Артем гнал машину по зимнему сумеречному шоссе и злился. Новый год на носу, а он не дома с семьей и не с Маргаритой, а в несущемся сквозь метель автомобиле. И уже можно с уверенностью утверждать, что Новый год он, Артем Васильевич Перегудов, человек солидный и уважаемый, встретит как бродячий пес где-то на богом забытой трассе в заметенной снегами России...Ну и черт с ним, вернее с ней! Он имел в виду Маргариту, 30-летнюю волоокую панночку, одним взглядом своих темных глаз затуманившую его глупую седую голову. Еще три дня назад он летел к ней как на крыльях, придумав несуществующую командировку для жены, в надежде на встречу Нового года в сиянии свечей под тихую музыку и хрустальный звон бокалов! Было горько и стыдно за себя. Правильно говорят: седина в бороду- бес в ребро... Он невесело усмехнулся, вспоминая, как его зазноба благосклонно приняла подарки, пару дней походила с ним по магазинам и ресторанам, капитально опустошив его кошелек, а 31-го декабря заявила, что Новый год - это семейный праздник и встречать она будет его со своими близкими, к числу которых Артем Васильевич не относится. И указала ему на дверь! Такого сокрушительного фиаско Артем ни разу не переживал за всю свою 45-летнюю жизнь.
Чем ниже опускалось солнце, тем сильнее становился боковой ветер. Артем чувствовал, как подрагивает огромный, тяжелый внедорожник под его порывами. Сил у стихии, что бы опрокинуть автомобиль, не хватало, но зато снежные вихри, размахивая серебристым веником поземки, с угрожающей скоростью заметали дорогу. Электрическое освещение закончилось сразу, как только Артем свернул с федеральной трассы на боковое шоссе. Сверившись с навигатором, он решил сократить путь, в надежде все-таки попасть домой в последние часы уходящего года. Свет фар выхватывал из сгущающейся темноты серую ленту асфальта с белыми змеями поземки, злобно бросавшимися прямо под колеса. На экране бортового компьютера мигала цифра -25 градусов. Мороз крепчал. Местами наметы снега перекрывали половину и без того узкого шоссе. Артем посмотрел по сторонам: снега, снега, без конца и без края... Не мешало бы заправить автомобиль. Должен же быть где-то здесь хоть какой-нибудь населенный пункт или заправка! Но в белом мареве не было видно ни каких признаков человеческого жилья. И ни одной встречной или попутной машины.
Артем считал себя мужчиной не робкого десятка, и на то были основания, но эта вьюга и совершенно безлюдная дорога поколебали его уверенность в себе. Голубая стрелка навигатора уверенно вела его по пустому светло зеленому полю. На карте не было обозначено ни деревеньки, ни городка, но была дорога, прямая, как стрела. И машина шла по этой дороге. Он решил не поддаваться панике и положиться на современную технику. В конце концов спутнику сверху виднее, есть тут дорога или нет! Раз на карте есть, значит надо просто ехать по ней вперед и рано или поздно попадешь в населенный пункт. Немного успокоившись, Артем увеличил масштаб карты и, конечно, увидел уверенные кружочки , обозначавшие и города и деревни в большом количестве. Вот же они, в нескольких сантиметрах на карте от той точки, которой навигатор обозначил его автомобиль, маленькой точки, упорно и целеустремленно ползущей, как жучок, по нарисованной линии.
Ничего, прорвемся! Успокоил сам себя Артем, вглядываясь в пятно света от фар впереди. Автомобиль стало потряхивать сильнее. То ли дорогу замело сугробами, то ли... он съехал с дороги в ровное поле... Не может быть, ведь стрелка навигатора ползет по обозначенной траектории, значит с дороги он съехать не мог. Господи, ну где же тут хоть одна заправка?! Только завывания ветра и снежные заряды в лобовое стекло...Как ни напрягал глаза Артем,но дорогу он не видел. И тут волна холодного липкого страха пробежала вдоль позвоночника: стрелка указателя уровня топлива дрожала недалеко от красной зоны. У него заканчивался бензин! Господи, если мотор заглохнет, перестанет работать и печка. А на улице - 25!! Он просто замерзнет...
Он достал телефон и набрал номер экстренной помощи. Долгие тревожные гудки разрывали заснеженную тьму. Порывы ветра усиливались. Казалось, что вся природа обозлилась на него за что-то и жаждет уничтожить во что бы то ни стало. На телефонный звонок никто не отвечал. Но ведь быть такого не может! На то они и экстренные службы, что бы быть готовыми спасать попавшего в беду человека и в будни, и в праздники, и в Новый год! Артем повторил вызов... Долгие гудки уходили в гулкую пустоту без возврата...Да что они там оглохли что ли?! Или уже Старый год провожают? Черт бы их всех побрал!!!
Он вздрогнул от неожиданности, когда зазвучал сигнал и зажглась красная лампочка на циферблате топлива. И Артему стало по-настоящему страшно... Он решил остановиться, что бы остатки бензина в баке еще какое-то время поддерживали тепло в салоне автомобиля. Двигатель утробно урчал. Он выключил дальний свет фар. Что толку освещать плотную стену метели? Все равно дальше чем на 10 шагов ничего не видно! Страх, сжавшийся тугим комком кде-то в животе, медленно подполз к сердцу и коснулся его холодной лапой. Мотор скоро заглохнет совсем. Вокруг на сотни километров ни единой живой души. Никто не знает, что он здесь, а значит никто и искать его не станет. Он медленно и неизбежно замерзнет здесь, тихо уснет мертвым сном. Говорят, смерть от холода милосердна, человек как бы засыпает, или думает, что засыпает, а на самом деле умирает... Артем закрыл глаза и обессиленно уронил голову на рулевое колесо. Господи, за что мне все это?! Неужели за Маргариту? Да, я виноват, страшно виноват перед женой, перед детьми, но наказывать ТАК?!.. Это же слишком жестоко! Ну, кто из мужчин не попадался на удочку женской красоты, не изменял? Да почти все! И всех наказывать? Да перед такой, как Марго не устаял бы даже святой! А он, Артем, самый обычный мужик.
