Гудаута – вовсе не город, а Дом отдыха под тем же названием.
Гигантский парк, наполненный экзотическими растениями. Эвкалипты - мухи от их аромата мрут на лету. Умные насекомые типа пчёл, шмелей, шершней – облетают стороной. Грецкие орехи – с необхватными стволами, магнолии, олеандры, лавровишни, бамбуковая роща из обычного зелёного и чёрного бамбука, тонг (очень ядовитый, из него краску для океанских кораблей делают) – всего не перечесть. И куда ни глянь – везде экзотика, под густой сенью которой – домики для отдыхающих.
Вот сюда и приехал мальчик, которому ещё не было 10 лет, с папой и мамой. Впервые на море! А в море на горизонте – военный корабль. Когда мальчик поинтересовался, что это за корабль, ему сказали, что это эсминец. Он прикрывает дачу Сталина с моря.
Всё красиво вокруг. Отдыхай да радуйся. Однако главного удобства – автоматической подачи воды в домики - нет. Водопровод не работает. Надо бегать за живительной влагой на насосную станцию. Этой проблемой занялся отец мальчика - классный инженер. Через четыре дня насосная станция дала воду во все домики. Она добралась даже до столовой, которая была на 100 метров выше домиков. Уличные души и фонтанчики забурлили, так что теперь эта местность превратилась в настоящий рай.
Конечно, бегая на насосную станцию за водой, парнишка обзавёлся множеством знакомых из отдыхающих. Так создалась весёлая ватага мальчишек и девчонок, которая гоняла по всему необъятному парку от завтрака до обеда и от обеда до ужина, если был не купальный день. В случае прекрасной погоды все были на море. Ребята плескались у берега или дальше в зависимости от смелости и умения плавать. Море обычно было спокойное, тёплое и ласковое.
У Дома отдыха было три пляжа: мужской, женский и общий.
Однажды вдоль общего пляжа плыл на лодке отдыхающий. Это был молодой парень с хорошо развитой мускулатурой. Она позволяла легко управляться с вёслами.
Гребец увидел мальчонку.
- Серёга, прокатиться хочешь?
Мальчик был не один на пляже, а с мамой. Он вопросительно посмотрел на мать.
Та сказала:
- Прокатись, сынок. Это дядя Костя из нашего Дома отдыха.
И вот они поплыли. Плывут от берега всё дальше и дальше. Дядя Костя сказал мальчику, что они плывут прямо к эсминцу и как заводной махал вёслами. Мальчик сидел на корме босой, в маечке, трусиках, а на голове – тюбетейка.
Время от времени он бросал взгляд назад. Если сначала на берегу были видны люди и мама, то потом берег превратился в одну тонкую линию. Серёжа увидел, как парк поднимается уступами всё выше и выше, а над парком сзади голубеют огромные горы.
Видимо, эту картину усмотрел и гребец, и произнёс:
- Серёнь, ты плаваешь хорошо?
Какой мальчик в этом возрасте скажет, что плавает плохо? Конечно, он ответил, что плавает хорошо.
- Я тут подумал… - сказал дядя Костя, глядя на эсминец, который по-прежнему был где-то на горизонте и не собирался приближаться. Это, несмотря на все усилия дюжего гребца. А вот берег превратился в нитку с горами над ней.
- Слушай, Серёг, я поплыву дальше, прямо к эсминцу – это ещё долго. А ты плыви-ка к берегу, к матери, а то она будет волноваться.
- Хорошо, - послушно ответил мальчик, и, поправив тюбетейку на голове, нырнул с кормы в море.
На лодку он больше не оглядывался, а через некоторое время с поверхности моря её нельзя было разглядеть даже с гребня пологой волны. У него была одна задача – плыть к берегу. Сначала ему казалось, что он быстренько, так же как они на лодке, доплывёт до суши. Но как он ни старался, берег оставался на месте. А тут ещё тюбетейка стала спадать с головы в воду. Спадёт и тонет.
Серёге было жаль тюбетейку – она была такая красивая, ему отец привез её из Ашхабада. Он толком не знал, где это, но думал, что очень далеко. И он нырял за ней каждый раз, когда она начинала тонуть.
От всех этих ныряний он так устал, что лёг отдохнуть на спину, и при этом ему в голову пришла гениальная мысль: сунуть тюбетейку за пазуху в майку и прижать резинкой трусов.
Отлежавшись и отдышавшись, он решил плыть на спине, но не тут-то было. Со спины не видно, где берег. Поэтому пришлось снова перевернуться на живот и тихонечко, брассом, двигаться в нужном направлении. Сколько раз он ложился на спину и отдыхал, он не считал.
Он плыл и чувствовал, что утро плавно переходит во время близкое к обеду, потому что ему уже хотелось есть. Однако до столовой по-прежнему было далеко. Тут он вспомнил о своих «друзьях». Это были две собаки породы дог. Один пёс был белый, а другой чёрный. И звали их соответственно: «Беляш» и «Черныш». Собаки останутся голодными, если он не доберётся до берега к обеду.
От этого ему захотелось есть ещё больше, а столовая была где-то там,
на берегу, а он, как назло, не хотел приближаться. Серёжа плыл и плыл, то брассом, то кролем. Брассом возьмет направление, а потом на кроль переходит. Голову поднимет, и опять.
И вот однажды после очередного кроля он поднял голову и увидел людей на суше. Они были неправдоподобно маленькими. Голубые горы закрыли всё небо. С этого момента берег стал неуклонно расти, и он уже различал все три пляжа, но люди были пока ещё мелковаты.
Тут он к своему ужасу понял, что не попадёт на общий пляж, а его постепенно сносит к дамскому. Здесь он уже различал статные и совсем не статные обнажённые фигуры дам и худенькие девчачьи тельца… Но это было ему совсем не интересно. В голове была только одна мысль - доплыть.
После столь длительного заплыва сил у него уже почти совсем не осталось, да и замёрз он уже порядком. Тут он увидел на берегу свою мать, которая плакала и с нетерпением поджидала его в воде у берега. (Плавать она совсем не умела). Но как только он оказался в пределах ласкового прибоя, она, вся в слезах схватила его, как котёнка, и выдернула на сушу. И хорошо, потому, что сам бы он из моря не вышел.
Женский пляж взвыл от столь «большого» мужского естества в майке и трусах. Мать, держа его, обессиленного, под мышкой, гаркнула:
- Молчать, идиотки! – и понесла мальчишку на общий пляж.
Здесь она завернула его в два полотенца и, причитая над ним, говорила:
- Какая же я дура! Ну откуда я могла знать, что этот Костя - !...
Так хорошо закончилась эта история с большим заплывом. В этот же день вечером в столовой «дядя Костя» получил от матери Серёжи такую хлёсткую оплеуху, что оказался на полу.
Зато начиная с этого случая родители Серёжи перестали бояться, что он может утонуть.