ч.3-2
Убийство М.С. Урицкого
В этой части мы уважаемый читатель подошли к очередной роковой по своей трагичности для населения России дате 30 августа 1918 года! По сути речь могла идти о двойном заранее спланированном убийстве. Но у организаторов этих политических преступлений отсутствовала четкая координация действий, да и связь была не на современном уровне, поэтому допускались излишества и отсебятина со стороны исполнителей. Поэтому одной из жертв - В. Ульянову (Ленину) удалось к на нему всеобщему несчастью ( как показал дальнейший ход исторического развития РОССИИ и даже в целом в мире) выжить.
А началось все с того, что в этот день -30 августа 1918 года эсер Каннегисер застрелил председателя Петроградской ЧК М.С.Урицкого.
И реакция большевиков была такова!
Чтобы «отвадить» террористов ( а в их лице сразу заподозрили именно главных роских террористов партию эсеров) от самой мысли о покушениях на жизнь видных большевиков, Зиновьев (С декабря 1917 по март 1918 года он являлся председателем Петроградского (впоследствии Ленинградского) Совета. В Петрограде на протяжении Гражданской войны также занимал посты председателя Совнаркома Петроградской трудовой коммуны, председателя Совнаркома Союза коммун Северной области (май 1918 — февраль 1919) и председателя Комитета революционной обороны Петрограда, а также члена Реввоенсовета 7-й армии.), руководствуясь «ленинской запиской» по поводу убийства 20 июня 1918 г. М. Володарского, распорядился ввести «институт заложников» с их немедленным расстрелом.
Но когда петроградские рабочие призвали в ответ на убийства М. С. Урицкого, В. Володарского, а также покушения на Ленина начать «красный террор», то Зиновьев отказался. Ленин в ответ на это подверг Зиновьева резкой критике.
И тем не менее, в первый день "красного террора", объявленного после убийства Урицкого, в Петрограде было расстреляно 900 заложников, ну а потом «Красное колесо» покатилось по всей России давя террором и заливая страну кровью невинных жертв. Но это все будет потом а нам пора вернутся к М.С. Урицкому чтобы изучить его биографию и разобраться с причинами его убийства и лицами организовавшими это преступление.
Моисей Соломонович Урицкий (псевдоним Борецкий, 2 [14] января 1873, Черкассы, Киевская губерния — 30 августа 1918, Петроград) — российский революционный и политический деятель, известный прежде всего своей деятельностью на должности председателя Петроградской ЧК.
Родился в еврейской купеческой семье, в трёхлетнем возрасте остался без отца, воспитывался матерью.
Получил традиционное религиозное иудейское образование, изучал Талмуд.
Под влиянием старшей сестры увлекся русской литературой и смог поступить в гимназию в Черкассах, — Первую Государственную городскую, — затем продолжил обучение в Белой Церкви. В 1897 году окончил на стационарном обучении полный курс юридического факультета Киевского университета Св. Владимира
И тут как видим М.С. Урицкий (и это было редкое явление среди большевиков ленинского призыва!) был высокообразованным юристом с дипломом вуза, равным диплому полученным В. Лениным (сдал экзамены экстерном) и М.С. Урицкий заняв ряд высоких постов в большевистской иерархии власти он продолжал все же придерживается «основ права» чем опускаться до социалистическое правосознание и революционную необходимость и тем более « красного террора»! Это достиоиство М.С. Урицкого было одной из причин нелюбви к нему В.И. Ленина, но и сам Урицкий отвечал такой же взаимностью своему вождю, что само собой уже создавала скрытый конфликт между ними.
Но давайте обо все по порядку. М,С. Урицкий получив высококлассное образование не поел в адвокаты или в юрисконсульты, а занялся политической деятельностью.
Участие в революционном движении
В революционном движении с начала 90-х гг. Член РСДРП с 1898 года. Спустя год арестован, сослан в Якутскую губернию, город Олёкминск.
После 2-го съезда РСДРП (1903) — меньшевик. Участник Революции 1905 года в Петербурге, Красноярске. В 1906 году арестован, сослан в Вологду, затем в Архангельскую губернию. В августе 1912 года — участник социал-демократической конференции в Вене.