Он вспомнил жену Наташу...Вот она бежит по цветущему полю льна. И глаза у нее такие же синие, как лен, а золотые волосы треплет ветром... Какая она в юности была тотенькая, легкая, и как ему нравилось подхватывать ее на руки и кружить. Он чувствовал себя таким сильным, а она смеялась серебристым, воздушным смехом... Вот она укачивает Василису, держа в руках сонно сопящее, теплое, трогательное детское тельце и тихо напевает колыбельную..."Лунные поляны, ночь как день светла. Спи,моя Светлана, спи как я спала..." Утишающие, убаюкивающие звуки детской колыбельной поплыли в морозном тумане. Артем вздрогнул и поднял голову. Уже началось? Уже засыпаю?... Но печка в салоне еще работала, живительное тепло еще струилось из отверстий вентиляторов.
Господи, Наташка, подумал Артем, милая моя Наташка, прости! Я же предал тебя, как последняя похотливая сволочь. Все правильно, поделом мне, предателю!Наташка не заслужила такого, а я предал! И вдруг, как ни странно, ему стало легче и отчаяние, охватившее было все его существо, отступило, отошло в сторонку. Но мысль о жене продолжала тревожно стучать в голове: как же они теперь без меня? Мало того, что моя подлая измена обязательно откроется, и жене придется пройти через весь ужас предательства самого дорогого, любимого человека; ей же придется выживать одной, детей тащить на себе. Они, конечно, уже не маленькие, но все равно. Василисе после института никак не устроиться на работу по специальноси, а Кольке еще 3 года учиться... Как тянуть семью на одну зарплату воспитателя детского сада? Я не только их предал, а обрек их на голод и страдания! И горячая-горячая капля выкатилась из глаз Артема и, обжигая, проложила узкую дорожку по щеке к подбородку. Он заморгал, пытаясь разогнать мокроту и туман, закрывший глаза, а когда слезная пелена отступила...он увидел впереди, метрах в 20-ти от машины, огонек. Не веря своим глазам, Артем наклонился вперед и ладонью протер жгучее от холода ветровое стекло, но огонек не исчез. Сквозь снеговую круговерть проступили контуры деревенского дома с трубой, из которой шел дым! В доме топилась печь!! Значит там кто-то был!! Живой!!!
Артем с гулко бьющемся сердцем комом вывалился из машины, отворив дверь, свалившись в сугроб и, даже не попытавшись отряхнуться, пошел, шатаясь, в сторону дома, щурясь под порывами злого ледяного ветра, боясь хоть на миг потерять из виду трепещущий в маленьком окошке свет.
Перед ним была обычная русская деревенская изба: почерневшие от времени и непогоды бревна, словно в крепких натруженных ладонях бережно держали маленькие, разрисованные морозными узорами, оконца, крыша нахлобучилась белой снеговой шапкой, а сквозь толстый слой снега торчала тонкая кривоватая труба и из нее валил ароматный дым. Видать топили печь березовыми поленьями. Артем сквозь буран пробрался к скособоченному крыльцу и, не помня себя от радости, распахнул дверь. Дверь хрипло заскрежетала, заохала, но довольно легко поддалась и впустила его в долгожданное домашнее тепло. В сенях по стенам с обеих сторон на вбитых в бревна гвоздях была развешана конская упряжь, старая, истертая временем, но явно постоянно используемая. Под потолком на длинном темном проводе, покачиваясь от сквозняка, висела, весело сияя, допотопная лампочка Ильича. Печь, тепло, электричество...Цивилизация, радостно подумал Артем и затопал вверх по лестнице.
- Эй, хозяева, можно к вам?! - заорал он, чтобы предупредить тех, кто был в доме. Кому же понраву незванный гость!
Снаружи изба казалась совсем небольшой, а внутри выяснилось, что половина пространства под крышей занимают хозяйственные помещения. В живой, теплой темноте, где-то слева и внизу Артему почудилось чье-то дыхание, вздохи, шорохи. Может именно там жили кони, чья упряжь висела на стенах при входе? На деревянных досках пола стяли какие то кадушки, деревянное карыто, бочонки, перетянутые ржавыми железными обручами, сундуки... Артем повернул голову направо и увидел дверь, за которой раздавалось негромкое пение. Он остановился и прислушался: под звуки гармошки мужской голос с хрипотцой нестройно выводил "Землянку".
- Бьется в тесной печурке огонь, на поленьях смола как слеза-а-а..
- Здрасьте! - прервал песню Артем, вваливаясь в жилое помещение, согнувшись в три погибели, что бы не расшибить себе лоб о низкую притолоку. Он стащил с головы меховую ушанку и остановился на пороге. В центре большой квадратной комнаты стоял круглый стол, заставленный мисками с едой, на стене возле окна висели старинные часы-ходики в виде кошачьей морды, а движения маятника вызывали движения зеленых хитрых глаз вправо-влево и уютное домашнее тик-так, тик-так, а возле стола, с любовно прижатой к груди гармошкой, на стуле сидел мужик...в форме красноармейца, как показывают в фильмах про Великую Отечественную. Мужик, лет 35-40, с заросшей трехдневной щетиной физиономией, в застиранной солдатсткой гимнастерке с удивлением посмотрел на пришельца круглыми голубыми глазами.
- Здорово, коль не шутишь! - ответил он и сдвинул меха, гармошка обиженно взвыла и замолчала.
- Я прошу прощения, -забормотал Артем, с виноватым видом, переминаясь с ноги на ногу,- тут такая погода нелетная, машина заглохла, застрял в пути, думал, насмерть замерзну, смотрю, а тут ваш дом, обрадовался!
- Да ты не тушуйся, проходи, гостем будешь! - радушно пригласил его мужик в гимнастерке. Артем расстегнул и стащил с плеч меховую куртку "пилот" и только теперь ощутил, как у него заладенели руки. Пальцы слушались с трудом.
- Спасибо за гостеприимство! - ответил он, оглядываясь по сторонам и ища, куда бы пристроить куртку и шапку. С одежды капал быстро растаявший снег. Справа от входа белым уютным боком выступала печь, от нее струилось тягучее, плотное тепло. На лавке перед печькой лежала чья-то потертая меховая ушанка с красной звездой. Артем подумал и положил на лавку свои вещи: и высохнут быстрее, и мешать никому не будут.
- Да ты проходи, проходи, служивый! - мужик в гимнастерке отложил гармонь в сторонку и отодвинул приглашающим жестом второй стул,- выпей ка да закуси с дороги!
