Владимир всю войну провёл на партийной работе, на фронт не рвался, как более молодые его коллеги. Дома оставались жена с маленьким сыном, и если что-нибудь случись с ним и Филиппом на войне, то опереться им было не на кого. Выбор старшего сына он одобрил, когда тот пошёл в военкомат записываться добровольцем. С хорошими рекомендациями, отличной физической подготовкой Филипп был направлен в командное училище в Сибирь. После ускоренных курсов сразу был Сталинград. Приняв боевое крещение на берегах родной Волги, он всю войну прошёл целым и невредимым. Домой вернулся с медалями и орденами на груди и с капитанскими погонами на плечах. В мирной жизни понадобились его командирские способности и авторитет отца. Для восстановления экономики страны требовались более сильные и крепкие хозяйства, поэтому три колхоза объединили в один, с центром в соседнем селе. Партия распределила руководство пропорционально - от каждого хозяйства по одному члену. От деревни Филипп был назначен парторгом.
Младший сын Владимира заканчивал семилетку, отец со старшим братом видели в нём начитанного и расчётливого мальчика и поэтому решили продолжить ему обучение в городской школе. Последующие три года Леонид посещал среднюю школу в городе, добираясь на учёбу пешком, зимой на лыжах. В ненастье и сильные холода оставался у родственников. Двоюродная сестра Галина проходила ординатуру и в такие вечера подолгу они проводили время в беседах о новых книгах, о достижениях науки и техники. Дополнительным стимулом к учёбе для юноши были рассказы друзей, которые попали в ФЗУ. От жуткие историй о порядках в этих училищах у него стыла кровь в венах.
Окончив с отличием среднюю школу, Леонид поехал в областной центр поступать в сельскохозяйственный институт. Планировал получить специальность механика, чтобы потом работать в МТС, но в приёмной комиссии его документы оформляла декан экономического факультета. Посмотрев его документы и оценив его физические данные взглядом, она посоветовала оставить эти планы и поступать учиться на экономиста. Над Леонидом и так посмеивались в деревне как фронтовики, так и шпана, а тут предлагали учиться на "девчачьем" факультете - он решительно отказался.
После успешной сдачи экзаменов, Лёню зачислили в институт и сразу направили на практику в подсобное хозяйство для уборки урожая. Жили в казарменном положении, с утра подъём, зарядка, завтрак и в поле на весь день. Вечером немного свободного времени и отбой. После отбоя приходили старшекурсники, играли в карты, шумели, а то и придирались к абитуре. Да и его сверстники были не прочь переложить часть своих обязанностей на более слабых. Так что Леониду пришлось не сладко, не этого он ожидал увидеть в ВУЗе. Поэтому когда после завершения уборки картофеля и свеклы, они наконец оказались в стенах учебного заведения, он прямиком направился в деканат экономического факультета. Декан как будто только его и ждала; недослушав просьбу студента, протянула лист бумаги и велела писать заявление на перевод.
Годы учёбы понеслись один за другим. Леониду нравилось учиться и сам себе удивлялся, как удачно с переводом угадал своё предназначение. На курсе в основном учились девушки, но в силу природной застенчивости ему не удавалось завязать отношения с ними. Девушки ценили его за простоту, открытую душу и весёлый нрав, но кроме дружбы ему ничего не светило. К четвёртому курсу Лёня был тайно влюблён в Настю из соседней группы. Он очень обрадовался, когда они на преддипломную практику попали в одно хозяйство, а этим хозяйством был его родной колхоз. В мечтах ему виделись картинки, как он объясняется в любви и Настя отвечает ему взаимностью.
Они вместе приехали в село, Лёня на правах местного быстро оформил бумаги в отделе кадров и познакомил Настю с главбухом. Руководство поселило студентку Настю недалеко от правления колхоза к бабе Зое, квартиранткой. Утром по пути из дома Лёня заходил за Настей и они вместе шли в бухгалтерию. Весь день корпели над цифрами, выполняли роль посыльных, а когда вся контора вышла на ток на обрезку семенного картофеля, Лёня проявил все свои джентльменские качества. Колкие на язык бухгалтерши быстро "поженили" молодых, вогнав обоих в краску. После субботника он пригласил Настю вечером в клуб на танцы. Все вальсы Леонид танцевал с ней, стараясь приобнять и прижать к себе девушку. Потом они долго стояли на крыльце, держась за руки и не решаясь расстаться. Когда Настя на цыпочках пробралась в комнату, её окликнула баба Зоя:
- Не сплю я, внучка. Счастливые вы, хорошие времена наступили, можно влюбляться.