ВОТ это слово-меньшевик и было еще одной причиной нелюбви В. И. Лигнина к М.С. Урицкому. НА этом же конфликте и паразитировал как вы знаете из ч.3-1 и ранее убитый1 М.С. Гольдшейн (Володарский), а что очевидно и поплатился жизнью от действий сотрудников ПЧУ которыми руководил С.М. Урицкий
В 1914 году М.М. Урицкий поняв, что в России политическая полиция ему «перекрыла кислород» эмигрировал за границу. В 1916 году жил в Стокгольме. Был корреспондентом парижской газеты «Наше слово», редактировавшийся Троцким, с которым он подружился и признал в нем своего вождя! Работал в «Институте изучения социальных последствий войны», созданном Израилем Гельфандом (Парвусом). Этот Парвус был именно тот человек, который организовал с помощью немецкого Генштаба переброску их Швейцарии в Россию В.И. Ленина со товарищи. Так что М.С. Урицкий много знал, был влиятелен в РСДРП и не особенно считался с другими большевиками имея по каждому насущному вопросу свое личное мнение! Вот судите сами!
Революции 1917 года
После Февральской революции 1917 М.С. Урицкий вернулся в Петроград, вошёл в группу «межрайонцев», вместе с которыми был принят в большевистскую партию на VI съезде РСДРП(б), проходившем с 26 июля (8 августа) по 3 (16) августа 1917 года; на том же съезде избран членом ЦК РСДРП(б).
В августе 1917 года введён большевиками в комиссию по выборам во Всероссийское учредительное собрание, стал гласным Петроградской Думы. В это же время работал в газете «Правда», журнале «Вперёд» и других партийных изданиях.
И тут же публично признал Троцкого своим вождем!!! Я думаю, что В. Ленину это очень и очень направилось!!! Но приходилось терпеть и считаться!!!!
«Вот пришла великая революция, — говорил Урицкий, — и чувствуется, что как ни умён Ленин, а начинает тускнеть рядом с гением Троцкого»
В октябрьские дни 1917 года — член Военно-революционного партийного центра по руководству вооружённым восстанием и Петроградского ВРК. После победы революции — член коллегии наркомата по иностранным делам, затем — комиссар Всероссийской комиссии по делам созыва Учредительного собрания.
Есть сведения, что в ночь с 5 на 6 января 1918 года в конце ночного заседания Всероссийского учредительного собрания охране был дан подписанный Лениным и Урицким приказ: «Предписываю товарищам солдатам и матросам не допускать насилия по отношению к контрреволюционным членам Учредительного Собрания и свободно выпускать из Таврического дворца. Никого не впускать без особого приказа»; однако П. Е. Дыбенко отдал устное распоряжение распустить Учредительное собрание.
Поскольку Урицкий как комиссар Всероссийской комиссии по выборам в Учредительное собрание отвечал за его работу, роспуск собрания в общественном сознании связался с его именем.
В феврале 1918 года возглавил штаб Комитета революционной обороны Петрограда. В вопросе о заключении Брестского мира 1918 примыкал к «левым коммунистам». На 7-м съезде РКП(б) (проходил 6 — 8 марта 1918 года) избран кандидатом в члены ЦК.
Свидетели событий и ряд позднейших исследователей возлагали на М. С. Урицкого ответственность за высылку в Пермь великого князя Михаила Александровича.
Когда великого князя, арестованного Гатчинским советом, доставили 7 марта 1918 года в Петроград и сдали в Комитет революционной обороны Петрограда, Урицкий провёл допрос арестованных, — в Гатчине кроме Михаила Александровича было арестовано ещё несколько лиц, в чьей лояльности советской власти местный совет сомневался, — и в результате направил В. И. Ленину записку.
Многоуважаемый Владимир Ильич!
Предлагаю Романова и др. арестованных Гатчинским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов — выслать в Пермскую губернию. Проект постановления при сем прилагаю. Если нужны какие-либо объяснения, готов явиться на заседания для дачи их.
— М. Урицкий
В результате 9 марта 1918 года на малом заседании Совнаркома доклад Урицкого по вопросу о высылке арестованных «граждан Гатчины» был заслушан, и было принято решение о высылке их в Пермь «…впредь до особого распоряжения», а Урицкому была поручена организация высылки.
В. П. Зубов, организатор музея в гатчинских дворцах, — один из задержанных, которых Урицкий допрашивал 7 марта, — так описал свою первую встречу с Урицким
«…перед серединой стола сидело существо отталкивающего вида, поднявшееся, когда мы вошли; приземистое, с круглой спиной, с маленькой, вдавленной в плечи головой, бритым лицом и крючковатым носом, оно напоминало толстую жабу.
Хриплый голос походил на свист, и, казалось, сейчас изо рта станет течь яд. Это был Урицкий.
— Зубов В. П. Страдные годы России (1917—1925) С. 72
На посту председателя Петроградской ЧК
В связи с переносом большевиками столичных учреждений из Петрограда в Москву в марте 1918 года создавались губернские петроградские советские учреждения, взамен выбывающих всероссийских. 7 марта была образована Петроградская ЧК (ПетроЧеКа),
10 марта Урицкий был назначен её председателем, а через несколько дней — дополнительно комиссаром внутренних дел Совета народных комиссаров Петроградской трудовой коммуны (СНК ПТК, или СК ПТК).