Артем, обрадованно потирая замерзшие ладони, подошел к столу и с удивлением увидел дымящуюся вареную картошку в миске, соленые огурцы, выглядывающие сквозь муть рассола из стеклянной банки, квашенную капусту, каравай ржаного хлеба, прозрачную бутыль с алкоголем, розовые ломтики сала. В животе тоскливо заныло. Ах, как же он был голоден!
- Спасибо! В честь чего такой пир? - спросил он, усаживаясь.
- Как, в честь чего? - удивился собеседник,- так Новый год же сегодня!
- О-о-о! Совсем забыл со свеми этими приключениями! -воскликнул Артем и, переборов смущение, потянулся за едой.
- Ты, служивый, из какой части будешь? - спросил мужик, весело наблюдая, как новоявленный гость набивает себе рот незамысловатой деревенской едой.
- В смысле? - не понял Артем. Картошка была восхитительно горячей и невероятно вкусной, от нее исходил пряный пар, наполняя рот голодной слюной. Он потянулся за капустой и огурцами.
- Да, ладно, ладно, понял, понял! - усмехнулся красноармеец.- Из летных ты, по куртке вижу, ну а из какой части, уточнять не будем. Понимаем. Секретность. Все готовятся к наступлению. Чего тут не понять?!
Артем ничего не понял, но его так занимала еда, что он не стал переспрашивать и уточнять. Мужик, посмеиваясь, поставил перед гостем граненую рюмку на короткой ножке и налил из бутыли мутной жидкости.
- Выпей с мороза, сразу согреешься,- посоветовал он.
- А что это? - спросил Артем, разглядывая на свет рюмку. - Чего она такая мутная?
- Самогон это. Знатный самогон у деда, я тебе скажу!
- У какого деда?
- У хозяина!
- Так ты не хозяин? - удивился Артем и одним махом опрокинул в рот рюмочку. Огненный поток полыхнул по пищеводу, ухнул в желудок, на мгновение перехватив дыхание, и стал медленно растекаться мягким уютным теплом по всему организму. Жизнь налаживалась...
- Да я такой же залетный гость, как и ты. Только буран загнал меня сюда на полчаса раньше. Я уже успел немного отогреться, как видишь. Звать то тебя как?
- Артемом,- представился Артем, протянув руку к бутылке за второй дозой.
- Эй, друг, не гони лошадей! - предупредил мужик.- Хитрый самогон у деда, не заметишь, как с ног собьет! Ты лучше горячим закусывай.
Артем убрал руку от бутылочного горла.
- А тебя как звать? - спрсил он.
- Меня Потапом звать.
- Здорово! Классное имя Потап! - воскликнул слегка захмелевший гость.
- Имя, как имя, - насупился красноармеец.
- Да правда, замечательное имя! У меня деда так звали: Потап.
- А у меня и отца, и деда, и прадеда. Всех старших мужиков в роду называют Потап. Традиция такая. Как думаешь, к утру пурга угомониться? - вдруг перевел он разговор на другую тему.
- Да кто ж ее знает?!
- Мне завтра к полудню в часть надо, хоть убей!
Про какую часть он толкует, про себя удивился Артем, но спросить не успел. За дверью что-то застучало, зашумело, загрохотало и через секунду дверь распахнулась и в комнату ввалилась...ель. Небольшое, метр с хвостиком, пушистое, зеленое деревце...А следом появился и хозяин дома: невысокий старичок с раскрасневшимися с мороза щеками и кончиком носа, в пышной седой бороде и усах. Старичок прислонил деревце к стене и стал снимать старый потертый тулуп и стряхивать снег с огромных черных валенок, громко топая ногами. От деревца шел ни с чем не сравнимый аромат... Аромат детства, аромат волшебства и искренней веры в чудо...
- Здравствуйте, дедушка.- Вежливо поздоровался Артем.
- Привет, сынок! - бодро ответил дед, как будто вовсе не удивился приходу еще одного гостя. - Во-о-от она, красавица! Сейчас ставить будем.
Он любовно погладил еловые лапы и встряхнул лесную красавицу. Странный получается Новый год, подумал Артем. А хозяин тем временем достал старое ведро, веревку и принялся пристраивать ель в ведре так, что бы она не падала.
- А ну, помогите, ребятки! - скомандовал дед и оба гостя бросились помогать. - А то какой Новый год без ёлочки? Без ёлочки никак нельзя.
- А вы ее откуда взяли? - поинтересовался Артем.
- Из леса, вестимо! - ответил дед.
- Сейчас? В такую пургу?
- Конечно. Ёлочка должна быть свежей, а то потеряет весь запах. А как же без елового запаха? Никак нельзя без елового запаха. - Дедок бормотал себе под нос, как будто разговаривал сам с собой.
- И в лесу не побоялись заблудиться в такую погоду? - продолжал удивляться Артем.
- Так это ж мой лес! Чего его бояться? И погода здесь не при чем. Нужна ёлка к празднику, значит будет ёлка к празднику. И все тут!
Поставили ёлку в угол комнаты, под полку с образами. Иконы на полке были такими старыми,потемневшими, что разглядеть лики на них было практически невозможно. Но старинные сребрянные оклады, тускло сверкавшие в лампадном пламени, приковывали взгляд.
- А я думал, дед, что ты атеист, - сказал Потап, всматриваясь в темные лики.
- Это в мирной жизни, сынок, все мы атеисты. А как со смертью лицом к лицу столкнемся, так сразу Бога вспоминаем,- ответил дед и достал из неведомых глубин старинного сундука, притаившенося у стены, коробку с ёлочными игрушками.
- И то правда, -вздохнул красноармеец и стал помагать наряжать ёлку.
А игрушки ёлочные были не менее калоритными, чем сам хозяин избы: древние, как мир, сделанные из ваты и папьемаше, птички, рыбки, сказочные герои, домики...просто раритет какой то. Наверное дед коллекционер, подумал Артем, и тоже стал помагать с украшением ёлки.
- Вы, гости дорогие, располагайтесь тут как дома, угощайтесь, чем богаты, отдыхайте,- говорил дед и хитро поглядывал на гостей маленькими голубыми глазками, прятавшимися под кустистыми седыми бровями, - вы вон из печи чугунок то достаньте, там кролик тушится. Поди уж готов давно!