- Так любить все могут, - ответила Настя.
- В наше время за нас всё взрослые решали, - со вздохом проговорила старуха. - Родители договорились и выдали меня за мужика намного старше по возрасту, которого я только на свадьбе вблизи увидела. Какая там могла быть любовь?
- И как вы жили? - спросила девушка.
- Как все. Детей родила, работала день и ночь. Все под контролем мужа, на других мужчин и взглянуть боялась, тумаки на пустом месте получала. А когда овдовела уже была больная и беззубая. Так и прошла жизнь без любви.
В комнате повисла тишина. Настя не знала, что сказать, а бабка ушла в свои раздумья.
- Ой, заговорила я тебя, - спохватилась старуха. - Ты, наверное, устала на току, спать хочешь, а я басни рассказываю. А вы не стесняйтесь, не стойте на крыльце, а проходите в сени или на кухню. Я плохо слышу; если усну, меня танком не разбудить.
Время пролетело быстро и практика закончилась. Молодые люди так и не решились открыться друг другу. Леонид проводил девушку на вокзал, договорились встретиться в деканате перед сдачей отчёта о практике.
Наступили майские праздники. Друзья детства пришли вечером к Лёне и позвали в деревенский клуб на танцы. Анатолий с Петром ему были как братья и он был рад, что может отвлечься от учёбы и пообщаться с парнями.
На вечернем киносеансе яблоку некуда было упасть, жители из ближайших домов приносили с собой стулья и табуретки, а подростки располагались прямо на полу перед экраном и зачастую засыпали во время сеанса. После фильма пожилые и дети расходились по домам, молодёжь организовывала танцы. Крутили пластинки или танцевали кадриль под гармошку. Пётр был из троицы самый весёлый и смелый; он запросто мог спеть и станцевать любой танец. С девушками тоже легко завязывал знакомства и отношения. В этот вечер он привязался к Лёне с предложением с кем-нибудь познакомиться. Леонид долго отнекивался, но Пётр всё равно подвёл его к группе девушек и представил. Среди них были совсем незнакомые из других деревень и сёл, а так же и свои, с которыми из-за разницы в возрасте и интересам ему не приходилось общаться. Парни пригласили девушек на танец, Лёня вальсировал с Ольгой. Они были похожи как брат с сестрой - оба светлые, с круглыми лицами, да и ростом почти одного. После танца Анатолий позвал друзей на улицу, он их сразу повёл за клуб. Компания молодых людей распивала алкоголь. Толя налил в гранённые стаканы "Агдам" и протянул Леониду с Петром. Протест был не уместен и ребята выпили содержимое стаканов. Потом несколько раз повторилось.
Утром Лёня проснулся в доме у Анатолия, друзья уже сидели за столом и пили чай. Шутками и приколами они пригласили его за стол, а ему было не до шуток - голова просто раскалывалась. Лёня не помнил, как он оказался после клуба здесь и поэтому чувствовал себя "не в своей тарелке". После чая разговор перешёл на обыденные темы. Наверное, самочувствие у всех было не лучше, чем у Лёни, поэтому Толя кликнул соседского пацана и отправил того за бутылкой.
- Сейчас похмелимся. Клин клином вышибают. Смотрите что у меня есть, - с этими словами он скинул рубашку и показал на плече наколку, написанную калеграфическим шрифтом: "Нет в жизни счастья". - Я и сам умею.
- А это кто тебе наколол?
- В ФЗУ. На старшем курсе, нам уже положено было. Салаги такие картинки выбивали - закачаешься. Но я отца побоялся, под его руку только попади.
В сенях послышались шаги, и Толя вышел навстречу соседу. Вернулся с бутылкой вина:
- Давай, ребята, лечиться.
Распив бутылку, у друзей завязался нездоровый разговор. Толя давил на то, что его друзья не мужики, что слабо им тоже сделать наколку. Первым сдался Пётр, он засучил рукава и протянул руку Анатолию:
- На, коли. Отец хоть и Ершистый, но уже не тот.