В апреле — мае и в июле — августе 1918 года совмещал этот пост с должностью комиссара внутренних дел Совета комиссаров Союза коммун Северной области (сокращённо — СК СКСО) — коалиционного большевистском-левоэсеровского петроградского областного правительства (правительство было создано в конце апреля 1918 года, в начале мая в его состав вошли левые эсеры; коалиция с ними сохранялась до июля 1918 года.
"Я смотрел на деятельность Моисея Соломоновича как на настоящее чудо работоспособности, самообладания и сообразительности.
Сколько проклятий, сколько обвинений сыпалось на его голову за это время! Соединив в своих руках и Чрезвычайную комиссию и Комиссариат внутренних дел, и во многом руководящую роль в иностранных делах, – он был самым страшным в Петрограде врагом воров и разбойников империализма всех мастей и всех разновидностей. Они знали, какого могучего врага имели в нем.
Моисей Соломонович много страдал на своем посту. Но никогда мы не слышали ни одной жалобы от этого сильного человека. Весь – дисциплина, он был действительно воплощением революционного долга"
— Луначарский А.В.
В исторической литературе XX века об Урицком писали, как об одном из организаторов красного террора.
Молодёжи и противникам большевиков председатель ЧК современными писателями публицистами представлялся олицетворением террора и главным ответственным за его проведение.
Но, не нужно забывать, что в ряде современных исследований показывается, что Урицкий, будучи противником красного террора, активно и небезуспешно противодействовал внедрению практики взятия заложников и расстрелам, решительно возражал против крайних форм репрессий и насилия по отношению к политическим противникам.
Согласно исследованию американского историка Александра Рабиновича, проанализированные им факты указывают на то, что методы Урицкого были значительно более умеренными по сравнению с действиями Дзержинского во главе московской ВЧК, и что Урицкий резко отрицательно относился к крайностям при осуществлении репрессий.
Более того, именно позиция Урицкого, — вместе с позицией Б. П. Позерна, А. А. Иоффе и других, — позволила избежать репрессий в Петрограде после убийства Володарского.
15 марта 1918 года Урицкий издал распоряжение, в котором грозил расстреливать тех, кто будет предлагать взятки или нападать на членов ЧК и её сотрудников.
При этом, как показывает в своих исследованиях Рабинович, Урицкий был противником «красного террора», взятия заложников, а также был против предоставления ПЧК права применять расстрелы.
Историк считает, что «прояснение мотивации Урицкого будет возможно лишь после открытия соответствующих архивных дел ФСБ». НО это допущение уже есть само по себе чистая утопия. Элси и отроют архивы ФСБ то не раньше 2116 года! Поэтому будем реалисты и продолжим разбираться с теми данными что у нас имеются сегодня!
Период, когда Урицкий вступил в должность председателя ПЧК, характеризовался ростом числа краж и убийств, совершаемых уголовными преступниками, нередко под видом чекистов. Частым явлением стали и беспорядочные расстрелы, многие из которых совершались пьяными красноармейцами, а также красногвардейцами и анархистами.
Стремясь воспрепятствовать росту насилия, преступлений экономического характера и злоупотреблений властью и избегая при этом методов террора, Урицкий как глава ПЧК не давал санкции на применение расстрелов.
15 марта он издал правила, целью которых было упорядочивание обысков, а также выявление и задержание коррумпированных сотрудников ЧК и лиц, выдававших себя за чекистов.
При этом отряды Красной армии были лишены права проведения обысков.
Спустя неделю Урицкий издал приказ о том, что граждане должны в трёхдневный срок сдать всё имеющееся у них незарегистрированное оружие и взрывчатые вещества.
Отказывающиеся исполнять этот приказ подлежали суду революционного трибунала, однако без угрозы расстрела.
Тогда же районные Советы получили указание усилить патрулирование улиц с целью выявления и конфискации оружия у тех, кто не имел на него разрешения.
Примерно в те же дни Петроградская ЧК начала проводить аресты по подозрению в контрреволюционной деятельности, воровстве и спекуляции. Многие из подозреваемых вскоре отпускались; в особенности это касалось тех, кто был арестован по политическим мотивам.
В этот период расстрелы заключённых в Петрограде всё же проводились — в основном, за особо тяжкие преступления; однако делалось это не Петроградской ЧК, а другими органами власти. В апреле запрет на расстрелы, ранее установленный ПЧК в отношении себя, был, благодаря инициативе Урицкого, распространён и на эти органы.
Спустя два месяца после принятия этого решения, 20 июня 1918 года в Петрограде был убит комиссар по делам печати, агитации и пропаганды СК СКСО В. Володарский.
