Возле автовокзала есть обычная столовая. А в ней вкусная окрошка. Будете в городе – попробуйте. Мы оскоромились и гуляшом. На выходе есть киоск с тоскующей пенсионеркой в нём. Ей скучно от отсутствия покупателей на билеты железной дороги. Мы развлекли. Она, конечно, понимала, что в киоске люди не будут покупать билеты. Мы видели, что она это понимает и все равно задавали ей вопросы и она тыкала в компьютер одним пальцем. На сытый желудок отдохнули в прохладе – агрегат холодильный всасывал воздух через рукав вложенный в полуотворенную дверь и из него вытекала струйка в ту же дверную щель. Вот такой кондиционер. Но легче все же чем ничего! Короче билетов мы не купили, а поехали за ними на вокзал. Только в купейный есть. Но нам уже всем надоело путешествовать и мы взяли нетуристические билеты. Стоило тыщ по пять-шесть. Скидка на ребенка не действует – в купе ездят багатые. А льготы для плацкартников.Теперь нужно думать о ночлеге.
Когда ехали через Ангару, я приметил ниже по течению рыбаков. Вот рядом, думаю, и прилепимся. Может быть и уху сварганим! Предложил ребятишкам и второй вариант – поставить палатку на «острове имени отдыха». Я там, когда-то, бывал. Кустов и кущей полно и вода рядом. Но туда, на остров, далеко, а до места под мостом рукой подать….
Решили, что ближе лучше. Но, на наше несчастье, в Иркутске взялись за ремонт дорог и коротко у нас не получилось. Обходы и перелазы завели нас к железнодорожным складам и в заросли колючей проволоки. Охрана посоветовала идти до берега Иркута. Ведь город обязан своим именем именно реке Иркут. И он уже недалеко тут впадает в Ангару.В общем идем вдоль гаражей и складов под нытьё Кита. Он уже понял, из опыта нашего походного, что в кровати гостиничной лучше, чем в палатке и не хочет костровой романтики. Бастует! Отец убеждает – в походе единоначалие и раз дед сказал – под мост, значит топай молча под мост!
Спасибо, сынку! Но вот уже очередная сопровождающая нас тётя, свернула в свой гаражный кооператив, а конца, то есть берега Иркута, не видно. Вместо природы заборы и шлагбаумы. О! Мелькнула вода и мы, не уходя от этого места на разведку, сразу ставим палатку. Недавнее половодье очистило береговую траву от мусора, и трава успела подсохнуть, но не выпрямилась ещё.
Дрова есть, костёр будет. Что еще нужно? Дома – палатки поставили быстро. Не успел Никита даже замерзнуть, купаясь в Ангаре. Остаток дня провели в праздности. В город не пошли – последний день – апатия на нас напала. Антон прикупил кило пельменей, а вот соли у нас нет. Взяли у сторожа в гаражах – чучмека. Я сомневался, что можно втроём съесть кило пельменей. Зря! Закончили уже в сумерках. Как раз тогда, когда нам захотелось спать, пришла компания молодых и стали поздравлять Лену с днюхой. Через пару часов стали расходитья одни, но зато пришел еще один «кадр». И поздравления и тосты в адрес именинницы, уже с матами, возобновились. Я, в своей палатке, приготовил ножичек и баллончик с газом. На всякий случай. У детей разговоров не слышно. Спят. А я караулю. Только расстегнул молнию входную, как из темноты фигура – огоньку не найдётся? Нашлось. Только ушел курец, как в детской завозился Антон – не спишь?- Не-а.
Ему тоже, значит, не спалось. Остатков ночи и начала дня нам хватило чтобы от отдыха заболели бока.
Не спеша, с чувством, просушив вещи, сматываем «удочки» и начинаем движение в сторону вокзала. Дорога назад, вопреки нашему опыту, не короче. А все оттого, что мы «срезали». Даже пришлось навигатор включать – впервые мы воспользовались «гармином». У нас их два и ни один мы еще не включили ни разу. В городах-то интернет есть и наши смартфоны в работе.
На вокзале умылись в новом туалете – дворце. Я-то помню этот туалет, точнее сортир на его месте, тридцатилетней давности. Время преобразило бетонно блочное «МиЖ» неузнаваемо! Даже бумажку дают.
Дозвонился до родителей. Мы в Иркутске! Отец заказывает музыку – побывай на улице Маркса. Сохранилась ли брусчатка там?
Мамуля озадачивает – а у центрального рынка кладбище старинное не снесли?
В 1949 году три студента Геологоразведочного новосибирского техникума и пять студенток Швейного Новосибирского-же техникума ехали в одном вагоне на практику в Иркутск. В Иркутске дорожное знакомство продолжилось и продлилось до уже 2016 года. Иных уж нет, а мои два бывших студента живы и требуют брусчатки и кладбища!
Разглядываю навигатор – ищу кладбище и не нахожу. До поезда один час. Не успею я на погост. На стене вокзала большая карта города и на ней с краю вижу улицу Маркса. Дорожное покрытие не разглядеть. Решаю спросить кого-нибудь потом.
Вот так побывали мы в Иркутске, не увидев ничего!
В довершение всего, уже в Германии, ходя с экскурсией по городу Херфорду, узнал, что уроженцу этого славного города стоит памятник в городе Иркутске. Прямо у музея. Имя ему Миллер. Это тот сукин кот оказался, которому бил морду сам Ломоносов за искажение истории государства Российского. После свары в Академической среде Катюха N2 уволила «историка» Миллера на заведование архивом. Миллер прожил в Сибири около пяти лет и вывез, вот паразит, архив в Питер. Но, тем не менее, история России, перелицованная немцем - выскочкой из Херфорда, жива до сих дней. И лежит в основе учебников по которым морочат головы нашим детям о Иване «грозном», о татарском нашествии и прочей лабуде….
И вот нам подали состав, и мы едем и едим арбуз. Точнее я ем, а дети испытующе наблюдают за подопытным дедом и отцом. Дождавшись разговора кишечника с желудком, я выпиваю таблетку, а арбуз проношу мимо носа внукова прямо в тамбур. Нитраты во мне, поворчав на таблетку, успокаиваются. Красноярск, Мариинск и мы дома. Родители заждались меня, а детей ждет их жена и мать. Рассаживаемся по разным маршруткам и крадёмся по запруженному машинами Новосибирску по домам.