Не долго думая, Толя достал иголку с тушью и вывел от локтя до запястья надпись: "Толя+Петя+Лёня=дружба". Надпись резко отличалась от наколки самого татуировщика: буквы скакали, были разного размера, одним словом "курица лапой". Из-за этой наколки Петру приходилось в последующем, уже будучи коммунистом и директором льнокомбината, в жару ходить в рубашках с длинными рукавами.
- Ну, а ты? - обратился к Лёне Толя, явно довольный своим художеством. Леониду вовсе не хотелось себе получить такой шедевр, но и пасовать он уже не мог.
- Пиши, только одно слово - "Настя", мелко и в таком месте, чтобы сразу не бросалось в глаза.
- Понятно, - усмехнулся писарчук. - Сомневаешься, может и отказать?
Таким образом у Лёни появилась татуировка, которую он намеревался показать своей любимой после объяснения в любви. А объясниться он хотел сразу по возвращению в институт, не дожидаясь получения диплома.
Вечером компания договорилась снова встретиться в клубе. Остаток дня Лёня провёл в сборах, на следующий день ему надо было уезжать. В клубе всё повторилось - кино, танцы, девушки, костёр у озера. На этот раз девушки были с ними неразлучно. Когда было уже достаточно поздно, Ольга предложила продолжить вечеринку в летнем домике её тётки, которая жила по другую сторону озера. Все одобрили такой поворот событий и компания направилась за Ольгой. В домике быстро организовали импровизированный стол, а Ольга принесла из чулана бутыль самогона. Дружно выпили, Оля подсела к Леониду, который в этот вечер был в ударе - шутил, заряжая всех своим смехом, рассказывал студенческие байки и анекдоты. После третьей рюмки у него в глазах всё поплыло.
Кто-то тормошил его за плечо. Леонид открыл глаза, было раннее утро, несколько мужиков стояло посреди летнего домика. Он почувствовал, что голый, повернув голову, увидел Ольгу, прижавшуюся к стене и закрывающую себя покрывалом. Лёня догадался, что она тоже голая.
- Ну, и что ты сделал с нашей сестрёнкой? - жёстко спросил его мужской голос. Присмотревшись к незнакомцам, он признал в них братьев Оли. С самого детства он от них получал тумаки, и вообще эта семья славилась буйными нравами. Леонид сделал усилие, чтобы вспомнить подробности прошлого вечера, но ничего в голову не приходило, он только смотрел широко открытыми глазами.
- Если опозорил Ольгу, так женись, - приблизился другой мужчина, в котором Лёня узнал самого старшего, за лихость и усы прозванного Чапаем, в последствии Василием Ивановичем в силу возраста.
Эти слова прогремели как приговор. Мысли в голове Леонида перемешались, никак он не мог ухватиться за идею, чтобы сложить логическую цепочку. "Настя... Ольга??? Кто она? Что у них общего? Разве так женятся?"
- По нашим обычаям, обычно, воруют невесту, - начал было приводить он доводы, но его тут же оборвали.
- Пожалуйста, хочешь мы поможем её тебе домой доставить!
С последней надеждой он посмотрел на Ольгу, может она не согласна на такой поворот событий, но, по-видимому, её всё устраивало. Пришлось принять условия ультиматума - в ближайшие дни Леонид присылает сватов, которые и решат, когда быть свадьбе.
Придя домой, Лёня взял саквояж и вышел в огород предупредить мать о своём отъезде. Голова болела от похмелья, в горле пересохло, объяснять что-либо матери он не мог, поэтому решил отложить неприятный разговор "на потом". Быстро попрощавшись, Леонид пошёл на дорогу ведущую в город.
Не так Лёня представлял встречу с Настей в деканате на следующий день. По глазам и улыбке было понятно, что она успела соскучиться за эти дни. Довольно легко они сдали отчёт и, получив зачёт, незаметно друг для друга разошлись по разным аудиториям кафедры. Потянулись бессонные ночи, Леонид был готов к таким переживаниям, только причина страданий поменялась. От тяжёлых раздумий не отвлекала даже подготовка к защите диплома, знания были в нём настолько основательны, что он на автомате дописывал дипломную работу.
Обычно разбирая шахматные партии, Леонид руководствовался принципом, что должен быть выход из любого положения. Сейчас он искал такой выход в своей реальной жизни и не находил. Не хотел он мириться с той ситуацией в какой оказался роковым стечением обстоятельств, что его судьба надломится вот так глупо. Последующие события окончательно загнали его в тупик.