Коллеги Володарского из редакции «Красной газеты» требовали ответить на это убийство немедленным объявлением массового террора.
Кроме того, утром 21 июня в Смольный к Зиновьеву пришли рабочие делегации, требовавшие в ответ на убийство Володарского немедленных репрессий, потому что, мол, иначе «наших вождей поодиночке перебьют».
Однако накануне ночью руководство ПЧК встретилось с Зиновьевым и другими членами СК СКСО, и призывы Урицкого к умеренности оказались успешными.
Репрессий удалось избежать.
После убийства Володарского аресты подозреваемых, проводившиеся Петроградской ЧК, усилились. Тем не менее, Урицкий смог, несмотря на давление, не санкционировать ни расстрелы, ни установившуюся в Москве практику взятия заложников из числа крупных политических фигур, которые должны были быть казнены в случае дальнейших покушений на лидеров большевиков.
Так, 23 июня ПЧК арестовала Н. Н. Кутлера, крупного царского чиновника, видного представителя партии кадетов, депутата II и III Государственных дум.
Судя по информации, опубликованной в газетах, подозрения в отношении него были вызваны его письмами за границу, которые были перехвачены. Урицкий, прочитав их, не нашёл в них ничего преступного и отдал распоряжение немедленно освободить заключённого.
Кутлер был освобождён через три дня после задержания.
1—2 августа в Смольном прошёл II съезд Советов Северной области.
На нём делегаты, возбуждённые речами приехавших из Москвы Свердлова и Троцкого, одобрили резолюцию, подразумевавшую возрождение бессудных расстрелов.
18 августа на заседании СК СКСО был принят декрет, который уполномочивал ПЧК (и только её) расстреливать контрреволюционеров собственной властью.
Принятие этого декрета Рабинович связывает с ослаблением влияния Урицкого. 19 августа решение применять расстрелы было утверждено на заседании коллегии ПЧК.
«Нет сомнений, — пишет А. Рабинович, — что Урицкий горячо и настойчиво выступал против него».
По воспоминаниям одного из петроградских чекистов, Урицкий был единственным, кто выступал против данного решения даже после утверждения его коллегией.
Он говорил о бесполезности расстрелов, однако коллегия отвергла его аргументацию.
При голосовании по вопросу о судьбе 21 заключённого Урицкий воздержался.
21 августа они были расстреляны (девять из них — за уголовные преступления)
Утром 30 августа 1918 года убит в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны (на Дворцовой площади) Леонидом Каннегисером.
Каннегисер, по-видимому, состоял в партии народных социалистов.
В числе расстрелянных 21 августа был его друг Владимир Перельцвейг. В газетах в приказе о расстреле была фамилия Урицкого.
Каннегисер не знал ни о том, что Урицкий был противником расстрелов вообще, ни о том, что он пытался предотвратить данный расстрел. «Гибель друга сделала его террористом», — написал о Каннегисере знавший его Марк Алданов.
«Красная газета» — официальный орган Петросовета, — комментируя убийство М. С. Урицкого, писала:
«Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов».
2 сентября 1918 года Я. Свердловым в обращении ВЦИК был объявлен Красный террор как ответ на покушение на Ленина 30 августа и убийство в тот же день председателя Петроградской ЧК Урицкого (решение было подтверждено постановлением Совнаркома от 5 сентября 1918 года, подписанным наркомом юстиции Д. И. Курским, наркомом внутренних дел Г. И. Петровским и управляющим делами СНК В. Д. Бонч-Бруевичем).
В первый день красного террора в связи с убийством М. С. Урицкого в Петрограде было расстреляно 900 заложников, в Кронштадте — ещё 512.
Иные версии убийства
В 1926 году в эмигрантском сборнике «Голос минувшего на чужой стороне» вышли мемуары некоего капитана лейб-гвардии Преображенского полка НН «Белые террористы» о том, что Л. Канегиссер, традиционно считающийся мстителем-одиночкой, на самом деле был активным членом террористической группы М. М. Филоненко (его двоюродного брата), ставившей целью «истребление видных большевистских деятелей».
Этой же версии придерживался российский историк В. Ж. Цветков. По данным этого историка, Филоненко поддерживал тесную связь с Б. В. Савинковым, который и отдал приказ о ликвидации М. С. Урицкого.
Работая над сбором материалов об Урицком я нашел и современную книгу о нем. –«Светить можно - только сгорая. Повесть о Моисее Урицком» Автор: Скрябин Михаил Евгеньевич, Гаврилов а в ней литературное описание 30 августа 1918 г. - последнего дня жизни М.С. Урицкого. Эта информация дополнит общую картину жизни и деятельности С. Урицкого на посту ПЧК и внесет в наше повествование новые версии о лицах, совершивших преступление и тех мотивах что ими могли руководить!