Потап нагнулся и заглянул в раскрытую пасть печи, поднял прислоненный к стене рядом с печкой ухват и выудил на свет божий закопченый чугунок. Из чугунка торчали то ли кроличьи, то ли куриные ножки и по комнате поплыл такой аромат, что у Артема пошла кругом голова. А в памяти замелькали картинки из прошлого: бабушка, деревня, лето, обед из русской печки... Мама всегда удивлялась, почему дети у бабушки в деревне так хорошо кушают, а дома, в городе, плохо? Она никак не могла понять, что из печки все гораздо вкуснее, даже манная каша - пальчики оближешь!Словно печь непостижимым волшебным образом умудрялась передать простой пище любовь родной земли, что придавало ей особый ни с чем не сравнимый вкус.
Красноармеец водрузил чугунок на стол и гости уселись вокруг него, а дед, топая огромными, не по росту, валенками, ушел куда то за дверь.
- А вы куда, дедушка? - крикнул ему в догонку Артем, но ответа не получил. - Чудной дед какой-то...
- Ага, чудной,- поддакнул Потап, отламывая кусок мяса.- Ох, давно я не ел такой вкуснятины! Повезло нам с тобой, а, служивый?! Ты давай ешь, да рассказывай, каким ветром тебя занесла нелёгкая в это чудное место?
Артем молчал, думая, стоит ли чужому человеку рассказывать правду или нет, сосредоточенно жуя вкуснейшее мясо? Но буран за окном выл так угрожающе, а в этом удивительном гостеприимном доме было так тепло, так уютно и вкусно, что рассказ о треволнениях сегодняшнего дня сам собой полился с уст.
- Да сглупил я тут немного. Здесь недалеко в городе живет одна красотка. Она меня пальчиком вот так поманила,- и Артем показал как именно поманила, - и я пошел за ней, как баран на веревочке, полетел к ней под Новый год.
- На самолете что ли? - удивился собеседник.
- Да нет, это я так образно выражаюсь. Не на самолете конечно, на машине.
- А то я думаю, ничего себе, рисковый мужик! Тебя ж под требунал могли отдать за такие шутки. На самолете к зазнобе!..Ха,ха!
- Точно, под требунал! - Артем налил из бутыли мутной жидкости по гранёным рюмкам, - И по делом мне, дураку. Я жену обманул, наврал про командировку, а красотка меня как обычного лоха развела! Так что именно требунала я и заслуживаю.
- Не суди себя строго, дружище, не один ты такой! - и Потап доверительно похлопал собеседника по плечу. - Ты не поверишь, но я здесь оказался по той же самой причине.
- Да ты что? - не поверил собственным ушам Артем и приготовился слушать рассказ, но тут вдруг из за двери раздался какой-то шум и голос хозяина дома позвал их на помощь. Оба гостя одновременно вскочили из-за стола и бросились к двери, на секунду застряв в ее проёме.
- Что случилось, дедушка?
- Помогите ка, добры молодцы! Силенок мне не хватает.
На полу лежал огромный мешок красного цвета у горлышка перевязанный белой веревкой.
- Отнесите ка этот мешок в санки,- скомандывал дед. Оба помощника, мешая друг другу, стали хвататься за мешок.
- Куда это ты собрался, дедушка, на ночь глядя? - спросил Потап.
- Дед, а что у тебя в мешке то? Кирпичи что ли? - поинтересовался Артем с трудом отрывая мешок от пола.
- Надо деткам подарки отвезти, - ответил дед,- Новый год на носу!
- Ты что, Дед Мороз, что ли? - усмехнулся Артем.
- Сколько же у тебя детишек, а, дед, что мешок с подарками два здоровых мужика поднимают с трудом? - хохотнул Потап, помогая Артему тащить по ступеням вниз тяжелый груз и шепотом на ухо добавил: - В соседнюю деревню к внукам, наверное, собрался. Ох, видать, покуралесил наш дед в молодости, что внуков наплодил целый батальон!
- Вы там меньше болтайте, болтуны,- прикрикнул на них дед, распахивая дверь в мороз и пургу. - Вы давайте, давайте, в санки его кладите. Да осторожней! Подарки не помните!
Артем глазам своим не поверил, когда сквозь снеговую муть просупили очертания саней, запяженных парой мощных, красивых, белых коней. Да санки те были не простые, а узорные, почти как из сказки.
- Ух, ты!.. -выдохнул он и присвистнул от восторга. - красота то какая! Как в кино!
И тут он все понял. Ну, конечно, кино! Именно кино все и объясняет. Где то здесь недалеко снимают кино на киностудии. Дед снимается в роли сказочного Мороза в детском фильме, а Потап в фильме про войну. Вот ведь, капиталисты проклятые, простым людям даже праздник спокойно встретить не дают, съёмки в новогоднюю ночь назначают! Профсоюза на них нет в купе с трудовым кодексом!
Дед уселся в санки, поправил мешок с подарками и хитро подмигнул мгновенно озябшим на ветру гостям:
- Ну, бывайте, ребята! Счастливого Нового года! - и, залихватски свистнув, рванул коней в ночь.
- Э-э, дедушка, куда ты?! - жалобно протянул Потап и махнул рукой: чего взять с этого старого чудака? - Ладно, Артем, пойдем в дом, холодно. Придется, видимо, нам встречать Новый год одним.
Поднимаясь по ступенькам, Потап удивленно комментировал поступок деда:
- И не боиться на чужих людей дом оставлять! А вдруг мы враги переодетые? А санки у него какие чудные, заметил? - Он обернулся к Артему.
- Конечно, заметил,- ответил тот.- Как из фильма "Морозко". Видел этот фильм?
- "Морозко?" Нет, не видел. Я кино люблю! Видел "Веселые ребята", "Волгу-Волгу" видел, а "Морозко" не видел.
Они вернулись в комнатное тепло. Потап подошел к печному боку и прижал к нему озябшие ладони, согревая их. Ходики тикали на стене, озорно стреляя глазками по сторонам. Артем вернулся к столу и позвал товарища по несчастью.
- Садись, Потап, рассказывай дальше про свои приключения!
- Да, на чем я остановился? - Потап уселся за стол и достал из банки хрусткий огурец, - Отправил меня мой командир в штаб с поручением,- начал он.
- Командир, это режиссёр что ли? - вставил Артем, отрезая большой кусок хлеба.
- Не-е, товарищ Смирнов, комбат!
- Комбат, батяня, батяня, комбат... - замурлыкал Артем себе под нос песню группы "Любэ" и стал выкладывать ровным рядком на хлебе розовые полупрозрачные кусочки сала.