Джина утаить не удалось, выпущенный он нашёл своего адресата. До Владимира дошли слухи, причём в мельчайших подробностях. Закалённый номенклатурной работой, он совсем не был готов получить удар с этой стороны. Владимир схватился за сердце и у него подкосились ноги. Скорая приехала быстро и его увезли из райкома партии в городскую больницу. Лёню телеграммой вызвали из института домой.
После нового года Григорий помог Кате устроиться на работу в суконно-ткацкую фабрику. Ей дали койко-место в женском общежитии и теперь они могли регулярно встречаться. Гриша был счастлив - в семье порядок, жена вела хозяйство аккуратно, дети росли на свежем молоке, а молодая любовница дарила незабываемые ночи и не предъявляла никаких претензий. Катерина была рада по своему, вырвавшись из деревни, из под опеки родителей, а о собственной семье ещё не задумывалась.
На майские праздники снова объявили усиление. Григорий оставался в городе и в перерывах между дежурствами непременно ехал в общежитие к Кате. Соседки по комнате уехали по своим деревням и сёлам, поэтому не надо было согласовывать время встречи. Привычно предъявив удостоверение на вахте, Григорий поднялся в комнату Кати. Он без стука вошёл в комнату, не успел прикрыть за собой дверь, как ему сзади на плечи запрыгнула Катя и обхватила ногами его торс. Они весело закрутились по комнате и упали на первую попавшую кровать. Она, конечно, не была скромницей, но Гриша был удивлён её порыву. Она всё сделала сама, а он только лежал на спине и получал удовольствие.
Когда они сели обедать, Гриша заметил, что Кате после нескольких ложек супа отодвинула чашку. Выждав минуту, он спросил:
- Что, нет аппетита?
- Есть. Только всё назад лезет.
Его ложка на полпути от тарелки остановилась. Гриша постарался невозмутимо принять эту новость; в душе он понимал, что когда-то это должно было произойти, но, возможно, это ещё не тот случай, а простое недомогание. Поэтому спокойным голосом продолжил разговор:
- И какой день тебя мутит?
- Третий.
- На беременность не подозреваешь? - с осторожностью спросил Гриша.
- Да, у меня задержка. Подружки все разъехались, не с кем посоветоваться.
- А чем они могут помочь? Я и сам могу тебе всё рассказать. Что будешь делать, если подтвердиться твоё интересное положение.
- Рожать, - просто ответила она.
Эта простота насторожила Григория, он явно не такой реакции ожидал от своей пассии. Покряхтев, он спросил:
- А где жить собираешься?
- Вот об этом и хотела я у подруг спросить, оставят ли меня с ребёночком в общежитии, - усмехнулась Катя. - Да всё сложится хорошо, что ты так напрягся?
Эта лёгкость снова напугала Гришу: "Хотя она и намного моложе меня, но должна уже реально смотреть на мир. Мать родила будучи в её возрасте, но она была замужем, у них с отцом был дом и своё хозяйство." С такими невесёлыми думами уходил он на этот раз из общежития ткацкой фабрики.
По окончании усиления Григорий поехал домой. Вечером за ужином жена рассказала все местные новости. Уже в постели перешла на деревенские сплетни. Главные были связаны о возможной помолвке сына Владимира с Ольгой.
- Братья её застукали прямо на своей сестре в летнем домике деда Кузьмы, - шёпотом делилась она слухами.
- Как то не верится, что Лёнчик такой.
- Вот и злые языки поговаривают, что это сама Оля его заманила и сделала так, чтобы об этом узнали её родственники.
Когда жена уснула, удовлетворённая мужем и своими бабьими разговорами, Гриша тихонько встал и вышел во двор покурить. На улице стояла тихая майская ночь, небо было усеяно яркими звёздами. Он сел на завалинку, закурил и заслушался пением соловья. Потом долго не мог уснуть, ворочался на диване и размышлял о превратностях судьбы. "Совсем ещё юнец, наивный и слабохарактерный, - жалел Леонида Гриша. - А какие проблемы! Они соизмеримы с моими, но я могу надавить на Катю и она сделает аборт, а вот Лёньке вариантов практически нет. Если уже сплетни по всей деревне гуляют, то братья Оли на попятную не пойдут, особенно Чапай. Даже авторитет дяди Володи бессилен."
