С недавних пор я завел новую традицию: каждый вторник, перед тем как заступить на ночное дежурство, захожу в небольшой магазинчик, что на пересечении 56-й улицы и Плеханова - там находится табачная лавка, где помимо сигарет торгуют благовониями – покупаю упаковку палочек с запахом лаванды и пачку чая с бергамотом. В полночь, когда в помещениях политеха замирают последние звуки и остаюсь лишь Я наедине со своими мыслями, завариваю чай и неспешно направляюсь в большой наклонный зал. Зажигаю благовония, предварительно расставив палочки на партах, спускаюсь вниз на кафедру, устраиваюсь удобней и делаю глоток терпкого горячего напитка.
Мне нравится тишина.
Всматриваюсь в пустоту аудитории, переводя взгляд от едва заметных тлеющих угольков на дрожащие на стене тени и жду, когда волна благовония заполнит пространство непередаваемым ароматом экстатического наслаждения, унося мысли мои в свободное плавание за пределы этого зала, города, за пределы этого мира.
- Сегодня я хочу поговорить о человеческом теле, - произнеся это вслух, делаю паузу, так, что бы незримая команда слушателей имела возможность сконцентрировать внимание на мне.
- Вот вы, сидящие передо мной, утратившие привилегию быть осязаемыми, лишившиеся такого бесценного дара, как ощущение боли…. Каково это быть бестелесными? Разумеется, придет время, и я получу исчерпывающий ответ на этот вопрос. Но, не это волнует меня сейчас. Я хочу понять каково наше предназначение? Человеческое тело… Что это вообще такое?
- Однажды я стал обладателем некого механизма, сложнейшего тонко отлаженного механизма с огромным количеством функций. Мне потребовалась вся моя жизнь, что бы разобраться в том, как правильно его эксплуатировать, что бы, не дай Бог, ничего не сломать, не повредить, что бы обезопасить его от вторжения паразитов. Я носил гипс, знаком с горчичниками, градусником и аппаратом Елизарова, но усвоил ли я урок? Единственный вывод, который я сделал, что окружающий мир пытается меня убить, а я этому отчаянно сопротивляюсь.
Думая об этом, я представляю некую машину, которую каждому из нас при рождении дают бесплатно. Кому-то достается Мерседес, кому-то Запорожец. Но, в любом случае, это Дар.
Любую машину, если не правильно ее эксплуатировать, можно угробить за пару лет.. Жрешь что попало, заправляешь суррогатом, хранишь, как туалетную бумагу в отхожем месте. А если точнее, две минуты. Две минуты отделяют нас от поломки – до того, как сделаешь новый глоток воздуха.
Но даже если каждый день сдуваешь с машины пыль, оберегаешь, носишься с ней, один черт, рано или поздно она ломается. Износ! В этом все дело. У человеческого организма есть ресурс - изнашиваются шестеренки, винтики, гаечки, все эти прокладки. Наступает день, когда ты непроизвольно мочишься в штаны и с грустью осознаешь, что детородная функция - лишь яркое пятно в твоих воспоминаниях, замутненное необходимостью менять памперсы.
- Каково это, потерять собственное тело?
Вопрос даже не в том, что тело - это скафандр, некая оболочка, в которую заключен человеческий разум. Что-то вроде клетки, где разум подобен птице, стремящейся к свободе.
Человеческое существо, по сути, биоробот, повторяющий изо дня в день одни и те же механические действия.
- Если бы я хотел исследовать другую планету и работал над созданием механического дрона, я бы построил Федора Конюхова.
Скажите, есть место на планете Земля, где бы он еще не был?
Вот летит он такой на воздушном шаре над Атлантикой и наблюдает. Смотрит сквозь две дырочки в своей голове, а мысли его вливаются в поток информации, заполняют структуру глобального Разума.
Может быть каждый из нас, обретая тело, становится частью чего-то целого, частью того, что мы называем Богом? А Бог с нашей помощью исследует окружающий мир, меняет, преобразует его?
- Однажды у меня было Видение. Яркое, сочное, живое. Не знаю, какие подобрать эпитеты, чтобы описать в красках. Попытаюсь, но едва ли поймете меня. Там нужно присутствовать, нужно видеть, ощущать картину во всем ее величии, во всем ее великолепии.
Попробуйте представить . Я , вы - маленький, подобный песчинке. Вокруг - огромные свинцово-серые, тяжелые облака и в этих облаках….
Кажется, что-то подобное есть у суфиев: «…однажды Бог захотел познать свой собственный Образ в источнике совершенного Света, увидеть его как бы в зеркальном отражении»…
… «Божественная София Эпинойя, увидев этот Образ, окружила его облаками, что бы скрыть уродство от постороннего взора»...
Так вот, окруженный облаками, надо мной возвышался Колосс, словно сошедший с картины Врубеля - Демон Иолтабаоф. Суфии утверждают, что именно его мы и называем Богом.
Так или иначе, но в этом Видении я не то чтобы постиг его Суть – это невозможно, я как бы ощутил его Божественное Одиночество. В какой-то момент я осознал, что он вмещает в себя не просто Вселенную. Он проживает миллионы, триллионы жизней одновременно. Он в каждом из нас. Он смотрит на мир нашими глазами.
Только поэтому Ему не скучно.
Мне кажется, чтобы заполнить свое Одиночество, он развлекается тем, что создает удивительную паутину человеческих судеб. Он наблюдает, как попав в эту паутину, мы пытаемся из нее выкарабкаться.
Кого-то он одаривает несметным богатством, кого-то безраздельной властью, кого-то талантом, а кого-то помещает в тело калеки, обезображенное ДЦП или лишает разума.
Бог пытается разглядеть в каждом из нас свое Отражение, одно из миллиардов других.
Мы начинаем понимать это, когда становится поздно. Тело дряхлеет, шестеренки ржавеют и рассыпаются на ходу. И уже прикованные к постели, мы и рады бы подарить Ему иную, более яркую Жизнь, но ….. Дуновение ветра из распахнутой форточки подхватывает и уносит крупицу Бога в его изначальное Лоно, заполненное ароматом благовоний, струящихся в темном сумраке пустого зала в обрамлении облаков …
- Палочки благовоний сгорают быстро. Надо бы купить с другим ароматом.