- Под самый Новый год отправил. Ну, ты знаешь, готовится наступление большое. А в госпитале у меня знакомая работает. Вот я и отпросился у товарища Смирнова до середины дня 1-го января. Ну, чтобы Новый год с ней встретить. Даже подарок припас,- с этими словами на щеках рассказчика проступил смущенный румянец.
- Вот и я на подарки не поскупился! - вставил Артем.
- Я же осенью в госпитале лежал.
- Да ты что?
- Серьёзно! Пропустили наши разведчики атаку этих гадов, ушами прохлопали! Понимаешь?
- Теракт что ли? Я тоже ФСБ-шникам не доверяю. Помоему они больше говорят, чем делают.
- И вот во время той атаки как бабахнет почти рядом со мной!
- Взрыв?!- Артем уставился на собеседника.
- Ага! Взрывной волной меня ка-а-к отшвырнет мтеров на 10, но ногу осколком все равно зацепило. Ну, и контузило. Я в госпиталь на целый месяц загремел!
- Еще бы! - сочувственно покивал Артем.
- А в госпитале медсестрой эта рыженкьая работает. Ох, волосы как огонь, и девка - огонь! Ну, не устоял, понимаешь?
- Еще как понимаю!
- А я ведь тоже женат. Жена, Машенька, да двое ребятишек меня дома ждут. И жену я люблю, а вот ведь напасть случилась... Не устоял!
- И я жену люблю и детей люблю. Сам не знаю, как и почему влип в эту историю! И стыдно, друг, и на душе так противно!
- Вот и мне стыдно и противно стало, когда я после штаба в госпиталь добрался. Мы ведь с этой рыжей несколько месяцев письма друг другу писали, она меня ждать обещала. А тут пришел в госпиталь, а, оказывается, она уже с другим планы на жизнь строит! Спрашивается, зачем на мои письма отвечала? Зачем ложную надежду давала?
- Да-а-а, Потап, есть на свете такие роковые бабы, что могут всю твою жизнь, как на танке переехать и хоть бы что им!
- Про танк это ты хорошо сказал. Давай выпьем за то, что бы нас с тобой в этой войне никакие танки не переехали!
- Правильно! - Артем с удовольствием поднял полную рюмку. - Давай!
Все-таки великая вещь, мужская солидарность! Ну, кто еще так может понять и не осудить? Только такой же как ты, бедолага! На душе у Артема становилось тепло и покойно, то ли от самогона, то ли от полного взаимопонимания с нежданно посланным ему судьбой собеседником.
Ходики на стене отмеряли последние минуты уходящего года, за окном мело и завывал ветер, а двое приятелей, достав гармошку, затянули дуэтом душевную песню.
- Бьётся в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза... - выводил Потап.
- А давай вот эту: Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве, пожелай мне удачи в бою, пожелай мне-е-е не остаться в этой траве, не остаться в этой траве... - запел Артем, а Потап быстро подхватил мелодию на гармони.
- Хорошая песня!- воскликнул он,- Я такую не знаю.
- Да ты что? Это же "Кино"!- воскликнул Артем.
- Ты, дружище, много выпил,- возразил гармонист, - это не кино, это песня! А вот такую знаешь? - он пробежал пальцами по кнопкам, растянул меха и начал : - Жди меня и я вернусь, только очень жди. Жди, когда наводят грусть желтые дожди...
- Да кто ж ее не знает! - воскликнул Артем. - Это старая песня.
- Сам ты старый!- почему то обиделся Потап и перестал играть, - это новая песня. У нас ее один лейтенент недавно играл, а я запомнил, потому что очень понравилась.
- Согласен, песня хорошая.
Ходики на стене тикали и тикали, а стрелки, длинная и короткая, почти соединились в одну поперечную морщинку на носу у кота. И Артем вдруг спохватился: а как же обращение президента? Какой же Новый год без обращения президента?
- А где же здесь телевизор? - спросил он, оглядываясь по сторонам, - или хотя бы радио?
- Радио? - переспросил Потап.
- Ну, да. Надо же послушать, что скажет отец народа!
- Обязательно надо! - поддержал его Потап и вскочил из-за стола в поисках радио.
Но в старой избе никакого, даже маленького, портативного телевизора не обнаружилось. Да и радио не было к большому сожалению.Потому ,что все знают, что скажет президент в своем обращении к народу, но без этих общеизвестных слов как будто чего-то не хватает. От одной мысли, что в эти секунды перед боем курантов вся огромная 140-милионная страна молча слушает своего президента, даже самый маленький и слабый человек начинает ощущать себя частью этой огромной страны, а значит становится сильнее!
- Глянь, Артем, какую штуку я нашел! - воскликнул Потап. Артем, который шарил по углам в поисках телека, подошел к нему. В руках Потап держал маленький, допотопный приемничек.
- Ура! - воскликнул Артем и выхватил из рук приятеля приемник, пытаясь его настроить на нужную волну. В эфире послышались завывания и треск, но приемник работал!
Потап с интересом наблюдал за действиями Артема.
- Ты знаешь, что это такое? - поинтересовался он.
- Естественно! Сейчас сделаю погромче, слушай!
Оба потянулись ухом к серебристой коробочке, из которой доносился то и дело прерываемой треском помех голос: " Этот год принес нам немало трудностей, но и побед тоже немало!"
- Точно, - почему то шепотом поддакнул президенту Потап,- победы тоже принес! Одна только победа под Курском чего стоит!
- Да тише ты! - шикнул на него Артем,- не мешай!
-" Желаю вам и вашим близким здоровья, успехов, счастья в наступающем году!" - закончил президент и сквозь пургу и метель над всеми бескрайними российскими просторами понесся гул кремлевских курантов... Оба собеседника бросились к столу и схватились за граненые рюмки. Главное успеть загадать желание, пока бьют куранты! Артем подумал: пусть я благополучно вернусь домой и все у меня в семье будет хорошо, а Наташа никогда не узнает по Марого, ни к чему ей это! Выпили. С шумным вздохом поставили рюмки на стол.
- С Новым годом!
-С Новым годом! - и радостно обнялись, словно были близкими друзьями или родней.
- Давай закусим,- предложил Артем, снова наполняя тарелку деревенскими деликатесами.
- Слушай, а кто это говорил? - вдруг спросил Потап.