Итак читаем внимательно!
«Утро 30 августа 1918 года обещало жаркий день. Безоблачное небо дышало теплом.
Урицкий ночевал дома, на 8-й линии Васильевского острова. Встал рано. Возле дома его уже ждал автомобиль. Заботливая хозяйка квартиры обратила внимание, что Моисей Соломонович не завтракал, и буквально навязала ему маленький пакетик с бутербродами.
В машине рядом с шофером сидел Шатов, комендант Петроградской ЧК. Значит, привез что-то важное.
— Есть новости от Дзержинского, — сообщил он, едва машина тронулась. — Феликс Эдмундович сообщает, что в Петроград нелегально выехал специальный агент английской разведки Сидней Рейли. По мнению Москвы, поездка эта связана с подготовкой нового заговора контрреволюционеров.
— Следует усилить наблюдение за правыми эсерами, — отозвался Урицкий.
Шатов кивнул и продолжил:
— Не исключена возможность появления в Петрограде главы правых эсеров Бориса Савинкова.
— Появится ли, нет ли, революционную охрану города надо усилить в любом случае, — подвел итоги Урицкий.
Автомобиль проскочил мост, свернул налево и быстро домчал пассажиров до Гороховой, 2. Урицкий привычно пересек двор и поднялся на второй этаж. Приятная прохлада кабинета несколько успокоила. На столе уже лежала стопка свежих документов, приготовленных секретарем Борщевским.
Урицкий углубился в чтение, подчеркивая отдельные строки красным карандашом.
В десять часов собрался президиум Петроградской ЧК. Моисей Соломонович кратко обрисовал обстановку, сообщил последние сведения.
— Как видите, кое-что о заговорщиках мы уже знаем. И даже немало знаем, — заключил он. — Думаю, что эту нашу осведомленность до поры до времени обнаруживать нельзя. Но нельзя и оставлять без внимания, без контроля ни одного шага заговорщиков.
Заседание прервал телефонный звонок: помощник военного коменданта города Дыхвинский-Осипов просил с ним встретиться.
— Хорошо, — ответил Урицкий, — минут через десять заканчиваю совещание и выезжаю на Дворцовую. Там и увидимся.
На Дворцовой, у входа в Комиссариат внутренних дел, стояла толпа лиц, хлопотавших об иностранных гражданствах, чтобы выехать из ненавистной им «Совдепии». Увидев Урицкого, они молча расступились, давая ему возможность пройти в здание.
В вестибюле также было много посетителей. Урицкий прошел прямо к лифту.
Неожиданно за его спиной появилась фигура молодого мужчины в кожаной тужурке и офицерской фуражке.
Выхватив из-за пазухи кольт, он почти в упор выстрелил в затылок Урицкому.
Вскрикнула рапенная тем же выстрелом женщина. Ахнула толпа. Толкая друг друга, люди бросились к дверям. Вместе с ними выбежал на улицу и убийца.
Вскочил на велосипед, стоявший у входа, и помчался в сторону Александровского сада.
Вслед за преступником бросился комиссар Дыхвинский-Осипов. Достав браунинг, он три раза выстрелил, но неудачно.
В это время из арки Главного штаба выехала автомашина германского консульства. Дыхвинский-Осипов и красноармеец охраны остановили ее.
— Всем из машины! — закричал красноармеец пассажирам, щелкая затвором винтовки.
Дыхвинский-Осипов бросился на сиденье рядом с шофером и, показав, куда скрылся преступник, приказал ехать.
Велосипедист свернул за угол на Дворцовую набережную. Когда преследующая его автомашина тоже повернула, красноармеец, лежавший на ее крыле, стал стрелять. Велосипедист юркнул в Мошков переулок, успев сделать несколько ответных выстрелов, при выезде на Миллионную улицу он бросил велосипед и вбежал во двор Северного английского общества.
К этому времени на место событий подъехали еще три автомобиля, в одном из них был комендант Шатов и два чекиста охраны.
Из бывших Преображенских казарм на Миллионной улице бежали красноармейцы Стального отряда. По команде Шатова они окружили дом, в котором укрылся убийца. Шатов приказал прекратить стрельбу.
— Убийцу надо взять живым! — крикнул оп красноармейцам.
Из окруженного здания вышла женщина и сказала, что преступник спрятался в одной из комнат верхнего этажа. Шатов и два чекиста вошли в дом.
Желая взять преступника без кровопролития, чекисты соорудили из шинели караульного подобие чучела, поместили в лифт и подняли наверх в расчете на то, что убийца примет сгоряча эту бутафорию за преследователя и расстреляет все патроны. Но провести убийцу не удалось.
