(рифмованное переложение последних глав с некоторыми комментариями)
по поэме В. Ерофеева «Москва – Петушки»)
- Он проехал Петушки…
Значит, я всё ещё еду…
Веничка впяливается криком
в уши соседям:
- Граждане, это Усад, в конце – концов,
И где мы едем?
Город какой остался за спиной?
Пассажиры:
- Хи-хи, ха-ха, ха-ха.
1 - От горшка два вершка.
Сидел бы уроки учил, чтобы мама не ругалась.
2 - Милая странница, ты, куда это разбежалась?
3 - Честь имею, старший лейтенант.
Не Ерофеев, а какой-то супер - мутант.
Личность его деформируется,
расплывается, теряется.
Не к добру такое случается.
И т е м н о т а… ,
Апокалипсис личности
начинается?
А теперь этот сфинкс -
( Сатаны явление).
Нагло командует, лезет с загадками,
какие-то намёки, иносказания гадкие.
Ерофеев в дурацком отупении.
А ещё эта странная княгиня в чёрном.
А главное – её камердинер Пётр, и вот,
( только три раза петух пропоёт…
Дальше вспоминать о поступке вздорном?
Включите память и воображение).
А он ещё к Веничке с пренебрежением
с Небесных высот
и без сожаления.
Веня припал головой к окну.
Рельсы, мокрая дорога.
Что там дождь или серый снег?
Сплошная тьма, страшновато немного.
И сумасшедший электрички бег
в какой-то день, в какой-то век…
Далась тебе эта пустота и темнота,
ТЕМНОТА! ПУСТОТА!
«Есть бытие – ни сон оно - ни бденье»,
за ним невнятное слепое пробуждение…,
реального и ирреального сплетение.
Вагоны пустые в электричке,
двери сами хлопают в этой пустоте.
Камердинер злой гасит канделябры по привычке,
производит действия ненужные, не те…
Веничку хватает и трясёт как грушу
с такою злобой, смотри, задушит.
На вопросы Пётр не отвечает,
скорчив гримасу, в окошко вылетает…
Вот свора Эринний нагло прёт
прямиком через вагон,
гонит их месть, обида подгоняет.
Девушки набрали такой разгон -
всё на своём пути сметают.
Веничка под ними, за ними
сквозь страх и пелену слёз
бежит, двери срывая,
задыхаясь, почти умирая…
ВСЁ! Поезд летит под откос…
Ба –Бах!
Горячий туман, а может пламень и лёд,
сизые лица в сизом тумане,
(признак апокалипсиса)
**и царь Митридат навстречу идёт
с ужасным ножом и пальчиком мАнит.
(и с зелёными соплями,
в полнолуние обильными особо).
- Тоже мне Пилат!
Оставь его, не трогай.
В прошедшей жизни
он боялся отравленным быть
и яд в малых дозах принимал,
так что толк в прививках
против смерти знал.
И вот удары ножом то справа, то слева,
(прививки от неизбежного)
наносятся экзекутором умело.
«ТАЛИФА КУМИ, встань, Ерофеев, и иди».
Это Господь над тобой вещает,
ещё пожить тебе обещает,
главное испытание впереди.
Встань, Веничка, и иди, иди!
Вот одна печаль - вёз младенцу утеху-
конфеты «василёк»
да двести грамм орехов.
(куда всё делось, кому помеха?)
Исповедь Ерофеева
«Я всю жизнь был болен, но здоровым казался,
а каких это стоило мне сил,
по сути, всегда другим оставался,
притворялся, но в себе эту тайну носил.
Темы ваших пустых разговоров
раздражали меня и злили.
За это меня и не любили.
И не при чём тут гордыня и норов.
А то, что меня привлекало,
вам странным и ненужным казалось,
быстро надоедало,
и всеми дружно отвергалось.
Мой милый младенец,
души утешение,
не знающий пока прегрешений,
тебе моё откровение.
Видишь,
я как та сосна, под которой
ты играл золотистым летом,
вы - ы-со-кая и одинокая,
тянущаяся к свету.
Одиноким трудно достаётся,
я как одуванчик, его рука касается
и он разлетается.
И что от него остаётся?
Рассыпается…
Ты знаешь всего одну лишь букву.
Буква эта Ю – называется.
Она не простая, в ней
некий смысл скрывается.
«Я скоро умру, так и не приняв этого мира,
постигнув его вблизи и издалИ,
снаружи и изнутри».
Я приду к НЕМУ и ОН меня спросит
- Как мне в этом мире жилось?
- Место мне здесь нашлось?
Опущу глаза и буду молчать,
а что отвечать?
«Мы все, как бы, пьяны в этом мире,
но пьяны по-своему,
я, может быть, всех трезвей…»
среди трезвых – пьяных людей.
Никому до нашего сердца дела нет.
Можете об этом у любого спросить,
слезой печальной эту мысль оросить,
однозначным будет ответ.
ТАМ нас оценят с деяниями вместе.
«На тех весах вздох и слеза
пересилят расчёт и вымысел»,
учтут все против и за,
взвесят, каждого взвесят
и Вердикт вынесут.
Не злись, разожми кулак:
*«Мене, текел, фарес».
Пусть будет так.
Петушки
Нет жасмина, где птицы,
где рыжая дьяволица?
И чьи это сзади шаги,
топот, точнее.
Ужас, предчувствие.
Господи, помоги,
укрой меня скорее.
Сколько времени? Ноги немеют…
Беги, Веничка, беги.
Дрожь, озноб, как согреться, укрыться.
Он в тёмное окно стучится.
В ответ тишина. Господи, помоги.
Беги, Веничка, беги.
И людей никого вокруг.
Он бежит по городу, по улице пустой,
(почему-то мимо Кремля?)
свернул в подъезд, не заметят вдруг,
по лестнице наверх, замри и стой.
А лучше ложись, растворись, притворись.
Т-и-ш –е-е-е…
Дверь внизу проскрипела,
По лестнице шаги…
Над МИРОМ возлетело -
«ГОСПОДИ, ПОМОГИ!»
Идут вчетвером,
идут босиком,
почему-то обувь в руках?
Ноги не гнутся,
(ноги в очах?
как у Б.Г. в его городке
в дивных волшебных снах)
- Кто эта четвёрка,
моя боль и беда?
- вам гадать придётся.
- а мой ЛОГОС замолчит навсегда
-Кровью горло зальётся…
Шило или отвёртка… ?
И ничего впереди…
БЕГИ, ВЕНИЧКА, БЕГИ…
«И ангелы рассмеялись... Они смеялись, а Бог молчал»
Лама савахвани?
P.S. (букву Ю расшифруем,
символика такова -
ручка - отвёртки,
остриё и Веничкина голова).
ТАЛИФА КУМИ - встань и иди!
лама савахвани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил
* «Мене, текел, фарес».
«взвесить» дела, поступки и намерения человека.
«Исчислен, исчислен, взвешен, разделен».
**Mithridates VI of Pontus) Царь Понта Эвксинского (с 122 до н. э.), потомок династий Ахеменидов и Селевкидов.