–1–
Она шла по пустынным улицам непроснувшегося города, явно спеша на работу. Утренняя дымка скрадывала очертания домов. Моргающие желтыми глазами светофоры, казались таинственными монстрами. Прохладный воздух бодрил девушку, заставляя её кутаться в лёгкий плащ. Она подошла к перекрестку, шагнула на пешеходный переход и в этот момент стремительным яично-желтым метеором в неё врезалась приземистая спортивная машина.
Легкое девичье тело тряпичной куклой взлетело в воздух и распласталось на дороге - недвижимое, уже безжизненное, уже никуда не спешащее.
Рёв мотора ворвался в мой сон неожиданно. Я не обращал внимания, что до сего момента все происходило в полной тишине, словно утренний туман поглощал, впитывал бесследно все звуки, превращая сон в немое кино.
Водитель не сделал попытки помочь девушке, машина вильнула, объезжая препятствие, и рванула прочь с места происшествия. Не понимаю зачем, я старательно вглядывался, пытаясь увидеть номера машины, но мне этого не удалось. Зачем мне это? Неужели я хотел поймать преступника? Не знаю. Сработали инстинкты – зло должно быть наказано.
Странный сон, непонятный, ничто не предвещало подобного, тем не менее, произошедшее там, на перекрестке, меня тревожило, заставляло невольно ёжиться от ощущения безысходности, неотвратимости. Она была такая юная, такая нежная, кто-то её любил, она любила кого-то, и в один момент все закончилось. Точка. Большая жёлтая точка в короткой жизни.
Глупости, конечно, это всего лишь сон, нужно скорее выпить кофе и заняться делами.
В утренней сводке новостей мельком сообщили о ночном ДТП со смертельным исходом. Погибла восемнадцатилетняя девушка, горничная одного из отелей, спешившая на работу. Свидетелей происшедшего просят звонить по телефону и дальше номер полиции.
Сюрреализм какой-то!
Я позвонил. Дураки всегда звонят. Дежурный вежливо выслушал меня и спросил, что я делал ночью на том перекрёстке?
Что я делал? Спал! Сказать об этом? Упекут в дурку!
– Гулял! Есть у меня такая причуда – люблю гулять, только не по ночам, а по утрам. Это произошло ранним утром.
– Вы запомнили номер автомобиля, марку, цвет, приметы водителя? – в голосе дежурного не было заинтересованности, он просто записывал факты, совершенно не собираясь немедленно кинуться на поиски убийцы.
– Нет, все произошло так быстро, да и водитель не выходил из машины, сразу уехал. Но таких машин, я просто уверен, в городе не так уж и много. Ярко жёлтого цвета спортивная машина. Я не знаток, но это может быть Феррари, к примеру.
– Почему не Мазератти или Ламборджини? – ухмыльнулся в трубку дежурный.
– Не знаю, – мне и в голову не приходило что то другое. – Такая приземистая, с мощным двигателем, двигалась очень быстро. Послушайте, какая разница? У нас в городе не так уж много дорогих спортивных автомобилей.
В трубке повисло молчание. Микрофон явно прикрыли рукой, чтобы поговорить по другому номеру.
– Представьтесь, пожалуйста, – голос дежурного перестал быть скучным, он, очевидно, получил какое-то указание по поводу того, что я сообщил.
– Это обязательно? – в мои планы не входило общаться с полицией, я собирался просто сообщить о преступлении, чтобы зло было наказано.
– Обязательно! Мы не принимаем информацию от анонимных заявителей. Ваше полное имя, фамилия, отчество, домашний адрес.
Я повесил трубку. Еще чего, прямо кинулся представляться. Есть запись разговора, там изложены факты, кому надо, тот пусть и разбирается, главное наказать зло, а не искать свидетелей.
Телефон призывно зазвенел. Номер отчаянно знакомый. Звонит дежурный.
– Вы напрасно кидаете трубку, уважаемый. Это формальная процедура. Поймите нас – вашу информацию мы не сможем приобщить к делу, если она не соответствует нормам процессуального кодекса, – голос был другой, мне звонил с того же номера другой человек.
Неожиданно я вспомнил факт, однажды скользнувший мимо сознания, но, тем не менее, оставивший след – это было возмутительно, но привычно. Сюжет в теленовостях. Сын губернатора нахамил полицейским, отказался выйти из машины, из яично-желтого спортивного спорткара. Камера на какое-то мгновение поймала его лицо в открытом окне машины – типичный представитель «золотой молодежи», наглый, уверенный в своей безнаказанности, уже кому-то звонящий. И полицейские, не решающиеся что-то предпринять против нарушителя. Вот же я встрял!
