Фрагмент романа про шпионов - Дом на Белорусском.
КГБ и его Врата в ЧИСТИЛИЩЕ!
Не верьте тому, кто скажет, что в КГБ мог попасть любой желающий. Вовсе нет. Был жесточайший отбор.
Только не придумывайте заковыристых проверок и коварных вопросов на детекторе лжи, или чтения по глазам.
Все было гораздо проще.
Намного проще.
Первый барьер, который следовало преодолеть, это барьер здравого смысла. Его то и было труднее всего преодолеть.
Примените метод банальной эрудиции, и оглянитесь по сторонам. Сделайте это, и вы увидите, как много тех, кого неприятности прямо-таки притягивают к себе. Или наоборот. Те, кто эти самые неприятности притягивают к себе. То есть у некоторых и у неприятностей взаимная тяга друг к другу. Прямо таки магнетическая сила взаимодействия.
И это всё. Дальше путь заказан. Овчинка выделки не стоит. Это стоп лист.
На следующем этапе, когда всё вроде бы хорошо, тебе зададут совершенно простецкий вопрос.
- Татуировки есть?
Если есть, то учить никто не будет. Не возьмут учить.
Есть тут конечно тонкость между терминами - учить и готовить. Если надо, то возьмут и того, кто с нужными татуировками. Подготовят, натаскают. Но это по случаю. По случайности. Для конкретного случая.
И если нужно, у того, кого выучат, татуировки сделают. Но это у того, кто действительно нужен, и для конкретного дела.
Но это как говорится, для одноразового случая. На один случай.
Для профессионала никаких татуировок. Никаких особых примет.
Это системный отбор. Это принцип.
Естественно, дело всем найдётся. Но в Высшую школу КГБ СССР не возьмут.
Логика здесь простая. Это помимо всего, еще и признак гордыни. Конформизма. Признак подверженности влиянию и моде. Признак желания выделиться и покрасоваться.
Потому, скромность и сдержанность, вот критерий отбора.
Причём всё это происходит до того, как тебе предложат продемонстрировать твои физические качества. До того, как допустят до турника подтянуться. Или засекут время и ты покажешь свой результат на коротких и длинных дистанциях.
Так, что врата, через которые предстояло войти в чистилище КГБ вовсе не были такими уж и непроходимыми. Просто здесь никогда не допускалось сослагательное наклонение.
Либо - ДА, либо - НЕТ. Двоичная система. Простая. Понятная. Но не для всех это препятствие было проходимым.
Третье препятствие, которое следовало преодолеть на пути в Высшую школу КГБ, это то, что о тебе думают окружающие. Субъективен безусловно этот критерий. Но тебя должны были точно знать. Знать хорошо. Причём не менее года. И что о тебе скажут и кто, ты не узнаешь никогда. Уже потом, когда тебя возьмут, или нет, всё это исчезнет. Совсем исчезнет. Ты узнаешь только последствия этой проверки и отбора. Да и то, ты узнаешь это только в том случае, если тебе скажут да. И то, потом.И то, только как результат.
Правда, нет и не было правил без исключения. Но это особый случай. И о нём отдельный разговор. Разберём после.
И только когда ты преодолеешь эти три ступени отбора, тебя отправят проходить медкомиссию. Причём только свою. Причём до того, как тебя направят на учёбу.
Какое это по счёту препятствие? Четвёртое? Ну оно то и не самое сложное. От тебя мало что зависит. Тут как повезёт.
Кругом сплошной и чистый прагматизм. Опять и снова двоичная система.
Да? Или, НЕТ? И такой ответ должен дать каждый врач. И достаточно было одному усомниться в чём либо, всё. Как говорится не в этой жизни. Не в этот раз. И другого не будет.
Хотя логика в этой отдельной медицинской комиссии КГБ была. Мало ли куда ты еще поступать пойдёшь. Зачем крест на человеке ставить?
И более того. Ни слова за пределы организации. Ни единого слова. Что в рамках чистилища, то в нём и должно остаться.
Конечно отдельный разговор, это психолог и пихиатр. Но Вы бы их видели. Страшные люди. После их двадцатилетней практики, сложно их внешне отличить от их же пациентов. Зато, их слово – решающее. Есть сомнения? Это тоже всё не в пользу кандидата.
Вот, когда казалось бы всё, тогда и начинается поиск скелетов в шкафу. И эти скелеты в каждое время свои.
В моё время, самые страшные скелеты в этом самом шкафу, это родственники за границей и родственники среди тех, кого защищала и опекала израильская НАТИВа.