Преступник натянул на себя эту шинель и спустился по лестнице вниз, надеясь под видом красноармейца незаметно проскочить на улицу и скрыться. Он сказал преследователям, что убийца поднялся выше.
Однако караульный узнал свою шинель, и преступник был схвачен и обезоружен.
В тот же день комендант Петроградской ЧК Шатов допросил убийцу.
Леонид Канегиссер показал, что готовился к убийству Урицкого заранее, узнавал о днях и часах приема посетителей.
На убийство решился, желая отомстить за расстрел петроградскими чекистами своих друзей, участвовавших в офицерском заговоре в Михайловском училище…
Узнав об убийстве Урицкого, Владимир Ильич Ленин позвонил в ВЧК и попросил Дзержинского лично выехать в Петроград для проведения расследования.
Когда Дзержинский приехал в Петроград, он тут же, на Николаевском вокзале, узнал о том, что в Москве стреляли в Ленина.
31 августа 1918 года во всех газетах было опубликовано официальное сообщение:
«Сегодня, 30 августа, в семь с половиной часов вечера, выстрелом из револьвера ранен в руку товарищ Ленин.
Покушепие совершено на заводе б. „Михельсона“, где товарищ Ленин беседовал после митинга с рабочими.
Задержаны двое.
Покушение на тов. Ленина, убийство тов. Урицкого делают несомненным организованный поход черных сил против революции и ее вождей».
Прибыв на Гороховую, 2, Дзержинский приказал принести убийцу.
Леонид Акимович Канегиссер, 22 лет, дворянин, сын инженер-директора некоторых металлических заводов, бывший юнкер Михайловского военного училища, студент-политехник, он же, как выяснилось, был двоюродным братом правого эсера Филоненко, впоследствии ставшего активным участником расстрела 28 бакинских комиссаров.
Спокойным и властным тоном Дзержинский стал задавать вопросы Канегиссеру. Тот отвечал нервно, с вызовом:
— На вопрос принадлежности к партии заявляю, что ответить прямо из принципиальных соображений отказываюсь. Убийство Урицкого совершил не по постановлению партии, к которой я принадлежу, а по личному побуждению. После Октябрьского переворота я был все время без работы и средства на существование получал от отца. Где и каким образом приобрел я револьвер, показать отказываюсь… Дать более точные показания отказываюсь.
Дзержинский приказал увести арестованного.
Ему и так было ясно, что убийство Урицкого — не акт мести одиночки, а одно из звеньев заговора.
Убить Урицкого, стрелять в Ленина! На это могли пойти только правые эсеры.
Дзержинский знал, что правьте эсеры играют немаловажную роль и в заговоре иностранных дипломатов.
Чекисты-разведчики Берзин, Буйкнс и Спрогис уже докладывали об этом.
Они сообщили, что 25 августа на тайном совещании обсуждалась программа диверсий на железнодорожных путях.
29 августа в Петроград к английскому военно-морскому атташе Кроми главой «заговора трех послов» Локкартом направлен Сидней Рейли для связи с вожаками белогвардейского подполья.
Однако в стане заговорщиков произошло то, чего не мог предвидеть ни Локкарт, ни Кроми, ни Рейли.
Видимо, желая взять на себя инициативу, правые эсеры со свойственным им авантюризмом решили опередить своих западных союзников.
«Ну что ж, — подумал Дзержинский, — это почерк правых эсеров, но наша задача не только разоблачить их, но и ликвидировать „заговор послов“».
Связавшись по телеграфу со своим заместителем Яковом Христофоровичем Петерсом, Дзержинский дал указание арестовать Локкарта.
Оперативную группу чекистов, созданную для ареста другого руководителя заговора в Петрограде, Кроми, Дзержинский инструктировал сам.
Вечером, когда отряд чекистов окружил здание английского представительства в Петрограде, Дзержинский товарным поездом уже ехал в Москву…
На следующий день газеты сообщили, что Петроградской чрезвычайной комиссией произведен ряд обысков особой важности… При входе в английское посольство чекисты были встречены выстрелами.
Помощник комиссара Шейкман был ранен в грудь, тяжело ранен следователь Петроградской ЧК Бартновский, убит наповал разведчик Янсон.
Чекисты открыли ответный огонь, в результате которого оказался убитым один из наиболее ярых врагов молодой республики Советов — морской атташе посольства, разведчик Кроми.
При обыске было обнаружено и изъято много оружия и документов, подтвердивших, что иностранные дипломаты преимущественно занимались шпионажем и подготовкой свержения Советской власти.
Рассчитывая на скорую гибель Советской власти, они скупали акции фабрик и заводов, разрабатывали планы срыва мирного договора Рос-сип с Германией и даже хотели захватить весь русский торговый флот. Главным руководителем всех заговоров, зревших в Петрограде, был Кроми.
