Дед.
Воно оно как, все тута, а ну окститесь, а то ишь распистякались. Помахал клюкой, да сел старче. Не то оно, ох и не то. Как же так-то? Всё вроде пожалуста, а тут хрясь… боязно ажно жить сразу, всю спесь сбили. Не к чему оно всё, ни к чему. Пустое. Да и мы запустевать чёто стали. Как горшки фарфорные.
Поссал бы, да не ссытся, поспал бы да не спится. Тьфу. Ядрёна вошь. Как коню по яйцам. Охолонись, слазь в подпол, там огурчики да кваску налей. Поскрёбыш хренов.
На крыльце сапог, как рота живёт, а на палатях один хрыч спит. Почивает. А самогона нет. Выдули. Иль сам, иль звал кого. Хрен редьки не слаще. Часы чейто не кукуют. Тикають да не кукують. Сдохла чёли. Да хоть бы и так, хоть бы и все. Чё с того. Опять никому видьте с дедом сладу нет. Что молодой что старый.
Да… на коня бы да по степям в галопы. Ан нет ходишь по земле шаркаешь. Да ссаньём воняешь. Пойти надобно яйца свеженького откушать, обмолодиться. Да водой колодезной запить. Бл… опять на бражонку напоролся. Случайно конечно случайно. Не туда шёл. Сама выросла из-под земли. Ну судьба так судьба. Никто тому не виновен.
Потеплело, отлегло. Да и хай воно так. Чё нам с того. Сиди на завалинке, да солнцу щурься. Тепленько пошло, по ногам потекло. Уж не об…ся ли??? Фу отлегло, сухо. Чето часто того бояться стал.
А пойду ка в магазины схожу. Прям через огородцы. Людей смотреть. Шапку надо надеть. Всегда надо чет надеть, не итить же так. А в шапке и вид другой. Придурковатый, но потешный, самому настроя дает. Мож еще и продавчиха нальет по щедрости, старому ветерану всего. Всего че было, да и не было. Когда-то много обо всём говорил. Да всё про себя да истории разные все смешные. Щас только желчу пускаю. На всех да недоволен всеми. Покусал бы да зубов нету, полаял да голос охрип.
А иногда даже жить хочется. Идешь, а с тобой все здороваются, желают всего. Прям медовые такие. Хоть на забор за петухов вешай, чтоб всем обо мне вещали. И силосом пахнет как в молодости, а мож и ярче, потому как тоска берет, помноженная на память, на судьбу грешную. Пережить бы… да вот и пережил. Всё пережил. Ниче не осталось. Вон все рядком на кладбищах отдыхают. Только там и поговорить можно. Спокойно. Как тогда. Или как сейчас.
Не помню каким был. На фото своё старое смотри не смотри. Не помню. Кто этот пацан? Чей картуз нацепил? Ну ниче. У всех мож так. А мож и не так, откуда знать. Стар стал, некогда о них думать. А как думаешь, так они все равно не слушают. Да и изба уж без красного угла.
среда, 17 августа 2016 г. Станислав Граховский