– Поймите, ваш номер телефона мы знаем. Определить его владельца – дело нескольких минут. Поверьте, нам нужно чисто формально закрепить ваши свидетельские показания фактом того, что вы назовете в трубку ваши данные. Это просто формальность, гммм… Борис Петрович, я правильно говорю?
Они уже знают. Противное предчувствие опасности в районе солнечного сплетения. Хочется кинуть трубку и забыть о звонке, сне и желании наказать зло. Разве можно наказать зло? Тем более, что это был сын губернатора. Или в машине был не он? Я же не видел водителя!
– Борис Петрович, скажите, а вы видели водителя? Можете узнать человека, управлявшего автомобилем в момент ДТП?
Он что, мои мысли читает? Паника подкатывала к горлу, вызывая тошноту. Они все заодно, меня уберут, как свидетеля и все дела. Зачем я затеял эту бесполезную авантюру? Ведь в прошлый раз я уже все понял и про полицию, и про закон, и про справедливость. Тебя самого сбила машина, и никто никому ничего не доказал, тебя выставили виноватым, заставив заплатить за ремонт сбившего тебя автомобиля. Зачем ты сунулся, дурак, в это дерьмовое дело?
– Нет, – голос явно выдавал мое состояние, – я никого и ничего не видел. Мне это приснилось, я не хочу давать никаких показаний, все это время я был дома и ничего, поймите, ничего не видел.
– Вы в этом уверены, Борис Петрович? Давайте встретимся и поговорим по душам! За вами сейчас заедет машина, в моем кабинете вы подробно расскажете, что именно вам приснилось, а я приму решение – является ли это свидетельством или нет.
– Я никуда не поеду, – в отчаянии крикнул я в трубку, – вы не имеете права, я инвалид, я не могу покидать квартиру.
– Даже так? – в голосе представителя закона звучало неподдельное удивление.
Скорее всего, они не успели прокачать меня на полную катушку, определив по-быстрому лишь установочные данные владельца сим-карты. Сотовым компаниям без разницы, кто пользуется их услугами, хоть покойник, главное – вовремя плати.
– Вы же понимаете, какие тонкие механизмы работают во сне? – мне хотелось донести до этого незнакомого человека, от которого сейчас зависела моя судьба, некое сакральное знание. – Тебе снится сон, навеянный какими-то внешними факторами, и сознание, а точнее подсознание начинает конструировать образы, события, подгоняя их под какие-то неведомые никому шаблоны. Никто не знает, почему именно в таком виде к нам приходят сны. Нам кажется, что мы предсказываем будущее или видим нечто, произошедшее где-то далеко, но на самом деле наше сознание причудливо соединяет туманные образы сна с фактами реальности. И мы начинаем искренне верить, что именно вот так нам все и приснилось, как мы видим сейчас в реальности.
– Мне кажется, я вас понимаю, Борис Петрович, – голос моего собеседника потерял прежнюю напористость. – То есть вы утверждаете, что ничего не видели, а ваш звонок вызван причинами психического свойства? Я верно понимаю?
– Да-да, именно так! У меня и справка есть, – радостно сообщил я, чувствуя невероятное облегчение. – Мне ее после лечения дали, что возможны психические отклонения, не опасные для окружающих. Вы меня извините, я не должен был звонить и вы мне больше не звоните… пожалуйста.
Трубка помолчала некоторое время, словно некто принимал решение, что со мной делать.
– Хорошо, Борис Петрович, я вас понял. Мы не будем вас больше беспокоить, но и вы постарайтесь не звонить нам больше. Хорошо? – в только что мягком голосе звучал металл и раздражение по поводу напрасно потраченного времени.
– Спасибо, хорошо, я не буду вас больше беспокоить, спасибо… – я не заметил, что разговариваю с короткими гудками, там положили трубку, осознав бессмысленность дальнейшего разговора.
Холодная испарина выступила на лбу. Я сглотнул тугой комок в горле, отчаянно стараясь забыть сон, а он, словно шкодливый котенок, пробивался через создаваемые мной преграды и тыкал в глаза фактами – ты все видел, это был не сон, и ты видел, кто был за рулем. Сейчас я вспомнил это отчетливо, как на замедленной съемке – машина объезжает распростертое на асфальте тело, и в этот момент в открытом окне я вижу лицо водителя. Я знаю, кто это!
Господи, зачем ты посылаешь слабому духом такие испытания?
---
Читать далее: http://www.proza.ru/2016/08/16/1154