В тот же день в Москве чекисты произвели обыски и аресты среди сотрудников английской и французской дипломатических служб.
По поручению ВЧК обыск на квартире английского дипломата Локкарта произвел Мальков. Он же доставил Локкарта в ВЧК.
Вот такая ситуация. Если поверить этой информации то мы имеем достаточно данных что М.С. Урицкий опасался против себя теракта только со стороны иностранных шпионов но никак не от внутренней оппозиции!
Но заговор был составлен, и участники заговора уже распределив свои роди начали действоать.
И первой задачей было вытащить М.С. Урицкого из здания ПЧК на ул. Гороховой 2 в Петроградский Совет.
И выполнил эту часть операции помощник военного коменданта города Дыхвинский-Осипов
Вспомните, что писалось выше:
Заседание прервал телефонный звонок: помощник военного коменданта города Дыхвинский-Осипов просил с ним встретиться.
— Хорошо, — ответил Урицкий, — минут через десять заканчиваю совещание и выезжаю на Дворцовую. Там и увидимся
Далее в само здании Перосовета на М.С. Урицкого уже ждал убийца Леонид Акимович Канегисер пришедший отомстить за смерть своего друга!
Причем будущего убийцу при входе никто их охраны не обыскал и не спросил документы. Хотя как мы знаем, что полсле убийства М. Володарского (Гольдштейна» в Петрограде были приняты чрезвычайные меры по охране советских учреждений от проникновения контрреволюционного элемента.
Потом было убийство.
Потом побег Л.Канегиссер и его поимка!
А кем бы вы думали, да все тем же неугомонным Дыхвинский-Осипов! Именно он почему-то не ждал в своем кабинете прихода М.С. Урицкого ( как он ранее с ним договорился) а оказался в вестибюле Петросовета и именно он первым бросился в погоню за убийцей по пути захватив автомобиль немецкого посла!!!
«Дыхвинский-Осипов бросился на сиденье рядом с шофером и, показав, куда скрылся преступник, приказал ехать.
Велосипедист свернул за угол на Дворцовую набережную. Когда преследующая его автомашина тоже повернула, красноармеец, лежавший на ее крыле, стал стрелять. Велосипедист юркнул в Мошков переулок, успев сделать несколько ответных выстрелов, при выезде на Миллионную улицу он бросил велосипед и вбежал во двор Северного английского общества.
К этому времени на место событий подъехали еще три автомобиля, в одном из них был комендант Шатов и два чекиста охраны.
Из бывших Преображенских казарм на Миллионной улице бежали красноармейцы Стального отряда. По команде Шатова они окружили дом, в котором укрылся убийца. Шатов приказал прекратить стрельбу.
— Убийцу надо взять живым! — крикнул оп красноармейцам.
Из окруженного здания вышла женщина и сказала, что преступник спрятался в одной из комнат верхнего этажа. Шатов и два чекиста вошли в дом.
Желая взять преступника без кровопролития, чекисты соорудили из шинели караульного подобие чучела, поместили в лифт и подняли наверх в расчете на то, что убийца примет сгоряча эту бутафорию за преследователя и расстреляет все патроны. Но провести убийцу не удалось.
Преступник натянул на себя эту шинель и спустился по лестнице вниз, надеясь под видом красноармейца незаметно проскочить на улицу и скрыться. Он сказал преследователям, что убийца поднялся выше.
Однако караульный узнал свою шинель, и преступник был схвачен и обезоружен.
В тот же день комендант Петроградской ЧК Шатов допросил убийцу.»
Это очень странно, а при чем тут комендант ПЧК.
Коменданты в ВЧК — это исполнители расстрельных приговоров и не более того. А допрашивать должны были убийцу следователи или по крайне мере один из замов Урицкого по ПЧК, но никак не комендант.
Ну а далее в городе появляется сам Ф. Дзержинский и начинается кровавая вакханалия «красного террора».
В ответ на этот справедливый акт возмездия правительство Великобритании без всяких оснований арестовало в Лондоне представителя РСФСР Литвинова и его сотрудников.
«Известия» ВЦИК 5 сентября 1918 года поместили обращение Совета комиссаров Северной области «Ко всему цивилизованному миру»:
«Неслыханные, чудовищные преступления совершаются на нашей земле. Английская и французская буржуазии, кичившаяся своим мнимым демократизмом, взяла на себя задачу восстановления монархии в России… Англо-французскими шпионами кишат наши родные города. Мешки англо-французского золота употребляются на подкуп различных негодяев… Мы получили совершенно точные данные, что официальные английские представители подготавливают взрыв железнодорожных мостов около Званки и Череповца, чтобы отрезать нас от Перми и Вятки и тем оставить нас совсем без хлеба.