Служба и весенние работы отвлекли Григория от сердечных переживаний. Хотя жена поспевала и на работе в коровнике, и на своём подворье, Гриша старался ей всячески помогать, при этом непременно задействовав сына. Он считал, что труд закаляет и дисциплинирует мальчиков. У его сослуживца Петра тоже были сыновья и всегда на охоту они брали их вместе с собой. Дети постигали тайны промысла, учились терпению и вниманию, все распоряжения старших старались выполнять точно и в срок. Борис был маленькой копией отца, такие же волнистые волосы, широкая кость выделяла его среди тощих своих ровесников.
Наблюдая как сын таскает вёдра с водой, Григорий поймал себя на мысли, что не плохо бы иметь ещё одного помощника в доме. "Только я не мусульманин, чтобы привести в дом беременную Катю в качестве второй жены," - отсёк он свои мысли.
Наступило время сенокоса. Гриша взял отпуск и с рассветом уходил в лес косить траву. Все ложбинки, более менее пригодные участки были поделены между жителями деревни. Каждый ухаживал и оберегал свой импровизированный надел, сорняк или лес постоянно угрожали уменьшить площадь или снизить качество сена. Рядом с Гришиным покосом был участок Филиппа. Через его клин он, когда солнце поднялось достаточно высоко и начало припекать, спустился к реке. Семья парторга в это время в полном составе расселась на берегу на перекус. Гриша не смог отказаться от приглашения к "столу", он присел к покрывалу, на котором была расставлена снедь. Выпив уйран, Гриша спросил у детей Филиппа:
- Ребята, как сегодня водичка?
- Как парное молоко, - бодро ответил Валерка.
- Со мной купаться будете?
- Если только без Ритки, из за неё мне запрещают плавать на другой берег, - уже другим тоном ответил мальчишка. - Маленькая она, за ней глаз да глаз нужен.
- Ладно, я её на плечи посажу и вместе поплывём, - задобрил Гриша Валеру.
Поговорили со старшими о погоде, о качестве травы, о делах колхозных, потом разговор незаметно перешёл на семейные темы.
- На выходные Лёня возвращается с дипломом, - посетовал Филипп. - Праздник получается скомканным. Отец оправился и разрешил послать сватов. Свадьбу до осени отложить не удастся, так как слухи и сплетни нарастают как снежный ком. На каждый рот платочек не накинешь.
- Что поделаешь, - попытался сопереживать Гриша. - Глядишь заживут хорошо и никто потом и не вспомнит всех обстоятельств.
- Да, он не только себя подвёл, - повысил голос парторг. - Я то его настраивал, чтобы он в аспирантуру поступил или в областном центре обосноваться, корни там пустил. Глядишь и мои дети потом могли бы поступить в учебные заведения там, с каждым годом разные специальности открываются, в городе перспективы открываются, за колхоз нечего держаться. А сейчас он куда с женой сунется, тем более Оля без образования, семилетку закончила и просидела дома. Я ведь прав?
- Ну, да. - буркнул Гриша. Он не любил дискутировать с этим партийным деятелем. Особенно ему не нравилось, когда Филипп начинал отстаивать свою точку зрения, впиваясь в собеседника широко открытыми глазами.
- А теперь куда ему, братику моему? - продолжал гнуть свою линию собеседник. - Только в колхоз, бухгалтером. Он у меня получается в подчинении, да ещё в правлении. Партия этого не допускает, значит меня направят в какой-нибудь захудалый колхоз. И начинай там опять с нуля, а здесь у меня своё подсобное хозяйство, да даже этот участок под сенокос. Как хорошо после кабинета и всяких совещаний выйти на природу и помахать косой.
Филипп досадно махнул рукой, а Гриша всё хотел сосредоточиться на своих мыслях. Какая-то идея пришла ему в начале разговора, но сосед так на него наседал, что он упустил нить и теперь судорожно пытался вспомнить начало разговора. Ничего из этого у него не получилось и, воспользовавшись моментом пока парторг на время замолчал, он позвал ребятишек искупаться.