- Как, кто? - ошарашенно посмотрел на него Артем.- Ты что, не узнал?
- Ну, ты сказал, отец народа.
- Ну, да, конечно.
- А почему он без акцента говорил?
- Какой еще акцент?
- Какой, какой? Грузинский!
- Ты уже перебрал, Потап! - воскликнул Артем, отодвигая от приятеля рюмку. - Тебе хватит!
- И что это за штука странная из которой голос доносился?
- Ты что, радио никогда не видел? - совсем опешил Артем.
- Почему, видел. Но радио - это большая черная тарелка! А эта штука маленькая и квадратная. Как она называется?
- Радиоприемник.- пробормотал Артем, уставившись на Потапа, как будто перед ним сидел гуманоид с Альфы Центавра,- Ты что, Потап? Ты в каком году родился?
- В девятьсот одиннадцатом, а что? В смысле 1911-м.
Совсем сбрендил, подумал Артем и ему стало тоскливо на душе. Кому же охота проводить новогоднюю ночь в компании алкоголика в состоянии белой горячки. Опасный самогон у деда оказался!
- Ты чего на меня уставился?!- с некоторым вызовом спросил Потап. - Не веришь? Думаешь я моложе?
- Ну, для ста четырехлетнего деда ты слишком хорошо сохранился.
- Ты перепил, Артем. Я предупреждал тебя по поводу дедова самогона!
- Как по твоему, Потап, какое сегодня число? -решил проверить свое предположение Артем.
- Первое января.
- А год какой?
- Какой, какой?!- начал заводиться Потап,- 1944. А по твоему, какой?
- 2016...
- Кто из нас с катушек съехал? -вызывающе уставился на Артема Потап. - Давай в календарь посмотрим.
- Давай.
Над старым сундуком на стене висел доисторический, с точки зрения Артема, отрывной календарь. Такие календари раньше были у бабушки Маши в его далеком детстве. На последнем листке черным по белому было напечатано число 31. Видимо, дед, занятый сбором новогодних подарков для своих многочисленных внучат, не успел оторвать последнюю страницу. Потап и Артем подошли к календарю и склонились над ним. Шрифт был мелкий.
- Ну, вот, что я говорил!- воскликнул Потап, указывая на странный листок, потому что напечатано на нем было невероятное:- 31 декабря 1943 года.
Артем не верил собственным глазам. Этого не могло быть. Поэтому он подцепил лист календаря и медленно повернул его вверх. Под ним обнаружился другой листок с надписью: 1 января 2016 года...
- А я что говорил? - задал риторический вопрос Артем и посмотрел на собеседника. Лицо того вытянулось и побледнело. Вспомнив про кино, Артем был готов все объяснить декарациями и киношным реквизитом. По сценарию, наверное, должен быть Новый 1944 год, но зачем же тогда печатать на следующей странице правильную дату? Что бы у актерев крыша окончательно не поехала? Что бы они не запутались во времени? Судя по всему один из актеров, стоящий перед ним с открытым от удивления ртом, уже запутался. Доигрался! Артем решил успокоить впавшего в алкогольную амнезию приятеля.
- Ну, хочешь, я покажу тебе свой паспорт? - и достал из заднего кармана брюк красную книжечку с двуглавым орлом.
Потап взял ее в руки так осторожно, будто она могла взорваться при малейшем неосторожном движении. Артем, видя его нерешительность, выхватил паспорт и быстро раскрыл его на первой странице.
- Вот: Перегудов Артем Васильевич, 1970-го года рождения, место рождения город Ленинград.
Он немного испугался, когда глаза Потапа полезли из своих орбит.
- Перегудов?? - задохнувшись спереспросил Потап.
- Ну, да, фамилия моя Перегудов.
- Но я тоже Пе- пе-регудов, -заикаясь пробормотал Потап и трясущимися руками достал из нагрудного кармана гимнастерки свое солдатское удостоверение .
- Перегудов Потап Потапович, - прочел Артем, теряя дар речи. Далее значилось: 1911 год рождения, рядовой красноармеец такой-то военной части... - Потап Потапыч был мой дед...1911-го года рождения. Он пропал без вести на войне, на Великой Отечественной в 1943-м... По крайней мере, бабушка Маша говорила, что последнее письмо от него получила в 43-м...
- Маша? - осипшим голосом переспросил Потап,- мою жену зовут Перегудова Мария Ивановна, 1913 - года рождения.
- Да нет же! Это моя бабушка Перегудова Мария Ивановна 1913-го года рождения... А мой отец...
- Василий Потапович Перегудов,- перебил его собеседник, - 1937 -го года рождения...
- Да, это мой отец...
Оба замолчали, уставившись друг на друга. Ходики на стене звонко тикали, отмеряя новый круг на циферблате.
- Ущипни меня, пожалуйста! - попросил Потап,- может я проснусь?..
- Думаешь, это сон?
- А что еще может быть? - Потап неуверенно пожал плечами.
- Если это сон,то он сниться нам обоим,- пытался логически рассуждать Артем. - Ты веришь, что один и тот же сон может сниться разным людям? Я -нет...
- Но если это не сон , ты...мой внук?..
Артем молча смотрел на своего молодого деда, который был моложе него самого...Разум беспомощно метался, в тщетных попытках объяснить происходящее, а душа, зажав детским кулачком рот, с трудом сдерживала рвущийся наружу крик: " Дедушка! это мой дед!!!" И вдруг у Потапа физиономия расплылась в широченной улыбке.
- Ха, иди ка сюда,- и подтащил Артема к мутному, потускневшему от времени, зеркалу, висевшему на стене. - А ведь похож!
- Где? - поинтересовался Артем, вглядываясь в зеркальное отражение.
- Ну вот смотри, нос то- мой! - Потап, взял Артема за подбородок и повертел его лицо вправо-влево, в профиль - анфас. - Видишь?
- Думаешь, нос похож? - заинтересовавшись, Артем придвинулся ближе к зеркалу и силился рассмотреть свой нос, повернувшись к зеркалу боком.
- Ага! И подбородок - мой! - продолжал уверенно находить черты сходства Потап.
- Подбородок - не знаю,- возразил Артем. - а вот ушами мы точно похожи!
- Родная кровь! - подытожил Потап и радостно стиснул внука в объятиях.- Скажи кому, не поверят, что в Новый год встретил собственного внука!
- Да уж, просто сказка какая-то!
