Ноги начинают трястись, и я чувствую, как эта дрожь поднимается вверх и взрывается внизу живота.
Рука Томаса снова ложится мне на спину. Как только его ладонь прижимается к моему позвоночнику, многочисленные крики в голове замолкаю, и красные вспышки в глазах прекращаются.
Он убирает руку с моей спины, и неожиданно я чувствую приближающий оргазм. Еще несколько его движений и я готова взорваться от охвативших меня ощущений. Я громко кричу, желая, чтобы эти смешанные ощущение скорее закончились.
Не доводя меня до оргазма, Томас отстраняется. Мышцы внизу живота сводит. Опускаюсь на диван, свернувшись в позе эмбриона. Слезы застилают глаза. Картинка в глазах расплывается.
Лежу неподвижно, совершенно обессиленная и тяжело втягивая воздух, желаю поскорее избавиться от этих невыносимых мучений. Томас застегивает ширинку брюк, и садиться возле меня на корточки.
— Если не будешь меня слушать, познаешь боль хуже этой, – тихо предупреждает он, касаясь кончиками пальцев моих спутанных волос.
— Томми… – глядя в пол, обессилено выдавливаю я.
— Теперь ты знаешь, на что я способен. Будь хорошей девочкой.
— Томми…
— Ты будешь делать только то, что я скажу или не проживешь со мной и дня. – Шепчет он с сочувствующим взглядом и опускает ладонь мне на голову. Странное тепло от его руки быстро проникает мне в голову, и я закрываю глаза.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/08/19/261