Они готовят ряд взрывов наших фабрик и заводов, подготовляют крушение поездов, подготовили ряд террористических покушении. Мы не можем молчать, когда посольства превращаются в конспиративную квартиру заговорщиков и убийц, когда официальные лица, живя на нашей территории, плетут сеть кровавых интриг и чудовищных преступлений против нашей страны».
Выражая волю многомиллионного советского парода, ВЦИК сразу же после убийства Урицкого и покушения на Ленина обратился ко всем трудящимся с призывом усилить борьбу с контрреволюцией: «На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов революции».
1 сентября 1918 года питерский пролетариат прощался с Моисеем Соломоновичем Урицким. В Таврическом дворце, в большом зале на помосте, покрытом черным сукном, стоит дубовый гроб, обитый кумачом. Над изголовьем — венок от металлистов Петрограда с надписью: «Чем ненавистнее для буржуазии, тем дороже для пролетариата».
Среди бесконечного количества венков выделяются: от ЦК РКП (б) — «Старому, испытанному борцу Интернационала»; от Исполкома Совета коммун Северной области—«Защитнику пролетарской и крестьянской бедноты»; от коммунистов ЧК по борьбе с контрреволюцией — «Светить можно — только сгорая!».
2 часа дня. У гроба собрались члены Бюро ПК РКП (б), комиссары Северной коммуны, весь состав Исполкома, руководители профсоюзов, весь состав Петроградской чрезвычайной комиссии.
Как и на похоронах Володарскою, делегацию из Москвы на похоронах Урицкого возглавляет Яков Михайлович Свердлов.
Под траурные звуки «Вы жертвою пали в борьбе роковой» боевые товарищи поднимают и выносят на руках гроб. Последний путь — от Таврического до Смольного, oт Смольного до Марсово поля. На всем пути—живые стены людей, провожающих человека, отдавшего свою жизнь делу пролетарской революции.
В 6 часов вечера траурная река вливается на Maрсово поле — усыпальницу погибших борцов революции. Проститься с Урицким прилетели на своих аэропланах летчики, подкатили со знаменами броневики. Открытый гроб плывет на сотнях рук. Короткая остановка. Последние слова прощания.
С верков Петропавловской крепости гремит прощальный салют. Знамя Комиссариата внутренних дел медленно опускается и покрывает свежую могилу.
2 сентября 1918 года, открывая заседание ВЦИК, Яков Михайлович Свердлов сказал:
«…Прежде всего я напомню об убийство в Петрограде Урицкого и предложу ВЦИК почтить память нашего славного товарища вставанием…
Я нe стану говорить о том, как дорога для нас память товарища Урицкого, не стану говорить о его громадных заслугах перед рабочим движением. Все мы знаем, что товарищ Урицкий больше двух десятков лет с честью занимал ответственные посты в рядах нашей партии. Наша партия в лице товарища Урицкого потеряла крупного работника.
Но мы можем быть уверены, что пролетарские массы, выделившие из своей среды ряд сильных, мощных борцов за дело социализма, поставят на посты, — с которых снимаются единицы, — десятки и сотни новых товарищей!»
Что касается убийцы М.С. Урицкого то его всех его родных и друзей и друзей-друзей, после ареста и без всякого особого разбирательства, даже без имитации судебного процесса в отношени Л.Канегиссер расстреляли.
Теперь о том кому было выгодно!
Уже нам известный С.Г. Семенов (главный герой нашего повествования) перебежав к большевикам обвинил в организации убийства партию эсеров. Но это как показали независимые исторические расследования было ложное обвинение. В отличии от убийства М. Володарского партия эсеров даде косвенно не имела отношения к убийству М.С. Урицкого.
А кому все это время мешал С.М. Урицкий, занимая важный пост Председателя ПЧК?
Правильный ответ тов. В. Ленину и тов. Дзержинскому, которым кровь из носа надо был найти веский повод для начала в России «красного террора», а Урицкий, Зиновьев и другие меньшевики, перешедшие в партию большевиков, были против этого!
«Ну, а кто не с нами тот против нас» как учил в свое время тов. Сталин вот и Москве очевидно в Московской ВЧК и возник план устранения М.С. Урицкого руками члена партии «эсеров».
Все остальное было для московских чекистов лишь «делом техники».
Но как убедились в Москве одной смерти Урицкого, было маловато для введения в стране «массового террора» и тогда решили «инсценировать покушение на В.И. Ленина», что и было осуществлено 30.08.1918 г. в г. Москве в вечернее время….
Но об этом мы поговорим уже в следующей части этой работы.
( конец ч.3-2)