- Слушай, Артем, раз ты мой внук, значит сын мой, Васька, тогда выздоровел? Маша писала в последнем письме, что он заболел тяжело в эвакуации. Думала, что не выживет...
- Выжил, выжил! Сын у тебя- настоящий богатырь оказался.
- А Оленька? Старшенькая? - в голосе отца прзвучала тревога.
- Тетя Оля тоже пережила войну. Она выучилась, стала историком. В архивах все работала. Вот только замуж так и не вышла.
- Ольга в девках засиделась? - возмутился Потап. - Не хорошо это!
- А у Василия твоего зато двое детей, тоже мальчик и девочка, я и моя старшая сестра, Светлана. У нас с ней тоже по двое деток. Так что у тебя целых четверо правнуков!
- С ума сойти!.. - счастливая и немного растерянная улыбка не сходила с лица Потапа,- А Маша, жена моя?
- Бабушка Маша всю жизнь тебя ждала, замуж в другой раз так и не вышла. Говорила, что, раз похоронку не получила, то может еще и вернется ее Потап Потапыч.
Он немного смутился, увидев, как на глазах этого небритого, закаленного жестокими ветрами войны, солдата наворачиваются слезы и отвел взгляд. Они подошли к столу и снова налили по рюмочке волшебного дедова самогона за встречу.
- Слушай, внучок, (Ха-ха! слово то какое смешное!), скажи ка, а когда война то у нас закончится? - заговорил о самом важном Потап.
- В мае 45-го,- ответил Артем, очень хорошо понимая любопытство деда.
- Задушим, значит, гада проклятого- Гитлера- в его логове?
- Ага, до самого Берлина дойдете и Германия капитулирует.
- Это, говоришь, в 45-м будет? А Украину когда освободим? А Белоруссию?
- Скоро уже, скоро.
- А Крым? Крым тоже будет наш? У меня в Севастополе братишка!
- И Крым будет наш! Даже дважды. Весной 1944-го и весной 2014-го.
- Это как? - не понял Потап,- Значит супостатам все неймется оторвать этот кусок русской земли? Никак не успокояться?
- Ага. Никак не успокояться. Но ты не переживай! Крым наш и Севастополь - наш.
Вопросы сыпались как из рога изобилия.
- А коммунизм построили?
- Неа...
- Почему?
- Ну,как то не срослось... - Артем немного смутился , почувствовав непонятную вину за то, что коммунизм они так и не построили.
- Жаль, - Потап разочарованно вздохнул и покачал головой,- А я так надеялся, что, если не мои дети, то уж внуки точно будут жить при коммунизме! А иначе зачем работали до седьмого пота, страну строили, воевали, не щадя живота своего?..
- Ты не расстраивайся, дед, построим мы коммунизм когда-нибудь, обязательно построим! Непростое это дело оказалось. Больше времени требуется.
Артем, разогнавшийся было рассказать деду всю историю страны за последние 70 лет, запнулся, решил не расстраивать. В конце концов , разве был виноват этот солдат в том, что произошло со страной в 91-м году? И умолчал внук, стал сглаживать "острые углы" .
Они говорили и говорили и не могли наговориться, а за окном затих ветер, улеглась вьюга и густая ночная тьма стала медленно редеть. Стрелки настенных часов показывали начало шестого, когда Потап вдруг положил широкие крепкие ладони на стол и поднялся со своего места.
- Ну что ж, пора собираться.
- Куда? - удивился Артем. Он точно знал, что тем для разговоров им хватит еще на очень долго.
- У меня приказ вернуться к полудню в часть.
- Почему? - жалобно, по-детски произес внук, которому до боли не хотелось расставаться с дедом.
- Война - дело серьезное. А приказы не обсуждают.
Что мог возразить Артем?..Он молча наблюдал, как Потап надевает армейский тулуп, нахлобучивает ушанку с красной звездой, достает откуда то из-за печки автомат и водружает его на плечо. И спохватился, что тот вот сейчас прямо уйдет в никуда и они больше не увидятся. Он засуетился, отрезая большие куски хлеба и заворачивая их в газету.
- Вот, возьми ссобой в дорогу... Мало ли что! - Протянул сверток.
- Спасибо! - Потап бережно положил сверток за пазуху и поправил ушанку,- Ну что? Пойдем, проводишь деда!
Они вышли на лестницу и спустились по жалобно заскрипевшем ступенькам. На улице Артем вдруг увидел, что недалеко от дома темная зубчатая стена леса из последних сил пытается удержать рвущейся в небо рассвет. И желто-розовые полосы света неудержимо просачиваются сквозь еловые вершины.
- Давай прощаться, внук! - тепло улыбнулся Потап.
- Дед, но как же ты?.. Что с тобой дальше будет? Мы ведь так этого и не знаем...
- Что дальше? Через несколько дней большое наступление начнется. Скорей всего настоящая бойня будет. Многие погибнут. И я, наверное погибну...- Потап сказал это так буднично, так спокойно, и так уверенно, что у Артема больно сдавило сердце.
- Тебе не страшно, дед?..
- Теперь не страшно. Теперь я знаю, что мой сын будет жить, и внук будет жить и правнуки. И жена моя, святая женщина, не выйдет замуж за другого, потому что любит меня... Когда это знаешь, честное слово, совсем не страшно!- Он ободряюще похлопал Артема по плечу, а потом крепко прижал к своей груди. - Семью береги, Артем, -прошептал он сдавленным от внезапно подступивших слез голосом, - и страну береги!
И легонько оттолкнул внука, и пошел, не оборачиваясь, вперед по снежному полю. И через мгновение исчез из виду. А Артем, спотыкаясь из-за тумана перед глазами, вернулся в дом, где все так же тикали ходики, хитро постреливая глазками по сторонам.
Артем не заметил как задремал прямо за столом, уронив голову на сложенные руки. А проснулся, когда зимнее солнце уже вовсю светило в окна и на дворе заливисто ржали лошади. Значит вернулся хозяин, раздав подарки всем своим внучатам.
С гормким стуком дверь в комнату распахнулась и вошел старик, на ходу стаскивая с блестящей лысины ушанку.
- Ну и снегу за ночь намело!! Ох-ох... - кряхтел он, стаскивая тулуп и огромные черные валенки. - Но ты, сынок, не переживай, дорога твоя почти уже расчищена. Я только что видел, подъезжая к дому, целую колонну техники.