После купания Гриша сразу поднялся на свой участок и залез в шалаш, чтобы сохранить свежесть. Ему всегда нравился послеобеденный сон на косовице и он прилёг на свежее сено. Под стрекотание кузнечиков его начал одолевать сон, начал проваливаться в дрёму, как ему на ум пришли, наконец, первые слова Филиппа о предстоящей свадьбе. Гриша вспомнил, как Филипп сказал, что надо устраивать свадьбу и именно это он позже хотел вспомнить. "У меня тоже есть младший брат - развивал свои мысли Гриша. - Он не женат и вряд ли сам способен найти невесту. В последние годы уже стали редкостью похищения невест, а добровольно за флегматичного Петра никто не пойдёт. Если только какую глупышку снять с печи. Зачем? Зачем, если у меня есть Катя, которую и надо выдать за братишку". От такой стремительной мысли Григорий даже подпрыгнул насколько это возможно в низеньком шалашике. "Всё устроится наилучшим образом, - продолжал размышлять он. - Не надо никакого аборта, мой ребёнок будет расти под моим наблюдением".
Гриша собрался и быстро пошёл в деревню. Борису велел передать жене, что его срочно вызвали на службу. Вечером на проходной фабрики он встретил Катю и они вместе пошли прогуляться по городскому парку.
- Как ты себя чувствуешь? - поинтересовался Гриша в начале разговора.
- Хорошо, - улыбаясь, ответила Катя. - А ты почему редко ко мне приходишь?
- Ну, милая, ты же знаешь - я в отпуске, а в деревне забот невпроворот.
Они сели на скамейку, Гриша приобнял её, а она плотнее к нему прижалась. Ему не хотелось ходить долго вокруг да около и он спросил напрямую:
- Ты решила вопрос с беременностью?
- А что тут решать, или ты предлагаешь мне скинуть ребёночка? - вопросом на вопрос ответила Катерина. - Да и срок уже немалый.
- Но тебя же выгонят из общежития, - жёстко сказал Гриша. - И куда ты, в деревню к родителям? Как тебя там примут и кем ты там будешь?
Григорий ожидал от неё истерики, но Катя держалась мужественно, она поджала губы и резко отвернулась от него. Взяв её за плечи он начал излагать свой план:
- Любимая, сейчас я предложу вариант, который тебе тоже не понравится, но по моему это единственный выход для нас обоих. Помнишь я рассказывал, что у меня есть братишка, он ненамного старше тебя. Мама уже старая и больная, если что случится с ней, то я и не знаю, что с Петей делать. А если ты выйдешь за него замуж, у тебя будет дом, хозяйство, муж и я поблизости.
- Что? - Катя подняла на него удивлённые глаза. - Ты меня хочешь спихнуть совсем незнакомому мне человеку?
- Зато я его лучше всех знаю. Это реальная возможность нам жить вместе, наши законы не оставляют нам выбора.
- Я никогда про такое не слышала и даже в книгах не читала. Как ты это себе представляешь? - спросила она, заламывая руки.
- Я поговорю с мамой, Пётр её так любит, что не ослушается. Потом организуем твоё похищение.
- А нельзя вначале познакомиться?
- Никак не получится. Потом придётся объяснять твоим родственникам, что ты в нём нашла. Да и тянуть больше нельзя - как ты представляешь рождение ребёнка так рано после свадьбы, а так никто точно не узнает, когда именно мы тебя украли.
На ночь Григорий остался у неё в комнате. Проплакав всю ночь на его плече, Катя дала своё согласие. Утром, проводив её до проходной, он уехал в деревню.
Варвара не могла нарадоваться успехам Григория, который статью и характером был как её муж. Пётр же хоть и был нежеланным башкирским байстрюком, тоже по-своему был дорог матери. Отсутствие жизненных способностей, он компенсировал сыновьей любовью и лаской. Дороже матери у него ничего не было. В армию его не взяли, в колхозе работал сезонно, пас скот. Варвара жила надеждой, что Григорий всегда будет опекать младшего брата. У неё прослезились глаза, когда её любимый сын пришёл к ней с намерением женить Петра. Она расцеловала его, даже не стала расспрашивать про суженную для младшего сына. Без всяких подозрений Варвара разрешила осуществить план по похищению и знакомству молодых.
Григорию не пришлось выдумывать сложный сценарий, чтобы в глазах Петра всё выглядело правдоподобно. Катя поразила Петю, он влюбился в неё с первого взгляда. Возможно, причиной тому была схожесть с матерью, такая же высокая и живая. А жгучие чёрные волосы делали её ещё прекрасней, в образе Петра мать такой и была до того, как поседела. Через родственников передали родителям Катерины о похищении дочери и дате прибытия сватов.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/08/18/1393