- Правда? - удивился Артем, - Странно...Неужели в новогоднюю ночь снег чистили? Не припомню, что бы за нашими коммунальными службами такое рвение водилось.
- Давай ка с тобой чайку выпьем, погреемся,- предложил дед и стал возиться у печки. Он как будто не заметил отсутствия второго гостя. - Подтопить немного надо, а то остывает быстро.
Несколько золотисто-розовых березовых поленьев дружно отправились в топку и вскоре веселое яркое пламя зашурщало, затрещало в печи. В большой закопченый алюминиевый чайник хозяин налил воды из стоящего на табурете возле двери ведра.
- Чаёк у меня хороший, с травками волшебными, - бормотал дед, колдуя над заварным чайничком.
- Ты имеешь в виду лекарственные травы? - уточнил Артем.
- И лекарственные тоже. Если простуду в лесу подхватил, то без такого чая никак нельзя. А выпил кружку - и всю простуду как рукой сняло! Вот такие у меня травки, волшебные! И медок к чаю достанем. Без меда, что за чай? А медок у меня лесной, от диких пчел, самый что ни на есть полезный!
Казалось, что старик разговаривает не столько с гостем, сколько с самим собой. Так часто бывает с людьми, привыкшими жить в одиночестве. Он бубнил в пушистые седые усы и большущую, густую, давным-давно не стриженную бороду и изредка , как бы мельком, мимоходом, взглядывал на Артема маленькими, веселыми, голубыми глазками.
Когда чайник закипел, Артем вызвался помочь разлить кипяток по чашкам. Закопченый чайник с сильно изогнутым носиком казался непомерно большим для невысокого щуплого старичка. Донесет ли до стола такую тяжесть?
Проходя с чайником в руках мимо календаря, Артем бросил взгляд на надпись на последнем листке: 1-е января 2016года... Когда это дед успел сорвать тот, другой, листок? А может и не было никакого другого листка? Может все приснилось?.. Ну, конечно, приснилось! Он вымотался в дороге так сильно, перенервничал, что моментально уснул, попав в домашнее тепло и покой...
Они попили чай с ароматным лесным мёдом и Артем стал собираться в дорогу. На улице не было ни сказочных саней, ни белых коней, а в нескольких метрах от дома стоял занесенный снегом до половины его автомобиль . Он мирно дремал, встепенувшись и легко откликнувшись электронным писком на призыв хозяина. Артем долго откапывал его, счищал снег с крыши, с ветрового стекла. Беспокоился, заведется ли после морозной ночи? Но железный конь не подвел и сразу завелся. Недалеко виднелось очищенное от снежных заносов шоссе. Пора было уезжать. Хозяин, в накинутом на плечи неопределенного цвета тулупе, наблюдал за ним с крыльца.
- Дедушка, а далеко ли до ближайшей заправки? - спросил Артем.
- Совсем близко, сынок! Вот лесок проедешь,- старик, придерживая одной рукой полу тулупа, второй указал в сторону леса, - а там и заправка. Километра 2 будет, не более. Заправка такая белая с красным, "Лукойл" называется.
- Спасибо, дедушка, за гостеприимство! - Артем подошел к крыльцу и протянул хозяину руку, тот растянул рот в довольной улыбке, а в глазах забегали лукавые искорки. - Ну, будь здоров!
- И тебе не хворать! - ответил дед, пожимая гостю руку.
Артем сел в машину, бросив взгляд на стрелку указателя топлива. До заправки должно хватить! Он перевел ручку коробки передачь в положение "Д" и поставил ногу на педаль газа. Вдруг кто-то застучал в боковое окно.
- Что случилось, дедушка? - спросил Артем, опуская стекло.
- Ты извини меня, сынок, - заговорил старик с виноватым видом,- это я виноват, замотался совсем, опоздал... - Он вдруг протянул в окно какой-то конверт. - Ты уж прости меня, старика, пусть с опозданием, но все же...
Артем взял конверт и закрыл стекло, махнув на прощание деду.Тот быстро засеменил к дому.
Артем, убрав ногу с педали газа, расправил в руках мятый старый почтовый конверт. В правом нижнем углу детским круглым взволнованным почерком было написано: Деду Морозу. Артем достал сложенный листок пожелтевшей от времени бумаги. Бледные, почти неразличимые клеточки школьной тетрадки по математике..Строчки письма неуверенно то ползли кудато вверх, в надежде на чудо, то в сомнениях сползали вниз. "Дорогой дедушка Мороз. Меня зовут Артем. Мне 7 лет. Я целый год слушался родителей. Старался не драться с сестрой. Не ломал игрушки. Убирался в комнате. Сам делал уроки. За весь год папа меня ни разу не ставил в угол. Честное слово! Пожалуйста, дедушка Мороз, подари мне на Новый год такой же самолет, как у Димки Иванова, только с красными звездами на крыльях. Я очень о нем мечтаю! И еще, если можешь,сделай подарок моей бабушке.Пусть вернется мой дед, который пропал без вести на войне. Бабушка часто его вспоминает и плачет. А я не хочу, что бы она плакала. Бабушка говорит, что надеется только на чудо. Вот я и подумал, что чудо можешь сделать только ты. Я очень хочу увидеть своего деда."
Артем улыбнулся и сложил письмо обратно в конверт. Он бережно убрал конверт в левый внутренний карман куртки, поближе к сердцу. От письма, написанного почти 40 лет назад, шло живое тепло. Он опустил ногу на педаль газа и машина медленно тронулась вперед.
Он очень хотел повернуть голову и бросить прощальный взгляд на маленький деревянный дом с нахлобученной снежной шапкой на крыше и скособоченным крыльцом, но не стал. Потому,что точно знал, что ничего не увидет, как будто ничего и не было.
Он вырулил на расчищенное от снега шссе, тугой струной протянувшееся через поля и леса и, включив приемник, поехал вперед. С высоты птичьего полета его большой тяжелый внедорожник казался маленьким, почти незаметным узелком на тонкой ните судьбы, неожиданно связавший прошлое с будущим, где-то в заметенной снегами России. А из приемника лилась старая, старая песня: Бьется в тесной печурке огонь, на поленьях смола как слеза и поет мне в землянке гормонь про улыбку твою и глаза. Пой гармоника вьюге назло, заплутавшее счастье зови. Мне в холодной землянке тепло от твоей негасимой любви...